Текст книги "Молодая жена"

Автор книги: Марио Фратти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Эйлин (выходит вперед с вежливым поклоном). Здравствуй, Пат.

Занавес

Третье действие

Та же сцена, что и первом действии. Раннее утро, Росс и Патриция за столом, Мозес подает завтрак. Молчание. Росс бегло просматривает New York Times. Патриция погружена в свои мысли.

Росс (кивает на газету). Здесь фото Дэвида с Эйлин. Видела?

Патриция. Потом посмотрю.

Росс. В самом центре страницы, прямо как наше тогда. Они на нас похожи. (Патриция смотрит на него, он стушевывается.) Такие же счастливые, имею в виду… В остальном–то нет. (Пользуется возможностью сменить тему.) А знаешь, что я хочу сделать? Куплю тысячу экземпляров и разошлю это фото всем моим друзьям. Какая прелестная пара! Все карточки с нашей свадьбой, которые я заказывал, уже кончились. Осталась одна, видишь… (Достает бумажник. Хочет показать карточку, чтобы как–то ее смягчить, но безразличие жены останавливает его.) Мы тоже были прелестной парой, хотя и не такие… (Спохватывается, едва не произнеся «молодые».) Да и сейчас еще остаемся. (Короткая пауза.) В чем дело, Патриция?

Патриция. Ни в чем.

Росс. Мне кажется, я имею право знать, о чем ты думаешь. Любой брак скрепляется и взаимным доверием, в числе прочего. Конечно, наш брак прочен и вне опасности, но некоторая дополнительная доля искренности не помешала бы.

Патриция. Уже пять минут девятого.

Росс (внезапно взрывается). Я сам решаю, когда мне пора идти! Я – босс! (Затихает.) Я хочу сказать, что сам командую там – в офисе… Прости меня. (Пауза.) Я говорил о доверии. Я тебя тогда не понимал, и сейчас не понимаю. (Никакой реакции.) Твои чувства, то, что тебя обижает… С Ньюфилдом вел себя, как дурак… Опозорился, признаваясь во всем… В том, что был трусом, неспособным настоять на разводе, неспособным убить во имя любви… А потом…

Патриция. Что «потом»?

Росс. Я сходил к нему в офис.

Патриция. Ну?

Росс. Все ему рассказал.

Патриция. Что «все»?

Росс. Мы проговорили больше двух часов. Ему пришлось отменить три встречи. (Молчание. Патриция слушает с интересом.) Поначалу он меня вообще не хотел принимать. «Слишком занят». Тогда я заявил, что пришел как пациент, и готов заплатить, сколько угодно. (Он следит за тем, какое влияние его слова оказывают на Патрицию, по выражению ее лица, которое все еще остается непроницаемым.) Еще одна «исповедь». И еще больше непонимания. Я вывернул всего себя наизнанку. Я выплеснул на него все низкие, стыдные и интимные подробности. Короче, я ему все рассказал о своем прошлом, о том, какой я был, и чего боялся…

Патриция. Чего же ты боялся?

Росс. Ты это знаешь. Я боялся потерять тебя.

Патриция. А он что сказал?

Росс. Первый час нашей беседы он только слушал.

Патриция. А потом?

Росс. Я вылил всю грязь, что была во мне. И когда ничего больше во мне не осталось, он в своей «добродетельной» и всезнающей манере сообщил мне истину.

Патриция. Какую истину?

Росс. То самое, что и сама знаешь. То, в чем ты должна была мне сама признаться… Это сэкономило бы мое время и сохранило бы мое достоинство. А держала меня за дурачка… (Патриция продолжает слушать.) Ты не должна ненавидеть ни меня, ни наш брак, ни то положение, в котором мы оказались.

Патриция. У меня нет ни к кому ненависти.

Росс. Ты права, ненависть – слишком сильно сказано. Ньюфилд так сказал. (Пристально смотрит на нее.) Дело не в том, что наш брак неудачен. Вопрос о разводе не стоит… Он мне объяснил, что твоя проблема —… «ревность». (Патриция отшатывается.) «Ретроспективная» ревность – кажется, он так сказал. Ненависть к «ней»… Ты ревнуешь к тем лучшим годам моей жизни, которые я отдал ей. Ненависть за… (Спохватывается.)

Патриция. За…?

Росс. Не совсем ненависть… Отторжение… Это его слова… Физическое отвращение к тому, что напоминает тебе в Дэвиде ее.

Патриция. Но Ньюфилд ведь использовал слово «ненависть». Разве не так?

