Текст книги "Дневник стюардессы"
Автор книги: Мариса Макл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Глава 12
Правило двенадцатое.Никогда не флиртуйте с пассажирами, особенно с пьяными.
Я толкаю по проходу тележку с ужином, когда меня догоняет одна из стюардесс.
– Энни, тебя спрашивает одна пассажирка, – говорит она.
– Бабулька с фиолетовыми волосами?
– Точно! Она говорит, что ты украла ее пальто.
– Оно в отделении для ручной клади над ее креслом. Будь добра, зайка, вытащи его, покажи ей и потом сунь обратно, ладно? Спасибо тебе.
– А неподалеку от нее сидит мужчина, который спросил меня, замужем ли ты.
– И что ты ему ответила? – спрашиваю я с тревогой, потому что это наверняка опять «конский хвост» – больше некому. Многие знакомые интересуются, часто ли с нами пытаются познакомиться мужчины. К сожалению, чаще всего с нами пытаются познакомиться именно такие мужчины – пьяные и противные.
– Сказала, что не знаю.
– Еще раз спасибо. И раз уж ты все равно пойдешь к «Фиолетовой леди», скажи этому типу с конским хвостом, что я помолвлена и скоро выхожу замуж. Хорошо?
Она тут же опускает взгляд и оглядывает мои руки в поисках кольца, которое – будь я помолвлена – непременно сверкало бы на моем пальчике солидным камушком. Прежде чем она успевает что-нибудь спросить, я качаю головой и говорю:
– Просто скажи ему об этом, ладно? Ложь во спасение.
Смотрю на часы. Боже, мы всего час находимся в воздухе! Мысленно я торжественно произношу страшную клятву и обещаю себе, что на следующей же неделе вернусь к начатой мной программе подготовки и обучения, которая рано или поздно сделает из меня специалиста по связям с общественностью. Получив диплом, я смогу подыскать себе мирную работу в офисе с девяти до пяти, и мне не придется больше иметь дело с пьяными приставалами и параноидными бабульками, которые уверены, что я воровка. Закончу курс и разошлю резюме во все солидные компании. И тогда если мне повезет, то на следующий год в это же самое время я буду носить свою собственную одежду, обедать с клиентами в шикарных ресторанах, а по вечерам посещать суаре, куда приглашают солидных людей и представителей средств массовой информации.
Боже, неужели такая жизнь действительно возможна? Пожалуй, если все время держать в уме столь привлекательную картинку, то я смогу заставить себя учиться. Подобные перспективы стоят любых усилий. Единственным недостатком этого светлого будущего будет потеря моих привилегий сотрудника авиакомпании. Что бы вы там ни думали, это весьма солидная экономия. Например, я могу летать в любую точку мира практически бесплатно. Ну, с другой стороны, можно будет продумывать поездки заранее и подыскивать дешевые билеты и спецакции, информация о которых регулярно появляется в Интернете. Мыслим позитивно!
Итак, мы всех накормили и напоили, но есть пассажиры, которые хотели бы еще чего-нибудь попить или выпить. Сначала мы предлагаем чай или кофе в надежде, что это замедлит воздействие уже выпитого алкоголя. А потом придется опять вывозить тележку со спиртными напитками.
Я в центре самолета, в кухне, и жду, пока закипит чайник. И еще я делаю вид, что готовлю для каких-то американцев кофе без кофеина. Доверчивые люди – на ирландских рейсах мы такого кофе просто не держим.
И тут из салона доносится дикий вопль, и я, даже не глядя, точно знаю, что проблемы именно с моими пассажирами.
Я высовываюсь из кухни и быстро обозреваю салон. «Фиолетовая леди» орет на рыженького малыша, который разревелся, так как уронил погремушку.
– Заткнись! – визжит милая старушка. – А ну заткнись, черт бы тебя побрал, отродье!
Я растерялась, потому что как-то не ожидала от бабульки подобной агрессивности и злости. Молодая мама прижимает к себе сына и выглядит перепуганной насмерть. Я несусь по проходу, чтобы уладить конфликт. Становлюсь на четвереньки и ищу под креслами погремушку. Фу, у кого-то носки вонючие! Возвращаю погремушку матери. Бегу обратно в кухню, потому что чай остывает очень и очень быстро. «Пожалуйста, – мысленно взываю я к провидению или кто там отвечает за неприятности, – можно немножко мира и тишины? Ну хоть пока чай не развезу!» Я успела только сложить на поднос сахар, как из салона донесся очередной крик. Что теперь?
