Текст книги "Когда не все дома (СИ)"

Автор книги: Мария Болдина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Доктор ведёт приём пациентов – 2

История о любви и смерти много времени не заняла, доктор слушал удивительно спокойно.

– Так, собственно, чего Вы ждёте от меня?

Ольга пожала плечами.

– Вы помните маму?

Кулешов тяжело вздохнул:

– Не такой уж я ловелас, чтобы подзабыть тех, с кем спал, и в маразм ещё не впал, – после церемонной вежливости предыдущей беседы прозвучало это вызывающе грубо, цинично.

Солидный пожилой мужчина с трудом расцепил побелевшие от напряжения пальцы, встал, подошёл к окну и принялся внимательно рассматривать небо и горы.

– Аня собиралась вернуться через четыре дня и не вернулась. Когда я позвонил к ней на работу, к телефону она подошла, а разговаривать не стала, буркнула что-то о своей ошибке и попросила больше не звонить. Я с ординатуры подрабатываю здесь, передо мною курортных романов прошли сотни, если не тысячи, мог бы уже не удивляться.

Биологический отец Ольги, в этом она уже была уверена процентов на семьдесят, вернулся к столу, сел, натянуто улыбнулся:

– Потребуете генетическую экспертизу?

– Попрошу, – уточнила Ольга, понимая, что сути её уточнение не меняет.

– Ну что ж, Ваше право, – согласился доктор Кулешов. – В городе несколько лабораторий, предоставляющих такие услуги, сообщите мне, когда выберете и запишетесь, я подъеду. А пока, извините, у меня приём и там ещё кто-то записан.

– Я к Вам записан, – вступил в разговор Андрей, – но, думаю, не стоит…

– Нет уж, молодой человек, – перебили его, – лечение Вы оплатили, значит, будем оформлять санаторно-курортную книжку. И должен же я знать, – доктор усмехнулся, – от кого ждёт ребёнка моя гипотетическая дочь.

Папа поможет – 1

«Процедура взятия биологического материала», как это действо значилось в прейскуранте лаборатории, много времени не заняла, результат пообещали через четыре-пять дней. Они вместе вышли из стеклянных дверей и приготовились распрощаться. Но оказалось, что Ольга с Андреем свою прокатную машину оставили на той же стоянке, что и доктор Кулешов. Ольга продолжала отстранённо называть возможного отца доктором и обращалась исключительно на Вы. Так было проще. Сложнее будет назвать незнакомого человека папой, если всё подтвердится, конечно, и если когда-нибудь захочется так называть этого невозмутимого, уверенного в себе мужчину. Да и он, опять же, позволит ли приблизиться к себе так близко? Может ведь и не снизойти… Ольгины сложные размышления об отцах и детях прервал возглас Андрея:

– …, ну ты посмотри, вот паршивцы!

И муж резко рванул вперёд к машине, у которой крутилась мелкая шпана. Оля тоже ускорила шаг. Мальчишки бросились врассыпную, а Андрей куда-то пропал, вдруг исчез из поля зрения. Ольга побежала.

Он лежал между стоящими в ряд машинами и пытался поднятья, цепляясь за колесо. Вокруг валялись какие-то гайки, расплывалась грязно-красная лужа.

– С ножом пошёл дворники и колпачки откручивать, вот и пырнул, куда достал, идиот малолетний! – ругался Андрей.

Ольга почувствовала, как сильные руки отодвинули её с прохода. Доктор Кулешов властно прикрикнул на неё:

– В скорую звони! Быстро! – и тяжело упал на колени прямо в кровяную лужу. – А ну-ка ляг и не дёргайся! – рявкнул он теперь уже на Андрея.

