Текст книги "Окончен бал, погасли свечи"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Обычные, деловые, – не задумываясь, ответил Вавилов. – Сергей вообще настолько незаметен как человек, что общаться с ним можно только как со специалистом. Работу свою он выполнял хорошо, а больше нас ничто не связывало, домами мы не дружили.

– А он мог испытывать желание руководить фирмой единолично?

– Желания он может испытывать какие угодно, я к нему в голову залезть не могу. – Тон Вавилова почему-то становился все суше. – Если же вы хотите знать, мог ли он ради этого пойти на преступление, то, скорее всего, нет. Он не тщеславен и не честолюбив. Просто этакий скромный трудяга. Ему куда спокойнее получать достойную зарплату за свою работу и мирно спать. Далеко идущие наполеоновские планы и интриги не для него.

– А вы хорошо разбираетесь в людях. – Я пристально посмотрела на него. Вавилов ничего не ответил на это. – Хорошо, я понимаю, почему вы держите у себя Кузнецова и за что платите ему деньги. Но вот зачем вам был нужен Кириченко, у которого не было ни специального образования, ни опыта работы в строительной фирме? Только потому, что он ваш друг? Неужели единственный и настолько близкий?

Вавилов молчал, поигрывая скулами. Потом ответил:

– У него была особая напористость, порой это качество очень ценно.

– Вы опять так ответили, только чтобы я отвязалась от вас, – спокойно улыбнулась я. – Скажите, а яхтой своей вы пользуетесь?

– Нет, не пользуюсь! – вдруг резко ответил Вавилов и даже оттолкнулся ладонями от стола, откинувшись на стуле. – И могу объяснить почему, если уж вам так интересно. Чуть более трех лет назад на ней погиб мой отец. Можете считать меня мистиком, эзотериком, кем угодно, но меня охватывал страх, когда я представлял себя на ней на воде.

– И что же, она так и стоит неприкаянная?

– Почему же. – Вавилов вроде бы стал спокойнее. – Ею пользовались Инесса вместе с Кириченко, Ольга, Ромка…

– И именно из-за вас день рождения вашей матери всегда отмечался на даче, а не на яхте?

Кирилл удивленно посмотрел на меня:

– Вам, простите, какая-то чушь в голову лезет. Какая разница, где отмечать день рождения? Где привыкли, там и отмечали. Кстати, когда мама была жива, яхты еще не было. Так что никому и в голову не приходила такая идея. У вас есть еще вопросы?

– У меня их много, но я не стану вам их задавать, – покачала я головой. – Все равно честно вы не ответите, только меня можете направить по ложному следу. Так что я лучше пойду разбираться сама в вашем деле, а вы подумайте хорошенько. Может быть, надумаете рассказать все искренне, тогда Андрей Александрович, – я кивнула на Мельникова, – обязательно мне сообщит, и я сразу же приеду. А пока всего хорошего.

Вавилова увели. У двери он, правда, обернулся и сказал мне:

– Если вы сами все узнаете, тогда все и поймете…

– Логично, – усмехнулась я.

– Ну что, ты довольна? – хмуро спросил Мельников, когда мы остались одни.

– Вполне, – кивнула я.

– Чем? – не понял он. – Он же врет, это ясно. Он тебе толком ничего и не рассказал.

– Именно этим я и довольна, – пояснила я. – Теперь мне понятно, что он что-то скрывает. И мне остается лишь узнать, что именно. И тогда разгадка у меня в кармане.

– Да уж, легонькая задачка, – хмыкнул Мельников. – Только я разгадывать его загадки не буду. Не станет давать правдивые показания – пускай идет под суд, и пусть у судьи голова болит, а не у меня! Я свою работу сделал!

– Ты не горячись, Андрей, – попробовала я успокоить давнего приятеля. – Не забывай, что за дело все-таки взялась Татьяна Иванова, а значит, головной боли у тебя должно поубавиться как минимум вполовину. Не горюй, прорвемся, и не такие крепкие орешки попадались.

– Да меня злит этот упрямый баран! – с досадой сказал Мельников. – Чего воду мутит? Рассказал бы все честно, может, давно бы дома у себя был, пиво потягивал да музычку слушал. Нет, он в камере парится и молчит!