Росс. Он из тех людей, которых бросает в крайности. Для них есть только два полюса, между которыми мечется человек – ненависть и любовь, причем иногда они сосуществуют.

Патриция. Он это сказал?

Росс. Что?

Патриция. «Сосуществуют».

Росс. Нет. Это я добавил. Только что подумал об этом. Это я всегда знал. (Короткая пауза.) Ты его на самом деле ненавидишь? (Никакой реакции.) Он ведь действительно на меня похож. Я всегда чувствовал, что он точная копия меня. Копия, которая лучше, обаятельней, богаче оригинала. Клянусь тебе, он не похож на свою мать… Он вообще на нее ни в чем не похож. Это все только твое воображение… Ньюфилд сам в этом убедился, хотя он и оправдывает твои действия.

Патриция терпеливо и с жалостью смотрит на него, на ее лице маска страдания.

Патриция (встает, пытаясь скрыть свои чувства). Десять минут десятого.

Росс (сурово). Забудь о часах! (Сдерживается.) Я всю свою жизнь был рабом. С тобой, сейчас, я хочу быть свободным и счастливым… (Патриция поворачивается к нему спиной. Росс закуривает сигарету.) Патриция… (Патриция не оборачивается.) Послушай, Патриция… (Патриция по прежнему сурова, но смотрит на него.) Я… Я не представлял, как ты это переживаешь… Не мог предугадать, что ты так отнесешься… Поэтому и решил… Подумал, что Дэвид и Эйлин могли бы… (Обводит рукой потолок.) Жить с нами, рядом, наверху… Квартира готова… Прости, что просил тебя помочь Дэвиду ее обставить. Представляю, как это тебя заставило страдать. Прости мою слепоту. (Короткая пауза.) Я купил новую квартиру на Пятой авеню… Нам надо ее отремонтировать и обставить… Они будут жить там.

Патриция. Спасибо.

Росс (облегченно, пытаясь обнять ее). Это все, что я смог сделать. (После некоторой заминки.) Но только… (Ласково смотрит на нее, пытаясь смягчить.) После медового месяца… (Патриция смотрит на него, Росс снова начинает «декламировать».) Если хочешь, если только пожелаешь, мы поселим их в какой–нибудь отель, подальше от нас, снимем им квартиру где–нибудь далеко… (Мягко.) Но было бы лучше, наверное, было бы разумней… если несколько недель… всего несколько недель… (Снова обводит рукой потолок.)

Патриция (с бесконечным терпением). Хорошо.

Росс (с энтузиазмом). Спасибо, Патриция, спасибо! (Целует ей руки, обнимает.) Я люблю тебя, Патриция. Ты единственная женщина в моей жизни. (Спохватывается.) Прости. Единственная настоящая любовь.

Целует ее в лоб, затем пытается поцеловать в губы, но в этот момент входит Эдна. Она замирает, глядя на них, это для нее приятный сюрприз.

Эдна (покашливая). Кха… Кха… Прошу прощенья.

Патриция (смущенно поправляя прическу). Привет, Эдна.

Росс. Доброе утро.

Эдна (без особого энтузиазма). Привет воркующим голубкам… Рада за вас. Поздравляю!

Росс (смотрит на часы). Вынужден вас оставить, дамы. Я опаздываю. (Нежно целует жену.) Пока, Патриция. (Жмет руку Эдне.) Увидимся, Эдна. (Торопливо выходит.)

Эдна. Муж всегда добивается того, чего хочет.

Патриция. То есть?

Эдна (медленно). Твой отчаянно боролся, чтобы избежать развода. И победил. (Короткая пауза.) К несчастью… я в похожей ситуации…

Патриция (с удивлением). Что ты имеешь в виду?

Эдна (неохотно). Мой муж большой специалист по разводам. Помешался на них. И он развод получит.

Патриция (крайне удивлена). Нет! Ты его не бросишь!

Эдна (расстроена). Не совсем так. Он хочет этого.

Патриция. Почему?

Эдна. Он мне привел, по его словам… «десять значимых причин».

Патриция. «Значимых»?

Эдна. Ну он так сказал.

Патриция. Но ты сама–то подозревала такое, возникала у тебя мысль, что в один прекрасный день…?

Эдна. Может, и подозревала… (С горечью.) Такие предчувствия бывают у всех стареющих женщин.

Патриция. Мне ты об этом никогда не говорила.