Спешу по проходу, и теперь на лице моем нет улыбки. Я стараюсь выглядеть как сержант, проводящий смотр новобранцев. Нет, в этот раз «Фиолетовая леди» молчит. Как и остальные пассажиры, она ошеломленно наблюдает за сценой, развернувшейся в соседнем ряду.
Толстая дама, та, что в очках и с кудряшками, заливается слезами. «Конский хвост» выглядит чертовски злым. Я вижу, как он скатывает в трубку газету и бьет ею по голове толстуху, сидящую как раз перед ним. От растерянности я не сразу обретаю голос.
– Что тут происходит? – спрашиваю, от изумления позабыв про строгость.
– Он назвал меня самкой кита! – рыдает толстуха, и некоторые пассажиры подают голос, подтверждая ее слова. – Сказал, что мне нужно худеть.
Я сердито смотрю на обидчика. Уж кто бы такое говорил, а? У самого-то пузо торчит барабаном и глазки жиром заплыли.
– Она откинула спинку кресла, и мне тут нечем дышать! – заявляет он, не чувствуя ни малейших угрызения совести.
Я вспоминаю, что должна выглядеть как представитель власти.
– После того как посуда убрана, эта дама имеет полное право откинуть спинку кресла и сидеть так, как ей удобно, – говорю я громко и по мере сил спокойно.
– Эй, детка, расслабься, – ухмыляется хам. – Ты чертовски сексуальна, когда изображаешь злюку. Как насчет встретиться со мной, когда прибудем в Дублин? Я тебя приглашаю на свидание!
Все пассажиры с любопытством ждут моей реакции. Я чувствую, как щеки заливаются румянцем. Черт бы его побрал, этого типа!
– Ведите себя прилично, – говорю я, все еще надеясь привести хама в чувство и успокоить окружающих.
– А задница у тебя просто шикарная, – изрекает он. И тут на сцене появляется другая стюардесса.
– Что здесь происходит? – спрашивает она.
– А вас никто не звал, – рявкает «конский хвост», злобно сверкая на нее глазками. – Энни вполне может сама разобраться со своей личной жизнью.
Я просто языка лишилась от такой наглости и стою молча, как полная дура.
– Этот человек причиняет неудобство и беспокоит соседей, – говорит один из пассажиров, солидный мужчина с седыми усами.
– Ты, урод, не лезь не в свое дело! – орет «конский хвост».
Мне вдруг ужасно захотелось, чтобы в полу образовался несанкционированный люк и меня вышвырнуло бы за борт. Тогда я смогла бы мирно умереть среди облаков. Я предчувствовала неприятности, но даже представить себе не могла, что это выльется в такой кошмар. А я в самом его эпицентре!
– Энни должна гордиться, что я пригласил ее на свидание, – заявляет чудовище, глядя на мою коллегу, которая замерла с открытым от изумления ртом. – Вот тебя я бы приглашать не стал, ты для этого старовата.
Тут толстуха, сидящая перед ним, перестает лить слезы, оборачивается к нему и выкрикивает:
– Кем вы себя возомнили и почему считаете, что вам позволено оскорблять всех и каждого?
– Я тебе сказал заткнуться, сука! – «Конский хвост» хватает спинку ее сиденья двумя руками и начинает изо всех сил трясти ее.
В это время к нам присоединяется Клара, и мы образуем дружное трио, которое безуспешно пытается утихомирить буяна. Я случайно оглядываю салон и вижу, что все пассажиры смотрят на нас. Они не слушают музыку и не смотрят фильм. Мы являемся неожиданным и остросюжетным развлечением.
– Если вы не оставите эту даму в покое, я с вами разберусь, – угрожающе говорит джентльмен с седыми усами.
«Конский хвост» вскакивает с кресла. Лицо его краснеет и искажается от ярости. Он бросается с кулаками на усатого, и я слышу возгласы ужаса, раздающиеся со стороны зрителей, то есть пассажиров. «Конский хвост» хватает усатого за горло и начинает его душить. Сидящая рядом с жертвой худенькая женщина вопит во всю силу своих легких:
– Помогите! Остановите его кто-нибудь! Он убивает моего мужа!
К нам присоединяется старшая стюардесса. Пассажиры встают со своих мест. Кто-то из осторожности отходит назад, но некоторые, наоборот, подходят поближе, чтобы не пропустить захватывающие подробности схватки. «Конский хвост» сжимает руки все крепче, и лицо усатого приобретает малиновый оттенок.
