Текст книги "Черным по белому"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Да нет, что-то не помню, чтобы он что-то такое рассказывал, – немного подумав, ответил Сергей. – Друзья, да, у него были, а вот насчет врагов… Даже не знаю, имел ли он их вообще. Стас ведь был человек спокойный, очень уравновешенный, он никогда зря ни с кем не ругался и всегда первый шел на примирение, за что его и уважали. Так что вряд ли это кто-то из друзей или знакомых.

– Возможно, друзья здесь действительно ни при чем, а виноваты более близкие люди, – осторожно произнесла я, чем немного насторожила и заинтриговала своего собеседника, который слегка прищурился и пристально посмотрел на меня, ожидая, что я скажу дальше. Я не стала медлить и продолжила объяснять: – Понимаете, Сергей, если брать в расчет, что взрывчатка была заложена в телефон Станислава, то ведь выходит, что для того, чтобы ее туда поместить, требовалось саму трубку сначала забрать. Так?

– Да, так, – согласно кивнул Костромов. А я продолжила:

– Исходя из всего этого, у меня возникла мысль, что взял телефон на время кто-то свой. Тот, кто все время был рядом с женихом. Ведь взрывчатку помещать в трубку следовало именно сегодня, иначе взрыв мог случиться намного раньше. А значит, посторонние или не приглашенные на свадьбу люди сделать этого никак не могли.

– Верно, – сообразив, что я совершенно права, с еще большей заинтересованностью в глазах откликнулся Костромов. – Но это что же тогда получается, что сами гости… точнее, кто-то из гостей убил жениха? Подложил взрывчатку и сам же на все это смотрел? К-ка-какой ужас!

– Увы, выходит, что так. Поэтому попробуйте вспомнить, не упоминал ли Стас, что кто-то из приглашенных к нему не совсем хорошо относится. Пусть он даже не уточнял, почему именно, дальше я уже сама разберусь, главное, вспомнить, не говорил ли Лапин чего-то такого. Пока мне просто нужно найти точку, с которой можно начать расследование, – пояснила я.

– Понимаю, – в очередной раз кивнул Сергей и вдруг как-то резко встрепенулся. Я догадалась, что он что-то вспомнил, а потому тотчас же напряглась. – Я знаю, кто это мог сделать, – уверенно заявил Костромов. – Знаю!

– Объясните, – пока еще без энтузиазма попросила я. – Кто и, главное, за что?

– Его старший брат – Андрей Лапин.

– С чего вы взяли? – удивленно переспросила я.

– Сейчас объясню, как я узнал, что Андрей и Стас – сводные братья. Мать Стаса вышла замуж за человека, у которого уже был сын – на несколько лет старше Стаса. Поначалу Андрей и Стас были как родные, но стали взрослеть, и все изменилось. Стас мне рассказывал, что они уже давно не ладят между собой, – принялся объяснять Костромов. – А все потому, что Стас был любимцем у родителей, его всегда хвалили. А с Андреем было наоборот: он ведь разгильдяй порядочный, поэтому его ругали все время, а в пример ставили Стаса. Естественно, Андрей злился и завидовал младшему брату. Так что наверняка он виноват.

– И все же они братья, хоть и сводные, – не совсем пока верила сказанному я. – Из-за одной зависти разве стоит убивать? Для подобного решения нужно что-то более важное и весомое.

– Вы правы. Но, насколько я знаю, – продолжил свое объяснение Костромов, – в последнее время их отношения еще больше испортились. Даже был какой-то скандал. А причиной его стало то, что родители купили собравшемуся жениться Стасу квартиру, тогда как Андрей давно уже слоняется по общежитиям со своей девушкой. Узнав, что младшему брату сделали такой подарок, он заявил, что это несправедливо, что он старший сын и имеет на жилье больше прав. Конечно, стал требовать, чтобы квартиру отдали ему, обвинять всех и во всем, короче, они все сильно тогда поругались. – Сергей с минуту помолчал, а потом тихо добавил: – Как же это я раньше не вспомнил?