В машину скорой Андрея, бледного, ругающегося сквозь зубы, загрузили на носилках. Кулешов, придержал Ольгу, когда она хотела напроситься в сопровождающие:

– Не надо, дочка, не мешай людям работать. С врачом я договорился и в приёмный покой сейчас тоже звякну. Всё будет хорошо, заштопают твоего Андрея, станет краше, чем был. Дай-ка я лучше в твои глазки посмотрю – и он наскоро вытер грязные ладони о куртку, аккуратно обхватил Ольгину голову, повернул к свету, вгляделся, затем крепко сжал её запястье, покивал головой и за руку повёл к своей машине.

– Полиция, гляди-ка, уже подъехала. Ну да с начальником их я знаком, попозже встретимся, поговорим. А мы с тобой сейчас прокатимся в одно хорошее место, покажу тебя знающим людям, что-то ты мне не нравишься.

Ольга и сама себе не нравилась, и доктор в испачканных кровью джинсах тоже не нравился, и то, что он внезапно признал отцовство ещё до получения результатов экспертизы и перешёл на ты, совершенно не нравилось. Кружилась голова. Тошнило. Токсикоз? Рановато вроде бы. Да прошлую беременность вообще никакого токсикоза и в помине не было! И куда повезли Андрея?! Почему она не с ним?!

В хорошем месте, как и обещал Кулешов, специалисты, действительно, оказались на редкость грамотными. Ольге гарантировали: «У нас лучше, чем в санатории, посмотрим, понаблюдаем, если всё в порядке, выпишем через недельку». Сил и смелости, чтобы сопротивляться, не было.

Доктор Кулешов привёз её вещи из номера санатория, поставил на прикроватную тумбочку пакет с виноградом и яблоками, уточнил:

– Всё мытое.

Критически осмотрел, как она устроилась на новом месте, покивал многозначительно:

– Неплохо, неплохо, но главное, твой лечащий врач – мой старинный приятель, золотые руки, а голова так вообще платиновая.

Оля поёжилась, в красках представив этого монстра, она вообще гинекологов побаивалась и старалась, по возможности, избегать.

В этот момент в кармане запел и задёргался сотовый. Звонила свекровь:

– Оля, я не знаю что делать! Из садика Коля его привёз в бинтах, в каком-то чужом свитере, футболка в пакете – вся в крови! И щека разодрана, ты бы видела! И ладно бы первый раз, но это уже система! Ты же мать, решай! Может, не водить его больше в этот садик?

– Как в крови? – перед глазами у Ольги вновь растеклась пугающая лужа на асфальте.

Заметив, как побледнела его подопечная, Кулешов бережно усадил её на кровать и отобрал телефон. Взглянул на экран, где крупными буквами значилось «Мама Андрея», приложил аппарат к уху.

Папа поможет – 2

– Здравствуйте, это доктор Кулешов Сергей Игоревич, лечащий врач Ольги Алексеевны. Ей сейчас нельзя волноваться. Нет, нет, ничего страшного, она здорова. Беременность это не болезнь, но состояние, которое требует бережного отношения. Так что у вас там случилось? Да. Я передам. Как я понял, угрозы для жизни и здоровья мальчика нет? Вот и славненько. Ну, раз вы решили это дело так не оставлять… Езжайте в больницу, зафиксируйте документально, потом, если пожелаете, в полицию. Да, это мой совет. Ольге Алексеевне всё передам. И сыну вашему тоже скажу, да, чтобы обязательно перезвонил. Всего хорошего, до свидания, – и доктор вернул телефон на тумбочку.

– Оленька, всё в порядке, у сына твоего какая-то царапина на щеке. Это пустяки, мальчишкам драться положено, уж поверь мне, я троих сыновей вырастил. А вот свекровь у тебя – паникёрша, я с Андреем поговорю, пусть он её немного усмирит. На что это похоже, звонить за тысячу километров и рассказывать о всякой ерунде в таком тоне, что и у здорового сердце разорвётся. Послушай, только между нами, а у неё, – доктор покрутил пальцем у виска, – все дома?