Эдна. Разные интимные вещи… подробности… обычные мелкие неприятности супружеской жизни. (С сильным желанием поделиться.) Например, за завтраком. Когда–то он читал лишь заголовки в газете, теперь прочитывает все от корки до корки, лишь бы избежать общения со мной. В ванной. Теперь он там сидит по двадцать пять минут – я засекала. И утром в воскресенье встает рано. Ты понимаешь, что я хочу сказать. В конце концов, это единственное свободное утро. (Мозес готовит кофе. Она показывает на него.) Даже Мозес смеется.

Мозес (испуган). Да что вы, что вы! Как я мог!

Эдна (Мозесу). Во сколько ты встаешь по выходным?

Мозес. Я один живу.

Эдна (Патриции). Видишь, он понимает, что я имею в виду. (Замечает, что Патриция недовольна.) Прости меня. Ты не любишь эти темы. Но помни, дорогая, что и по сексуальной жизни – помимо всего прочего – можно измерить температуру брака. У меня всего 35 – температура дистрофика. (Чувствует необходимость продолжить.) У всех любовников свой секретный язык. У нас было принято, что я его щиплю за ягодицу. (Патриция вопросительно на нее смотрит.) За левую. Он спит справа от меня.

Патриция. Понятно.

Эдна. Раньше все было прекрасно. А теперь он меня в ответ пинает ногой. Верный знак – что–то не в порядке.

Патриция. Это одна из тех десяти причин?

Эдна (задумчиво). Нет. Это дополнительная. Он мне сказал, что не любит агрессивных женщин. Тех, кто проявляет инициативу. Это была, кажется, седьмая причина, да. Что–то вроде того. Удивительно, что ему удалось найти и восьмую, и девятую, и десятую.

Патриция. Ну и какие же?

Эдна (задумчиво). Восьмая – «вербальная агрессия»… Сказал, что я слишком много разговариваю. Девятая – «навязчивая идея благотворительности». Да весь Нью – Йорк кишит этими благотворительными организациями, я, что ли, в этом виновата? Десятая – «навязчивая идея…» (Намеренно останавливается: хочет, чтобы ее спросили.) Не помню.

Патриция (замечает намеренный пропуск десятой причины). Припомни. (Эдна притворяется, что пытается вспомнить.) Навязчивая идея?… У тебя это вертелось на кончике языка.

Эдна. В самом деле не помню.

Патриция. Прошу тебя. Будет хуже, если ты не скажешь – я подумаю, что это касается меня.

Эдна (загнана в угол). Ну да! Но к тебе это не относится. Он тобой просто восхищен. Десятая – «навязчивая идея дружбы». Я иногда его беру с собой. А его профессия возбуждает у людей интерес.

Патриция. Он прав.

Эдна (разочарована). Прекрасно! Ты заодно с ним. После всего того, что я для тебя сделала!

Патриция (мягко трогает ее за руку). Прости, но по этому поводу я думаю, что муж – это не новая шляпка, которую надо всем демонстрировать. Ты ведь была у Гарриманов на прошлой неделе?

Эдна. Да. Откуда ты знаешь?

Патриция. Она мне звонила, и просила пожертвовать в какой–то благотворительный фонд… А потом, по секрету… (Мнется.)

Эдна. Ты мне не рассказывала! Что она тебе наговорила?

Патриция. Сказала, что он был в полном отчаянии.

Эдна. Это не так. (С угрозой.) Какая гадина! Что она еще наплела?

Патриция. Больше ничего. Просто рассказала мне, как он себя вел. Я смогла представить себе эту сцену. Которую видела и здесь.

Эдна. Что ты хочешь этим сказать?

Патриция (дружески). Бедному мужчине хочется забыть всю эту ерунду, когда его рабочий день заканчивается.

Эдна. Ты не права. Он любит беседовать о психологических проблемах. И считает это своей обязанностью – помогать соседям. Хочет избавить мужчин от неудачных браков. (Печально.) И кажется, он в этом преуспел. Сейчас избавляется от меня.

Патриция. Может, ты этого и не осознаешь, Эдна, но… Когда вы оба сюда пришли в то утро, у меня было такое чувство, что ты затащила мужа против его воли. Ему до смерти хотелось быть где–то в другом месте.

Эдна. Только не в то утро, я тебя уверяю. Но… Я тебе объясню, что произошло. (Осторожно.) Понимаешь, иногда он становится очень вспыльчивым. Когда кто–то приходит к нему в офис и раздражает его… Отнимает у него время и не платит…

Патриция. В том числе и мой муж.

Эдна. Нет, вы оба не в счет. Вас он любит.

Патриция. Я знаю, что мой муж ходил к нему.

