Текст книги "Без царя в голове"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Нет, я не из милиции, я частный детектив. Меня нанял Павел Сергеевич, чтобы выяснить, кто виновен в смерти жены. Да, я не успела представиться – Иванова Татьяна Александровна.

– Ну а меня вы уже знаете, – в свою очередь заговорила женщина, – так давайте без церемоний. Входите, а то у меня сейчас чайник закипит.

Я вошла в квартиру, и хозяйка усадила меня за стол, на котором через пару минут появились два бокала с ароматным дымящимся кофе. Устоять против такого соблазна я не могла, а потому позволила себе сначала немного расслабиться, беседуя с Ларисой на нейтральные темы. И только лишь когда кофе был выпит, чашки отставлены в сторону, мы перешли к делу.

– Насколько мне известно, вы хорошо знали Надежду Чиликову, – начала я разговор. – Не подозреваете ли кого в ее смерти?

– Да что вы, кого я могу подозревать! Мы, конечно, общались с Надей довольно часто – вместе посещали магазины, салоны красоты, фитнес-клубы. Как и полагается, делились своими проблемами, но чего-то такого, из-за чего можно было бы убить, она мне не рассказывала. Надежда была не из тех, кто выносит сор из избы.

– Это мне уже известно. И все же… вспомните хорошенько, не говорила ли она о проблемах на работе своего мужа. Например, о том, что его собираются уволить?

– Нет, но в последние дни по ней было видно, что дома у нее что-то не ладится. Она дважды отказывалась от посещения выставки ювелирных изделий, не поехала и на показ мод, чего раньше с ней никогда не бывало. Я про себя подумала, что она переживает так из-за дочери, но… наверное, ее могло тревожить и что-то другое.

На минуту Лариса ушла в себя, вероятно, припоминая совместное с Надеждой Чиликовой времяпрепровождение. Чувствовалось, что потерю лучшей подруги она переносит тяжело. Желая как-то вернуть свою собеседницу в настоящее время, я слегка кашлянула и спросила:

– Вы общались с Надей в день убийства?

– Нет, у меня как раз дочь с мужем из Новороссийска приехали, так мы вместе гуляли. А почему вы об этом спросили?

– Просто мне нужно выяснить, кто знал о том, что Надежда Валерьевна в тот день отправится к себе на дачу, – напрямую сказала я.

– Увы, я не могу попасть в ваш список, так как ничего не слышала об этой ее поездке.

Я задумалась. Не верилось, чтобы лучшая подруга не знала чего-нибудь такого, что бы помогло расследованию. Вероятно, я что-то упустила, не задала каких-то вопросов. Я решила попробовать пробежаться по событиям еще раз и была сразу вознаграждена. Едва я спросила Ларису, известно ли той, кто отец ребенка Марии, она немедленно воскликнула:

– Еще бы не известно! Вот где была самая большая головная боль Надюши. Ведь этот юный ловелас Георг ее дочь не только ребенком наградил, но и умудрился влюбить в себя по самые уши. Что поделать, молодость…

Теперь мне стало понятно, почему Мария Чиликова так вздыхала, когда я слегка засомневалась в виновности Миронова. Стало быть, девушка разрывается между сочувствием к отцу и преданностью любимому.

– А как относились Чиликовы к этому молодому человеку? – полюбопытствовала я.

– Сложно сказать. Павел, кажется, ему симпатизировал, до поры до времени. Надя же считала его недостойным дочери, но, учитывая сложившуюся ситуацию, была согласна на брак. Да только Миронову-младшему ребенок совсем не нужен. Георг весь в папочку родился: на первом месте карьера – давно метит в коллегию адвокатов попасть, окончил здесь институт на «отлично», готовился к экзаменам в Москве. Да только… какой из него адвокат, если он наркотиками балуется! Мы с Надей однажды его в ресторане «Вива» видели, где он, никого не стесняясь, принял очередную порцию кокаина, а потом стал вести себя просто отвратительно. И какая у него может быть после этого репутация… – Лариса недовольно фыркнула. – Видели бы вы, какие снимки Надюша в тот вечер сделала: сын босса «Союзинторга» за приемом наркотиков, потом он же исполняет стриптиз на столе… Ну и много другого подобного, в том же духе.

