Текст книги "Мистер Генофонд (СИ)"

Автор книги: Мария Коваленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Дрянная постановка с дешевым коньяком все же совсем повредили мне мозг. Правда перла наружу. Пожалуй, это был самый болезненный и откровенный наш разговор за все годы.

Жалко, что поумнела до него я лишь сейчас, а не шесть лет назад и не двенадцать. Тогда Лешка еще не стал таким чужим. Тогда еще можно было рвануть следом, разогнать бабский цветник вокруг и остаться рядом.

Тогда я еще не превратилась в неплохой вариант для романа на три недели.

– Знаешь, Полька, мне кажется, это все туфта, – прозвучало со злостью.

– Знала, что ты меня поймешь. – Я уже привычно вырвалась из объятий. На этот раз, кстати, никто и не держал. – Спасибо за спектакль, за билеты. И вообще спасибо.

– Поль… – Леха потер лицо, словно стирал с себя что-то. – Я бы сделал и больше. Для тебя…

Пока он не сболтнул что-нибудь лишнее, я прижала палец к его губам.

Боже, какой красивый! Самый красивый мужчина из всех, кого встречала. И ведь всего в нем было сполна. И внешности, и ума, и смелости. И фиг я где найду такого другого….

«Идеальный носитель генофонда», – неожиданно вспомнились бабушкины слова.

Она, конечно же, имела в виду Шона Коннери. Это был единственный представитель мужского пола, к которому ее не ревновал мой суровый дед. А я на миг представила другого. Маленького, сладкого, похожего один в один на единственного мужчину, которого я когда-либо любила.

– Леш, кое-что для меня ты можешь сделать…

Идея пришла внезапно. Пьяный неотдохнувший мозг дозрел до нее за пару секунд и тут же поспешил поделиться с миром, пока меня не отпустила волшебная сила коньяка.

– Что? – Крамер оживился. Прежний огонь в глазах вспыхнул с новой силой, и руки вернулись ко мне на талию.

– Ты только не отказывайся сразу… – Губы внезапно пересохли. Пришлось их облизать. – Не уверена, что за три недели получится все организовать… Но… Да что ж это такое?! – Во рту целая Сахара образовалась. Язык прилипал к небу, губы не слушались.

Чтобы закончить фразу, пришлось забрать у Лехи бутылку воды. Вылить в себя остатки. И, пока снова не напала сухость, выдать свою просьбу одной фразой.

Глава 13. Предложение, от которого (не)возможно отказаться

В мужчинах только сперматозоиды

хотят размножаться.

Остальные запчасти требуют войны и охоты.

Леха

Мой план работал как часы. Позади был первый акт спектакля. Прямо передо мной на высоченных шпильках и в платье стояла пьяненькая Полина. И впереди ждали новые акты… много, потных, жарких, на смятых простынях и до победного конца.

Во всяком случае, именно так мое воображение рисовало ближайшее будущее. Но Поля прижала свои тонкие пальчики к моим губам, а потом выдала такое… Ух, у меня аж дыхание перехватило, а между ног все опало и скукожилось.

– Что? – незнакомым осипшим голосом переспросил я.

Мозг еще надеялся на слуховую галлюцинацию. От шока даже уши заложило.

– Ты в ресторане хвалился, что здоров. Так что никаких проблем, думаю, не возникнет, – не замечая моего шока, продолжила бессердечная пьяная женщина. – Анализы возьмут быстро. Материал – тоже. С мужчинами всегда проще.

– По-о-оль… Это ты сейчас так пошутила?

Хотелось присесть. Еще сигарету и – фиг с ней, с завязкой – бутылку коньяка.

– Нет, ну правда, ты ведь не женат. Семьей тоже обзаводиться пока не намерен… Как я поняла. А с моей стороны никаких требований не будет. Ни на имущество, ни на алименты. Идеальный вариант. К тому же живем в разных странах и никак не пересекаемся.

– Поля! – пришлось ее встряхнуть.

– Если нужно, я отказ в письменной форме напишу и у нотариуса заверю. – Эта безумная подняла на меня взгляд. Сфокусировалась и растерянно улыбнулась. – Так ты согласен?