Эдна (удивлена, но с облегчением). О, ты в курсе?… Тем лучше! Но это было лишь последней каплей!

Патриция. Последняя капля как раз решающая. Мне страшно жаль.

Эдна. Ты здесь не при чем! Это он туда в ярости ворвался и разогнал всех клиентов своей руганью и угрозами. Можешь себе представить, как это ужасно. Они же подумали, что он его пациент, и в таком состоянии! Это характеризует профессионализм моего мужа отнюдь не с хорошей стороны. Им бы сейчас глянуть на него. (Показывает на дверь, в которую вышел Росс.) На такого, какой он теперь – весь светится радостью.

Патриция. Мне действительно очень жаль, Эдна. Чем я могу помочь?

Эдна. Да ничего, ничего! Только попроси мужа не ходить туда больше! Никогда! (Умоляюще.) Сейчас это проще, раз он убедился в твоей любви к нему, и у него нет страха развода… Вообще, он не пациент моего мужа. Муж не согласился бы его консультировать даже за все золото… (Чуть было не сказала «мира», но передумала.) …ни за что.

Патриция. А что он еще натворил?

Эдна. Начал раздавать всем пациентам в холле по двадцать долларов, умоляя его пропустить. Кричал: «Экстренный случай, меня жена ненавидит!» Ассистент мне рассказал, что все там хохотали. А потом, когда прорвался внутрь… (Замялась.)

Патриция (обеспокоена). Что он наделал?

Эдна. Набросился на моего, заявляя, что это его вина, что ты хочешь развода. Тогда, чтобы его успокоить… (Подождав немного.) Муж был вынужден рассказать ему о твоей любви к его сыну.

Патриция (подпрыгнув от изумления). «Любви»?

Эдна (сильно сожалея). О, прости! Прости меня. Я прямо не знаю, как… Хотела сказать – ненависти. Извини, пожалуйста. Идиотизм! Просто оговорка. Он ему рассказал о твоей ненависти.

Патриция. Ты сказала – любви.

Эдна. Я тебе объясняю, это оговорка. Полный идиотизм. Прости.

Патриция. Может, ты именно так и думаешь.

Эдна (резко обрывает). Ты что! Что ты такое говоришь? (Меняет тему.) Тебя расстроило, что мой муж сказал твоему… (Патриция смотрит на нее отсутствующим взглядом, не понимая.) …что ты ненавидишь его сына?

Опять пауза. Патриция неподвижна, погружена в свои мысли.

Патриция (в трансе). Нет. Он все правильно сказал.

Эдна (с облегчением). Слава Богу! А я боялась, что это тебя расстроит. Твой разговор с моим мужем был, безусловно, врачебной тайной, но я уверена, ты понимаешь, что это было необходимо, чтобы успокоить твоего мужа…

Патриция. Пожалуйста, поблагодари его за меня.

Эдна. Ты что, действительно думаешь, что мой муж заслуживает благодарности за это?

Патриция. Он избавил меня от неприятных объяснений. Это большая заслуга, и я ему очень за это благодарна. А как они расстались?

Эдна (не очень уверенно). Думаю, очень хорошо. Он потерял трех пациентов. Два с четвертью часа. Третий пациент, может быть, и дождался бы…

Патриция. И что он тебе сказал, когда пришел домой?

Эдна (что–то внезапно вспоминает, достает бумажник). Он выставил мне этот счет. Понимаешь, три клиента… «Заставь его заплатить, по крайней мере! Разрушил все планы, лишил меня трех пациентов. Возможно, насовсем. Заставь его заплатить!» Он на меня кричал. Я уверена, ты понимаешь – два с четвертью часа. Жена генерала и два дипломата. Самые выгодные пациенты – очень щедро платят… (Кладет счет.)

Входит Дэвид, в руках его – многочисленные пакеты и коробки.

Дэвид (бросив взгляд на чек). Женские секреты?

Патриция прячет счет. У Дэвида сияющий вид. Обе женщины помогают ему разобраться с покупками.

Дэвид. Спасибо! Догадываетесь, что в этих пакетах?

Эдна. Подарки Патриции.

Дэвид. Пат меня простит – это для Эйлин. (Открывает первую коробку.)

Эдна. А где она?

Дэвид. У парикмахера. Скоро придет. (Вскрывает другие пакеты.) Вот… и вот… и еще много чего… (Смотрит на них с ребячьей радостью.) Я ее вкусы знаю, все, что она любит. Это ей понравится. Смотрите, голубой. Она любит голубое. Она такая романтичная, нежная, настоящая куколка. Видите это? (Горделиво берет самую большую коробку.) Угадайте, что там.

