Текст книги "Изысканный адреналин"

Автор книги: Мария Брикер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Мария Брикер
Изысканный адреналин

Настоящая история является вымыслом от начала до конца. Сходство персонажей с реальными людьми случайно.

От автора

Лучшему советчику, понимающему, терпеливому и любимому человеку – моему мужу

Пролог

Депутат Мариновский стоял на крыше здания мэрии и смотрел вниз на поток машин, несущихся по Новому Арбату и Кутузовскому проспекту. Автомобили отсюда, с высоты птичьего полета, казались игрушечными, а людишки смахивали на разноцветных муравьев. Как жалок этот мир, пришел к выводу депутат и перевел взгляд на родное здание Белого дома и площадь Свободной России. Хорошо б прямо туда, подумал он мечтательно.

Мариновский закрыл глаза и подставил лицо солнцу. Вспомнился вдруг его последний юбилей, который он полгода назад отпраздновал с друзьями в самом модном и дорогом ресторане Москвы. Шикарный торт с пятьюдесятью свечами, засахаренными розами, фруктами, глазурью и взбитыми сливками. Правда, торт так и не удалось попробовать, нерадивый официант во время исполнения песни «Хеппи бёздей» уронил его на пол, забрызгав кремом половину гостей. Идиот! Но как он пел! Как он пел! Хуже только коты в марте орут. Исполнение песни произвело фурор, гости бурно аплодировали. Особенно «впечатлился» музыкальный продюсер Валерка Торчинский. В общем, славно посидели. Никогда еще у депутата Мариновского не было такого веселого дня рождения! Однако главным событием стало не застолье, а подарок, который депутат получил в тот день, особенный подарок, решительно изменивший его жизнь. Приглашение пройти тестирование для вступления в элитный закрытый клуб доставили Мариновскому с курьером сразу после окончания банкета. Оно было написано золотом, скручено, как пергамент, заклеено сургучной печатью и приятно пахло французским духами. Да… это был настоящий подарок. Не все, далеко не все удостаивались чести его получить, а только избранные.

Собеседование с хозяйкой клуба, загадочной Марго, немолодой и совсем непривлекательной брюнеткой, длилось более двух часов. Потом хозяйка попросила его заполнить какие-то тесты, а на следующий день, с тем же самым курьером, депутату привезли черный конверт с поздравительным письмом о вступлении в клуб «Флоризель» и членской карточкой. Карточку и конверт он тут же положил в сейф, подальше от посторонних глаз, и тайно возгордился.

И сейчас, стоя на краю крыши мэрии под палящими лучами солнца, Мариновский по-прежнему испытывал благоговейный трепет и неописуемый восторг оттого, что ему выпала честь стать членом клуба.

День 6 июня 2006 года выдался жарким. Мариновский открыл глаза и снова посмотрел вниз. Сверху было видно, как плавится асфальт и дрожащее марево поднимается над городом. Прохладной казалась лишь мутная Москва-река. Депутат шумно вдохнул, ему хотелось почувствовать влажный запах реки, но в легких осели лишь выхлопы мегаполиса и летний зной. А ведь действительно экология в Москве дерьмовая, пора с этим что-то делать, подумал Мариновский и решительно шагнул с крыши. Земля приближалась стремительно, деревья, люди, машины вдруг стали большими.

– Етить твою мать! – завопил Мариновский и отпустил «медузу»[1]1
  Медуза – специальный парашют, открывающий основной купол – парашют-крыло.


[Закрыть], над головой раскрылся купол, депутата тряхнуло, он ухватился за стропы и попытался направить парашют на набережную, но вдруг подул ветер, и Мариновского понесло на Белый дом. – Пристрелят, етить твою налево! При-стре-лют! – вопил депутат, уже ощущая на своей заднице прицелы снайперских винтовок. «Пронесло», – подумал он, чуть-чуть не долетев до забора Белого дома и приземлившись посередине Конюшковской улицы. Страшной боли в ногах депутат не почувствовал, эйфория от полета притупила болевые рецепторы. – Жив! Я жив!!! Я сделал это! – радостно прокричал Мариновский. Позади него раздался гудок, депутат с блаженной улыбкой обернулся – на него с огромной скоростью несся автомобиль Toyota «Land Cruiser». Последнее, о чем Мариновский подумал, – что впервые в жизни он успел поймать «граунд раж» (адреналиновый кайф).

