Текст книги "Изысканный адреналин"

Автор книги: Мария Брикер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Интервью получилось поистине эксклюзивным, и не просто интервью, а сенсационный репортаж, только почему-то Мэрилин никакой радости от этого не испытывала, ощущение было такое, будто ей в душу плюнули. Зато Чижиков, выруливая с парковки гостиницы «Славянская», светился от счастья, даже вопящий по радио Селиван не испортил ему настроения, потому что заснять подобные эпизоды из жизни знаменитостей в их программе еще не удавалось никому.

* * *

Тем временем Леонид Штерн рыдал в своем номере люкс и запивал слезы коньяком, который он прихватил из ресторана. План, придуманный Ольгой, удалось воплотить в жизнь, завтра гроссмейстера покажут по телевизору, а может быть, уже сегодня. Господи, стыд-то какой! Штерн сделал два внушительных глотка из бутылки. Облегчения алкоголь не принес, щеки пылали, дрожали руки, к горлу волнами подкатывала тошнота, внутри все горело от коньяка и чувства неловкости – так омерзительно Леонид Штерн не чувствовал себя никогда в жизни. Он вел себя как плебей, как скотина, как избалованный мажор! Гроссмейстер сделал еще несколько глотков и спиной рухнул на кровать. Потолок закружился, закачались люстра и стены. Леонид вскочил с постели, бросился в ванную комнату и упал на колени рядом с унитазом. Физически ему стало легче, но спустить в унитаз весь свой стыд Леонид так и не смог. Гроссмейстеру даже представить было страшно, что скажет его интеллигентная утонченная мать, если узнает о недавних событиях в ресторане. Несомненно, мама обвинит его в снобизме за то, что он позволил себе унизить другого человека, стоящего ниже на социальной лестнице. А отец? Отец ему просто голову отвернет, если услышит, что за дурь сын лепил, отвечая на вопросы интервью. Лучше бы вчера журналисты застукали его купающимся голым в фонтане! Отец бы это понял и принял (сам в молодости отличался буйным нравом, выпить любил и устраивал сумасшедшие вечеринки с купанием нагишом в бассейне). А мама… мама бы тактично промолчала и не стала бы акцентировать внимание на подобном казусе. Однако что сделано, то сделано, времени на обдумывание нового аморального поступка не было, опять же, ради брата старался, успокаивал себя Штерн; успокаивал, но никак не мог избавиться от тяжелого осадка в душе.

Нажав на кнопку слива, Леонид стянул пиджак и ботинки, включил душ и встал под прохладные струи в штанах и рубашке. Как будут развиваться дальнейшие события и оправданно ли он совершил подобный гнусный поступок, оставалось тайной.

Глава 6
НАПРАСНАЯ ЖЕРТВА

В номере Леонида Штерна телефон с утра не умолкал ни на минуту: приглашения на интервью, в популярные телепрограммы, реалити-шоу, на радио сыпались на голову несчастного гроссмейстера, как снег. В дверь периодически ломились журналисты из газет и журналов, возмущенные поклонники с гневными транспарантами караулили его у входа в отель. Родители пока не звонили, хотя бы это радовало. Ольга тоже не звонила, вероятно, с увлечением смотрела телевизор. А посмотреть было на что: по всем программам крутили интервью с пострадавшим официантом и очевидцами происшествия. С каждым новым репортажем о событиях в ресторане очевидцы увеличивались в геометрической прогрессии, и происшествие обрастало все новыми и новыми подробностями. Например, оказывается, кто-то видел, что он, Леонид Штерн, прежде чем надеть на голову служителя ресторанного сервиса пепельницу, ущипнул официантку, обслуживающую его столик, за зад! Другие уверяли, что гроссмейстер не просто ущипнул официантку, а предварительно ее обхамил. Официантка не подтверждала подобной клеветы, но и не опровергала! Нахалка. И это после того, что он оставил ей десять евро на чай! Руководство же ресторана, вероятно не зная, как реагировать и чью сторону принять, попросту ушло в тень и отмалчивалось. Персонал тем временем распустился и творил, что хотел. Прошло уже три часа, как он заказал ужин в номер, но еду так и не доставили. А кушать хотелось сильно, с утра он уничтожил все орешки, крекеры и шоколадки в мини-баре – есть больше было нечего, но спускаться в ресторан и выходить из отеля Штерн не решался. Все казалось таким ужасным, что в данную минуту гроссмейстеру хотелось самому себе посыпать вихрастую голову пеплом или провалиться сквозь землю. «Поразительно, как один неверный шаг может изменить жизнь, – печально думал Штерн. – Выходит, в жизни так же, как и в шахматах, один неверный ход – и теряешь преимущества, ухудшая собственные позиции. Похоже, гамбит[2]2
  Гамбит – жертва в дебюте, начале шахматной партии, ради быстрейшего развития игры.