Эдна. Шуба.

Патриция молчит.

Дэвид. А ты, Пат?

Патриция. Не знаю.

Дэвид. Ну попробуй, отгадай.

Патриция (серьезно). Две шубы.

Дэвид. Нет, холодно. Дам вам еще шанс. (Эдне.) Твоя очередь.

Эдна. Платье.

Дэвид. Теплее. Платье… для…? (Поворачивается к Патриции, которая хочет уйти от ответа.) Какое платье?

Эдна. Свадебное.

Дэвид (оборачивается к ней). Отлично. (Начинает распаковывать эту коробку.) Я сам придумал фасон. Изучил ее фигуру, и выбрал это… (Показывает шикарное белое платье, раскладывает его на диване и частично на кофейном столике, тем самым закрывая марокканский кинжал.) Вы, женщины… (Гладит рукой платье.) Вы никогда и не догадываетесь, как мужчина может любить женщину… Нежно, ласково, всей душой… (Патриции.) Ты рассказывал Эдне? (Патриция его игнорирует, тогда он обращается к Эдне.) Мы это с Патрицией все время обсуждаем… Иногда мужчина боится высказать все прямо той, кого любит… Нельзя все говорить… Кое–что должно остаться недосказанным… Должна быть тайна…

Тем временем Эдна встает, с восхищением разглядывает платье, прикидывает его на себя и кладет обратно в коробку, которую потом закрывает.

Дэвид. Если бы Эйлин представляла, как сильно я ее люблю… Кто знает? Возможно… она бросила бы меня, и забыла. Человеческая природа непредсказуема. (Вновь с юношеским энтузиазмом.) Так вот я и изливаю душу Пат. А ведь и ты, Эдна, никогда не узнаешь, как тебя любит муж.

Эдна (серьезно). НИКОГДА!

Дэвид. Потому что он держит себя в руках. Владеет собой. И не может всего тебе высказать. Ты бы сразу взяла верх над ним.

Эдна (полушутя). Да. Он настолько далеко зашел в сокрытии своей «великой страсти», что уже угрожает разводом.

Дэвид. Стратегия! Он это для того делает, чтобы напомнить тебе о бесценности вашей совместной жизни и о полноте вашей любви.

Эдна (полушутя). «Стратегия». Вы, мужчины, всегда правы. И такие умные.

Дэвид. Но другу, другу семьи…

Эдна (с иронией). Патриции, например…

Дэвид. А почему нет? Рассказать Пат, которая все может понять, и еще кому–нибудь, кому я могу доверять… Можно все рассказать, почти все свои секреты!

Эдна. Почти.

Дэвид (нежно глядя на Патрицию). Я ей все могу рассказать. Она меня никогда не предаст. (Опять улыбается Патриции, затем обращается к Эдне). Первая женщина, которую мы встречаем в молодости, когда еще всего боимся, некоторым образом… оказывается слишком властной, агрессивной… Часто это – лучшая подруга матери… И ты теряешься в ее руках… Я все Пат рассказал… И что с подругой матери было такое чувство, что это инцест… Я рассказывал Пат, что у меня было чувство вины… как будто я соучастник какого–то преступления… Простим их за то, что они были такими «матерями», а они простят нас за то, что мы были такими юными, непослушными и неудобными сыновьями. (Продолжает смотреть на Патрицию нежным взглядом.) Мы вместе анализировали эти переживания, правда, Пат? (Эдна с любопытством наблюдает за еле заметной реакцией Патриции.) Правда? (Гладит ее руку.)

Патриция. Да.

Дэвид. Пат меня понимает и прощает. И никогда моих секретов не выдаст. (Снова Эдне.) А потом, как следствие, мы ищем молоденьких девушек. (Обеим.) Вы помните свою раннюю юность, когда молодые люди, гораздо старше, пытаются вас соблазнить. Они просто хотят вырваться из «материнских объятий», забыть этот «инцест», и уже готовы к любви, а скорее – к тому, чтобы защищать и опекать кого–нибудь. В конце концов, это стремление любого человеческого существа. Защищать другого, иметь власть над кем–то. Так сказать, проявить свои «отцовские» чувства. Стать надежной опорой для кого–то… Я пережил этот период в Африке, а там можно найти двенадцатилетних девочек всего за несколько долларов. Но то ли оттого, что я платил им, то ли оттого, что они нас там ненавидят, я не испытал этих «отцовских» чувств. И защитником любимого существа тоже себя не почувствовал. Так я отчаянно и безнадежно искал хорошую девушку – юную и нежную, чтобы защищать ее, заботиться о ней, полюбить ее и взять в жены. (Патриции.) Ты рассказывала Эдне о моей первой встрече с Эйлин?

