355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Марина Ефиминюк » Лучшие враги (СИ) » Текст книги (страница 3)
Лучшие враги (СИ)
  • Текст добавлен: 14 января 2021, 20:30

Текст книги "Лучшие враги (СИ)"


Автор книги: Марина Ефиминюк



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

ГЛАВА 2. Запасной план злодейки

– Почему именно за него? – с легкой улыбкой, скрывающей нарастающую бурю негодования, уточнила я и превеликой осторожностью отхлебнула чай.

Он был чудовищным на вкус: никакого успокаивающего запаха ромашки, сплошная бесящая корица. Официально заявляю, что с этой минуты корица на втором месте в длинном списке вещей, которые я ненавижу. На первом – разговоры о женитьбе с Калебом Грэмом.

– В Сартаре у Калеба превосходная репутация, – заговорил дед. – Никто не посмеет даже подумать о том, что его супруга не достойна уважения. За сильным мужем тебе не придется стесняться происхождения.

Как он сказал? Стесняться? Я с трудом сдержала издевательский смешок.

– Он тоже считает, что ему выгодно жениться на незаконнорожденной темной чародейке? – уточнила я и кашлянула. Поперек горла встал ком, не позволяющий пить отвратительную коричную бурду и любезно говорить, разве что шипеть проклятия.

– Этот брак выгоден абсолютно всем! – отрезал дед. – Калеб войдет в ковен Истванов и не потеряет право наследовать состояние семьи Грэм.

Зато теперь понятно, отчего великий Парнас так и не сподобился официально усыновить осиротевшее чадо своего любимого ученика, погибшего от когтей демонического создания.

– У тебя еще две незамужние внучки, – напомнила я о существовании Люсиль и Эбигейл. – Почему именно мне выпала такая… великая честь?

– Ты единственная нуждаешься в помощи. Я обязан позаботиться о твоем благополучии.

– Калеб в курсе свадебных планов? – сдержанно спросила я, и видят демоны сдержанность далась мне нечеловеческим усилием. Даже не подозревала, что способна проявлять волю, потрясающую даже мое воображение.

– Естественно, – кивнул дед.

Я отставила чашку с почти нетронутым чаем и нахально заявила:

– Благодарю за выгодное предложение, но нет. Замужество с Калебом Грэмом могло привидеться мне только в очень страшном сне, как в принципе любое замужество. К счастью, я сплю без сновидений.

– Это был не совет, Эннари, – перебил меня дед. – Брачное соглашение подписано. Выбери дату, чтобы официально объявить о помолвке и обменяться родовыми символами.

– Какое ещё соглашение? – к собственному стыду, я так опешила, что чуть не забыла закрыть рот.

На письменном столе хлопнула крышка шкатулки. Стремительно рассекая воздух, к нам прилетел свернутый трубочкой свиток. По приказу деда он резко развернулся и повис на уровне глаз перед моим лицом. Пришлось щелкнуть по свитку ногтем, заставляя его отлететь подальше. А то тычут носом, как нашкодившего щенка!

Черным по белому, вернее, синим по серому в соглашении было написано, что дед безвозвратно – полагаю, это ключевое слово договора – вручает свою внучку Эннари Истван, обладающую темным даром, в руки Калеба Грэма, мужчины с отбитым чувством самосохранения. Видимо, других претендентов превратить семейного приблудыша в честную чародейку не нашлось. Или совсем не искали. Зачем далеко ходить, если в замке счастливо живет ничейный, буквально бесхозный жених?

– Нет! – коротко вынесла я вердикт, хотя очевидно, что мнение будущей невесты никто учитывать не планировал.

Главное, не разозлиться! Злятся только слабаки, а я сильная и независимая чародейка! А что свет в кабинете померк и густились тени, так просто за окном давно не полдень – завечерело.

– Дело решенное, Эннари, – припечатал дед.

Что ж, даже у сильных и независимых чародеек иногда сдают нервы… От уголка свитка потек черный полупрозрачный дымок. Секунду погодя он вспыхнул, как факел. Вокруг вытянулись изломанные контрастные тени. Сквозь пламя мы с дедом буравили друг друга пристальным взглядом. Узкие губы Парнаса дернулись в едва заметной усмешке.