[Закрыть] не принес преимущества, жертва оказалась напрасной. Вероятно, я выстроил неверную комбинацию, вслед за которой должен был последовать форпост[3]3
  Форпост – выдвинутая во вражеский лагерь фигура.


[Закрыть], но не получилось: приглашения в клуб так и не получил, зато нажил кучу неприятностей». От голода гроссмейстера потянуло на философские размышления. Долго, однако, шахматисту философствовать не пришлось: наконец-то доставили его заказ. Бифштекс оказался холодным, жестким, как подметка, пережаренным, пересоленным и, кажется, несвежим. Овощной салат выглядел странно: скукоженные помидоры, заветренные огурцы, плохо очищенный лук. Леонид раздраженно отбросил нож с вилкой в сторону и набрал номер менеджера, решив провести контригру. У его утонченной мамы непременно случился бы удар, если бы она слышала милый монолог, который гроссмейстер пропел в трубку, филигранно вставляя в свою речь через каждое слово народный фольклор.

– Всего доброго, – сказал он на прощание и почувствовал внутреннее удовлетворение. Что странно – с народным фольклором гроссмейстер знаком был лишь отчасти и ранее никогда его не использовал, но мама всегда говорила ему, что доходчиво объяснить все людям можно только в том случае, если говоришь с ними на одном языке. Очевидно, с менеджером он говорил на одном языке, потому что через пять минут в номер доставили нормальный ужин и бутылку армянского коньяка в качестве комплимента. Вот она, сила могучего и великого русского языка, подумал шахматист, уплетая тающий во рту бифштекс со свежими овощами.

Следующий день Леонид Штерн тоже провел у себя в номере. Звонки и приглашения от журналистов постепенно сошли на нет, шумиха по поводу происшествия в отеле «Славянская» по телевизору стихла, возмущенные поклонники разбрелись по домам, официантка опровергла наглую клевету, пострадавший официант, получив в качестве морального ущерба триста евро и шампунь от перхоти, успокоился. Жизнь, кажется, стала налаживаться. Мама зря о нем волновалась, зря…

* * *

Она постучалась к нему в номер ближе к полуночи. Жгучая брюнетка лет сорока пяти, невысокая, худощавая, лицо некрасивое, но по-своему привлекательное, элегантный черный костюм, нитка черного жемчуга на шее, стильное каре, дымчатые очки, яркая помада и маникюр, в руке – кожаный саквояж. Почему-то Леонид Штерн сразу понял, что эта женщина – хозяйка клуба «Флоризель».

– Прошу прощения за столь поздний визит, – извинилась дама, голос у нее оказался низким и приятным. – Меня зовут Маргарита, можно просто – Марго. Вот моя визитная карточка. – Она вытащила из кармана черный прямоугольник с золотыми буквами и протянула его Леониду.

– «Клуб «Флоризель», Маргарита Уланская – управляющий», – прочитал вслух Штерн. – Чем обязан? – удивленно спросил гроссмейстер, должен же он был разыграть полное неведение относительно ее визита. Правда, ничего особенно разыгрывать не пришлось, пусть он и ждал приглашения в клуб с нетерпением, но все же приход самой хозяйки стал для гроссмейстера полной неожиданностью.

– Вы позволите мне пройти? – улыбнулась Маргарита. – Я займу у вас всего несколько минут.

– Пожалуйста, – пропустил ее в номер Штерн, стараясь держаться с ней нарочито холодно.