Услышав это сообщение, я мысленно легко расставила все события по своим местам. Для подтверждения выводов не хватало некоторых деталей, которые я решила прояснить прямо сейчас же.

– А вы не помните, это произошло до того, как стало известно о беременности Марии, или уже после? – спросила я Ларису.

– После. Надежда еще, когда мне фотографии показывала, усмехнулась: мол, она припугнет теперь немного паренька, может, тот и поумнеет. А так бы она его и вовсе снимать не стала, больно он ей нужен…

Все сходилось: беременная девушка, отказывающийся жениться отец ребенка, разъяренные родители… Похоже, отец и мать Марии действовали каждый по – своему, но ради одной и той же цели: хотели заставить Миронова-младшего жениться на их дочери. Получалось, что Чиликов шантажировал Миронова-старшего бумагами, а его жена тем временем делала то же самое, но непосредственно с его сыном. Цепочка замкнулась.

У меня практически не вызывало сомнений то, что смерть Надежды Валерьевны была нужна больше всего сыну босса, мечтавшему о карьере и не желавшему вешать себе на шею жену с ребенком. О бухгалтерских документах, которые везла Чиликова, парень мог и не знать вовсе, а охотился он именно за фотографиями.

– Вы извините, что нарушаю ваши размышления, – вывела меня из задумчивости Лариса, – но у меня назначена встреча, а я еще не готова. Еще что-то узнать желаете?

– Только одно, – ответила я. – Известно ли вам, где сейчас находятся эти самые фотографии?

– Даже не представляю. Скорее всего – среди остальных бумаг Нади. Но если они вас так интересуют, могу дать адрес фотографа, к которому Надежда всегда обращалась, когда хотела получить хороший портрет. Она любила фотографироваться. Я, кстати, тоже не раз пользовалась его услугами. Уверена, что эти снимки тоже он печатал, может быть, и знает, где они сейчас.

Я прикинула, что даже если фотограф не имеет точного представления о том, где находится пленка, – хотя как раз у него она и могла храниться, никто ж на него не подумает, – то наверняка знает, что именно на ней было запечатлено и когда она была отснята. Это, конечно, не бог весть что, но в данной ситуации любая информация очень кстати. Придя к такому выводу, я согласилась на предложение Ларисы.

Она сходила за своей сумочкой, достала из нее записную книжку и, немного полистав ее странички, продиктовала адрес фотографа. Затем Лариса встала и направилась к двери, тем самым давая мне понять, что разговор наш закончен.

* * *

Получив адрес фотографа, я не задумываясь поехала к нему, чтобы сегодня же прояснить кое-какие детали. При этом я очень надеялась, что тому хоть что-то известно или что пленка все еще находится у него. Уж тогда-то мне многое станет ясно.

Доехав до нужной улицы, я свернула на нее и… начала проклинать наши российские дороги: в этом закутке они напрочь отсутствовали, причем уже давно. Вместо асфальта на дороге кучами валялся всевозможный мусор вперемешку со щебенкой, которая разлеталась во все стороны из-под колес. И только через несколько десятков метров асфальт вновь появился. Но, к счастью, мне удалось доехать до нужного дома, не повредив машины.

Быстро найдя квартиру фотографа, я нажала на дверной звонок и стала ждать. Никто не открывал, и даже шума за дверью не было слышно.

«Не повезло, его еще нет дома. Фотографы – народ богемный, для них сейчас день в самом разгаре. И Федор Сергеевич – так звали „придворного“ фотографа Надежды Чиликовой – мог отправиться после работы куда-нибудь с камерой, – мелькнуло у меня в голове. – Если это так, то сегодняшняя поездка окажется бессмысленной».

Еще пару раз надавив на звонок, но так и не дождавшись никакой на него реакции, я решила потревожить соседей, которым вполне может быть известно, где находится фотоателье Федора Сергеевича или хотя бы примерное время его появления дома вечером. Дверь открыли мне сразу же, едва я дотронулась до кнопки звонка квартиры напротив.

