Текст книги "Лучшие враги (СИ)"
Автор книги: Марина Ефиминюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Да?! – просиял он.
– Но не сегодня. Сегодня я колдовала больше, чем во время всей экзаменационной декады вместе взятой.
– Так ты ещё студентка, – разочарованно протянул парень. – Так бы сразу и сказала, что еще не научилась.
– Перед тобой дипломированный темный маг…
Оскорбленно примолкнув, я мысленно вспомнила пять проклятий, которыми могла его немедленно одарить, и тут же нашла пять веских причин этого не делать. В конце концов я сотворила добра в таком количестве, что при мысли о причинение зла начинало мутить.
– Сколько дашь за амулет? – спросила после этой во всех отношениях благотворной медитации.
– А в качестве благотворительности? – уточнил он. – Мне ещё билет до столицы покупать.
– Никогда не заключал сделок с темными, скряга? – хмыкнула я, мол, а все туда же лезешь. – Или плати, чтобы колдовство подействовало, или ищи светлого чародея.
– Знаешь, где найти? – по-настоящему удивился этот жлоб.
– Недалеко живет целый замок, но ты до отбытия кареты не успеешь.
Он полез в карман за мелочевкой и протянул одну монетку.
– Сделайте, госпожа чародейка, за достойную плату.
– Тогда почему предлагаешь недостойную?
К первой монетке прибавилась вторая номиналом побольше. Не сказать, что бы я сильно обогатилась, но две монеты по-всякому лучше одной.
– Дай какую-нибудь вещь, – протянула я руку.
Парень принялся хлопать себя по карманам, вытащил наружу коробочку с курительным табаком и бумажками для самокруток, достал оторванную пиджачную пуговицу и растерянно спросил:
– Такое?
– Люди, как вы до своих лет-то доживаете? – закатила я глаза и вытащила из пучка одну из заговоренных костяных булавок с резными навершием. – Держи амулет.
Обмен произошел. Парень некоторое время разочарованно крутил в руках булавку, не догадываясь, что стоимость самого украшения дороже, чем весь его наряд вместе саквояжем и его содержимым.
– А куда мне ее засунуть?
Я хотела указать точное место, куда он мог засунуть острую булавку (и это не внутренний карман пиджака), но мы вывернули из переулка и оказались у здания почты. Возле массивной черной кареты, нагруженной мешками с корреспонденцией, суетились люди. На крышу карабкались пассажиры.
– Господи боже, успел! Чудо! Надо же, госпожа чародейка, а ваш амулет действует! – страшно обрадовался парень, вновь перейдя на уважительное обращение.
Чудо сотворил старый кучер, знающий городок как свои пять пальцев, а магия была вообще не причем, но я качнула головой:
– Хорошей дороги.
– Ага, и вам! – Парень спрыгнул с подножки на пешеходную мостовую. – До встречи, госпожа чародейка!
– Не зарекайся, – посоветовала я и быстро приказала кучеру: – Дядюшка, скорее возвращаемся домой, пока больше никто не подсел.
Мы выехали из городских ворот, когда я вспомнила:
– Демоны проклятые! Котелок! Котелок-то не купила!
Мой злобный вопль перепугал воробьев, сидящих на кусте. Кучер опасливо оглянулся через плечо, выслушал еще десяток проклятий, обращенных в воздух, и понятливо развернул коляску обратно к городу.
К вечеру рыночная площадь практически опустела. Переносные прилавки собрали, уехали тележки и возки, а вместе с ними поредела толпа покупателей. Я без препятствий добралась до посудной лавки… и лучше бы прийти мне раньше. Часов этак на шесть.
– Что вы такое говорите? – Я смотрела на торговца и не верила собственным ушам. – Что значит: возникли какие-то чародейки и скупили все котелки? Они у вас тут что, косяками из порталов выкатываются?!
– Нет-нет! Такого ещё не было.
– Тогда как вы определили, что они чародейки?
– О, милая хозяюшка! У меня глаз на чародеек наметан, – сощурился этот зоркий человек. – Я их с порога определяю! Опыт, знаете ли.
– С порога, говорите? Они к вам на метлах, что ли, влетели?
