Текст книги "Окончен бал, погасли свечи"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– А, это, что ли? – неопределенно махнул рукой Витян. – Ну говорил… Но там кто-то левый сгорел…

– В каком смысле левый?

– Ну не мать, не отец, не жена, – объяснил Витян. – Пашка-то тут при чем?

– Да, в общем, ни при чем, – согласилась я.

Витян посмотрел на часы и встрепенулся. Оказалось, что ему пора заехать в детский сад за сыном. Вернее, пора было уже пятнадцать минут назад. Естественно, мы изменили курс и заехали в детсад. Спустя полчаса я уже входила к Витяну домой.

– Может, он уже сюда явился? – высказал тот предположение.

Однако дома у Витяна нас встретили только две женщины – жена и теща Витяна. В дальней комнате плакал еще один ребенок – видимо, совсем маленький.

Жена Витяна оказалась невысокого роста женщиной с каким-то крысиным личиком. Увидев меня рядом со своим мужем, она сразу же насторожилась. И вообще, она показалась мне чересчур нервозной особой. Мне она процедила «здрасьте» и тут же увела Витяна в комнату, откуда потом стали раздаваться приглушенные голоса, причем жена наступала, а Витян отбивался. Впрочем, диспозиция была понятна – если этот Паша Усольцев ночевал в этой семье несколько ночей подряд, а теперь еще явилась и незнакомая особа, то немудрено было выставить за это мужу счет.

Прямо передо мной, на кухне у стола, стояла пожилая женщина и раздраженно гремела посудой. Движения ее тоже показались мне нервозными. Это была теща, и ее раздражение также было предсказуемо.

Вставив мужу хороших «дюнделей», крысиная мордочка снова появилась в прихожей. Не посмотрев на меня, она удалилась в кухню.

Появившийся вслед за женой Витян смущенно пригласил меня пройти в комнату.

– А Пашка-то где? – спросила я.

– Да хрен его знает, – махнул рукой Витян. – Подождем его здесь.

Ну подождем так подождем. Я особой стеснительностью не страдаю – поэтому приглашение приняла. Хотя и подозревала, что от моего присутствия женская часть семьи явно не в восторге.

– Сейчас перекусим и пойдем его искать, – резюмировал Витян.

– Да я вообще-то не голодна.

Витян остановил меня решительным жестом, характерным для хлебосольных хозяев, – мол, хочешь не хочешь, а запихнем. Немного погодя в комнате появилась Наташа – именно так звали крысиную мордочку. Она поставила две тарелки макарон с сосисками и бутылку кетчупа.

– А вы разве не будете? – невинно осведомилась я.

– Я потом, – буркнула Наташа и вышла вон из комнаты.

Витян принялся за еду, я последовала его примеру. Затем Наташа принесла чай и поставила сахарницу. Когда с «перекусом» было покончено, я направилась в туалет и услышала из кухни сакраментальные фразы, которые не оставили сомнения, в какую семью я попала.

– Вот мозгов совсем нет! – разорялась Наташа, обращаясь к своей матери. – Нисколечко мозгов нет! Сначала алкаша притащил, теперь вот девицу эту. Кто такая, зачем – черт ее знает!

– А кто эта девица-то все же, а, Наташ? – спросила мать шепотом.

– Черт ее знает, может, подцепил где-то… Говорит, Пашку приехала искать из Тарасова.

К этому времени я уже сделала все свои дела в туалете и вышла. Витян стоял в прихожей, готовый к выходу.

Я быстро оделась и была счастлива, что покидаю семейную гавань Витяна, которую тихой назвать никак не поворачивался язык.

Паша был найден в первом же кабаке, который мы обследовали во второй этап нашей «экспедиции». Он сидел за столиком в компании с какой-то девицей. Крашеная блондинка, преисполненная незамысловатой провинциальной красоты, отклячив сильно накрашенную губу, сидела и томно поводила глазами. Она была пьяна. Примерно в таком же состоянии пребывал и ее кавалер, правильный пацан и не столь примерный семьянин, как его друг Витян, – Паша Усольцев.

– Павлин, здорово, – поприветствовал его Витян.

– А, Витян? – глухо отозвался Усольцев. – Ты к-как… к-как меня нашел?

– Звезды подсказали, – пошутил Витян.

Девица, увидев еще одного мужчину, к тому же весьма крупных размеров, немного приободрилась.

– М-молодой ч-человек, а дайте закурить, пжлста, – с трудом выговорила она.

Витян выложил на стол пачку сигарет. Девица с третьей попытки вытащила сигарету из пачки и тут же ее уронила.

