Текст книги "Сын маминой подруги (СИ)"
Автор книги: Марисса Вольф
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
– Ты понимаешь, что ты говоришь загадками? – я смотрела на нее, не отводя взгляда.
– Сомневаюсь, что эта курица вообще беременна. Ты же видишь, как она за Николаем таскается. Она и раньше себя так вела, но более прилично, что ли. Хотела ему понравится. В рот заглядывала. А когда вы о помолвке объявили, у Виктории словно крышу снесло. Она тебя просто ненавидит. Считает, что ты виновата. Если бы ты не появилась, рано или поздно Николай сдался бы и обратил на нее внимание.
– Дура, если она так думает. Такой тип поведения Колю вообще не заводит. Он бы на нее никогда не посмотрел, – я недоумевала, что вообще можно было о таком подумать.
– Но она-то этого не знает. Помешалась она на нем, как малолетка какая-то. Ну, или ей нравится, когда ее отталкивают. В любом случае это попахивает психологическими отклонениями. Но мы-то с тобой не психологи, нам чего переживать. Нам не платят за разбор ее мозговой активности. И прекращай себе надумывать всякое. Тебе просто нужно обсудить этот вопрос с Николаем. Лично я никогда не видела их вместе. Но может я чего-то не знаю. Поэтому с этим вопросом не ко мне, а к жениху своему, девочка моя, – Люба обняла меня и вытерла слезы с моих щек.
Как же хорошо, что есть подруга. Да еще и такая, которая не даст раскиснуть и мозги вправит, хоть и не психолог. Я совсем забыла, что она хотела мне рассказать, о своей беременности. Надо расспросить. Но вначале – оставался еще один вопрос, ответ на который я очень хотела узнать.
– Люба, а почему она до сих пор здесь работает? HR, честно говоря, из нее никакой. Все тянет на себе ее помощница, – я отстранилась от Машки и заглянула ей в глаза.
Она немного замялась, видимо, раздумывая, стоит ли делиться со мной этой информацией. А потом открыла рот.
– Потому что она…
Сумасшедше громкий стук в дверь прервал Любу на полуслове. Следом за звуком почти сразу же в комнату ввалился Николай. Его обманчиво расслабленный вид выдавал степень его алкогольного опьянения.
– Машка, ик, вот ты где, а я тебя ишуу, – слова хорошо подвыпившему человеку давались с трудом.
– Думаю, вам надо поговорить, – скороговоркой произнесла Люба и, схватив со стола ключ от нашего номера, показала мне его. – Я подожду.
Протиснулась мимо весело улыбающегося Коли и исчезла.
Николай
«Блять, да, что же это за день такой!» – подумали мои пьяные мозги, глядя на размазывающую по щекам слезы Машку.
Сначала Facebook огорошил новостью, от которой я полдня не знал, как отойти. Потом Ромку спаивал, попутно готовя его к важнейшей информации. Потом отбирал у него обе бутылки с вискарем, которые он одновременно заливал себе в рот. Потом разнимал его с какими-то байкарами (с хера вообще байкеры делают в горах зимой?), один из которых случайно задел Ромку, протискаваясь к барной стойке. А теперь еще и Машка в слезах!
– Мааш, что такое? Рассказывай, – еле выдает нужные слова мой язык.
– Это ты мне, Коль, рассказывай. Что это за херня? – и тычет мне в лицо тест на беременность.
Блять!!! Тест, блять, на беременность!!! С двумя полосками!!!
– Маааш, поздравляю нас, – пьяная улыбка не слезает с моего лица.
– Ага, я вас тоже поздравляю, – уколола сердитым ежиком Машка.
– Хм, – брови не хотят хмуриться. Они живут своей жизнью, от чего мне хочется заржать. Но нельзя – выражение лица Машки не обещает ничего хорошего. – А кого это «вас»?
Она молча сует мне в руки какой-то скомканный листок. Силюсь прочитать, что там написано. Но буквы расплываются, как капли дождя на лужах.
– Что это за херня? – я все еще пытаюсь различить написанное.
– У меня тот же вопрос, – словно чеканит Машка. И это мигом отрезвляет. Ее голос звенит натянутой струной.
– Что здесь написано? – виновато смотрю на нее. – Маааш, прости, – вздыхаю, – я сейчас вообще ни хрена не в состоянии прочитать что-либо. Я же с Ромкой общался. Перебрали мы с ним немного.
