Текст книги "Падший (ЛП)"

Автор книги: Марион Элиз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 4
Пробуждение

Когда Шейла пришла в сознание, первое ощущение, которое она почувствовала, была боль. Та казалась до такой степени мучительной, что почти заставила девушку снова провалиться во тьму.

Шейла никогда так легко не сдавалась и поэтому, хоть и через боль, но она открыла глаза. Яркий свет от лампы заставил ее вновь закрыть их. Во рту пересохло, язык был шершавый, словно наждачная бумага.

Она вспомнила, как перешагнула через бордюр, ослепляющий свет от фар мчащегося автомобиля и падение в бездну. Девушка решила, что находится в больнице. Так как она испытывала ужасную боль, то поняла, что ее сбила машина, и она тяжело ранена. Тот факт, что больше всего боль чувствовалась в ногах, был хорошим знаком и доказывал, что она не парализована. Страх отошел на второй план, и она снова решила попробовать открыть глаза. Когда она это сделала, то глаза заслезились от яркого света, но девушка заставила себя держать их открытыми, зная, что со временем привыкнет.

Над ней мерцали огни. Было не очень приятно, но, в конце концов, она к этому привыкла. Она медленно повернула голову в сторону приборов жизнеобеспечения. Затем увидела движение в углу и слишком резко повернула голову. Она закрыла глаза, и тошнота прокатилась волной по ее телу. Когда она снова смогла открыть глаза, то поняла, что этот человек двигается рядом с ней.

Мужчина.

На первый взгляд, человек сиял. Казалось, свет исходил прямо от него, над его головой и от ворота белой рубашки. Моргнув, она поняла, что это должно быть от освещения, а ее глазам нужно немного больше времени, чтобы привыкнуть. «Черт возьми, он так красив», – подумала она. – «Глубокие глаза, черные волнистые волосы, высокие скулы и крепко сжатые губы».

Он смотрел на нее сверху вниз своими карими глазами, которые были всего на пол тона светлее ее собственных в оправе пушистых ресниц. С озадаченным выражением на лице он улыбнулся, и ее внутренности, казалось, расплавились.

Кривоватая улыбка открыла кончики его идеально белых зубов. Шейла хотела было что-то произнести, но поняла, что у нее все пересохло во рту. Все что вышло – это хриплый писк.

Он протянул руку к прикроватной тумбочке и взял маленький кувшин и стакан, которые там стояли. После того, как он наполнил стакан и подал ей, он нажал на кнопку и поднял спинку кровати в сидячее положение. С благодарностью она взяла протянутый стакан и выпила, вздохнув с облегчением, кода прохладная жидкость потекла по ее горлу.

– Вы врач? – спросила она, когда, наконец, обрела голос.

Он покачал головой.

– Нет, – ответил он.

Возможно, он так сказал, чтобы объяснить свою одежду – на нем не было врачебного халата.

Шейла опустила глаза, и ее взгляд остановился на вырезе рубашки, который открывал участок загорелой груди.

– Тогда кто ты? – спросила она, когда подняла взгляд на его лицо.

– Меня зовут Амир, – просто сказал он, опускаясь на кресло рядом с ее кроватью.

– Интересное имя, – сказала она. – Как долго я здесь, Амир?

– Две недели.

– Все так плохо? – спросила она, нахмурившись, глядя на свои ноги, которые были в гипсе. – Я смогу ходить?

Он кивнул. – После физиотерапии.

Шейла вздохнула и закрыла лицо руками. Она пропустит мировое танцевальное турне. Скорей всего уже сейчас проходит прослушивание танцоров, чтобы найти ей замену. Она почувствовала, как от слез защипало глаза, но она боролась с ними, вспомнив слова своей бабушки.

"Поколениями чернокожие женщины еще до тебя проливали слезы из-за несправедливости, с которой сталкивались в этом мире. Тебе нет смысла плакать, когда перед тобой весь мир на блюдечке с голубой каемочкой. "

«Голову выше девочка», – сказала бы она, уперев руки свои бока. – «И не говори мне обратного».

Шейла боролась с эмоциями так, как будто ее бабушка и правда была рядом с ней.

Она повернулась к Амиру и сделала вид, словно ее мечты не рушились вокруг нее в этот момент, как падающие звезды.

Он отвернулся и потер глаза.

Он устал? Как долго он был здесь с ней? Кто он на самом деле?

– Ты работаешь в этой больнице, Амир? – спросила она.

– Нет, – сказал мужчина, снова повернувшись к ней. – Но я из медицинской индустрии.

