Текст книги "Иномирянка. Иллюзия выбора. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Марина Абрамова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

Он так жалостливо на меня посмотрел:

– Какая Земля? Ты о чем? Я родился и вырос здесь. И женился. Может ты головой сильно стукнулась во время падения? Такой бред несешь.

И явно разозлившись, резко встал и вышел.

А я сидела на кровати, привалившись спиной к стене, и наконец, кусочки мозаики сложились в одну картинку. Я поняла, что случилось с Адамом на последнем задании. Его перегрузили. От переполнявших меня эмоций, вскочила и стала бегать по маленькой каюте, покусывая губу.

Итак, что я знаю о загрузке другой личности? По большому счету ничего. Человеку загружают другие воспоминания, по факту – другую жизнь и он в это свято верит. А как же иначе?

Он считает себя двойным агентом, т.е. какую-то часть воспоминаний ему все-таки оставили про работу в команде. Он счастливо женат, хорошо хоть детей ему не придумали добавить. Дальше, он сказал, что это его последнее задание. Как они подготовились хорошо, на нашу военную лодку засунуть столько своих людей. Ох, неспроста это. Однозначно, кто-то из своих сливает информацию. Ладно, с этим потом. Что мы имеем дальше? Ничего. Я не представляла как можно вернуть прежнего Адама. Но одно я знала точно, он не просто так ходит именно ко мне, я была уверенна, что больше никого из команды он не навещает. Значит, что-то глубоко внутри него осталось прежним? Пусть не воспоминания о нашей любви, раз он так уверенно говорил, что любит жену, а может, что-то, что он и сам не может в себе понять. Стало понятно его поведение на лодке, до захвата. Он действительно меня избегал, может, потому что что-то внутри него я беспокою? Надо попробовать его вернуть.

В этот день я уснула с твердой решимостью до него достучаться.

Прошла еще неделя, а я так и не смогла. Когда я начинала рассказывать о том, что было на самом деле, он психовал и уходил. Как-то раз посоветовал обратиться к хорошему врачу, чтобы мне вылечили голову. После того, как оставалась одна, я плакала или злилась, придумывала новые слова и факты, которые бы всколыхнули хоть что-то в его душе, но все было бесполезно. Он не желал меня слушать.

В один из дней я вышла из душа, в одном полотенце и застыла в удивлении. Почему то не ожидала встретить здесь Адама, в последние дни он появлялся нечасто. Я увидела его горящие глаза и всей кожей почувствовала его желание. Между нами, казалось, сам воздух искрился. Он с трудом отвел глаза и повернулся уходить, а мне вдруг пришла в голову сумасшедшая мысль. Может, если я не могу достучаться до мозга с придуманными воспоминаниями, то его тело вспомнит то, что было?

Я сделала шаг и поймала его за руку, останавливая. Он повернулся, видно, что сдерживаясь, желваки ходили под кожей. Я, не давая себе времени передумать, поднялась на цыпочки, обвила его шею руками и поцеловала. Полотенце, ничем не удерживаемое, медленно соскользнуло на пол. Сначала он отвечал на поцелуй явно не охотно, а потом все-таки потерял самообладание, крепко сжал меня в объятиях и жестко поцеловал.

Я так хотела, чтобы его губы, руки, тело узнало меня. Мы занимались сексом яростно, с какой-то животной страстью. Временами он специально делал мне больно, как будто мстил за то, что не сдержался.

Он остался до утра, и всю ночь мы не сомкнули глаз. После этого первого раза, когда он боролся с собой и своей совестью, я лежала в его объятиях, а он, уткнувшись мне в висок, нежно гладил мою руку. Потом мы занимались сексом еще и еще, только в эти разы все было уже по-другому, как раньше.

В семь утра по внутреннему времени, он начал собираться, и не глядя на меня, произнес:

– Сегодня ночью, мы прибываем на место. Я и мои люди покинут лодку.

– Нас отпустят?

– Да, – ответил уже у выхода, и закрыл за собой дверь.

А я сидела, натянув одеяло на грудь, рука с проступающими синяками безвольно лежала на белом одеяле, и слезы катились градом из глаз. Все. Он не вспомнил.