Лучше б она мне по шарам зарядила. Вот этими самыми шикарными коленями, на которые я мысленно уже несколько раз передернул.

Черт… да хоть туфлями. Все было бы гуманнее, чем Полькино предложение.

– Леш, ты ничего не теряешь. Так, пару капель спермы. Сейчас такие технологии, что много не нужно. Один раз сдашь, и будешь свободен.

Зеленоглазая ведьма погладила меня по груди. Как кошка. Ласковая, домашняя. Самое обманчивое существо на свете.

– Полька, у меня после твоего предложения теперь месяц не встанет.

Я смял бутылку из-под воды и точным броском закинул ее в мусорку метров в десяти от нас. Не промахнулся. Снайпер, бляха муха! Стрелок!

– Прости, что вывалила на тебя все так сразу, без подготовки.

Нахалка даже виноватое выражение правдоподобно сыграть не смогла. Благо больше не отшатывалась и не вырывалась. Стояла рядом. Острыми сосками дыры мне прямо в сердце буравила. Коньячным дыханием душу травила.

– Но у меня ведь ситуация почти как у тебя. – Полька доверчиво взяла мою правую руку в свою. – Тридцать один год. Не замужем, и снова туда не собираюсь. Квартира есть. Сбережения хоть и небольшие, но имеются. Подрабатывать переводами смогу и дома. А на котов и собак аллергия.

– А ребенок – это альтернатива? Зашибись!

Ведьма моя глаза закрыла. Вздохнула. Тяжело так, со стоном.

– Я очень хочу малыша. Не представляешь даже, как это больно – на чужих смотреть и понимать, что свой не светит. Что с моим образом жизни это или под какого-нибудь Григория с сайта знакомства ложиться, или ЭКО из банка спермы. От постороннего человека, который неизвестно какими генами наградит моего малыша.

– И ты решила, что я отличный кандидат на отцовство… – Я мысленно записал себе в закладки узнать, что за Григорий.

– На донорство, – быстро поправила эта несносная женщина.

Нет, удар по яйцам все же был бы слаб. Лучше бы Поля свинцом в мозг зарядила.

Несмотря на роскошную взрослую оболочку, она осталась для меня прежней. Молодой, дикой, влюбленной в свой английский и не замечающей ничего кроме учебников.

Ради той я готов был ломать хребты соперникам и торговать душой. Тогда это казалось естественным. Моя девчонка. Никому не отдам. Сейчас тоже было несложно и даже в кайф.

Но подоить себя в стаканчик… Сдрочить, чтобы потом в ее животе рос второй я или она… Мозг отказывался воспринимать такой поворот в моем гениальном плане. Это даже не прокол, а Марианская впадина.

По всем расчетам, прямо сегодня я должен был отыметь эту брыкливую кобылку и взад, и вперед. Отвести душу за все прошлые обломы и заставить Польку признать меня лучшим, номером «один» во всей ее жизни.

А в результате поимели меня. Точнее – хотели поиметь. Без прелюдии. Без контакта и смазки. Без хотя бы намека на удовольствие.

Хорошо, конечно, что не Григория и не того, из банка, но… Все еще не верилось. Не должно было так быть! За какие грехи?

– Леш, я не буду торопить тебя с решением, – ведьма уставилась на меня своими блестящими зелеными озерами. – Но времени у нас мало. – Сделала шаг назад.

– Решение… Да… – Мой мозг включался медленно. – Времени… – Шестеренки скрипели под нечеловеческой нагрузкой. Из ушей, казалось, шел пар. – Нет, Поля! – Гипноз отпустил. – Нет. Никаких пробирок, беременностей и детей!

– Это безболезненно и быстро.

– Я так не могу. Это же ребенок! Мой ребенок. Нет, и не уговаривай.

В голове просветлело.

– Это твое окончательное решение?

Полька гордо вскинула подбородок, поджала губы, расправила плечи.

– Поль, я так не могу. Нет… Неправильно все.