– Ну, одна несла совсем новенькую метлу…
Значит, пока я творила в городе добрые дела, какие-то конкурентки ввалились в единственную посудную лавку, сгребли все чугунные посудины и свалили в неизвестном направлении. То есть, как чувствовали, что одна темная чародейка готова броситься вдогонку и подраться за котелок!
– Может, все-таки присмотритесь к тому, что остался? – третий по счету раз предложил торговец и кивнул на гиганта, стоящего в центре зала.
В огромной посудине, достающей мне до груди, можно было сварить приворотное зелье на половину светлых магов королевства. Да я почти уверена, что даже торговую лавку строили вокруг этого кухонного монстра!
– У меня не такие масштабы… готовки.
– Знаю! – хлопнул себя по лбу торговец.
– Что именно? – насторожилась я, лихорадочно припоминая, не сошла ли с ума и не выдала секрет, для чего именно собиралась использовать котелок.
– Знаю, что вам предложить!
Он нырнул под прилавок, чем-то там истошно загремел, а потом громыхнул на столешницу широкую чугунную сковороду с длинной-предлинной ручкой.
– Что это? – тихо спросила я, чувствуя, как ощутимо дергается нижнее веко.
– Сковорода! – просиял торговец, словно я сама была слепая и не видела, что мне предлагают вовсе не котелок и даже не кастрюлю.
Если подумать, мне бы уже сотейник сгодился! Но сковородка?! Это выше даже моего понимания о добре и зле, а оно у меня – должна признаться – имеет весьма условные границы.
– Смотрите сюда, милая хозяюшка! – фонтанировал он неуместным оптимизмом. – Покрытие от пригорания, облегченный вес, деревянная ручка особой формы, чтобы сковороду было проще снимать с очага. Но самое главное, знаете что?
Что я готова тебя проклясть, олух? Предъявят претензии – скажу, что сам напросился.
– В наборе к этой сковородке идет совершенно бесплатная крышка! Просто я ее не смог найти, но она точно где-то здесь лежит, – гнул свое торговец, серьезно настроившись отпустить меня только с набором никому не нужных тяжелых посудин. – Ну, что скажете?
– А я должна что-то сказать?
– Понимаю, щедрое предложение заставило вас онеметь, – широко улыбнулся он.
– Вовсе нет, – покачала я головой, складывая руки на груди.
– Но и это ещё не все! – продолжил он, не замечая нависшей угрозы.
– Да неужели?
– Только сегодня, только для вас, госпожа, я дам скидку в целых пятьдесят медяшек на эту замечательную сковородку с бесплатной крышкой, особенной ручкой и специальным покрытием от пригорания! А теперь, что скажете?
Он сделал приглашающий жест рукой, словно ожидал, что госпожа хозяюшка сейчас рухнет в обморок от счастья, потом придет в себя, соскребется с пола и немедленно купит всю партию чугунных сковородок с крышками. Чтобы хватило до конца жизни.
– Ты никогда не терял дар речи, гений торговли? – спросила я, разглядывая свои ногти.
– В каком смысле?
– В прямом, – изогнула я брови, следя за тем, как вокруг шеи торговца, скрывая выпирающий кадык, полупрозрачно-черным дымком завертелось проклятье, на пару часов отнимающее возможность говорить. Разве что мычать.
Нервирующий тип испугался, поменялся в лице и, в ужасе ощупывая горло, замычал. В несчастных глазах читался вопрос: «За что?»
– Я тут по заветам светлых магов целый день провела и что-то так утомилась быть доброй, сил никаких не осталось. Поэтому, зоркий глаз, умеющий распознавать чародеек, ты голос вернуть хочешь?
Он отчаянно выпучился и закивал головой.
– Тогда метнись в чулан и достань котелок.
Торговец сорвался с места и скрылся за обшарпанной дверью. До меня донесся звон битой посуды, грохот разлетевшихся кастрюль. Минуты не пришло, как он вернулся и бухнул передо мной новенький котелок с ручкой, оплетенной кожаными полосками.
– Вот почему надо сначала проклясть, чтобы потом все начали нормально работать? – покачала я головой и достала из кошелька деньги. – Держи.
Он замахал руками. Видимо, хотел отдать посудину в дар.