Весь день я лежала и смотрела в потолок, слез больше не осталось. Мне страшно было остаться без него. Впервые на Лирее, я почувствовала себя действительно одинокой. О том, как буду дальше жить без Адама, я старалась не думать. Я могла смириться, что потеряла его как любимого мужчину, но сердце сжимал ужас от мысли, что я никогда его больше не увижу. Все эти три года он был рядом. Он помогал, он поддерживал в любых ситуациях, он спас мне жизнь. А как теперь жить без него, я не знала…

***************

Ближе к вечеру дверь в мою каюту неожиданно открылась, и на пороге возник Адам. Я не ожидала его еще когда-нибудь увидеть и удивленно посмотрела на него.

Он прошел в каюту, немного постоял и произнес:

– Поступил приказ всех ликвидировать…, – и замолчал.

В эту короткую паузу, до меня дошел весь ужасающий смысл его слов.

– Мы заминировали лодку. В четыре часа утра мы уплывем отсюда.

И снова пауза, в течение которой я думаю: “Зачем он мне это говорит? Не знать правды было бы легче”. Я продолжала молчать. Наши взгляды встретились, и в самой глубине его глаз я увидела нежность и теплоту. Или мне это просто показалось?

– Я приду и открою тебе дверь, будь готова. Суша не так далеко, и до взрыва будет еще некоторое время. Надеюсь, ты сумеешь спастись. Больше я ничего для тебя сделать не смогу.

Я кивнула, обдумывая его слова.

Ровно в четыре часа утра, как и обещал Адам, дверь в мою каюту открылась, и в проеме показался он. Я была одета в легкую форму и удобную, нетяжелую обувь, на случай если придется добираться до берега вплавь.

Быстро подбежала к выходу, где Адам ждал меня. В коридоре горел неяркий свет, который всегда включался на ночь. Тишина стояла оглушающая, я только сейчас заметила, что двигатели больше не работают.

Адам удовлетворенно меня оглядел и произнес:

– Взрыв произойдет ровно через пятнадцать минут, ты успеешь, да и суша недалеко. Наши все уже на лодках, мне пора идти.

Я понимала, что вижу его в последний раз и никак не могла с этим смириться. Подошла почти вплотную к такому дорогому для меня мужчине и в последний раз предприняла отчаянную попытку достучаться до него:

– Адам, послушай, все, что ты помнишь – это неправда…

Он заметно поморщился:

– Я уже не раз говорил тебе, что не хочу слышать этот бред.

Внимательно посмотрел мне в глаза, как будто пытаясь запомнить этот момент, и развернувшись, на ходу бросил:

– Прощай.

А я несколько драгоценных секунд просто стояла и смотрела на его быстро удаляющуюся спину. Потом мысленно дала себе оплеуху и начала действовать. Я не могла уйти с этой лодки одна. Развернулась и быстро побежала по коридору в противоположную выходу сторону, там были каюты ребят. Мысленно прикидывала, сейчас глубокая ночь, сколько им понадобиться времени, чтобы понять, что я от них хочу… Но они все подготовленные, а вот кого-то еще спасти мы уже вряд ли успеем.

Первой была комната Джейка, я, резко затормозив, с силой нажала на кнопку открытия двери, которая бесшумно отъехала в сторону. Помещение тонуло в темноте, а свет из коридора выхватил смутные очертания кровати и силуэта на ней.

– Джейк, скорее, лодка сейчас взорвется! – от волнения у меня получилось даже громче, чем я планировала.

Военная выправка дала о себе знать. Джейк мгновенно подскочил на кровати, и как был, в одних трусах выбежал в коридор, чуть сощурившись.

– Я разбужу капитана, ты Эльзу, и скорее наверх, у нас меньше 15 минут.

Джейк не задавая вопросов, кивнул, что понял, и побежал по коридору вместе со мной, потом остановился у комнаты Эльы и проделал все тоже самое, что и я минуту назад.

Каюта капитана была еще дальше. Уже отработанным движением открыла дверь и гаркнула во все горло:

– Эрик, лодка сейчас взорвется, бежим!