– Он не просто так молчит, – со вздохом поделилась своими мыслями я. – Не потому что упрямый баран. Он далеко не дурак, и для молчания у него есть причины.

Мельников скептически покивал головой и махнул рукой. Я попрощалась с ним, сказав, что обязательно буду звонить.

* * *

Прямо из милиции я поехала в фирму «Стройинвест» – ту самую, которая после событий на даче была фактически обезглавлена. Хозяин фирмы находился под следствием, а главный управляющий больше не числился жильцом на этом свете. Главной моей целью было познакомиться с теперешним главой «Стройинвеста» – «скромным и незаметным» человеком.

Сергей Кузнецов действительно оказался таким, каким его расписывал Кирилл. Но сказать, что он совсем уж серая личность, было нельзя. Это был худощавый, с вытянутым, немного унылым лицом человек лет сорока пяти.

Я нашла его за столом в кабинете, который, по всей видимости, раньше занимал Кирилл Вавилов. Господин Кузнецов был одет в джемпер сине-серой расцветки, в вороте которого виднелись рубашка и галстук. Никакого лоска, свойственного современным руководителям, в облике Сергея Владимировича не наблюдалось.

Мое появление было встречено Кузнецовым доброжелательно и вместе с тем как-то равнодушно. И еще я заметила следы досады на его лице. Взглянув на него повнимательнее, я сделала предположение, что человек этот, скорее всего, страдает каким-то хроническим заболеванием.

– Сергей Владимирович, вы, как человек, работавший вместе с Кириллом и Игорем, что можете сказать об их отношениях?

– Нормальные отношения, – как бы через силу улыбнулся Кузнецов. – Один хозяин, другой управляющий.

– А неприязни не замечали?

Кузнецов пожал плечами:

– Да вроде нет. Ну в работе всегда бывает, что кто-то с кем-то не согласен. Бывало такое и между Игорем и Кириллом. А так, чтобы сильная вражда – нет, такого припомнить не могу.

– А вы давно работаете в фирме?

– Как она образовалась, так и работаю. Я был знаком с Аркадием Леонидовичем, он меня и привел сюда. И сначала работал в основном под его руководством. Потом, когда он умер, мне пришлось взять дополнительные обязанности, потому что и Кирилл, и Игорь не знали многих нюансов.

– То есть Игорь пришел в фирму после смерти отца Кирилла?

– Ну да, – ответил Кузнецов. – Кирилл оканчивал институт, когда это все случилось. Он уже приходил, вникал в курс дела. А Игорь появился вместе с Кириллом потом, поскольку вместе им было проще работать.

– А насчет семейных взаимоотношений что вы можете сказать?

Кузнецов долго молчал, потом достал из ящика стола лекарство. Мои предположения оправдывались – менеджер был болен, и лекарство всегда находилось при нем. После того как Сергей Владимирович выпил лекарство, я повторила свой вопрос.

– Да я как-то никогда не лез в их дела. Аркадий Леонидович не был моим другом, мы просто работали вместе. К тому же я на десять лет моложе его.

– Сергей Владимирович, вы ведь знаете о трагедии, случившейся на даче Вавиловых этим летом. Так вот, есть ли у вас какие-то соображения по этому поводу?

Кузнецов развел руками и даже слегка улыбнулся:

– Откуда они у меня могут быть? Я не был вхож в круг их семьи, друзей и никогда к этому не стремился. Я же говорю, мы только работали вместе.

– У вас в фирме никто не мог, что называется, иметь зуб на Кириченко?

Кузнецов чуть подумал, потом отрицательно покачал головой:

– У нас не так уж много сотрудников в офисе. С Кириченко они пересекались только по работе. И иметь зуб настолько, чтобы сжечь его… Нет, это абсурд. Единственный человек в фирме, который общался с Игорем вне работы, это Кирилл. Он больше может рассказать об их отношениях.

«Может-то может, – со вздохом подумала я про себя. – Вот только, собака такая, почему-то не хочет!»

– А Игорь был толковым руководителем?

Кузнецов в задумчивости отклячил нижнюю губу.