Эдна. Она мне никогда ничего не рассказывает. Ты же ее знаешь.

Патриция. А почему я должна это рассказывать? (Дэвиду.) Это твоя встреча и твой секрет.

Дэвид. Ты должна была сказать «наш». Теперь и ты как бы часть этой тайны. (Эдне.) Я ей все об этом рассказал. Она знает все от начала до конца. Это впечаталось в ее память. (Смотрит на часы. Оборачивается к Патриции.) Разыграем нашу первую встречу, пока Эйлин не пришла? Для Эдны?

Патриция (неуверенно отказывается). Ой, давай не будем.

Дэвид (показывает на Эдну). Разве она тебе не лучшая подруга?

Эдна (Патриции, умоляюще). Ну, разочек…

Дэвид (Эдне). Мы об этом все время вспоминаем! Пожалуйста, Пат. Это для меня такое удовольствие… (Патриция, кажется, соглашается.) Тебе ведь тоже нравится. Ты глубоко чувствуешь эту роль… (Берет ее руку и снова гладит.) Пат, друг ты мой единственный…

Патриция идет к окну. Это знак того, что она согласна вновь «пережить» ту «первую встречу». Дэвид счастлив, подпрыгивает, поправляет галстук, готовится.

Дэвид (Эдне). Несколько дней назад я вернулся в Нью – Йорк. Пошел на прием к боссу. Секретарша сделала мне знак, чтобы я не заходил, незаметный знак, и я осознал это только когда я все же вошел и за мной закрылась дверь. Босс только что закончил распекать какое–то очаровательное маленькое создание… (Показывает на Патрицию.) …которое рыдало лицом к окну. Я страшно смутился и готов был провалиться сквозь пол. Эдна, ты будешь боссом… Таким грубым, злым, медленно успокаивающимся. Но ко мне ты хорошо относишься. (Эдне, которая принимает эту роль.) «Простите, я не понял… Я не знал, что здесь кто–то есть». (Дэвид кивает воображаемой секретарше, и демонстрирует готовность выйти.) «Простите…» (Делает Эдне знак, чтобы она говорила.) Скажи чего–нибудь.

Эдна – Босс (удивлена, несколько смущена, говорит мужским голосом). Да нет, нет… Ничего страшного… (Не знает, что сказать.) Нет, нет… Нет…

Дэвид. Я привез статью об Алжире.

Эдна – Босс. Да–да, очень хорошо.

Дэвид. Я зайду попозже.

Эдна – Босс. Нет, нет… Нет…

Дэвид (показывая на Эдну). Потом он сказал: «Я в типографию. Жди меня здесь.»

Эдна – Босс (забывшись и говоря своим собственным голосом). Я в типографию. Жди меня здесь. (Меняет голос на мужской.) Приходи туда.

Дэвид. И он вышел, оставив меня одного.

Эдна – Босс (мужским голосом). Я ухожу. Оставляю тебя одного.

Дэвид (показывая на Патрицию – Эйлин). С ней.

Эдна – Босс (показывая на Патрицию – Эйлин). С ней.

Дэвид (Эдне). Отлично… Я подумал: что мне делать, ведь он может каждую минуту вернуться? (Изображает смущение. Идет по направлению к Патриции, которая пока не оборачивается к нему.) Потом решил – он, должно быть, ее любовник. Если она плачет, значит у них все кончено. Я ее как бы «унаследовал». (Неуверенно.) Мисс… (Патриция оборачивается, вытирая слезы.) Она медленно обернулась, утирая слезы. Такая красивая, трогательная. Нежные, ясные черты лица. Она меня очаровала с первого взгляда. Я почувствовал, что она будет моей, что она должна быть моей… Теплые глаза… Мне так захотелось поцеловать ее, приласкать, чтобы не было слез на этом лице. Я подумал об этой свинье… (Показывает на Эдну, с угрозой.) Я бы его задушил. Почему она первым встретила его? Зачем она плачет из–за него? (Агрессивно, Эдне.) Зачем вы заставили ее плакать?

Эдна – Босс (отшатнувшись). Я не… Нет… Не я…

Дэвид (не обращая на нее внимания, опять оборачивается к Патриции – Эйлин). Что он тебе сделал? Могу я чем–нибудь помочь?