Капитан подскочил на кровати, и тоже без вопросов выбежал из каюты. Я видела в полутемном коридоре Эльзу и Джейка, и устремилась к ним, пока не сообразила, что шаги капитана за спиной стихли. Я обернулась и застыла в изумлении, он стоял у лифта, и собирался ехать на нижние уровни.

– Эрик, у нас мало времени, нужно спешить! – а сама подбежала к нему.

– Карин, на лодке больше ста человек, я хочу попытаться их спасти.

Я покачала головой:

– Мы не успеем всех вывести, ты же знаешь.

Эрик кивнул:

– Знаю, поэтому попробую обезвредить бомбу.

– Но ты даже не знаешь где она! Это самоубийство! – меня начинало трясти.

– Они могли заложить бомбу только рядом с реактором, иначе, это все было бы бессмысленно. Я должен попробовать.

В мозгу моментально всплыла информация о строении лодки. Все верно. У данной модели высокий класс безопасности, если бы бомба была где-то еще, при малейших повреждения, автоматически опустились бы переборки и не дали распространиться воде, т.е. повреждения конечно были бы значительные, но не факт, что летальные. А вот если взорвется реактор, то от судна ничего не останется.

Лифт приехал и приглашающе открыл двери. Нужно было решаться. Я глубоко вздохнула, обрубая начинавшуюся истерику:

– Я помогу.

Эрик замер на входе.

– Нет, ты покинешь лодку, сейчас же! – и столько ярости во взгляде и твердости в голосе.

Я понимала, что на споры мы тратим драгоценные секунды, и обезвреживать бомбы я и правда не умела, но хотя бы помочь найти ее могла.

– Я с тобой, – и сделала шаг к лифту.

Но Эрик преградил мне дорогу, резко притянул мое лицо к себе и впился в мои губы жестким поцелуем. Наш поцелуй длился всего пару секунд, но я поняла, что он со мной прощается. Также резко отстранил меня, и произнес:

– Немедленно покинь лодку. Это приказ, – и быстро сделал шаг в лифт, закрывая за собой двери.

Я развернулась и побежала к выходу наверх, думая, чем я могу действительно помочь в этой ситуации. И тут меня озарило. Я же знаю эту лодку, как никто другой! Все это было в моей голове, нужно только правильно применить. Подбежала к центральному щитку на третьем уровне, быстро открыла его и осмотрела сотни проводов. Потратив лишь секунду на осмотр, уверенно отсоединила несколько проводов от схемы. Послышался тихий звук от открытия всех дверей на этаже. Прикинула, что осталось еще минут десять. Должна успеть. Сорвалась и быстро побежала на четвертый уровень, где были каюты ученых. Проделала тоже самое. По моим прикидкам осталось восемь минут. Быстро подбежала к рации внутренней связи, перемкнула несколько проводов и подсоединила ее к общей трансляции.

– Внимание. Срочно поднимитесь на верхний уровень и покиньте лодку. Повторяю… – мой голос разносился по всему кораблю.

Повторив сообщение еще несколько раз, я вздохнула. Все, что могла я уже сделала, и бегом направилась к лестнице наверх. Оставалось не больше пяти минут. На четвертом уровне, ученые с удивлением только выглядывали из своих кают, на третьем же, где располагались комнаты экипажа, уже кипела жизнь: люди бежали по коридору к выходу.

Быстро поднялась наверх, и огляделась. Джейк и Эльза спустили несколько спасательных лодок. В одной сидели сами и махали мне рукой. Я разбежалась, оттолкнулась, легко перелетела через бортик и рыбкой ушла под воду. Вынырнула и, отфыркиваясь, поплыла к ним. Джейк помог забраться в лодку, включил мотор и отошел чуть подальше. Я огляделась. Вдалеке виднелась суша. Да, далековато пришлось бы плыть, если бы мы не успели спустить спасательные лодки. Мы перевели взгляд на лодку, первые два уровня которой виднелись над водой. Наверху появлялось все больше и больше людей, но все равно слишком мало…. Кто-то последовал моему примеру и прыгал в воду, кто-то в нерешительности топтался у бортика, поглядывая по сторонам.