Шейла решила уточнить этот момент. – Как один из тех, кто применяет альтернативные методы лечения, вроде альтернативного лекарства? – спросила она.

Он пожал плечами. – Я думаю, ты можешь называть это так.

– Хорошо, – сказала она, удовлетворенно кивнув, – потому что мне понадобиться вся помощь, чтобы снова встать на ноги.

– Я сделал для тебя все что мог. Теперь, когда ты проснулась, тебе предстоит долгий путь к выздоровлению, но я не сомневаюсь, что ты будешь прекрасно себя чувствовать. Я наблюдаю за твоей борьбой, и мне кажется, что ты не тот человек, который сдается без боя.

Она кивнула. – Со мной все будет хорошо.

Они умолкли на несколько минут. Шейла сосредоточилась на голубом одеяле и старалась не смотреть на него.

Когда она подняла глаза, он смотрел на нее.

– Я должен сообщить медсестре, что ты пришла в себя.

Шейла кивнула и наблюдала за тем, как он повернулся, чтобы уйти. – Ты вернешься?

На его лице засияла улыбка, прежде чем он вышел из палаты и закрыл за собой дверь.

– Ты можешь рассчитывать на это.

Когда Амир вышел из больницы, он быстро надел свою куртку и застегнул молнию. Теперь, когда Шейла пришла в себя, он больше не мог находиться с ней рядом двадцать четыре часа в сутки, чтобы не вызвать подозрений. Однако, часть его была разочарована. Хотя все это время она была без сознания, он познакомился с ней, через ее мысли. Это было почти так же, как если бы у них был долгий разговор. Односторонний разговор, потому что о нем она ничего не знала.

Он упускал возможность смотреть на ее безмятежное лицо, пока она спит. Но когда он вспомнил ее лицо и голос, его разочарование исчезло.

Ангел ускорил шаг, повернул за угол, шагая в сторону квартиры, которой он пользовался, когда бывал в Нью-Йорке. Она была небольшая. Он отдохнет, а потом вернется к Шейле. Он знал, что в этом не было необходимости, но он также понимал, что не может остаться в стороне. Кроме того он понимал, что кто-то должен быть там с ней. Ее родители даже не пришли проведать ее.

Амир нахмурился, сунул ключ в замок и закрыл за собой дверь.

Он снял пальто и включил кофеварку. Плюхнулся на жесткий, белый кожаный диван в гостиной и оглядел комнату. После ухода из депрессивной больничной среды, он должен был быть счастлив оказаться в одной из своих земных квартир. Находящаяся под крышей, оформленной в холодные оттенки белого и серого, она должна была навивать безмятежность и спокойствие. Но вместо этого, он почувствовал страх и одиночество, и понял, что тоскует по больничной палате номер два.

Глава 5
Исцеление

Шейла улыбнулась, когда дверь ее палаты открылась, и вошел Амир.

Ей было скучно, несмотря на журнал, который медсестра принесла ей и тех немногих каналов, которые шли по маленькому телевизору, висевшему на противоположной стене.

Она уже в очередной раз хотела позвонить родителям, когда пришел он, весь такой прекрасный, с сияющей улыбкой.

Девушка хотела, чтобы сейчас на ней было немного косметики и что-то более красивое, чем больничная одежда, и чтобы ее лицо не было покрыто черно-боровыми синяками.

Но его улыбка была лишена любых признаков, ему было все равно, как она выглядела.

– Доброе утро, – сказал он, присаживаясь на кресло рядом с ней. – Я кое-что принес тебе.

Только сейчас Шейла увидела белую коробку в его руках. Из нее очень вкусно пахло, там оказалось два пластиковых стаканчика с горячим кофе.

– Пахнет очень вкусно, – сказала она, протягивая руку, чтобы взять стаканчик.

Она сделала глоток и вздохнула с удовлетворением.

– Белый шоколад мокко, – проговорила она, прежде чем сделать еще один глоток, – мой любимый.

Амир открыл белый пакет и протянул ей. Она взяла эклер и запила его кофе.

– Тоже мои любимые, – призналась она, наслаждаясь шоколадным эклером с кремовой начинкой. – Как ты узнал?

Его единственным ответом была улыбка, и он взял один эклер себе.

Шейла удивлялась, почему этот мужчина не имел никакого представления, как притягивала его улыбка? Она рассматривала его лицо, ей казалось, что оно светится изнутри. Рядом с ним Шейла чувствовала, как у нее в животе порхают бабочки

– Я подумал, что тебе, наверное, уже надоела больничная еда.

