Текст книги "Я поверю в его слёзы (СИ)"

Автор книги: Марина Вольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Я поверю в его слёзы

   Внимание! Уважаемые читатели, просьба внимательно это прочитать прежде, чем начать ознакомление с произведением.

   Начинаю с предупреждений. Во-первых, до 18-и лет читать КАТЕГОРИЧНО ЗАПРЕЩЕНО. Во-вторых, не советуется читать людям со слабой психикой, слабым сердцем и слишком впечатлительным. В-третьих, ИНЦЕСТ (любовные отношения между братом и сестрой). В-четвертых, присутствует ЭРОТИКА.

   В общем, кто еще не передумал читать, добро пожаловать в мой очередной немного безумный мир...)

   P.S.: За ошибки и ляпы не отвечаю, это черновик (Поверхностная вычитка от 14.10.2017).

   Аннотация: Просто как-то однажды он пришел к ней... И поставил точку в родственных отношениях, не спрашивая у неё, согласна ли она на это. А через несколько лет уехал, на долгие два года, во время которых она пыталась научиться жить по-новому, научиться жить нормально. Научиться жить... без него.

   И вот он вернулся... Вернулся её кошмар. Но что-то неуловимо поменялось и в нем, и в их отношениях... Но изменит ли это что-то для неё? Для той, которая его ненавидит за то, что он не оставил ей выбора?

Пролог

   Я глядела прямо перед собой и не верила своим глазам. Он был здесь. Прямо напротив меня. Мой самый худший кошмар.

   -Вероника, – произнес он всего одно имя, от которого по моему телу пошли мурашки. От страха.

   -Нет, – сорвалось едва слышное с моих губ, после чего я развернулась и побежала вверх по ступенькам.

   Забежав в свой родной университет, я не остановилась, и понеслась вдоль коридора, минуя лестницу, и выбежала во внутренний двор. Раз он здесь, значит, я должна бежать. Но куда?

   Добежав до арки, где находились ворота, и, убедившись в том, что мне не повезло, и они закрыты, я побежала далее, за дополнительные здания. Дыхание срывалось, бок болел, но я не останавливалась. Мне нужно скрыться. Мне нужно бежать. Спрятаться.

   Вот какой-то закоулок, в котором можно укрыться. И я прячусь там, в одно и то же время, пытаясь отдышаться и не дышать, чтобы не выдавать своего присутствия. И понимаю, что это конец. Конец моей спокойной жизни.

   Вот слышаться шаги, и я замираю. Еще секунда и... у меня звенит телефон.

   Сердце пропустило удар, а после забилось как маленькая птица в клетке, которая не может больше находиться здесь, но и вырваться не получается.

   -Вероника, неужели ты действительно думала от меня скрыться? – и такой ненавистный голос, и такие ненавистные почти черные глаза, что смотрят в мои, не мигая.

***

   -Не прикасайся ко мне, – зашипела я, стоило только его руке потянуться ко мне.

   -Выходи, – ледяной тон тут же пробрал до костей не хуже морозного ветра. Захотелось одеть не одну шубу, чтобы защитить себя от холода, и это при том, что на улице +25®С.

   -Отойди, – процедила я сквозь зубы, не желая показывать свою слабость, показывать, как боюсь его.

   -Все, что пожелаешь, – усмехнулся Игнат, делая шаг в сторону и освобождая мне проход. На негнущихся ногах я вышла наружу и тут же была схвачена за запястья и резко прижата спиной к стене. – Думала убежать от меня, сестренка? – проговорил он мне на ухо, понизив голос до зловещего шепота. Меня передернуло. Ноги совсем отказались меня держать, и если бы не тело брата, прижатое к моему, я бы непременно упала. – Это было глупо. Очень и очень глупо.

   А далее... Он меня поцеловал. Грубо, буквально вдавливая меня в кирпич. И у меня не было шансов. Я не могла сопротивляться. Он мне не давал этого сделать. Он был сильнее.

   И снова я сдалась. Снова ответила. Как и пять лет назад, когда он впервые проявил ко мне совсем не братский интерес. Как и два года назад, когда он не выпускал меня из постели перед своим отъездом.