Мы как завороженные смотрели на лодку, мысленно отсчитывая время. Неожиданно, она как будто содрогнулась всем корпусом, и из носовой части вырвалось пламя, такое яркое и обжигающее в темноте ночи.

Не успел… Он не успел….

Следующие мгновения слились для меня в один сплошной кошмар. Я кричала и просила Джейка направить лодку туда. Он крепко удерживал меня и что-то объяснял. Я поняла, только одно: нельзя… Но как же нельзя? Яркое пламя хорошо освещало верхнюю палубу, на которой были люди, живые еще люди, прыгающие в воду. Но, видя отваливающиеся части обшивки, резко накренившийся корпус, я понимала: они обречены.

Слезы застилали глаза, мешая обзору и смывая всю картину в одно большое ярко-оранжевое пятно. Там Эрик. Там был Эрик. Я должна была его уговорить не ходить. Я должна была сказать ему что-то, чтобы он остался, чтобы не стал рисковать… Самое ужасное, я знала, что он хотел услышать. А остановился бы он? Не знаю. Но должна была попытаться. Теперь мне с этим жить…

Я обмякла в руках Джейка и он аккуратно усадил меня на дно лодки. Я почти равнодушно смотрела на творившийся вокруг кошмар, даже не различая крики людей о помощи. Мозг отключился и не воспринимал действительность. За одну ночь я потеряла двух дорогих мне людей.

Мы плыли ближе к тонувшей лодке, в воде еще были люди, самые первые, кто успел спрыгнуть. Джейк что-то кричал им, показывал на спасательные плоты, которые они с Эльзой успели сбросить. На верхнем ярусе все продолжали появляться люди. Я силой воли заставила вынырнуть себя из прострации. Я могу еще кому-нибудь помочь. Сейчас нужно действовать. Взглянула вокруг уже осмысленным взглядом, рядом уже несколько лодок завели моторы и двинулись за нами, по пути подбирая из воды людей. А я еще раз взглянула на тонувшую лодку, и меня как будто окатило холодной водой.

– Джейк, – я старалась перекричать звуки творившейся вакханалии.

Он обернулся.

– Джейк, плыви к лодке. Там может быть капитан!

Судя по его взгляду, он хотел покрутить пальцем у виска, но не стал спорить и направил наше суденышко к тонувшей лодке.

А у меня появилась надежда. Очень маленькая, но все-таки надежда. Только моим состоянием стресса можно было объяснить то, что я не поняла это сразу. Взорвался нос лодки, а Эрик был у реактора, который находился в задней части судна. Террористы установили две бомбы! Больше взрывов не было, значит, он должен быть жив. Мы приблизились почти вплотную, по пути скидывая людям в воде спасательные жилеты, имеющиеся у нас, медленно стали оплывать тонущее судно. Эрика нигде не было.

– Джейк, подплыви ближе. Надо идти за капитаном.

Они с Эльзой оглянулись и хором произнесли:

– Ты с ума сошла?

– Лодка с минуты на минуту затонет, – Эльза говорила быстро, одновременно просчитывая варианты, – Лифты, наверняка, не работают. Если он по-прежнему на седьмом уровне, там уже может быть все затоплено.

Я еще раз оглядела лодку, одновременно в мозгу накладывая схему судна, и уверенно заявила:

– Нет, взрыв был не у реактора, значит там нет воды. Его могло оглушить, или заблокировать двери. Я смогу их открыть.

Не вдаваясь в дальнейшие споры, прыгнула в воду и быстро подплыла к лодке, ухватилась за выступ, подтянулась, и взявшись за перила забралась на верхнюю палубу. Мозг автоматически отметил крен 17 градусов и затопление на три метра.

Пока бежала ко второму выходу в задней части лодки, просчитывала сколько у меня есть времени. Мало. Когда затопит первый уровень, она почти мгновенно начнет погружаться на дно. На палубе за мной раздался звук быстрых шагов и меня нагнал Джейк.

На мой вопросительный взгляд, он ответил:

– Может ты и сможешь открыть заблокированные двери, но вот вытащить на себе капитана вряд ли. А я смогу.