Согнувшись, чтобы достать упавшую сигарету, она бы и сама упала вслед за ней, если бы не добрая Таня Иванова, которая ее поддержала.

– Здрасьте, – выдержав паузу, поздоровалась она.

Я сухо кивнула в ответ.

– Павлин, ну ты чего, в натуре, никакой, а? – начал проводить воспитательную беседу с Усольцевым Витян. – Ты железяки будешь у нас забирать?

– Буду, – тут же кивнул Усольцев.

– За тобой вон приехали.

– Буду, – повторил Усольцев.

«Та-ак», – вздохнула я.

Кажется, клиент дошел до кондиции. Придется его просто грузить в машину и забирать, потому что Наташа и ее мама вряд ли выдержат еще одну ночь с этим «алкашом» под одной крышей. И все же интересно, какого черта господин Усольцев пьет несколько дней подряд? Раньше, по словам Виктора, этого не наблюдалось. Установить, однако, эту причину сейчас не представлялось никакой возможности.

– Пойдем, пойдем, – затормошил Усольцева Витян.

– Никуда я не пойду, я к… этой… как ее… Как тебя, э? – Очнувшийся Усольцев толкнул девицу в бок.

Она снова едва не упала, но Таня Иванова была начеку и не дала свершиться сему безобразию.

– Как тебя зовут, э?

– Н-надя, – ответила девица.

– Хорошее имя, – сказал Витян. – И главное – редкое.

И тут Усольцев посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Витяна и спросил:

– А это хто?

– Меня Татьяна зовут, я за тобой приехала. Даша тебя ищет, – не стала я придумывать никаких сложных фраз.

– Даша? – переспросил Усольцев и, помолчав, махнул рукой: – А пошла она на…

Мы с Витяном переглянулись. Девица, представившаяся Надей, так и не прикурила сигарету. Ее качало из стороны в сторону, она что-то долго пыталась сообразить и наконец выдала:

– Ко мне нельзя, у меня злая мама.

Мы с Витяном еще раз переглянулись.

– Я его, конечно, могу еще раз оставить ночевать, но…

– Я все поняла, он поспит в машине. По дороге.

– А запчасти? – спросил Витян. – Фирма только утром открывается. Что же он, несолоно хлебавши уедет?

– Он уедет водки хлебавши, – пошутила я. – Ладно, если такое дело, то мы переночуем в гостинице, деньги у меня есть, – махнула я рукой. – Все нормально. Пошли грузить…

После недолгих пререканий мы с Витяном вывели Пашу из кабака и загрузили его в машину. Надя, сказавшая свой адрес, была отвезена Витяном по назначению. Несколько раз она в процессе транспортировки вляпалась своей губной помадой в куртку Витяна. «Мужику, кажется, обеспечен еще один семейный скандал», – подумала я.

* * *

Ночь в пензенской гостинице с храпящим и испускающим перегар на весь номер Пашей Усольцевым не была для меня спокойной. Почему-то я никак не могла уснуть. Под утро я все же задремала, но вскоре проснулась от того, что почувствовала чей-то взгляд. Открыв глаза, я увидела, что Паша Усольцев смотрит на меня с соседней кровати.

Наши взгляды встретились. Что происходило в голове бедного блудного Павла, я не знала. Но подозревала, что там скакала мыслей вереница. Скакала она очень долго, минут пять, пока Павел просто лежал и смотрел. Наконец он разжал губы и спросил:

– Ты кто?

– Татьяна, – честно ответила я.

Снова воцарилась пауза. Павел пытался осмыслить услышанное.

– Ну давай следующий вопрос! – поторопила я его. – Где мы? Потом еще очень интересный вопрос: а было ли что между нами?

Я вовсю издевалась. Павел нахмурился.

– Отвечаю: мы в гостинице города Пензы, и между нами ничего не было. Причин для этого две: твое состояние и мое не очень-то большое желание. А теперь позволь задать вопросы уже мне. Ты как себя чувствуешь?

– Хреново. – Ответ Павла легко прогнозировался.

– Бутылка пива стоит в холодильнике.

– Класс. – Павел был все так же краток.

После очередной паузы Павел вдруг застонал и обхватил голову руками.

– Слышь, Тань… Это… Может, ты принесешь, а? Голова, блин, вообще…

Честно признаться, я не припомню, когда исполняла роль официантки, нянечки или заботливой жены. В данном случае мне предлагалось совместить все эти ипостаси. Но вставать все равно пора, и я не стала выражать принципиальное возмущение. Я встала, подошла к холодильнику, достала бутылку «Пензы», открыла ее и протянула приподнявшемуся на кровати Павлу.