   И вот он вернулся. И я снова пала.

   Его язык терзал мой рот. Его руки, не раздумывая, задрали мой сарафан. Пальцы, лишь отодвинув ткань трусиков, легли на самое сокровенное, и, удовлетворившись наличием влаги, скользнули внутрь, заставляя меня кусать губы, чтобы не издать ни звука. Еще пара мгновений, и он уже приподнимает меня за бедра, заставляя обхватить его ногами, и резко входит в меня, все же срывая стон. И начинает двигаться во мне. Быстро, резко, порывисто.

   И вот, совсем скоро, я испытываю оргазм. Так же, как и он. И обмякаю в его руках, не в силах пошевелиться. И только сейчас понимаю, что по моим щекам текут слезы.

   И только теперь осознаю в полной мере, что случилось. И Где.

   Меня передергивает от понимания, что я, как последняя шлюха, занималась сексом со своим родным братом прямо на территории университета, во дворе, прижатая к стене. И лишь одно утешение – уже стемнело, все-таки на часах была уже половина десятого, когда я выходила. Когда я вновь увидела свой кошмар. И народу в это время в университете оставалось немного, чтобы стать свидетелями моего унижения. Моего позора.

   -Прости, Ника, – тихо проговорил Игнат, когда наконец-то отстранился от меня. Как и раньше. После каждого секса. Тихое извинение, от которого мне становится еще более тошно.

   Мне нечего было ответить. Я его не могла простить. Я его ненавидела. За то, что он со мной сделал. За то, что я чувствовала себя грязной. И за то, что так и не смогла быть ни с кем больше, кроме него.

   Он сам поправил на мне одежду, привел в порядок себя. И, на мгновение, коснувшись пальцами моего влажного от слез лица, быстро подхватил меня на руки. А я и не сопротивлялась. Не могла. Да и не было смысла.

   Я не упростила ему задачу, не обняла за шею, не сделала ничего подобного. Просто сжалась, как могла, и продолжала плакать. Никому не передать, насколько плохо мне было. Никому не понять, что это такое – спустя два мучительных года, что я провела без него, пытаясь вернуться к нормальной жизни, вновь вернуться в ту бездну, из которой так и не смогла выбраться. Не успела.

   И вот он уже укладывает меня на задние сидения своей машины. Вот садится за руль, заводит её, и мы куда-то едем. А я все еще не до конца верю в то, что моя жизнь вновь вернулась в ад. Не верю, что те кошмары, что мне снились на протяжении этих двух лет без него, вновь стали реальностью.

   Сколько прошло времени, я не знала. Просто поняла, что мы приехали, когда машина остановилась, и Игнат заглушил мотор.

   -Вероника, – вновь произнес он мое имя, и я уже знала, что он тянет руку ко мне, хоть и не видела, все это время лежа с закрытыми глазами. А потому быстро приняла сидячее положение, и, бросив на него ненавистный взгляд, в считанные секунды выскочила из машины. Поправила сарафан, и двинулась к подъезду, особо не заботясь о том, что оставила сумку в машине. Знала, что он её заберет.

   Но, дойдя до дверей, резко свернула и пошла во двор. На детскую площадку. На одинокие качели, которые в это время, конечно же, пустовали. И, опустившись на них, обхватила свои плечи руками, и стала медленно раскачиваться одними ногами. Игнатий не заставил себя ждать.

   -Ника, пошли домой, родители наверняка будут волноваться.

   Еще одна причина, из-за которой я ненавижу своего брата – родители так ничего и не узнали о нас. И за два года его отсутствия, мне так и не удалось наладить с ними отношения, научиться вновь смотреть им в глаза, и при этом не чувствовать стыда и унижения. А они так и не узнали причину, почему я стала такой замкнутой девушкой.

   -Я хочу побыть одна, – мой голос прозвучал твердо. Да, единственное улучшение за эти два года, это то, что я стала более сильной, более твердой. Я больше не такая беззащитная, какой была раньше. И теперь не собираюсь жить так, как диктует мне этот человек. Пусть он и владеет моим физическим телом, когда ему захочется... Но в остальное время я ему не принадлежу, и могу делать все, что пожелаю.