– Бери, бери, – настаивала я, пододвигая чеканную монетку. – Я же не грабительница какая-то, а честная темная чародейка.
Торговец пришел в страшное возбуждение. Мычал, пучил глаза, показывал три пальца и в общем-то всем видом что-то пытался до меня донести. Угадать никак не удавалось. Наконец отчаявшись, он вытащил из жестяной коробки под прилавком три монетки номиналом поменьше, рядком выложил на столешнице и пододвинул в мою сторону.
– Сдача! – догадалась я. – Можешь оставить себе.
Приступ жадности начался быстрее, чем успела договорить. Оставлять три монеты на чай из-за какого-то мелкого проклятия – страшное расточительство!
– Хотя лучше заберу, – под изумленным взглядом торговца я сгребла мелочевку с прилавка и ссыпала в кошелек. – Мне эти деньги нечеловеческим трудом достались. Я до конца жизни лимит добрых дел исчерпала. Благословляю на хорошую торговлю.
Он испуганно замычал и схватился за горло.
– Не переживай, это просто присказка и никакого добра не несет. Или ты о голосе? – догадалась я. – К ночи запоешь в церковном хоре.
Торговец икнул.
– Так ты не пел? Никогда не поздно начать, – усмехнулась я и вышла из торговой лавки.
Мы уже выехали с рыночной площади и бодро катили в сторону городских ворот, когда на дне котелка обнаружилась бумажка. Недоуменно нахмурившись, я вытащила этот неровно оторванный клочок.
«Три монеты», – было написано на нем.
– Все-таки ограбила… Ну, ладно.
Ценник был сжат в кулаке и превращен в пепел.
В Истван мне удалось вернуться раньше деда, и я не стала откладывать на завтра пакость, которую можно было совершить сегодня. Без зазрения совести взломав замок на двери, я вошла в его кабинет и вытащила из бутылки с призраком заговоренную пробку.
– Добро пожаловать в замок Истван, господин мэр. Желаю вам прекрасной посмертной жизни.
Плененный мэр вырвался на свободу злым сквозняком, заставив отодвинуть бутыль на расстояние вытянутой руки. Разнося по комнате запах кислого вина, он принялся туда-сюда метаться: то взлохматит гардины, то зазвенит стеклами в книжном шкафу.
С чувством глубокого удовлетворения я поднялась в гостевую башню и вспомнила про паутину. Быть точнее, обнаружила паутину на двери и мгновенно вспомнила… Должна признать, если бы в королевстве проводили конкурс на лучший способ ограбления, то мне достался бы главный приз! В магической ловушке застряли мужской пиджак, сапог, прилипший подошвой и понуро повесивший голенище, лакейская ливрея, чья-то выдранная прядь волос и топор. Что здесь делал последний было страшно представить, оставалось надеяться, что никто этим суматошным днем не пострадал и не облысел.
Нагнувшись, я дернула паутину за уголок. Выпустив в воздух черный дым, липкая сетка мгновенно растаяла. Вещи рухнули на пол. Одежда была небрежно отброшена с порога легким движением ноги, сапог я мстительно пнула, а топор забрала. Ведь полезная в девичьем хозяйстве вещь!
Дед появился через пару часов. Я успела отмокнуть в ванной и заплетала косу, глядя в заговоренное зеркало. Отражение внезапно подернулось рябью, тесная гардеробная растаяла. Возник Парнас в полный рост, одетый по форме главы магического совета. В жизни бы не подумала, что он, пресветлый чародей, важно носящий белый плащ, воспользуется шпионскими чарами тетушки Мириам.
– Добрый вечер, дедушка, – вежливо поздоровалась я. – Как самочувствие? Вы выглядите взволнованным…
– Да как ты посмела, Эннари Истван?!
Он пришел ругаться из-за проклятого лавочника, злобного призрака в кабинете или из-за всего сразу?
ГЛАВА 4. Курс молодой невесты
От дедовского по истине грозного рычания, вырвавшегося из зеркала, с некоторых вешалок упали платья, и на комоде зазвенели флаконы с цветочными благовониями. На стене заискрил единственный светильник, намекая, что светляки готовы окочуриться от страха и больше не стоит пугать нежных созданий.