Я благодарно ему кивнула, и на сумасшедшей скорости мы подлетели ко второму выходу, открыли дверь внутрь и перепрыгивая почти через все лестничные пролеты стали спускаться вниз.

Капитана мы нашли на шестом уровне. Во время взрыва отвалилась одна из подпорок и ударила его по голове. Он лежал в луже крови с разбитой головой, без сознания, но дышал. Я помогла Джейку взвалить его себе на плечи и на обратном пути подстраховывала. Подъем занял намного больше времени. Когда мы были уже на первом уровне и до верхней палубы оставалось подняться всего на одну лестницу, сверху, в открытый люк хлынул поток воды, такой силы, что сбивал с ног. Джейк с отчаянием посмотрел на меня:

– Я не смогу.

И я поняла, что он имел в виду. Выбраться самому будет просто чудом, но капитана он вынести не сможет.

– Сможешь, – перекрикивая шум воды, – Мы сможем!

Я подхватила капитана под вторую руку, закинув ее на плечи. Джейк полез вверх первым, задыхаясь и отплевываясь. “Я – иномирянка, меня тренировали, я смогу”, – шептала я себе, как мантру. Вода очень быстро прибывала, а поток сбивал с ног. “Еще чуть-чуть, еще немножко”. И тут Джейк отпустил капитана, скорее всего, просто скользкие руки не удержали его под давлением воды. Я крепко вцепилась в перила лестницы, а второй рукой держала капитана. Я не отпущу. Ни за что. Джейк вернулся на пару ступенек вниз, снова подхватил Эрика, и мы опять полезли вверх. Мне казалось, что этот подъем никогда не закончится. Но когда уже первый уровень был почти полностью в воде, мы выбрались наружу, и смогли вытащить капитана. Рядом с тонущей лодкой кружила на спасательном суденышке Эльза. Мы прыгнули в воду, и со всей силы погребли к ней. Пока я держала голову капитана над водой, Джейк с трудом залез в лодку, и помог затащить Эрика. Потом уже Эльза помогла залезть и мне, и быстро направила лодку в сторону. Мы с Джейком лежали на дне, и не могли отдышаться. Сил на то, чтобы хотя бы сесть уже не было. Слишком тяжело нам далась борьба с водой. Я подползла к капитану и постаралась нащупать пульс. Он был, медленный и еле слышный, но был. Я облегченно посмотрела на ожидающего Джейка, и кивнула. А потом легла и закрыла глаза. Теперь все будет хорошо.

***********

Я лежала на узкой койке и смотрела на одинокую лампочку, болтающуюся под потолком, которую никогда не выключали. Из-за этого постоянного света, я терялась в днях. Сколько я уже здесь? Не знаю, но по моим подсчетам больше недели точно. Кормили меня два раза в день, но иногда из-за бесконечных допросов, которые длились часами, я пропускала прием пищи, из-за этого считать дни становилось труднее.

Снова раздался ненавистный скрежет открываемой железной двери, и охранник сказал:

– На выход.

Я, чувствуя себя развалиной, поднялась с кровати. Охранник подошел сзади и надел наручники, второй оставался у двери. И опять этот длинный бесконечный коридор к комнате допросов. И уже ставшая привычной процедура подключения к детектору правды, свет, бивший в глаза и этот сухой, безэмоциональный голос, и одни и те же вопросы, формулируемые по-разному:

– Где Адам Лисовский? Кто его нанял? Куда он направился? Почему он вам помог?

Они знали, что я говорю правду, но никак не могли смириться с потерей иномирянина, и что я действительно не догадываюсь куда он мог направиться.

После стандартного вступления, начиналось уже стандартное продолжение:

– Что он говорил? Может он упомянул какое-то место?

Мне казалось, что я повторила дословно все наши с ним разговоры, и к каждому произнесенному слову они снова цеплялись:

– Почему вы не спросили на кого он работает? Почему позволили ему приходить к вам, ведь могли попытаться его обезвредить.