Она, чуть заметно прихрамывая на одну ногу, прошла мимо Леонида, застыла посреди гостиной, сняла очки и обернулась. Леонид непроизвольно вздрогнул: ее темные внимательные глаза просветили гроссмейстера, как рентген. Эта женщина тоже была из разряда королев, с той лишь разницей, что играла она на другом поле.

– Не буду более держать вас в неведении, скажу прямо: я пришла, чтобы пригласить вас вступить в мой клуб.

– Боюсь, что вы обратились не по адресу. Ни в какой клуб вступать я не планирую.

– Вас смутило название? – улыбнулась Маргарита. – Не волнуйтесь, название не имеет никакого отношения к деятельности клуба и тем более – к роману Стивенсона.

– И чем же занимается ваш клуб? – лениво спросил Штерн.

– Этого я сказать вам не могу.

– То есть как?

– Вы узнаете обо всем, когда подпишете бумагу о неразглашении, пройдете тестирование и станете членом. Могу только пообещать, что вы не пожалеете о том, что присоединились к нам. – Маргарита вытащила из саквояжа скрученный в трубочку лист с сургучной печатью, затем пластиковую папку и положила их на стол. – Здесь приглашение, в нем указано время и место, куда вам следует приехать, чтобы пройти тестирование. Приглашение действительно только в течение суток. Да, можете считать, что устное собеседование вы прошли. Учитывая вашу занятость, оставляю вам тесты, которые необходимо заполнить. Захватите их завтра с собой. Спокойной ночи, Леонид Штерн. Приятно было познакомиться.

Когда за хозяйкой клуба «Флоризель» закрылась дверь, Леонид Штерн, издав боевой клич и станцевав партию из балета «Лебединое озеро», позвонил Ольге.

– Сработало! – с восторгом выдохнул он в трубку. – А теперь, Олечка, напрягите мозги. Мне оставили тесты, которые необходимо заполнить. Я буду вам диктовать вопросы, а вы будете отвечать так, как, по-вашему мнению, ответил бы Демьян. Подстрахуемся, чтобы, не дай бог, нам не срезаться на последнем отборочном туре.

* * *

Тестирование прошло успешно, в скромной конторке на окраине города Маргарита придирчиво изучала его ответы на вопросы анкеты, осталась довольной и отпустила Штерна с миром.

На следующий день, в четверть двенадцатого ночи, к гостинице «Славянская» подъехал черный «Кадиллак», чтобы доставить гроссмейстера в загадочный клуб «Флоризель». Гроссмейстер почти не нервничал, казалось, все самое страшное осталось позади.

«Кадиллак» неторопливо миновал черту города и погнал по ночному шоссе. За окном долго мелькали населенные пункты, придорожные магазинчики, заправочные станции, железнодорожные переезды. Цивилизация кончилась, когда автомобиль свернул с шоссе на проселочную дорогу. Дорога запетляла по полю, мимо полуразрушенных сельских строений, и вдруг стало совсем темно: непроглядный лес плотной стеной, шуршание щебенки под колесами, еще поворот – автомобиль снова мягко заскользил по асфальту, проехал несколько метров и уперся в массивные кованые ворота. Водитель посигналил фарами, ворота открылись, и впереди показалась длинная аллея, освещенная лиловым светом фонарей. Впереди, в конце аллеи, окруженный вековыми соснами, возвышался особняк в готическом стиле, протыкая острым шпилем ночное звездное небо. Окна нижнего этажа особняка светились странным голубоватым свечением, и дом казался волшебным замком, в котором обитает нечистая сила.

Шофер остановил «Кадиллак», вышел из машины и открыл для гроссмейстера дверь.

– Приехали, сэр, – протянул он. – Пожалуйте в дом, сэр. Вас с нетерпением ждут, сэр.

Леонид Штерн пригладил волосы, стряхнул несуществующие пылинки с фрака и бодро, на негнущихся ногах, вышел из машины, отметив, что стрелки часов приближаются к полуночи.