– Я вижу, – все тот же лед в глазах.
– Я тоже, – взглядом показываю на осколки на полу, лежащие в сладких подтеках шампанского.
– Мы не успели, – теперь уже вздыхает Машка. – Ладно, пьянь, я тебе прочитаю, а ты мне потом объяснишь, может я чего-то не знаю. Тут красивым – ну, ладно, насчет красивого я пошутила – женским подчерком написано: «Поздравляю, папаша!», а дальше – Вэ и точка. Для какой такой «Вэ» ты уже папаша?
– Пиздец, детский сад. Как меня уже задрала эта дура! Совсем проходу не дает! – меня будто бы прорвало. – Я понимаю, если человек не понимает, – опять сдерживаюсь, чтобы не заржать над каламбуром из моих слов, – намеков, но, когда человек прямых слов не понимает, это клиника.
Машка застыла, смотрит на меня внимательно. Взгляд словно говорит «продолжай». Я и продолжил.
– Она уже лет десять как за мной бегает. Вначале мне приятно было, что на меня такая девчонка внимание обратила. В институте, знаешь ли – хотя кому, как не тебе об этом знать – я был совсем не красавцем. Худенький очкарик с кривыми зубами. А она была красивой, одевалась с иголочки, подать себя могла. Мы начали общаться. Сразу скажу – никаких поцелуев или тем более секса у нас не было. Начали общаться и я понял, что она совсем не мой пассажир. Она же тупая, как пробка. В голове одни маникюры-педикюры-косметологи. И все. А я о глобальном думал – о том, где найти денег, чтобы выжить в чужом городе, а потом уже о фирме своей – как начать, как на плаву удержаться. И я начал от нее отмораживаться. Но она не понимала. Или не хотела понимать. А потом сказал ей прямо, что у нас никогда ничего не будет.
Я ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. Машка, видимо, поняла мою паузу, как конец рассказа, и резко спросила:
– Какого хрена она здесь работает вообще, раз она тупая, как пробка? Кто-нибудь мне об этом расскажет?
Я понял, что этот вопрос уже был задан ранее кому-то другому. Скорее всего Любе. Но та не ответила. Или не успела ответить.
– До этого мы сейчас дойдем. В общем фирму свою мы с Ромкой создали, в ноль выходить понемногу начали. А потом мы едва не прогорели. Нас заказчик один кинул. Работу взял, но не заплатил. Мы тогда юные были, совсем не понимали, как дела ведутся. Конец месяца, нам сотрудникам зарплату надо платить, на носу заказ крупный. Ребята (сотрудники в смысле) нервничать начали, им семьи кормить надо, а зп на месяц как минимум задержится. Никто не хотел еще месяц бесплатно работать. Надо было срочно искать деньги. А тут Виктория появилась с предложением помочь. Ее отец был готов нам занять денег, да еще без процентов и с плавающими сроками погашения займа частями. Но только с одним условием – Виктория должна будет работать у нас. До того момента, пока она сама не захочет уйти. Как видишь, до сих пор не захотела, – закончил я свою исповедь.
– Я вот все равно не пойму, – Машка задумчиво наморщила носик, – а как Виктория узнала о том, что у вас проблемы? Ты не из болтливых и вряд ли бы кому-то об этом рассказал. Она узнала от Ромы? – посмотрела на меня и поняла ответ без слов. – Почему он ей рассказал?
– Она его сестра.
Мария
– Она его сестра. Двоюродная, – говорит Николай, а меня словно обухом по голове ударили.
Время для меня перестало существовать. Я просто подвисла где-то в пространстве. Это многое объясняет. Очень многое. И ее поведение, и отношение к работе, и снисходительные взгляды в мою сторону. Не веришь мне значит, девочка. Хотя какая ты, к черту, девочка. Убрать из тебя всю фальшивую Барби-внешность и от тебя не останется ничего. Думаешь, ты всесильная? Можешь тут всеми распоряжаться? Хрен тебе, а не Коля мой.
Видимо, мой психологический внутренний диалог отразился на моем лице, поскольку Николай застыл с вопросительным выражением лица.
– Маша, все, что ты планируешь, я бы хотел, чтобы ты обсуждала со мной, – мягко начал он.
