Текст книги "Пропала собака"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 4
РАНДЕВУ В ПОДЪЕЗДЕ

– Вот ОНО, – сказал Иван, тыча объемистым пальцем в картинку в англоязычном журнале про собак. – Видишь там, в уголке, сидит собака?

– Та, что в сетке с какими-то арматуринами?

– Это не сетка с арматуринами, это «комплекс безопасности» – там ошейник, намордник и… гм… налапники. В общем, применяется для особо опасных собак.

– Кто это там такие и что они собираются делать с собакой?

– Инспекторы-кинологи службы охраны населения от диких и неуправляемых животных. Сейчас перед камерой усыпляют ротвейлера. А потом, наверное, придет черед и нашего друга в углу. Узнаешь характерный профиль?

– Особенно рыльце. Очень выразительная у него мордашка.

– Оно и понятно. Пес-то не виноват. Это усыпляют собак одной преступной группировки, которая наловчилась дрессировать кобелей для нападений на мирных граждан. Это журнал девяносто третьего года. Тогда вспыхнула всеамериканская паника, сенсация – эти собачки разорвали нескольких человек прямо на улице, не стесняясь многочисленных зрителей. Так сказать, ошибочка вышла. Но довольно быстро все забылось.

– А у нас?

– У нас ТАКОГО не было. А все подобные случаи, я имею в виду нападение собак на людей, чаще всего спровоцированы самими людьми. Тут еще бабушка надвое сказала, кто жертва, а кто – преступник.

– Все ясно с тобой, кинолог. Я уже воспринимаю твои предупреждения всерьез.

– Ладно, давай к делу. Деньги принесла?

– Вот, – я похлопала сумочку.

– Хорошо, – он достал из серванта плоскую упаковку невзрачной расцветки, – это и есть гексагон. Там внутри инструкция, но она на английском.

Я тебе сам все объясню.

– Слушаю.

– В пачке два пакета, две палочки и два фильтра. Каждый пакет – порошок на одно тело стандартного размера или оба – на такого, как я. Перед растворением воду надо процедить через фильтр. Вода должна быть чистая, безо всякого хлора. Лучше всего – ключевая или дистиллированная. Воды на каждую порцию порошка надо сто миллилитров, ни больше, ни меньше. Фильтр рассчитан на сто пятьдесят. Разбавляй в стакане каком-нибудь и сыпь порошок в воду, а не наоборот. Потом размешивай палочкой до тех пор, пока все это дело не превратится в крем. Говорят, страдать недолго. Ну а после – мажься, мажься и мажься. Все поняла?

– Разумеется. Спасибо, Ваня, возьми свои законные триста…

– Погоди, это еще не все. Я тут подумал про крайний случай. Достал тебе очень страшную штуку. Денег за нее пока не плати, отдашь, если используешь. Если нет – принесешь назад. Вот пакетик, из него без крайней необходимости ничего не вынимай. Не нюхай, не трогай. Постарайся, чтобы никто посторонний не засек. Особенно из докторов, милиции и кинологов.

– А что там, – спросила я, заинтригованная, принимая из рук Ивана небольшой серый пакетик, – маленькие овальные конфетки с кокаином?

– Нет. Там маленькие овальные капсулы с сильным запахом и гормоном, вызывающим у собак слюноотделительный рефлекс. То есть сподвигающим их жрать эту дрянь. Внутри – самый сильный технологический яд, который только может быть продан в нашей области, поставщик гарантировал. Действует практически мгновенно. В случае непосредственной опасности – веером кинешь под нос. Запаха достаточно для того, чтобы остановить пса мчащегося вперед по приказу самого строгого хозяина. – Говорить все это Ване явно не доставляло удовольствия. Он ведь и вправду любил животных. Кинолог не смотрел мне в глаза, он вспотел, он сплетал и расплетал толстые пальцы.

Нет, видеть, как мучается такой мужик, я не могла.

– Спасибо, Ваня, – сказала я, обнимая его и чмокая куда-то в бесконечный подбородок, – я тебе по гроб жизни благодарна буду.