– Спасибо, – выдавил из себя Усольцев и жадно припал губами к живительному источнику.

Половина содержимого бутылки исчезла в организме Усольцева, он крякнул, отставил «Пензу» на тумбочку, тряхнул головой и сел на кровати.

– Я приехала по просьбе Даши, – сказала я.

Вчерашний разговор, думается, Усольцев не помнил, поэтому я и повторила эту фразу, сказанную еще в кабаке. Не помнил он, как потом выяснилось, и девушку Надю, у которой злая мама, не помнил, сколько денег просадил в пензенских кабаках. Оказалось, что наличных денег у него хватает, чтобы оплатить только треть того заказа, за которым он приехал в Пензу. Но это все выяснилось спустя полтора часа, когда Павел пришел более или менее в себя.

– Эх, мужики, мужики! – вздохнула я. – Ну что, надо ехать в фирму, забирать твой заказ, хоть и на одну треть, и вперед до дома, до хаты.

– Никуда я не поеду, – воспротивился Усольцев.

– Поедешь-поедешь, – возразила я. – К тому же я тебе не все сказала. Я – частный детектив, расследую дело о пожаре в бане.

– Чего? – вылупился на меня Павел. – А я-то тут при чем?

– Ты свидетель, – коротко пояснила я.

– А я ничего не видел.

– И Кирилла с канистрой не видел?

– С какой канистрой?

– Может, кончишь придуряться?

Павел нахмурился пуще прежнего и решительно грохнул кулаком по тумбочке:

– У меня котелок сейчас не варит, я бухал четыре дня, я мало чего помню вообще, а ты меня грузишь.

– А на суде и не так загрузят, – парировала я.

– На суде – пожалуйста, они право имеют. А ты кто?

– Частный детектив, – повторила я. – У меня к тебе ряд вопросов.

– А я не хочу отвечать. Приедем домой, оклемаюсь, тогда давай, валяй. А сейчас мне в фирму надо.

– Домой-то как поедешь?

– У меня тачка здесь, – не растерялся Усольцев. – А ты чего, думала, я на автобусе сюда приперся и на автобусе железки повезу, на себе, что ли? Ну ты даешь!

– Я ничего не даю, – огрызнулась я. – А поговорить нам все же придется. И еще – ты что, в таком состоянии поведешь машину? До ближайшего мента?

– А ты что предлагаешь?

– Поехать в моей машине.

– А за мою что, бабосы отстегивать каждый день за стоянку, что ли? – взвился Павел. – Нет! Короче, что приехала, спасибо, но я тебе сейчас мало чего полезного сказать могу. Дома я тебе расскажу что помню. Но меня эти дела и тогда не больно-то колыхали… Инесса там, Игорек этот… Кир их грохнул, да и все.

– Кирилл? – уточнила я.

– Ну да, – поморщился Усольцев. – У него там с ними какие-то контры были, а какие – хрен их знает. Это у Дашки лучше спроси, она с Ольгой там вась-вась, а мне все это… – Павел махнул рукой с безразличным видом. – У меня своей карусели хватает.

– Да, насчет твоей карусели, – сразу подхватила я. – А ты чего так забухал-то?

Павел снова стукнул кулаком по тумбочке, как будто это сильно могло меня напугать.

– Это дело не твое, – отрезал он. – Хочу и бухаю. Хочу, вообще все пробухаю, деньги мои.

– Но раньше такого не было?

– Раньше не было, а сейчас есть, – упрямо сказал Усольцев и поднялся с кровати. – Время сколько, десять уже есть?

– Десять двадцать пять, – отрапортовала я.

– В фирму пора, а потом ехать. – В Павле проснулся деловой человек.

Короче, ничего толком я от него не добилась. Мы вместе вышли из гостиницы, и я подвезла его до фирмы «Картекс», где все ее сотрудники уже были на своих рабочих местах.

Усольцев сразу же подсел к Михаилу и начал обсуждать торгово-финансовые проблемы.

Где-то час ушел на согласование позиций сторон. За это время я успела выкурить сигарету в компании Кости Казакова, который развлекал меня анекдотами.

Усольцев категорически отказался от того, чтобы ехать в Тарасов со мной вместе. Он решил переждать время до вечера и отправиться в ночь, чтобы выветрилась вся алкогольная дрянь, коей он пичкал себя на протяжении четырех дней. Я же, поразмышляв, решила, что пензенское путешествие никаких дивидендов мне в расследовании не принесло. Однако я привыкла доверять магическим косточкам. Если они направили меня сюда, значит, смысл в поездке был. Просто я еще не могла оценить его. Наверняка оценю потом. Потому что просто так ничего не бывает. Особенно в моей профессии.