   -Вероника, – он резко остановил качели, вновь сильно напугав меня, и несильно обхватив мой подбородок пальцами, приподнял вверх, чтобы я заглянула в его глаза. – Пошли домой, – это была не просьба, это был приказ.

   -Да пошел ты, – я резко отбросила его руку, вскочила с качелей, и быстрым шагом направилась к подъезду. Игнат ничего не ответил, лишь последовал следом. В такие моменты он мне казался настоящим палачом, что вел на казнь свою жертву.

   Он открыл дверь, пропуская меня внутрь, и зашел следом. Темный подъезд, в котором не впервой не горел свет, совсем меня не порадовал. Но я упорно шла вперед, надеясь, что не споткнусь.

   И все же я споткнулась.

   -Осторожнее, – рыкнул Игнат, успев меня подхватить до того, как я поцеловалась бы с полом. Лучше бы не успел.

   -Ненавижу, – выдохнула я, и, вырвавшись из его рук, направилась к лифту.

   Это был первый раз, когда я призналась ему в своих чувствах. И первый раз, когда он не догнал меня сразу. Как, впрочем, не догнал и у лифта. И даже когда двери закрылись, он все еще оставался позади. И думать, почему всего одно мое слово произвело на него такой эффект, мне совершенно не хотелось.

   Оказавшись в квартире, двери в которую мне открыла мама, я, недолго думая, ничего не отвечая на какие-то там вопросы, отправилась прямиком в ванную. Смывать с себя свой позор. Смывать с себя грязь. Смывать с себя Его.

   Я мылась тщательно. Так, как не делала этого уже давно. Так, как уже отвыкла. Жаль, что нельзя было так же отмыть и мысли. Воспоминания, что, как надоедливые мухи, так и мелькали перед внутренним взором.

   Вздохнув, и, на мгновение, прикрыв глаза, я все же укуталась в полотенце. В таком виде ходить по квартире я перестала бояться спустя несколько лет вот таких вот замечательных отношений с братом. Ведь причитания родителей о том, что так ходить нельзя, тем более, перед старшим братом, не имели никакого смысла, ведь он затащил меня в постель задолго до того, как я стала себе такое позволять.

   Бросила короткий взгляд на себя в зеркале. Зеленые прищуренные глаза, с чуть расширенными зрачками. Губы, сжатые в тонкую полоску. Чуть бледный цвет лица. И мокрые каштановые волосы. Ничего сексуального. Наоборот, присутствовало все, что должно было оттолкнуть парня от меня. Но почему-то его никогда не останавливал мой внешний вид, насколько бы он не был ужасным.

   В который раз, пытаясь выбросить из головы ненужные мысли, я вышла из ванной комнаты, и сделала всего пару шагов, прежде, чем на моем пути появился Игнатий. Я подняла на него взгляд, ведь он был выше меня на целую голову, и это при моих ста семидесяти сантиметрах, и увидела внимательный взгляд темно-синих глаз, которые чаще всего мне казались черными.

   Я ждала, что он мне что-то скажет, но он молчал, лишь внимательно глядя в мои глаза. И я, не планируя продолжать этот зрительный контакт, обогнула его, и отправилась дальше в комнату. И только закрыв за собой дверь, бросила, чего уж скрывать, немного взволнованный взгляд на неё. Ведь такое поведение было для Игната странным.

   Вздохнув, я плюхнулась на кровать, и откинулась на спину. Есть совершенно не хотелось, хотя за весь день я практически ничего не съела. А потому и на кухню идти не собиралась, где, без сомнений, родители расспрашивали своего сына о его жизни в Америке, где он работал программистом, отправленный туда своей компанией.

   И уже засыпая, подумала о том, что сегодняшние посиделки в библиотеке, где я готовилась к грядущим государственным экзаменам, для получения Бакалавра, либо станут последними, либо станут регулярными. Первое случится в том случае, если Игнат мне более не будет позволять жить так, как я жила до его возвращения, а второе – если он так поступать не будет, и тогда я буду проводить там как можно больше времени, чтобы меньше проводить его с ним.