ЧАСТЬ I

Глава 1
ХУЛИГАН

Антон Петрович Зыбин ехал в служебной «Волге» к месту происшествия, и с лица его не сходило озадаченное выражение. Когда Зыбина вызвал прокурор, следователь сначала подумал, что начальник его разыгрывает. Однако, взглянув в серьезное лицо прокурора, понял, что тому не до шуток. И следователю тоже стало не до шуток. Удружил ему прокурор, ох как удружил, ну и дело подсунул! Мало того, что все смахивало на анекдот – депутат-парашютист, так еще и в голове не укладывалось, как такое возможно! Впрочем, супруга предупреждала Антона Петровича с утра, чтобы он был осторожен, потому что шестого числа шестого месяца шестого года могла произойти любая дьявольщина. Жена оказалась права. Как еще можно воспринимать поступок депутата Мариновского? Как? Мыслимое ли дело – залезть на крышу мэрии?! С парашютом! А если бы это был не депутат, а террорист? Там же Белый дом рядом! Сотрудников службы безопасности здания ФСБ будет трясти, это само собой, повылетают все с работы с волчьим билетом за такие дела, но скандала в прессе в любом случае не избежать. И он, Антон Петрович Зыбин, будет мелькать во всех веселых статьях о депутате Мариновском. И скоро над ним будет ржать вся страна. Замечательно! И никак не замнешь ведь скандал. Спасибо прокурору, сколько вокруг тяжких преступлений, а он, следователь Генеральной прокуратуры Антон Петрович Зыбин, должен такой херней, прости господи, заниматься! А может быть, все же удастся дело замять, с надеждой думал Зыбин, глядя в окно служебной «Волги». Он ведь в отпуск на днях собирался, долгожданный отпуск, мечтал поехать на дачу в Астрахань, поудить рыбу на берегу Волги, попариться в баньке, покушать шашлычка из осетрины под холодную «беленькую». В Москве стояла такая жарища, что мозги кипели. Да и сердечко в последнее время все чаще давало о себе знать. Вот и сейчас – тянуло, тянуло, мешало в груди. Зыбин поморщился, залез в карман, достал валидол, положил таблетку под язык. По радио о больном сердце пел очередной новомодный исполнитель, вернее, не пел, а скрипел, как ржавая калитка: «Злобный коршун любви-и-и расклевал мое сердце до крови-и-и. Я в печа-а-али, я в печа-а-али, я в печали-и-и-и».

– Выключи ты, ради бога, эту дурь! – рявкнул Антон Петрович на своего водителя Андрея, молодого белобрысого и ушастого паренька. Андрей обиженно засопел.

– Это же Селиван! Вы, Антон Петрович, ничего в хорошей музыке не понимаете.

– Куда уж мне, – усмехнулся Зыбин. – «Злобный коршун любви». Это ж надо! Впрочем, все лучше, чем когда у кого-то там «мурашки от Наташки» или «поцелуй меня везде, восемнадцать мне уже». Ладно, слушай своего Селивана, только потише сделай.

Антон Петрович вздохнул: современные эстрадные исполнители раздражали его до зубовного скрежета. Может, он старый стал? Кобзон и Алла Пугачева – вот настоящая музыка. Ну и, конечно, Высоцкий. Когда-то, посмотрев фильм «Место встречи изменить нельзя», молодой Антон Зыбин мечтал стать похожим на Глеба Жеглова, но вышел из него не Жеглов, а Шарапов. Характера не хватило: полагаться во всем на закон, а не на совесть – куда как проще. Он и полагался, поэтому дослужился до полковника юстиции и занял должность следователя в Генпрокуратуре. Может, дело все-таки удастся замять?

По радио по-прежнему надрывался певец Селиван, которому все клевал и клевал сердце злобный коршун. Интересно, что за коршун выклевал все мозги депутату Мариновскому? Может, депутат на солнце перегрелся? Получил солнечный удар и с ума сошел. Или выпил? А может быть, ширнулся? Час от часу не легче. Депутат Государственной думы – алкоголик и наркоман. На парашюте! С мэрии! Куда катится этот мир?