– Только не попадись с ним. И не отравись сама: предупреждаю, это очень сильный яд.

– Поняла. Кстати, сразу скажи, сколько это дело стоит?

– Я пока не платил, взял «напрокат» – вдруг тебе не понадобится? А так… каждая капсула – около двухсот тысяч.

– Угу. А сколько их там?

– Двадцать четыре, – он вдруг рассмеялся. – Если собака съест только две, остальные двадцать подберешь и аккуратно сложишь в пакетик!

– Так точно, товарищ начальник!

Итак, пристроив пакетик поближе, чтобы вовремя «взорвать» его и метнуть пригоршню куда надо, я вышла на улицу Горького.

Теперь пора была позвонить нанимателю и удостовериться, что собака еще не нашлась. В противном случае у меня еще оставались практически дармовые триста баксов, а магический порошок мог пригодиться в каком-нибудь другом деле.

Но для начала я решила пройтись по магазинам и салонам, где Леонид вел светскую жизнь и подготовку к оной, благо Булгакова записала мне все адреса и большинство из них находились в центре.

…Через три часа, в надвигающейся ночи, я шла, переполненная впечатлениями. Оказалось, у нас лучшие преподаватели вузов, челноки и даже некоторые банкиры города не живут так, как иные собаки, кошки и всякие там хорьки! За столь короткое время я увидела и узнала о четвероногих больше, чем за всю предыдущую жизнь. Посмотрела, как купируют таксу, используя общий наркоз, и как пожилая волнующаяся дама без слов выкладывает за это два миллиона и еще сердечно благодарит доктора. Она небось на родах у собственной дочери так не волновалась!

Из этого похода, кроме всего прочего, я вынесла кое-что ценное.

Оказывается, старушкиного «кобелька» помнили практически во всех местах, куда его водили, – помнили если не из-за наград и самой хозяйки, то из-за его собственной морды: он походил на бультерьера, но был почти в два раза крупнее, представляете?

Известно стало также и то, что иногда вместо Зинаиды Андреевны пса приводил некий мужчина среднего роста, с небольшой залысиной, кареглазый шатен, обладающий короткими пальцами и аккуратными ногтями. Лет пятидесяти. На молодых ветеринарок и парикмахеров произвел неизгладимое впечатление своим тихим проникновенным голосом и прекрасными манерами. Зовут его не то Алексей Николаевич, не то – Александр Никитич.

Надо будет спросить у старушки.

Я подумала, что сейчас, в восемь вечера, она уже может быть дома. И позвонила из автомата.

Трубку долго никто не брал. После третьей попытки пошел сигнал «занято». Я пожала плечами и решила перезвонить из дома.

Но по дороге попался еще один таксофон, звякнула оттуда. И трубку взяли.

– Алло? – спросил приятный негромкий мужской голос. Кажется, обладатель его весьма волновался.

– Здравствуйте. Пригласите, пожалуйста, Зинаиду Андреевну.

– Ее здесь нет, – голос говорившего дрогнул, он, кажется, намеревался повесить трубку.

– Она мне очень нужна, – быстро сказала я, – это Таня Иванова, Зинаида Андреевна ко мне приезжала…

– Да-да, – произнес голос, – вот именно по дороге от вас она и пропала.

– Как – «пропала»?!

– У нас создается ощущение, что ее похитили. В машине имеются следы борьбы, шофер тоже исчез.

– Шофер?

– Да-да, частный шофер Зинаиды Андреевны… Знаете что, Таня?

– Что?

– Постарайтесь меня понять: мы все скорбим из-за этой трагедии.

Возможно, тетя уже мертва или ее сейчас пытают. Может быть, к нам обратятся похитители с целью получения выкупа или… – Он оборвал сам себя:

– Да что говорить! – и прерывисто вздохнул. Я восхищенно замерла: похоже, манеры разговора в роду Булгаковых передавалось из поколения в поколение и свято хранились.

– В общем, про Лидера можете забыть. Теперь всем этим делом занимается милиция, и проблема пропавшей собаки отступает на второй, так сказать, план. Мы все очень озабочены судьбой самой Зинаиды Андреевны.