Я проталкиваюсь через толпу и несусь к кабине экипажа. Бегом через салон первого класса, где богатые и знаменитые не спеша тянут шампанское, совершенно не представляя себе, что за ужас творится в соседнем салоне. Я торопливо набираю код на замке и врываюсь в кабину экипажа.
Капитан смотрит на меня с изумлением:
– Все в порядке, Энни?
– Нет, сэр, не в порядке! – Я вытряхиваю на пол содержимое сумки, где находятся всякие специальные предметы для безопасности полета, в том числе и наручники. Прежде я ими никогда не пользовалась. – У нас на борту псих!
– Это тот, который…
– Да, тот самый, – сердито говорю я, и мне очень хочется напомнить ему, что если бы кто-нибудь послушал меня там, в Чикаго, то этого кошмара удалось бы избежать.
– Ты собираешься заковать его в наручники?
– Надеюсь, вы дадите мне на это разрешение? – спрашиваю я таким тоном, что все понимают – даже если командир экипажа будет возражать, я все равно еде-лаю по-своему. Он молча кивает, и я бегу обратно в салон, спрятав наручники под фартуком. Вернувшись к месту битвы, я с облегчением вижу, что двое мужчин из числа пассажиров оторвали пьяного негодяя от усатого и бедняга обмяк в кресле, растирая шею.
«Конский хвост» увидел меня и кричит:
– Эй, красотка, как хорошо, что ты вернулась! Убери от меня этих придурков!
– Ладно, тогда я сама буду вас держать. Давайте руку, – ласково говорю я.
Он с готовностью протягивает мне свою потную конечность, я хватаю его за руку, заламываю ее за спину и быстро надеваю браслет наручника.
– А теперь вторую руку, мистер! – рявкаю я, мгновенно отбросив всякую вежливость.
Все вокруг застывают и молча смотрят на нас. «Конский хвост» тоже теряется, и, кажется, до него наконец доходит, что шутки кончились. Он дает мне вторую руку, и я защелкиваю наручники. Металлический лязг, громко прозвучавший в тишине салона, знаменует конец беспорядков. Я вздыхаю с облегчением и вдруг понимаю, что у меня дрожат колени и кружится голова. Хватаюсь за спинки кресел и пытаюсь быстренько прийти в себя. Не хватает только в обморок упасть, вот все порадуются! Спектакль продолжается! Ну уж нет. Вдох-выдох, еще раз. Наверное, я смогу добраться до кухни. И тут раздастся высокий и пронзительный голос:
– А куда, черт возьми, вы засунули мое верблюжье пальто, хотела бы я знать?
Глава 13
Правило тринадцатое.Если имеешь дело с пассажирами, никогда не смешивай работу и удовольствие.
– О! Какой сюрприз, мистер Кейн! – Я с радостью приветствовала первого пассажира на раннем рейсе до Брюсселя. – Последнее время вы очень много летаете.
Честно сказать, увидев Оливера Кейна, я испытала скорее шок, чем удивление. Причиной шока было понимание того, как сильно волнует меня присутствие этого человека, и негодование на себя за то, что никак не получается изжить подобные непозволительные эмоции. Если бы мы находились в идеальном мире, то Оливер, без сомнения, стал бы моим идеальным мужчиной. Но он для меня недостижим, поэтому я себя в его присутствии ощущаю неловко и стесненно.
Кроме того, я чувствую, что он флиртует со мной. А он счастливо женат и не должен этого делать. Или это все мое разыгравшееся воображение? А если он действительно флиртует со мной, то становится ли он подлецом, потому что пусть и мысленно, но изменяет своей жене?
– Только представьте себе, сколько бонусных миль я накапливаю, – улыбаясь говорит он. – Но если честно, то я очень рад вас видеть, Энни. А скажите-ка, не вас ли показывали в новостях вчера вечером?
– Ой, не надо, пожалуйста! – Я игриво погрозила ему пальцем. Вообще-то я не должна поощрять его и стараюсь не делать этого. Нужно обращаться с мистером Кейном как с остальными, как будто он просто один из пассажиров. Вот только при виде других пассажиров у меня не слабеют колени. Как бы мне хотелось иметь больше воли и самообладания!
– Я думаю, тот парень получил по заслугам, а вы вели себя просто молодцом. Не каждый смог бы действовать столь решительно в такой трудной ситуации.