К парадному входу вела мраморная лестница, сплошь усыпанная лепестками алых и бордовых роз. Пахло странно: тонкий изысканный аромат цветов смешивался с запахом неприятным, резким – так пахнет сероводород. Чем выше поднимался по ступенькам к двухстворчатым высоким дверям Штерн, тем отчетливее становился сероводородный запах. Леонида охватило беспокойство, ноги совсем перестали слушаться, несколько раз гроссмейстер споткнулся, чудом не растянувшись на лестнице, – двери приближались, запах усиливался, без сомнения, он сочился из особняка. Послышались смех и голоса людей, музыка: кто-то виртуозно играл на рояле. Музыка, смех и голоса вдруг стихли. Штерн потянулся к колокольчику, но позвонить не успел – парадные двери распахнулись.

В лицо ударил синий неоновый свет. Леонид на мгновение зажмурился, открыл глаза и потрясенно огляделся. Показалось, что он попал на другую планету. Вокруг все было голубым: пол, мебель, потолок, стены, гардины и даже рояль. В центре гостиной с высоким сводчатым потолком стоял на треноге огромный серебряный котел с каким-то вонючим варевом. Под котлом горел своеобразный примус, выпускающий из своего чрева голубовато-желтые языки пламени. Вокруг котла, низко склонив головы и сложив ладони у груди, сидели полукругом люди в голубых шелковых плащах, их лица скрывали капюшоны. Хозяйка в ультрамариновом вечернем платье сосредоточенно помешивала варево длинным черпаком.

– Здравствуйте, – осипшим голосом поздоровался Леонид.

– Здравствуйте, господин Штерн, – Маргарита отложила черпак и задумчиво посмотрела на гроссмейстера. – Довожу до вашего сведения, гроссмейстер, что вы не прошли тестирование. Плохо, очень плохо. Оказывается, вы совсем не тот человек, за кого хотели себя выдать. Вы солгали мне! А я ненавижу лгунишек. Придется наказать вас, господин Штерн.

– Вы ошибаетесь, – прошептал гроссмейстер.

– Я никогда не ошибаюсь. Вы жалкий обманщик, а лгуны должны гореть в аду. Этим мы и занимаемся в нашем клубе «Флоризель» – выполняем святую миссию, очищаем мир от грешников.

– В котел его, грешника! В котел! В котел! – загалдели люди в голубых плащах и поднялись, надвигаясь на Леонида.

Гроссмейстер попятился – двери позади него с грохотом захлопнулись, люди приближались. «Это какой-то дурной сон, дурной сон… Сейчас я проснусь», – Леонид ущипнул себя за руку и почувствовал боль. Все происходило на самом деле. Но этого не может быть! Не может! Перед глазами поплыли разноцветные круги, во рту стало сладко. Гроссмейстер уперся спиной в дверь, развернулся, в панике схватился за ручку и с силой потянул. Ручка оторвалась и осталась зажатой в кулаке. Растерянно глядя на оторванную ручку, гроссмейстер обернулся – толпа разъяренных миссионеров приближалась, рыча и скаля зубы. «Эндшпиль»[4]4
  Эндшпиль – заключительный этап шахматной партии.


[Закрыть], – обреченно подумал Штерн и зажмурился.

– Пожалуй, довольно, – звонко рассмеялась Марго и хлопнула в ладоши.

Леонид открыл глаза. Потух мистический голубой свет, зажглось нормальное электрическое освещение – голубая комната стала светлой: бежевые стены и паркет, кремовые гардины и мебель. Миссионеры весело хохотали, снимая один за другим плащи и превращаясь из разъяренных чудовищ в светских людей в вечерних костюмах и фраках.

– Поздравляю, господин Штерн, с этого момента вы – полноправный член клуба! – торжественно провозгласила Маргарита с сияющей улыбкой. – Простите нас, это была всего лишь милая шутка. Мы всегда разыгрываем новичков. Это так забавно! Инга, попроси, чтобы побыстрее убрали котел и проветрили помещение. Я сейчас скончаюсь от этого амбре. – Стройная рыжеволосая девушка в длинном струящемся изумрудном платье скользнула по гроссмейстеру насмешливым взглядом и направилась выполнять поручение хозяйки. – Господа, позвольте пригласить вас в другой зал! – обратилась к присутствующим Маргарита. – Стол уже накрыт, пришла пора отобедать и выпить за нового члена нашего клуба. Как вы себя чувствуете, Леонид?

– Хорошо, – прошептал Штерн, глупо улыбнулся, сполз по стенке вниз и потерял сознание.