Движение по Конюшковской улице было перекрыто в обе стороны. Место происшествия оцепили и обнесли желтой лентой, образовалась пробка, машины гудели, зеваки галдели, журналисты норовили прорваться к месту происшествия, щелкали вспышки фотоаппаратов, выставленный для охраны объекта патруль с трудом справлялся с ситуацией. «Дурдом», – ворчал Зыбин, пролезая сквозь толпу и игнорируя вопросы любопытной прессы. Одна глазастая белобрысая девица особенно настойчиво лезла к нему с микрофоном.

– Товарищ Зыбин! Всего один вопрос! Можно ли расценить поступок депутата Мариновского как знак протеста против существующей власти?

Вот дура, подумал Антон Петрович и кивнул патрульному, чтобы корреспондентку убрали с дороги.

На месте работали эксперты, крутились оперативники, фээсбэшники и инспектора ГИБДД. Зыбина заметил следователь районной прокуратуры Ильин, прибывший с опергруппой на место первым по сигналу дежурного, и тут же заторопился к нему со счастливой улыбкой. Ясное дело, следователю не терпелось поскорее скинуть со своих плеч все проблемы разом.

Они пожали друг другу руки, отошли в тень.

– Свидетели говорят, что Мариновский сам с крыши спрыгнул, никто ему не помогал. И все бы ничего, но сегодня воскресенье, пробок нет. Движение автотранспорта не слишком оживленное, но быстрое. Скорость у тачки была приличная, удар, соответственно, тоже. Смерть наступила мгновенно, ботиночки вон на дороге остались. От удара Мариновского подбросило в воздух, парашют снова раскрылся, и депутат приземлился на встречную полосу, под колеса «волжанки», водитель тормознуть не успел… В общем, от асфальта отскребли только депутатский значок, – хихикнул Ильин.

– М-да… долетался либерал-демократ, – вздохнул Зыбин. – Ладно, все ясно, можем считать, что это был несчастный случай. Прыгнул и прыгнул, сам прыгнул, никто не заставлял, значит, это его проблемы. Проверю, конечно, еще раз информацию, но на данный момент состава преступления в деле не усматриваю.

– Это как посмотреть, – задумчиво сказал Ильин.

– Что еще? – раздраженно уточнил Антон Петрович.

– А водитель, который первым депутата сшиб, скрылся с места происшествия.

– Начинается! Как – скрылся? Как он мог скрыться?! Тут же ментов как грязи вокруг! Номер машины хотя бы кто-нибудь зафиксировал?

– Зафиксировали, тачку нашли, ее бросили неподалеку отсюда.

– Бежал, значит. Возможно, пьяный был или в шоке. Не каждый день с неба под колеса парашютисты падают… с депутатскими значками на груди.

– Тут я с вами не согласен, Антон Петрович. Во-первых, тормозного следа вообще нет, водитель, который совершил наезд, даже не пытался затормозить. Во-вторых, тачанка эта стояла на набережной некоторое время с включенными аварийками. Ждали-с, значится, полета. А в-третьих, машинку пробили, и знаете, кто хозяин? Вы случайно не смотрели пару месяцев назад программу «Дуэль» с участием Мариновского?

Если Антон Петрович и надеялся на чудо и на то, что получится дело скоренько закрыть, то после заявления Ильина он понял, что чудес не бывает. Передачу «Дуэль» он смотрел, веселая была передача, отрывки из нее потом долго крутили по всем телеканалам страны, как рекламный ролик майонеза. Отличился в той программе Демьян Иванович Бутырский, учредитель банка «Русский резерв», который пришел на программу как гость, вышел к участникам и швырнул в депутата Мариновского открытую упаковку этого любимого в народе соуса.

– Ты хочешь сказать…

– Да, именно это я и хочу сказать. Владелец «Land Cruiser» – Бутырский! Полагаю, что учредитель банка «Русский резерв» знал, что Мариновский будет прыгать с крыши, и совершил акт возмездия. Бутырского ведь после той передачи отметелили так, что он в Склиф загремел. Правда, Демьян Иванович никаких заяв о причинении вреда здоровью не писал. Что тоже наводит на мысль. Пожелал, видно, дело по-своему решить.

Настроение у Зыбина испортилось.

– Да что он, идиот – на своей тачке депутата давить? – удивился Антон Петрович.