В том, что «конский хвост» получил по заслугам, я тоже не сомневалась. И честно сказать, когда судья приговорил его к тюремному сроку за то безобразие, которое он устроил на борту самолета, я испытала чувство глубокого удовлетворения. В конце концов, этот пьяный тип безответственно подверг риску жизни и безопасность многих людей. А меня напугал просто до полусмерти. И не просто напугал. Раньше я любила летать, но теперь, поднимаясь на борт, я не испытываю ничего, кроме тревоги. Если это не пройдет и спокойствие не вернется ко мне, то с полетами придется завязывать.
– Кое-кто считает, что три месяца тюрьмы многовато, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал легко и уверенно, – но лично я уверена, что это в самый раз, чтобы другим неповадно было. Представляете, он накачался не только алкоголем. Анализ крови показал, что мужчина также был под воздействием наркотиков. Он и прежде отбывал срок за что-то подобное. Полагаю, сотрудники аэропорта вообще не должны были пускать его в самолет. Он перепугал всех до смерти. И меня в том числе.
Тут мы с мистером Кейном замечаем, что за ним уже выстроилась очередь из людей, которые хотели бы попасть на свои места. Оливер садится в кресло и насмешливо наблюдает, как в салон грузится делегация каких-то надутых политиков, обменивающихся громогласными и ничего не значащими заявлениями. Я улыбаюсь, приветствуя пассажиров и без конца повторяю: «здравствуйте» и «доброе утро». И время, от времени бросаю быстрый взгляд на Оливера. Он с сосредоточенным видом листает «Айриш тайме», и я опять думаю о том, как он хорош. «Боже, да что же это? Где моя сила воли? Этот человек не для тебя, Энни!»
Полет выдался непростым, но это все же утренний рейс, им летают в основном бизнесмены, которые думают о делах и не требуют чего-то особенного. Совсем иная картина будет на дневном рейсе, когда их места займут политики, которые обожают наливаться спиртным, причем делают это на деньги налогоплательщиков.
Через час и пятнадцать минут мы опять стоим у выходов и прощаемся с нашими пассажирами. В отличие от других пассажиров первого класса, которые вылетают из самолета как пробки из бутылки, мистер Кейн не торопится покидать салон.
– Ты получила мой номер, Энни? – спрашивает он, когда в салоне больше не остается ни одной живой души.
– Ваш номер?
– Да… – Он вроде бы колеблется, но потом говорит:
– Я дал свою визитную карточку одной из твоих коллег и просил передать тебе.
– Правда? – Я делаю вид, что ничего не подозревала об этом и ужасно удивлена. – Мне ничего не передавали.
– Может быть, ты согласилась бы пообедать со мной, когда у тебя будет время? – Он извлекает из кармана визитку и протягивает ее мне. – Не хочу навязываться или давить на тебя… Уверен, твоя жизнь и так полна до краев, но… позвони, если будет свободное время и желание поболтать со мной.
Он улыбается, кивает на прощание, а потом спускается по трапу. А я стою на месте и в полной прострации смотрю ему вслед.
– Эй, Энни, что случилось? – спрашивает меня коллега.
– Не знаю, – бормочу я и убираю его визитку в сумочку. Честно сказать, мистер Кейн удивил меня, больше того – привел в полное замешательство. Мне льстит его внимание, и чувства мои в таком беспорядке, что я не могу понять, что думаю и чувствую. Словно контузило. Если Оливер дал мне свою визитку и пригласил на обед, это значит… что я ему нравлюсь. Ну, такое приглашение должно значить именно это, правда? Итак, он хочет, чтобы я ему позвонила. Мы встретимся и пообедаем вместе. И поболтаем. А потом? Как он себе представляет, куда все это может нас завести? Черт с ним, не стану отрицать – Оливер мне нравится, нравится, ужасно нравится! Наверное, он считает, что мы можем завести роман. А что по этому поводу думаю я? Согласна ли на подобное развитие событий? Как-то я пока не готова ответить на этот вопрос, а потому откладываю окончательное решение. Карточку убираю в застегивающийся на молнию кармашек в сумке. Там уже лежит бумажка. Это еще одно анонимное письмо, которое я получила вчера перед вылетом в Милан. На этот раз в нем всего два слова: «Наслаждайся Миланом».