Глава 7
ТАЙНЫ КЛУБА «ФЛОРИЗЕЛЬ»

Леонид Штерн открыл глаза. Над ним склонялась рыжеволосая девушка в изумрудном платье, тыча ему в нос отвратительно пахнущую вату.

– Уберите, – простонал гроссмейстер и сел, осматриваясь. Он находился в небольшом будуаре с низким потолком, оформленном с большим вкусом и довольно дорого, но без пафоса и чванливого шика.

– Рада, что вы пришли в себя, господин Штерн. Меня зовут Инга. Я администратор клуба, – представилась девушка. Внешне она напоминала лисичку: высокие скулы, немного раскосые зеленые глаза с желтыми искорками, взгляд с хитринкой, тонкая нитка шоколадных бровей, лукавая улыбка. В каждом ее движении угадывалось кокетство, но не показное, а естественное. Кокетливой была и прическа: несколько закрученных в спиральки рыжих прядей, словно нечаянно выпавших из собранного на макушке пучка, игриво обрамляли лицо Инги. Леонид не назвал бы администратора клуба красавицей, к тому же Инга была совершенно не в его вкусе, но гроссмейстер не сомневался, что эта огненная девушка способна распалить и сжечь сердца многих мужчин.

– Как я здесь оказался? – смущенно спросил Леонид.

– Марго распорядилась расположить вас в комнате для гостей, пока вы не придете в норму.

– Долго я находился без сознания?

– Минут десять, – с улыбкой сообщила девушка. – Как только вас перенесли из гостиной, я сразу привела вас в чувство нашатырем. Полагаю, что причиной обморока стал отвратительный запах из котла. Я сама чуть не лишилась чувств, – мягко объяснила Инга. Ясно, что реальной причиной обморока был совсем не запах, а сильный шок, который гроссмейстер испытал, но Леониду стало приятно, что администратор постаралась помочь ему побороть чувство неловкости.

– А что там было в котле? – спросил Штерн.

– Тухлые куриные яйца, – хихикнула администратор. – Специально съездили на птицефабрику ради вашего приезда. Когда вода закипела, они все полопались и…

– Боже! – расхохотался гроссмейстер.

– Считайте, что вам повезло, Леонид. Если бы вы еще дольше по лестнице поднимались, то не исключено, что мы бы вас все-таки в тот котел бросили и сварили. Представьте, как тяжело нам было сидеть и ждать вас! А вы так медленно, невозможно медленно поднимались по ступенькам.

– То-то я смотрю, миссионеры так живенько ко мне бросились, и лица у них были настолько правдоподобно злы. Оказывается, я действительно их разозлил. Скажите, Инга, вы всем новичкам такие коварные проверки устраиваете?

– Конечно, это же необыкновенно весело. Сознайтесь, Леонид, если вам предложат поучаствовать в подобном розыгрыше, разве вы откажетесь?

– Ни за что! – скороговоркой выдал Штерн. – Когда? Когда следующий прием новичка? Горю желанием отомстить!

– Вижу, Марго в вас не ошиблась, – улыбнулась Инга. – Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно, – живо отреагировал Штерн.

– Готовы со всеми познакомиться? – спросила администратор.

– Готов, – Леонид бодро поднялся с кровати.

– Тогда идемте, сэр. Вас с нетерпением ждут, сэр, – протянула Инга, звонко рассмеялась и взяла гроссмейстера под руку.

* * *

Его встретили бурными аплодисментами и улыбками. Маргарита торжественно представила Леониду каждого члена клуба по имени, усадила гроссмейстера во главе стола, сама села от него по правую руку и, подняв свой бокал, провозгласила тост. Все дружно ее поддержали, выпили в его честь и приступили к трапезе.

Кушанья предлагались поистине царские – стол ломился от деликатесов: красная и белая рыба разных сортов, трюфели, омары, перепела – от изобилия закусок рябило в глазах, а такого количества черной икры Штерн не видел ни на одном светском или дипломатическом приеме. На горячее предлагались запеченные осетры, молочные поросята и жареные фазаны. Из напитков – лучшие коллекционные французские вина, коньяки и шампанское. Теперь стало ясно, на что уходят баснословные членские взносы в клуб. Однако Марго на собеседовании ни словом не обмолвилась Леониду о сумме, которую ему следует внести. Возможно, боялась отпугнуть, решив сначала наглядно продемонстрировать все достоинства клуба.