– Вам кого? – выглядывая из-за слегка приоткрытой двери, спросила старушка.

Я извинилась за беспокойство, показала свои «корочки», которые остались у меня с того времени, когда я работала в прокуратуре. А потом поинтересовалась, не знает ли старушка, где я могу найти ее соседа. После моего вопроса она распахнула дверь шире и, горестно замотав головой, произнесла:

– А ты разве, дочка, не в курсе? Убили Федора Сергеевича на днях. Прямо в квартире и убили. Хороший был человек, добрый, никогда никому не отказывал, – она тяжело вздохнула, а затем вновь обратилась ко мне: – А я было подумала, вдруг ты его родственница какая или невеста…

– Нет, – ответила я, ошарашенная известием, а затем пояснила: – Я хотела задать ему пару вопросов, но никак не предполагала, что его уже нет в живых. А вы не знаете, кто его убил и почему? – полюбопытствовала я у бабульки, предположив, что она наверняка что-нибудь знает по этому поводу.

– Да кто же знает, дочка… Милиция сказала, вроде как фотографии какие-то у него искали, весь дом перевернут был. А убийцу до сих пор не нашли. Ох, что и говорить, у нас так всегда – убьют хорошего человека, и дела никому до этого нет.

«Вот те раз! – подумала я. – Еще одно убийство. Фотограф погиб, и как раз тогда, когда мне понадобилось расспросить его по поводу снимков, сделанных Надеждой Чиликовой. Случайность?»

Не углубляясь пока в подробные рассуждения, я задала старушке следующий вопрос:

– А давно это случилось? Убили его когда?

– Убили-то? Да буквально на днях. Уж не знаю, кому Феденька помешать мог, – все никак не могла угомониться жалостливая бабулька. – Ножичком пырнули… И ведь прямо в сердце, ироды!

– А вы не знаете, у кого сейчас ключи от его квартиры находятся? – на всякий случай полюбопытствовала я. – Может, кто из родственников забрал или членов семьи?

Бабулька тяжело вздохнула и даже пару раз всхлипнула:

– Близких-то не было у него никого. Мать два года как умерла, а с отцом они не ладили. Жену и ребенка завести пока не успел, так что квартира-то совсем без присмотра осталась. Ключи от нее, наверное, все еще в милиции лежат. А как же это ты, дочка, про убийство-то не знала? – неожиданно насторожилась старушка.

– Я из другого отдела и совсем по другому вопросу пришла, – ответила я ей, не вдаваясь ни в какие разъяснения.

Как ни странно, бабушка моим сообщением удовлетворилась и вновь начала причитать, но на сей раз по поводу того, что город заполонили преступники и скоро простому человеку от них совсем житья не станет. Я же, прервав ее восклицания, поблагодарила за помощь и спустилась на этаж ниже. Там я набрала по мобильнику номер рабочего телефона Кирьянова и, дождавшись, когда он возьмет трубку, сразу перешла к делу:

– Володя, извини, конечно, но мне опять требуется от тебя помощь. Я, кажется, выяснила, что одно ваше «висяковое» дело связано с другим убийством, и очень крепко.

– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Киря.

– Я об убийстве Чиликовой. Тебе случайно не попадало в руки дело некоего Федора Сергеевича Доронина, фотографа, зарезанного на днях в своей квартире? Если мои подозрения верны, то причина его убийства, как и убийства жены Чиликова, одна.

– Вот так новость! А мы тут совсем голову сломали, кому помешал вдруг этот парень, совсем никаких зацепок по его делу нет. Так что ты выяснила?

– Расскажу потом. Мне очень нужно попасть в его квартиру, а ключи, как сказала соседка, находятся в милиции. Можешь достать?

– Ты хоть знаешь, о чем просишь, а, Тань? Кто же мне их даст, если они среди вещей убитого переписаны лежат? Да и делом не я, а совсем другой человек занимается.