– Я сам в замешательстве, – пожал плечами Ильин. – Как-то верится во все это с трудом. Но возможно, как раз на подобную реакцию следствия Бутырский и рассчитывал. Мне сейчас доложили, что полчаса назад он подал заявление об угоне своего «Land Cruiser» в районное отделение милиции. Однако свидетель имеется, который видел, как был совершен наезд, и запомнил водителя.

– Бутырского и свидетеля в прокуратуру, – отдал указание Антон Петрович и направился к своей машине.

* * *

В кабинете Зыбина стояла духота, нос его потел, и очки все время сползали с переносицы. Антон Петрович в очередной раз поправил очки и вздохнул, глядя на учредителя банка, симпатичного подтянутого брюнета с короткими вьющимися волосами, чуть тронутыми сединой на висках. А работенка-то, видать, у него нервная, пришел к выводу следователь, сороковник только стукнул, а уже седина наметилась.

– Чему обязан приглашением в вашу милую организацию? – елейным голосом спросил учредитель банка. Держался он уверенно, не нервничал, смотрел следователю в глаза прямо и дерзко.

– Хочу порадовать вас, Демьян Иванович: нашлась ваша машина.

– Да? – изумленно приподнял брови Бутырский.

– Смотрю, вы что-то не рады совсем, – улыбнулся Антон Петрович.

– Почему же, очень рад. Только с каких это пор угоном личного автотранспорта у нас Генпрокуратура занимается? – иронично спросил Бутырский.

– Все зависит от обстоятельств, Демьян Иванович.

– И что же за обстоятельства, скажите на милость, подвигли вас заняться поисками моей машины?

– Может быть, вы, Демьян Иванович, лучше объясните, какие обстоятельства подвигли вас на передаче «Дуэль» бросить в политика Мариновского открытую упаковку майонеза? – задал вопрос, который волновал всю страну, Зыбин. – Вас что, не устраивала его политическая платформа?

– Вот для чего меня пригласили, сразу бы так и сказали. Да нормальная у него платформа. В принципе, я сам в душе либеральный демократ, – возразил Демьян Иванович и добавил: – Где-то в глубине души.

– В чем же была причина? Личная неприязнь?

– Никакой личной неприязни я к Мариновскому не испытываю. Все вышло случайно. Сам не знаю, как это получилось, – улыбнулся Демьян Иванович.

– Случайно взяли с собой на программу «Дуэль» упаковку майонеза? Случайно вышли к участникам и случайно швырнули ее в мор… э-э… в Мариновского.

– Ага, совершенно верно, случайно, – подтвердил Демьян Иванович. – Я ведь на все вопросы по этому поводу отвечал уже.

– Что же произошло потом? – не обратив внимания на замечание Бутырского, поинтересовался Зыбин.

– Не помню, – пожал плечами Демьян Иванович. – Кажется, я вышел из студии и упал с лестницы. Очнулся уже в Склифе.

– Лихо вы с лестницы упали. Перелом двух ребер, запястья правой руки, смещение шейных позвонков, сотрясение мозга, многочисленные гематомы лица, – вздохнул следователь.

– И не говорите, ужасно не повезло, – покачал головой Бутырский. – Если я ответил на все ваши вопросы…

– Послушайте, Демьян Иванович, может, хватит комедию ломать! – Зыбин потерял терпение. – Поверьте, в ваших интересах сейчас мне все честно рассказать. Вы попали в очень скверную историю.

– Неужели? – ехидно спросил Бутырский.

– Что вы делали сегодня в двенадцать часов пополудни? – спросил Антон Петрович.

– Спал дома.

– Кто может это подтвердить?

– Пожалуй, никто.

– Расскажите обо всем подробно.

– Спал я дома, в своей кровати, один-одинешенек. Проснулся в четверть первого примерно. Выпил кофейку, после выглянул в окно и понял, что у меня свистнули тачку. Я сразу же позвонил страховому агенту и пошел писать заявление в милицию об угоне.

– Машина стояла под окнами вашей московской квартиры, правильно я понимаю?

– Да.

– Почему вы не поставили машину на ночь в гараж? У вас же есть гараж, Демьян Иванович. А машина дорогая.

– Лень было, вчера очень поздно приехал с работы.

– Значит, вы отрицаете тот факт, что были в двенадцать часов дня на Конюшковской улице?

– Отрицаю, потому что я там не был! – Демьян Иванович впервые занервничал. – А что случилось, вы можете мне объяснить?