За столом вели светский непринужденный разговор ни о чем. Понять из бесед, что объединяет всех этих людей вместе и чем они занимаются в клубе, Леонид, как ни старался, так и не смог, покорно ожидая, когда хозяйка наконец введет его в курс дела. Но Маргарита умело лавировала[5]5
  Лавирование в шахматах – маневры позиционного характера, в ходе которых поддерживается общее напряжение, неопределенность и стороны не обнаруживают до конца своих намерений.


[Закрыть], лучезарно улыбалась, она расспрашивала Леонида об успехах в делах, ненавязчиво интересовалась семьей и советовала отведать тот или иной деликатес, словно нарочно оттягивая посвящение, чтобы разжечь в нем новую порцию жгучего любопытства, утраченного после недавнего шока. Несомненно, эта женщина была необыкновенно умна и знала, что она делает: с каждой минутой душу гроссмейстера все больше охватывало странное возбуждение, подобное состояние он всегда испытывал в начале шахматной партии. Однако игра началась немного раньше, когда он дал интервью корреспондентке программы «Факт ТВ», опередив данным шагом противника на один ход – пока это было единственным его преимуществом перед этими людьми, в обществе которых гроссмейстер чувствовал себя странно: с одной стороны, безумно комфортно, с другой – все еще чужим.

– Ну что же, господа, предлагаю заняться наконец тем, ради чего мы здесь собрались! – встав из-за стола, громко провозгласила Маргарита. Сердце у гроссмейстера забилось, как испуганный воробей. Похоже, настала кульминация. Мужчины как по команде поднялись и покинули столовую. Штерн остался сидеть, не понимая, что ему делать дальше. – Идемте же, господин Штерн, – подбодрила его Маргарита. – Настал ваш звездный час.

Они прошли в небольшую комнату без окон. Помещение напоминало мини-казино: посередине стоял круглый стол с рулеткой в центре. Отдельно вдоль стен – невысокие столики, над каждым столиком низкие лампы. На одной стене два огромных плазменных телевизора. В углу небольшой бар с дорогими напитками. Роль бармена выполняла Инга, похоже, обслуге в эту комнату доступ был закрыт.

Члены клуба расселись за столы, закурили сигары и, потягивая коньяк и виски, с нескрываемым любопытством взирали на Штерна.

Марго подвела Леонида к странной рулетке: стол был разделен на сектора, в каждом секторе лежало по заклеенному сургучом черному конверту, в центре – волчок с коняшкой и вращающаяся стрелка-указатель.

– Что это? – спросил Штерн.

– Симпатично, правда? Позаимствовала идею в клубе «Что? Где? Когда?». Это телевизионная игра для интеллектуалов. Надеюсь, они не обвинят меня в плагиате, – рассмеялась Марго. – Крутите волчок, господин Штерн.

– Я больше не собираюсь участвовать в ваших играх, уважаемая Марго, пока вы все мне не объясните, – сухо улыбнулся Штерн, демонстративно спрятав руки за спину.

– А я все думаю, когда же вы наконец потребуете объяснений, гроссмейстер, – иронично глядя в глаза Леониду, сказала Маргарита. – Что ж, вижу, вы готовы, а значит, пришла пора посвятить вас в тайну клуба «Флоризель». Присаживайтесь, господин Штерн. Виски, джин, коньяк? Для вас у нас найдется настоящий армянский, – подмигнула ему Маргарита.

– Лучше кофе, черный, – усмехнулся Штерн.

– Инга, пожалуйста, приготовь для гроссмейстера наш фирменный кофе, – распорядилась Марго и присела на стул. Леонид сел напротив, ожидая объяснений.