***

   -Ника, – ненавистный голос прозвучал как наяву, хотя я точно знала, что это сон. Ведь он только что снова брал меня едва ли не силой во дворе университета. – Ник, – голос прозвучал тише, но для меня он стал более отчетливым. И легкое прикосновение к моему лицу, и что-то теплое, удерживающее меня за талию, и такое же теплое возле меня...

   Я резко распахнула глаза. И тут же попыталась отстраниться. Но его рука лишь сильнее сжалась.

   -Вероника, – его голос звучал как-то не так. Он звучал как-то по-другому. Как-то... ласкающе?!.

   -Пусти, – мой же голос прозвучал хрипло, что было не удивительно, если учитывать, что мои глаза вновь были влажными.

   -Не пущу, – появились металлические нотки, а его рука скользнула с моей поясницы на мои лопатки. И я осознала, что лежу полностью обнаженная. Благо одеяло прикрывало практически все тело, вот только это не мешало его рукам свободно перемещаться по нему.

   -Отпусти, уйди, не надо, – я изо всех сил пыталась его оттолкнуть от себя, и от бессилия и вовсе начала бить его по груди. – Пусти...

   -Эй, – он быстро перехватил мои запястья, и завел их над моей головой, нависнув всем телом надо мной. – Прекрати.

   На его то ли просьбу, то ли приказ, я лишь тяжко вздохнула и закрыла глаза, стараясь успокоиться. Что было совершенно невозможно, если учитывать, что меня удерживал человек, который являлся мне в кошмарах не один год.

   -Ника, – позвал он, легонько прикоснувшись свободной ладонью к моему лицу. Я вздрогнула от этого невинного прикосновения. – Я по тебе скучал.

   -А я по тебе нет, – резко распахнув глаза, отрезала я, смело встретив его взгляд.

   -За что ты меня ненавидишь, Вероника? – его голос звучал спокойно, но в темноте его глаза выглядели совсем уж черными, и от того очень опасными.

   Но на его вопрос я не ответила не из-за страха, а из-за... бешенства?.. Пожалуй, это самое подходящее слово для описания моих эмоций. Потому что я и злилась, и возмущалась, и была в недоумении.

   Он еще спрашивает, за что?! После всего, что было? Неужели он действительно не понимает?!

   -Я знаю, что меня есть за что осуждать, – так и не дождавшись от меня ответа, заговорил Игнат, продолжая легонько касаться моей кожи. – Я знаю, что у тебя есть причины меня ненавидеть. Я скатился в эту пропасть, и потянул тебя за собой. Я ненавижу сам себя за то, что сделал с тобой. Я ненавижу себя за то, что меня так тянет к тебе. И ненавижу тебя за то, что ты, несмотря на то, что тебе это все противно, и ты этого не хочешь, все равно поддаешься. Я ненавижу тебя за то, что твое тело отвечает на все мои ласки, – и в доказательство этого его пальцы скользнули вниз, туда, где мое тело даже сейчас явственно показывало свою реакцию на его близость. – И ненавижу себя за то, что не в силах это остановить. Потому что люблю тебя как женщину, а не как сестру.

   И после этих слов повисла звенящая тишина, а мы оба замерли.

   Во мне больше не было ни злости, ни возмущения. Во мне был страх и... шок?

   Я боялась пошевелиться. Боялась даже вздохнуть. Потому что не знала, что еще может вытворить мой брат.

   Я не верила. Не верила его словам.

   С любимой женщиной так не поступают.

   Хотя сердце отчего-то сжалось.

   -Так за что же ненавидишь меня ты? – наконец-то разрушил тишину Игнат.

   -За то, что ты сломал мою жизнь, – тихо прошептала я. – За то, что я чувствую себя грязной. За то, что ты лишил меня свободы. И за то, что ты лишил меня родителей и друзей.

   И прикрыла глаза, стараясь не заплакать вновь. Стараясь не задумываться о том, что в этом мире у меня нет никого, с кем я могла бы поделиться своими проблемами, переживаниями и секретами. Ни единой души...

   -Но ведь меня не было целых два года... Ты могла найти себе друзей, забыть меня, наладить отношения с родителями, – тихо проговорил Игнат, вновь прикасаясь к моему лицу.