Эту черту я в нем ценила особенно. Только со мной он мог быть мягким, для всех остальных он жесткий и твердый руководитель с внешностью сексуального красавчика. Но за это я и дорожу нашими отношениями. И именно поэтому мне не стоит перегибать палку.
– Коль, – начала я, подбирая слова, – ты же прекрасно понимаешь, что сама она по своему желанию не уйдет. Ты, прошу заметь – с твоей же собственной фирмы, этого тоже сделать не сможешь. Меня она в последнее время очень напрягает. Сегодня тест этот гребаный, а завтра что? Мышь дохлая в тарелке у меня окажется? – выразительно посмотрела на Колю. – Все, что я у тебя прошу – это просто не вмешиваться. С учетом того, что ближайшие несколько дней тебя здесь не будет, тебе сделать это будет не сложно. В случае чего – как обычно, ты вообще не при делах, ничего не знал, это я все сама придумала, ведьма злая.
Николай громко рассмеялся. Как же в эту секунду я была рада, что со мной на жизненном пути именно он, а не кто-то другой! Потому, что я точно знала, что сейчас было в его голове.
В том беззаботном детстве, в деревне у Колиных бабушки и дедушки, мне иногда надоедало, что меня дразнят соседские девчонки. Ну, и какая им, скажите, разница, что я только с пацанами гуляю? Завидно им что ли было? И вот, когда они меня уж очень сильно доставали, я отвечала им, делая козни в ответ на их козни. В те моменты мой лучший друг тоже был «не при делах». Хотя чаще всего он реально был не при делах, хотя и в курсе. Девочку за ссоры с девочками ругали и наказывали проще, чем мальчишку. Поэтому для всех младших особей женского пола я была «ведьма злая», которая еще и водилась с пацанами.
А самое главное, что в таких ситуациях я больше всего обожала реакцию Колькиных бабушки и дедушки на мои проделки. Для соседей они делали вид, что осуждают мое поведение, но дома они учили меня отвечать. Готовили к сложной жизни, где иногда надо показывать зубки. Но не подталкивали к подлостям, а всегда были за справедливость. Только сейчас понимаешь, как не хватает таких людей. И почему, спрашивается, мы не ценили этого в детстве?
Ладно, не время раскисать. Будет и на нашей улице праздник.
Теперь уже мой вопросительный взгляд прожигал дырку в Коле.
– Хорошо, Маш, я согласен. Только не заигрывайся, пожалуйста. Помни, что мы уже совсем не дети, – со вздохом ответил мой любимый.
– Договорились, – я как кошечка подобралась к нему поближе. – Только давай условимся, что, как и раньше, не верим ничему из того, что нам будут рассказывать друг о друге. Выясняем подробности и общаемся только лично, – ангельски хлопая глазками, заглянула в душу своему мужчине.
Он притянул меня к себе, и я сразу же опьянела. Конечно же, совершенно не от едва различимого запаха алкоголя. Я была пьяна от любви. Николай всегда, с момента нашей взрослой встречи, на меня так действовал – в его присутствии я теряла голову. Мне хотелось его полностью и без остатка. И точно так же хотелось отдать ему себя. До последней капельки.
– Котенок, пошли в наш номер. Я бы не хотел делать это здесь, – он прошептал мне на ушко, нежно прикусывая мочку.
От этого я завелась еще больше. Схватила своего мужчину за руку и не секунды не сомневаясь потянула к выходу.
– Солнышко, у тебя ключ с собой? – спросила, повернувшись к нему. – Мой утащила Люба. Она у нас, ждет, пока мы наобщаемся.
– С собой, моя сладкая, – легко ущипнул меня за попку Николай.
К счастью, идти нам было совсем недалеко. Несколько номеров по коридору, и мы будем на месте. Мы преодолели это расстояние за несколько секунд, будто бежали стометровку.
Коля, едва не уронив ключ, одним рывком распахнул двери и замер. Я на ходу врезалась в него, по инерции заглянув в комнату.
– Блять… – только и смог произнести Николай.
– Я ослепла, – я сразу же захлопнула дверь.
Роман
В голове какая-то каша. Какого хрена я лежу на кровати? Мы ж с Колей вроде пили в баре. Или не пили?