Интересно, какой придурок находит подобные шутки смешными? Лично мне совсем не весело. Но может, он вовсе не пытается рассмешить меня? А о чем же думал чудак, писавший эту анонимную записку? Запутавшись, я решила показать ее одной из старших стюардесс.
– Скажи, случалось ли тебе когда-нибудь получать что-то подобное?
– Нет. – Она рассматривает первое и второе письмо с озадаченным выражением лица. – Как странно!
Ты не догадываешься, кто бы мог посылать тебе эти записочки? Наверное, этот человек просто без ума от тебя!
Забавно!
Забавно? Как-то это слово не отражает мои ощущения. А какое отражает? Полагаю, смело можно сказать, что я крайне заинтригована. Вдруг записочки пишет Дэнни? Я не получала от него никаких известий после нашей последней встречи. Каждый раз я надеялась, что он окажется в составе моего экипажа, но, к сожалению, пока ничего подобного не произошло.
Почему-то я была уверена, что он захочет встретиться и хотя бы поговорить со мной, но нет – тишина полная! И если честно – это меня разочаровало.
А если письма от Оливера? Я еще раз обдумала такую возможность и поняла, что она не выдерживает никакой критики. Не такой Оливер Кейн человек, чтобы посылать дурацкие записки без подписи. Значит, они от другого человека. Но от кого? И еще один вопрос – в чем их смысл?
Тут я осознала, что коллега все еще ждет моей реакции, и сказала:
– Не думаю, что это от поклонника. Может, кто-нибудь из приятелей решил так пошутить.
– По-моему, это совсем не смешно! – Она пожала плечами.
Я с ней полностью согласна. Оставшись в одиночестве, опять возвращаюсь мыслями к Оливеру Кейну. Почему он пригласил меня на обед, а? Ведь он женат, я точно знаю. Я хорошо рассмотрела обручальное кольцо у него на пальце. И он как-то не показался мне человеком, с легкостью идущим на измену. Ну не могу я представить себе Оливера, заводящего ни к чему не обязывающий романчик со стюардессой. Или я ошиблась в нем?
Я вернулась в свою уютную квартирку, так и не наведя порядок в мыслях. В этот день Эдель прибежала домой с работы пообедать. Она очень взволнована, потому что Грег должен идти на собеседование по поводу работы.
– Это здорово! – искренне говорю я. И я действительно рада, что ее никчемный дружок оторвал наконец свою ленивую задницу от кресла и попытается заняться чем-то полезным. До этого момента вся его активность сводилась к поеданию моих продуктов, слушанию альтернативной музыки и курению мерзко пахнущих сигарет с марихуаной. Должно быть, в голосе моем отсутствует энтузиазм. Эдель отрывается от сооружения сандвича на поджаренном хлебе и смотрит на меня вопросительно.
– Ты выглядишь встревоженной, – говорит она заботливо. – Хочешь, я принесу тебе что-нибудь почитать? Что-нибудь легкое? А может, шоколадный батончик? Или турецкие сладости?
Искушение велико, но я благодарю и отказываюсь. Что-то мне ничего не хочется, чувствую себя выжатым лимоном. Сил совсем не осталось. И такое состояние сохраняется у меня после того проклятого рейса из Чикаго. Хотя администрация предоставила мне два внеплановых выходных и даже предлагала консультацию психолога, чтобы помочь справиться с травмой. К психологу я не пошла, почти все выходные проспала, но это не очень помогло. У меня все время такое чувство, что мне нужен отпуск, причем прямо сейчас. Солнце, море, песок и много денег, чтобы оторваться в магазинах. И еще красивое тело. Ну, мое собственное, конечно, а также неплохо бы еще одно – мужское – рядышком. И об этом остается только мечтать, и я живу в обычном ритме, чувствуя себя старой и уставшей.
Я и представить себе не могла, что тот случай на борту чикагского рейса вызовет такой интерес у средств массовой информации. Меня показывали по каналу ТВ-3 и в новостях по Ар-ти-и. Я рассказывала о том, как опасны для пассажиров люди, не способные контролировать себя. А затем ко мне домой заявился корреспондент «Ивнинг геральд», да еще с фотографом, а на следующий день после этого интервью меня пригласили принять участие в телевизионном ток-шоу. Все восхваляли меня за поступок, которым я не больно-то горжусь. На моем месте любая стюардесса поступила бы так же, так из-за чего шум?
Эдель вся эта шумиха приводит в полный восторг, она просто упивается моей известностью и всем знакомым рассказывает, что снимает квартиру у настоящей знаменитости. Я от всего происходящего устаю безмерно, и мне хочется свернуться калачиком в уголке дивана, сделать вид, что меня нет дома, и не показываться на глаза людям, пока все не забудут про случившееся. И хорошо бы это произошло поскорее. И вот что еще меня тревожит – я ни полсловечка не услышала от Сильвии, а потому даже не знаю, как мое непосредственное начальство оценивает поднявшуюся вокруг меня шумиху. Что она решит? Что мой поступок благотворно сказался на имидже компании? Или, наоборот, уронил ее престиж в глазах потенциальных клиентов? И наверняка теперь мне точно не светит место старшей стюардессы. Если уж разбираться до конца, то я порой чувствую себя виноватой в том, что случилось. Действительно, если бы я была ответственной и серьезной, если бы настояла на своем мнении и держала ситуацию под контролем, то пьянчугу ссадили бы еще в Чикаго, ничего бы не произошло. Может, это еще одно проявление моего гипертрофированного чувства ответственности, но я действительно очень мучаюсь от подобных мыслей.
Потом я решила рассказать Эдель о том, что встретила мистера Кейна.
– Не может быть! – восторженно завопила она. – Мистер Джимми Чу?
– Ну да, тот самый человек!
– Мм… у его подарка стальные шпильки сто пятнадцать миллиметров высотой!
– Точно, я как раз их и имела в виду… Знаешь, что я думаю, Эдель, наверное, мне не стоило принимать этот подарок. Эмили всегда говорила, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И теперь я начинаю думать, что не бывает такого, чтобы тебе просто подарили пару туфель от Джимми Чу.
– Не говори глупостей! – фыркает Эдель. – Да ведь этот мужик чуть не убил тебя! А если бы травма оказалась более серьезной и ты вообще осталась бы калекой? Сидела бы в инвалидном кресле. Это стоило бы ему миллионы, если правильно повести дело в суде. Так что мое мнение однозначно – он легко отделался.
– Это был несчастный случай. Я отделалась несколькими царапинами. И на наше столкновение можно взглянуть с другой точки зрения. Мистер Кейн сумел вовремя остановить машину, что, наверное, удалось бы не всякому. Так что в некотором смысле он спас мне жизнь.
– Господи, Энни, что ты несешь…
– И он пригласил меня пообедать с ним.
– Надеюсь, в какое-нибудь милое и дорогое место?
– Перестань меня дразнить, Эдель! Побудь серьезной хоть минутку. Мне и в самом деле нужен твой совет.
– Хочешь совет? Сходи с ним в ресторан. Хоть один вечер не будешь маяться готовкой.
– Но он женат.
– Энни, человек пригласил тебя на обед! Он же ничего не говорил о том, что десерт вам подадут в постель? Может, он хочет поблагодарить тебя за то, что ты не стала подавать на него в суд.
– То есть ты не думаешь, что у него есть какие-то низменные намерения на мой счет?
Эдель в изнеможении всплеснула руками:
– Что ты хочешь от меня услышать, Энни? Я этого твоего мистера Кейна даже в глаза ни разу не видела! Возможно, ты ему нравишься, и в этом нет ничего странного, потому что ты очень красивая женщина. Но опять же, это вовсе не значит, что он постарается сразу же затащить тебя в постель. На твоем месте я бы рассматривала это приглашение именно как приглашение сходить вместе в ресторан. И я считаю, что ты должна принять его, потому что тебе просто необходимо хоть немного развеяться.
– И куда бы нам сходить, как ты думаешь?
– Ну, не знаю… выбери какое-нибудь милое местечко.
– Пожалуй, ты права, и я ему позвоню. – Я схватила сумочку и достала визитку. – Нет, лучше пошлю сообщение по электронной почте, так проще.
Пока я шарила в сумочке, под руку мне попался конверт, и я вспомнила об анонимных записках. Может, о них тоже стоит рассказать Эдель? Поразмыслив, я решила, что оно того не стоит. Просто выкину придурка из головы, вот и все.
Покончив с ленчем, Эдель опять отправилась на работу, а я открыла свой ноутбук. Вначале я проверяю свою страничку в Сети на предмет не прислал ли мне кто-нибудь свежих сплетен, а потом уж открываю почту. И тут же все обеды и прочее вылетают у меня из головы, потому что я вижу сообщение от Роберта, мужа моей покойной сестры Эмили. И он хочет встретиться со мной как можно скорее.