   -И не смогла, из-за тебя, – и вновь глянула на него, желая лишь одного – чтобы он ушел и оставил меня в покое.

   -Ника, – единственное, что произнес он. А после отпустил мои руки, лег рядом, и притянул к себе спиной за талию. – Спи. Иначе снова все повторится.

   Его слова были вполне похожи на угрозу. Реальную, если учитывать, что я чувствовала его возбуждение. А потому, несмотря на то, что мне хотелось от него отодвинуться, я замерла, подумав о том, что теперь точно не засну.

   Прикрыв глаза, ощущая всем телом Игната, я задавалась вопросом – почему он не ушел? Почему остался? С чего вдруг? Ведь он ни разу этого не делал. Ни разу не оставался, рискуя быть на утро обнаруженными родителями. А теперь...

   Я и сама не заметила, как совсем скоро уснула.

***

   Пожалуй, за пять лет это было самое необычное пробуждение. Еще бы, я впервые просыпалась в объятиях парня. Пусть даже это и был мой брат.

   Рука Игната по-прежнему покоилась на моей талии. Его теплое дыхание обжигало кожу в области шеи, куда он уткнулся носом.

   Я попробовала повернуться, но его рука тут же притянула меня еще ближе.

   -Не шевелись, – раздалось его сонное бормотание, и по моему телу пошли мурашки от его дыхания.

   Я послушно замерла, тем более, что почувствовала, что он вновь возбужден. Осторожно повернув голову, я посмотрела на настенные часы. Половина девятого утра. Кажется, у меня сейчас должна начаться лекция.

   Помрачнев, я попробовала глянуть на брата, но у меня ничего не вышло. Вздохнув, я с печалью подумала, что впервые за четыре года обучения прогуливаю пары.

   Интересно, а родители заглядывали ко мне в комнату?..

   Внутри все похолодело.

   Видимо, да, раз никто не удосужился меня разбудить. Почему не прозвенел будильник?..

   -Твой будильник я выключил, – тихо проговорил Игнат, не меняя положения, и тем самым отвечая на мой мысленный вопрос. – Мама заходила около семи. Минут пять простояла на пороге. Потом пришел папа. С минуту смотрел на нас и после увел маму. Так что, теперь они про нас знают.

   Я ничего не ответила на его слова. Не знала, что ответить. Да и не могла. Я была в прострации. Случилось то, чего я боялась долгие пять лет.

   Воображение тут же нарисовало обоих родителей, что смотрели на меня с презрением и отвращением.

   Меня как будто заморозило.

   -Ненавижу, – едва слышно прошептала я, сворачиваясь клубочком прямо в его объятиях.

   -Я знаю, Ника, – тоже прошептал Игнат. И стал легонько поглаживать меня по волосам. – Но ты ненавидишь меня не как брата, а как мужчину, что сильно обидел тебя. Так что у меня еще есть шанс.

   Я и хотела спросить, о каком шансе идет речь, но желание остаться без него было сильнее.

   -Пошел вон из моей комнаты, – тихо, но отчетливо проговорила я, стараясь не обращать внимания на ту пустоту, что образовалась внутри.

   -Хорошо, – просто ответил брат, и, отстранившись, быстро скрылся за дверью.

   А я уставилась в одну точку, даже и не думая вставать. Теперь было все равно на всё. Не хотелось ровным счетом ничего. Моя жизнь этим утром закончилась окончательно.

***

   Сколько прошло времени прежде, чем дверь в мою комнату открылась, я не знаю. Это не произвело на меня должного впечатления. Меня даже не посетило удивление от того, что Игнатий все еще не на работе.

   -Вероника, – парень присел на корточки прямо возле меня. В нос тут же ударил запах кофе, что он принес. – Выпей.

   Но я даже не пошевелилась. Я не хотела ни кофе, ни чего-либо еще. Я не хотела жить.

   Игнат поставил чашку на прикроватную тумбочку, и осторожно дотронулся до моего плеча.

   -Ника, ты меня слышишь?