– Это был риторический вопрос? – не испугавшись взбешенного родственника, спросила я.
– Нет!
– Тогда, дедушка, пожалуйста, уточните. Я сегодня столько всего посмела в городе сделать, что хотелось бы знать, за что именно меня отчитывают.
Вообще, теперь мне было доподлинно известно, почему Парнас не появлялся в соседнем городе и принимал просителей строго один раз в месяц. Непременно в тронном зале, где от торжественно-помпезной обстановки вешались даже мыши. Если уж меня хитрые жители умудрились гонять по улицам до самого вечера, что говорить про светлых чародеев, обязанных жить по законам добра, служения людям и радеть за мир во всем мире. Демоны не позволят соврать, лучше бы мне получить это бесценное знание с чужих слов!
– В моем кабинете летает покойный мэр Догер! – с возмущением объявил Парнас.
– Так вы уже встретились! – изобразила фальшивую радость. – Мне сказали, что вы были лучшими друзьями.
– Мы друг друга на дух не выносили! – ругался дед. – А теперь ты его вывезла из города и поселила в башне.
– То есть вы точно не сживетесь? Святые демоны, как неловко получилось! – продолжала я корчить дурочку и для пущего эффекта даже прикрыла рот ладошкой. – Что же теперь делать?
– Отзови сделку и развей этого паршивца! – велел дед, поубавив и ярость, и громкость. – Прежде чем заключать соглашения с нечистью и кого-то заводить в чужом доме, нужно спрашивать разрешение хозяина этого дома. Не понимаю, почему я должен объяснять элементарные вещи взрослому человеку!
– Дедушка, раз зашла речь о хороших манерах, хочу уточнить: к мужьям правило относится?
Парнас начал меняться в лице.
– Ну как же? – с невинным видом развела я руками. – Помнится, вы тоже заключили сделку, поставили родовую печать и без разрешения завели в моей жизни Калеба Грэма. Не сочтите за дерзость, просто в голову пришло…
Я спокойно встретилась глазами с пресветлым. Казалось, что сейчас он выйдет из зеркала и отходит меня розгами, как маленькую хулиганку, по тому месту, на котором обычно послушные девицы сидят.
– Эннари Истван… ты что же, поселила призрака, что бы тыкнуть меня носом, как котенка? – с вкрадчивым восхищением уточнил он, и вдруг заметно дернул глазом.
– Я бы не посмела. Просто решила, что с мэром вы наверняка не заскучаете. Опять-таки всегда будет с кем поговорить, – клятвенно заверила я, даже руку к груди прижала. – Но должна признать, мне нравится ваша аналогия. На редкость точная.
– Нахалка! – резким взмахом руки Парнас погасил связь.
В зеркале появилось мое ухмыляющееся отражение, и откуда-то из глубины замка донеслось дедовское злобное восклицание:
– Нет, ты слышал эту девчонку? – обратился он к невидимому собеседнику. С мэром, что ли, уже принялся разговаривать? А говорил, что не сживется.
– Дедушка, боюсь, что я тоже вас слышу, – заметила я.
– Да как такое возможно?! – взбеленился он.
– Когда заклятье ставит тетушка Мириам, возможно все. Если мысль о нечисти в кабинете вам не выносима, то просто посадите господина мэра в бутылку. Калеб с вами? Пусть лучше он ловит. Он относительно живуч и вряд ли свернет себе шею.
– Относительно кого? – взбесился Парнас.
– Относительно мэра, естественно. Догер-то уже помер, – развела я руками, хотя собеседник меня не видел.
– Нахалка!
– Вы повторяетесь, дедушка.
– Отлучу от дома! – серьезно пригрозил дед.
– Главное, при этом не забудьте разорвать свадебный договор, а то выйдет неловко.
По зеркальному полотну вдруг пробежала искра. С хлопком в разные стороны разлетелись голубоватые искры. Заклятие, наложенное теткой, было полностью уничтожено.
Ужин в теплой семейной компании мне пришлось пропустить. Для любовного зелья не хватало последнего ингредиента, который Брунгильда таинственно назвала «любая часть светлого мага», и его нужно было незаметно раздобыть. Я с большим удовольствием использовала бы какую-нибудь жизненно важную часть этого светлого мага, но была вынуждена поумерить кровожадность и успокоиться парой волосков с расчески.