Что я могла им на это ответить? Что надеялась, что он вспомнит? Все это мои дознаватели воспринимали, как отговорки и бабские бредни, и продолжали изо дня в день допрашивать, пытаясь добиться правды, которая им была нужна.

После допроса я снова лежала на своей койке и в сотый раз вспоминала происшедшее. Да, наверное, как агент, я должна была что-то предпринять и напасть на него, не факт, что получилось бы, но попытаться должна была. Но на тот момент, этой мысли у меня даже не возникло.

Снова противный скрежет двери, от которого я вздрагиваю. Могли бы уж и смазать петли, или это для поддержания антуража? Не охотно встаю. Неужели опять допрос? Ведь меня только недавно отпустили. Снова вошел охранник:

– На выход.

Я сложила руки за спиной, но наручники мне не одели, что возродило в душе надежду, неужели все? Под конвоем последовала по коридору, на сей раз в другую комнату. Там была сета Ойлис. Мне предложили сесть, и я настороженно устроилась на стуле напротив. На сей раз свет в глаза мне не направили, и я понадеялась, что может это уже не допрос?

– Карин, вы знаете, что случилось. Потеря Лисовского для Управления большая трагедия. К тому же вы были в близких отношениях, и мы надеялись, что вы прольете свет на всю эту историю.

Я согласно кивала в такт ее словам.

– Ну что же, раз вы ничего не знаете, – на этих словах внимательный взгляд на меня, – то вам давно пора уже быть в отпуске. Ровно через три месяца ждем вас в Управлении, а сейчас приятного отдыха.

У меня отвисла челюсть, вот так просто? Меня и правда отпускают? Видя мое изумление, сета улыбнулась и кивнула на дверь:

– Идите, идите. Ваша команда уже разъехалась, остались только вы. Вам выдадут денег на дорогу.

Я встала, отдала честь, и молча, покинула кабинет, не до конца веря, что действительно все.

Приехала в Соэль я ближе к вечеру. Прежде, чем отправиться в отпуск, нужно было собрать свои вещи, да и с ребятами связаться. Вошла в нашу квартиру и удивилась тишине и покою, окружившим меня. Неужели всего два месяца назад мы сидели здесь все вместе в гостиной и весело обсуждали просмотренный фильм. Казалось, что это была другая жизнь. Это было до задания Адама.

Подошла к диванам и маленькому журнальному столику, медленно провела рукой по спинке, почувствовав приятную шероховатость. Прошла в свою комнату, приблизилась к своему любимому “страдальческому” подоконнику, и лишь с легкой улыбкой оглядела такой знакомый пейзаж за окном. На столике перед зеркалом, увидела сложенный белый листок. Подошла, развернула. Это было письмо от ребят. Эльза и Джейк писали, что их отпустили из Управления раньше, и они разъехались отдыхать. Все выражали надежду на мое скорое освобождение, передавали приветы, оставляли координаты для связи, и писали, что мы обязательно должны встретиться после отпуска. Внизу была приписка от Эрика, что он остается в квартире ждать меня, и если его вдруг не будет дома, то обязательно скоро вернется.

Я взяла лежащий тут же мой передатчик. Я могла позвонить ему, и он бы приехал. Но я не стала этого делать. Сейчас я не готова была к разговору с ним, я хотела побыть одной. Мне надо пережить эту историю с Адамом.

Я быстро покидала вещи в чемодан, взяла свои электронные чипы, по которым смогу снять деньги в любом банке, и быстро вышла в гостиную. Хотела покинуть квартиру, пока не вернулся Эрик, но на пороге остановилась и написала ему короткую записку, чтобы он не волновался. Затем подхватив чемодан, легко выбежала из квартиры, поймала такси и назвала адрес известного в городе агентства по организации путешествий.

Первый месяц я летала по всему миру, останавливалась в хороших отелях и осматривала разные города и достопримечательности. Ни в одном месте я не задерживалась дольше, чем на несколько дней, специально выматывая себя экскурсиями, чтобы поздно ночью прийти и моментально уснуть. Я не могла думать об Адаме, просто не могла.