– И даже подумать не хочешь?

Несчастной женщины, которая от одинокой жизни собралась делать ЭКО, как не бывало. Передо мной стояла настоящая императрица, шальная, способная взглядом стереть в порошок любого.

– Прости. У меня даже представить это не получается. Дети, я… И мыслей никогда не было таких. Я ведь…

– Ясно.

Прерывая мою пламенную речь, красивая женская ручка прочертила в воздухе дугу.

– Спасибо, что сообщил сразу и не стал тратить мое время.

Пока я придумывал, что еще сказать, Поля изящно развернулась на своих каблуках и, виляя роскошным задом, отправилась прочь. На выход из театра.

Уплыла, как каравелла. Недоступная. Заставляющая мужиков шеи сворачивать в свою сторону. И пробившая очередную дыру в моей голове.

Возможно, не одну. За грудиной тоже подозрительно начало болеть, а горло драло от желания залить в него чего-нибудь жидкого, и чтобы градус был не меньше сорока.

Отлично сходил в театр. И потрахался тоже хорошо. Церебрально. С приходом. С отключкой. До сжавшихся в грецкие орехи яиц и звенящей пустоты между ушей.

Годы шли, а в Питере ничего не менялось. Он так же упорно делал из меня алкоголика и кастрировал без ножа острым язычком одной зеленоглазой ведьмы.

Кто любимчик города на Неве? Это я!

Глава 14. Одинокий носитель генофонда

Плодиться и размножаться – это хорошо.

Но как же внутренний мир

и тонкая душевная организация?

Леха

Досматривать спектакль я не стал. После феерического облома с Полиной возвращаться в зрительный зал не было ни смысла, ни желания.

Вместо этого я ушел туда, куда звала душа. В бар. В метрах двухстах возле театра нашлось вполне приличное местечко, а бармен у стойки с одного взгляда понял, что именно мне нужно и в какой дозировке.

Это было уже привычное начало вечера. Снова впахивал не член, а печень. Только теперь не стояло вопроса «Как быть?». Ставки я знал, карты соперника тоже, и вышел из игры по собственной доброй воле.

А мог бы иначе? Я – и вдруг отец… Да не просто чей-то, а Полиного ребенка. Как удар по темечку!

Предложение казалось настолько диким, что даже фантазия тормозила. Не мог я такого представить. Ее с собой – да. Три недели, может, больше. Загадывать наперед с Полей было невозможно. Но вот так, сразу с третьим… сделанным как лабораторный опыт – из пробирки…

Сверху, видимо, решили поиздеваться надо мной. Привязать к женщине, которую любил много лет, но так и не дать почувствовать, как это – быть с ней. Нормально вообще?

Мозг упрямо твердил: «Да ну на фиг!»

Сбитые с толку новыми задачами инстинкты молчали.

И лишь печень мужественно принимала удар за ударом.

В мыслях о размножении я приговорил две рюмки водки, впихнул в себя пару микроскопических бутербродов и потребовал повторить все это, только уже не на барной стойке, а за каким-нибудь уединенным столиком с удобным диваном.

За этим тоже не заржавело. Стрельнув взглядом по моим часам и ботинкам, администратор быстро нашла отличное местечко в ВИП-зоне и даже отправила ко мне сговорчивую «компанию».

Впрочем, на девушку я и не посмотрел.

Она что-то спросила про «можно ли присесть». Я кивнул и взялся за холодный графин.

Она прочирикала про «помощь». Я на автомате ответил «да».

Она опустилась на колени возле моих ног. Ловко расстегнула ширинку брюк… Буднично, спокойно, будто собиралась сдуть пыль с узкого треугольника сиденья между моих ног.

У меня ничего даже не шевельнулось.

Мысли были не здесь. Перед глазами все еще стояла Полька. Гладила по груди, кусала губы…

И только когда девушка настойчиво потянула вниз резинку трусов, я частично отвлекся от рюмки и открыл рот.

– Вот объясни мне, почему красивая свободная женщина не может просто потрахаться? – с тоской глядя в окно, заговорил я о больном. – Почему с некоторыми бабами так сложно?