Когда в воздухе остался висеть обгоревший клочок с чудом сохранившимся хвостиком от подписи Калеба, свиток начал выплетаться заново. Первоначальный вид он возвращал эффектнее и гораздо быстрее. В моей голове ещё не укоренилась мысль, что эти двое скрепили соглашение магически, а бумага уже в целости и сохранности висела в воздухе. Родовая печать Истванов нахально поблескивала в сгустившемся полумраке.

Любой маг, даже самый плохенький, знал, что проигнорировать эту самую печать – чистой воды самоубийство, обязательно начнется черная полоса. Длиною в жизнь. Не исключаю, что и после смерти тоже сильно не повезет. Возможно, потеряется завещание, и какой-нибудь ушлый некромант превратит меня в домашнего питомца… А я окажусь настолько неудачливым умертвием, что не сумею оставить ему шрамы от когтей. Как подумаю о таком печальном исходе, так мурашки по спине бегут. Табуном!

Судя по каменной физиономии, уважаемый дед разрывать сделку не собирался и планировал отправить меня под венец, даже если придется отвесить пинок для ускорения и решимости. Но ведь родовая печать Грэмов тоже стоит на бумаге…

– Хорошо, – поднимаясь с кресла, произнесла я таким тоном, чтобы не оставалось сомнений, что это «хорошо» буквально означает «еще посмотрим». – Думаю, нам есть что обсудить с женихом. Поздравить… друг друга. Дату помолвки опять-таки назначить. Пойду, если вы, дедушка, не против.

Я сорвала замерший в воздухе свиток, словно тряпицу, подвешенную на прищепку.

– Встретимся за ужином, Эннари, – намекнул Парнас, что семейные посиделки нельзя пропускать. И даже убийство жениха вообще не повод.

– Приятного чаепития, дедушка.

Из кабинета я вышла с гордо поднятой головой, расправленными плечами и прямой спиной. Просто внутри поселилось странное ощущение, будто разговор встал колом, а теперь этот кол не давал ссутулиться. И только шлейф из темноты, несущийся следом за мной, да мигающие лампы тонко намекали, что чародейка немножечко, буквально самую-самую малость раздражена.

Лишь бы освещение потом не пришлось менять… По совершенно необъяснимой причине, когда я была самую малость раздражена, обязательно издыхали магические светляки. Очень нервные создания! Чуть что, безвозвратно гаснут.

На третий этаж гостевой башни я не поднялась, а буквально взлетела. Даже не запыхалась, словно несущиеся следом тени выплелись в крылья и придали нужное ускорение. Постучала в дверь. Три раза. Негромко. Думала, придется ждать или дожидаться, что ещё хуже – ненавижу караулить, но дверь открылась без бесящих пауз.

Калеб успел переодеться в рубашку и широкие штаны. Из пучка выбились пряди, спадали на шею и уши. Завязал бы волосы, что ли, в приличный хвост, а то выглядел непозволительно, по-домашнему. Не для судьбоносного разговора.

– Это я должна была обнаружить в родовом гримуаре? Оригинальный способ делать предложение! Встать на колено и попросить – каменеют суставы и язык?

Кстати, я же проклятие похожее знаю! Надо записать в рабочий гримуар, чтобы не забыть использовать. Ни разу не практиковала на людях, отчего бы не сейчас? Можно на женихе. Что он стоит ничем не проклятый, здоровенький и страшно бесящий.

Не отводя взгляда, недрогнувшей рукой я припечатала свиток к крепкой груди мужчины:

– Разорви.

Только собралась гордо удалиться, как в спину прилетел возмутительно-спокойный отказ:

– Нет.

Я обернулась недоверчиво и очень медленно, все еще полагая, будто ослышалась. Прозрачно-голубые глаза Калеба походили на ледышки. В них было невозможно увидеть мысли, но совершенно точно читалось любопытство. И он не думал ловить злосчастное соглашение, более того спрятал руки в карманы. Заметно измятый листок валялся на полу между нами, куда, по всей видимости, отлетел.

– Что ты сказал? – вкрадчиво уточнила я.