– Ну постарайся, тебе же это ведь тоже выгодно, – умоляюще произнесла я, прекрасно зная, что Киря, хоть всегда и упирается, потом находит способ добыть то, что мне надо. – Я тебя у квартиры встречу. Ну так как?

– Хорошо, я попробую. Но обещай, что тогда расскажешь мне все, до чего докопалась, – потребовал он.

– Хочешь лишить меня куска хлеба? – шутя произнесла я.

– Кто бы говорил… – усмехнулся в ответ Кирьянов. – После твоего вмешательства нам скоро закрываться пора будет, дел-то и не осталось.

Ну, тут он, конечно, преувеличивал. Я очень часто сдавала преступников именно ему, чем как бы даже помогала его отделу повысить раскрываемость преступлений. Перекинувшись еще парой шутливых фраз, мы с Кирей договорились, что через часок он подъедет с ключами к квартире, где я буду его ждать.

Кое-как скоротав этот самый часок, который почему-то растянулся на все два, я таки дождалась Кирьянова и буквально накинулась на него с вопросами, когда он появился на лестничной клетке, где воздух уже посинел от выкуренных мной за время томительного ожидания сигарет.

– Ну как, привез ключи? А по этому убийству что откопал?

О последнем я Кирю по телефону не просила, но хорошо знала, что он уже наверняка запросил и пролистал дело, чтобы быть в курсе.

– Все, как заказывали, – по-дружески обняв меня, ответил Киря. – Вот ключи, а вот и бумаги по делу, – он протянул мне папку и тут же был награжден моим благодарным поцелуем в щеку.

Мы быстро поднялись на нужный этаж и, открыв дверь, вошли в квартиру фотографа. Как я себе и представляла, внутри все стены были сплошь увешаны фотографиями, кстати, очень даже качественно сделанными. Понятно теперь, почему Надежда Чиликова и ее подруга обращались именно к этому парню, а не к кому-то еще, – Федор хорошо знал свое дело.

– Ну и что ты хочешь найти в этом погроме? – оторвал меня от размышлений Киря, продолжая стоять у двери и созерцая кавардак, царивший в комнате. – Наши ребята тут работу провели, но вроде бы ничего интересного не обнаружили.

– Так ведь они и не знали, что искать надо, а я знаю, – гордо ответила я и направилась к целой горе снимков и пленок.

– Может, и мне скажешь? Авось пригожусь… – донесся сзади голос друга.

Я кратко поведала Кире, к какому выводу успела прийти, и попросила помочь поискать тут снимки эротического характера. Мы начали наши поиски, то и дело перекидываясь шутливыми фразами по поводу некоторых найденных карточек. Когда же мы, перетряхнув все имеющееся в доме, так ничего и не обнаружили, наше настроение слегка упало.

– Ну, что думаешь делать теперь? – поднимая с пола последнюю папку с фотокарточками, спросил Киря.

– Еще не знаю. Нужно подумать, – откликнулась я и направилась к двери. Кирьянов последовал за мной.

Глава 3

Я сидела на диване и курила уже вторую сигарету. Спать не хотелось, да и собранная информация требовала тщательного анализа. Еще в доме Ларисы, придя к мысли о том, что убийцей жены Чиликова мог быть сын Миронова – не сам, конечно, хотя чем черт не шутит, – я уверилась в этом еще больше, когда узнала, что убит тот самый фотограф, который с пленкой работал. Не совсем понятно, правда, откуда Георгу стало о нем известно, но факт оставался фактом – в доме Федора все было перевернуто явно в поисках снимков. Правда, он был убит буквально за пару дней до того, как погибла Чиликова, и получалось, что фотограф со снимками почему-то засветился намного раньше, чем Надежда Валерьевна.

Как такое могло произойти? Может, Федор решил тоже пошантажировать семейство Мироновых и срубить с них бабки? Тогда все было бы ясно: он показал снимки Миронову-младшему, тот предпочел избавиться от него и, найдя фотокарточки в его квартире, успокоился. Но не тут-то было: объявилась мамаша Марии и стала угрожать ему теми же фотокарточками, пришлось убрать и ее.