Патриция – Эйлин (вытерев слезы). Нет, спасибо.

Дэвид (после короткой паузы). Ты его давно знаешь?

Патриция – Эйлин (в ее глазах мелькают шаловливые искорки). Давно.

Дэвид (опять после паузы). Вы часто… встречаетесь?

Патриция – Эйлин (которой начинают нравиться его вопросы). Да.

Дэвид. Где?

Патриция – Эйлин (загадочно, несколько иронично). И тут и там.

Дэвид. Даже… ты хочешь сказать… у него дома? Ты ночуешь там?

Патриция – Эйлин. Часто.

Дэвид расстроен, обуян ревностью, страдает. Патриция – Эйлин обращается к нему, явно флиртуя.

Патриция – Эйлин. А почему так много вопросов?

Дэвид (заламывая руки). Потому что… Я никогда не встречал такой… Такое невинное личико, а…

Патриция – Эйлин. А…?

Дэвид. А совсем испорчена…

Патриция – Эйлин. Почему испорчена?

Дэвид. Не рассказывай мне, что ты полюбила такого вот… (Показывает на Эдну, которая снова вскакивает.) Такого старого и страшного… Неужели это твой идеал? (Патриция – Эйлин заинтересована, для нее это занимательно и отчасти трогательно. Дэвид продолжает, агрессивно.) Он – идеал? Он?

Патриция – Эйлин (опять выглядывает в окно). Он.

Пауза.

Дэвид. Не говори мне, что это за деньги!

Патриция – Эйлин. Да, за деньги. Что бы ты делал без денег?

Дэвид. Работал бы.

Патриция – Эйлин (наивно). Я не умею ничего делать.

Дэвид. Можно научиться!

Патриция – Эйлин (недовольно). Зачем, рано еще.

Дэвид (гневно). Ты… ты… Ты противная!

Патриция – Эйлин. Неужели?

Дэвид (после паузы, ласково). Почему ты плакала? (Патриция – Эйлин не отвечает, поворачивается спиной к Давиду, как будто обиделась.) Почему? (Пауза.) Из–за… денег?

Патриция – Эйлин (медленно оборачивается, в глазах блестят озорные искорки). Да, из–за денег.

Дэвид (кричит). Сколько? Сколько надо? (Достает бумажник.)

Тихо и незаметно входит Эйлин. Слышит последние реплики, понимает, что это о ней.

Эйлин (в то время как Патриция, увидев ее, застывает). В это момент входит папа и захватывает нас врасплох. (Меняет голос, имитируя отца.) «Деньги, деньги! Как ты смеешь предлагать моей дочери деньги? Я передумал. Ты меня убедила, как всегда. Вот тебе на карманные расходы…

Она подходит к Патриции, изображает «вручение денег», потом занимает ее место.

Дэвид (целует ей руку). ДОЧЬ! Как здорово! Я счастлив, счастлив, счастлив! Меня зовут Дэвид. (Целует ее в губы.) Вот так мы обрели свое счастье. (Берет Эйлин за руку, представляя ее Эдне и Патриции.)

Эйлин. И будет у нас еще больше счастья… (Смотрит на коробки.) Это все мне?

Дэвид. Все тебе!

Эйлин (с восхищением рассматривает подарки). Спасибо, спасибо, спасибо! (Кружится вокруг большой коробки, которую Эдна перед этим закрыла.) И это тоже? (Не осмеливается открыть ее.)

Дэвид. Догадайся, что там.

Эйлин (хватает коробку и танцует с ней). Я знаю, знаю, знаю!

Дэвид. Открой!

Эйлин. Нет, не открою пока. (Заслоняет коробку, пытается оттянуть приятный момент.)

Дэвид обнимает и целует ее. Эдна смущена, наблюдает за каменным выражением лица Патриции.

Эйлин (решается, становится на колени). Ладно. Я ее открою. (Медленно открывает коробку, радостно кричит.) Здорово! Моя мечта! (Держит платье на вытянутых руках, счастлива, пританцовывает, потом кидается на диван, платье занимает часть дивана и часть кофейного столика, накрывая марокканский кинжал.) Дэвид никогда не ошибается. Я доверяю ему делать любые покупки для меня. (Патриции, которая сзади нее.) Он никогда не ошибается, правда, Пат?

Патриция. Никогда.