– Назови хотя бы одну причину, почему мне не взять в жены привлекательную, невинную наследницу знаменитого рода Истван, за которой дают очень приличное приданое? – изогнул он левую бровь.

Ничего себе неожиданность! Мысленно я представляла, что Калеба фактически насильно принудили скрепить брачное обязательство, но, похоже, ошиблась.

Мы оба были обязаны деду. Калебу он дал защиту и дом, мне оплатил учебу и достойное содержание. Конечно, от матери я получила кое-какое наследство, но на девять лет безбедной жизни этих денег не хватило бы, а стипендия подданным соседних королевств не полагалась.

– Мы не торгуемся, – с предупреждением в голосе вымолвила я. – Разорви соглашение.

Он бросил на меня взгляд из-под ресниц и начал наступать. Я гадала: поднимет ли Калеб магический документ или перешагнет и когда вообще остановится. Не задумываясь, он наступил на свиток, словно тот совершенно ничего не значил.

– Ты специально идешь поближе, чтобы лучше меня слышать? – с иронией уточнила я. – Замри, иначе я ударю магией.

– Не ударишь, если предупреждаешь.

Он остановился на расстоянии в полшага, не заботясь тем, что действительно может схлопотать какое-нибудь проклятие.

– Не пойму, ты просто смирился, что дед попросил отдать долги, или правда хочешь жениться?

– В моем возрасте самое время завести семью, – напомнил он, что вообще-то старше меня почти на восемь лет.

– Зато в моем рановато.

– Риэлла Истван в двадцать лет уже качала дитя, – бесцеремонно напомнил Калеб, как рано мать сбежала из замка, чтобы вернуться одинокой и с дочерью на руках.

– И я прекрасно помню, как печально для нас обеих это закончилось, – усмехнулась я, подавив дурацкий порыв скрестить руки на груди и отгородиться от новоприобретенного жениха. – Если у тебя проблема с деньгами, то выбери любую из моих кузин. Уверена, за них тоже неплохо приплатят.

– Твоих кузин мне не предлагали.

– А ты спрашивал о них?

– Зачем? – Он открыто издевался.

– За тем, что я не выйду за тебя замуж. Более того, мы даже до обряда брачных обещаний не дойдем.

– Если верить соглашению, Эннари, то дойдем. Сейчас я понимаю, почему Парнас настоял на родовой печати. Ты крепкий орешек.

– Вообще-то, я темная чародейка.

– И ты это старательно подчеркиваешь, – с нахальной ухмылкой он разглядывал мои губы, словно напоминая, что они покрыты алой краской, кричащей о том, что девушка непроста, как может показаться с первого взгляда. – Разве не очевидно, что мне плевать на цвет магии.

Кому очевидно? До меня только-только доходит, что ты, дорогой жених, не похож на жертву шантажа.

– И я способна превратить твою жизнь в ад. Что непременно и сделаю, – пообещала я.

Тут меня посетило озарение: проблема Калеба Грэма вовсе не в атрофированном инстинкте самосохранения, а в тугоухости! Он просто-напросто не слышал угроз даже на ничтожном расстоянии, на каком чужие люди имели право стоять исключительно в набитой битком театральной галерке.

– Буду ждать с нетерпением, – согласно кивнул он. – В конечном итоге самые послушные и преданные жены получаются из маленьких своевольных ведьм.

– Кажется, ты чего-то не знаешь о ведьмах.

– Теперь мне еще сильнее хочется проверить.

Он меня открыто дразнил, а я так старательно пыталась не поддаваться на провокацию и держать непроницаемое лицо, что от усилий нижнее веко начало тихонечко подрагивать. До этого момента я и не подозревала, что оно обладало такой неестественной подвижностью.

– Раз ты всерьез намерен женится, то должен знать, что с невинностью тоже имеется заминка, – чуточку улыбнулась для эффекта. – Я не девственница.

Я нахально соврала, но проверить-то он все равно не сможет. Никогда, ни при каких обстоятельствах и даже под угрозой смертельного проклятия!

Тишина стала вдруг такой глубокой, что можно было расслышать, как курлычут голуби, облепившие каменный выступ за окном. Левая бровь Калеба поползла наверх. В глазах появилось странное выражение, уголки рта дернулись в бесстыжей улыбке.