Кофе оказался очень крепким, с легким привкусом имбиря и какой-то еще непонятной пряности, смягчающей крепость напитка и оставляющей приятное послевкусие. Но не успел гроссмейстер допить свой кофе, как Маргарита уже закончила посвящение, и Штерн, выслушав хозяйку до конца, испытал самое настоящее разочарование. Гроссмейстер ожидал чего угодно, но никак не представлял, что загадочный клуб «Флоризель» окажется всего лишь букмекерской конторой, где заключаются пари и принимаются ставки на выигрыш или проигрыш. Банально и примитивно. Неужели мания держать пари, признанная психиатрами тяжелым заболеванием, а законодателями – имеющим юридическую силу договором, добралась-таки до России со своей родины, туманного Альбиона, где этой болезнью переболело уже почти все население и всяческие споры об заклад развились до такой степени, что стали необходимым атрибутом общественной жизни?

– Вижу, вы разочарованы, господин Штерн. Не любите играть в азартные игры? – спросила Маргарита.

– Люблю, очень люблю, – торопливо уверил ее Штерн, вспомнив, что при заполнении тестов Ольга ответила на вопрос анкеты именно так. Нельзя было забывать, что в данный момент он играл роль другого человека, способного на безрассудство. Так и следовало себя вести, изображая склонного к риску болвана, которому некуда деньги девать.

– Тогда не будем больше терять время, – поторопила хозяйка. – В конвертах имена всех участников клуба. Крутите волчок, господин Штерн. Скоро утро, а мы еще не знаем, кто станет вашим первым соперником в споре.

– Любопытно, – сказал гроссмейстер, поднялся со стула и почувствовал легкое головокружение и онемение в руках. Давление подпрыгнуло, решил Леонид, что, впрочем, неудивительно: черный кофе он пил довольно редко, предпочитая добавлять в напиток сливки или молоко.

– С вами все хорошо, гроссмейстер? – спросила Маргарита. – Вы немного бледны.

– Все замечательно, – успокоил хозяйку клуба Штерн, раскрутил волчок и поморщился, услышав совершенно идиотской звук, напоминающий ржание взбесившейся лошади. Стрелка-указатель прокрутилась несколько раз вокруг своей оси и плавно затормозила на одном из секторов. В комнате воцарилась тишина. Гроссмейстер взял из сектора конверт, открыл и заглянул внутрь. В конверте лежал черный жетон, Леонид вытряхнул его на ладонь. – Здесь написано: «Клуб «Флоризель». Что это значит? – спросил он и внезапно почувствовал необъяснимую тревогу: что-то произошло, неуловимо изменилось в атмосфере.

– Это значит, что вашим соперником в споре буду я, – объяснила Маргарита, глядя на гроссмейстера в упор темными глазами, в которых тут же зажегся дьявольский огонек.

– Быть вашим соперником в споре для меня честь. О чем же мы будем спорить? – осторожно уточнил гроссмейстер, пытаясь взять себя в руки и сконцентрироваться, чтобы не пропустить возможного зевка[6]6
  Зевок в шахматах – грубый просмотр, чаще всего приводящий к проигрышу партии.


[Закрыть]. Сейчас хозяйка клуба «Флоризель» предложит ему какое-нибудь сумасшедшее пари, которое невозможно выполнить, предположил гроссмейстер, но…

– Предлагаю обозначить тему пари вам, господин Штерн, – вдруг сказала Марго. – Можете считать это моим маленьким подарком в честь вашего вступления в клуб.

– Спасибо, это очень любезно с вашей стороны, – удивился гроссмейстер. – Позвольте мне подумать минутку.

– Подумать? А что тут думать, поспорьте со мной, что я не смогу обыграть вас в шахматы, – весело рассмеялась Маргарита, не сводя с него темных умных глаз.

– Результат подобной игры настолько очевиден, что спор не представляет собой никакого интереса, – возразил Штерн. – Если бы вы, Марго, были гроссмейстером, то, возможно, я и заключил бы с вами подобное пари. Но вы не гроссмейстер. Однако, уважаемая Марго, вы подали мне отличную идею: бьюсь об заклад, что обыграю вас в карты! Допустим, в «блек джек».

– Буду очень рада сыграть с вами в «блек джек», гроссмейстер. Но должна предупредить вас, что я никогда не играю на деньги.

– На что же вы играете? – спросил Штерн.

– На интерес. Если вы проиграете, то должны будете исполнить мою волю. Если проиграю я, то должна буду исполнить вашу волю. Условия проигрышей мы зафиксируем в договоре, который подпишем при свидетелях.