– Самым лучшим руководителем был Аркадий Леонидович, – проговорил он. – У Кирилла есть экономическое образование, ум, но… ему недостает определенных качеств для настоящего бизнесмена. Нет напористости, порой граничащей с наглостью. А у Игоря не имелось ни образования, ни опыта, а вот с наглостью как раз все было в порядке.

– И что? Этого хватало, чтобы быть управляющим?

Кузнецов внимательно посмотрел на меня.

– Я не знаю, почему именно он стал управляющим, – признал он. – Это тоже нужно спрашивать у Кирилла. Игорю явно не хватало знаний, это чувствовалось. Иногда он пытался настаивать на проектах, которые заранее были обречены, это понимали и я, и Кирилл. И когда мы ему возражали, Игорь даже порой психовал. Правда, потом приходил в себя, веселел и, махнув рукой, говорил – мол, делайте как знаете.

– То есть управляющим он был чисто номинально?

Кузнецов снова слегка улыбнулся:

– Он очень хотел быть им фактически, очень. Но… не получалось.

– Зато это получилось у вас. – Я смотрела Кузнецову прямо в глаза, не отводя взгляда.

Тот спокойно выдержал этот взгляд и пожал плечами:

– Заметьте, мне не пришлось ничего для этого делать. Да и вообще это временное положение вещей.

– Почему вы в этом так уверены?

Кузнецов пригладил свои давно не стриженные темно-русые волосы:

– Потому что даже если Кирилла признают виновным – а я все-таки думаю, что нет, – то наверняка появится другой руководитель. У него же есть родственники: жена, мачеха… Я не знаю… Но наверняка они найдут своего человека. Да и вообще… Я по натуре исполнитель, а не руководитель. Да и со здоровьем у меня… не очень. Мне проще выполнять свою работу и, как говорится, не париться, не нести ответственности, не испытывать стрессы… Так что, если вы решили, что это я задумал убить Игоря и засадить Кирилла, вы ошибаетесь. Да и не было меня там.

«Не было, это верно, – думала я в своей машине, уже покинув „Стройинвест“, – это, конечно, алиби. Но… не стопроцентное». Ведь Кузнецов мог приехать туда никем не замеченный. И выбрать подходящий момент, когда во дворе никого не было. Но для осуществления этого плана нужно было постоянно следить за дачей. И где гарантии, что подходящий момент все же подвернется? Замыслить такое и надеяться на авось? Возможно, человек, склонный к авантюрам и риску, и мог бы пойти на такой шаг. Но Кузнецов был совсем иным по натуре.

Далее. Можно предположить, что у Кузнецова был сообщник из числа присутствовавших на даче, который и осуществил его план. Но кто им может быть? Не считая Кириченко и Инессы, которые сами явились жертвами, он мог знать только Ольгу. И что, выходит, они могли быть в сговоре? Где, когда и на чем они могли договориться? Кузнецов – любовник Ольги? Или они сошлись, что называется, чисто на финансовом вопросе?

Версии мне в голову лезли, конечно, фантастические, но все же я должна была их проанализировать, и вот почему: после Кирилла Кузнецов был единственным человеком, который имел реальную выгоду от устранения Кириченко. Да и самого Кирилла. Но масса противоречий, масса! И характер не тот, и фирмой он руководить, оказывается, не хочет. А Ольга?.. Зачем ей менять молодого, здорового и красивого Кирилла на Кузнецова? Разве ей так плохо жилось с ним? Она не работала, в деньгах ее не ущемляли… Так что тандем Кузнецов – Ольга, скорее всего, не существовал вовсе. И Кузнецов все же не причастен к пожару на даче Вавиловых.

Я еще не беседовала с Ромкой и Тамарой, оставив их на потом по двум причинам: оба они материально ничего не выгадывали, да и не только материально. И во-вторых, их обоих не было на даче в момент совершения преступления: Ромка ездил за самогоном, а Тамара уже отбыла восвояси.