   Ответа вновь не последовало. И он, поднявшись, резко обхватил меня за плечи и привел в вертикальное положение. Еще и встряхнул для пущего эффекта, которого все равно не последовало.

   -Ника, посмотри на меня.

   А я смотрела куда-то сквозь него.

   Игнат выругался. А после подхватил меня на руки и куда-то понес. Я не сопротивлялась.

   Вскоре мы очутились в ванной комнате. Он включил воду, и присел на бортик, устраивая меня у себя на коленях.

   -Ника, – вновь позвал он, прикоснувшись к моей щеке. Я хотела поморщиться от этого прикосновения, но не смогла. Не смогла заставить себя сделать даже такое крохотное движение. – Вероника.

   Так и не дождавшись ответа, он вздохнул, и осторожно опустил меня в ванную, в которой уже почти набралась теплая вода.

   -Я сейчас вернусь, – короткое прикосновение к волосам, и он ушел. А я...

   Я погрузилась в воду с головой, даже не предпринимая попытки задержать дыхания. Позволяя воде заполнять мои легкие, которые тут же стало невыносимо жечь. Заставляя себя не поддаваться инстинкту самосохранения, не позволяя действовать рефлексам. В глазах потемнело, в ушах – тишина. Еще чуть-чуть...

   -Ника! – сильные руки вытащили меня из воды, и я тут же оказалась на холодной плитке, уложенная на колени, головой и туловищем вниз.

   Не в силах сопротивляться ноге, давившей на ребра, и руке, жмущей на спину, я тут же закашлялась, освобождая свои легкие от воды, и постепенно приходя в себя.

   Я все еще кашляла, прижимая ладони к груди, где пылали легкие, когда Игнат принялся растирать мою похолодевшую кожу. В этот момент я искренне пожалела, что мой брат умеет оказывать первую помощь...

   Еще пару минут, и он уже укутывает меня в полотенце и... прижимает к себе.

   -Зачем? – раздался тихий вопрос. – Зачем, Ника?

   Но я не собиралась отвечать. Да и вряд ли смогла бы. Горло, как и легкие, сильно жгло.

   -Если тебе плевать на меня, то подумай хотя бы о родителях. Они не переживут, если с тобой что-то случится. И меня не простят, если это произойдет. Да я и сам себе этого не прощу, – под конец его голос понизился до шепота.

   Я хотела ему ответить, что теперь родителям я буду не нужна. Что я и раньше, на протяжении пяти лет, была для них чужая, а теперь, после того, как они узнали про нас... Они вообще забудут, что у них есть дочь. Да и я... Я не смогу находиться рядом с ними и видеть в их глазах призрение и отвращение, обращенное ко мне.

   Что же касается Игната... Что ж, если бы мой умысел удался, он бы лишился своей любимой подстилки. И всего-то.

   Но ничего этого я сказать не могла. Потому что, стоило только попробовать что-то сказать, как я вновь закашлялась. И уже не была рада своему поступку. Ведь он все равно не удался.

   -Хорошо, Ника, – вдруг серьезным и отчетливым голосом произнес Игнат. – Пусть будет по-твоему. Ненавидь меня. Осуждай. Избегай. Пусть родители меня осудят. Пусть отвернутся от меня, закроют глаза на то, что я их сын. Я это заслужил. Я это переживу. Только, пожалуйста, больше так не делай. Потому что жить без тебя я не смогу.

   -Не верю, – все же смогла я тихо прохрипеть.

   -Не верь. Имеешь право, – пробормотал брат, уткнувшись носом в мои волосы. – Но обещай жить, что бы ни случилось.

   Но я вновь ничего не ответила. Не могла такого обещать. Просто не могла.

   -Я не могу обещать оставить тебя в покое, Вероника. Но я постараюсь, – вздохнул Игнат, и поднял меня на руки. И вновь куда-то понес. А я вновь не сопротивлялась.

   Он усадил меня... на свою кровать. И от этого я поежилась. Ведь с этой комнатой у меня были связаны только хорошие воспоминания. Ведь здесь я проводила время еще тогда, когда Игнат был действительно просто братом. Хорошим братом. И от этого было плохо. Он ни разу не приводил меня сюда после того, как лишил девственности.