ГЛАВА 4

Паша появился в Тарасове на следующий день и… снова запил. Даша по телефону сказала, что он «никакой» и разговор с ним по этой причине совершенно невозможен. Конечно, вы можете сказать, а с какого перепугу я так привязалась к этому Паше? Вроде бы в Пензе он не сказал ничего путного, да и вообще в деле был сбоку припека. Но… вот ведь удивительное дело! Комбинация костей, которые я бросила уже в спокойной обстановке, в своей квартире, показала, что я не только на правильном пути, но и что мне следует продолжать по нему двигаться. Комбинация 5 + 8 + 22 гласила: «Ваше упрямство будет вознаграждено».

Конечно, это можно было понимать и в более широком смысле, например, упрямство вообще в этом расследовании, но, поскольку я и раньше выразила недоумение, почему кости послали меня в Пензу за Пашей, я подумала, что косточки имеют в виду именно Усольцева. Оставалось понять, где здесь, что называется, фишка.

И фишка уже была в том, что Павел Усольцев, который ранее не был замечен в особом пристрастии к алкоголю, просто запил. Ни его пензенские знакомые, ни Даша не характеризовали его как горького пьяницу. Я даже позвонила Кассандре, чтобы уточнить этот момент. Женщина-медиум заявила мне, что из всех мужчин, которые тогда находились на даче, Паша был самым малопьющим.

Оставалось только ждать, когда Павел наконец придет в себя. Что касается остальных участников событий, то вроде бы со всеми я уже познакомилась и обо всех составила свое мнение. Но мнение – это одно, а факты – другое. Слова – одно, действия – совсем другое. В этом смысле большое значение имел бы так называемый следственный эксперимент. Насчет участия в нем главного подозреваемого Кирилла я с Мельниковым уже договорилась. Оставалось опять же ждать, когда придет в себя Паша.

Следующий день я посвятила изучению документов, в которых прописывалось, что кому отходит в случае смерти другого, и так далее. И тут я узнала, что Кириченко, оказывается, был компаньоном Кирилла в строительной фирме! Почему мне никто не сказал об этом? А Ольга вообще утверждала, что Игорь нигде не работал. Этот факт, который мог полностью поменять всю картину, необходимо было прояснить немедленно, и я набрала домашний номер Инессы. Можно было не сомневаться в том, что трубку возьмет Кассандра. Так и получилось.

– Алло! – послышался ее низковатый голос.

– Вы почему мне не сказали, что Игорь Кириченко был компаньоном Кирилла в фирме? – без предисловий набросилась я на нее.

Возникла небольшая пауза, после чего Кассандра быстро заговорила:

– Господи, неужели я вам не сказала? Так это просто я забыла… Я думала, что… Господи, понимаете, я-то это знаю – ну вот, видимо, и была где-то на подсознательном уровне уверена, что и для вас это само собой разумеющийся факт.

– Лучше было бы, чтобы вы побольше находились на сознательном уровне! – отрезала я. – А теперь рассказывайте мне, почему так получилось. Ехать к вам мне некогда, так что говорите по телефону.

Кассандра завздыхала, после чего сказала:

– Да я и сама толком не знаю, почему так получилось. Я-то к фирме не имею никакого отношения. Кирилл – владелец, Игорь его друг… Не так уж, наверное, это и удивительно. Ну сделал он его компаньоном и сделал, это его дело, разве я стану влезать? Одним словом, я не знаю.

– Никогда не поверю, что вы не интересовались этим у Инессы!

– Ну я спрашивала мельком, но…

– Зовите Инессу! – перебила я.

– Но она прилегла…

– Зовите немедленно! – решительно приказала я. – И хочу предупредить, уважаемые подружки, что если вы и дальше станете витать в облаках и забывать о таких фактах, то в дальнейшем злодея можете вычислять хоть по звездам, хоть вызывая дух графа Дракулы!

Кассандра наверняка обиделась, потому что лишь посопела в трубку и, ничего не сказав, пошла звать Инессу. Когда Инесса подошла к телефону, я повторила свой вопрос.

– Ну просто у Кирилла не было достаточно опыта, Аркадий погиб так внезапно, никто этого не ожидал… Кирилл растерялся, а Игорь сам предложил ему свою помощь.

– Помощь в обмен на то, чтобы стать главным управляющим компанией?

Инесса тоненько вздохнула, как котенок.