Ольга неожиданно даже для себя рассмеялась:

– Конечно, не все дома. Сын у неё в Сочи уехал вместе с женой, зато внука они ей оставили. Нервы…

– Понятно, – кивнули ей в ответ. – А нервы… Нервы лечить надо. Я сейчас для тебя капельницу организую, и ты поспишь, – назначил доктор и вышел.

Ольга прилегла на кровать, ткнула кулаком подушку. Чувствовать явно отцовскую заботу этого большого и сильного, как матёрый медведь, человека было непривычно и приятно. Она не терпела, чтобы решали за неё, чтобы приказывали, распоряжались её жизнью, в таких ситуациях Ольга ярилась и боролась за права и свободу. А тут – непререкаемый тон, и у неё не возникает желания ослушаться, в сердце лишь благодарность за заботу и осознание, что папа (конечно папа, а кто же ещё) волосу не позволит упасть с её головы, а всех обидчиков порвёт в клочья. Через три минуты прибежала медсестричка с капельницей.

А доктор Кулешов тем временем отправился в травматологию.

Андрей был в полном порядке: заштопан и определён в отдельную палату, всё, как договаривались с фельдшером скорой и врачом приёмного. Войдя в палату, Кулешов отметил, что в серой куртке больничной пижамы, после наркоза, жизнерадостный вид и лоск молодой человек подрастерял.

– Матери давно звонил? – без предисловий по-свойски спросил доктор.

– Утром, вроде, – неуверенно ответил Андрей.

– Позвони ещё разок. Я с ней полчаса назад пообщался, она Оле звонила. Там, в общем-то, всё в порядке, но женщины иногда из-за сущей ерунды паникуют. Дело твоё, конечно, но я бы родным про всю вот эту поножовщину не рассказывал, ни к чему. Значит, перезвонишь родителям, а часика через четыре – Ольге, чтобы не волновались, она пока спит. И ещё… – Сергей Игоревич на минуту задумался, Андрей уважительно молчал, – сейчас вроде бы не время и повода нет, но хуже будет, если повод появится, а ты не предупреждён. Так вот, чтобы никаких интрижек на стороне. И дело даже не во всей этой шелухе про морально-аморально. Тут имеет значение то, как это вредно для здоровья: твоего, твоей жены, ребёнка вашего будущего. А уж я как переживать буду, – доктор растёр ладони. – Мне в моём возрасте так переживать вредно. Всё понял?

Андрей кивнул и всё-таки не смог сдержать улыбку.

– Отлично. Значит, договорились. Выздоравливай, завтра зайду, – мирно улыбнулся в ответ Кулешов и вышел.

Андрею вдруг вспомнилась как-то виденная в витрине магазина футболка, с перечнем правил «для желающих встречаться с моей дочерью». Там точно было, что-то типа «ты мне не нравишься» и «соврёшь – узнаю». И он достал телефон, чтобы, как приказано, отзвониться домой.

Когда позвонил муж, Оля подробно отчиталась: ей досталась ВИП-палата с собственной ванной комнатой, с балконом и без соседок, наверняка, по большому блату, она сдавала анализы и получала витаминки. Андрей в ответ рассказал ей, что чувствует себя прекрасно, потому что «тесть» (в этом месте своего рассказа муж хмыкнул) вовремя перетянул ногу, и обошлось даже без переливания крови, придётся только недельку полежать. И дома всё в порядке, сын жив, здоров, бодр и весел, будет обязательно звонить маме с бабушкиного телефона утром и вечером. Ольга, отчаянно скучая, соглашалась, что надо подождать и полежать.

Все ждут не дождутся – 1

Бабушка – фармацевт, отец – терапевт, мама – гинеколог. Удивительно ли, что дети учатся в меде? Нет. Удивительно здесь другое: родители и бабушка живут у Чёрного моря, а детки отправились учиться к морю Белому, в Архангельск, подальше от родительской опеки, надо полагать. Елена Кулешова по детям очень скучала. Она надеялась увидеть своих мальчишек на Новогодние праздники, готовилась, подбирала подарки, украшала дом, составляла меню.