   -Ника, – вновь позвал меня Игнат после того, как укутал в одеяло. И я наконец-то посмотрела на него. Заглянула в его глаза. Которые сейчас действительно были черными. Но не отталкивающими... А, наоборот, заставляющими забывать обо всем, кроме этих самых глаз. – Пожалуйста, посиди здесь. Никуда не уходи и ничего с собой не делай. Хотя бы ради себя, – уже шепотом добавил, и, на мгновение, коснувшись моего лица, оставил меня одну. Наедине со своими воспоминаниями. Хорошими воспоминаниями, а от того еще более болезненными.

   Вот я упала с велосипеда, разбила коленки, а он залечивает мои раны в этой самой комнате... Вот я потеряла свою любимую цепочку, и вновь прибежала к нему сюда, где он меня утешал... Вот мне приснился кошмар, и я пришла к нему, где и проспала спокойно под его боком...

   А вот меня обидел первый мой парень, и я вновь пришла к нему, чтобы пожаловаться на то, что все мужики – козлы... И он меня уверял, что это не так. И я поверила.

   А вот уже он расстался с девушкой, напился и пришел ко мне... И тогда, в шестнадцать лет, я потеряла брата. Человека, который был мне еще и лучшим другом.

   -Держи. Выпей, – раздался голос над моей головой, от которого я вздрогнула и глянула вверх.

   Глаза, которые вновь были темно-синими. Черные короткие волосы. Немного пухлые губы. Легкая щетина, что ему очень шла. Немного длинные ресницы. Нос с горбинкой.

   В нем было все, что мне нравилось, и в то же время отталкивало. Потому что я его и любила, и я его ненавидела.

   -Ника? – позвал Игнат, поскольку я так и замерла, рассматривая такие родные, и в то же время чужие черты лица.

   -Игнат, – твердо промолвила я и забрала из его рук чашку. Мне и самой было непонятно, зачем я произнесла его имя.

   Он ничего не ответил, лишь продолжил разглядывать меня.

   Я сделала осторожный глоток, так как горло все еще саднило, и тут же поморщилась.

   -Что это? – спросила, втягивая в себя запах кофе.

   -Кофе с коньяком, – просто сказал Игнат, и присел рядом со мной. Я, уткнувшись носом в чашку, из-под ресниц настороженно наблюдала за ним. Ко мне начали возвращаться чувства. Начала возвращаться жажда жизни.

   -Спасибо, – тихо пробормотала, делая еще один глоток. Пожалуй, такой напиток мне был сейчас очень даже нужен.

   -Пожалуйста. Ты успокоилась? – он осторожно заправил за ухо выбившуюся мокрую прядь волос. Я не вздрогнула лишь потому, что внимательно наблюдала за каждым его движением.

   И вот опять... Несмотря ни на что, сейчас, в этой комнате, со мной не происходило ничего плохого. Наоборот, он уделял мне внимание, проявлял заботу...

   Внутри снова все сжалось. От сожаления, что он не остался для меня братом. От сожаления, что это все равно ничего не меняет между нами. Он все испортил пять лет назад. Испортил навсегда.

   -Нет, – коротко ответила, так как в голову вновь ворвались мысли, что родители теперь все знают... На душе снова стало паршиво.

   -Извини, но я не буду извиняться за то, что не ушел, – вдруг твердо проговорил Игнат. – Потому что я хотел, чтобы они обо всем узнали.

   Мои руки дрогнули, и лишь усилием я заставила себя сидеть спокойно. Внутри как будто оборвалось что-то еще.

   Это было чувство, как будто меня предали. Ведь это была наша с ним общая тайна. Ужасная и кошмарная, которая должна была и дальше оставаться только нашей. А он... Раскрыл её родителям, не поинтересовавшись у меня, хочу ли я этого... Впрочем, мои желания давно прекратили иметь для него значение.

   Так ничего и не ответив, я принялась более усердно пить содержимое чашки. И мимолетом подумала, что не отказалась бы и от чего-нибудь покрепче.

   Впрочем, а чего терять-то? Если он добавил коньяка в кофе, значит, таковой напиток имеется в наличии, и его можно употребить.