– Сегодня около двенадцати часов дня на вашей машине «Toyota Land Cruiser», государственный номер С 234 ХУ, был совершен наезд на пеше… – Зыбин замолчал на полуслове: пешеходом Мариновского никак назвать было нельзя. – На… депутата Государственной думы Мариновского, – нашелся следователь. – Мариновский скончался на месте, водитель с места происшествия скрылся. По факту смерти Мариновского возбуждено уголовное дело, ведется следствие. В ходе следственных мероприятий нами установлено, что наезд был совершен умышленно.

– Мариновского сшибли на моей машине?! – Демьян Иванович потрясенно посмотрел на Зыбина. – Епэрэсэтэ… Подождите, ничего не понимаю. Вы подозреваете, что я был за рулем? Но зачем мне давить Мариновского? Зачем?

– А зачем вы бросили в депутата майонез?

– Пиарил я его, – нехотя объяснил Бутырский.

– У вас что, была взаимная договоренность с Мариновским?! – уронил очки на стол следователь.

– А за что, вы думаете, меня отмутузили товарищи из оппозиции?

– Оппозиции? За что?

– За то, что я Мариновскому рейтинг до небес поднял. Сам учредитель банка «Русский резерв» майонезом в него швыряется! А заодно и себе. Клиенты валом в банк поперли. Вы словно в первый день на свет родились. Никогда не слышали, что такое черный пиар? В России он лучше всего работает.

– Почему заявление не написали? – спросил Зыбин, пребывая под сильным впечатлением от услышанного. Совсем все обалдели, просят швырнуть в морду майонез, чтобы рейтинг себе поднять. Куда катится этот мир!

– Какое заявление? – удивился Бутырский.

– О причинении вреда здоровью.

– Нет.

– Почему?

– Как почему? – Демьян Иванович посмотрел на следователя так, словно он спросил абсолютную глупость. – Что же, я буду поклеп на своих потенциальных клиентов наводить? Ну, погорячились ребятки, потом остыли и деньги свои ко мне в банк положили. О, стихами уже заговорил на нервной почве. А с Мариновским мы вообще в приятельских отношениях. Мне с ним делить нечего.

– В приятельских отношениях, так и запишем. Значит, вы знали, что Мариновский собирается спрыгнуть с крыши мэрии? С парашютом, – уточнил Антон Петрович.

Учредитель банка «Русский резерв» долго молчал.

– Вы что, шутите? – спросил он шепотом после паузы. – Не может этого быть! Прыгать с парашютом с мэрии – это же форменное самоубийство. Ни один уважающий себя бейсер не станет делать подобной глупости.

– Кто?

– Никогда не слышали про бейс-джампинг?

– Что-то, кажется, слышал, – вздохнул следователь. – Насколько я знаю, это самый экстремальный вид прыжков с парашютом с небольших высот и с недвижимых объектов. Мариновский увлекался бейс-джампингом?

– Понятия не имею. Так он что, правда спрыгнул? – Следователь кивнул, Бутырский охнул: – Невероятно!

– А вы, Демьян Иванович, увлекаетесь этим видом экстрима?

– Я? – Бутырский на секунду смешался. «Увлекается, – подумал следователь, – значит, в курсе был, голубчик». – Ах, вот к чему вы клоните! – сощурился учредитель банка. – Мало того, что хотите обвинить меня в том, что я задавил Мариновского, так еще намекаете на то, что именно я вынудил его совершить полет с крыши? Без адвоката я больше ни слова не скажу. Я требую адвоката! – рявкнул Бутырский и треснул кулаком по столу.

– Ваше право. Да вы не нервничайте, Демьян Иванович, не нервничайте. Раз не виноваты, так чего паниковать? Есть свидетель, который видел, как произошел наезд, и запомнил водителя. Опознание проведем. Согласны? – Бутырский хмуро кивнул. – Вот и славненько. Тогда протокольчик подпишите. И своему адвокату можете позвонить. Как только он приедет, будем начинать.

Глава 2
МЭРИЛИН МОНРО И ШАХМАТНЫЙ КОРОЛЬ

В зале прилета аэропорта Домодедово толпился народ, туда-сюда сновали люди – возбужденные, уставшие, радостные, грустные, смущенные, растерянные – столько разных эмоций на лицах можно увидеть только в аэропорту.

