Текст книги "Дело с телом"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Там он и лежал, сердешный. У меня у самого чуть сердце не прихватило, – лукаво блеснул глазами дед. Яков Григорьевич просто наслаждался повышенным вниманием к его особе.

Наконец я попрощалась со свидетелем и отправилась домой.

* * *

Выпив первую за сегодняшний день чашку кофе, выкурив далеко не первую сигарету и обзвонив все оптики, указанные в справочной, я узнала следующее: семь крупнейших оптик, одна из которых в Солнечном районе, две в Ленинском и четыре в центре, торгуют контактными линзами. Причем в каждой из них продаются цветные. Кажется, это полный и совершенный ноль – предположим, за последнее время каждая из оптик продала по десятку голубых линз, это уже семьдесят человек.

И я достала заветный замшевый мешочек, желая понять, не зря ли обратила внимание на линзу. Итак, «косточки», подскажите мне, смогу ли я найти потерявшего голубые линзы. Сформулировав соответствующий вопрос, бросила «кости» на стол.

И вышло так: 7+20+25 – «Не думайте, что вся жизнь – ошибка. Вам не стоит так мрачно смотреть на происходящее».

Что ж, значит, вперед, по оптикам. Господи, хоть одно понятное толкование. Порой, гадая на «косточках», чувствуешь себя полной дурой. Самое забавное, часто дурой и оказываешься. И только впоследствии становится ясно, что именно двенадцатигранники имели в виду. А здесь – ну действительно, не вся жизнь ошибка. И мрачного в ней не так уж много – ну подумаешь, труп. И семь оптик, которые надо обойти, просто мелочь.

Стоп, а если на моем вещдоке есть отпечатки пальцев? Мало ли как человек обронил линзу. В конце концов, проверить это предположение я просто обязана, чтобы потом не кусать локти.

Я набрала номер и, едва услышав голос Кирьянова, выпалила:

– Киря, мне нужна твоя помощь. Свободен? Я сейчас подъеду.

– Ну ладно, жду, только побыстрее.

– Да, Володь, сразу поговори с экспертами, может, кто свободен. Кое-что проверить надо, причем побыстрее, ладно?

– Ага, – согласился Кирьянов, и я положила трубку.

Добраться до милиции труда не составило. И минут через десять я влетела в кабинет Кири. Благо, меня в данном заведении знали и пропускали беспрепятственно.

– Ну что у тебя? – Володька выглядел еще более утомленным, нежели с утра.

Я продемонстрировала свою находку.

– Надо проверить, может быть, есть отпечатки пальцев…

– Криминалисты загружены по самые уши. Николай Сергеевич освободится только через полчасика – полный завал, – огорчил меня Кирьянов.

Николай Сергеевич Сотников – эксперт-криминалист, чудо родной милиции, волшебная палочка и золотая рыбка в одном лице. Он может узнать о вещи все, что вообще возможно.

– Ладно, Киря, тогда передай ему, пожалуйста. Только как что-то узнаешь – позвони, я заеду забрать. Проставлюсь – за мной не заржавеет, – пообещала я напоследок и отправилась домой. Ждать и думать.

Но подумать мне не удалось – в дверь позвонили.

– Здравствуйте, Таня, вы простите, что я без предупреждения, – извинилась Анна Владимировна, глядя на меня покрасневшими глазами. – Мы можем поговорить?

– Ну конечно, Анна, входите, – пригласила я женщину.

– Понимаете, я не могла до вас дозвониться и решила, что телефон может быть неисправен. Вы знаете, что произошло? – с надрывом выдохнула Клюжева.

– Знаю, – тихо сказала я ей, – мне очень жаль, поверьте.

– Мне тоже, – согласилась Анна Владимировна, – но что поделаешь!

Клюжева выглядела ужасно усталой и подавленной. Лицо осунулось, и теперь женщина казалась старше. Родинка на щеке приобрела еще большее сходство с горькой слезой.

Конечно, потерять супруга, близкого человека – очень тяжело. И я искренне сочувствовала Анне. Я бы нисколько не удивилась, если бы сейчас она сказала, что не хочет продолжать расследование. После такого стресса люди нередко впадают в апатию. Им все на свете становится безразлично, ничего не хочется предпринимать.

Анна Клюжева еле держалась на ногах, но не плакала. Видимо, слезы уже иссякли.

Усадив ее в кресло, я быстренько приготовила кофе и добавила Анне в чашку немного коньяку – пусть успокоится. После чего мы начали разговор.

– Таня, вы мне поможете? – выдохнула женщина с надеждой, отпив глоток ароматного напитка. Голос ее вибрировал, в нем звучали сдерживаемые рыдания. Покрасневшие глаза смотрели не на меня – скорее сквозь меня, сквозь стены. Анну не интересовал окружающий мир…

– В чем? – уточнила я.

– Я хочу, чтобы тот, кто убил Валечку, ответил по закону. Танечка, прошу вас, не бросайте меня сейчас! Конечно, – предупреждая мои возражения, затараторила Анна, – милиция теперь займется этим делом. Но я же знаю, как у них обстоит с раскрываемостью… Сегодня Владимир Сергеевич приходил – он выглядит таким измотанным. Он, конечно, пообещал сделать все возможное, но это же просто слова, я чувствую! Таня, вам я доверяю. Прошу вас! Я заплачу еще, если необходимо, – деньги найду.

Я почувствовала приближение истерики. Быстро поднявшись, достала из шкафчика пузырек с валерьянкой и налила в стакан воды.

– Вот, выпейте и успокойтесь. Мы должны спокойно все обсудить.

Женщина покорно взяла стакан дрожащими пальцами, и зубы ее лязгнули о край. Анна залпом выпила жидкость и спросила:

– Танечка, вы сможете? Вы найдете убийцу?

– Хорошо, – вздохнула я, словно бросаясь в омут с головой. – Я займусь этим.

Анна вздохнула с облегчением.

– Понимаете, я не хочу думать, что Валечка умер неотмщенным, – смущенно пояснила она. – И надеюсь, вы найдете этого ужасного человека!

– К сожалению, обещать не могу, – спокойно сказала я ей. – Но я, Аня, постараюсь. Только мне нужно кое-что уточнить.

Клюжева кивнула. Я закурила и задумалась на мгновение. Если Анну сейчас спрашивать о врагах и недоброжелателях, она вряд ли кого-то вспомнит. В самом деле, понятие «враги» чисто ассоциативно вызывает в памяти войну, бои и тому подобное. В бытовом смысле это слово почему-то редко воспринимают. Значит, надо сделать по-другому.

Сделав последнюю затяжку и притушив сигарету в пепельнице, я спросила:

– Что вы сами предполагаете относительно смерти вашего мужа?

Мой вопрос чисто психологически был правомерен. Человек, которого коснулось такое несчастье, всегда перебирает возможные варианты. Возможно, бессознательно, не обращая внимания на работу мысли, обдумывает: кто же виноват? Кто же способен на такое зверство?

Анна смутилась, бросила на меня быстрый взгляд из-под опущенных ресниц и промолчала.

– Анечка, я не прошу, чтобы вы кого-то обвиняли. Просто расскажите мне о ваших предположениях, – почти ласково говорила я. – Понимаете, в данном случае время играет против нас с вами. И лучше знать заранее, на кого обращать внимание. У меня лично уже есть некоторые версии. Может быть, у вас тоже? И объединенными усилиями мы сможем добиться успеха.

– Можно, я подумаю? – как на экзамене, спросила женщина. Я молча кивнула и вновь закурила. Анна посмотрела на меня растерянно и жалобно и покачала головой: – Нет, в голову ни одно предположение не приходит. Честно говоря, я не знаю, кому это могло понадобиться. Если только конкурент – я вам о нем, кажется, говорила. Но я не знаю… Я его даже не видела! Понимаете, Таня, очень тяжело – перебирать друзей, знакомых и думать, думать, думать – он или не он сделал это? Ответишь: нет, он не мог. И сам себе возражаешь: почему не мог – ведь в детстве он постоянно закладывал Вальку учителям и родителям или бил по носу… У меня голова от этого болит! Тем более половину знакомых Валентина я просто не знаю!

Я спокойно выслушала пылкую тираду, легонько похлопывая женщину по руке. Потом заметила:

– Тогда поступим иначе. – В голове уже начали выстраиваться наиболее вероятные мотивы. Что ж, придется провести целый допрос в его смягченном варианте. Анна покорно кивнула, готовая выслушать все, что угодно. – Конкурент… Вы о нем что-то знаете?

– Нет, Валентин пару раз говорил, что его подсиживают, вот и все.

– Извините за некорректный вопрос…

– Да ради бога, Танечка, о чем вы! – пылко воскликнула Анна Владимировна.

– У вашего мужа не было криминального прошлого?

– Нет, конечно же, нет.

– Может быть, он у кого-нибудь брал деньги в долг и длительное время не отдавал?

– Ой, Таня, я вспомнила, – ахнула Анна. – Конечно же, Валька не наделал долгов. Зато его приятель месяца три назад занял у него три тысячи долларов. Олег Камышин. Он хотел заняться бизнесом – не знаю уж, каким – и ходил по знакомым, просил денег, клялся и божился – «верну через месяц, ну в крайнем случае через два!».

– Неужели ваш муж просто так одолжил деньги? – удивилась я. В самом деле, сложно поверить в такое легкомыслие.

– Конечно, Валечка ни за что бы не одолжил такую сумму без гарантии, – ответила Анна. – Они оформили долговую расписку.

– Так в чем же проблема? – несказанно изумилась я. – В крайнем случае ваш муж мог бы получить свои деньги через суд.

– Ну, Таня, понимаете, мы, наверное, не так воспитаны. Если бы Олег был просто приятелем – тогда, разумеется, и речи не было бы об ожидании. Только Олег с Валентином – достаточно близкие друзья. Муж несколько раз в гневе заговаривал о том, что надо обратиться в суд. Но он бы этого ни за что не сделал, потому что был уверен, что Олег обязательно вернет деньги, когда у него появится такая возможность. Но деньги он так и не получил. Олежка, конечно, милый человек, но ужасно невезучий. Вот и тогда – он прогорел, так и не успев получить прибыль. А Вальке тоже нужны были деньги – вот он и требовал возвращения долга. Олег говорил, что на следующей неделе, или через неделю, или буквально вот-вот он все отдаст. Но не отдавал. Неужели вы думаете…

– Аня, я не знаю. Но, вообще-то, это повод для убийства. Где живет Олег Камышин?

Анна, перелистав блокнот, назвала адрес, после чего я поинтересовалась:

– Аня, вы знаете что-нибудь о том, чем занимался ваш муж на работе?

– Знаете, Татьяна, я не слишком интересовалась его работой. Конечно, когда рассказывал – слушала, но не более того. Но Валька не очень-то любил рассказывать о редакции, – печально добавила женщина.

– Хоть что-то вы знаете? – с надеждой спросила я. – Скажем, над чем ваш муж работал в последнее время?

– Вот этого как раз я и не знаю, – грустно улыбнулась Анна. – Видите, как мало я знаю о человеке, с которым чуть не два десятка лет прожила? Валентин со своим конкурентом и еще с одним сотрудником – не знаю, как его зовут, – работали над каким-то проектом. В чем он заключался – не знаю, но Валька увлекся, подолгу засиживался на работе…

– Спасибо, Аня, вы мне помогли, – сказала я.

Анна Владимировна поднялась и вздохнула:

– Пойду я. Таня, пожалуйста, обязательно позвоните, как только что-то узнаете. И если понадобится моя помощь – тоже, конечно. Я почти всегда дома.

– Хорошо.

Я проводила гостью до двери и посмотрела на часы. Что – то долго не звонит Кирьянов. Забыть о моей просьбе он решительно не мог. Значит, что-то не ладится. А может быть, и правда забыл. Позвонить, что ли, самой… Но едва я потянулась к телефону, как он зазвонил.

– Слушаю! – сказала я и расплылась в улыбке – звонил Киря. Он произнес:

– Танюш, извини, что так долго. Николай Сергеевич был ужасно занят. Я только что к нему пробился.

– Ну и что узнал?

– Пальчиков на твоей находке нет, можешь приехать и забрать хоть сейчас. Заодно посмотришь, что Сотников накопал.

– Есть что-то интересное?

– Не знаю, можно ли назвать это интересным. Ты же расследованием занимаешься, – пошутил Кирьянов. Потом добавил серьезно: – На мой взгляд, ничего особенного нет. Посмотришь – оценишь.

Естественно, я тут же сорвалась и поехала к Кирьянову. По пути заехала в супермаркет и купила бутылку французского коньяка – надо же отблагодарить Сотникова, а у него к этому напитку слабость.

Кирьянов сразу же всучил мне лист с описанием результатов экспертизы и линзу в пакетике, усадил на стул и принялся с озабоченным видом перерывать бумаги на столе, демонстрируя ужасную занятость.

Я углубилась в отчет эксперта. Молодчина Николай Сергеевич, постарался. Так, следы физиологического раствора… Земля… трава… А вот это уже интереснее – значительно сужает мои поиски – «–4,5 диоптрии».

– Спасибо, Володь, это довольно любопытно. Отчет я себе оставлю, ладно?

– Да бери, кому он нужен! В случае чего потом подошьем в дело, – легко согласился Кирьянов. – Да, кстати, с тебя коньяк. Для эксперта.

– Естественно, – согласилась я, выудила из сумки бутылку и удалилась, послав Кире воздушный поцелуй.

Сев в машину, я хотела сначала отправиться в ближайшую оптику, центральную. Но потом передумала – пожалуй, лучше начать с отдаленных, а потом, когда сил останется мало, объехать те, что расположены в центре. Тем более что отдаленных меньше, всего три.

Поэтому я поехала в Солнечный район, как в самый дальний от меня. Пробки на дорогах чуть ли не на каждом перекрестке выматывали нервы, люди куда-то спешили, у троллейбусов с загадочным постоянством слетали «рога». Один автобус сломался, и я потеряла минут пятнадцать драгоценного времени в ожидании, пока освободится проезд. В общем, продвижение к цели осуществлялось по принципу «в час по чайной ложке».

Все когда-нибудь кончается, и нервная дорога тоже закончилась. Я оказалась в нашем новом, «перспективном», как говорят, районе. Оптику нашла с легкостью – она находилась в многоэтажке, о чем гласила яркая вывеска: миловидно-стервозная девица с хищной улыбкой и в очках.

Я поднялась по ступенькам и вошла в прохладный холл. Ко мне сразу же устремилась женщина с дежурным вопросом:

– Чем я могу вам помочь?

– Я бы хотела узнать, есть ли у вас в продаже такие линзы? – и я показала свой образец.

Женщина внимательно рассмотрела мою находку и ответила:

– Нет, такие у нас не продаются. Это очень дорогая вещица. Впрочем, у нас тоже достаточно широкий ассортимент. Мы можем предложить…

Дослушивать я не стала. Вежливо извинившись, прервала рекламную акцию и спросила:

– А вы не подскажете, где я могу найти именно такие линзы?

– Понятия не имею. Скорее всего, в одной из центральных оптик – может быть, они заказывают.

– Хорошо, спасибо за помощь, – улыбнувшись, я попрощалась и снова уселась за руль.

Что ж, поеду назад, в центр. Будем надеяться, что женщина в оптике не ошиблась.

На Московской таких линз тоже не было. С тем же результатом я побывала на Набережной. В итоге у меня оставался последний шанс – оптика на проспекте. И я отправилась туда.

Уже по внешнему виду магазина можно было заключить, что эта оптика – не для простых смертных. Зеркальные стекла в окнах, сверкающая неоном яркая вывеска «Элита», рекламная надпись в витрине: «Элитные модели оправ и линз со всего мира». Но на двери висела табличка «Закрыто». Я все же потянула на себя тяжелую деревянную дверь, и она с легкостью подалась. Ко мне тут же ринулся мордоворот-охранник:

– Извините, девушка, магазин не работает.

– Простите, – очаровательно улыбнулась я, – но мне необходимо поговорить с кем-либо из продавцов. Если вы не против, конечно.

Охранник изумленно взирал на меня. С не меньшим изумлением я огляделась – здесь, казалось, произошло Мамаево побоище. Полный разгром и запустение. Только ковровое покрытие да пара рекламных плакатов напоминали о былой роскоши.

На стойке стояли несколько картонных коробок. Заглянув в них, я увидела всевозможные оправы, аккуратно упакованные в поролон.

– А по какому поводу оптика закрывается? – спросила я у охранника.

– Мы просто переезжаем на Набережную, – пояснил он. – Ольга, с тобой хотят поговорить! – прокричал он в пространство.

Из двери за высокой стойкой вышла худенькая рыжеволосая девушка и устремилась ко мне:

– У вас что-то срочное?

– Да, – спокойно ответила я. Что значит высший класс – никто не возмущается непрошеным визитом, не кричит привычного «ходят тут всякие», а, наоборот, интересуются, чем могут помочь. В общем – берегут клиентуру. – Посмотрите, пожалуйста, у вас в продаже есть такие линзы?

И я продемонстрировала порядком захватанное вещественное доказательство.

Девушка осторожно взяла линзу в руку, поднесла ее к глазам, потом выудила из кармана лупу и посмотрела сквозь нее. Подняла на меня глаза и сообщила:

– Да. Это эксклюзив из Франции. Мы заказываем такие линзы для солидных клиентов. Тонировка превосходно изменяет цвет радужной оболочки, защищая глаз от негативного воздействия солнечных лучей. Такие линзы продаются только у нас, – профессионально объясняла она, будто заученный текст повторяла. – К тому же эти линзы очень удобны, гипоаллергенны, превосходно корректируют зрение. Не существует медицинских противопоказаний. Линзы рассчитаны на трехмесячное ношение. Хранятся в физиологическом растворе, который прилагается к линзам. Вы бы хотели заказать такие?

– Возможно, чуть позже, – ответила я. – И еще один вопрос. Такие линзы вообще пользуются спросом?

– Нет, – отрезала она и поспешила пояснить: – Понимаете, они, конечно, очень удобны. Но многих не устраивает цена – хотя она соответствует качеству.

– А можно узнать, кто такие линзы заказывал? У вас существует регистрация проданного товара?

– Конечно, – чуть снисходительно улыбнулась девушка. – Мы получаем эти линзы из Франции прямыми поставками, только когда есть заказы. Понимаете, здесь их сделать практически невозможно – нет необходимого оборудования. Заказывать линзы различных диоптрий нерентабельно – не так уж часто их покупают. Поэтому и приходится юридически оформлять заказ. Проплачивают заказы также вперед.

– То есть имя заказчика можно выяснить?

– И его адрес тоже.

– Девушка, а не могли бы вы посмотреть, кто заказывал именно эти линзы? – спросила я, и в моей руке появилась довольно крупная купюра.

Девица как-то жалобно посмотрела на меня и печально сказала:

– Боюсь, сегодня это невоможно. Мы переезжаем, и все бумаги уже упакованы. Часть документации увезена на новое место. Чтобы найти тетрадь с заказами, нужно будет разобрать по меньшей мере три коробки. Мне действительно жаль.

– А когда вы окончательно переедете?

– Буквально со среды – с четверга уже откроемся, – вежливо ответила девушка и продиктовала адрес нового офиса.

– Спасибо огромное, – я легко рассталась с деньгами – не жалко. – Тогда я подъеду и обращусь именно к вам, хорошо?

– Ну конечно, – засияла девушка.

* * *

Я пила кофе и размышляла. Обидно, что не получилось сразу проверить, кому же принадлежат эти линзы. Ужасно досадно. Ну да это от меня не убежит.

Что же делать дальше и что я имею на данный момент?

Вооружившись сигаретой, я решила систематизировать известные мне сведения. Итак, можно выделить несколько версий.

Первое. Командировка, в которую стремился Валентин Арсеньевич. Возможно, все связано именно с ней. Клюжев сам рвался в эту командировку. Зачем? Почему его не пустили? Тут прямо-таки напрашивается версия о компромате. Скажем, командировка в столицу была последним этапом сбора сведений, после чего Клюжев намеревался обнародовать их. Некто узнал об этом и решил Валентину Арсеньевичу помешать. А возможно, компромат и командировка не связаны между собой – впрочем, все это я узнаю только тогда, когда получу еще некоторые сведения.

Второе. Олег Камышин – должник. В этой категории людей встречаются некоторые, кто думает так: если нечем отдавать, лучше вовремя «замочить» кредитора. Олег Камышин – вечный неудачник, судя по характеристике Анны Владимировны. Надо его проверить, обязательно надо. Человек, загнанный в тупик, вполне может решиться на страшный поступок. Предположим, денег у Камышина нет и отдавать долг нечем. А Валентин Арсеньевич требовал свои баксы. Может быть, даже угрожал, что обратится в суд. Тогда… единственный выход для должника – убийство.

Эта версия, впрочем, далеко не совершенна. Ведь оставалась еще вдова Клюжева. И она тоже может начать требовать деньги. Правда, не во время похорон, когда не до этого. Возможно, Камышин решил оттянуть возвращение своего долга любым способом, а потом смотаться, пока то да се, похороны и поминки.

Или, скажем, пригласил он Клюжева в Сосны поговорить. Просто поговорить, пообщаться на природе. Но тот стал требовать свои деньги. И Олег Камышин не выдержал – подстрелил беднягу. Но откуда у обычного неудачника пистолет? Резонный вопрос. Хотя сейчас в России едва не у каждого второго есть оружие. А уж у каждого, кому оно нужно, есть точно. Мне, например, в свое время народные умельцы расточили под пули газовый. Так что оружие, господа, не проблема.

Третье. Конкурент – некто Глеб Ломов. Личность, жаждущая славы, – чем не повод для убийства? Это тоже из оперы под кодовым названием «Неудачник». В самом деле: всегда у него перед глазами более удачливый коллега, почти босс, заведует чуть ли не самым важным в газете отделом. Имеет жену и любовницу… Кстати, надо бы узнать, счастлив ли в личной жизни Глеб Ломов?

Тем более конкурент хорошо знаком с Клюжевым, связан с ним одним делом, как говорит Анна Владимировна. И он легко мог пригласить Клюжева, скажем, распить бутылочку пивка на природе, благо, и погода позволяет. А чтобы людишки не мешали – в парк отправиться, в елочки-сосеночки. И там – пиф-паф…

Я ощутила, что решительно склоняюсь к цинизму, и, стремительно допив кофе, собралась.