Второй месяц я путешествовала пешком или на велесе с группой туристов -единомышленников. Мы забирались в горы и ночевали в палатках над бескрайними полями, расстилающимися под ногами. Мы сплавлялись по бурным рекам и летали в особо удаленные места на маленьких механических крылышках. Однажды, сидя на берегу огромного озера, ночью, в свете костра, я смотрела на возвышающие по краям горы со снежными вершинами и, вспомнив, Адама, грустно улыбнулась. Меня любили, и я любила. У нас была красивая история любви, правда с печальным концом. Но она была. И теперь я знала, что буду вспоминать Адама только так, с теплотой и легкой грустью. Но я справлюсь. Впервые смогла подумать о будущем после отпуска. Одна я работать не буду, думаю, в любую команду меня с радостью возьмут.

Третий месяц я решила посвятить релаксу. Я сняла отдаленное от основного здания отеля бунгало, прямо на берегу океана и целыми днями гуляла или лежала в гамаке и читала книжки. Вот это абсолютное ничегонеделание было мне нужно, чтобы полностью прийти в себя. Спустя две недели, я поняла, что отдохнула и снова хочу полноценно жить. Хочу смеяться, веселиться, работать, общаться, и стала с нетерпением ждать окончания отпуска.

Я сидела на берегу океана и смотрела на набегающие волны. За мной уже некоторое время пристально следили, я чувствовала чужой взгляд почти постоянно, когда находилась на улице. Сидела и ждала, когда же наблюдатель проявит себя, хотя давно догадалась, кто это может быть.

Со спины послышался тихий звук шагов по песку, который приблизился и замер справа от меня. Я продолжала смотреть на океан, а краем глаза отметила босые мужские ноги, утопающие в белоснежном песке и светлые джинсы, в который был одет визитер.

Мужчина сел рядом, очень близко, почти соприкасаясь плечом со мной. Я все также смотрела в даль, ожидая, что он скажет, хотя сердце предательски застучало быстрее. За два года службы я так и не научилась сдерживать эмоции, вернее внешне я могла оставаться равнодушной, но сердце… оно всегда меня выдавало.

Мужчина заговорил первым:

– Тебя нелегко было найти…

Я ответила, не отрывая взгляда от океана:

– Я постаралась.

И снова пауза. Наверное, он ожидал от меня другой реакции, вопросов или недовольства, что прервал мой отпуск, но только не равнодушия. Хотя только он знал, что это лишь маска, а в душе у меня буря из волнения, радости, недоверия и страха.

Эрик заговорил вновь:

– Два года прошли… Мы оба теперь свободны от Управления. Я выкупил свою семью, и у них нет больше на меня рычагов давления, – немного помолчал и взял мою руку, лежащую на песке, в свою, поглаживая большим пальцем ладонь. – Ты дашь мне еще один шанс?

Я все-таки не выдержала и взглянула на него. В глазах Эрика было столько любви, нежности, мольбы, что мое сердце болезненно защемило.

Эрик продолжал говорить, а меня окутал водоворот эмоций:

– Карин, я люблю тебя. Очень. И ни на секунду не переставал любить. Я жизнь за тебя отдам, ты же знаешь.

В том, что жизнь отдаст, я даже и не сомневалась. В том, что любит, наверное, тоже. Но слишком многое между нами было: и плохое, и хорошее. Я не знала, сможем ли мы забыть последние два года и начать все заново.

Я решила задать мучавший меня вопрос:

– Я так понимаю, что с той девушкой у вас все закончилось? И с Ивоной?

Эрик грустно усмехнулся:

– Дело в том, что с Ивоной у нас ничего и не было. Она моя сестра.

Я в шоке замерла, переваривая эту мысль, а Эрик, глядя на меня, продолжил:

– Я выкупил Ивону самой первой, так как ей приходилось терпеть больше других насилия и издевательств, поселил на съемной квартире. Когда она чуть пообвыкла, стал готовить ее для поступления в армию. Она тоже хочет стать лирдой. Мы ходили в спортивный зал и вместе тренировались. Но молодой девушке, сидеть в четырех стенах в ожидании меня быстро надоело, и она стала упрашивать сходить с ней в город или познакомить с вами, чтобы хоть с кем-нибудь общаться. Поэтому мы и решили выдать ее за мою девушку и познакомить с командой, был очень большой риск, что ее как палмейку не примут, да и не хотел, чтобы Управление знало о моих планах. А тебе я пытался объяснить ситуацию, только ты меня не стала слушать.