Ударившись макушкой о столешницу, девушка резко подняла голову и обалдело уставилась на меня.

– Что?

– Почему обязательно сдаивать меня, будто я бык-осеменитель? И больше ничего? А где взаимное удовольствие? Где… – задумался. – …хотя бы видимость отношений? Я ведь живой человек! Я ведь тоже могу что-то чувствовать и чего-то хотеть.

Челюсть девицы медленно поползла вниз, а руки отстали от моих трусов.

– Или если я мужик, то с меня кроме спермы и взять нечего?

Расфокусированным взглядом я посмотрел вниз. Застегнув ширинку, погладил замершую девушку по голове.

– Я о детях вообще еще не думал. Да, понимаю, пора. Но не было мыслей. Просто не было! Бабы появлялись, исчезали. Грудь большая, грудь маленькая. Блондинки, брюнетки, рыжие. С голой киской, с кучерявой… Разные. Но детей не хотелось. Никаких этих ваших «звоночков», «хреночков». А она…

Чокнувшись с графином, я опрокинул очередную стопку. Внизу никто так и не пошевелился. Ни у меня в штанах, ни рядом.

– Представляешь, ей от меня только ребенок нужен. Из пробирки. Это нормально? Ну, скажи!

– Я-а-а… Не знаю, – раздалось под столом.

– Вот и я не знаю. – Потер глаза. – Нет, оно, конечно, хорошо, что не от другого. Льстит даже. Значит, лучший. Но так…

Я снова зарылся пальцами в женскую шевелюру. Почесал за ухом, взлохматил челку. Не глядя. Так, чтобы чем-то руки занять, которые все еще зудели после прикосновений к Польке. Чувствовали ее, будто фантом. Горячую, гибкую, нежную и упругую, как под меня сделанную.

Зазнобу мою. Извечную.

– И все же какая она шикарная. Глазищи огромные, красивые. Губы… Кончить можно от них одних. А фигура! Я бы сутками ее трахал. Вылизал бы всю. Отымел во всех позах, чтобы пропиталась мной насквозь. Полька моя…

Надо было завязывать с этими одинокими возлияниями. Водка ни хрена не помогала. Вопросов становилось все больше. В голову лезла какая-то пьяная лирика. И что-то болезненное, колючее ворочалось на душе. Дергало, мешая расслабиться и забыться.

– А меня тоже Полина зовут, – раздалось радостное снизу, – если надо. А еще Ева, Оля, Лина. Как понравится, так можно и называть. И лизать можно, и это… вам разрешу во всех позах.

Я, ничего не понимая, тряхнул головой. Потом присмотрелся. Куцый белый хвостик, неестественно большие губы, карие глаза, прикрытые частоколом длинных ресниц.

Для «белочки» как-то рано. Да и сходство сомнительное.

– Так что, может, пойдем куда-нибудь? – Белокурая макушка поднялась вверх. Хвостик опасно махнул возле моей рюмки. И пухлые губы расплылись в улыбке. – И никаких детей! Мне вообще не надо! По этому поводу совсем не беспокойся, я…

Девчонка все говорила и говорила. Доверчиво махала своим частоколом. А меня вдруг отпустило. Полностью. Захотелось поехать на Дачный. Сгрести Польку в охапку. Потрясти немного, чтобы дурь с гордостью высыпались. И потом зацеловать.

Сладко, как только с ней и бывало.

Долго, не торопясь и ничего не слушая.

Но на улице была уже ночь. Во мне плескалось слишком много водки. А Поля хотела от меня ни поцелуев, ни любви, а баночку спермы.

Глава 15. Загадочная мужская душа

Мужчины как фрукты. Им нужно дозреть.

Поля

Такой дурой, как после разговора с Лехой, я себя давно не ощущала. Наверное, с того самого дня, как явилась к нему домой сказать о капитуляции, а он взмахнул крылом самолета.