Такой расклад казался мне логичным. Но я не отрицала и возможности того, что фотографа могли убить совсем из-за других фотографий, уж такая у него работа. Но пока я занимаюсь делом Чиликовых, забывать про погибшего Федора все-таки не стоит.

Еще раз пробежавшись мысленно по выведенной мной цепочке, я решила, что убийцей все же является Георг. А потому теперь пыталась придумать способ выведения его на чистую воду.

Пойти к подозреваемому просто так я не могла – у него нет никакой необходимости признаваться кому бы то ни было в содеянном. Миронов-младший по образованию юрист, наверняка хорошо знает свои права, его просто так, на испуг, не поймаешь. Значит, нужно придумать иной способ, чтобы выявить его причастность к убийству.

Я встала и нервно прошлась по комнате.

Так, поход в дом к Мироновым отметается сразу – его результат, заранее известно, будет нулевым. Лучше всего подловить подозреваемого где-то в другом месте. Стоп! Лариса упоминала, что они с Надеждой видели его в ресторане «Вива». Вполне возможно, что он частый его посетитель, раз уж балуется наркотой. Не заглянуть ли мне туда прямо сейчас? Время как раз самое подходящее: половина десятого.

Я еще раз прошагала расстояние от одной стены до другой и окончательно решила, что делать. Быстро заглянула в ванную комнату, где умылась и расчесалась. Затем открыла шкаф с одеждой и погрузилась в созерцание довольно разнообразных по стилю вещей. Необходимо было выбрать что-то, что подходило бы для вечернего похода в данное заведение.

– Так, – размышляла я вслух, – длинное, строгое вечернее платье не подходит – иду не на прием для интеллигентных гостей, а на молодежную тусовку. Может, тогда короткое платьице цвета морской волны с глубоким вырезом? Нет, тоже не то.

Я задумалась, Надо бы одеться во что-то такое, что сейчас предпочитает носить молодое поколение. И тут мой взгляд упал на оригинальный джинсовый костюмчик, который я приобрела на днях, но пока еще никуда не надевала. А что, как раз то, что надо: приспущенные на бедра брюки – клеш с большим количеством разрезов по бокам и на коленях, короткая джинсовая рубашка с неимоверным числом карманов и широкий пояс с огромной бляхой.

Добавив к этому одеянию белые мягкие кроссовочки и небрежно заколов волосы на затылке, я легкой походкой сбежала по лестнице вниз и направилась к машине.

У ресторана «Вива» я была ровно через десять минут.

Там веселье было уже в полном разгаре. У входа стояли то ли пьяные, то ли обкуренные молодые люди, тут же мельтешили и девицы явно легкого поведения, стремящиеся заарканить кого-нибудь в свои сети.

Я вышла из машины и, дабы не выделяться из общей толпы, покачивая бедрами, поплыла к двери. Это было моей ошибкой. То ли на мои сексуально двигающиеся бедра, то ли на супермодное одеяние клюнул какой-то тип, со всех сторон напоминавший папенькиного сынка, только что выпущенного на волю и теперь боящегося упустить свое.

– Привет, красотка! – подвалив ко мне и небрежно схватив меня за руку, сказал парень. – Не желаешь ли провести вечер в компании умных людей?

– А ты, случаем, не один из них? – как можно более язвительно ответила я и попыталась отбросить его лапу.

– А ты, как я посмотрю, с гонором! – все еще не выпуская моей руки, воскликнул молодец. – Ну это ничего, мне такие даже нравятся. Так что, вступаешь в ряды моего гарема?

Этот чересчур уверенный в себе типчик начинал меня злить. Чтобы побыстрее от него отвязаться, я подошла к нему на максимально близкое расстояние, как бы давая согласие на полученное предложение, а потом двинула ладонью в подбородок так, что на несколько минут челюсть у парня попросту онемела. Он застыл на месте с раскрытым ртом и выпученными глазами – то ли от испуга за свою жизнь, то ли от шока. Я же небрежно стряхнула его руки со своих плеч, бросив через плечо:

– Для владельца гарема что-то вы слишком пугливы, юноша, – и отправилась в ресторан.