Она решительно кивнула и взяла очередной эклер. После больничной еды, принесенные эклеры и кофе, казались блаженством.

– Я надеюсь, что скоро меня отпустят домой. К сожалению, доктор сказал, что некоторое время я буду в инвалидном кресле, и мне понадобится помощь.

– И тебе некому помочь.

Шейла понимала, что это был не вопрос, а утверждение. Он знал, что она была совсем одна.

– Медсестра сказала мне, что к вам никто не приходил со дня аварии, – пояснил он.

Она отпила кофе и снова подумала о своих родителях. Девушка несколько раз пыталась позвонить им домой и на сотовые телефоны, но не смогла заставить себя оставить им хоть какое-то сообщение. Когда она услышала гудок, переходящий на голосовые сообщения, то бросила трубку.

Она даже не знает, что сказать им. Шейла не разговаривала с ними уже два года.

– Похоже, что я застряла здесь, – сказала она, отведя взгляд. – Нет ничего, кроме техники, чтобы составить мне компанию.

– У тебя есть я, – он наклонился вперед, чтобы взять ее за руку. – Я буду с тобой столько, сколько ты сама захочешь.

– Я ценю это, – сказала она, сжимая его теплую руку.

Амир выполнил свое обещание и был рядом с постелью Шейлы каждый день. Он приносил ей кофе и булочки, читал ей газеты и ставил свежие цветы на ее прикроватную тумбочку. Шейла с нетерпением ждала его прихода каждый день. Каждое утро, перед его приходом, она просила медсестру расчесать и немного подкрасить ее. Она была уверена, что ее усилия были не впустую.

Несмотря на уродливые синяки, которые теперь приобрели ядовито-зеленый оттенок, глаза Амира всегда святились, когда он смотрел на нее. Она не понимала его реакции, но решила не заострять на этом внимания.

Девушка начала привязываться к Амиру, несмотря на то, что она знала его совсем недолго. Если подумать, то она действительно ничего о нем не знала. Хорошо, это было не совсем правдой. Она знала, что его глаза начинали блестеть, когда он смеялся. Она знала, что когда он улыбается, на его левой щеке появляется ямочка. И что он очень любит кофе и классическую музыку. Также знала, что чувствует его руки в своих.

Больше она о нем ничего не знала, но Шейла обнаружила, что ей нравятся тайны. Она была вполне довольна этим еще и потому, что она до сих пор не смогла связаться с родителями, и Амир был единственным человеком, который приходил навестить ее. Он заверил ее, что его работа, о которой она так переживала, была закончена, еще тогда, когда она лежала без сознания в своей постели. Когда она спросила его, почему он все еще навещает ее, он сказал ей, что хотел быть с ней так долго, как ни с кем другим.

Когда она вспоминала об этом, из ее глаз постоянно текли слезы.

В мире полно людей, которые привыкли заботиться только о себе, проходивших мимо нищих на улицах, поворачивая в другую сторону, когда видели страдания, существовали ли еще такие люди, как Амир? Он определенно не был похож ни на одного человека, которого она когда-либо знала.

Работа Амира была закончена. Шейла выкарабкалась из тьмы, ее ноги выздоравливали. Врач пришел, чтобы снять гипс и велел ей немедленно начать физиотерапию. Как только она сможет передвигаться без помощи трости или ходунков, то сможет вернуться домой. И что потом?

Отец не вызывал его, но он знал, что у него нет никаких новых заданий.

Амир был свободен и мог делать все что хочет, и поэтому каждое утро, он приходил в единственное место, где хотел быть – в больницу к Шейле.

В проведении этих дней вместе, было что-то успокаивающие: пить кофе с пирожными, смеяться над плохими "мыльными операми", читать газету, спускаться в спортзал, чтобы она могла восстановить свои силы.

Ему никогда не было скучно, он был счастлив каждое мгновение, проведенное с ней. Каждый день, несмотря на то, что после окончания приемных часов, Амиру приходилось уходить.

Взгляд Шейлы был такой же разочарованный, как и у него. По крайней мере до того дня, когда врач сообщил ей, что она может вернуться домой.

– Ваше восстановление подобно волшебству, – сказал он ей, – глядя на вас, действительно, начинаешь верить в Бога. Поскольку вы можете передвигаться с ходунками без посторонней помощи, я больше не вижу причин задерживать вас здесь. Вы можете идти домой.

Она с волнением повернулась к Амиру, ее улыбка была настолько заразительной, что он не мог не улыбнуться в ответ.

– Я не могу поверить, что наконец-то выберусь отсюда! – сказала она, ласково сжав его руку.

Амир не мог не чувствовать радость, которую она испытывала, как чувствовал и другие ее эмоции, которые она испытывала, но он так же почувствовал свою печаль.

Теперь, когда она выписывалась из больницы, Отец, конечно, хотел, чтобы он отправился на очередное задание. И он, наверное, больше никогда снова не увидит Шейлу.

Глава 6
Семейные узы

Шейла осмотрела больничную палату, чтобы убедится, что она ни чего не забыла. Вещей у нее было немного – на ней была та же одежда, что и в день аварии. В сумке, которая была с ней в больнице, лежала только: зубная щетка, расческа, мобильник, ноутбук и балетные туфли. Когда ее выписали, она сгорала от нетерпения поскорее вернуться домой. Амир был необычно тих, потому что, придя утром, увидел ее с сумкой через плечо, подписывающую документы для выписки.

– Я вызову тебе такси, – придержав дверь, сказал он. Шейла посмотрела ему вслед, удивляясь его странному поведению. Она никогда не видела его таким, он всегда был веселым и спокойным. Такое его состояние было для нее неожиданностью.

Решив не показывать Амиру своего волнения по поводу возвращения домой, оперившись на костыли, Шейла медленно побрела к лифту, который находился в конце коридора. Амир пропустил ее вперед, заходя следом. Они ехали в молчании, между десятым и двадцатым этажом. Пока они опускались до девятого этажа, она не знала чем себя занять.

– Все в порядке? – посмотрев на него, спросила она.

Он смотрел в одну точку и до сих пор молчал. В конце концов, он посмотрел на нее, но без улыбки.

– Ты такой тихий, – неловко продолжила она.

Несмотря на то, что ее ноги были исцелены, но из-за долгого стояния она испытывала боль. Девушка не могла дождаться, когда выйдет из лифта и сядет в такси.

Казалось, он очень внимательно обдумал ее вопрос, прежде чем ответить.

– Прости, – сказал он, положив руку на ее спину. – Я просто беспокоюсь о твоем возвращении домой, там некому будет о тебе позаботиться.

Она улыбнулась, когда поняла причину его молчания. Ее сердце растаяло при мысли о том, что он беспокоиться о ней. По-прежнему держась за перила, она шагнула и взяла его за руку.

– Со мной все будет хорошо, – заверил она его. – Я сильнее, чем ты думаешь.

Он кивнул. – Я знаю, но все еще...

Он замолчал, так как двери лифта открылись в вестибюле больницы. Амир отошел в сторону, пропуская ее к выходу.

– По крайней мере, ты должна позволить мне довезти тебя до дома, так я буду знать, что ты в безопасности, – открывая перед ней дверцу ожидающего их такси, сказал он.

– Если от этого тебе станет легче, – согласилась Шейла, так спокойно, как будто не знала, что она для него значит.

Она не знала, что будет с ними, когда она окажется дома. У нее даже не было номера его мобильного. Что будет между ними сейчас? Спросит ли он ее об этом? Должна ли она спросить его? Нравится ли она ему?

Шейла знала, что все еще похожа на человека, которого сбила машина. На ее лице, все еще виднелись пара неприятных синяков, которые приобрели зеленоватый оттенок. Она опиралась на костыли, словно старушка из дома престарелых. «Конечно же, такая как я не могу привлечь его», – думала она, пока они вместе сидели в молчании на заднем сидении такси. Тот факт, что все это время он был рядом, держа ее за руку, говорил лишь о том, что он был очень добрым человеком, пожалевшим того, кто одинок. И факт того, что он сейчас держал ее за руку, выводя пальцам медленные круги на ее ладони... ничего не значил, ведь так?

Когда они подъехали к ее дому, она загнала эти мысли подальше и сосредоточилась на пути к лифту.

К тому времени, когда они добрались до ее квартиры на четвертом этаже, она была очень уставшей.

Ей не приятно было ощущать себя слабой, и ей не терпелось вернуться к реабилитации, после нескольких дней отдыха.

Амир помог Шейле расположиться на диване, отставив ее костыли на расстояние вытянутой руки. Потом он поставил ее сумку на журнальный столик и обернулся, чтобы оглядеться. Шейла пыталась скрыть свое смущение – в ее квартире был беспорядок. У нее никогда не было идеального порядка, и это было видно.

Журнальный столик был завален старыми газетами и журналами о танцах, а на диване лежали одеяло и книга, которую она читала. Рядом с ее любимым мягким креслом валялось пара кроссовок. Рядом со стереосистемой лежала стопка дисков, почти такая же высокая, как бабушкин патефон, вместе с кипой джазовых и классических пластинок.

Кухня была достаточно чистой, хотя обеденная зона была покрыта еще большим количеством коробочек из-под еды быстрого приготовления и танцевальных журналов.

Она была рада, что он не видел ее спальню, в которой была разбросана одежда.

– Хочешь побыть еще немного? – спросила она, с трудом сохраняя самообладание. Она еще не готова была попрощаться с ним. – Если ты голоден, у меня есть меню доставки еды и несколько дисков с фильмами, которые я еще не смотрела

– Да! – воскликнул он, чуть не перебив ее.

Захватив из кухни пару листков с меню, он сел рядом с ней на диван. Они вместе выбирали еду, пока не остановились на китайской кухне.

Они только устроились на диване перед телевизором, держа в руках белые картонные коробочки с китайской едой, когда звук домофона разнесся по темной комнате. Амир подошел к дисплею и нажал на кнопку, пока Шейла встала и медленно подошла к нему.

– Кто это? – спросила она, как только оказалась в зоне слышимости.

– Это твои родители, Шейла, – ответил голос с другого конца. – Мы пришли увидеть тебя и убедится, что все в порядке.

Шейла нахмурилась. Как давно она хотела услышать голоса родителей, но сейчас была раздражена тем, что они пришли так не вовремя.

– Поднимайтесь, – сказала она, прежде чем нажать на кнопку и впустить их.

Глава 7
Чувства

Дверь в квартиру Шейлы распахнулась, и перед ней пристала пара, словно из шестидесятых. Мистер Роналд Гейнс, одетый в костюм тройку и длинный плащ, с интересом смотрел на Амира. Миссис Шайрин Гейнс, одетая в меха, маленькое черное платье и туфлях на шпильке, Амира же полностью игнорировала. Роланд Гейнс, казалось, был человеком, у которого за его величественной внешностью скрывался мягкий нрав. Ангел ничего не чувствовал, но от Шайрин исходило холодное равнодушие.

Шейла натянуто улыбнулась, но Амир знал, что ей не комфортно. Ведь она не видела своих родителей в течении двух лет, с тех самых пор, как бросила колледж и стала танцовщицей балета.

Шайлин резко качнулась вперед и прикоснулась ко лбу дочери.

– О, малышка! – заплакала она, обняв дочь. Шейла молча стояла в объятиях матери, но так и не обняла ее в ответ. – Слава Богу, с тобой все в порядке, – Шайрин отступила от дочери и осмотрела ее с ног до головы.

Роналд положил руку на плечо дочери, и Амир почувствовал, как Шейла напряглась рядом с ним. Он боролся с желанием встать в защитном жесте между ней и ее родителями, отгородить ее от бурных чувств, которые свечением исходили от нее. Его горячей волной окатил гнев. Через мгновение Амир понял, что это было отражение того, что чувствовала Шейла.

Но гнев исходил и от него.

– Мы приехали сразу, как только услышали, – сказал Роланд.

– Шейла целую неделю была в больнице, – Амир произнес эти слова, прежде чем мог остановить себя. Он никогда не терял контроль над своей речью, но гнев был настолько велик, что он не смог остановить себя. – Персонал больницы пытался связаться с вами.

– Мы только этим утром вернулись из тура по Аляске, – рассказала Шайрин, с опаской посмотрев на Амира так, будто увидела его в первый раз. – Шейла, дорогая, кто это? – сморщив нос, спросила она, указывая на Амира.

Шейла подошла к Амиру и положила руку ему на плечо. – Это Амир, – оборонительно сказала она. – Он мой... мой друг.

– Да, ну, я уверена, что Амира не затруднит оставить нас, – властно сказала Шайрин, отталкивая его с дороги и проходя в квартиру. – Я уверена, он понимает, что мы хотим поговорить со свой дочерью наедине.

– Ты не видела и не разговаривала со свей дочерью целых два года, – сквозь стиснутые зубы прошипела Шейла.

Амир положил руку ей на плечо, проникая в ее разум, чтобы успокоить ее. Это был легкий, психический толчок, просто чтобы успокоить ее эмоции.

Он знал, что для нее это будет нелегко, но Ангел не хотел говорить ей, что позже, она будет сожалеть об этом. Она расслабилась, и Амир почувствовал, как под его рукой мышцы на ее спине стали мягкими и податливыми.

– Все хорошо, – с легкой улыбкой сказал он. – Вам нужно время, чтобы наверстать упущенное. Я оставлю вас.

– Мы ведь увидимся завтра? – практически с мольбой спросила она.

На секунду Амир заколебался. Он думал, что этой ночью увидит ее в последний раз. Он планировал этим вечером насладиться ее обществом, пред тем как навсегда покинуть девушку.

– Конечно, – согласился он, легко сжав ее плечо, перед тем как взять свою куртку и подойти к двери. – Утром? В обычное время?

Она кивнула и улыбнулась. – Принеси эклеры.

Прежде чем закрыть за собой дверь, Амир в последний раз посмотрел через ее плечо. Ее улыбка согрела ему сердце, но он почувствовал едкий холод от выражения глаз ее матери, когда отправился домой.

***

– Мне нужно с тобой поговорить.

Амир почувствовал присутствие Сары, прежде чем увидел ее. Она стояла посреди гостиной и ждала его. Он не знал, как долго она была тут, но по раздражению, читающимся на ее лице, предположил, что достаточно долго.

Ангел снял свою куртку, аккуратно повесив ее, и только потом подошел к Саре. Амир отметил, что Сара могла сесть, но она стояла, скрестив руки на груди. В своей ангельской форме, Сара была одной из самых красивых существ, которых Амир когда-либо видел. Хотя, ее человеческая форма была совсем другой. Ее мышиного цвета волосы свисали практически до тонкой талии. Карие, с вкраплением зеленого цвета глаза, особо не выделялись. Ее лицо было ничем не примечательное, такое легко забыть. Однажды, он спросил у нее, почему она выбрала себе достаточно простой образ, Сара ответила ему, что сосредоточена на помощи людям, а не на внешности. В качестве посланника она хотела, чтобы люди прислушивались к ее советам, а не смотрели на ее внешность.

– О чем ты хотела поговорить? – спросил Амир. – Очевидно, это важно, раз ты решила ждать меня здесь.

Сара нахмурилась.

– Ты и я уже очень долго работаем на Земле, – начала она, сцепив руки за спиной.

– По меньшей мере, лет триста, – прокомментировал он.

Сара кивнула. – Да, именно из-за нашей продолжительной, совместной работы я и хотела поговорить с тобой. Я считаю необходимостью напомнить тебе, что бывает с Ангелами, которые поддались искушению… Предполагаю, что раз ты все еще здесь, то этого еще не произошло... пока.

Глаза Амира увеличились, когда он понял о чем речь. – Ты беспокоишься о том, сколько времени я провожу с Шейлой? Ты думаешь, я не имею на это право? После того, как мы с тобой наблюдали падение Ангелов от Божьей благодати, то почему бы и тебе не поставить себя на их место?

– Что это за предложение? Как ты сказал, если бы я стала падшей, ты бы узнал об этом.

Помолчав, она добавила:

– Ты знаешь, что я имею в виду, – возразила она. – Ты приблизился слишком близко, это не может принести ничего, кроме неприятностей. Ты уже исцелил ее, Амир. Она больше не нуждается в тебе, пора покончить с этим, пока ты не совершил то, о чем потом будешь сожалеть.

Амир подошел и встал напротив Сары.

– Ты знаешь, как одиноко мы чувствуем себя между заданиями, Сара, – сказал он. – Она просто мой друг. Нам не запрещено иметь друзей.

Сара резко втянула воздух, показывая свое раздражение.

– Я просто переживаю за тебя, Амир. Она красивая и привлекательная, идеальная ловушка для Ангелов. Разве один момент страсти с ней, стоит того? Стоит ли вечность, чтобы стать падшим?

Амир ничего не ответил, а просто отвернулся и пошел прочь от Сары, которая уже направилась к двери. Когда он услышал, что позади него захлопнулась дверь, он выдохнул

Сколько бы он не злился на Сару, понимая, что она вмешивается в его дела, Амир не мог отрицать, что она была права. Множество Ангелов лишились Божественной благодати, потому что увлеклись человеческими мужчинами или женщинами.

Не одна женщина не стоила того, чтобы отправиться в ад и прислуживать злу. Но не зависимо от того, сколько раз он говорил себе это, он не мог перестать думать о том, что бы он почувствовал, поцеловав ее. Что было бы, если он прикоснется к ней? Он представил, как он раздевает ее, пробуя своим языком ее плоть на вкус, положив ее на постель, и полностью растворившись в ней