И ведь не планировала ничего просить. Какой малыш? Какое донорство? Мысли об ЭКО иногда закрадывались в голову, но как появлялись, так и исчезали. Вероятно, если бы не коньяк и полночи с малышом, я позволила бы Лехе украсть меня из театра и завершить нашу словесную баталию в кровати.

Три недели – значит, три недели. Может, он и прав был тогда, когда ляпнул, что после секса его отпустит. Возможно, отпустило бы и меня. Во всяком случае, не пришлось бы больше держать оборону и жалеть по утрам, что эротический сон был лишь сном.

Но теперь сдавать назад оказалось поздно. Великая сила Шекспира, блин. Трагедия из ничего для двоих: меня, четко осознавшей, что хочу маленького мальчика или девочку, и Лехи, готового возвращаться ко мне каждую шестилетку и не готового к ребенку. Все за пару минут. Без подготовки и на пьяную голову.

Как он только не сбежал на самолет сразу после пикантного предложения? Как у меня язык повернулся такое сказать?

Разные вопросы мучили весь вечер и начало ночи. Полдня в школе пролетели будто в каком-то тумане, а две пары на курсах – словно одна.

Лехи сегодня не было. Другая группа, другие учащиеся. Все как до него. Вопросы, ответы, задания – стандартный учебный процесс. И лишь взгляд на дальнюю парту, которую вечно занимал Крамер, оказался новым.

Из-за собственной болтливости мне стало гораздо хуже, чем вчера и позавчера. Наша игра в «хочу – не дам» перешла на новый уровень. Он узнал мою тайну. Он, а не я, отказал в желаемом. И самой себе я теперь казалась жалкой.

Попрошайка несчастная. Неудачница, которую не устроил собственный муж, и которая отправляла в бан всех ухажеров после первого же свидания. Наверное, «женское одиночество» такая же трудная в излечении зараза, как и «женский алкоголизм».

Но это точно была не Лехина проблема. И откровенничала перед ним я зря.

***

К следующему общему учебному занятию я накрутила себя до такой степени, что с трудом смогла переступить порог лингвистического центра. Круги под глазами были видны, несмотря на слой консилера. Щеки впали, как после недели голодания. И даже грудь, казалось, усохла на полразмера.

Вероятно, нужно было прекращать строить из себя незаменимого героя и взять отгулы. Со скандалом или без – уже не важно. Еще неделя рядом с Лехой могла довести меня до настоящей болезни, а его отъезд потом – добить окончательно.

С такими безрадостными мыслями я пришла на работу. Заглянула в кабинет заведующего. И написала заявление на отпуск за свой счет.

Подозрительно веселый Игорь Анатольевич даже читать его не стал. Лист лег в стопку с другими листами на край стола. Заведующий пожелал хорошего дня и, недовольно глянув на секретаршу, напомнил о дне рождения нового преподавателя китайского.

– После занятий задержитесь ненадолго. Поздравим Петра Константиновича. Тортик и шампанское уже в холодильнике.

Шаблонная фраза. Ничего неожиданного в поздравлении «китайца» не было. Но я все же вздрогнула. Не хотелось задерживаться ни на секунду. Будь моя воля, сбежала бы прямо сейчас. Но заявление все еще не было подписано, и добавлять заведующему поводов уволить меня я не стала.

Ненадолго – значит, ненадолго. После двух общих пар с Кармером продержаться еще несколько минут казалось несложно.

Но я и не догадывалась в этот момент, как сильно переоценивала свои возможности!

***

Занятия и правда удалось пережить почти безболезненно. Хоть между нами и было все решено, но Леха пришел. Хмурый, небритый, одетый не в костюм, как раньше, а в обычные джинсы и голубую рубашку с закатанными рукавами.

Мы вежливо поздоровались. Как незнакомцы. А потом вместе провели две пары. Почти не общаясь. Не глядя друг на друга. Оба натянутые как струны. Даже в группе все это почувствовали. Девчонки внимательно зыркали то на меня, то на Крамера. Мужчины старались вообще никуда не пялиться и не задавать лишних вопросов.

Это было два самых скучных занятия, какие мне приходилось когда-либо вести. С таким же успехом нас с Лехой мог заменить лектор по скайпу.