   Больше не глядя на парня, я поставила уже пустую чашку на прикроватную тумбочку, и, освобождаясь от одеяла, и плотнее укутываясь в полотенце, слезла с кровати и пошла на выход.

   -Ты куда? – лишь и спросил Игнат, так и не получив ответа. И последовал за мной.

   Я же, не обращая на него внимания, первым делом зашла в свою комнату, открыла шкаф, достала первый попавшийся под руку сарафан, который оказался белого цвета, и, сбросив полотенце прямо на пол, натянула его на обнаженное тело. После чего повернулась, наткнулась на потемневшие глаза брата, и, быстро обогнув его, отправилась на кухню. А там, как будто специально для меня, стояла открытая бутылка коньяка и стакан для него. Не став медлить, я в несколько шагов подошла к столу, схватила бутылку и налила в емкость. После чего незамедлительно опрокинула содержимое в себя. И, поморщившись, хотела было налить во второй раз, но из моей руки самым наглым образом выдернули бутылку.

   -Даже не думай, – послышался раздраженный голос Игната, к которому я тут же и обернулась, намериваясь забрать украденное. Брат, совершенно точно предвидев мои действия, поднял руку вверх, прекрасно зная, что я до неё не достану, так как была ниже него на голову. – Я не дам тебе напиться, Ника.

   -Тебе, значит, можно, а мне нет? – я зло сузила глаза, в то время как он дернулся от моего вопроса, опуская руку, чем я незамедлительно и воспользовалась, выхватывая бутылку и тут же отскакивая от него. Но заминка была недолгой, и уже через несколько секунд я была грубо прижата к столешнице, а бутылка вновь была вырвана из моих рук.

   -Я же сказал. Я. Не. Дам. Тебе. Напиться, – процедил Игнат сквозь зубы, ставя коньяк на подоконник. И резко развернул меня к себе спиной, тем самым вышибая весь воздух из моих легких, которые все еще продолжали болеть. Я мимо воли уперлась ладонями в столешницу.

   -Ты не имеешь права мне запрещать, мне уже двадцать один год, – все же не смогла я сдержать злость внутри. Ну почему, почему он не может мне дать ни утопиться, ни даже напиться? Неужели он не понимает, что мне это действительно сейчас нужно? Иначе я просто сойду с ума.

   -Имею, я твой брат. И старше тебя на три года, – выдохнул Игнат куда-то в область моей шеи, куда тут же пришелся поцелуй. Я вздрогнула и судорожно втянула воздух. Такие ласки были впервые.

   -Не имеешь, – все же смогла прошептать.

   -Имею, Ника, имею, – пробормотал парень, и проложил дорожку из поцелуев от шеи и до плеча, спуская лямку сарафана.

   Я прикрыла глаза, ненавидя себя за то, что мне это нравилось, и что я хотела еще...

   А Игнат, тем временем, не останавливался, и продолжил покрывать мое тело поцелуями уже с другой стороны, осторожно убирая волосы. Вот он коснулся губами лопатки, и я прикусила губу, сдерживая стон, и кляня себя за предательские мурашки.

   А в следующие секунды я уже была развернута на сто восемьдесят градусов, и Игнат впился в мои губы в грубом поцелуе. И вот я снова не сдерживаю стон и отвечаю. Пальцы тут же скользнули в его волосы, и сжались, то ли в попытке притянуть ближе, то ли наоборот – оторвать от себя.

   И снова его губы стали изучать мое тело. Снова шея, плечи, ключица... Грудь... И в этот момент я понимаю, что пропала окончательно, и с моих губ срывается еще один стон.

   Я его хотела. Хотела, чтобы он вошел в меня. Прямо сейчас. И снова отвращение и призрение отошли куда-то на задний план, и стали совсем не значительными на фоне охватившей меня страсти.

   Вот он стянул с меня сарафан, и усадил на стол, и я не сопротивлялась. Вот его губы стали спускаться еще ниже. Живот, пупок... Заставляя меня выгибаться ему навстречу. И вот они спускаются еще ниже... И я судорожно вдыхаю воздух, сжимая коленки вместе.