– Но ведь она наняла меня, она даже оплатила предварительные расходы…

– Да поймите вы наконец! – обладатель приятного голоса вдруг истерически сорвался. – Собака – ничто! Зинаида Андреевна – все! Это дело больше не ваше, оставьте его! Прошу вас! Это все, прощайте! – И повесил трубку.

– Ни хрена себе! – громко сказала я, заставив прохожих обернуться.

Некоторое время раздумывала, что делать дальше, посторонилась в ответ на раздраженное: «Отойдите от телефона».

Во мне клокотала ярость. Ублюдок позволил себе решать за меня, орать на меня, да еще и присвоил право на последнее слово, презрительно повесив трубку!

Нет, я это дело так не оставлю. Если бабулю похитили вслед за собакой, все происходящее поднимается на новую ступень. Значит, дело здесь более серьезное, чем я предполагала… только вот зачем и кому нужна старушка?..

А-а-а! Разумеется, тренировать своего пса и справляться с ним, если те, кто его похитил, не смогли этого сделать. То есть рабочая версия есть.

Но кто мог похитить? Каким образом в это замешан шофер?

Отметив в памяти необходимость обязательно выяснить, где Зинаида Андреевна нанимала шофера, я потихоньку добрела до собственного дома. Во дворе было тихо.

Мамаши с детишками уже оставили уютные скамейки, увлекшись прелестями Сиси и Мэйсона из «Санта-Барбары», подростки прятались в своих подворотнях.

У арки курили двое мужиков, один, из соседнего подъезда, другой – его друг-сообразитель (они ведь часто соображают на двоих-троих). Наверное, обсуждали погоду – ведь все остальное суета.

Потянувшись, я зевнула и направилась к подъезду.

Только взялась за ручку прикрытой входной двери – меня дернуло нехорошее предчувствие.

А потом я услышала приглушенное дыхание и напряжение, скопившееся в подъезде.

Меня ждали.

Впрочем, и я ждала: на этом месте совершенно различные люди в разные времена пытались подстеречь меня. Удалось только первый раз. Потом я научилась быть внимательнее.

Оружия я с собой обычно не таскаю, потому что в нормальной жизни оно не нужно.

На сей раз, правда, в сумке прикорнул газовый баллончик с «черемухой», но против серьезных ребят это игрушка.

Сколько их? Наверное, не больше четырех и не меньше двух… Черт, несколько секунд пронеслись мимо, а я все никак не могла решить, что делать. Оставлять их у себя за спиной, уходя ночевать куда-то налево, я не могла. Хрен знает, чего им нужно. Ладно, решение принято.

Подбираем детский совочек, оставленный нерадивой мамашей у подъезда, благо он не пластмассовый, и медленно открываем дверь. Иду вперед, будто ничего не почувствовала, и краем глаза вижу – человеческая тень у стены дрогнула, а из-под лестницы показалась вторая тень.

Поднимаюсь по лестнице первого этажа и слышу у себя за спиной тихие, торопливые шаги.

На уровне второго этажа сзади раздается:

– Таня?

Оборачиваюсь, напряженно сжимая лопатку под мышкой, срезом вверх.

Они почти догнали меня, двое одинаковых стриженых парней, и передний приветливо улыбается – мол, рад знакомству. Ладно, сейчас ты еще и не так обрадуешься!

– Да? – спрашиваю я с изумлением в голосе, оглядывая обоих.

– Мы к вам по делу, – говорит передний.

– Ну?

– Может, в квартиру пройдем?

– Здесь говорите, – отрезаю я.

– Хорошо. – Он широко улыбнулся и развел руками, мол, как скажете, и тут же потянулся к моему плечу, одновременно пригибаясь, будто бы за тем, чтоб сказать мне что-то на ухо.

Я повернулась к нему этим ухом, отмечая, как второй напрягся, напружинился.