Но никто не возмутился. После завершения все собрали свои вещи и без задержек покинули аудиторию. Я тоже. Предпоследней. Вышла прямо перед Лехой, едва не коснувшись его плечом.

А потом был день рождения. Счастливый «китаец», разливающий по бокалам шампанское. Бодрые тосты от заведующего и его секретарши. «Француженка» и «итальянка», взявшие Крамера в оборот…

Он вроде бы не сопротивлялся. Рассказывал им что-то на английском. Объяснял жестами. Иногда улыбался. Обычный Леха. Душа любой компании, особенно женской.

Уверенный в себе, как стадо гиппопотамов. Привлекательный, как мешок с бриллиантами. И слишком яркий, чтобы быть в тени.

Я изо всех сил старалась не смотреть на него. Отбивалась по телефону от свидания с Григорием. Тот закидывал сообщениями. Как знал, что мне сейчас сильно «не хватает» мужского внимания. Поздравляла «китайца».

Расслабившийся после первого бокала Петр Константинович цвел, как майская роза. Это был его первый корпоратив в центре и первое шампанское за год. Увлеченный благодарностью и рассказом, как он счастлив работать в таком коллективе, Петр не замечал, что я теряю нить разговора, сам отвечал на свои вопросы и внимательно следил, чтобы в моем бокале пузырилось вино.

Отличная компания, чтобы убить положенные для приличия полчаса, а потом исчезнуть. Ширма, за которой удавалось прятаться от серо-голубых глаз и не казаться самой себе жалкой. Ради нее можно было выдержать нудные разговоры об учащихся, вытерпеть руку на талии и доверчивый собачий взгляд.

Жалела я лишь об одном – что нельзя взять «китайца» на поводок или объявить частной собственностью.

– Это замена? – Стоило Петру на минуту отойти, рядом со мной незаметно оказался Крамер.

– Не понимаю, о чем ты говоришь. – Правая рука дрогнула, и шампанское чуть не пролилось на пол.

– Так мило чирикаете. Давние знакомые?

Он ко мне даже не прикасался, но по ощущениям – держал за горло, не позволяя свободно дышать.

– Петя – замечательный мужчина, и с ним очень приятно общаться. – Во мне словно стерва какая-то проснулась. Со страха, наверное.

– Пе-тя, значит! – послышался шумный выдох.

– Значит!

– И этот Пе-тя – моя замена?

Я покрутила между пальцев верхнюю пуговицу блузки. Расстегнуть хотелось отчаянно. Воздуха не хватало. Но от Лехи шла такая волна ярости, что любое провоцирующее движение делать было страшно.

– Свято место пусто не бывает, – произнесла на одном вдохе.

– Ведьма, – теплое дыхание коснулось уха.

Мое тело откликнулось тут же. Стая мурашек поползла по плечам и спине, внизу живота приятно заныло, и во рту уже привычно все слиплось от сухости.

К счастью, отвечать не пришлось. «Француженка» с «итальянкой» вдруг обнаружили потерю кавалера. И одновременно с ними по мою душу вернулся «китаец». Очень вовремя.

Нас с Лехой, как бойцов на ринге, снова развели по разным углам. Каждого по-своему стали приводить в чувство.

Не знаю, как на Крамера, но на меня больше не действовала спасительная болтовня Петра. Я не могла пить. Не могла ничего слушать. Не могла больше находиться в закрытом помещении с одним наглым, невозможно привлекательным типом.

Меня трясло снаружи и внутри. Обычное спокойствие делось неизвестно куда. И все, чего хотела, – бежать.

Петр так и не понял, почему посреди очередного рассказа я сказала ему «пока». Сладкая троица у окна громко смеялась, когда я схватила свою сумочку и выскочила за дверь. Но мне было все равно.

Такси вызывала на бегу. Не нашлось сил ждать трамвай. Нужно было поскорее попасть домой, закрыться на замок и…

Что делала бы дальше, я додумать не успела. Прямо на крыльце центра меня резко схватили за руку, а потом нос уткнулся в широкую сильную грудь.