Бля, по ходу я допился уже. До ручки. А может я сдох и теперь моя душа вышла из моего бренного тела и летает где-то рядом?
Бля, точно допился. Пора к психологу. Или психотерапевту. Или к психиатру. А хер их разберешь.
А чего мы, собственно, пили-то? Ааа… Этот сукин сын добился-таки того, о чем мечтал несколько лет.
И как у него только получается – из жопы мира в столицу переехал и своим стал, мечту почти осуществил, девочку классную отхватил? Почему у меня все так херово?
Тут бы время пустить скупую мужскую слезу, но я и без психолога знал почему. У меня не было такого стимула как у него. У меня была нормальная, даже хорошо обеспеченная, семья, шмотки всякие, клубы и прочее. Даже за карьеру будущую переживать не приходилось.
Все это было ровно до того момента, пока я не накосячил знатно. Напоил в клубешнике дочь декана и переспал с ней там же. Она по мне давно сохла, а я сразу после ночи любви ее отшил, вот она и настучала, сука. Тут мои родаки, которые все это время на мои выходки глаза закрывали, одуматься решили и в общагу меня спихнули. Да еще и финансирование перекрыли. Пришлось кодами зарабатывать. Благо, что эта возможность у меня была. Так программирование из моего горячо любимого хобби превратилось в источник заработка. А потом с Колей фирму замутили. Я из кожи лез, хотел родителям доказать, что я чего-то стою, да и денежек за хобби все равно не хватало на то, к чему я привык. А они ни в какую – взрослый уже, живи и сам себя обеспечивай. Вот и пришлось. Хотя в случае чего знал, что в любой момент смогу к семье обратиться. Как в тот раз, когда Вика к дяде пошла, чтоб фирму нашу спасти.
А Коле никто никогда не помогал. Он только на себя надеялся. И зубами рвал, где нужно было. Да, по-другому в столице и нельзя, если хочешь не только выжить, но и жить нормально.
И вот этот сучонок завтра в Америку улетает. Без меня, гаденыш.
Так, а я вот не помню, сказал ли я ему, что он эгоист херов или нет. Точно. Нужно срочно пойти и сообщить. И похер, если спит уже. Пусть встает, партнер любимый. Ему на меня все равно, значит и мне на него все равно.
И почему же ноги мои так плохо слушаются меня? Бля, а что же в старости будет? Они меня так же слушаться будут?
Опять что ли слезу пустить? Не, ни хрена. Душ холодный, а потом в гости схожу.
Душ и правда немного отрезвил. Не так, чтобы ноги как у коня резвого сразу стали, но я уже ровно стоять могу. Иногда, конечно, стены немного пляшут, но уже не хороводы.
Вытираться не стал – так обсохну. Тапочки нацепил и полотенце, куда ж без него. Без полотенца нельзя – у него ж там дама. «Эх, Машка – Машка, и зачем он тебе сдался?» – горестно вздохнул.
Мне недалеко, хотя тут у нас все недалеко. Да и не первый раз я уже тут, в таком же состоянии тут тоже не в первый раз. Громко заржал каламбуру в моей голове.
Так ржущий и в полотенце завалился к будущим молодоженам номер. Почему-то даже не понял – это я дверь снес или она приоткрытая была. Но за собой ее точно прикрыл. Пусть потом не говорят, что я невоспитанный.
Поворачиваюсь и вижу картину – Любовь книжку читает. Бля, я точно не сдох? Ух, как посмотрела, как отрезала. Может я не в тот номер зашел? Вроде в тот.
– Ааа… Люба, любовь моя, – глупо заржал, – ты тут какого х.. какого хорошего человека ждешь?
– Ну уж точно не тебя, – съязвила и отвернулась, закрылась длинными своими волосами. Типа ей на меня все равно.
И чего это меня вдруг так задело, как она ко мне относится?
– Любочка, ты что обижаешься на меня за что-то? Если я тебя сделал что-то, прости дурака! – тут глаза пожалостливее надо сделать.
Понемногу подхожу к ней своею лунною походкой (в другую сторону только). Она почему-то молча смотрит. Куда она смотрит??? На пресс мой??? Какого хера? Что со мной не так? Вроде ж мылся недавно. Посмотрел, не все в порядке вроде. Эй, а дышит чего так? Жарко что ли?