– А вы уверены, что старший брат мог решиться на такой поступок? – принялась уточнять я, понимая, что зависть такого рода запросто могла стать поводом для убийства.

– Абсолютно, – подтвердил свои слова Костромов. – Я же сказал вам, что Андрей – тот еще тип. После школы он нигде не работал и не учился, только в армии отслужил. А занимался он черт знает чем.

– И чем же именно? – не стала пропускать я таких подробностей.

– Воровал и сдавал цветной металл, перекрашивал краденые машины… В общем, много интересного на его счету было, я всего даже и не знаю. Родители Андрея всегда за него краснели, периодически откупали его, когда он попадался.

– Значит, мог, – подвела я итог. – А он, я имею в виду Андрея, был сегодня у загса? Или, может быть, утром здесь?

– Нет, он принципиально сказал, что не появится, – усмехнулся Сергей, – наверное, думал, что этим кого-то заденет. Но вчера наверняка здесь был, а может, и рано утром сегодня. У него же ключи от квартиры свои есть, вот он и приходит, когда захочет, никого не спрашивая. Стас даже говорил, что они собирались замок в двери поменять, потому что он уже всем надоел – ведет себя бессовестно: берет из холодильника и из шкафов все, что понравится. А кому такое понравится?

Отметив себе в памяти факт наличия у старшего брата собственных ключей от квартиры родителей, я спросила у Сергея:

– Скажите, а Стас всегда носил с собой свой сотовый телефон или в какие-то дни оставлял его дома? И еще, мог ли он доверить его кому-то на время? Ну, скажем, хотя бы на час?

– Ну, тут я твердо уверен: он не всегда брал телефон с собой. Несколько раз бывало: когда мы где-то надолго засиживались и я просил у него трубку, чтобы позвонить домой и предупредить, что задержусь, и оказывалось, что Стас ее не взял. Стас – парень экономный, зря деньгами он не швырялся, а телефон у него так, для души, чтобы иметь возможность самому куда-то позвонить. Для работы он ему не требовался, и ему очень редко звонили, потому что он почти никому не давал свой номер – считал, что если кто захочет пообщаться с ним по телефону, так позвонит и на домашний.

– То есть получается, что он редко брал трубку с собой, – подытожила сказанное я.

– Ну, как редко? Когда знал, что ему должны позвонить, или когда ему он нужен был. А так оставлял дома, боялся потерять. Он его несколько раз уже то там, то тут оставлял, хорошо, люди попадались честные, всегда возвращали, правда, за вознаграждение. Потому Стас и старался не рисковать, предпочитал оставлять мобильник дома. Особенно на время гулянок.

– С этим ясно, а как насчет сдачи трубки в прокат? – напомнила свой второй вопрос я. – Мог он телефон свой доверить кому-то из друзей, дать попользоваться на время?

– Вряд ли. Стас поленился бы потом ехать куда-то забирать телефон. Да и зачем бы ему это надо вообще? К тому же телефоны сейчас стоят так дешево, что, если они кому-то нужны, люди их просто идут и покупают. Мобильник ведь уже не роскошь, а средство необходимости, и не более.

– Понятно, – согласившись с тем, что купить телефон сейчас по силам каждому, ответила я. – А где живет Андрей, вы знаете? – спросила я вслед за тем.

– Да, но только не точный адрес, а так, могу объяснить, как найти. У меня память зрительная больше развита, я обычно адреса и не запоминаю, знаю просто, как дойти, а большего мне и не надо. Я там был всего один раз. Точнее, мы со Стасом мимо проходили, и он мне показал тот дом.

– Ну что ж, попробуйте объяснить, – ответила я, решив, что лучше уж искать дом, где Андрей снимает квартиру, по таким вот разносторонним объяснениям, чем пытаться выяснить его точный адрес у остальных родственников. Те сразу заподозрят неладное, начнут выспрашивать, что да зачем. Объяснять придется… А вдруг решат, что я с ума сошла со своими подозрениями, схлопочу тогда по полной.

Достав из сумочки блокнот, я записала в нем все координаты, названные Костромовым, и даже доверила ему начертить мне приблизительный маршрут пути – пока все вроде бы было понятным. Затем поблагодарила парня за помощь, записала и его данные, включая номер домашнего телефона, и попрощалась.

– Как только что-то найдете, звоните! – крикнул мне вслед парень. – Мне интересно узнать, правда брат это сделал или кто другой.

Я согласно кивнула, затем закрыла за собой балконную дверь и снова очутилась среди заплаканных и бледных, как тысяча смертей, женщин. Даже праздничные наряды и специальные к свадьбе прически не могли сделать их чуть привлекательнее – все до одной женщины в настоящий момент походили больше на старух и даже не пытались этого исправить, всем было не до того.

Стараясь не смотреть по сторонам, я направилась в сторону коридора, мечтая только об одном: поскорее покинуть пронизанную скорбью квартиру и оказаться на улице. Еще бы лучше в собственной машине, но… Кстати, надо срочно заняться ремонтом моей «девяточки».

– Дочка, пойдем, хоть ты нам на кухне поможешь, а то остальные совсем плохи, – неожиданно донеслось до меня откуда-то сбоку.

Я прекрасно поняла, что обращаются именно ко мне, но страсть как захотела сделать вид, что глуха на оба уха и ничего не слышу. Кухня отнюдь не моя стихия, да и вообще у меня есть совсем другие дела, нежели забота о хлебе насущном для присутствующих. Но все же не обернуться вовсе мне не позволила совесть, и я, скрипя зубами, повела головой туда, откуда донесся голос.

Недалеко от меня, у серванта с хрустальной посудой, стояла женщина лет сорока пяти и перетирала сухим полотенцем ложки. Одета эта особа была в длинную черную юбку и легкую безрукавную, но того же траурного цвета кофточку. На голове у нее уже был повязан черный же платок. Лицо ее, как и у других, покрывало множество мелких морщинок, выражение глаз было печальное, но все же она держалась, прекрасно понимая, что кому-то придется готовить еду и кормить родственников.

– Вы ко мне обращаетесь? – на всякий случай решила уточнить я.

– Ну да, больше тут вроде бы таких не расклеившихся окончательно нет, – ответила мне женщина. – Нам на кухне помощница требуется, мы вдвоем со Светкой не успеваем. Пойдем, милая, поможешь.

Я уже хотела сказать: «Извините, но я такими вещами не занимаюсь, и вообще я тут человек посторонний» – и даже открыла было рот, но потом спохватилась, подумав: а что про меня сейчас подумают остальные? Ведь зал был буквально полон народу, и если придется объяснять женщине, кто я и что здесь делаю, то никак уж не при всех. Слегка кивнув, я приняла из рук женщины перетертые ложки и направилась за ней в кухню. Там уже не было мужчин, две стойкие бабенки уже успели их разогнать, чтобы те не мешали, хотя стойкий запах дыма и перегара в помещении все еще держался. Я положила ложки на стол и обратилась к своей проводнице:

– К сожалению, я не смогу вам помочь, я частный детектив и пришла сюда, только чтобы кое-что уточнить. Сейчас мне нужно продолжить расследование, а потому прошу извинить, но я вынуждена покинуть вас.

Речь получилась отменная, но ее никто не оценил. Обе женщины посмотрели на меня таким холодным и тяжелым взглядом, что я невольно испугалась.

– Знаешь что, – сухо произнесла все та же женщина в черном платке. – Мне все равно, кто ты, хоть работник милиции. Я знаю только одно: у меня в квартире куча голодных людей, половина из которых бьется в истерике, другая лежит, наколотая успокоительным, и мне всех их нужно как-то накормить. Не в кафе же за банкетные столы везти. А тебя я видела еще у загса, значит, ты была приглашена, а раз так, то имей совесть и хоть в память о молодых помоги там, где тебя просят. Все остальное подождет.