И тут как гром среди ясного неба! У мужа объявилась дочь от какого-то давнего скоротечного романа. Отчего-то более всего прочего пугала перспектива встречать Новый год в компании падчерицы и её мужа. И не отвертишься, потому что такой праздник – хороший повод познакомиться с новообретёнными родственниками. Конечно, результаты из лаборатории придут через пару дней, но «милая девочка», как охарактеризовал её муж, вдруг оказалась совсем рядом. Ольга Ястребова уже два дня лежала в перинатальном центре, Елена работала в этом же центре в соседнем отделении. Сначала Елена делала вид, что её это никоим образом не касается. Потом всё-таки отправилась посмотреть. Посмотрела и расстроилась ещё больше. Похожа на Сергея, ничего не скажешь: ямочки на щеках, серо-голубые глаза с прищуром. Красивая, беременная вторым. В голове не укладывалось: у мужа уже есть внук и скоро будет ещё один, через десять недель можно будет узнать пол будущего ребёнка. Елена с трудом доработала до конца рабочего дня и поехала в пустой дом, муж предупредил, что будет поздно – он теперь носил передачи в больницу к дочери, засиживался у неё вечерами. Зато к ужину в гости пришла мама. Постоянно что-то строя или разрушая, разруливая проблемы большого бизнеса, унывать её мама не умела:

– Какая тебе разница, что было четверть века назад? Он тебе изменил? Нет, ни разу! Помолчи, уж это я точно знаю, не такой Кулешов человек, чтобы на сторону от жены бегать. Да и мне бы доложили, город маленький. Он уходит от тебя? Нет!

– Мам, а вот откуда ты узнала? Почему ты всегда всё знаешь? – задала Елена каверзный вопрос.

Марина Крупенчук, деловая женщина, так и не сумевшая воспитать наследницу своему бизнесу, посмотрела на давно взрослую дочь с жалостью, как на маленькую и совершенно глупенькую девочку:

– Леночка, я же говорю, побережье маленькое, здесь каждый знает о соседе чуть больше, чем о себе.* Вот то, что тебе всё известно, вот это странно, до жены такие новости должны были дойти в последнюю очередь.

– Сергей сразу рассказал, в тот же день, – вздохнула Лена, вспоминая непростой разговор.

– Он у тебя вообще открытый, весь как на ладошке.

– Это хорошо или плохо?

– Как для мужа – прекрасное качество, но делового человека из него так и не получилось, – дала свою жёсткую оценку зятю бизнесвумен. – И я так и не поняла, чего ты киснешь? Муж с тобой, дети здоровы, ты – цветёшь и пахнешь французскими духами. Кстати, у тебя что-то новенькое? От Ричи? Вот видишь, я же чувствую. Прихорашиваться не забываешь, значит, ни о какой депрессии и речи нет. Всё у тебя хорошо, а будет ещё лучше. Посмотри мне в глаза! Ты веришь своей матери?

– Верю… – глядя на свою маму, как кролик на удава, согласилась Лена.

– Тогда вытри нос, оденься поприличнее и поехали.

– Куда?

– В жизни всегда есть место празднику!

Как с таким жизненным девизом её матери удалось построить успешный бизнес, Елена не понимала. Она вообще в бизнесе мало что понимала, не было у неё деловой жилки, такой, чтобы колесо крутилось, мука мололась, прибыль росла.

Когда-то в юности Марина Андреевна пыталась приобщить дочь к коммерции: заставляла работать с бухгалтерией, таскала с собой на деловые переговоры, даже пробовала отделить небольшой кусочек семейного дела и отправить Елену в самостоятельное плавание по бурному морю отечественного малого бизнеса. Так Елена стала владелицей небольшой, но прибыльной аптеки рядом с автовокзалом, она избегалась, под глазами залегли круги от недосыпа, но заведомо доходное дело на бойком месте пришло в упадок. Елена непременно разорилась бы, но мама, конечно, не позволила этому случиться, вовремя перехватив бразды правления из неуверенных рук. «А моя-то – простодыра…» сделала выводы Марина и отступилась.