– Хорошо, – произнес он.

К собственному стыду я чуть не поперхнулась на вздохе.

– Хо-ро-шо? – пришлось говорить распевно, чтобы справиться с неожиданным заиканием.

– Люблю опытных женщин. С ними весело в спальне: они не стесняются, не жмутся и знают, что хотят. Опять-таки учить ничему не надо…

Задела, называется, мужское самолюбие! Он насмехался, а я как любая девственница была готова самовоспламениться от нечеловеческой неловкости. Но Калеб пошел дальше и с убийственной иронией уточнил:

– Почему ты смутилась, Эннари? Ты сама начала обсуждать животрепещущую тему супружеского долга.

Ничего я не собиралась обсуждать! Соврала, чтобы уесть подлеца. Кто же знал, что он обнаружит свободные взгляды не только на цвет магии!

– Другими словами, тебя все устраивает и разрывать соглашение ты не собираешься? – Я даже нашла в себе силы говорить небрежно.

– Обещаю, быть добрым мужем и тратить приданое с умом, – с иронией ответил он.

– Ладно, женись.

– Когда?

– Не знаю. Главное, не на мне.

Я собралась покинуть поле боя с высоко задранным носом.

– Маленькая ведьма! – со смехом в голосе окликнул Калеб. – Уверен, ты не настолько коварна и опасна, насколько себя мнишь.

– Дорогой жених, кажется, вы перепутали банальную вежливость со слабостью, – бросила я через плечо и вошла в комнату.

За спиной сердито хлопнула дверь. От косяка вырвался черный дымок, выказывающий, насколько хозяйка покоев зла. Сам собой в замочной скважине провернулся ключ. Я застыла посреди гостиной и начала перебирать в уме заклятия, способные выбить из Калеба возмутительную спесь. Как всегда, на десятом меня попустило, на пятнадцатом вернулось самообладание.

Пока меня не было, из комнаты исчез поднос с грязной посудой и появился графин с водой. Шпионское заклятие на зеркале не трогали. Я специально его проверила, когда доставала из дорожного сундука завернутый в плотную ткань живой гримуар.

Устроившись на широком подоконнике, я аккуратно развернула мешковину и любовно огладила кожаный переплет с коваными уголками. Редкую книгу мне подарила деканесса Брунгильда Торстен, потрясающая женщина, в присутствии которой даже мухи предпочитали не жужжать, а притворяться мертвыми. Студенты притворяться мертвыми, конечно, не смели, но голос лишний раз подавать не рисковали.

В общем-то, гримуар и Холт Реграм появились в моей жизни одновременно. Представитель древней магической фамилии на спор с приятелями стащил колдовскую книгу из кабинета госпожи декана и подкинул мне. Тоже на спор. Я так сильно разозлилась, что закляла всю компашку проклятием честности. Слышала, что они каялись даже в детских проделках, пока Брунгильда не сжалилась и не погасила колдовство.

Пару месяцев я гордо носила корону самой злобной ведьмы академии Деймран, перехватив престижный статус у деканессы, за что она торжественно подарила мне возвращенный гримуар. Холта же отчаянно веселило, что его прокляла внучка светлого чародея. И пусть я не разделяла мнение друга, будто к магии надо относиться легко, мы умудрились сойтись характерами.

– Брунгильда, просыпайся! – похлопала я в ладоши над книгой.

Безусловно, живой гримуар звали по-другому. Пафосно, благородно и почти не переводимо на сартарский язык… Короче, я не запомнила и дала имя бывшей хозяйки. Книге не нравилось, может, воспоминания о деканессе Торстен были невеселые, или она редко обращалась к этому «кладезю магической мудрости», но кладезь под дурное настроение вредничал.

– Немедленно!

Из символа темной магии, выдавленного в центре кожаного шероховатого переплета, вырвалось облако жиденького дымка, словно книга-старушка для начала решила прокашляться. Знак вспыхнул, застежка раскрылась.

– Начадила-то, – недовольно поморщилась я, ладонью развеивая слезоточивый дым. – Брунгильда, как разорвать свадебное соглашение с родовой печатью?