Конечно, и здесь оставалось место сомнениям. И Ромка мог вернуться, поджечь баню, а затем, что называется, свалить и после сделать вид, что только что явился. И Тамара могла украдкой вернуться… Предположим, что Ромка действительно вернулся со своим самогоном раньше, чем представил потом. Увидел, что во дворе никого нет. Инесса и Игорь в бане. Возле сарая стоит канистра с бензином. Остается только плеснуть хорошенько и бросить спичку – минутное дело. А затем снова на мотоцикл – и назад. И отсутствие его отпечатков пальцев на канистре вполне объяснимо: садясь на мотоцикл, обычно надевают перчатки. Конечно, не все и не всегда, но думаю, что у Вавиловых они должны были быть. Однако и здесь есть ряд неувязок: шум мотоцикла слышен далеко, на него не могли не обратить внимания. Второе: Ромка мог и не знать наверняка, что в бане находятся именно Игорь и Инесса, если только они не высовывались оттуда. И третье, опять же – отсутствие мотива. Можно, конечно, предположить, что Ромка рассчитывал, что его сестра Ольга, став владелицей всего имущества, будет ему помогать материально. Но уж больно хлипок мотив для столь жестокого убийства.

Так или иначе, а встретиться с этими людьми хотя бы для очистки совести мне необходимо. Да и не только для очистки совести – частный детектив не может игнорировать никого из свидетелей происшествия.

Для начала я позвонила домой Ольге, но та резко ответила мне, что брат не ночевал дома, не звонил и вообще неизвестно, когда придет.

– Он взрослый человек, – бросила она мне. – Может ночевать где хочет.

Я не стала с этим спорить, лишь попросила Ольгу в случае, если ее брат появится, позвонить мне на мобильный. Буркнув «хорошо», Ольга повесила трубку.

* * *

Тамара Васильевна Ревзина оказалась невысокого роста кругленькой пышечкой, вся в темно-каштановых кудряшках, с простоватым, но миловидным круглым лицом.

«Конечно, госпожа Вавилова выглядит куда привлекательнее и моложе», – вспомнив о том, будто эта женщина хотела составить конкуренцию Инессе, подумала я.

На Тамаре были надеты просторная домашняя блуза и длинная юбка, и эта одежда делала ее зрительно еще короче и шире.

– Здравствуйте, здравствуйте, – качая головой и вздыхая, встретила она меня. – Надо же, люди частных детективов нанимают! А я думала, такое только в кино бывает. Хотя, когда денег куры не клюют, почему бы не нанять. Это что же, Кирюша вас нашел?

– Меня наняла Инесса Вавилова, – коротко ответила я.

– Инесса? – Тамара Васильевна неподдельно удивилась. – Но платит-то Кирилл небось?

– Насколько мне известно, платит Инесса, а у Кирилла сейчас вообще нет денег – его счета заблокированы, – сквозь зубы процедила я.

– И много платит? – продолжала выспрашивать любопытная бабенка, но этот вопрос я проигнорировала.

– Тамара Васильевна, я вообще-то к вам по делу, и раз уж вас так интересует денежный момент, хочу напомнить, что время – деньги.

– Поняла, поняла, – засуетилась Ревзина, пододвигая мне стул. – Спрашивайте, все расскажу, что знаю. Разве же я не помогу Кирюше? Да я его с рождения знаю! Я еще Сашеньке всегда помогала, советовала, как его правильно купать, пеленать, как кормить – я медсестра по образованию.

– Вы во сколько уехали тогда с дачи? – спросила я.

Тамара Васильевна наморщила лоб:

– Ой, дай бог памяти… Кажется, уже около восьми было. Ну да, последний автобус отходит в восемь тридцать, вот я сразу после восьми и пошла на станцию, потихонечку, чтобы не опоздать.

– Вас кто-нибудь провожал?

– Нет, – покачала головой Ревзина. – Кирюша предложил, но я отказалась. Зачем? У него гости, веселье, что ему со старой теткой тащиться? – Она меленько засмеялась. – Народу много на станцию идет, светло еще было – что мне сделается?

– У вас случайно билета не сохранилось?

– Нет, – опешила Ревзина. – А зачем вам?

– Так, на всякий случай.

– Вы что же, подозреваете меня? – Глаза ее расширились.

– Тамара Васильевна, – я старалась говорить с улыбкой и доброжелательно, – ну вы же детективные сериалы смотрите, так что человек грамотный, знаете, как все в нашей работе происходит: проверяем буквально каждую мелочь. Если бы все на нас обижались, нам бы уже давно от депрессии лечиться нужно было.

Видимо, я нашла верный тон, потому что Ревзина быстро успокоилась и заулыбалась мне в ответ.

– Знаете, – призналась она, – а ведь я не раз в фильмах отгадывала, кто настоящий преступник! Вот не могу объяснить, почему он, а словно чувствую!

– У вас превосходная интуиция, – похвалила я ее. – Может быть, и в данном деле она вас не подведет? Есть у вас какие-то подозрения?

– Нет, – вздохнула она. – Я и представить себе не могла, что такое вообще может случиться! Я и не видела ничего, я же уехала…

Мне показалось, в голосе Ревзиной звучало сожаление, что она пропустила такое зрелище.

– Я же вас не по фактам спрашиваю, а на интуитивном уровне, – подбодрила я ее.

– Ну… – Тамара Васильевна замялась. – Если только одного человека… Но у меня ничего против нее нет, – тут же добавила она.

– Так кто же это?

– Кассандра! – выпалила вдруг Ревзина. – Она же… Простите, но она просто сумасшедшая! Сумасбродка!

– А ей-то какой резон убивать?

– Как какой? – фыркнула Тамара Васильевна. – Обозлилась на Инессу, что у той мало того что денег много, так еще и жених молодой. Сама-то она одинокая. Вот и решила уморить подругу! Я, знаете ли, не верю в их дружбу!

– Почему?

– Потому что мне эта Кассандра доверия не внушает, – покачала головой Ревзина.

«Понятно, – с грустью подумала я. – Просто личная неприязнь, и никаких разумных доводов. Ничего полезного она мне не скажет».

– Вы просили на интуитивном уровне, вот я вам и ответила, – словно прочитав мои мысли, заявила Тамара Васильевна.

– Да-да, спасибо, – поблагодарила я.

Дальнейший разговор наш продолжался очень недолго и ничего нового мне не принес. Я распрощалась с Тамарой Васильевной, не забыв сказать ей, что, возможно, ее присутствие на даче скоро понадобится, и в связи с этим попросила пока никуда не уезжать из Тарасова.

– Да мне и ехать-то некуда, – пожала она плечами. – К тому же у меня работа.

ГЛАВА 5

«Ну что ж, похоже, круг первый пройден», – подумала я после разговора с Ревзиной. Правда, еще с Романом я не побеседовала, но по всему выходило, что этот товарищ не стоил пристального внимания с моей стороны. И еще оставался Паша Усольцев, который уже по идее должен был бы выйти из своего «никакого» состояния.

Поэтому я набрала его домашний номер и почти тут же услышала взволнованный голос Даши:

– Алло, это ты?

– Это я, – выдержав паузу, сказала я, чем, видимо, весьма смутила свою собеседницу.

– Ты? – опешившим голосом воскликнула Даша. – А кто это?

– Это Татьяна Иванова, детектив, – пояснила я. – У вас что-то случилось?

– Да… То есть ничего особенного, – заюлила вдруг Даша.

– Муж-то ваш дома?

– Муж? – переспросила Даша и замялась. – Н-нет, мужа нет.

И, спустя мгновение, уже более уверенно повторила:

– Нет, мужа нет. И я не знаю, где он.

– То есть он снова исчез?

– Да, исчез! И хрен его знает куда! – выкрикнула Даша в трубку, после чего раздались короткие гудки.

«Да, похоже, с Усольцевым происходит нечто непонятное», – вынуждена была констатировать я. Этот загул в Пензе, этот отказ что-либо говорить мне… Короче, что-то не то. И Даше придется нанести визит, несмотря на то, что она наверняка будет от этого не в восторге.

И она, конечно же, была не в восторге. Она встретила меня, нервно куря сигарету.

– Ну проходите, чего стоите, – сказала она мне с порога. – Не знаю я, где он, не знаю! Сама не понимаю, что с ним происходит. Просто свихнулся.

– Вот так, безо всяких причин? – уточнила я, проходя в квартиру.

– Безо всяких, – покачала головой Даша. – Только если вы думаете, что это связано с тем поджогом, так это лажа полная.

– В каком смысле – лажа? – уточнила я.

– А то, что мы с ним были тогда все время вместе, и он точно никого там не поджигал. – Она прижала руки к груди. – Да и зачем ему? Вообще, что ли, ку-ку?

Я внимательно посмотрела Даше в глаза и чуть усмехнулась:

– Но вы же говорите, что он свихнулся безо всяких причин.

– Ой, да это он совсем по другому поводу свихнулся! – вспылила она, в отчаянии махнув рукой.

– То есть вы все-таки знаете причину?

– Да ничего я не знаю! – заорала Даша. – Он приехал никакой, лежал два дня, все за пивом просил сгонять. Ему пива купишь, он встанет, потом уйдет, а к вечеру снова пьянющий. А тут вчера он опять стонал и пива просил. Я наорала на него, сказала, что алкоголики мне на фиг не нужны, а потом…

– И что потом?

– Потом пошла за пивом, пожалела его. Он еще прощения попросил, сказал, что все, завязывает с сегодняшнего дня. Прихожу с пивом – а его нет! Нет!

– И с тех пор его не было? – снова уточнила я.

– Да. И вчера нет, и сегодня. И деньги забрал, и сумку свою дорожную, и мобила его молчит, я уже иззвонилась!

Даша схватила телефон, лежавший на диване, нервно набрала номер и поднесла трубку к уху.

«Абонент не отвечает или находится вне зоны обслуживания», – ответил приятный женский голос.

– Вот! Вот! – Даша нажала на кнопку и бросила телефон снова на диван.

– И где же он может быть, с дорожной-то сумкой? – спросила я.

– А я не знаю!

Даша закурила сигарету.

– Вот угораздило выйти за урода, а?! Вот угораздило-то! – обхватила она голову руками.

– А вы давно с ним женаты?

– Три года уже, – сказала Даша таким тоном, будто была осуждена на три года лишения свободы и уже оттрубила срок.

– И раньше такого не было?

– Чего такого? – нахмурилась Даша.

– Ну пьянки-загулы, уходы из дома…

– Нет, – помотала головой Даша. – Нет.

– Ну давайте подумаем, что с ним могло случиться?

– Да сидит и нажирается где-нибудь! – гневно махнула она рукой. – Как все мужики. Я-то думала, он нормальный… Мать еще моя говорит – вот, мол, муж достался тебе непьющий, хорошо, мол. Для нее самое главное, чтобы не пил! Если не пьет, значит, хороший! А то, что он дурак полоумный, это ей наплевать!

– А Паша – дурак полоумный? – усмехнулась я.

– А кто же он? – воскликнула Даша, но потом поправила себя: – Да нет, он не полоумный, он какой-то… Валенок, короче. Без фантазии, без догадочки.

– Это как?

– Да на его месте другой давно бы уже свой бизнес открыл. А он ездит по командировкам, а деньги другие получают. Все вечно на каких-то вторых ролях, как дурачок. А понимает он не меньше, чем эти его друзья…

Последнее слово Даша произнесла с интонацией, не оставлявшей сомнений, что «друзья» – это совсем не друзья.

– Друзья – это те, с кем он работает?

– Да. Вечно у них на побегушках. А дома он – что ты, крутой пацан. Подай, принеси, на других не смотри, всем голову снесу.

– Ну это у всех так, – рассудительно произнесла я.

– Да не у всех! – выкрикнула Даша. – Я же говорю, другие давно бы уже фирму свою открыли. А этот…

Она замолчала и закурила очередную сигарету.

– Однако мы отвлеклись от главной темы, – сказала я. – Давайте все же подумаем, куда он мог деться? Где он может, как вы сказали, нажираться?

Даша не отвечала, лишь нервно курила. По ее виду я поняла, что она действительно не знает, куда делся ее внезапно свихнувшийся муж.

– А вам-то он зачем? – неожиданно посмотрела она на меня. – Что, в Пензе, говорят, в одном номере с ним ночевали?

– Ночевали, – просто ответила я с улыбкой. – Но ничего такого, о чем вы думаете, между нами не было.

– А-а! – махнула рукой в очередной раз Даша с таким видом, что ей, мол, все равно – было или не было.

Я не стала, разумеется, говорить Даше, что ищу я ее мужа потому, что на него указывают магические кости. Я сочла за благо завершить этот разговор, попросив Дашу, что, если муж появится, немедленно мне об этом сообщить. После этого я откланялась. И уже из своей машины набрала номер своего нового пензенского знакомого Витяна…

* * *

Итак, если эта версия верна, то «свихнутость» Паши Усольцева в принципе объяснима. А версия возникла после разговора с Витяном. Вернее, после двух разговоров с Витяном. Он очень удивился, когда услышал мой голос в трубке.

И еще больше он удивился, когда узнал, что Паша снова пропал. Нет, в Пензе он больше не появлялся. И где он может быть, конечно же, Витяну известно не было. И мои наводящие вопросы тоже никакого результата не дали. Однако через два часа Витян позвонил мне сам и сообщил, что в самом начале Пашиного загула у них с Витяном был разговор и что Усольцев очень заинтересовался одной историей, случившейся у знакомого Витяна.

– Я сразу-то не вспомнил, – басил в трубку Витян, – а потом подумал, а может, Павлин туда навострился?

Речь шла о некоей бабке по имени Раиса Платоновна, проживавшей в одном из райцентров Пензенской области и удачно лечившей от бесплодия какими-то своими старушечьими способами.

– А что, у Паши проблемы в этом смысле? – спросила я, тут же сопоставив факт, что они с Дашей в браке живут уже три года, а детей у них нет.

– Я так и не понял, – выдохнул Витян. – Но раз интересовался и даже адрес записал, может, он туда направился? Он говорил как-то – мол, с женой проблемы, детей нет, делать особо по вечерам нечего, все завидовал мне. А чего мне завидовать – крутишься, как карусельный заяц весь день, дома Наташка вся злая, мамаша ее каждую копейку считает, все шушукаются на кухне. Короче, мрак! Ну вы все сами видели… А он – вот, мол, круто как, мальчик и девочка, все чин-чинарем!

– Так, понятно. Виктор, вы мне очень помогли. Большое вам спасибо! – совершенно искренне сказала я.

– Пожалуйста, – сказал Витян в ответ, и я зримо представила его, такого большого и круглого, смущенно пожимающего плечами.

Я закурила и стала размышлять. Ну какое отношение может иметь предполагаемое бесплодие Паши к случившемуся на даче Вавиловых? И тем не менее…

Во второй раз за текущую неделю я выезжала из города по Московскому шоссе. За окном снова был пейзаж октября, на сей раз уже в пасмурной оболочке.

Райцентр, где жила Раиса Платоновна, находился за Пензой, и путь мне предстоял еще более дальний, чем в первый раз. Проехав через Пензу, я через два часа, совсем уже вечером, была в искомом населенном пункте.

Городок представлял собой обычную для средней полосы России «пупырловку» с большим удельным весом алкашей среди населения, обилием непьющих бабушек-старушек и покосившихся хибар вперемежку с депрессивного вида каменными двухэтажками. В городке гостиницы не оказалось, зато первый же попавшийся абориген охотно рассказал мне, как найти Раису Платоновну. Старушка, видимо, была местной достопримечательностью.

Раиса Платоновна проживала в хорошем деревянном доме, обнесенном белым кирпичным забором. Около ворот я заметила припаркованную машину – «девяносто девятую». Но это была не машина Паши – ее я видела на автостоянке в Пензе и не спутала бы с другой.

Я припарковалась рядом, вышла из машины и направилась к калитке. Только я собралась позвонить, как калитка открылась, и я увидела перед собой черноволосую женщину невысокого роста. За ней стоял мужчина в коричневой куртке.

– Не подскажете, Раиса Платоновна дома? – спросила я.

– Дома, – тут же ответил мужчина. – Только она… не принимает.

– Вот как? – погрустнела я. – А поговорить-то с ней можно?

– Поговорить… нельзя, – сделав паузу между словами, ответил мужчина.

– Андреев, вот у тебя не хватило ума заранее позвонить и узнать, когда она принимает, приехали сюда как дураки, нас и выставили! – эмоционально заговорила спутница мужчины.

– Лариса! – отвернув лицо с таким выражением, будто все происходящее достало его до крайности, воскликнул мужчина и замолчал.

– Что Лариса?! – повысила голос женщина. – Что, так трудно было позвонить?

– Извините, а Раиса Платоновна вам отказала самолично или там у нее кто-то типа секретаря? – спросила я.

– Ага, что-то типа секретаря. – Лариса поджала губы. – Такой бандитского вида тип.

«Интересно, а не Паша ли это Усольцев исполняет у Раисы Платоновны функции секретаря?» – мелькнула у меня мысль.

– А как же мне с Раисой Платоновной все же сегодня поговорить? – спросила я.

– Это возможно… Но только через полтора часа, – посмотрел на часы Андреев.

– Почему?

– Потому что столько будет продолжаться сеанс. Кстати, Лариса, этот самый паренек, который тебе не понравился своим видом, не секретарь, а пациент.

– Пациент? – Карие глаза жены Андреева широко распахнулись. – Никогда бы не подумала!

– А что, у таких людей не может быть проблем? – в свою очередь, удивился Андреев.

– Все понятно, – процедила Лариса. – Поэтому он себя так по-хамски и вел.

– У него было назначено на это время, – снова возразил ей Андреев.

– Поэтому нас и выставили, ты заранее не договорился, – вернулась к исходному Лариса.

Тут в разговор решительно вступила я и спросила у обоих супругов, как выглядел тот человек, с кем они беседовали в доме у бабушки. И по всем приметам выходило, что это был Павел Усольцев. И это доказывало, что этот человек приехал сюда с целью вылечиться от бесплодия. Не исключено, что именно этот момент был причиной его внезапного, спонтанного загула. И обстановка в семье, отношения с Дашей, на которые он жаловался в Пензе Витяну, из этой же оперы. Единственное, что мне было непонятно, – почему я упорно гоняюсь уже второй раз почти в одном и том же направлении за Пашей Усольцевым. Ну выяснила я, что он здесь, выяснила, что лечится от бесплодия, ну и что?! Какое отношение это имеет к делу Вавиловых?

На этот вопрос, разумеется, ответа я не знала. Пока не знала. И это состояние безрезультатного ожидания меня напрягало. Но я не отработала эпизод полностью. Нужно поговорить с Усольцевым – кто знает, что последует за этим?

– Если поговорить с Раисой Платоновной мы все сможем только через полтора часа, так давайте пока пообщаемся? – добродушно предложил тем временем Андреев.

– Меня зовут Татьяна, – наконец представилась я.

– Татьяна, – повторил вслед за мной Андреев, – может быть, вы посидите с нами в машине, поговорим?..

Я пожала плечами. Действительно, вламываться к целительнице во время сеанса я не могла. Что еще делать? Тупо сидеть в своей машине? А тут какое-никакое общество… Я приняла приглашение Андреева и села в их машину.

Почти полтора часа мы провели за разговорами. Наконец все сроки прошли, мы вышли из машины, и Андреев нажал на кнопку звонка.

Ждать пришлось недолго. Вскоре калитка открылась, и на пороге я увидела знакомую физиономию Павла Усольцева. Он был абсолютно трезв в отличие от нашей последней встречи. А в злобе и агрессии явно прибавил. Проводив супружескую пару к Раисе Платоновне для разговора, он вернулся во двор, где ожидала его я, и, глядя с ненавистью мне в лицо, спросил:

– Тебе какого хрена от меня надо?

– Павел, у нас там намечается следственный эксперимент по поводу известных вам событий на даче. Ваше присутствие необходимо. Курс лечения сколько продлится?

– Я ни на какие эксперименты подписываться не буду. Клал я на это все. Я, что ли, поджег их? У меня своих проблем куча! А насчет того, что я здесь…

Павел приблизился ко мне и хотел, как мужика, взять за грудки. Но я отступила, а он смутился.

– Короче, что я здесь – это не твое дело, – отрезал он.

– У меня своя работа, и я ее делаю. Вы исчезаете, не сказав никому ни слова, что я должна думать?

– Да мне плевать на то, что ты думаешь и что Дашка там думает, – вынув из кармана сигарету и закурив, выкрикнул Павел.