Откуда-то тянуло табаком и вкусно пахло кофе.

– Щас бы кофейку дерябнуть, с сигареткой, – мечтательно сказала худенькая невыразительная блондиночка в рваных джинсах и широкой растянутой черной футболке с надписью на груди.

– Сходи да купи, – посоветовал сопровождающий ее парень, стриженный под ноль здоровяк – на плече он держал профессиональную видеокамеру.

– Ты видел, сколько здесь кофе стоит? Это же грабеж средь бела дня!

– Сейчас вечер, Коновалова, половина восьмого, – хмыкнул парень.

– Не умничай, Чижиков! Лучше приготовься. Скоро он должен выйти, – напряженно сказала девушка, вытягивая шею и разглядывая появлявшихся из зоны таможенного контроля пассажиров. – Это будет наш триумф, Чижиков! Никто не знает, что он прилетит в Москву. Мы будем первыми, кто возьмет у него эксклюзивное интервью. – Девушка, не сдержав эмоций, взвизгнула и взбила рукой светлый ежик на голове. Оператор покосился на журналистку и вздохнул: почему-то он сильно сомневался, что знаменитый на весь мир шахматист, гроссмейстер Леонид Штерн, прибывший, по имеющимся у них данным, рейсом 874 авиакомпании British Airways Лондон – Москва, захочет давать интервью этой замухрышке. Какой только идиот дал ей прозвище Мэрилин Монро? За что ей такая честь? Ни кожи ни рожи – одни глазищи. Единственное украшение – крошечная родинка над губой. А амбиций больше, чем волос. Если это гнездо бешеной птицы у нее на голове вообще можно назвать волосами. В телекомпанию блондиночку взяли неделю назад, пока как стажера. Это был их второй совместный выезд на репортаж, первый закончился полным провалом.

– Ты хотя бы глаза накрасила, что ль, Коновалова, – посоветовал оператор, – или губы.

– Чего? – девушка посмотрела на оператора, как на полоумного.

– В кадре твое лицо нечетко будет видно, – буркнул Чижиков и отвернулся, он почему-то всегда смущался, когда Мэрилин смотрела на него в упор своими синими блюдцами.

– А… что ж ты раньше не сказал, – расстроилась девушка, сняла с плеча потасканный джинсовый рюкзачок, уселась на пол и стала ковыряться в поклаже. – Вот, нашла! – вытащив яркий тюбик, похожий на тушь, доложила девушка, на минуту низко склонила голову и вновь подняла лицо к оператору. – Так лучше?

– Лучше, – кивнул Чижиков, не заметив в лице Мэрилин почти никаких изменений, разве что губы у нее теперь немного блестели.

– Я рада, – улыбнулась журналистка, поднялась с пола и слизнула блеск языком.

Прошло довольно много времени с момента объявления прибытия рейса 874 авиакомпании British Airways Лондон – Москва, но Леонид Штерн так и не вышел из зоны таможенного контроля.

– Не прилетел, похоже, – расстроился оператор.

– Быть такого не может, у меня знакомая в этой авиакомпании работает.

– Значит, мы его пропустили, – переминаясь с ноги на ногу, сказал оператор. Плечо у него уже отваливалось, хотелось кофе и огромный гамбургер. А цены в Домодедове действительно кусались, и очень больно кусались.

– Чижиков! Разве такого можно пропустить! – достав толстый журнал и сунув его под нос оператору, возмутилась журналистка. С глянцевой обложки на него смотрел привлекательный голубоглазый блондин с вьющимися волосами средней длины.

– Мажор близорукий, – сообщил свое мнение оператор, склонившись над журналом, и вдруг почувствовал толчок в спину. Чижиков пробежал по инерции пару шагов, споткнулся о рюкзак Мэрилин, который она так и не подняла с пола, и, размахивая руками, плашмя рухнул на пол. Дорогая видеокамера отлетела в сторону. Чижиков, матюгаясь на весь зал, медленно поднялся, хмуро оценил обстановку и, схватив за грудки виновника своего падения, худосочного светловолосого типчика в льняном пиджаке, встряхнул его.

– Простите! Я не хотел причинить вам беспокойство. Понимаете, очки в самолете случайно разбил. А запасные были в чемодане, но он потерялся в дороге.