Книга сама собой раскрылась, зашелестели страницы. Ближе к середине толстого тома поиск завершился. На предложенном развороте был заголовок: «Как навести порчу».

– Брунгильда, как разорвать свадебное соглашение без черной магии? – уточнила я.

Страница открылась немедленно. «Ядовитая волчья ягода» было написано в заголовке.

– Ты мне предлагаешь выпить яду и напоить остальных? Не выспалась, что ли? – с раздражением вопросила я у безмолвной книги. – Брунгильда, как разорвать магическое соглашение, никого не убивая?

Гримуар принялся листать страницы. Туда-сюда, вперед-назад. Через минуту отчаянного шуршания стало ясно: способа, чтобы все оставались – ладно, здоровы – хотя бы живы, в книге с темными заклятиями и магическими советами не находилось. Она печально закрылась и выпустила от страниц черный дымок. Мол, пощади, хозяйка, я выдохлась.

– Брунгильда, как избавиться от жениха за три… хорошо, за семь дней? – печально вздохнула я, поняла, что книжка нацелилась на разворот с порчей, и быстро уточнила: – Не убивая его с помощью черной магии!

Страницы зашуршали к разделу, где подробно рассказывали, как правильно прикапывать умертвие.

– Чтобы он остался жив! – начала выходить из себя я.

Опять порча… Не книга, а какой-то сборник инструкций для серийного маньяка! Раньше я не замечала за ней подобной кровожадности.

– Жив и здоров! – рыкнула я. – Как бык!

Гримуар заторопился в обратную сторону, ближе к концу, где описывали любовную магию, и странички имели нежно розовый цвет.

– Что это? – нахмурилась я, не понимая, к чему ведет магический артефакт.

Он вел к разделу «Привороты мужчины к женщине». Другими словами, мы друг друга так и не поняли.

– Брунгильда, ты сегодня большая дура! – резюмировала я в сердцах.

Книга захлопнулась, застежка закрылась, печать потухла. Мало что кровожадная, так ещё и обидчивая! Посоветовала, называется, как избавиться от гадского соглашения.

Время ужина наступило незаметно. Есть ещё не хотелось, не появиться в столовой я не могла. Пусть в замке меня не жаловали, но поприветствовать семью все-таки следовало. Заодно всем подпортить аппетит цветущим видом.

Ради такой важной миссии я накрасила губы красной помадой и нанесла на запястья пионовые благовония. Все по канону: темные ведьмы всегда цветут и пахнут сладкими ароматами.

Я решительно направилась к двери, но где-то на середине пути перед мысленным взором мелькнул странный образ, будто снаружи меня поджидает новоявленный жених. В воображении он стоял, прислонившись к стене и спрятав руки в карманы. Волосы почему-то были подстрижены, и в свете магической лампы вновь хищно поблескивала сережка. В общем, богатая фантазия меня подвела, и решимости убавилось, сама не знаю отчего. Прежде чем выйти, я приоткрыла дверь и в щелку проверила свободен ли проход к лестнице. Естественно снаружи никого не было.

– Да демоны всех дери! Что я делаю? – разозлилась сама на себя, на Калеба за то, что пробуждал желание осторожничать, а заодно на богатую фантазию. Что она, предательница, подкидывает нервирующие образы?!

И все равно постаралась поскорее уйти из гостевой башни. Но напрасно торопилась, рискуя поломать на лестнице каблуки или свернуть шею, дверь в покои Калеба Грэма не скрипела, не хлопала и оставалась неподвижной, а потенциальный претендент на несчастливый брак за мной не гнался. Хотелось верить, что он решил поужинать в одиночестве и в тишине подумать, на кой демон ему сдалась жена темная чародейка, и с какой скоростью начнет портиться его жизнь после свадьбы.

Эбигейл я увидела издалека. Призрак прошлого, стремительный и стройный, приближался из противоположного конца коридора. Длинное платье из темно-синей материи красиво льнуло к ногам. У кузины изменилась походка и цвет волос. Рыжевато-русый, истинно истванский, уступил место холодному блонду. Но кое-что осталось прежним: за плечом, как бывало в детстве, преданным библиотечным духом трусил Вайрон.