Сытно и от души поев, я прислушалась к тишине в гостевой башни, потом проверила часы. В столовой сейчас подавали горячее, так что время для визита к соседу было отличное – Калеб наверняка уплетал мясо и делал вид, будто не замечал алчных взглядов Эбби, украдкой отправленных в его сторону.
Я вышла из покоев. Ни пиджака, ни сапога, ни ливреи на полу не валялось, видимо, конфискованные паутиной вещи забрали слуги. С независимым видом, словно просто прогуливалась туда-сюда от одной двери к другой, я пересекла расстояние, разделяющее покои, и тихонечко постучалась. Так сказать, для проверки связи. В ответ донеслась тишина. Связи ожидаемо не было. Воровато проверив через плечо пустую лестницу, я в два счета взломала замок, скользнула в сумеречную комнату, озаренную приглушенными светляками, и тихонечко прикрыла за собой дверь…
Калеб с расслабленным видом сидел в глубоком кресле, положив ногу на ногу. В руке он держал хрустальный бокал с крепким алкоголем. Закатанные рукава рубашки открывали красивые крепкие предплечья. Во взгляде, обращенном ко мне, светилось острое любопытство. Тишина в комнате стояла оглушительная, а я стояла в этой тишине возле двери и понимала, что пора что-то соврать.
– Я стучала, но ты не ответил.
– Поэтому взломала запертую дверь, – с усмешкой кивнул он и, не сводя с меня льдисто-прозрачных глаз, поднял к губам бокал.
– Решила, что ты не услышал, – нахально заявила я.
– Эннари, просто скажи, что ты хотела найти в моих покоях и, возможно, тебе это достанется, – предложил он.
Выглядел он, прямо сказать, утомленным. Похоже, не у меня одной сегодня выдался сумасшедший день. После такого дня очень хотелось сварить какую-нибудь часть светлого мага, притом не ради зелья, а просто так, из любви к искусству и для успокоения нервной системы.
На кофейном столике теснились тарелки, прикрытые серебряными колпаками. Видимо, Калеб тоже решил пропустить трапезу с шумными, суетливыми родственниками.
– Вообще, ты не спустился в столовую, и я подумала, что киснешь тут один над ужином, – выкрутилась я.
– Продолжай… – выразительно изогнул он брови и качнул бокалом, явно заинтригованный, насколько складную ложь мне удастся сочинить. Святые демоны, этот светлый чародей со всеми его остро необходимыми для любовного зелья частями явно недооценивал мою фантазию!
– Но сейчас вижу, что ты прекрасно себя чувствуешь к компании… Что ты там пьешь? – сморщилась я. – Явно не селегерский квас.
– Бренди, – подсказал Калеб, пряча в уголках губ улыбку.
– В компании бренди, – согласилась я. – Не буду вам мешать и пойду. Хорошего вечера, Калеб.
Я взялась за ручку, и ладонь неприятно кольнуло светлой магией. Дверь закономерно оказалось заблокированной. Плечо, к слову, тоже ощутимо цапнуло разрядом через ткань платья. Когда только успел запереть дверь? Да еще настолько кусачим заклятьем!
– Калеб? – изобразив недоуменную улыбку, повернулась я.
– Поужинай со мной, раз все пришла украсть… скрасить одинокий вечер.
Он указал на второе кресло, стоящее с другой стороны столика. Если не хотелось совершенно, но только дура уйдет из покоев светлого мага, когда для любовного зелья все еще не хватало частики этого мага.
– Уговорил.
Пока я пересекала комнату и устраивалась в кресле, Калеб снял серебряные колпаки с заметно остывших блюд. Удивительно, но и еды, и приборов было на двоих. Вряд ли он ждал невесту, у которой, к слову сказать, при виде большого куска мяса подступил к горлу ужин, в два счета проглоченный всего пятнадцать минут назад.
– Бренди тоже любит стейки? – с иронией уточнила я.
– Тебе стоит спросить у того, кто передавал мне в комнату еду, – отозвался он, берясь за приборы. – Так зачем ты появилась на ночь глядя?