– Что же произойдет, если воля игроков не будет выполнена?

– Вы же взрослый человек, господин Штерн, и должны понимать, что подобное недопустимо. Однако, чтобы избавить игроков от искушения отказаться от выполнения обязательств, условия пари мы страхуем залогом. Вам все понятно, господин Штерн? – Леонид кивнул. – Я рада. В таком случае, гроссмейстер, даю вам время, чтобы подумать и сформулировать свою волю в случае моего проигрыша. Смелее, не стесняйтесь, в нашем клубе приветствуются самые смелые идеи.

– Смелые? В таком случае, если вы, Марго, проиграете, то завтра ночью искупаетесь нагишом в фонтане в Александровском саду, – хохотнул гроссмейстер. Заодно с ним расхохотались и другие члены клуба.

– А вы оригинал, господин Штерн, – подмигнула ему Маргарита. – Что ж, буду брать с вас пример. Моя очередь: если вы проиграете, то… – в комнате снова стало тихо, взоры присутствующих обратились к хозяйке клуба «Флоризель», все, затаив дыхание, с нетерпением ждали ее условий, и Леонид вдруг понял, что именно в этом вся соль – в условиях, которые она выставляет противнику. Что именно это держит здесь всех этих людей: не страсть к спорам, а следующая за пари игра. – Вы мне нравитесь, гроссмейстер, поэтому не буду устраивать вам злых козней. Если вы проиграете, то всего лишь… отправитесь в будущую среду в ночной клуб и обязаны будете в течение месяца жениться на первой встречной незамужней девушке, которая попросит у вас закурить. Клуб можете выбрать на свое усмотрение, предупредив нас заранее, чтобы мои агенты могли проконтролировать вас. По рукам? – усмехнулась Марго. Члены клуба одобрительно загудели и захлопали в ладоши. Штерн нервно расхохотался, однако в душе ему было совсем не до смеха. Маргарита предлагала ему по своей воле разрушить собственную жизнь. Оригинальная женщина! На что она рассчитывала, выдвигая свои условия? На то, что он окажется идиотом или сумасшедшим? Господи, конечно! Она ведь именно таких людей и приглашает в клуб – склонных к экстремальному риску дурней.

– По рукам, – подал ей ладонь Леонид. – Правда, я не курю.

– Я это знаю, господин Штерн, – сказала Маргарита, пожимая ему руку. – Но ведь всегда приятно, когда остается маленький шанс перехитрить судьбу, не так ли?

– Спасибо, что дали мне этот шанс, Марго. Вы очень добры. Правда, уверен, что вашим шансом мне не придется воспользоваться, потому что я выиграю.

– Я тоже не горю желанием нагишом купаться в грязном фонтане… Инга, внеси, пожалуйста, условия пари в договор и дай ознакомиться с ним господину Штерну. Внимательно прочтите все пункты, гроссмейстер. В особенности – пункт о стоимости страхового возмещения в случае отказа от выполнения условий договора.

Инга положила на стол договор, гроссмейстер пробежал глазами текст и ошеломленно посмотрел на Марго.

– Тут указано, что в качестве залога я оставляю клубу «Флоризель» жизнь. Это что, шутка?!

– Разве вы еще не поняли, что шутки давно кончились, гроссмейстер, – прошептала Марго, приблизив лицо к Леониду. – Я же сразу предупредила, что не играю на деньги. Деньги меня давно не интересуют, как и большинство людей, которые здесь собрались. Жизнь – это лучшая гарантия. Ничто не ценно так, как собственная жизнь. Ничто так не пугает, как страх потерять эту ценность, и ничто так не заводит, как попытки перехитрить смерть. Но вы, господин Штерн, насколько я знаю, собирались выиграть. Так что же вы так переживаете, гроссмейстер? В случае выигрыша вам ничего не грозит, а в случае проигрыша за вами остается выбор. Впрочем, так и быть, я сегодня невероятно щедрая – разрешаю вам внести изменения в договор и положить в качестве залога жизнь любого другого человека. Впишите имя и фамилию этого человека в договор, и если вы не выполните условия пари, то этот человек умрет вместо вас.