Меня провожали взглядами все стоявшие у ресторана парни. Вероятно, им давно не доводилось видеть ничего столь интересного – чтобы какая-то девушка поставила на место одного из них.

В самом ресторане у меня появилось столь же изумленное выражение, как у моего недавнего неудавшегося кавалера. А причина моего удивления была вовсе не в том, что полностью изменился контингент посетителей и вовсю орала дикая музыка. Этого я в общем-то и ожидала. Причиной было полное преображение самого интерьера заведения.

Словно сквозь землю провалились все столики и стулья, не было и полукруглой стойки бара с толстопузым барменом за ней. Зато у всех стен возникли мягкие диваны, на которых полусидя, а то и полулежа располагались короли ночной жизни: детки весьма обеспеченных людей города. Центр же зала занимала круглая сцена, на которой в данный момент демонстрировала эротическое танго, а вместе с ним и свое тело темнокожая девица. Повсюду стоял дым от сигарет, мелькали разноцветные лучи светомузыки и пестрили короткие юбки официанток.

Немного привыкнув к новому облику ресторана, я пробежала по залу глазами, надеясь отыскать где-нибудь Валентину. Направляясь сюда, я думала, что соседка, работающая здесь, поможет мне в поисках сына Миронова – должна же она знать в лицо постоянных посетителей ресторана. Но Валюши в поле моего зрения не обнаружилось, хотя я точно знала, что сегодня как раз ее смена.

Я замешкалась, размышляя над тем, как лучше всего поступить. Можно было, конечно, начать расспрашивать о Миронове кого-то из посетителей – кто-нибудь уж наверняка его знает. Но это могло испортить весь расклад: мало ли как развернутся события дальше. Поэтому я предпочла продолжать поиски Валентины, непонятно почему отсутствующей в зале и уже долгое время не появляющейся.

«Кажется, эта бестолковая девица попросту отлынивает от работы, иначе она бы уже давно носилась по залу от одного посетителя к другому. Вечно у нее все не вовремя».

Я разочарованно вздохнула, подождала еще некоторое время, рассеянно передвигаясь по залу, и направилась к той двери, из которой как раз и выходили официантки с подносами. Уж если Валентины не было тут, в зале, то где-нибудь там, в подсобных помещениях, она наверняка должна быть. Я попыталась войти внутрь, но неожиданно столкнулась нос к носу с двухметровым «шкафом». Определить его предназначение здесь было проще простого – «ресторанный блюститель порядка».

Я окинула взглядом того, кто преграждал мне путь, попутно подметив, что метрах в двух по обе стороны от него стоят и зыркают глазами по сторонам еще два таких же детины. Значит, обойти верзилу, без того чтобы не засветиться, не удастся. Ладно, попробуем действовать иначе.

– Паре-ень… – прикинулась я пьяной, по опыту зная, что за вход в помещение для работников ресторана можно получить по морде, моя же физиономия была застукана почти наполовину всунувшейся за дверь. – Где зде-есь ту-але-ет?

Верзила даже рта не открыл, ткнув своим пальчиком в противоположную сторону.

Подобная ситуация была явно для него не новой, а потому он даже не пытался как следует рассмотреть меня, таращась совсем в другую сторону – на сцену, где голые девицы демонстрировали окружающим своим тела, а перепившие дамочки не были ему интересны.

Я обрадовалась тому, что он не попытался меня запомнить, и быстренько слиняла в сторону, радуясь заодно и тому, что не схлопотала по шеям за нарушение ресторанных правил.

«Как же отыскать Валентину? – недовольно подумала я. – Ей давно пора появиться в зале с каким-нибудь заказом, а она как сквозь землю провалилась. Никак очередного любовника ублажает? В таком случае ждать придется долго, дама она ненасытная».

Я осмотрелась по сторонам, выделив для себя местечко поспокойнее. В одном из углов комнаты дремал на диване усатый мужичок азиатской внешности. Вот я и присела возле него, полагая, что раз рядом со мной нет свободных мест, то остальные решат, что я уже занята, и не будут липнуть. И тут в зале появился тот тип с улицы. Он быстро отыскал меня взглядом и посмотрел так, будто я монстр из преисподней. Ну и пусть себе косится, от меня не убудет.