Эйлин (Эдне). У него отличный вкус. И к тому же он меня просто обожает… Мы часами вечером гуляем, взявшись за руки. Останавливаемся у всех витрин, и он читает мои мысли! (Дэвид ласкает ее руку, Патриция внимательно за ними наблюдает.) И составляет список. В уме! Мне и не запомнить всего, что мне понравилось. Этого так много! Но он все отмечает про себя, и все помнит, вот здесь. (Хлопает себя по лбу.) Он мне признался – я первая женщина в его жизни, которой он делает подарки.

Эдна (резко). Это не так!

Эйлин (удивлена). Слушайте! Кому же он, по вашему, дарил что–нибудь раньше?

Эдна (загадочно). Кое–кому.

Эйлин (обеспокоена, смотрит на Дэвида краем глаза). Так он врет.

Эдна (показывает на марокканский кинжал). Он подарил его Патриции.

Эйлин (с облегчением). Патриция не считается. Он к ней относится, как к матери. (С оттенком злости.) Кроме того, он купил его на деньги своего отца. Не так ли, Дэвид?

Дэвид (смущенно). Это правда.

Патриция (Дэвиду, делая ударение). Но ты выбирал его.

Дэвид (в то время, как Эдна трогает кинжал на кофейном столике). Я его выбрал.

Эйлин (поправляя белое платье, лежащее частично на диване, частично на столике). Как видите, он не врет. Я имела в виду подарки женщинам – женщинам, которых он любил, целовал и так далее… Он рассказывал мне, этот негодник, что со старыми у него это было, как кровосмешение – для них его молодость была достаточной наградой. И ничего он им не дарил. А молодым – раскрашенным девчонкам – он давал просто пару долларов, почти ничего.

Эдна. Он и нам это рассказал.

Эйлин (с упреком смотрит на Дэвида). Какой болтун. (Добродушно подшучивает.) Он больше от меня ничего не получит. Ничего. И подарков от него… (Заметив, что Патриция упорно смотрит на свадебное платье.) …больше никогда не приму… (Говорит медленно и осторожно.) За очень малым исключением… (Продолжает с беспокойством наблюдать за напряженным взглядом Патриции, направленном на платье.) Вот это свадебное платье, например… Оно такое милое. И я слишком много потеряла бы, отказавшись от него… Свадьбу… Путешествие по Европе, его страстное желание «защитить меня», его признания, его любовь…

Дэвид. Эйлин…

Эйлин. Я тебя прощаю. К тому же, платье так прекрасно, что нет слов… (Патриция продолжает пристально смотреть на платье, а Эйлин с благодарностью оборачивается к Дэвиду.) Спасибо!

Дэвид (польщен). Оно действительно тебе нравится?

Эйлин (взмахивает платьем, как будто пытаясь защититься им от чересчур пристально взгляда Патриции). Оно восхитительно!

Дэвид (со своей стороны тоже замечает странный взгляд Патриции). Пат, тебе тоже нравится?

Патриция (не обращая внимания на Дэвида, поворачивается к Эйлин и кладет руку на платье). Давай примерим. (Патриция мягко поднимает платье и, незаметно для остальных, прячет марокканский кинжал в его складках.)

Эйлин (не может сопротивляться такой настойчивой просьбе Патриции). Ну давайте, примерим этот последний его подарок, раз уж я его приняла… (Шутливо грозит Дэвиду пальцем.) Даже несмотря на то, что ты такой болтун.

Эйлин выходит за Патрицией, которая несет платье и спрятанный кинжал.

Эдна (долго смотрит на Дэвида, затем говорит). Она права.

Дэвид. Кто?

Эдна. Эйлин. Ты на самом деле болтун.

Дэвид (обижен). Так ты меня благодаришь за то, что я по–дружески открыл тебе мои маленькие секреты. Ты должна была спасибо сказать – мужские секреты могут помочь женщине…

Эдна (перебивает его). Ты же знаешь о чувствах Патриции.

Дэвид. Да, знаю. (Вопросительно смотрит.) А о каких?

Эдна. «О каких»? Ты знаешь, что она постоянно говорит мне, твоему отцу, вообще всем?

Дэвид. Нет.

Эдна. Что она тебя ненавидит. Из–за твоей матери.

Дэвид. Бедная женщина, я понимаю ее.

Эдна. Ты только одной вещи не понимаешь! (Дэвид опять смотрит вопросительно.) Что это неправда.

Дэвид. Что неправда?

Эдна. Что она тебя ненавидит.

Дэвид. Ну и хорошо.

Эдна. Для кого?

Дэвид. Для нее… для всех…

Эдна. Тебя не удивляет, что в ней нет ненависти к тебе?