Сказано все это было таким жестким тоном, что я невольно почувствовала себя задетой: «А разве я, Таня Иванова, не стараюсь хоть что-то сделать для молодых? Разве я не ищу преступника, в то время как остальные льют ручьи слез? А тут меня еще смеют в чем-то упрекать…»

В общем, в первую секунду я собралась было возмутиться и поставить дамочку на место, но почему-то не стала этого делать. Ведь, с другой стороны, она тоже права, и на данный момент у нее была проблема поважнее, чем поиски преступника, за которые взялась я. Ведь есть, как говорится, человеку в любой ситуации надо. Хоть в радости, хоть в горе.

– Хорошо, я помогу вам, – со вздохом согласилась я, подошла к горе грязной посуды в раковине, включила воду и принялась ее перемывать.

Сама же подумала о том, что сегодня от моей детективной работы все равно будет мало толку, учитывая тот хвост неприятностей, что неотступно за мной следует. А так я хоть чем-то помогу и хоть что-то полезное за нынешний бестолковый день сделаю, что уже будет неплохо. Своими же прямыми обязанностями займусь завтра.

Постепенно втянувшись в хозяйственные заботы, не требующие работы головы, я даже не заметила, как руки продолжали машинально мыть посуду, а мозг сосредоточился на обдумывании и переваривании собранной информации. Первым делом я проанализировала рассказ Сергея Костромова о брате погибшего Стаса Лапина.

Обычная ситуация: два брата в чем-то стараются друг друга превзойти. Только одному все удается: оконченная с отличием Школа милиции, а затем институт, адвокатура, удачная женитьба и квартира в подарок, а второму со всем этим не везет – ни тебе образования, а только армия позади, ни жилья собственного. Невольно затаится злоба, тем более что родители сами ее подогревают постоянным приведением в пример старшему младшего и утверждениями, что старший ни на что не годен. Кого бы такое не заело?

А тут еще история с квартирой. Ясно, что старшему совсем не понравилось оставаться обделенным, тем более что он и без того всегда ощущал недостаток родительских тепла и ласки. Естественно, он возненавидел брата еще сильнее, а после того, как произошел скандал с выяснением того, кто, кому и чем обязан, Андрей попросту решил убрать Станислава со своего пути. После гибели брата квартира достанется ему, к тому же он станет единственным, а следовательно, теперь и любимым ребенком. Ему будет уделено все родительское внимание.

Имея собственные ключи от квартиры родителей, Андрей мог еще вчера вечером поместить в телефон брата взрывчатку, надеясь, что, когда тот покинет дом и включит свой телефон, а потом ему кто-то позвонит, произойдет взрыв, и дело с концом. Он наверняка хорошо знал, что Стас отключает сотовый, едва только входит в подъезд своего дома. Сообразил он и то, что, если убить брата после свадьбы, квартира достанется его жене на правах наследования, а это ему было совсем ни к чему. Но Андрей не рассчитал, что, будучи все время дома и пользуясь телефоном домашним, брат не стал никуда выходить вечером, а если и выходил, то не взял с собой трубку, потому-то все и случилось утром, уже в момент окончания бракосочетания.

Одним словом, у меня получалось, что старший брат Станислава вполне мог быть замешан в гибели младшего, и если даже провернул все не он сам, то запросто мог кого-то нанять. Теперь мне предстояло проверить Андрея Лапина «на вшивость» и вывести его, если потребуется, на чистую воду.

Вспомнив о воде, я посмотрела в раковину и увидела, что посуды в ней почти не осталось, исчезли с кухни куда-то и сами «надзирательницы». Это был удачный момент для того, чтобы покинуть квартиру и отправиться по своим делам. В конце концов, они также не последней важности, а дамы с остальным уж сами как-нибудь справятся. Я помогла, чем могла.

Быстренько вытерев руки о найденное на столе полотенце, я схватила лежавшую в сторонке свою сумку и вынырнула в маленький коридорчик. А оттуда, никем не замеченная, вышла на площадку.