Уютно расположившись на диване, я закурила и принялась поджидать свою пропащую соседку, попутно рассматривая вечерних посетителей ресторана. В основном это были не обиженные жизнью богатенькие детки да девицы-малолетки, считающие себя самыми что ни на есть взрослыми. Первые пили, и в весьма немалом количестве, а вторые выискивали в их числе того, кто сумел бы превратить их жизнь в райскую сказку. Со стороны все это выглядело так, будто на стаю разжиревших бизонов вышли поохотиться несколько голодных, отощавших тигриц. Ни одного приличного лица среди посетителей ресторана и не мелькнуло.

Рассмотрев всех присутствующих, я попыталась догадаться сама, который из парней может быть сыном Миронова. Хоть какое – то сходство с боссом компании «Союзинторг» имели только двое: низкого роста юноша в белой рубашке и черных брюках, занятый липучими «красавицами», окружавшими его со всех сторон, а также паренек в кожаном костюмчике, полностью погруженный в прием спиртного. Мне почему-то показалось, что больше всего на роль сына Миронова подходит именно первый, а потому я сосредоточила все внимание на нем.

Тут наконец появилась и Валентина. Как я и предполагала, не одна, а в обнимку с бойфрендом.

– О, Танюха! – увидев меня, закричала она прямо от двери и замахала руками. – Давай к нам, я тебя с Эдиком познакомлю.

Я встала и направилась к ним.

– Как это ты надумала заглянуть? – не скрывая своего удивления, спросила Валентина, не забывая между тем пожимать волосатые руки своего кавалера. – Мне казалось, что ты такие злачные места не посещаешь.

– Да вот приходится. Ты, кстати, не окажешь мне услугу?

– Какую, говори.

– Я тут пытаюсь одного человека найти, но все безрезультатно, вот и подумала, что ты выручишь, наверняка здесь уже всех знаешь.

– Ну и кто тебе нужен? – чуть более серьезным тоном переспросила Валя, догадавшись, что мое пребывание в «Виве» связано с работой.

– Миронов его фамилия.

– Этот Георг, что ли? – спросила соседка.

– Да. Он.

– Так вон он, с рыжей Дарьей.

Я обернулась к залу и попыталась определить, которая из здешних дам Дарья. Как назло, рыжих здесь оказалось гораздо больше, чем всех остальных. Мода, что ли, такая пошла? Причем все они занимались одним и тем же делом: приставали к тем, кто был поблизости. Поняв, что без подсказки Валентины мне не справиться, я вновь повернулась к ней и спросила:

– Который именно?

– Да тот, что в углу с бокалом шампанского сидит, Дашка ему массаж делает.

Я снова обернулась, встретилась взглядом с Георгием Мироновым и тихо выругалась: им оказался… мой сегодняшний знакомый «гаремщик».

– Ну что, увидела теперь? – полюбопытствовала Валя. – Если хочешь, могу даже познакомить.

– Нет, спасибо, я уже умудрилась с ним сегодня побрататься.

– Как знаешь… Тогда мы с Эдиком пошли, – Валя наклонилась ко мне и, чмокнув в щеку, тихо шепнула: – Директор отпустил меня с ним, и мы прямо сейчас едем в Сочи.

Я удивленно глянула на нее:

– А как же работа?

– Да что там работа! Эдик – лучший друг директора этого ресторана. Он все уладил, так-то.

Я пожелала Валентине счастливого пути и двинулась к тому, ради кого приехала в это милое заведеньице, на ходу пытаясь придумать что-нибудь, что дало бы возможность завести беседу и настроить любвеобильного юношу на положительный разговор. Идея дальнейших действий пришла мне практически сразу, и я, не задумываясь, приступила к ее воплощению.

Приблизившись к нему уже почти вплотную, я как бы случайно споткнулась о ноги, свисавшие с соседнего дивана, и рухнула прямо на колени к Георгу. Тот не упустил момента и, обхватив меня в плотное кольцо своих рук, повернул лицом к себе.

– Ну что, никак передумала? – съязвил он, глядя на мое недоумевающее личико, которое я быстренько состроила.

Я поняла, что парень уже успел принять дозу и теперь пребывал во вполне доброжелательном настроении. Это мне было только на руку. Я слегка улыбнулась и ответила:

– Можно сказать, частично. Побакланила тут кое с какими людьми, и те сказали, что ты не лох, с тобой можно дело иметь.

Такой комплимент парня, естественно, обрадовал, и он, весело загоготав, ослабил хватку.

– Ты так, что ли, всех проверяешь или только меня? – похотливо заглядывая в вырез моей рубашки, спросил он.

– Всех. Терпеть не могу всяких там маменьких сынков, которые только строят из себя крутизну.

– А где так драться научилась? – начав более смело лапать меня, полюбопытствовал Георг. – Не во Вьетнаме же служила.

– Может, и служила. Я ж тебя не спрашиваю, есть ли у тебя оружие и умеешь ли ты им пользоваться? – решила схитрить я, желая перевести тему разговора в нужное мне русло.

Миронов снова заржал. Потом пристально посмотрел мне в глаза, обмакнул палец в бокал с шампанским, который стоял рядом на полу, и провел им по моим губам, при этом сексуально, как ему, наверное, казалось, прошептав:

– У меня только одно оружие, и ты с ним скоро познакомишься, моя прелесть.

Что-то мне подсказывало, что еще чуть-чуть – и Георг потащит меня где-нибудь тут уединиться. Наличие мест для подобного «уединения» в таком заведеньице более чем естественно. Чтобы оттянуть этот нежелательный и неприятный для меня момент и удержать разговор в начатом направлении, я нагло скользнула взглядом по его телу, а затем сказала:

– Такое оружие есть у всех мужчин, а вот другое надо еще приобрести. Тебе это как, слабо? – я хитро заглянула Миронову-младшему в глаза и обвила руками его шею. – Сильные мужчины всегда имеют не одно, а сразу несколько подобных вещей.

– Где ты таких словечек-то набралась? «Слабо»… – протянул он и запустил свою лапу мне в волосы, начав вытаскивать из них немногочисленные шпильки. – Настоящему мужику слабо ничего не бывает. Тебе что, стволы нужны? Так запросто. Куплю и тебе, и себе – бабок хватит. А при себе этой дряни не имею, незачем.

Выяснив, что личного оружия у Миронова нет, я перешла к проверке версии «заказного убийства».

– Нет, ствол мне ни к чему, а вот умелые люди, ну ты меня понимаешь, не помешали бы. Может, у тебя есть кто, хорошо знающий, как усмирить мешающего человека?

Георг залпом выпил оставшееся в бокале шампанское, и его глаза остекленели, а зрачки расширились: наркотик в сочетании с алкоголем делал свое дело. Дальше его поведение вообще перестало поддаваться описанию: в речи замелькали пошлые словечки, руки замельтешили по моему телу, не останавливаясь нигде ни на секунду. Между тем он все же ответил на мой вопрос:

– Ты, давай, говори напрямую, кого убрать надо? Я те не чмо какое-нибудь. Захочу, будут люди. За такие бабки, что у меня, они самого президента замочат, – произнес он, пытаясь отыскать концы шнуровки моих джинсов.

– А ты что, уже этим занимался? Так уверенно говоришь… – всячески мешая Георгу завершить начатое, спросила я.

– Ты че, охренела, что ли? Ну и бабы пошли! Все им замочить кого-то надо. Я такой байдой не занимаюсь, у меня свои методы. Я ведь адвокат, а не так себе… – высоко подняв голову и растопырив пальцы веером, пояснил он, дав мне тем самым немного времени, чтобы отдохнуть от его приставаний и приготовиться к новым. Потом он продолжил: – Сворачиванием голов только тупорылые занимаются. Но если тебе надо, сведу и с такими. Но это все завтра, а щас, крошка, давай свалим из этого поганого места.