Значит, надо немедленно проветрить. И пофиг что зима сейчас, а я мокрый в полотенце. Девушке жарко, а я потерплю.
– Окно закрой, – подала голос Люба.
– Люба, любовь моя, тебе же жарко вроде как. Надо проветрить, – глупо улыбаясь, все же открываю окно.
– Придурок ты, Рома, – тихо так сказала, но я расслышал. А потом к окну подошла и захлопнула.
Близко так ко мне стоит. Маленькая такая, до плеча мне достает. А волосы эти! Я вспомнил, как на кулак их в прошлый раз так по-свойски наматывал. Черт, полотенце походу не спасет.
Эх, была не была.
Подхватил Любу за ягодицы и на стол усадил. Вклинился ей между ног. Но она почему-то не рада. Эй, какого фига? Чем это мне по голове прилетело?
– Серьезно, это ты меня сейчас шахматами навернула? – я прям не поверил своим глазам.
– Ну, так может поумнеешь. Думать начнешь, – говорит, а сама сидит все так же на столе.
– Я, знаешь ли, и так умный. Вот сыграть можем, сразу поймешь, – блин, дурак, что я морожу. Я же в шахматы от силы 3 раза играл, в глубоком детстве, когда правила учил. Только правила и знаю.
– А почему бы и нет? – говорит эта фея и расставляет рядом на столе доску с фигурками. – Давай на желание.
– Нет, – не согласен я совершенно. – Давай на раздевание сыграем.
– Хорошо, – улыбается загадочно. Я тоже на стол уселся.
Первую партию я, к своему стыду и неудивлению, проиграл.
Пришлось раздеться. Ну, как раздеться – полотенце снять. Теперь мы на столе сидим. Она одетая, я голый и шахматы между нами.
– Дай мне вторую попытку, Люба, любовь моя, – прошу я фею. – Я так давно тебя раздетой не видел.
– И не увидишь, придурок, – уже не скрывая улыбки, говорит Люба, – я кандидат в мастера спорта.
И надо ж было в этот момент Машке с Колей вернуться. А я тут только выигрывать собрался.
23
Николай
– Я ослепла, – Машка захлопнула дверь в наш номер и тут же осела в коридоре.
Сидит под стеночкой, ржет. И так заразительно она смеется, что я невольно повторять начал. И вот мы уже вдвоем в коридоре сидим и остановиться не можем.
Люба осторожненько так двери приоткрывает и высовывается на полкорпуса.
– И чего мы тут психиатров зазываем? – спрашивает с задорным прищуром. – Выходной у них сегодня. Зря стараетесь.
– Да, после такой картины я прям не знаю, как и заснуть сегодня, – сквозь слезы смеха произносит Машка. – Как это развидеть?
– В шахматы учила играть балбеса, – учительским голосом, назидательно так, произносит Любовь.
– Эээ, нет, фея, ты не учила, ты издевалась, – подал голос из-за двери Ромка.
– Шах и мат тебе, король, – смеясь, произнесла Машка. И спросила, – Ром, надеюсь, ты уже там оделся?
– А что мне одевать? Раздеваться быстрее было. Эх, не сработала моя хитрость, – с горечью заметил парень. – Я ж не знал, что она кандидат в мастера спорта, оказывается.
– Нечего было губу раскатывать, – говорю уже я, поднимаясь и подавая Машке руку. – Шахматы с собой возьми, фетишист хренов. На досуге подучишься играть.
– И стол тоже, – подала голос моя невеста. – Он теперь нам точно не нужен, – опять заржала в голос. – А с тобой мы завтра поговорим, – это она уже Любе выходящей сказала.
Наконец-то мы домой вернуться смогли. И все-то хорошо, но романтический момент утерян, как говорится. Надо срочно с этим что-то делать. Пить нельзя. Мне по крайней мере. А Машку спаивать не буду.
– Солнышко, подожди немного, – поцеловал ее и пошел в ванную.
Три минуты и уже набирается ванна с пеной. Свечки пахучие на полочке у Машки нашлись. Ваниль и что-то там еще, я не сильно разобрался. Но зажег, и комната сразу наполнилась мягким мерцанием и приятным запахом.
Я вернулся в комнату. Машка возле окна стоит, о чем-то крепко задумалась.
Медленно подхожу к ней сзади и легонько обнимаю за талию. Мои руки постепенно сами собой начинают гладить любимое тело.
Машка вздрогнула, но не повернулась. Ждет, значит, что дальше будет. Но уже возбудилась достаточно, судя по торчащим из-под халатика соскам. Она у меня вообще прям как спичка зажигается, стоит мне только к ней подойти, приобнять или ласковое что-то на ушко прошептать.
И что радует – такая реакция у моей девочки только на меня, а не на всех особей мужского пола.
Подхватил мою красавицу на руки и отнес во вкусно пахнущую ванную комнату. Начал медленно раздевать и поглаживать – грудь, спину, руки, попу ее красивую – специально обходя вниманием самое главное.
Машка от возбуждения подрагивает и включается в игру – также медленно начинает меня раздевать. Ее руки порхают легко, почти не прикасаясь ко мне, только слегка задевают. От чего мою кожу будто бьет мелкими разрядами тока.
Воздух вокруг нас уже полыхает. Желание накатывает горячими волнами. Больше сдерживаться невозможно.
Я присаживаюсь в пенную пахучую воду и тяну на себя мою девочку. Она подходит ко мне ближе. И вот я уже не могу отказать себе в удовольствии облизать ее сладкую горошинку.
Маша замирает от наслаждения, а потом быстро залезает ко мне в воду. Ласковая отзывчивая, она сразу же усаживается на главное место. Подразнивает, сидит на мне сверху, не впуская внутрь.
Я осыпаю ее поцелуями, а она меня, пока наконец наши губы не находят друг друга.
Моя любимая берет инициативу в свои руки и медленно до упора садится на мое твердое мужское достоинство. Неспешно приподымается и опускается, полностью обхватывая меня внутри своим тугим лоном. Я подхватываю ее за попу и помогаю нашим ускоряющимся движениям.
Машка выгибается и тихо стонет. Мило закусывает руку, чтобы ее становящиеся более громкими постанывания не были слышны за пределами нашей комнаты. От чего заводит меня еще больше.
Понимаю, что еще немного и от нашей сумасшедше ускоряющейся скачки я уже буду не в состоянии сдерживать себя.
Машка финиширует первая. На секунду замирает, а потом начинает дрожать от возбуждения и бесконтрольно стонать. Я накрываю ее губы своими, чтобы заглушить звуки.
Мягкие поддатливые губы моей любимой словно нажимают во мне какую-то невидимую кнопку и запускают феерический ошеломительный оргазм. Который только усиливается, когда моя девочка начинает сжимать свои и без того тугие внутренние мышцы.
Я взрываюсь и разрываюсь на тысячу мелких осколков.
И теперь уже Машка закрывает мои губы своими, чтобы впитать в себя всю бурю моих эмоций.
– Я люблю тебя, Коля, – через время отстраняется она, все еще не выпуская.
– Я тебя тоже люблю, моя Машка, – шепчу от сладостной усталости, крепко обнимая мою девочку.
24
Мария
На следующее утро, которое наступило через несколько часов, после того как мы уснули, мне ужасно не хотелось выпускать Колю из своих объятий.
Но мамонт сам себя не поймает, за ним еще побегать нужно. Поэтому я одела самую красивую улыбку из моего арсенала и пожелала любимому удачи в его важных делах. Провела до машины и крепко поцеловала.
На завтрак пришлось идти одной. За столом все были в сборе: Светлана пожелала доброго утра-тире-дня, Люба с Ромой, как обычно, друг на друга не смотрели (даже не смотря на весьма тесное вчерашнее общение), а вот любопытный взгляд Виктории будто прожигал во мне множество дыр.
Я приветливо улыбнулась и присела. Разговор шел на какие-то отвлеченные темы.
– А где Николай? – вдруг ни с того, ни с сего спросила Вика.
– Он уехал по делам. В скором времени вернется, – не захотела я вдаваться в подробности.
Рома только глянул на меня и продолжил молча жевать свой завтрак. Его быстрый взгляд не укрылся от еще более быстрого любопытного взгляда Виктории. Как пить дать, обязательно будет расспрашивать обо всем Романа. Можно ли его попросить сохранить все в тайне, я не имела понятия. Я ведь не знаю, насколько они с сестрой близки. Может, у них вообще секретов никаких нет.
После завтрака я только собралась утащить Любу на разговор, как вдруг откуда ни возьмись нарисовался Роман.
– Маш, ты вчера серьезно насчет стола говорила? – спрашивает, не мигая.
– Думаешь, я похожа на шутника? – я удивленно подняла бровь. – Эта должность вчера была занята, – он прекрасно понял мой намек.
– Хорошо, я через минут десять зайду, чтобы забрать его. Будь, пожалуйста, у себя. – и с чего это он вдруг такой вежливый стал?
– Заходи. Только не задерживайся, мы еще на лыжи с Любой сегодня планировали успеть, – ответила я.
– Оу, а можно я к вам присоединюсь? – что-то сегодня с Ромкой не то происходит. Может, заболел вчера?
– Ром, я думаю, что проблем в этом не будет, – улыбнулась. – Только сначала стол. А потом уже лыжи.
Рома убежал по лестнице так, что, казалось, еще чуть-чуть и пятки у него загорятся. Люба все это время скромно стояла поодаль в сторонке. А с ней-то что еще происходит?
– Люб, вы не вирусом вчера каким-то с Ромкой обменялись? Я вас сегодня прямо не узнаю? Вы там точно шахматами занимались? – спросила с подозрением подругу.
– Точно, Маш. А чего он хотел от тебя? – теперь уже Люба на меня не отрываясь смотрит.
– Стол заберет. А потом на лыжи напросился. Ты ж не против? – задала вопрос, честно говоря, ожидая отрицательный ответ.
– Да, мне все равно, – с напускным безразличием ответила Люба.
– Понятно, похоже не у одной меня детство проснулось, – прошептала я себе под нос. И добавила уже громче, пока мы поднимались по лестнице, – ты мне что-то рассказать вчера обещала.
– Маш, одевайся, я к тебе сейчас зайду и пока будем ждать исчезновения стола, расскажу.
Рома, как и обещал, появился через десять минут. Поэтому мы с Любой не успели поговорить. Перемигнулись, что обязательно встретимся после катания.
Снег празднично сверкал на солнце, вмиг ослепляя до слез. Вокруг нас то и дело пролетали лыжники и сноубордисты. Людей было предостаточно. Оно и понятно, известный горнолыжный курорт в самый разгар сезона.
Я каталась порядочно, но гонять не любила. Все по той же причине, почему я до сих пор не вожу автомобиль – скорость это явно не мое. Люба рассекала как заправский участник лыжной олимпиады. Рома предпочитал сноуборд. Кстати, даже на этой почве они с Любой уже успели поссориться и теперь опять не смотрели в сторону друг друга. Лыжник сноубордиста не поймет. И наоборот, естественно. Те, кто хоть раз был в этой среде, прекрасно понимают, что это две диаметрально противоположные вещи. Как «Манчестер Юнайтед» и «Реал» (Мадрид), например. И уж болельщики этих футбольных клубов явно не пылают друг к другу пламенной любовью. Так и в нашем случае.
Мне вот, к счастью, очень повезло. Мы с Колей были из одного и того же лагеря – лагеря лыжников.
Я поднялась на подъемнике наверх и решила немного отдохнуть. Люба уехала вниз. Немного погодя Ромка также поехал вниз. Я осталась одна. Зашла в маленькую кафешку и заказала кофе. Взяла горячий напиток и вышла на воздух.
Это потрясающее чувство – пить горячий кофе и наслаждаться холодными снежными горными вершинами. Просто счастье этого момента и больше ничего. От этого переполняющего ощущения я прикрыла глаза.
Вдруг меня кто-то осторожно потрогал за рукав.
– Мария, Вы в порядке? – прозвучало на английском с легким акцентом.
Я открыла глаза. Возле меня стоял Пауль, глядящий с неким беспокойством.
– Здравствуйте, Пауль, – вежливо ответила я. – Я просто наслаждалась кофе и этой красотой, – я обвела рукой природу перед нами.
– Знаете, это совсем не удивительно. Вот уже второй раз я замечаю, как Вы получаете удовольствие от настоящего момента.
– Это жизнь, Пауль, – просто сказала я. – Ее нужно жить, а не просто существовать.
Мы перебросились парой фраз. Я спасительно вцепилась в кофе и лихорадочно думала, как бы, не обидив не любящего прямолинейности швейцарца, объяснить мужчине, что мне неинтересен его интерес в мою сторону.
К счастью, мне на глаза попалась Виктория, находящаяся через пару столиков от нас. Все время нашего общения она ковырялась в телефоне, делая вид, что ее совершенно не занимает наш разговор. Но я могла бы поклясться, что она не просто так тут уши греет. Что ж, красавица, получай.
– Пауль, – обратилась я к мужчине. – Пожалуйста, обратите внимание на мою незамужнюю подругу, – специально сделала акцент на предпоследнем слове, достала руку из перчатки и «случайно» помахала кольцом перед его лицом. – Вот уж кто точно умеет наслаждаться этой жизнью, так это она. Ее зовут Виктория. Она в идеале владеет Вашим родным языком. А еще она с удовольствием сыграет Вам красивые мелодии собственного сочинения на фортепиано, которое стоит в кафешке. Только она не любит, когда с ней слишком церемонятся. Можете сразу хватать на руки, она это стопроцентно оценит.
Пауль не заставил себя долго ждать. Мне повезло, что смазливая мордашка Виктории, видимо, пришлась ему по вкусу. Мужчина подхватил ничего не ожидающую Вику, закинул на плечо и быстрым шагом отправился в кафешку, параллельно рассказывая ей что-то на немецком.
Обалдевшая Виктория, которая, насколько я знала, и с английским не очень-то дружна, просто на могла понять, что от нее хочет этот сексуально красивый неандерталец, жестами указывающий на пианино.
Я стояла в сторонке, покатываясь со смеху. Подошедшая ко мне Люба поняла все с первого взгляда и тоже согнулась, держась за живот.
И только Рома был не рад. Под громкие овации собравшейся толпы он подхватил свою сестрицу, параллельно объясняя что-то Паулю, и быстро спустился в гостиницу.
Вот тебе, сука, за мои нервы и за твой (или не твой) тест.
25
Николай
Ну, наконец-то закончилась моя казавшаяся бесконечной дорога. Несколько пересадок, много часов в воздухе и в конечном итоге я приземлился в Новом Свете.
Мир вокруг меня разительно отличался от заснеженной Европы. В Сан-Фране совсем нету снега. Для меня это, конечно, совершенно не новость. Но все же, одно дело просто знать, а другое – увидеть своими глазами.
Красный мост – визитная карточка города, вереница такси, молодые люди, увешанные гаджетами и молодые диджитальные мамочки – все это произвело на меня неизгладимое впечатление в первые часы прилета.
Дальше мой путь пролегал в Кремниевую долину[4]4
(чем черт не шутит, а вдруг кто-то еще не знает))
Кремниевая долина – лучшая в мире площадка наукоемких технологий и знаменита большой плотностью высокотехнологичных предприятий. Это ведущий центр разработок высоких перспективных, инновационных проектов, связанных с компьютерами, программированием, биотехнологиями, мобильной связью.
[Закрыть]. Это место просто Мекка для всего айтишного мира. О нем говорят или шепотом, или взахлеб. Но обязательно уважительно. Еще бы, именно здесь зародилось то, без чего практически все люди (ну, за исключением разве что аборигенов в Новой Зеландии) вообще не представляют своей ежедневной жизни – а именно компьютер и все цифровые технологии.
Машина забрала меня в городе и долго везла по живописному пейзажу, петляя среди зеленых гор. Мой организм едва отошел от длительного перелета, как его ожидал новый стресс – от – 15 С в Австрийских горах до +14 С на западном побережье Америки.
Что ж поделаешь, это жизнь. Я мог бы от этого отказаться, но что значит перелет или перепад температур по сравнению с воплощением многолетней мечты?
Как только я заселился в небольшую двухэтажную гостиницу, сразу же решил написать Машке. Особо не надеялся, что любовь моя не спит в такое время. Это же у меня почти обед уже, у нее там ночь в самом разгаре. Но нет, ответила девочка моя, что соскучилась и рада слышать, что я доехал нормально. Я вознамерился позвонить ей, она, естественно, была не против. Обменялись новостями. Вернее, рассказывала Машка, а я тихо ржал и пытался представить этого Пауля с Викторией на плече. А потом наш разговор ступил на опасную дорожку и чуть было не закончился сексом по телефону.