Наследовать семейное дело предстояло внукам. Мальчики не возражали, но и вникать в управление делами не торопились. Ну и ладно, лишь бы были здоровы.

За здоровье и выпили в хорошем ресторане немного красного, поели, выпили ещё, заказали доставку впрок, чтобы не суетится у плиты ни сегодня, ни завтра.

А на завтра пришёл результат теста на отцовство.

______________________

*Шутка не моя, я прочла её в историях о габровцах, фольклор.

Все ждут не дождутся – 2

А на завтра пришёл результат теста на отцовство – отрицательный.

И снова у Елены появлялись колющие боли в области сердца при взгляде на мужа. Её Сергей (теперь уже точно её, больше никто пока не претендовал) ходил мрачный, он уже привык считать себя отцом взрослой дочери и дедом. Нелегко отменять то, во что уже поверил. Но в этом Елена мужу ничем помочь не могла. От своих-то мальчишек-студентов, наверное, ещё не скоро дождутся. Не торопить же их с этим.

А доктор Кулешов, и впрямь, не мог отделаться от чувства потери. Надо же было так привязаться к чужим, в сущности, людям. Он продолжал навещать Оленьку в больнице так часто, как только мог, зачитал её историю болезни до дыр. Заведующий отделением, однокашник и друг, тот самый, с золотыми руками и платиновой головой, прямо спросил:

– Сергей, почему ты курируешь эту больную?

– Это моя… хорошая знакомая, почти родня, – не стал вдаваться в подробности Сергей Игоревич.

– Жена-то знает?

– Жена знает всё и немного больше, как и положено врачу-гинекологу, – отшутился Кулешов.

– Ну ладно, дело твоё. И не переживай ты так, всё в рамках нормы у твоей хорошей знакомой, беременность протекает без осложнений, давно пора выписывать.

Это доктор Кулешов и так видел, а беспокоился по какой-то неведомой ему самому причине.

Перед Новым годом он поехал провожать Ольгу и Андрея в аэропорт: подвёз на своей машине, вручил подарок для несостоявшегося внука, обнял Оленьку, пожал руку Андрею, пригласил рожать в знакомый уже перинатальный центр к знакомому доктору и помахал рукой на прощание.

– Мировой мужик, даже жаль. Я бы от такого тестя не отказался, – посетовал Андрей, уже сидя в самолёте.

Оля молча кивнула, хотелось расплакаться, но прилюдно ронять слёзы было не в её характере.

Чаcть II. О капустном букете и яблочном пироге – 1

В среду вечером Вика ждала звонка, она набросала на листочке план разговора и носила его в кармане удобных домашних джинсов. Странно это, конечно, писать черновик беседы с мужем, но короткие и редкие их созвоны часто бывали рваными и, как следствие, пустыми. В этот раз муж дозвониться не смог, почему-то связь в Южной Атлантике, которую он бороздил, оказалась так себе: звонок с далёкого запада не пробился, но смогла долететь эсэмэска: «Позвоню в пятницу после пяти». В конце сообщения стояли нолик и крестик, что на их кодовом языке обозначало: «Обнимаю, целую». Ответ у Виктории завис неотправленным, и она мысленно запустила свой воздушный поцелуй сквозь туманные дали.

В четверг вечером сотовый напомнил: «Доставка мебели с 12.00 до 17.00». Это значило, что в пятницу во второй половине дня на работе ей предстояло пересчитывать ножки, столешницы и даже шурупы. О том, что бывает, когда не проконтролируешь лично, Виктория Петровна знала на личном опыте. Прошлый раз не досчитались одной столешницы – новый стол, который уже числился за детским садом, пришлось оплатить из своего кармана, мебель из прессованных опилок показалась тогда золотой. Теперь Вика внимательно читала накладные и лично проверяла комплектацию.