– Увидела, что тебе несут ужин на двоих? – не удержалась я.
– Это был вопрос? – уточнил он.
– Как думаешь?
– Думаю, ты хотела что-нибудь забрать из моих покоев.
В таком случае, дорогой жених, может, не будешь меня мучить трапезой, отрежешь прядь волос и просто подаришь? Иначе твою невесту ждет несварение от переедания.
– Вообще-то, весь день между добрыми делами думала о том, что ты сказал этим утром, – не моргнув глазом, соврала я. – Извини меня. Вчерашняя шутка была неуместной.
Между нами повисла долгая пауза. Невольно я поймала себя на том, что рассматриваю рыжевато-русые, словно выгоревшие на солнце волосы Калеба. Несколько прядей, выбившихся из пучка, были небрежно заправлены за уши. Казалось бы, протяни руку и возьми столько волос, сколько нужно… Но вряд ли он обрадуется, если я вдруг сделаю по-змеиному резкий выпад и выдеру ему пару очень нужных в шевелюре вихров.
– Ты кого-то укокошила и тебе нужна помощь? – тихо спросил он, мигом догадавшись, что ему просто заговаривают зубы.
– Если что, с мэром мы познакомились, когда он уже был в газообразном состоянии и прекрасно залезал в бутылку, – мигом открестилась я от причастности к кончине единственного знакомого мертвеца.
– Парнас в гневе из-за Догера. Ты действительно не собираешься отменять сделку?
– Ни в коем случае! Искренне верю, что домашние питомцы помогают снимать напряжение.
– Ты завела в его кабинете нечисть, – напомнил он.
– Вообще-то, я подумывала об умертвии, но мэра уже успели похоронить, – сочинила на ходу. – Правда я хорошая внучка?
– Даже комментировать не стану, – хмыкнул он.
– Между прочим, если тебе ещё не успели рассказать, то сегодня я весь день из себя строила добрую фею и никого даже вот настолько не прокляла! – Я показала сложенные щепоткой пальцы, и вдруг вспомнила про торговца. – Хотя постой… снова соврала.
– Снова? – с иронией переспросил Калеб.
– Я лишила лавочника голоса, но, справедливо говоря, он сам напросился. Такой проныра!
– Обсчитал, когда давал сдачу?
– Пытался продать сковородку вместо котелка. Но со сдачей тоже вышло неловко.
Пришло время опрокинуть на себя тарелку с едой и попроситься в ванную комнату, где наверняка лежала расческа, но лицедействовать не пришлось. Кто-то тихо и деликатно постучался в дверь.
– Смотри-ка, а говоришь, никого не ждал, – ухмыльнулась я.
Осторожный стук повторился. Калеб не потрудился встать.
– Калеб, – донесся из-за двери голос Эбигейл, – можно войти?
– Так ты собирался уединиться с Эбби, но я пришла и испортила вечер? – протянула я, рассчитывая хорошенько его достать.
– Нет, – сухо отозвался он. Очевидно меня жених попросту не ждал, а компании другой Истван не жаждал и, несмотря на намек из двух стейков, не ответил на стук.
– Послушай, все нормально. Если ты надумал присмотреться к другой кузине, не буду тебе мешать. Но ты учти, что она влюблена, легкой интрижкой не обойдешься.
– Ты ошибаешься абсолютно во всем, – во взгляде и голосе Калеба появилось раздражение.
– То есть она часто к тебе захаживает? – не скрывая ехидной улыбки, продолжила измываться я.
– Нет! – перебил он, сдобрив восклицание недобрым взглядом.
– Если что, я не осуждаю! Ты взрослый мужчина.
Он прикрыл глаза, видимо, пытаясь проглотить какое-то ругательство, и потер переносицу.
– Хочешь спрячусь в ванной? – охотно предложила я. – Честное слово, мне несложно.
– Не стоит.
– Калеб, – снова позвала Эбби, – ты там?
– Проклятие! – ругнулся он, резко поднялся с кресла и направился к двери. Видимо, ему казалось проще впустить Эбигейл, чем доказывать, что они не любовники. Как будто мне действительно было до этого кого-то дело.
Запирающие чары спали пеленой, заметной даже невооруженным глазом. Калеб широко открыл дверь, позволяя мне увидеть кузину в ярко-синем платье.
– Эбигейл? – произнес он этим своим особенным голосом, от которого даже монашка рухнула бы в обморок. Удивительно, как Эбби устояла на ногах.
– Ты не спустился к ужину, – начала она, – но я решила, что поесть-то все равно надо и прислала поднос тебе в покои.
– Благодарю, – сухо ответил он.
– Могу зайти? Там на двоих…
– Я не один, – не заботясь о женских чувствах, прямо заявил он и специально открыл шире дверь, что бы продемонстрировать меня, во всей красе сидящую в кресле.
– Привет, – помахала я рукой, внимательно наблюдая за лицом кузины.
Надо отдать должное, она даже глазом не дернула, более того ответила фальшиво-милой улыбкой:
– Ну, конечно, вы вместе. Как я не подумала?
Вот уж правда: как не вспомнить о невесте? Поразительная забывчивость! Вообще, в этой идиотской ситуации с неожиданным замужеством имелась одна прелесть – можно сколько угодно измываться над влюбленной Эбигейл. Мелочь, конечно, но приятно!
– Заходи, – позвала я. – Мы все равно не обсуждали ничего особенного.
– Нет, не отвлекайтесь! – быстро отказалась кузина. – Лучше пойду… Кстати, Эннари, приглашение на завтрак все ещё в силе. Надеюсь, завтра ты заглянешь.
Я восхищалась тем, как эта новая Эбигейл делала вид, будто жаждет подружиться. С другой стороны, не зря умные люди говорят, что друзей следует держать близко, а врагов еще ближе.
– Постараюсь не проспать, – пообещала я и тут же предложила: – Калеб тебя проводит в хозяйское крыло.
– Не нужно! – нервно засмеялась Эбби. – Не буду вам мешать.
– Да ему несложно. Правда, Калеб?
Судя по восхищению в льдистых глазах, он был готов рукоплескать моей изворотливости. Сама не ожидала, как ловко удастся выставить его из покоев.
– Конечно, Эннари, – с трудом сдерживая ухмылку, согласился он. – Прогуляешься после ужина с нами?
– Предпочитаю переваривать, сидя в кресле, – с улыбкой отозвалась я.
– Мы с Эбигейл настаиваем.
Эбигейл, честно говоря, выглядела по-дурацки и вообще ни на чем не настаивала.
– Обещаю, что дождусь тебя. Идите, – махнула я рукой и взялась за приборы, словно действительно собиралась впихнуть в себя второй стейк поверх первого.
До гостевого крыла быстрой походкой было добираться не меньше пяти минут. Уверена, Эбби будет тащиться, как черепаха. Может, предложит полюбоваться портретами предков Истванов в галерее.
Выждав некоторое время, я встала и первым делом направилась в ванную комнату. Покои Калеба в точности повторяли мои, походили на безликий номер в гостевом доме средней руки, но я въехала только вчера и не успела обжиться, а он поселился в башне несколько лет назад.
Копаться в вещах и обыскивать гардеробную или спальню не пришлось – расческа с натуральной щетиной лежала на мраморной столешнице. Решив, что Калеб брезглив, что бы делиться вещами, я осторожно взяла несколько рыжеватых волосков и без спешки вернулась к себе.
Только опустила «добычу» в прозрачный флакон и аккуратно заткнула пробкой, как в покои постучались. Сломанная дверь толком не запиралась и отворялась от легкого толчка. Жених стоял на пороге, спрятав руки в карманы. Пауза затянулась.
– Нашла, что хотела? – наконец спросил он.
– Нельзя быть таким подозрительным, – неодобрительно поцокала я языком.
Калеб понимающе улыбнулся.
– Меня гложет любопытство… Если бы сегодня я не был в комнате, а внезапно вернулся и нашел там тебя, как бы ты выкрутилась? Прокляла бы?
– Поцеловала, – без колебаний ответила я. – Внезапность сбивает с толка.
Глаза жениха смеялись. Похоже, его страшно забавляло, что вина была очевидна, но недоказуема, чем я бессовестно пользовалась.
– Не забудь поставить полог тишины, Эннари, – вымолвил он.