«Все, домой, теперь только домой! Кушать, ремонтировать машину, без которой я не только как без рук, но еще и как без ног. А уж с завтрашнего дня начну упорно заниматься только расследованием. Да, так будет лучше и правильнее всего».

Глава 3

Как ни странно, но машину отремонтировать удалось буквально за пару часов, и все благодаря Гарику Папазяну, человеку, способному ради меня на любой подвиг.

Гарик был моим давним другом и обычным рядовым опером, правда, армянского разлива. Как и любой представитель своей жгучей и любвеобильной нации, он души не чаял в блондинках, меня же страстно желал с самого первого дня нашего с ним знакомства. Гарик постоянно старался всячески мне свои чувства продемонстрировать, тонко намекнуть на то, как нам с ним могло бы быть хорошо. Ну да я ведь натура непоколебимая, если и влюбляюсь в кого, то ненадолго, а на Гарика и вовсе не запала и предпочла иметь его рядом в качестве друга. Так мне было гораздо удобнее и проще.

Друг вышел преотличный – со связями, с умением быстро находить для меня что угодно и где угодно. И самое-то главное, что в качестве платы за все это он просил всего лишь какой-то поцелуй и немножечко моего драгоценного времени. Получал желаемое не всегда, так как я каждый раз весьма умело его «кидала» и оставляла ни с чем, но Гарик не очень обижался и упорно продолжал добиваться своей цели. А я своих с его помощью. Так что на этом-то мы с ним и сошлись.

Так вот, Гарик и теперь значительным образом помог мне. Не знаю уж откуда, но он притащил к моему дому сразу нескольких автослесарей, мастеров по «Жигулям», которые мою «девяточку» мигом перебрали и отремонтировали. Я же все это время вынуждена была развлекать Гарика, строить ему глазки, позволять касаться своих прелестных локотков. Ну да бог с ним, не велика цена. Главное, что теперь я снова была на машине. В денежном эквиваленте поблагодарив всех работничков за помощь, я дала понять Папазяну, что у меня дела, и, попрощавшись с ним, отправилась домой. Там наконец-то перекусила, с облегчением плюхнулась в кресло и с наслаждением вытянула перед собой ноги.

И тут заверещал телефон. Я выпалила в адрес звонившего, побеспокоившего меня и оторвавшего от заслуженного отдыха, пару резких слов, тяжело вздохнула, но все же сняла трубку и произнесла:

– Я слушаю.

В ответ мне донеслось какое-то бурчание, а потом знакомый мужской голос спросил:

– Я не ошибся, это Татьяна Иванова?

– Да, – коротко ответила я и безо всякой охоты попыталась вспомнить, откуда я знаю голос звонившего.

Гадать долго не пришлось, так как он сразу же представился – им оказался мой недавний собеседник Сергей Костромов, друг Станислава Лапина.

– Что-то случилось? – сразу все вспомнив, поинтересовалась я.

– Да, – уверенно заявил тот. – Я только что узнал от родственников Стаса, что его брат Андрей, ну, про которого я вам говорил, сегодня куда-то уехал, якобы на дачу к другу. Его пытались найти, чтобы сообщить о случившемся, но так и не смогли разыскать. И я думаю, точнее, я почти уверен, что он пытается замести следы и скрыться от милиции, ведь он чувствует свою вину. Вы должны его отыскать и заставить во всем признаться, потому что…

– Я вас поняла, – устало ответила я, прекрасно осознавая, что никуда спешить прямо сейчас не намерена. И так у меня выдался отвратный денек, пусть хотя бы завершение у него будет приличным. – Спасибо за информацию, я учту ваши пожелания, – произнесла я ожидающему ответа парню. А потом сразу попрощалась и повесила трубку.

«Значит, Андрей исчез из города», – буквально сразу завертелись в голове активные мыслишки, никак не давая мне расслабиться и отключиться. Пришлось им подыграть, чтобы побыстрее от них освободиться.

Итак, родственники жениха уверены, что парень уехал на дачу к другу. Сергей же Костромов считает, что он попросту скрылся. Насколько я могу судить из его рассказа о старшем из братьев, то он человек не слабонервный – в армии все-таки служил, а к тому же не совсем законными делами занимался, – стало быть, вот так сразу выдавать себя не станет. Да и ни к чему ему пока нервничать, ведь никто ничего не знает, милиция его не беспокоила, и неизвестно, побеспокоит ли? Нет, не станет Андрей никуда пропадать, по крайней мере некоторое время.

Следовательно, не о чем и мне беспокоиться. Вернется этот деятель завтра домой, а там уж и понаблюдаем. Пока же понаслаждаюсь последними свободными часами перед тем, как кидаться с головой да в омут. Я и так сегодня много сделала и даже посуду – причем не свою, а чужую! – перемыла. Для меня такой поступок равносилен подвигу, но никто его не оценил.

Несколько минут посидев просто так, ничего не делая, я поняла, что долго безделья не выдержу, тем более что настенные часы показывали всего восемь часов. Следовательно, нужно найти себе какое-нибудь занятие на оставшийся до сна отрезок времени. Как-то само собой вспомнились мои магические косточки. И я решила прямо сейчас узнать, что мне в ближайшее время светит.

Эти самые косточки, иначе говоря, двенадцатигранные кубики с цифрами на всех сторонах, давно уже помогали мне найти ответы на терзающие меня вопросы. Они словно считывали информацию из будущего и давали мне тот или иной ориентир, на который я и опиралась в ходе дальнейшего расследования. Ну, а чтобы этот самый ориентир получить, всего-то и требовалось, что бросить двенадцатигранники, посмотреть, какие числа выпали, а потом уже суметь понять, что пытались сказать кости. Понять и, конечно же, прислушаться к их совету.

Быстренько встав с кресла, я принесла из прихожей свою сумочку, достала из нее небольшой черный мешочек с косточками и принялась трясти его. Затем развязала веревочку и высыпала содержимое мешочка себе на колени. Сложившаяся комбинация оказалась такой: 10+21+25. Память у меня отменная, и я без особого труда вспомнила трактовку данного сочетания цифр: «Если человек не хочет что-то изменить, значит, его устраивает положение вещей».

Вот теперь можно было и поломать голову над информацией, переданной мне из самого космоса моими магическими косточками.

Что именно она означает, скоро станет ясно. Я давно уже знала, что косточки определяют ход дальнейших, еще даже не произошедших, а порой даже и не приблизившихся событий. Их главная задача – предупредить меня, показать, в том ли направлении я двигаюсь. Если оказывается, что та или иная расшифровка вдруг подходит под случившиеся обстоятельства, жди продолжения. Пока же мне было ясно только одно: нужно действовать, и как можно скорее, потому что ничего само по себе не случится, и для того чтобы приблизиться к развязке, нужно хоть что-то делать. Ведь я-то как раз хочу все изменить, и сложившееся положение вещей именно меня никоим образом не устраивает!

Как было сказано выше, решив ускорить процесс поиска преступника, тем более что мне как раз пришла в голову прекрасная идея, как и что можно сделать, я решительно открыла шкаф, извлекла из него удобные серые брючки и легкую кофточку, а затем со всем этим добром отправилась в ванную. Там быстро переоделась, слегка подправила макияж, бывшую пышную прическу разобрала и зачесала волосы назад, укрепив их там заколкой. После чего прихватила со столика свою сумочку и выпорхнула на улицу. А несколькими минутами спустя уже неслась на своей отремонтированной «девятке» в сторону места проживания Лапина Андрея…

Дом, где снимал квартиру Лапин, я нашла без труда. Это было двухэтажное кирпичное сооружение с тремя подъездами. Причем один из подъездов был накрепко заколочен в связи с тем, что там когда-то произошел пожар и теперь в данной части здания никто не проживал. Как же обитали люди в другой части здания, оставалось только догадываться, учитывая, что выглядел дом похлеще многих студенческих общежитий или же бомжовых пристанищ. Я бы лично в таком убежище даже сутки переночевать по собственной воле не согласилась.

Прикинув, что квартира с нужным мне номером должна располагаться в самом последнем, то есть третьем, подъезде, я вошла в него и стала подниматься по лестнице. Достигнув последней площадки, осмотрелась по сторонам, но так и не обнаружила ни одного номерного дверного знака. По всей видимости, тут это было не принято. Как хочешь, так и гадай, где квартира двадцать девять, а где тридцать. Пришлось действовать наобум. Подойдя к наиболее приличной двери, я громко постучала по косяку. Расчет был такой: если ошибусь и окажется, что здесь живут соседи Лапина, то они много интересного смогут мне поведать.

Через несколько минут из двери высунулась молоденькая совсем девушка в коротеньком ярком халатике, небрежно запахнутом на груди. Ее темно-каштановые волосы были небрежно разбросаны по плечам и слегка взлохмачены, что указывало на то, что я нарушила ее сон или прелюдию перед ним. Скорее даже второе, так как маленькие аккуратные губки девушки ярко пылали, как после страстных поцелуев, и делали ее еще более обворожительной. В целом девушка была весьма даже миловидной и чем-то походила на сказочную фею или маленького хрупкого эльфа.

– Скажите, как мне найти квартиру Лапина Андрея? – приветливо поинтересовалась я у юной красавицы.

– Лапина? – немного растерянно переспросила девица, а потом добавила: – Они, кажется, живут напротив.

Тут рядом с ее головой появилась другая. Правильно я предположила сначала! Это был мужчина, лицо которого, кстати, по сравнению с девичьим, выглядело ужасно омерзительно и отталкивающе. Маленькие глазки, сломанный нос, неправильной формы губы… – и как такое «чудо» вообще можно любить? Каково же было мое удивление, когда это самое чудо после немедленного пересказа девушкой нашего разговора произнесло:

– Жена вам совершенно правильно сказала, Лапины живут напротив. Только сейчас их нет, еще в обед куда-то свалили.

Сказав это и больше не дожидаясь от меня никаких слов, омерзительный тип резко захлопнул дверь и, по всей видимости, удалился доводить до конца то, от чего я его, собственно, и оторвала. Несколько минут находясь почти в шоковом состоянии и даже не смея представить себе картины любви красавицы и чудовища, я лишь спустя некоторое время вспомнила, зачем именно сюда пришла. Резко мотнув головой и отогнав от себя все лишние мысли, я подошла к двери напротив и постучала в нее. Мне необходимо было удостовериться, что хозяев нет дома и что можно спокойно влезть в их жилище, чтобы установить там «жучки», как я задумала, и для чего, собственно говоря, приехала.

На мое счастье, хозяева не откликнулись и не вышли мне навстречу, стало быть, они еще не вернулись с дачи, и я смогла спокойно приступить к намеченному плану. Первым делом я достала из сумочки свои проверенные отмычки, позволяющие без труда справиться с любым замком, и стала примерять их к двери. Замок в данном случае попался наипростейший, так что справиться с ним удалось в два счета, и уже через минуту я была внутри и осторожно, чтобы не привлечь внимания соседей, закрыла за собой дверь.

Потом прошла внутрь и торопливо осмотрела убранство данной каморки. Именно каморки, так как иначе эту, с позволения сказать, квартиру назвать просто было нельзя из-за невероятно маленьких размеров комнат. Жильцы, конечно же, пытались хоть как-то облагородить комнатенки – покупали новую мебель, например. Да только ставить ее все равно было некуда, потому предметы обстановки и стояли чуть ли не друг на друге, превращая и без того тесное помещение в кротовую нору.

Отметив про себя, что с деньгами у парочки явно напрягов нет, так как вещи здесь были не дешевые, да и холодильник, в который я не замедлила заглянуть, набит до отказа. Одним словом, несмотря на то, что снимают Лапины не квартиру, а совершеннейшую халупу, я сделала вывод, что Андрей со своей пассией от нищеты и голода не сильно страдают, хотя жилье получше им, кажется, нужно позарез. Стало быть, Лапин действительно мог пойти на риск и попытаться убрать брата со своего пути, тем самым обеспечить себе и квартиру, и родительскую любовь.

Еще больше утвердившись в мысли, что Андрей мог быть причастным к смерти брата, я достала из сумочки несколько «жучков» и стала искать для них место. В конце концов после беглого осмотра помещения первый я поместила за небольшой картиной, висящей на стене в зале, второй – в спальне за шкафом, а третий на кухне, забросив его в вазу с сухими цветами, сиротливо стоящую на полке. Жаль, что в доме не было еще и телефона, тогда бы я смогла поместить «жучок» и в него, но выбирать не приходилось.

Оценив со стороны свою работу и решив, что мои маленькие «шпионы» вряд ли будут скоро обнаружены, я преспокойно вернулась в прихожую, глянула в дверной «глазок» и, не обнаружив на площадке никого постороннего, покинула квартиру. Когда я спускалась по лестнице, встретила одного из мужчин, которого видела сегодняшним утром в кухне. Правда, он на меня тогда никакого внимания не обратил, а потому сейчас даже и не узнал. В руке у родственника погибшего белел свернутый вдвое листок, и он явно нес его туда, откуда только что вышла я.

Заинтересовавшись этим посланием, я решила пока не уходить далеко, а посмотреть, что станет делать мужчина, когда обнаружит, что Андрея нет дома. Впрочем, наверняка просто оставит записку под дверью, не зря же он ее сейчас несет. Если бы не был уверен в том, что никого дома не застанет, понадеялся бы на то, что перескажет все устно, а раз пришел с запиской, значит, уже знает, что Лапин отсутствует.

Спустившись вниз, я не стала выходить на улицу, а спряталась под лестницей. Но как только самодеятельный почтальон вышел из подъезда, снова поднялась наверх и прочла записку. В ней Андрею сообщалось о том, что его брат вместе со своей невестой мертвы и что родители просят его прийти домой и помочь с организацией похорон. Снизу была приписка: «Не время вспоминать былые обиды, сынок» – и стояла чья-то подпись. Я сравнила почерк, каким был написан весь текст, и подпись и поняла, что писали разные люди, точнее, писал кто-то один, а расписывалась и дописывала постскриптум мать.

Ознакомившись с содержанием записки, я вернула ее на место и поспешила на улицу. Оказавшись там, села в свою машину, завела ее и спокойно отправилась на соседнюю улочку. Там я собиралась временно устроиться и дождаться, когда дачники вернутся домой и узнают о случившемся. Уехать к себе насовсем я не могла, так как радиус действия прослушивающих устройств был небольшим и лишал меня возможности заниматься другими делами попутно с прослушиванием разговоров в данной квартире. Приходилось готовиться к длительному ожиданию. Кто знает, когда голубки вернутся в свою крохотную, заставленную мебелью квартирку.

Поудобнее расположившись в машине, я настроила прослушивающее устройство на нужную волну, вставила в него кассету на тот случай, если потребуется что-то записать, и откинулась на спинку сиденья, чтобы чуточку подремать. Да не тут-то было. Буквально через несколько минут мое устройство заработало, и я вскочила, поняв, что дачники вернулись домой.

Первые несколько минут мне, правда, почти ничего, кроме какого-то шипения, не было слышно, но это потому, что парочка толкалась в прихожей. Может быть, Андрей с подружкой уже у порога начали обсуждать полученную новость. Я занервничала, испугавшись того, что все самое важное для меня будет сказано на пороге. А ведь уловить разговор там «жучок» из комнаты не может! Вдруг затем, уже в доме, парочка не проронит по этой теме ни слова? Это было бы для меня ужасно, учитывая, что с уликами и информацией дела у меня пока обстоят неважнецки, одни только голые предположения. Но мне повезло, и уже несколько секунд спустя слова стали более различимыми и понятными.