Вот тут-то первый допустил ошибку – даже не доведя руку как следует, он без дальнейшего маскарада вознамерился хватить меня ладонью по губам, чтобы не закричала. Но рука его до меня так и не добралась – она рефлекторно метнулась вниз, куда я точнехонько двинула коленом. Второй попытался обойти, но получил в лицо струю газа, зашипел, вскинул руки. Тут я слегка отскочила и три раза последовательно ударила ногами: первому под колено, чтобы нога согнулась, теряя опору, потом ему же в живот, чтобы свалился и полетел вниз по лестнице.

Второй попытался отскочить, ему и достался третий – в челюсть.

Оба с грохотом покатились вниз и свалились на лестничную площадку, одинаково вскрикнув от боли.

– ПОЖАР!!! – заорала я изо всех сил и тут же бросилась вниз. Жизнь научила – пока враг недееспособен, его надо добить.

Всем весом врезалась в спину встающего, у которого все лицо было красным, черенком лопатки саданула ему по затылку, двинула по почкам, затем, когда упал, – ногой в живот, несколько раз – очень сильно и больно.

Второй уже поднимался, держась за голову и рыская безумным взглядом в поисках меня. Лицо у него было в крови.

Пожалела. Двинула еще раз в пах.

Он снова со стоном загнулся, и я добавила режущей гранью лопатки в плечо.

Оружие оказалось страшней, чем я думала, – железное лезвие вошло в плоть с отвратительным чмокающим звуком, раздался хруст. Мужчина заорал. Черт, какие игрушки делают для наших деток!

Сверху начали открываться двери, я снова крикнула про пожар и помчалась к своей квартире не оглядываясь.

Насколько я поняла, у моих голубчиков оставались еще силы, чтобы выбраться отсюда.

Захлопнула за собой дверь и тут же услышала топот и встревоженные голоса на лестнице: соседи оторвались-таки от сериала.

Затем внизу раздался какой-то визг, похоже, одной нашей соседки, мужские голоса, в которых я расслышала: «Ублюдки! Пошли… отсюда!!» – и еще много интересного. Похоже, эти самые ублюдки поспешили смыться. Нашему дворнику дяде Васе под руку не попадайся!..

Прислонилась к двери. Вздохнула. Только сейчас ощутила, что вся дрожу.

Да-а, нелегки будни частного сыщика.

Глава 5
СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ Т. ИВАНОВОЙ

В собачьем парке было людно. Собственно, это была даже не выставка, а всего лишь ее репетиция – организаторы проверяли соответствие собак завтрашним претензиям, поэтому сейчас вереница старых дев, малолеток, инженерообразных мужчин, а также женщин, живущих в достатке, шлепала по кругу, волоча за собой несчастных четвероногих друзей.

Вся эта шарашка повиновалась малопонятным мне, непрофессионалу, командам человека в центре, который говорил в микрофон, объясняя, как следует идти по площадке, как нужно вести собаку, как смотреть, как тихонько руководить питомцем незаметно для глаза зрителя.

Похоже, большинство из присутствующих уже не раз выслушивали подобные нотации, потому что они не проявляли положенной заинтересованной реакции на слова ведущего.

Очевидно, собачьи выставки в нашем городе – дело далеко не новое.

Легкий ветер лениво трепал скудный волосяной покров командующего толстяка, раздобревшего явно не на собачьих кормах. В остальном же в воздухе царствовала жара.

И зрители, и собаководы, и тренер, да и сами собаки, как видно, уже порядочно устали. Но ходить по кругу продолжали.

Однако долго ждать не пришлось: уже минут через пять этого незабвенного зрелища круг сам по себе распался – собаководы явно спешили в укрытие от ярких солнечных лучей.

Толстяк был остановлен мной с вежливым предложением дать интервью для газеты «Увлечения молодых», рассказать о работе организации, о том, ведется ли учет собаководов-профессионалов, тем более обладателей редких пород, и так далее, и тому подобное.

Звали толстяка Анатолий Иванович Зеленев. Он представился как кинолог-консультант. Вроде Ивана. Наверное, общение с четвероногими и их хозяевами располагает к полноте.

– В общем-то, – начал он, беспрестанно потирая лысину и шею уже мокрым платком, – у нас в городе есть простая любительская организация, а также малый, можно сказать, хы-хы, элитарный клуб. Элита здесь выражается, хм-хм… не в богатстве или положении, а только в опытности, хм… людей и в соответствии их питомцев стандартам… хм… пород… Что вы говорите?.. А-а, ну конечно, наиболее элитарной частью клуба являются те несколько человек, которые содержат… и даже разводят наиболее редкие и ценные породы собак. Так сказать, люди, приносящие себя в жертву…

– Собакам? – удивилась я, машинально перебирая ненаглядные двенадцатигранники.

– Э-э?.. Кинологии, конечно… В наше тяжелое время… Так вот, я говорю… – Он едва успевал утираться и отжимать свой платок. – Уфф, как жарко!

А к чему вам все это? – Кажется, только теперь он стал проникаться ситуацией, в которой оказался, и понимать, что я собралась надолго припечь его вопросами.

– Это так интересно!.. Расскажите еще, пожалуйста: вы обитаете в каком-то помещении, вы зарегистрированы официально? Вы платите взносы, аренду, налоги?

– Кгм!.. – разволновался он, волнообразно пожимая плечами и сопя как паровоз. – Это разговор не короткий… да и не ко мне. Я могу вам рассказать о породах, о правилах… О замечательных людях… У нас в городе живут такие люди!.. – Он начал втягивать в себя воздух для восхищенного вздоха, за которым, я поняла сразу, должен был последовать не менее восхищенный рассказ.

– Понятно, Анатолий Иванович, – закивала я. – А что, если нам пройти в кафе и посидеть с комфортом – вы будете говорить, а я сразу писать текст интервью.

– Э-э-э… не могу, – мотнул подбородками мой допрашиваемый, – дела, знаете ли, дела: завтра – презентация осенне-сезонного конкурса, всего месяц остался, а у нас заводчики не готовы к показу… Так что, хым-хым, извините… Вы мне телефончик вашей газеты оставьте, я вам позвоню, если что. И на презентацию завтра приходите, я оставлю для вас пропуск. Вы говорите, вас Ирина Александровна Белякова зовут?.. Вот-вот, я и оставлю. – И глянул на меня своими замученными жарой выцветшими глазками: мол, простите покорно, не в силах более…

Отстала. Толстый Толя скрылся в милом домике за побеленными стенами и зашторенными окошками, прикрыв за собой дверь с вывеской областной собаководческой ассоциации.

Самое плохое, что официальный справочник людей, занимающихся собаками всерьез, если и существовал, был явно вне пределов моей сенсорики, как экстра, так и обычной.

Искать, значит, предстоит либо путем научного тыка, либо «на живца», подставляя себя приманкой.

Но червячка насаживают, когда есть рыбак, который вовремя вытащит добычу!

Как ни крути, в работе одиночек тоже есть свои сложности.

Я решила остаться в парковом павильоне еще немного; побродить, посмотреть, возможно, поговорить с животнолюбами – вдруг да отыщется какая-нибудь нить к выходу из лабиринта? Павильон, кстати, был явно отдан в распоряжение любителей псов – посторонних и даже просто бессобачных гуляк здесь, кроме меня, не было.

Итак, пора брать быка за рога, или, вернее, кобеля за хвост: вон дамочка с таксой гуляет, у нее как раз вид женщины, желающей поговорить…

– Хорошая сегодня погода, правда? – Классный способ завести разговор с незнакомым человеком – я сама придумала!..

За час разговоров с различными выгульщиками и прогульщиками этого парка я узнала о всероссийской важности предстоящей выставки, о престижности надвигающегося конкурса, значительности призов, а также о том, что «Гран-при» выставки практически уже присвоено – негласно, конечно, но почти стопроцентно – знаменитому питбулю по кличке Лидер, хозяйка которого – ТА САМАЯ Зинаида Андреевна Булгакова.

Выяснилась еще одна интересная особенность: об исчезновении моей клиентки, несмотря на широкую известность старушки в массах, никто ничего не слышал.

– А как поживает она сейчас? – для верности спросила я у последних троих собеседников.

– Да хорошо, наверное: как же ей еще поживать? К конкурсу готовится, – отвечали все трое с различной степенью благоговения.

Итак, в настоящее время все вращается вокруг предстоящей выставки.

Это наводит на интересные мысли: ставки в мероприятиях подобного уровня обычно очень высоки, сталкиваются интересы совершенно разных людей и организаций.

Поэтому желание вывести из борьбы первого претендента на победу, с тем, например, чтобы поставить на второго, эксклюзивно зная, что первого НЕ БУДЕТ, вполне понятно.

Но зачем похищать бабулю?!!

Не вижу реальных мотивов.

А бродить во мраке неизвестности безо всякого просветления – не дело.

Поэтому нашла укромное место, в тени увядающих ив прямо за белым домиком, рядом с прикрытым занавеской окном, и метнула кости на землю.

Выпало: 13-25-11 – «Божественный промысел поможет Вам избежать смертельной опасности».

Ого! Такое мне еще ни разу не выпадало; если сейчас кости предупреждают о смертельной опасности, а вчера было «Вас обвинят…», то что меня ждет в ближайшее время?

«Что делать-то?!!» – подумала я, находясь в смешанных чувствах.

Ответ пришел оттуда, откуда я его никак не ожидала.

– А что мне было отвечать? – занавески в приоткрытом окне слегка колыхнулись, выдавая кругложивотую фигуру подошедшего. – Она же, кгм, журналистка, интервью взять хотела… Да… а у меня, мероприятие на носу! Вы же, хмы-хмы, знаете, Алексей Никитич, КТО к нам приезжает, мы запланировали ТАКИЕ бои, такие… – Он говорил тихо, и мне пришлось затаить дыхание, прижавшись к побеленной стене около окна.

Сердце колотилось – ниточка обнаружилась!

– Разумеется, готовы… Я, конечно, отвлеку, найду, э-э, что сказать… Но как проконтролировать газету?.. Вообще отказаться? А вдруг – подозрение? Журналисты они ведь, хм, такие… Не дай Бог, до чего докопается – мы ведь от одного слушка в дерьмо провалимся по уши!.. Какая из себя? Ну-уу…

Какая… высокая такая… странная – черные кубики в руках вертит… а глаза такие, хгм… цепкие… Кто-кто? Почему – Ведьма?!. Ах, Бог ты мой!.. Да…

Если опять – отправлю прямо к вам!..

Повисла долгая пауза. Я едва дышала, проклиная пот, градом катившийся по щекам.

– Нет, Алексей Никитич, – отозвался наконец толстяк, еще более понизив голос, – победителем во втором бою будет Полкан, тот бульдог с обрубленным хвостом, помните?.. Как Великан? Хм… Да порошочком его замедлим, и нечего тут… Да… Да, я буду. На пустыре? Конечно, сводим, все покажем, и зрительские места – там, кстати, сиденья привезли, – и загоны… Сейчас – четверо. Кушают нормально… Алексей Никитич, ими, хым-хым, Племянник ведает, вы лучше у него спросите… Добираться? Хм… Вечерком, как стемнеет: ребята всегда там. На «тройке» до Шестой Дачной, потом – на «шестерке» до конца. Ну а там – не ошибетесь… Глухое место. Ори – не услышат. Приметы знаете?.. Вот и отлично… Да, предупрежу… гм… если дозвонюсь… Понял…

Разговор с таинственным Алексеем Никитичем, похоже, восстановил пошатнувшееся деловое и уверенное состояние в толстом организаторе собачьих выставок… и собачьих боев под их прикрытием: он еще немного пошутил, перебираясь на темы, безопасные для него, но не возбуждающие меня.

Удостоверившись, что ничего интересного сказано больше не будет, я тихонько перемахнула через ограду парка и устремилась к себе домой – приводиться в божеский вид.

Теперь, когда мотивы, состав преступления и его участники были налицо, я стремительно разрабатывала план действий.

Адреналин плясал в крови, хотелось героически отразить нападение какого-нибудь насильника… Но я по-прежнему не понимала: зачем организаторам подпольных собачьих схваток понадобилось похищать семидесятилетнюю хозяйку Леонида-Лидера?