Ему удалось справиться с темным заклятием: к ужину он переоделся, переобулся и даже выглядел, как нормальный человек, а не как – ну – послеобеденный Вайрон, завалившийся ко мне в комнату. Любо-дорого посмотреть! Возможно, он просто не рисковал мелькать торсом перед дедом и застегнулся на все пуговицы, но я по-прежнему свято верила в воспитательный эффект одежно-обувного проклятия.

Историческая встреча с главной злодейкой моего детства произошла напротив столовой. Даже показалось, что Эбигейл специально прибавила ходу, лишь бы не дать мне завернуть первой. Могла не торопиться, я все равно их подождала бы.

– Добро пожаловать домой, Энни, – произнесла она мягким голосом.

Мы были одного роста. Я за счет каблуков.

– Благодарю, – кивнула я и обратилась к Вайрону, указывая на начищенную обувь: – Красивые сапоги. Новые?

В глазах кузена вспыхнула плохо сдерживаемая злость, а на скулах появились красные пятна.

– Ты испортила мои любимые сапоги и рубашку! – прошипел он сдавленным голосом, видимо, не желая, что бы в столовой услышали о магическом конфузе.

– Они же были не последними. Ты расстроился? – невинно уточнила я и добавила, как бывало в детстве говорил он, когда еще казалось, что если пожаловаться взрослым, то обидчиков непременно накажут: – Я же просто пошутила.

– Пошутила?! – крякнул он. – Ты меня прокляла!

– Другими словами, шутка не удалась, – резюмировала я.

– Это было не смешно! – прошипел он.

– Ой, да брось, Ронни! – неожиданно поддержала меня Эбигейл. – Это было реально смешно. У тебя сапоги на ногах расплавились, а ты не сразу понял. В жизни так не смеялась!

Буркнув что-то злобное, но неразборчивое, сердитый кузен ринулся в столовую. Видимо, решил, что стоит уйти, пока от ярости не расплавился следом за любимыми сапогами. Эбби проводила его внимательным взглядом и осуждающе покачала головой:

– Теперь есть повод набраться за ужином. Вообще никакого чувства юмора.

– И что вы застыли в дверях, как умертвия перед святым распятием? – рявкнула тетка Мириам, незаметно возникшая у меня за спиной.

Я поспешно уступила дорогу и улыбнулась:

– Еще раз здравствуйте, тетушка. У вас очень, очень красивые перчатки. Я их ещё в зеркале заметила, но не успела сказать…

Тетку без преувеличений перекосило. Видимо, она уже отчаялась отмыть черные горошинки и эти красивые перчатки надоели ей хуже горькой редьки. Она прошла мимо, но все-таки бросила через плечо:

– Поторопиться не желаете, юные леди?

Эбби закатила глаза и едва слышно пробормотала, делая вид, будто мы старые подружки:

– Вечно вопит на весь замок, как припадочная. – Она мило улыбнулась и с видом хозяйки бала кивнула: – Идем, Энни?

К счастью, ей хватило здравого смысла просто поехидничать, но не брать меня под локоть.

Мы двинули следом за теткой в зал с огромным камином, затянутыми тканью стенами и портретом основателя ковена Иврона Иствана. Картина была обновлена магическими красками, отчего казалось, будто взгляд у предка живой и пронзительный.

Парнас сидел во главе накрытого по всем правилам этикета стола. На обычном месте, по правую руку от деда, обнаружился мой неожиданный жених. Жаль, что он не пожелал остаться в гостевой башне и за одинокой трапезой подумать о плюсах холостяцкой жизни перед несчастливым браком! Незаметно он перехватил мой взгляд. Наверное, со стороны казалось, будто я за ним наблюдала.

Дед властным жестом руки указал на пустующий стул рядом с Калебом, хотя я по старинке нацелилась на привычное место, куда обычно усаживали самых бесполезных членов ковена. Что характерно, сейчас один из таких «почетных» стульев занимал Вайрон. Похоже, счастливчика не просто посадили под домашний арест, но и отправили в застольную ссылку подальше от Парнаса. Вообще, завидно. На «галерке», как ни странно, всегда было больше еды, но меньше внимания.