Сзади на операторе повисла Коновалова и зашептала ему в ухо:

– Чижиков, это он! Он! Он!

– Понял, – осторожно поправив пиджачок на всемирно известном шахматисте, вякнул оператор и криво улыбнулся.

– А вы нам камеру сломали на фиг, – радостно доложила Коновалова, ткнув пальцем в валяющуюся на полу аппаратуру, и добавила: – Профессиональную и очень дорогую.

Оператор поднял камеру, нажал на пару кнопок, кивнул и с трагическим лицом прижал ее, как младенца, к груди.

– Я все компенсирую. Сейчас выпишу вам чек. Сколько? – Гроссмейстер суетливо пошарил по карманам, достал чековую книжку и ручку и вопросительно посмотрел на оператора близорукими глазами. Чижиков умножил в уме стоимость своей камеры на два, потом на три и уже собирался открыть рот, чтобы скалькулировать убытки, но Мэрилин его опередила.

– Мы чеки не принимаем. Может, они у вас фальшивые? Только наличные! – сурово сказала она, ойкнула и подпрыгнула, потирая мягкое место. Сволочь-оператор ее ущипнул.

– У меня при себе почти нет наличных, – озадаченно сообщил Леонид Штерн. – Возможно, здесь поблизости есть банкомат?

– У нас банкоматы такие суммы не выдают, – вредным голосом сообщила Коновалова и снова ойкнула и подпрыгнула. Нет, ну Чижиков совсем обнаглел! Урод, сволочь, тупица! Неужели не понимает, что она затеяла, возмутилась Мэрилин и со всей силы наступила оператору на ногу. Чижиков покраснел и выкатил глаза.

– Пожалуйста, не нервничайте, – глядя в перекошенное лицо оператора, сказал Леонид Штерн. – Я дам вам свою визитку. А завтра с утра поедем в банк.

– Хм… – возмутился оператор.

– Хм… – вторила ему Коновалова.

– Хорошо, что вы предлагаете? – вздохнул шахматист.

– Я поеду с вами, – мило улыбнулась Мэрилин.

– Куда? – растерялся Штерн.

– А куда вы сейчас едете?

– В отель «Славянская».

– Вот я и поеду с вами в отель «Славянская», переночую у вас, а завтра с утра поедем в банк.

– Как? – ошарашенно спросил гроссмейстер, хлопая глазами. – Как это вы переночуете у меня в номере?!

– Обыкновенно, могу в кресле, я не гордая. Мы должны быть уверены, что вы не сбежите. Камера ведь очень дорогая. Или Чижиков переночует у вас в номере, – ехидно предложила журналистка.

– Да, очень дорогая, – подтвердил оператор и умножил в уме стоимость аппаратуры на четыре.

Леонид Штерн ехал на заднем сиденье в стареньком расхлябанном «Рено», хмуро поглядывая на взлохмаченную макушку противной блондинки и лысый затылок толстомясого мужика и уговаривал себя, что ничего особенного не произошло. Завтра с утра он отдаст деньги, и его оставят в покое. Леонид очень на это надеялся и радовался в душе, что эти двое журналистов не лезут к нему с вопросами. Во-первых, он приехал в Москву неофициально и очень не хотел, чтобы информация о его визите попала в газеты и на телевидение. Во-вторых, журналистов Леонид Штерн органически не переносил. Он их ненавидел с тех пор, как несколько лет назад прочитал о себе в журнале, что он не родной сын в семье успешного адвоката по экономическим вопросам Алекса Штерна и светской красавицы-аристократки Анны Горчаковой, а приемный. Тогда ему показалось, что мир перевернулся вверх тормашками. Нет, сначала он не поверил. Бросился к матери с журналом, возмущенно положил статью перед ней. Как он мог поверить в подобную ложь! Как он мог поверить в то, что обожаемые мать и отец на самом деле не имеют к его рождению ни малейшего отношения и что он всего лишь жалкий ублюдок без рода и племени, брошенный в приюте какой-то особой? Глаза матери Леонид Штерн помнил до сих пор: в них были испуг, чувство вины и боль. Он тоже почувствовал боль, ни с чем не соизмеримую боль, в сердце словно вонзились миллионы острых иголок, отравленных ядом. Яд побежал по венам, отравил кровь, одурманил мозг. Он почувствовал себя обманутым, схватил журнал и со всей силы хлестнул им мать по лицу. Мама не вскрикнула, не заплакала, просто сказала тихо, потирая нежную воспалившуюся от удара щеку рукой: «Ничего, сынок, все пройдет, заживет. Время лечит любые раны». Тогда он подумал, что мама говорила о себе, но со временем понял, что она его, дурака, успокаивала. Даже когда ей было больно, мама думала о нем. Господи, сколько лет прошло, а он так и не смог избавиться от чувства презрения к себе за тот омерзительный поступок.