Утром в пятницу ей позвонили сразу два воспитателя – не придут, у одной радикулит, у другой что-то вирусное. Значит, самой придётся работать на группе.

День на разрыв – бывает.

Завхоз позвонила в три часа дня: мебель приехала.

– Не расписывайся нигде, жди меня, пристрою своих и сразу к тебе, – скомандовала она.

Перспективы замаячили радужные, по радуге понеслись единороги: до пяти можно было разгрести все дела и вечером спокойно поговорить с мужем. Она переплетала девочкам косички, растрепавшиеся после тихого часа, и ждала Елену Васильевну, согласившуюся забрать в музыкальный зал сразу две группы и устроить там клубные танцы. Руки привычно разбирали прядки, глаза пересчитывали подопечных, в мозгах крутилась мебель, сердце радостно подпрыгивало в ожидании разговора с любимым мужем. В группе всё было спокойно: за столом самые тихие играли в домино и куклы, несколько мальчишек катали машинки, рядом с ними крутилась маленькая девчоночка лет трёх, похожая на Снегурочку. Эту кроху определили к пятилеткам временно из-за карантина в младшей группе, к тому же здесь у неё обитал старший брат. Есть такие девочки, которые, несмотря на нежный взгляд и светлые локоны, предпочитают машинки куклам, эта малышка была, очевидно, именно из таких. Она тянула руки к грузовику, но крепкий и упрямый паренёк что-то высказал ей, поднялся с колен и спрятал машинку за спину, лицо у мальчишки было решительным и злым. Девочка же скривилась от подступивших рыданий. «Только бы не врезал ей машинкой», – вздрогнула Виктория Петровна и строго прикрикнула:

– Коля! Нельзя обижать маленьких!

Коля покосился на заведующую, а маленькая вдруг подпрыгнула, как пружинка, и вцепилась в лицо своего конкурента зубами.

Следующий час превратился в голове Вики в трейлер к фильму ужасов – только отдельные кадры: лица детей в крови; белая футболка несчастного Коли в бурых подтёках; истошный крик девочки, испугавшейся одного вида того, что она натворила; хирург в белом халате на фоне белого кафеля процедурного кабинета, хладнокровно заявивший: «Обычный укус, до свадьбы заживёт».

Примчавшийся в больницу уже знакомый всему детскому саду Колин дедушка подхватил на руки внука, оценил повязку на щеке и приготовился выслушать объяснения врача и заведующей.

Во время этого важного разговора и зазвонил телефон. Муж! Долгожданный… Ненаглядный… Да и как наглядеться на того, кто дома бывает от силы три месяца в году и то короткими урывками.

Она так много должна была рассказать ему… Черновик с нужными словами лежал в сумочке. Но пришлось нажать отбой. А когда появилась возможность перезвонить, телефон абонента уже был вне зоны доступа.

Из больницы Виктория снова вернулась на работу. Мебель уже приняли, не пересчитывая, но всё же. У дверей кабинета её ждали.

С конца осени жизнь Вике осложнял капитан Половцов, взявшийся ухаживать за замужней женщиной. Ничего не скажешь, ухаживал капитан полиции красиво: дарил цветы, конфеты и воздушные шарики, приглашал в кино. Подарки Вика не брала. Половцов пристраивал букеты в массивной вазе, которую сам же и приволок в детский сад, поставив в небольшом холле напротив центрального входа. Конфеты отдавал на кухню, и дорогой шоколад смаковали за чаем всем дружным коллективом. Шарики капитан выпускал на свободу на глазах у визжащих детсадовских детей, билеты в кино раздаривал окружающим: воспитателям, поварам и техничкам. В результате все коллеги были в курсе развернувшейся осады и от души сочувствовали полиции. Вот и сегодня её поклонник держал в руке странного вида букет. Виктория, как и было заведено, презент принимать не собиралась.