Прежде чем усесться, я громко поздоровалась со всеми родственниками сразу:

– Приветствую!

– Добро пожаловать домой, Эннари, – кивнул дед.

Решив, что приличия соблюдены, он позволил мне сесть и жестом приказал слугам подавать еду. Столовая наполнилась разговорами и звоном посуды.

– Как успехи? – склонившись, тихо спросил Калеб.

– На ниве… – попросила я уточнений, а то говорит, знаете ли, шарадами.

– Разве ты не искала способ разорвать соглашение?

Он тоже спрятал в покоях следящий артефакт, а я пропустила? Вряд ли, конечно. В конце концов, главная шпионка в замке – это тетушка Мириам, но углы и занавески надо бы проверить.

– Я гадала на картах, – пришлось сочинять на ходу, но у меня не возникало проблем с экспромтом. – Спрашивала, как лучше поступить: испортить тебе жизнь сейчас или все-таки выйти замуж, а потом начать портить с полным правом.

– Что они посоветовали? – не скрывая улыбки, спросил он.

– Не откладывать на завтра то, что можно проклясть сегодня.

– Планируешь заколдовать мои сапоги? – предположил Калеб.

– А удастся? – оживилась я.

– Нет, – покачал он головой. – Не теряй время на обувь и придумай что-нибудь неожиданное.

– У меня принцип никого не проклинать во время еды.

– Серьезно?

– Но ещё я верю в гибкость принципов, – добавила я и попыталась прикоснуться к нему пальцем с дымящимся на самом кончике заклятием онемения.

Калеб так ловко сжал мою руку в большой ладони, что оставалось только удивленно моргнуть. Удивиться было чему: и неожиданному ощущению чужого тепла, и молниеносной реакции противника, и – это главное! – очень подозрительному шипению, словно кто-то плеснул воду на тлеющую головешку. Я быстро вырвала руку из кокона его ладони и проверила палец, но ничего подозрительного не обнаружила.

– Извини, рефлекс, – с сожалением поморщился Калеб.

– У тебя рефлекс хватать девушек за пальцы?! – прошипела я возмущенно, но тихо, что бы не догадался, что мы вообще-то скандалили.

– Он ещё может дымить? Или все: погас с концами? – выпытывал он, а в его тарелке между тем завертелась бульонная воронка, обнажившая фарфоровое дно. От нее шел черный дымок, намекающий, что невеста успела наколдовать бурю. Юшка нахально выплеснулась через край, выпали на скатерть кусочки овощей. Наконец в тарелке наступил полный штиль, но остался столь же полный хаос.

– Да, он все еще может дымить, – сухо прокомментировала я.

От кулинарно-магической перепалки нас отвлекло сдержанное покашливание деда. Оказалось, что половина длинного стола не спускала глаз с нашего угла.

– А что, правду говорят, будто по академии Деймран разгуливают умертвия, а призраков прячут в стеклянные бутылки? – вдруг спросила Люсиль, заставив всех, кто сидел рядом, с интересом прислушаться.

Немедленно вспоминался парад воскрешенных мертвецов в день защиты дипломов на отделении некромантии и зеленые бутылки с полупрозрачным дымком, закупоренные заговоренные пробками, в кабинете темной магии. Я согласно кивнула:

– Правда.

– И тебе не было страшно? – округлила глаза Люсиль.

– Да что их бояться? Они ведь уже мертвые, от магии точно не издохнут… – заметив, как болезненно, словно прикусила язык, сморщилась тетушка Мириам, я осеклась и добавила: – В смысле, их всегда можно остановить.

– Девочки, зачем за столом обсуждать такие странные вещи? – шикнула Летисия, которая путем распила тщательно умертвляла один тоненький салатный листик. – Поговорить совсем не о чем? Эннари, ты, к слову, чудесно выглядишь.

– Благодарю, тетушка, – кивнула я.

– Раскроешь имя мастера, которые делал магическую маску? – страшно оживилась Люсиль, словно на рассвете собиралась прыгнуть в портальные ворота, чтобы к открытию оказаться у дверей косметической лавки.

Только я собиралась изящно съехидничать, как Мириам в лоб спросила:

– И надолго ты к нам, Эннари?

Подозреваю, что она выставила бы меня с вещичками прямо в ночь, да и я после дедовского выпада с замужеством предпочла бы творить добрые дела во имя Истванов где-нибудь подальше от Истванов. Но разве можно доставить столько удовольствия тетке, в детстве называвшей меня противной, неблагодарной девчонкой?

– Навсегда, – не моргнув глазом, соврала я.

– Навсегда – это насколько? – зашептала Люсиль. – Это надолго? Видимо, не на неделю, как все говорили…

– Значит, ты решила обосноваться в замке? – не обращая внимания на лепет дочери, резюмировала Мириам. – Уже знаешь, чем будешь заниматься? Не уверена, что мы найдем место под мастерскую для темной чародейки. Этой осенью Эбигейл открывает магическую школу, как понимаешь, вряд ли такое соседство понравится родителям воспитанников.

– И много воспитанников? – искренне заинтересовалась я.

– Пока идет набор, – нервно дернув плечом, ответила кузина.

– Безусловно, место под мастерскую найдется, – веско перебил обсуждения дед.

Видимо, чувствовал, что я почти приколдовывала багажу крылья и собралась улететь в сторону заката.

– Конечно! – заторопилась согласиться Эбигейл. – У нас же тьма пустующих хозяйственных построек. Правда, дядюшка Эсмаил?

Упитанный, лысоватый смотритель замка, сидящий по соседству с Вайроном, спокойно прихлебывал супчик и, не ожидая такой пакости от племянницы, поперхнулся. Видимо, считал, что ведьмы, как мыши: сначала заводилась одна, а потом ниоткуда появлялся целый шабаш. Громко кашлянув, он обвел стол озабоченным взглядом и пробормотал:

– Разумеется. Въезжай и колдуй, сколько душе угодно.

Очаровательная идея переселить меня поближе к конюшням или, что ещё задорнее, к псарне! Хорошо, что в Истване не было скотного двора, продукты в замок доставляли местные торговцы и фермеры, иначе отправили бы в свинарник.

– Подземелье опять-таки пустует, – подхватила я.

– Верно, – с энтузиазмом махнула вилкой Эбигейл. – Я совершенно забыла о подземелье!

– Одно плохо: если что-нибудь в мастерской взорвется, то весь замок рухнет, – с иронией добавил Калеб, и улыбка Эбби как-то разом подувяла.

– Или всегда можно выселить привратника, – нахально предложила я. – У него отличный домик. Очень крепкий!

Тут в разговор вновь вмешался дед, видимо, убоявшийся, что наши рассуждения приведут дядьку Эсмаила к остановке сердца, и ужин закончится трагедией.

– Не рановато думаешь о мастерской, Эннари? Разве у тебя сейчас не мало забот?

Истинная правда: проблем и забот полный дорожный сундук! И вы их, дорогой дед, создали.

– Дедушка, мы просто обязаны устроить прием в честь возвращения Эннари! – с энтузиазмом предложила Эбигейл. – Можно приурочить к празднику урожая.

Главное, не заставляйте меня наряжаться феей осени с венком из опавших кленовых листьев на башке.

– Лучше к помолвке, – поправил он.

– К чьей? – удивился народ.

У невесты вновь задергалось нижнее веко, и только жених оставался спокойным, как деревянный божок. Прихлебывал себе вино и не выказывал ровным счетом никакого волнения.

– Не вижу смысла и дальше скрывать, – повернулся к нам дед, и веко у меня задергалось ещё сильнее, совсем как у припадочной. – Дело уже решенное: Эннари и Калеб поженятся, когда ляжет снег. Мы должны провести ритуал обручения до сезона золотой листвы.

Из руки Эбби выпала вилка и со звоном ударилась о край фарфоровой тарелки, а тетушка Мириам бросила на меня такой взгляд, словно с наслаждением представила отбивной, которую требовалось отходить поварским топориком или вообще порубить на бифштекс. Зато остальные пришли в страшнейшее возбуждение, а тетушка Люсиль от удивления проглотила хлеб вместо салатного листика.

– Какая чудесная новость! Поздравляю! – воскликнула она, потянувшись за добавкой к хлебной корзинке.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю