Текст книги "Старые амазонки"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 5

У школы была полнейшая тишина, и мне пришлось немного подождать перемены. Меня, видно, ждали, потому что чуть ли не в первых рядах на улицу выскочила Лина и с ней Аня и Женя. Оглядевшись по сторонам, они сразу бросились ко мне.

– Здравствуйте, – они были просто счастливы.

На нас оборачивались, вероятно, одноклассники.

– Вы что, всем успели рассказать?

– Нет, что вы. Это, наверное, мной интересуются, – смутилась Лина, – ко мне пришли на перемене, да еще и не папа с мамой. Всем интересно.

Наступила небольшая заминка. Мне хотелось поговорить с девочками без Лины. И та, видно, оценив ситуацию, обвела нас всех взглядом.

– Мне можно идти? А то мне надо кое-что сделать.

– Да, конечно.

– Только не опаздывайте, – бросила она, уходя, своим подругам.

– Нет, я долго не задержу.

Мы отошли в тенек и сели на скамеечку. Двор у школы был замечательный. «Да и дети учатся здесь совсем не глупые», – посмотрев вслед удаляющейся Лине, подумала я.

– У меня в общем-то немного вопросов. Вы давно дружите с Линой?

– Дружим? Класса примерно с пятого, когда Лина пришла в класс. Мы как-то вчетвером все сдружились.

– Вчетвером?

– Ну да, Маша еще. Только в последнее время она немного отошла от нас.

– Почему?

– Не знаем, – они переглянулись между собой. – После лета встретились хорошо, а когда началась эта история с Линой, она как будто потеряла к нам интерес. Нет, мы общаемся и в школе, и дома, но этой темы избегаем, по крайней мере Маша.

– А почему, как вы думаете?

– Не знаю.

Получилось так, что я все это время разговаривала с Аней, а Женька больше молчала, только иногда кивала головой. Но после последнего вопроса она неуверенно посмотрела на меня, будто раздумывая: стоит или не стоит говорить, и опять промолчала.

– Ты что-нибудь знаешь? – обратилась я к ней.

Она помолчала несколько секунд и вздохнула:

– Мне кажется, у Маши все это было. Ну все, что происходит сейчас с Линой.

Аня удивленно уставилась на подругу, и мы почти одновременно воскликнули:

– Почему?

– В конце прошлого учебного года ее тоже встречали. И она была расстроена. Даже экзамен по своему любимому английскому чуть не завалила. Помнится, Людмила Федоровна, англичанка наша, даже оценку не могла поставить, настолько была огорошена. Машка ее любимица. А потом Людмила разговаривала с ее родителями и четверку ей поставила.

– Но может быть, они ей предложили что-то.

– Ну, вы скажете тоже. У нас за это и вылететь можно. Очень строго с любыми подарками, даже к праздникам.

– У вас что, учителя – Рокфеллеры?

– Нет, конечно. Но оклад у них нормальный, по сравнению с другими школами, естественно.

– Но у вас же учатся и дети из небогатых семей, которые не могут платить.

– Платят только те, кто не из нашего района. У нас ведь еще и обычные классы есть.

– А у вас?

– У нас лицейский. Платный.

– Теперь ясно. Вернемся к нашей проблеме. Лина ведь тоже вспомнила про Машу.

– Только я ничего не знаю, – обиделась Аня.

– Я тоже не знала, но Лина сказала. Мы это не обсуждали.

– Что-то подобное в вашей школе происходило когда-нибудь?

– Да нет, по крайней мере, не замечали.

– А сейчас? Только Лину встречают?

– Да вроде бы больше никого.

– Пару раз Светку встречали из «В». Но там вряд ли что-то подобное, у них взять-то нечего. Наверное, ездили куда-нибудь.

– Это было недавно?

– Да, на прошлой неделе.

– А вы далеко живете?

– Нет, не очень. Через дом от Лины.

– Но ведь у вас не все близко живут. Неужели никого не привозят родители?

– Привозят, конечно. Но высаживают всегда за квартал. У нас не разрешают подъезжать к самой школе, кроме малышей, конечно.

– А здесь Светы нет? – я кивнула на школьный двор.

– Да вон она, около крыльца стоит, светленькая, в джинсовом сарафане.

Я внимательно посмотрела в указываемую сторону, тут же запомнив Свету. Она, по-моему, мне очень понадобится в ближайшее время.

Мои собеседницы начали беспокоиться. Вероятно, перемена заканчивалась.

– Я не буду вас больше задерживать, а то опоздаете на урок. Последний вопрос. Посторонних людей вы не замечали в школе или около?

Подумав секунду, они дружно замотали головами.

– Если что-нибудь увидите – позвоните, – давая свою визитку, попрощалась я. – Да, – крикнула я уже вдогонку, – а охранник в вашей школе есть?

– Конечно.

– Он всегда на месте?

– Абсолютно.

– Хорошо, спасибо.

Охранник-то, конечно, на месте, но ведь и он человек. И у него могут быть обычные человеческие нужды. Но в этом случае надо хорошо знать, когда тот отлучится, а девочки утверждают, что никого постороннего не было. Но не может же быть этот человек невидимкой? Конечно, нет, это бывает только у фантастов.

Отложив эту головоломку на потом, я решила заняться бомжами. Может быть, они на месте.

* * *

Приближаясь к дому, я невольно прибавила шаг. Честно говоря, я даже испугалась, похоже, в нашем подъезде опять кого-то убили, и скорее всего опять бабульку. Потому что на том же месте снова митинговали. Что же это у нас за дом стал? Столько лет жили тихо-мирно, а тут на тебе, одно за другим.

Как только я подошла ближе, вездесущая Тамара Федоровна выросла передо мной как из-под земли. Глаза у нее были круглые от ужаса.

«Точно, труп», – подумала я.

– Танечка, ужас!

– Что случилось?

– Марья Николаевна не убита! – зашептала она мне почти в самое ухо, хотя, судя по всему, это было уже не тайной.

– То есть? – я была немного огорошена.

– Она жива! Зоя Борисовна сама видела.

– Какая Зоя Борисовна?

– Да подружка Марьи Николаевны, – удивляясь моей бестолковости, внушала Тамара Федоровна.

– Когда же она ее видела?

Я совсем забыла о своем перевоплощении и теперь еле сдерживалась, чтобы не захохотать.

– Ночью. Она видела, как та, живехонька, спускается по лестнице. Цела и невредима. Уж Зоя-то покойницу, тьфу ты, какую же теперь покойницу, хорошо знала. Не ошибется.

– Так, подождите. Заведено уголовное дело. И его никто не прекращал. Тело, насколько мне известно, из морга не исчезало. Так что ваша Зоя Борисовна ошиблась.

– Но ведь Маша зашла в квартиру. Зоя потом ей звонила, правда, никто не открыл.

– Ну вот видите.

– А может, она инкогнито хочет остаться?

Я вздохнула.

– Тамара Федоровна, съездите в морг. У нас не постановка «Вия». А вы мне не подскажете, Марья Николаевна нигде не подрабатывала?

– Да в школе, по-моему, уборщицей работала, да вот только не знаю, в какой.

Н-да, уборщицей столько не заработаешь.

– Значит, это было привидение, – вдруг осенило мою собеседницу, и она бросилась в толпу. Я даже не успела спросить, видел ли сегодня кто-нибудь тех самых бомжей.

«А может, и Мишки на месте нет, – размышляла я, поднимаясь к себе. – И зачем это Зоя Борисовна шла к квартире убитой? И с кем она звонила в дверь?»

– Простите, – меня кто-то тронул за локоть. Я была так погружена в свои мысли, что даже не услышала шагов. Обернувшись, я обнаружила новую бабульку. Вздохнув и приготовившись выслушать очередную версию воскрешения покойной (лучше бы меня не видели), я дежурно улыбнулась.

– Меня зовут Зоя Борисовна Хмельницкая. Я очень хорошо знала Машеньку, и хотя это невероятно, но я ее действительно видела.

– Хорошо, я вам верю.

– Нет, вы мне не верите. Вы соглашаетесь со мной только для того, чтобы я отстала. Мы же выжили из ума, у нас старческий маразм и у нас галлюцинации.

Я с интересом посмотрела на собеседницу. Нет, совсем не похоже, чтобы у нее был «старческий маразм».

– Может быть, поднимемся ко мне? Я живу на шестом этаже. Вам не трудно? Или лучше на лифте?

– Вы, девушка, наверное, думаете, что я совсем развалина?

И она с достоинством пошла впереди меня и, кстати, довольно бойко. Нет, и на развалину она тоже не была похожа. К тому же в любом случае я должна была побеседовать с подругами погибшей.

Мы зашли ко мне, и Зоя Борисовна, моментально оглядев комнату, скорее как профессионал, чем как обычный наблюдатель, похвалила меня за уют. Я изобразила смущение и радость.

– Знаете ли, девушка, сейчас молодежь очень безвкусно оформляет свои жилища. Дорого, но без души.

– У вас есть родственники?

– Нет, к сожалению, а может быть, и к счастью, я одна.

– А почему к счастью?

– Вы посмотрите на Машу. И сын, и внучка, – про сноху она не упомянула, видно, этот вопрос не раз обсуждался в узком кругу подруг, – и что? Да ничего. Она для сына все сделала: вырастила, образование дала. А он? Женился неизвестно на ком, мать бросил.

– Ну почему же бросил? Он же заходил.

– Какой там, – Зоя Борисовна махнула рукой, – раз в месяц – праздник.

– Ну хоть внучка есть.

– Наташа, конечно, не в мать пошла. Но тоже вот нашла себе хахаля. Это в их семье, наверное, рок, проклятие. Она уже и выписать ее хотела, когда узнала, что Наташенька замуж собралась, но не получилось, а потом махнула рукой, смирилась. А ведь этот Вася скорее всего ее и убил. Вот только улик никаких.

– А почему же сразу Вася?

– А кто же еще? Он-то безродный был.

– Какой?

– В общаге жил, ему квартира с пропиской нужны. Кто же хочет в деревню возвращаться?

– А вы давно дружили с Марьей Николаевной?

– Да, можно сказать, всю жизнь. Сколько помню, все время вместе. Как-то не сложилось в жизни что-то, видать, на этом и сошлись. В молодости сколько женихов-то было. Всех разогнали. Принцев ждали. Прямо как в фильме «Москва слезам не верит». А что дождались? Вот одна теперь.

– А Светлана Васильевна тоже одна?

– Да, одна. Муж у нее, правда, был, да исчез куда-то.

– То есть как исчез?

– Исчез и все. Испарился. Просто в один прекрасный день Светочка перестала о нем говорить. А мы и не спрашивали. Переживала она. Что уж там случилось – не знаю.

– Скажите, а Марья Николаевна где-нибудь работала, когда на пенсию вышла?

– Работала уборщицей. В школе, рядом. Но она это не афишировала. У нее была идея фикс – купить машину, хоть «Запорожец».

– На зарплату уборщицы?

– Ну, – она как-то замялась, – нет, конечно, но хоть что-то откладывала. Я вот тоже никогда не отказываюсь подработать. Я ведь медсестрой была в больнице. И считалась чуть ли не самой лучшей. Меня даже на пенсию не хотели пускать. А сейчас все зовут уколы делать. Даже собакам. Сейчас ведь к собакам и кошкам относятся лучше, чем к людям, – она вздохнула, – такая жизнь пошла.

– Ну вы, по-моему, особо не скучали?

– В каком смысле? – мне показалось, что в глазах промелькнул испуг, но, похоже, только показалось.

– В театр ходили...

– Вы хорошо осведомлены, – улыбнулась Зоя Борисовна, немного натянуто, правда.

– Да это не я, а наши соседки.

По-моему, ей это не понравилось. Еще бы, кому понравится жить как в стеклянной банке.

– Зоя Борисовна, а вы случайно не в курсе, куда это уезжала Марья Николаевна?

– Нет, – ответ прозвучал так быстро, что я едва успела закончить фразу. Я удивленно подняла глаза, но моя собеседница с интересом уставилась мне за спину, хотя, кроме стены с обоями, там не было абсолютно ничего. Что-то она точно знала. Может быть, все-таки я права и это был какой-то поклонник? Я это выясню. Всему свое время.

– Так вы утверждаете, что ваша Маша жива?

– Я ее видела точно так же, как сейчас вас, – упрямо сжав губы, проговорила Зоя Борисовна.

– А кто же тогда находится в морге, простите?

– Она шла, как живая, как она ходила всегда.

– Может быть, вы просто очень хотели все это видеть и слышать?

Она подумала немного и, вздохнув, согласилась.

– Наверное, просто не верится до сих пор, что Машеньки больше нет.

– Скажите, а Светлана Васильевна сейчас работает?

– Сейчас – да. Она пошла вместо Маши.

– Уборщицей? В школу?

– Ну да.

– А почему она раньше не работала? У нее же есть связи. В театре, по-моему?

– Я смотрю, наши соседи действительно хорошо осведомлены. Они, вероятно, просто завидовали.

– Завидовали? Но чему?

– Мы жили не телевизионными сериалами, а полноценной жизнью. Ходили на выставки, в театр, на концерты. Светлана Васильевна – наш культмассовый сектор. Поэтому она раньше и не работала. Она обеспечивает наш досуг.

– И давно вы так живете?

– К сожалению, нет, недавно. Кстати, после очередного сериала и решили, что мы не живем, а прозябаем, доживаем – и все. А у них там, посмотрите, человек уходит на пенсию и только жить начинает, – она расстроенно махнула рукой.

Я немного была удивлена. Внешне она производила впечатление обычной старушки. Никогда бы не подумала, что она ходит на концерты. А та как бы в подтверждение моих мыслей с гордостью добавила:

– Мы на концертах всех знаменитостей были. И Пугачевой, и Киркорова, и Долиной, и «На-На»... На стадионы мы, конечно, не ходим. Шумно там очень, молодежь ненормальная, билеты дешевле и публика проще.

Я даже рот раскрыла.

– Вы что, только на дорогие концерты ходили?

– Ну да, нам же контрамарки давали, не бесплатно, конечно, но за чисто символическую цену.

Хотела бы я узнать эту «символическую цену»!

– А со Светланой Васильевной как бы мне познакомиться?

– Она дома бывает днем, – нехотя проговорила Хмельницкая. Видно, ей эта идея почему-то не очень понравилась.

– А живет она? – я не стала обращать внимание на ее желание.

– В следующем подъезде, то есть в третьем, на четвертом этаже, квартира восемьдесят восемь, – поднимаясь, скороговоркой ответила моя собеседница.

Похоже, она не горела желанием дальше отвечать на мои вопросы. С чего бы это?

– Всего доброго, – и она быстро покинула квартиру. Странные все-таки эти бабульки...

– Зоя Борисовна, – я выскочила в коридор, – а кто с вами был, когда вы обнаружили покойницу на лестнице?

– Сосед наш, Анатолий Палыч, вы его знаете, наверное.

– Это он решил все расследовать?

Она ухмыльнулась.

– Да, он.

– Спасибо.

Дедок проявляет инициативу с большим рвением, чем я могла предположить.

* * *

Мишки на месте не оказалось, да и бомжи вряд ли будут сидеть днем в подвале. Они скорее всего на своем промысле по сбору бутылок или еще чего-нибудь. Я достала письма, которые отдала Ольга Ивановна, и стала их рассматривать. Больше всего, конечно, меня интересовало первое, написанное от руки. Судя по всему, он или они занимаются этим не в первый раз. Но тогда почему такая ошибка? И почерк был какой-то странный. Никак не пойму, почему. Казалось, еще чуть-чуть – и все станет ясным, а это «чуть-чуть» куда-то ускользало. Я не могла поймать эту ниточку, хотя я была больше чем уверена: стоит мне ее поймать – и все сразу станет ясным.

Ну а вот что мне делать с баб Машей? Ох, навалилось на меня два дела сразу! Вася что-то уж больно странно себя ведет. Может, это все-таки он? На девяносто процентов, как мне казалось, убийство произошло из-за квартиры. Наверное, стоит съездить еще раз в общежитие и пообщаться там с ближайшими соратниками нашего донжуана. Вероятность встретить всю компанию в сборе довольно велика. В сентябре студенты не учатся с рвением. До ближайшей сессии – как от нашего города до канадской границы. Так что в путь.

Уже ловко ориентируясь в лабиринтах общаги, я быстро оказалась около нужной двери. Очень мне хотелось, чтобы Васи не было. Да если и будет, после сегодняшней ночи, я думаю, он будет послушным.

Я постучалась и после разрешения вошла. Судьба была более чем благосклонна. На такую удачу я даже не рассчитывала. Все были на месте, исключая Васю. При моем появлении ребята оживились и, по-моему, даже обрадовались. Похоже, Вася в прошлый раз относительно честно рассказал о цели моего визита.

– Я могу с вами поговорить?

– Да, да, конечно.

Создалось впечатление, что им скучно и я вношу в их жизнь элемент развлечения. Не очень приятно выступать в роли клоуна. Но я переживу, в моей жизни были роли и похуже.

– Я хотела бы поговорить о Васе. Вы давно живете в одной комнате?

– С первого курса, – вздохнул один, – кто может заплатить, те уже давно хотя бы по двое. А нас все никак не расселят.

– Вы плохо уживаетесь?

– Нет, прекрасно. Но знаете ли, мы уже взрослые люди, почти молодые специалисты. Никакой личной жизни.

– Вы все приехали из области?

– Почти, вон только Мишка из Москвы.

– Из Москвы?

– Ну да, там не поступил, приехал сюда. Здесь, я слышал, тоже сильный институт.

– Да уж, не слабый.

– И что, как у вас с личной жизнью?

– Нормально, – прозвучало, правда, не особенно убедительно.

– А у Васи?

– А что у Васи? У него цель – остаться в городе.

– И как? Получается?

– Еще как, даже у Мишки нет такого количества поклонниц. А ведь в Москву всем хочется.

Я была с этим не совсем согласна: мне, например, не хочется, но спорить с этим утверждением не стала. У меня были несколько другие цели.

– И как это у него получается?

– Он умеет найти подход. Вообще Вася способный и очень неглупый. На курсе один из лучших, тянет на красный диплом. А это, знаете ли, в нашей общаге не так уж и просто.

– А может, его тянут на этот самый диплом?

На меня посмотрели как на полную идиотку. Наконец, опять вздохнув, заговорил Саша. Мы как-то ненавязчиво познакомились.

– Сейчас, знаете ли, не те времена, никто никого не тянет. Нет распределения как такового, как раньше было у наших мам и пап. А вот Васька, похоже, уже знает, где будет работать.

– И где же?

– В одной солидной фирме, названия не помню, да, я думаю, оно вам ничего и не скажет.

– Хорошо, это действительно не так важно. С Наташей Вася давно встречается? И кто кого, будем говорить, закадрил?

– Встречаются давно, года три будет, а закадрил конечно же Васька. Наташка-то и сейчас все еще наивная девочка, верящая в бескорыстную любовь, а тогда и подавно. Таких Наташ у Васьки знаете сколько?

– Сколько?

– Да штук десять. Не меньше.

– И что, у всех есть квартиры?

– Нет, не у всех, примерно у половины, но Наташка пока самый лучший вариант.

– Почему? – я искренне удивилась.

– Квартира в центре, большая, огромных денег стоит, да и свободная теперь.

– А у других что, меньше?

– Меньше.

– А почему такая уверенность?

– У него список есть. Там отмечено, у кого какая квартира и когда освободится.

– В каком смысле освободится? – я с трудом сдерживалась. Уж я в жизни всякое видела. Но такое...

– Ну кто там живет. В основном квартиры от бабушек достаются. Были, правда, в этом списке две подруги, имевшие свои собственные квартиры, но там районы менее удачные, да и однокомнатные.

– Да, ваш Вася очень целеустремленный человек, с этим трудно не согласиться. Так почему же он не торопится со свадьбой? С Наташей?

– А теперь, по-моему, Наташа начала умнеть, – вставил Мишка, – теперь она не торопится, а вчера они поругались даже.

– То-то я смотрю, Васька на всех злится.

– Так, может, он все-таки переживает? – предположила я.

– Ага, от потери квартиры он может переживать. Ведь он уже и вещи стал собирать свои. А тут... такой облом.

– Наташа дала ему от ворот поворот?

– Не знаю, но сейчас она строит глазки Вовке Стекольникову.

Умненькая девочка!

– ...а Васька злится. Как бы он чего еще не натворил.

– А что он уже натворил?

– А это разве не он бабульке помог? – удивление всей троицы было искренним.

Но, увидев мои изумленные глаза, все немного смутились.

– Ведь вы адвокат? И газовый баллончик у Васьки всегда при себе имеется. Он же часто по ночам шляется.

– А Вася сказал, что я – адвокат?

– Нет, он очень неясно выразился. Это мы пришли к такому выводу.

– Так, стоп. То, что вы сейчас говорите, по сути, нельзя говорить никому. Если Васе нужен адвокат, то он сам решит, о чем с ним говорить. Я могу вас понять. Ваське везет: и учится хорошо, и девочек много, и квартира скоро будет. Не Наташка, так кто-нибудь еще. Но я думаю, вам надо следить за своей речью, если, конечно, вы не хотите его специально посадить. А за дачу ложных показаний... И насчет ваших выводов – я могу вас разочаровать. Я – частный детектив. И кто именно помог бабушке Наташи покинуть этот мир, я и пытаюсь выяснить. – Наступило минутное молчание.

– Ну тогда это, наверное, не Вася, баллончик у него и теперь есть, – промямлил Мишка, видно, самый сообразительный.

– Вы знаете, ребята, я пока сама в этом не удостоверюсь, никто ни о чем не узнает. Так что вы можете не волноваться, что сболтнули лишнее. Но один совет: если придет следователь, будьте поосторожнее в выражениях. Только на основе ваших показаний Ваську можно забрать в ментовку. А какие-либо выводы делать рановато. А со списком ваш Вася здорово придумал.

– Те девчонки совсем не дурочки, но они о списке и не подозревают. Каждая думает, что она – единственная.

– Да уж, ваш Васька – талант.

А бабульки говорят «деревенщина». Им бы его способности.

– Ладно. Я прощаюсь. Еще зайду пообщаться, у вас тут много нового можно узнать. Интересные вы ребята.

Все радостно заулыбались и заверили меня в готовности помочь в любую минуту.

Садясь в машину, я была даже чуточку растеряна. Такого от Васи Сидорова я не ожидала. Надо было срочно все обмозговать и обязательно с кофе. А может, и нет никакого списка? Ведь такое не расскажешь первому встречному. Ах да, я же адвокат. Значит, Ваське нужен адвокат? Значит, ребята уверены в его виновности? Интересное вырисовывается положеньице.

А что по этому поводу думают мои гадальные кости? Я достала их из мешочка и, подержав немного в руке, медленно опустила на соседнее сиденье.

36+20+5 – «Вы успешно разрушите хорошо продуманный заговор».

Час от часу не легче. Тут, оказывается, еще и заговор.