– А вы с какой целью в Москву приехали? – обернулась блондинка и уставилась на него огромными глазищами. Леонид молча отвернулся к окну; если он из чувства неловкости за причиненные неудобства согласился оставить у себя в номере эту наглую невоспитанную девицу, то это еще не значит, что должен поддерживать с ней светский разговор. Девица хмыкнула и отвернулась. Вот и славно, с облегчением вздохнул гроссмейстер.

За окном плыли ночные огни города, яркими пятнами скользили рекламные щиты, мелькали окутанные неоновым туманом серые здания. Жаль, что он разбил очки. В Москву он приезжал только один раз, но даже не успел как следует ее рассмотреть. Программа визита была очень плотной: гостиница, конференция, шахматный турнир, снова конференция, праздничный банкет, встреча в Кремле. Тогда он еще не знал, что родился в этом городе и жил здесь до двух лет. Тогда он еще не знал, что у него есть родной брат.

– Слушайте, как же вы теперь без чемодана? – снова обернулась блондинка. – Нет, ну надо же, какие сволочи! Взяли и чемодан сперли. А в чемодане много ценных вещей было?

– Нет, – сухо ответил Леонид.

– А что там было? – не отставала девушка.

– Послушайте, я очень устал и не склонен вести беседу. Не будете ли вы любезны оставить меня в покое?

– Меня Мэрилин зовут. Мэрилин Коновалова, корреспондент программы «Факт ТВ», – представилась блондинка, совершенно не обидевшись на его слова. – А что вы злитесь? Могли бы и повежливей себя вести. Вас, между прочим, никто не просил на нас наскакивать, как сайгак, и Чижикова вместе с камерой ронять. У нас, по вашей милости, между прочим, очень важное интервью сорвалось. И завтра мне по башке за это надают.

– Извините, Мэрилин, – смутился Штерн, – извините. Меня зовут Леонид, – сообщил он и подумал: «Господи, мало того, что эту девицу зовут так по-идиотски, она журналистка, выглядит как пугало и говорит «с сорняками», так еще и работает в какой-то порнографической программе «Факт ТВ»!» И эта девица будет у него в номере ночевать!

– Приятно познакомиться, – сказала блондинка и почему-то глупо хихикнула. Оператор тоже гоготнул.

Что смешного в его имени? Какая странная парочка, разволновался Леонид. Чем ближе они подъезжали к отелю, тем больше Штерна охватывала паника.

«Рено» затормозил у гостиницы «Славянская».

– Прибыли, – радостно доложил оператор, подхватил камеру и вылез из машины. Мэрилин Коновалова тоже выпорхнула из автомобиля и, лучезарно улыбаясь, открыла заднюю дверь для Леонида.

– Курить хочу, – прочирикала Мэрилин, сняла со спины рюкзак, неловко открыла и уронила на асфальт – из рюкзака выскользнул глянцевый журнал, девушка торопливо сунула его обратно в сумку, но Леонид даже сослепу успел заметить, чье лицо красовалось на обложке.

Журналистка достала пачку сигарет и закурила, нервно покусывая нижнюю губу. Леонид усмехнулся. Все ясно, это парочка прекрасно знала, кто он, и именно его поджидала в аэропорту. И с камерой наверняка все в порядке. Отец предупреждал его перед отъездом, что в России полно мошенников. В чем он уже отчасти убедился, когда лишился чемодана. И мама всегда говорила, что он очень наивный и ничего не знает о жизни. Очевидно, это провокация. Подпоит его блондинка чем-нибудь в номере, ляжет с ним в постель, а после явится лысый оператор Чижиков, снимет все на камеру, и покажут его во всей красе в обнимку с этим чучелом в программе «Факт ТВ». Ну уж нет!