Я сидела и обдумывала все сказанное Эриком. Получается, что я сама, своим нежеланием выслушать его, обрекла себя на столько мучений и ночных слез. Осознав эту мысль, я задала следующий вопрос:

– А расстался ты со мной почему?

Эрик мигом помрачнел, но чуть помедлив, ответил:

– Мне приказали, – и снова тяжелая пауза, а я, замерев, жду ответа. – Тебе же сначала выбрали иномирянина, того Дольсена, а потом стало известно, что Эльза бесплодна, и не представляет больше такого интереса для Управления. Тогда тебя определили в пару к Адаму. Им стало известно о наших не совсем рабочих отношениях, та служанка постаралась. Мне в ультимативном порядке приказали прекратить с тобой любые взаимоотношения, и не мешать развитию вашей “любви”. В случае моего отказа от выполнения их требований, мне грозили различными наказаниями, но это все ерунда. Больше меня испугало их сообщение о том, что тебе просто внушат любовь к Адаму. Я знал, что ты ему всегда нравилась, да и он тебе тоже, – горькая усмешка, после которой у меня тревожно сжимается сердце. – Поэтому я действительно испугался этого. Я знал, что если тебе внушат любовь к нему, то он сумеет удержать эти чувства. Тогда бы ты забыла все, что между нами было, а этого я не мог допустить. И я решил все-таки выполнить требование Управления, сославшись на то, что мне очень сложно работать с тобой, имея личные отношения, что, кстати, было истинной правдой.

Я, облизнув пересохшие от волнения губы, произнесла:

– Тебе надо было просто мне все объяснить.

Эрик тихо ответил:

– Да. Знаю, что нужно. Я сглупил и был неправ. В тот момент я не допускал даже мысли, что у нас с тобой так все повернется, – и снова долгая пауза, – А потом ты знаешь… Сирелла опоила меня наркотиком. Я думаю, не застань ты нас в этот вечер, то все бы повторялось, до тех пор, пока ты бы об этом не узнала. В нашей конторе работают хорошие психологи, они знают, на что давить побольнее. Раз Управление решило нас разлучить, оно и к этому подошло серьезно. На тот момент я же еще не понимал, что это их работа, думал, что сам не удержался, сорвался. Тогда был действительно сложный период с нашими совместными ночевками, и невозможностью тебя даже поцеловать. Я очень винил себя за это, и слушая твое сердце, знал, как тебе больно… Но я не хотел, чтобы ты меня ненавидела. Я надеялся, что как только мы отслужим эти два года, сразу тебе все объясню. Поэтому, выполнив требования Управления, я не стал ничего менять и разговаривать с тобой. Потом появился Стив…. Я думал, сойду с ума от ревности и бессилия. Сначала держался, уговаривая себя, что мы расстались и эти два года надо как-то пережить. Я ведь сам тебе сказал, что нам нужна личная жизнь. А на самом деле, когда ты была с ним, мне хотелось умереть. Когда ты уходила к нему, я стал снимать кольцо, чтобы не знать, чтобы не вслушиваться в каждый удар твоего сердца, анализируя, что же ты сейчас делаешь. Но мысли об этом все равно съедали меня. Это были самые тяжелые полгода в моей жизни. Я не мог вернуть тебя, но и не мог отпустить. Когда Управление, в очередной раз так все провернуло, я был даже счастлив. Ты только не подумай, я не имел к этому никакого отношения… И я знал, что ты переживаешь, и мне тоже было больно. Я настолько привык знать твои эмоции, что воспринимал их как свои. А потом, когда ты начала встречаться с Адамом, я испугался по-настоящему. Он действительно достойный соперник, и его я бы даже не смог ненавидеть. Но видишь, как все получилось…

Я продолжала сидеть, а Эрик вдруг перевернулся, встал на колени и обхватил мое лицо руками: