Текст книги "Дело с телом"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Марина Серова
Дело с телом

Глава 1

Мимо проносились деревья и дома, подернутые влажным туманом. Погода уже целую неделю напоминала сумасшедший дом – бледное марево навевало тоску. Середина июня называется. Тусклое солнце пригасило свои лучи в ожидании дождя, но его все не было. Только порой накрапывала какая-то карикатура на осадки – в час по чайной ложке. Никакой свежести после такого дождя не было.

Моя «девятка» юрко лавировала среди машин, а я внимательно смотрела сквозь лобовое стекло, курила, небрежно сбрасывая пепел за окно, и размышляла. Новое задание, полнейшая банальщина на первый взгляд, начиналось… с посещения редакции.

Понедельник – день тяжелый. И началась новая трудовая неделя с нового дела. Сегодня утром, едва я, с трудом оторвав голову от подушки, взялась варить себе кофе, в дверь позвонили.

– Простите, – глядя на меня с удивлением, прошептала женщина, – не могла бы я поговорить с Татьяной Ивановой?

– Это я, – представилась я, рассматривая посетительницу.

Невысокая хрупкая блондинка с серыми глазами. Большая родинка на щеке напоминала черную слезинку. На лице – минимум косметики.

– Мне нужна ваша помощь. Простите, – снова извинилась женщина, – мы не могли бы поговорить в квартире?

Тут я решительно взяла инициативу в свои руки.

– По какому поводу я вам понадобилась?

Женщина растерянно заморгала, потом серьезно сказала:

– У меня пропал муж.

– Кто вас направил ко мне? – спросила я, опершись рукой о косяк.

Такая осторожность на первый взгляд может показаться излишней – но не в моем случае. Я предпочитаю знать, каким образом нашел меня тот или иной потенциальный клиент.

– Мне посоветовал обратиться к вам подполковник Кирьянов. Сам он помочь мне пока не может – прошло слишком мало времени. В милиции примут заявление не раньше чем через три дня после исчезновения, а прошла всего ночь. Кирьянов сказал, что я могла бы обратиться к частному детективу, и дал ваш адрес.

Ну, Киря, ну молодец! Послал женщину ко мне, дал ей надежду… Володька Кирьянов – мент и мой давний друг. Он неоднократно мне помогал. И теперь «помог».

Я поморщилась, демонстрируя всем своим видом неприязнь к подобного рода делам. Но женщина смотрела на меня так жалобно… Сочувствие в работе вообще-то не очень мне свойственно, но в данном конкретном случае что-то откликнулось в моей душе, и я отошла от двери…

– Проходите. Будете кофе? И представьтесь, пожалуйста.

Женщина суетливо расстегнула ремешки на босоножках из светлой синтетики и ступила на ковер так осторожно, будто ожидала увидеть на полу клубок змей.

– Меня зовут Анна Владимировна, можно просто Аня. Татьяна… простите, не знаю вашего отчества…

– Таня, – сразу отрезала я.

Терпеть не могу, когда меня называют по имени-отчеству. Тем более с Анной Владимировной мы почти одного возраста – ну, может быть, она лет на пять постарше.

– Таня, понимаете, мой муж…

– Садитесь, Аня, и рассказывайте. Но сразу предупреждаю: не могу вам ничего обещать.

Посетительница тяжело вздохнула, потом кивнула в знак согласия, опустилась на стул, оперлась локтями о столешницу и приступила к повествованию.

Говорила она около часа. И я узнала, что муж Анны Владимировны, Валентин Арсеньевич Клюжев, работает в «Тарасовских ведомостях». Он – заведующий отделом, ведущий рубрику «Политики и политика». Сегодня он должен был лететь в командировку в Москву, но не полетел – вчера не вернулся с работы. Помимо этого, Анна засыпала меня информацией, на первый взгляд к делу совершенно не относящейся: ее муж не водил машину, терпеть не мог водный транспорт и все такое прочее. Словесный поток я не прерывала потому, что сразу заметила: рассказывая о муже, женщина заметно успокаивалась.

– Почему вы решили, что ваш муж пропал? – удивилась я. – Вполне ведь мог загулять с друзьями, например.

– Нет! – возразила женщина. – Он не мог… Он всегда звонил мне и предупреждал.

– Простите, Аня, но это не довод. – В тот момент я почти решила не браться за дело. – Какие-то более веские доказательства у вас есть?

– Ну, я не знаю… Мой муж… Понимаете, он готовился к этой командировке чуть ли не за неделю. Его вещи заранее упакованы в чемодан, документы, которые он собирался взять с собой, лежат на видном месте. И вот его нет, а все это лежит на столе! Сегодня, совсем недавно, – женщина бросила взгляд на наручные часики, – мне позвонил Михаил Валерьевич, редактор газеты. Оказывается, Валечка должен был вчера вечером зайти за билетами, получить командировочные – но не сделал этого, что чрезвычайно странно, поскольку поездка важна для Валентина, для газеты.

– В воскресенье? – удивилась я.

– Да, да, у них там очень напряженная работа, без выходных трудятся, – пояснила женщина.

Я медленно потягивала кофе и курила, пытаясь решить для себя, стоит ли браться за это дело. Обдумывала полученную информацию, почти не слыша лепет женщины, истерично доказывавшей, что все серьезно, что я просто обязана вмешаться, что она знает о моих расценках, оплатит все необходимые расходы. А в глазах ее бушевал океан отчаяния. И только клубы дыма отгораживали меня от боли Анны.

Вообще-то ее доводы были не слишком вескими. Но они были. И я решила для начала «проконсультироваться» у своего главного советчика.

– Аня, – прервала я женщину, – я оставлю вас на минуту?

Посетительница напряженно кивнула, и я вышла из кухни.

В своей комнате я взяла в руки замшевый мешочек с магическими «косточками» и достала из него три двенадцатигранника. Конечно, кто-то может сказать, что все это мистика и не имеет отношения к реальности. Но не я! «Косточки» не раз спасали меня, а уж предупреждали сколько раз! И я, Татьяна Иванова, лучший, между прочим, тарасовский детектив, постоянно советуюсь с волшебными додекаэдрами и не стыжусь этого.

Вот и теперь, сформулировав четкий вопрос: «Стоит ли мне заниматься данным делом?», я перемешала «косточки» и бросила их на стол.

Выпало сочетание 30+16+7. А это означает следующее: «Никто не делается злодеем без расчета и ожидаемой выгоды». Вот что мне ответили звезды. Ну и как это расценивать?

Впрочем, я и не ожидала, что «кости» скажут: «Танечка, берись за это дело». Или наоборот: «Татьяна, даже не вздумай разыскивать журналиста!» А значит, как всегда, нужно поработать головой. И пришла в нее такая мысль: если я откажусь, то ничего не потеряю, но ничего и не приобрету. Если же отвечу «да», могу получить гонорар.

И я решила согласиться, попутно пожелав, чтоб черти порвали друга Кирю, советчика добренького. У него небось «висяков» выше крыши скопилось, вот и поспешил еще от одного явного за мой счет избавиться.

Вернулась я на кухню – моя ранняя гостья встретила меня взглядом, полным надежды.

– Анна, я займусь этим делом. Но повторю: в успехе уверена быть не могу. И у меня к вам несколько вопросов.

Анна была вся внимание – она преданно смотрела на меня и теребила в руке ремешок сумки, перестав даже морщиться от сигаретного дыма.

– У вашего мужа были недоброжелатели? Кто-то, не слишком его любивший?

– Нет, кажется, нет…

– И ничего странного в последнее время вы не замечали?

– Н-нет, – протянула Анна смущенно. – Кажется, все было как всегда…

Она задумалась. Я ждала продолжения и молча курила, изредка делая глоток уже порядком остывшего кофе.

– Знаете, – минуты через три вернулась к разговору посетительница, – не думаю, что это важно, но все же скажу… Валечка в последнее время был раздраженным, говорил, один сотрудник хочет выжить его с места и стать заведующим отделом…

– Анна, надеюсь, вы захватили с собой фотографии вашего мужа? – спросила я, обдумывая полученную информацию. Две версии уже начали вырисовываться.

Клюжева с готовностью открыла сумку и выудила несколько прямоугольников. Положила их передо мной на стол:

– Вот, это мой муж. А это мы вместе… – тыкала она пальцем в глянцевые изображения.

Надо отдать ей должное: Анна выбрала отличные фотографии. И ее муж оказался великолепным образчиком мужской привлекательности – он был высок, на полторы головы выше жены. Тронутые сединой виски, светлые пронзительные глаза на привлекательном овальном лице, которое портила только одна деталь – выпуклый, очень заметный шрам, пересекавший подбородок. Такой не замаскируешь ни одним гримом – все равно будет видно.

– Что это? – заинтересованно спросила я.

– Знаете, Валечка еще в молодости подрался с кем-то и заработал удар ножом. Он пытался отращивать бороду, но шрам не удавалось замаскировать, – пустилась в пространные пояснения Анна Владимировна. – Одно время муж комплексовал, пытался пользоваться моим тональным кремом и даже театральный грим покупал. Но ничего не помогало, шрам под косметикой был еще больше виден, если честно. Ну а потом Валечка свыкся с этим, перестал его замечать…

Я выспросила еще некоторые подробности и проводила Анну Владимировну Клюжеву, получив аванс за неделю. После чего собралась, сложив в сумку то, что может оказаться необходимым, и отправилась в путь. Таким было утро этого понедельника, и приведшее меня к зданию редакции.

Вывеска «Тарасовских ведомостей» замаячила впереди, и я припарковала машину. Моя бежевая «девяточка» тем и хороша, что не бросается в глаза. Обычная машина.

– Здравствуйте, – с улыбкой проговорила я, войдя в просторный офис.

Редакция тарасовской газеты занимает весь третий этаж высотного здания в центре. Как и положено в любом уважающем себя учреждении, за столом гордо восседала секретарша. Девчонка с глубокомысленным видом подтачивала ногти. Когда я вошла, она окинула меня внимательно-ревнивым взглядом и вернулась к тому же важному занятию. Я уже привыкла, что именно так на меня смотрят женщины – чувствуют соперницу. Тем не менее я лучезарно улыбнулась и спросила:

– Могу я поговорить с Валентином Арсеньевичем Клюжевым?

– Его нет, – сухо ответила девушка, не поднимая взгляда от собственных ногтей. – А зачем он вам нужен?

– Когда он будет? – вновь спросила я, проигнорировав вопрос.

– Не знаю, – ответила секретарша спокойно.

– Тогда я хотела бы поговорить с Михаилом Валерьевичем, – не отставала я.

– Он занят, – покосившись на обитую деревянными планками дверь кабинета, буркнула девчонка.

Так, значит, редактор газеты сидит за этой дверью. И занят. Как бы мне проникнуть к нему?

– Девушка, у меня важное дело, – нагло блефовала я. – Боюсь, вам влетит, если не доложите начальству.

Вероятно, на лице моем была написана такая уверенность, что девица «прониклась». Она отклеилась от стула и, грациозно покачиваясь на высоких шпильках, вошла в кабинет.

– Михаил Валерьевич хочет узнать, по какому вопросу вы пришли, – через минуту сообщила секретарша, выглядывая из-за приоткрытой двери.

Тогда я молча прошествовала к кабинету и, отодвинув девицу со своего пути, вошла. Иногда действовать нахрапом бывает полезно.

Увидев редакционное начальство, я поняла, что не ошиблась. Он был полным, добродушным и явно падким на женщин. Глазки его сразу же заморгали, словно Михаил Валерьевич захотел съесть частного детектива Татьяну Иванову с потрохами.

– Вы ко мне? – с трудом поднимаясь из кресла, осведомился он. И кивком головы отослал секретаршу: – Милочка, иди.

– Да, – очаровательно улыбнулась я.

Привлекательная блондинка с ногами от ушей, а именно так я выгляжу, не оставит равнодушным ни одного мужчину. Знаю по собственному опыту. Особенно если эта блондинка предусмотрительно надела узкую и довольно короткую юбку.

Я опустилась в кресло и закинула ногу на ногу, скромно опустив глаза. Редактор газеты восторженно пялился на меня, забыв даже спросить, что мне понадобилось. Я тоже молчала, предоставив инициативу ему.

– По какому вопросу вы хотели говорить со мной? Кстати, как вас зовут? – наконец Михаил Валерьевич перешел к делу.

– Меня зовут Татьяна, и я хотела побеседовать с Валентином Арсеньевичем Клюжевым, – сказала я таким тоном, словно это все объясняло. – Но мне сказали, что его нет. Где он?

– Зачем вам нужен Клюжев, Таня? – спросило начальство, умильно сложив руки на брюшке. – Объясните. Вы буквально ворвались в мой кабинет, значит, Валентин Арсеньевич вам действительно очень нужен. К сожалению, его нет, но я хотел бы помочь вам.

– А когда он появится? Я хотела показать ему свою статью. Проба пера, так сказать…

Я вдохновенно врала, но интуиция подсказывала, что я попусту теряю время. Выносить сор из избы здесь, по всей видимости, не принято. К тому же неизвестно, куда делся Клюжев. Поэтому я встала и прошлась по кабинету, на мгновение задержавшись у телефона.

– Понятия не имею, – усмехнулся Михаил Валерьевич. – Но может быть, вы дадите мне вашу статью?

– Ну что вы, я не могу, – быстро отреагировала я. – Валентин Арсеньевич сам обещал ее посмотреть. Думаю, будет лучше, если я дождусь его.

– Чем я лично могу вам помочь? – осведомился Михаил Валерьевич.

– Позвольте мне позвонить от вас, – заулыбалась я.

– Конечно, пожалуйста, – сказал он и, чтобы не мешать мне – вот воспитанный мужчина! – даже отодвинулся в сторонку, подальше от своего стола.

Я смущенно посмотрела на него, улыбнулась и как бы случайно приподняла юбку еще на пару сантиметров. Редакционное начальство обалдело рассматривало мои ноги.

– Простите, Михаил Валерьевич, мне очень неловко… – заговорила я, еще подпуская в голос скромности.

– В чем дело? – покраснев, удивленно спросил редактор газеты. – Таня, не стесняйтесь.

– Понимаете, разговор очень-очень конфиденциальный. Можно, я минуты на две останусь одна? – И я доверительным жестом прикоснулась ладонью к пухлой руке Михаила Валерьевича. Тот просто растаял.

– Ну конечно, Танечка, я выйду.

– Это не будет для вас слишком сложно? – для порядка спросила я у него. Но он с готовностью поднялся и вышел, прикрыв за собой дверь.

Понимаю, повод дурацкий, но ведь действует! Особенно с подобными бабниками.

Конечно, мне не составило труда поставить «жучок»: мгновенно я открутила крышечку на телефонной трубке, и «жучок», щелкнув, ловко разместился под мембраной. Еще один «жучок» занял укромное место на внутренней поверхности редакторского стола.

Нашпиговав таким образом кабинет Михаила Валерьевича техникой и для вида набрав наугад пару телефонных номеров, я покинула эти гостеприимные стены. Конечно, ничего интересного я не узнала. Но может быть, впоследствии узнаю?

– Танечка, я думал, мы с вами кофейку попьем… – Михаил Валерьевич перехватил меня на выходе.

– Простите, думаю, в другой раз, – мило улыбнулась я. – Спасибо за телефон.

Выходя из редакции, я пришпилила еще один «жучок» к стулу, стоявшему у дальнего окна – там, судя по всему, находилась местная курилка. А мы, русские, где чаще всего обсуждаем животрепещущие проблемы? Уж конечно, не в кабинете…

Выйдя из офиса, я плюхнулась на сиденье «девяточки» и прижала к уху сразу два наушника. В одном из них раздавался лишь отдаленный звук – видимо, пока в курилке никого не было. Поначалу и «жучки» в начальственном кабинете молчали, потом Михаил Валерьевич пообщался с секретаршей – навел критику относительно формулировок в деловой переписке. Чуть позже хлопнула дверь, и снова раздался его голос с мягко-властными интонациями:

– Послушай, кто заходил в мой кабинет в последние дни?

Тут возник другой голос, приторно-обволакивающий, бархатистый:

– Понятия не имею. А что произошло?

– В принципе… – задумчиво-тревожно начал фразу редактор газеты.

– Михаил Валерьевич, что же все-таки случилось? – спросил обладатель приторного голоса.

– Представляешь, пропали деньги, – пожаловался хозяин кабинета. – Заглянул в сейф и вижу – нет их. Я уже голову сломал – куда они могли деться?

– Михаил Валерьевич, а не могло быть ошибки? Может, вы их куда-то перепрятали?

– Иди к черту! – несдержанно откликнулся редактор газеты. – Я ничего никуда не девал.

– А Борис Иванович? – спросил бархатистый голос.

– Да его найти невозможно – укатил куда-то, наверное, – со вздохом буркнул Михаил Валерьевич. – Да он и не стал бы брать, особенно – не предупредив.

– Много денег-то? – вежливо поинтересовался обладатель сладкого голоса.

– Довольно-таки, – сухо бросил директор. – Зарплата всех сотрудников, включая мою собственную, и гонорары. И чертов Клюжев исчез.

– Валентин? Вы же не думаете… – ахнул собеседник. – Да нет, на него не похоже.

– А пропадать перед командировкой похоже? – ехидно протянул Михаил Валерьевич.

– Ну что тогда? Ментов приглашать?

– Думаю, пока не стоит, – вздохнул редактор. – И чтобы никому, понял?

– Естес-сно! – шутливо, но неожиданно твердо ответил неизвестный мужчина. Разговор на этом прервался.

Впрочем, пищи для размышлений и без того было достаточно. Если принять за факт хищение денег Валентином Клюжевым, автоматически высвечивается несколько вариантов. Он мог стремительно исчезнуть из города, прежде всего. Ну что ж, дальнейшее обдумаем позднее, а пока… И я завела машину, попутно размышляя, как бы я поступила на месте Клюжева, если бы выкрала из кабинета директора кучу денег? А судя по всему, денег и впрямь была куча. «Тарасовские ведомости» – достаточно процветающее издание, и оплата труда там выше средней. К тому же Михаил Валерьевич говорил о гонорарах…

Итак, что бы я сделала с крупной суммой денег на руках? Естественно, смылась бы из города как можно скорее. Машину журналист не водил. Следовательно… Остается два выхода – поезд и самолет. Но с поездами в нашей стране все время случается одна беда – опаздывают они безбожно. Да и мало ли задержек в пути? К тому же сейчас, в сезон отпусков, вряд ли можно быстро достать билеты. Значит, вероятнее всего, – самолет. И оперативно, и можно быстро оказаться очень далеко. То есть это наиболее удобный выход, если нужно побыстрее исчезнуть из города.

Придя к такому выводу, я отправилась в аэропорт. Вчера вылетал лишь один рейс, причем утром. Это сразу же отпадает – ведь утром Клюжев был на работе. Ночью и сегодня утром было еще два рейса. Я расспросила тех, кто оформлял билеты улетавших. Надо же, как на всех действует удостоверение работника нашей бравой милиции – ответы получила исчерпывающие. В общем, узнала, что высокий седоватый брюнет средних лет со шрамом на подбородке не садился ни на один из рейсов. Вывод напрашивался простой – господина Клюжева в аэропорту не было.

– Мы всегда обращаем внимание на наших пассажиров, – уверенно сказала одна работница, хрупкая молодая женщина в ладно сидевшем форменном костюмчике, а затем добавила: – И человек со шрамом породил бы массу легенд и предположений.

– Нет, такого человека не было, – посмотрев на фотографию и выслушав мое устное описание, столь же уверенно заявила другая работница аэропорта. Она улыбнулась и красивым небрежным жестом перекинула через плечо длинную черную косу. – Я бы заметила – у меня фотографическая память на лица. Однажды увижу – обязательно узнаю человека.

– А бородатые мужчины были?

– Знаете, – с сожалением сказала эта моя собеседница, – сейчас бороды отчего-то не в моде. Был только седой старик ниже меня ростом, вот у него борода длиннющая. Все остальные мужчины – гладко бритые или с усиками. Бородатых точно не было.

Поблагодарив девушек от души и от имени родной милиции, я вышла из здания аэропорта и вновь окунулась в удушающую атмосферу улицы. Милый наш город Тарасов сегодня напоминал одну большую баню – влажный воздух был до неприличия раскален, а с неба печально светил обжигающий солнечный шар.

Итак, Клюжев не покинул город в спешном порядке. Впрочем, он мог скрыться у друзей или любовницы. Кстати, была ли у него любовница? Необходимо выяснить. Еще одна версия: его могли просто подставить – тот же глава редакции, например, или любой другой сотрудник, похитивший деньги. Тогда мало вероятности найти Валентина Арсеньевича в живых. Следующий вариант, касающийся денег, – журналиста перехватили и деньги у него «перекрали». В этом случае финал столь же легко предсказуем – где-нибудь в отдалении появится неопознанный труп. И не стоит упускать из виду слова Анны Владимировны о том, что на место Клюжева метил какой-то человек. Как бы дико это ни звучало, сей претендент также мог освободить для себя вакансию.

«Что это у меня сегодня одни кровожадные версии рождаются? – задумалась я на мгновение. И сама себе ответила: – Судя по всему, к тому дело и идет».

Притормозив у ларечка Роспечати, я купила несколько номеров «Тарасовских ведомостей» и бросила их на заднее сиденье. И в этот момент ахнула, сообразив, что, перебирая всевозможные вероятности, пропустила на поверхности лежащую версию, столь же банальную и само собой разумеющуюся, как и побег с деньгами. Ведь Клюжева могли убрать в связи с командировкой – мало ли, вдруг некто ужасно не хотел, чтобы журналист отправился в Москву. Следовательно, необходимо узнать, зачем Клюжева должны были отправить в столицу.

Вернувшись домой, я как будто пережила второе рождение – освежающая прохлада душа сняла накипь усталости с тела и мозга. А чашечка свежесваренного кофе довершила эту метаморфозу. Кстати, никогда не стыжусь признаваться: я настоящая кофеманка и терпеть не могу все многочисленные суррогаты в банках, а признаю исключительно черный кофе из только что смолотых зерен.

Теперь, вооружившись сигаретой, я уселась на кухне и положила перед собой стопку газет. Как из книг можно многое узнать об их авторе, так и из статей – о журналисте, который их писал. Вот и пришлось заинтересоваться тарасовской прессой.

При чтении всего написанного Клюжевым у меня появилось и успело окрепнуть странное ощущение, как будто я начала читать между строк. Статьи Клюжева касались политиков и политической обстановки в Тарасове. Причем политические наши деятели описывались очень кратко и осторожно, словно автор старался никого не задеть и не обидеть.

Когда я докурила пятую по счету сигарету и выпила, наверное, целый литр кофе, в голове прояснилось окончательно и у меня сформировалась еще одна версия. Если говорить проще, у меня появилась идея фикс – Валентин Арсеньевич писал гораздо меньше, чем знал, следовательно, собирал компромат на политиков. А что, очень даже возможно, что так оно и было. Дальше логика такая: человек, узнавший о компромате, решил избавиться от журналиста. В самом деле, кому приятно оказаться раскрытым? У всех свои тайны…

Ну и к какой же версии мне обратиться сначала? Думаю, к простенькой, о любовнице. В конце концов, всегда надо надеяться на лучшее. Может быть, господин Клюжев тихо-мирно сейчас отдыхает и мечтает, как будет тратить деньги. Найти его – задача для меня не столь уж и трудная.

Звонок Анне Владимировне дал необходимую информацию: Клюжева назвала имена и адреса друзей своего мужа – тех, о ком она знала. И я отправилась по этому пути. А корочки следователя, имевшиеся у меня для подобных случаев, вещь незаменимая. Они помогают с полным правом задавать вопросы.

* * *

На заданный «в лоб» мой вопрос первый по списку клюжевский приятель неуверенно заявил:

– Кажется, у него была баба…

Приятель этот был высоченный блондин, стриженный под «бокс». Он чем-то напоминал большого ящера или игуану. Похожим на это пресмыкающееся его делал взгляд совершенно невыразительных глаз, неподвижно-каменный.

– Николай Игнатьевич, вам ка-жет-ся? – процедила я по слогам. Меня поразила эта неуверенность во всем, что он говорил о Клюжеве. Надо же – настолько мало знать собственного друга!

– Вот именно, – буркнул он. – Валентин не особо откровенничал со мной.

На этом и пришлось закончить нашу короткую беседу.

Разговор с другим приятелем пропавшего журналиста тоже мало что прояснил. Георгий Ростиславович Юркин, приятный мужчина, выглядевший гораздо моложе своих сорока с чем-то лет, принял меня радушно и с места в карьер заявил:

– Называйте меня Гариком, если не сложно. Не люблю, когда меня по имени-отчеству величают.

Сложно мне не было – ему и впрямь шло это имя. Если бы не пробивавшаяся на висках седина, Юркину невозможно было бы дать больше тридцати. Лукавый и насмешливый взгляд, очаровательная улыбка довершали его портрет.

Новой информации капля – Валентин Арсеньевич, как оказалось, не откровенничал вообще ни с кем. Единственное, что я выяснила, было следующее: у господина Клюжева и впрямь была любовница, только ее никто не видел и не знает, а живет она вроде бы где-то в Ленинском районе. Ленинский район – один из самых больших в Тарасове, и пытаться по столь скудным данным найти там эту самую любовницу равносильно тому, чтобы искать в Черном море старый валенок.

Опрос остальных друзей и знакомых Клюжева не прибавил к собранным мной сведениям совершенно ничего нового. И я без особых надежд отправилась по последнему адресу: на набережную Космонавтов, где жил друг детства, как сказала Анна Владимировна.

Я поднялась на девятый этаж многоэтажного дома и вдавила в стену кнопку звонка. За железной дверью раздалось мелодичное чириканье, после чего послышались осторожные шаги.

– Вам кого? – раздался приглушенный дверью не то детский, не то женский голос.

– Могу я поговорить с Юрием Антоновичем Никитиным? – спросила я спокойно.

– А зачем он вам? И кто вы?

Все же голос скорее детский. И ребенку этому впору проводить допросы у друга моего подполковника Кирьянова – был бы крутым следователем.

– Милиция, – четко отрапортовала я и продемонстрировала удостоверение перед кругляшком «глазка».

– Па-ап! – заорали за дверью, после чего наконец железная махина растворилась, впустила меня внутрь и захлопнулась за спиной с душераздирающим лязгом.

– Здравствуйте, – вежливо сказал очень высокий мужчина с накачанными мускулами, но уже проглядывающим брюшком. На мужчине самозабвенно повис маленький, лет пяти-семи, сорванец со светло-рыжими вихрами.

– Здравствуйте, – и я вновь продемонстрировала удостоверение. – Вы Юрий Антонович Никитин?

– Да, – почему-то натянуто усмехнулся он и галантно спросил: – Чем могу служить?

– Я бы хотела с вами поговорить о… Вы знакомы с Валентином Арсеньевичем Клюжевым?

– Да, я его друг. А что произошло с Валькой?

– Ничего страшного, – успокоила я. – Мне нужно кое-что уточнить. Надеюсь, вы мне поможете.

– Конечно, проходите. Игорек, иди в комнату, – стряхнув с себя мальчишку, приказал Никитин.

Пацанчик, окинув меня любопытствующим взглядом, скрылся за дверью, а мы с хозяином квартиры устроились в просторной кухне.

– Что все-таки произошло с Валентином? Почему им интересуется милиция? – спросил Никитин, в упор глядя на меня.

– Юрий Антонович, Клюжев пропал, и его жена беспокоится. Только будьте добры, пусть эта информация останется между нами – не хотелось бы огласки.

– Конечно, конечно, – с готовностью закивал Никитин. – А вы уверены, что Валентину не угрожает опасность?

– Мы над этим работаем, – уклончиво ответила я. – Можно задать вам несколько вопросов?

– Разумеется, я с удовольствием расскажу все, что знаю.

– Юрий Антонович, вам известно, что у Валентина Арсеньевича была любовница?

– Да, – недоуменно посмотрел на меня Никитин. – Он рассказывал мне.

– Вы видели эту женщину?

– А почему вдруг вас это интересует? – нахмурился Юрий Антонович.

– Мы ведь ищем вашего друга. И любая зацепка нам бы очень помогла. Конечно, Валентин Арсеньевич ваш друг и так далее. Только я не из полиции нравов и не собираюсь докладывать о том, что узнаю, его жене. Информация, которой вы со мной поделитесь, останется между нами.

– Извините, – с пониманием произнес Никитин. – Нет, я не видел его женщину. И вообще я не одобрял этого, – с несколько ханжеским видом добавил он.

– Что Клюжев вам рассказывал о ней?

– Живет в Ленинском районе, – буркнул мужчина. И рявкнул на сына, с неподдельным интересом заглядывающего в кухню сквозь щель неплотно закрытой двери: – Игорь, я же тебе сказал!

Мальчишка скорчил умильно-покорную рожицу и прикрыл дверь. За ней в коридоре тут же раздались шлепки – видимо, таким способом любопытный пацан хотел продемонстрировать, что уходит. Кого-кого, а меня он этой хитростью не обманул. Впрочем, пусть господин ханжа сам воспитывает свое чадо. Мне лично ребенок не мешает.

– Вот любопытный… – пожаловался Никитин.

Я улыбнулась, закивала, но поддерживать тему не стала – времени у меня не так уж много.

– Адрес женщины вы, конечно, не знаете? – продолжала я расспросы.

– Нет, – со спартанским спокойствием буркнул Юрий Антонович.

– А имя?

– Не помню, – сухо бросил Никитин. – Кажется, Валька и не называл свою… женщину по имени.

Вот человек – находка для разведки: ничего не знает и не помнит. Каждое слово из него клещами вытягивать приходится. Что-то не верилось мне в такое беспамятство. У меня даже зубы от бессильной злобы на подобное упрямство заныли. Но я самоотверженно сдерживалась и продолжала:

– А где бывал Клюжев со своей любовницей?

– Откуда я знаю? – спросил Никитин. – Я что, за ним по пятам ходил, что ли?

– Не нервничайте, прошу вас, – вздохнула я.

– Пап, а дядя Валя говорил, что они классно в «На троих» зависали, – решительно заявил мальчишка, снова заглядывая в кухню.

– Игорь, – не дав Никитину выгнать свое чадо, стремительно спросила я, – а что еще говорил дядя Валя? Понимаешь, все очень важно! И если ты еще что-то вспомнишь, то очень нам поможешь.

Мальчишка старательно наморщил лоб и взъерошил рыжие вихры пятерней. Отец нахмурился, глядя на него, но Игорь не обратил на грозного родителя внимания.

– Еще он говорил, – звонко заявил мальчишка, – что в «Драконе» очень хорошо кормят и выпивка ничего, а в «Соколе» потанцевать можно и знакомых мало, ни на кого не нарвешься. Больше ничего не помню!

– Спасибо тебе, Игорь, ты очень ценный помощник, – польстила я парнишке и, поднявшись, пожала хрупкую мальчишескую ладошку. Он покраснел и гордо удалился с сознанием прекрасно выполненного долга. А я перевела взгляд на его отца: – Юрий Антонович, вы точно ничего не можете вспомнить?

Никитин буркнул обиженно:

– Нет, не могу. У вас еще вопросы есть? А то мне надо обед готовить!

– Нет, спасибо за помощь. Извините, что отняла у вас время. – И я вышла из квартиры.

«Вот это дети пошли! – думала я, сидя в машине и с наслаждением наконец-то дымя сигаретой – в доме Никитина пепельницы не были предусмотрены, поэтому, находясь там, я решила воздержаться от сигарет. – Все знают, во все нос суют!»

Надо признать, порой это детское всезнайство бывает очень полезно. Как в данной ситуации.

Что ж, пора совершить паломничество по барам.