– Не вламывайся сегодня в мои покои, Калеб, – попросила я. – Второй раз дверь не выдержит.
К варке зелья я приступила, когда время перешагнуло за полночь. Чуть отхваченная с краю луна на черном небе погасила соседние звезды и яркостью спорила с уличными фонарями. Жители замка спали, а от тех, кто не спал, под бутылочку энергетического эликсира я аккуратно запечатала дверь, надела фартук, по порядку расставила на столе флаконы. Вытянула сцепленные замком руки, размяла шею и торжественно объявила:
– Приступим…
А потом все пошло не по плану. Вернее, по плану, но точно по безнадежному. В моем идеальном мире камины не нагревали комнаты в процессе варки зелий. Да и сами зелья пахли благородным пионом, а не тем, чем смердело странное варево неопознанного цвета, булькающее так, словно собиралось гейзером ударить в каминную трубу.
Дымоход, к слову, вообще не спасал ни от чада, ни от зловония. Глаза слезились, из носа текло. Я все ждала, что сейчас объявят пожарную тревогу, а сосед попытается взломать опечатанную дверь, чтобы вынести невесту из смертоносного пламени.
Повязав на лицо платок, я бросилась открывать окна. Быть точнее, одно окно. Остальные напрочь прикипели. Рамы было страшно трясти, чтобы те не вывалились наружу. Пришлось наколдовать сквозняк. В отместку портьера начала раздуваться парусом, а в итоге вылетела наружу и там билась в воздушных волнах, словно реющий над Истваном родовой стяг.
Стараясь не вдыхать глубоко, я помешала в котелке варево, не удержалась и чихнула. Громко, звонко и неожиданно даже для себя. Воздух вдруг взъерошился. Портьера с хрустом сорвалась с петель и вырвалась на свободу!
– Ничего себе чихнула! – вытаращилась я на оголенное слепое окно, в которое уходили клубы розового дыма.
К середине ночи я почти уверовала, что проще самой выйти замуж за Калеба Грэма, чем женить его на кузине Люсиль. Очевидным этот факт стал в тот страшный момент, когда светлые мужские волосы не упали в зелье, а принялись летать над котелком, подхваченные теплым воздухом. Чуть сердце не остановилось! Наконец «часть светлого мага» окунулась в варево. Приворот мигом просветлел, зазолотился и начал походить на прозрачный куриный бульон. Вернее, на четверть поварешки куриного бульона, оставшегося после мощного бурления.
Переливать было собственно нечего. Серебряной ложечкой я выскребла снадобье из глубокого котелка и каплю за каплей отправила во флакон. Под конец рука дрогнула, на столешницу выплеснулась лужица.
– Да пропади все пропадом! – выругалась я, с тоской посмотрев за окно, где уже занимался рассвет. В серых сумерках было видно, как сбежавшая занавеска уныло висела на шпиле учебной башни. Натянув рукав платья на ладонь, я протерла стол, заткнула флакончик пробкой и, наплевав на бардак, завалилась в постель прямо в одежде.
– Эннари Истван! – ворвался в сон без сновидений чей-то противный ревущий голос.
Я резко крутанулась на кровати и визгом рухнула на пол, уже с коврика обнаружив, что спала практически на краешке. Цепляясь за одеяло, вкарабкалась обратно на матрац, перевернулась на спину и раскинула руки. Голова гудела, как похмельная, во рту стояла сухость, в теле ломило каждую мышцу. До сегодняшнего дня я вообще не догадывалась, что у человека может болеть все и сразу. Обычно у меня болело что-то одно или вообще по очереди.
– Эннари! – откуда сверху бухнул возмущенный голос Парнаса. – Не смей спать в середине дня!
– Дедушка, вас Догер достал? – вслух поинтересовалась я у фиолетового балдахина над головой. – Он выпил ваш столетний виски?
– Спустись в холл!
– Бегу и теряю по дороге тапки…
Перевернувшись на бок, я подложила под щеку сложенные ладошки и блаженно закрыла глаза. Только-только начала качаться на волнах сладкой дремы, как в дверь заколотили. Громко, мощно, без жалости к старушке-двери и к хозяйке покоев. В общем, в плане сна в замке Истван царил настоящий ад.