– Но Игорь и не собирался им становиться, это сам Кирилл так сделал… Разве Игорь мог бы им стать без согласия Кирилла? Ой, вы напрасно подозреваете что-то плохое, если бы Кирилл был дома, он бы вам сам сказал, что с Игорем они ладили и что альянс у них получился очень удачным, очень!

– Я непременно поговорю с Кириллом и постараюсь узнать его точку зрения, – заверила я. – И впредь – никаких секретов от меня.

– Да мы и не собирались ничего скрывать, мы просто…

– До свидания, – оборвала я ее и положила трубку.

Скорее всего, расстроенная Инесса отправилась пить успокоительные капли, я же вернулась к просмотру документов и анализу их.

Сам Игорь денег вроде бы в фирму не вкладывал, но де-факто руководил фирмой. И это, судя по всему, стало основой для обвинения Кирилла в поджоге. Кроме, разумеется, того, что его видели с канистрой бензина в руках.

Оставались яхта, дача, коттедж. Это вроде бы была уже мелочь, но… Итак, яхта принадлежала Кириллу, дача была записана на Инессу, собственниками коттеджа являлись Инесса и Кирилл. Еще там что-то осталось в валюте, после смерти отца это было разделено между Инессой и Кириллом поровну.

Я выкурила две сигареты подряд, выпила две чашки кофе и… была вынуждена прийти к выводу, что явный мотив для устранения Игоря Кириченко и Инессы Вавиловой был только у Кирилла. Никуда не денешься. Остальные лица материального интереса от смерти этих двух персон не получали.

Кирилл, убирая Игоря, становился единовластным хозяином в фирме. С другой стороны, он мог просто уволить Игоря, и все. Другое дело, что Игорь вздумал жениться на его мачехе и на этом основании претендовать на доходы с акций. Но акции – одно, а фирма – другое. Дивиденды от акций – деньги Инессы. Но если бы погибли и Инесса, и Игорь, то Кирилл наверняка бы прибрал к рукам и эти самые доходы от акций.

Но есть неувязочка – Кирилл характеризовался всеми как порядочный молодой человек. На акулу бизнеса, помешанного на деньгах и лишенного моральных принципов, он не тянул. Но мотив устранить Игоря и Инессу у него, конечно же, был – это глупо отрицать. Вот милиция и не отрицает…

Да, была и еще одна персона, заинтересованная в смерти Игоря и Инессы, – Ольга, в силу того, что она жена Кирилла. Но ее с канистрой никто не видел, и ее отпечатков пальцев соответственно тоже никто не обнаруживал.

Любопытно все же было бы послушать самого Кирилла. Я с ним еще не встречалась и вообще о нем была только наслышана от других людей. А личная встреча значит для меня очень многое. От ментов, которые занимаются его делом, я ничего особенного услышать не рассчитывала. У них все просто: есть мотив, есть отпечатки пальцев – добро пожаловать!

Я набрала телефон знакомого мне Андрея Мельникова и поинтересовалась, кто занимается делом Кирилла Вавилова. И Мельников усталым голосом поведал мне, что этот человек – он сам. Это была удача, и я договорилась с Андреем о встрече. Мельников, судя по голосу, был не в восторге от этого – видимо, я отвлекала его таким образом от других, весьма многочисленных милицейских дел. Поэтому я сразу же объявила Мельникову, что уже выезжаю к нему, и через полчаса сидела перед ним в его кабинете.

– Я смотрю, Иванова, ты адвокатом заделалась, – хмыкнул Мельников, когда я изложила свою просьбу о встрече с Кириллом, который был арестован и сидел в камере, дожидаясь суда.

– Я, как всегда, Мельников, всего лишь хочу установить истину, – парировала я. – Я за справедливость, Мельников.

– Ну я вроде бы тоже еще никого невиновного не закрыл, – обиделся Андрей.

– Кирилл Вавилов, – коротко сказала я.

– Кирилл Вавилов, – вздохнул Мельников, – похоже, все-таки виновен. Ты думаешь, ты одна такая умная, что все мотивы, все-все-все проверишь за свои сотни баксов, а мы за милицейскую зарплату все тяп-ляп? Согласись, все же иногда думаешь так!

– Ну иногда… – усмехнулась я.

– Ну и зря, – поморщился Андрей. – Конечно, когда кто-то по морде кому-то заедет или украдет чего, мы стараемся все побыстрее рассмотреть. Но тут мотивы я проверил. Ни у кого мотивов нет. У Кирилла есть. Потом канистра, отпечатки пальцев… По-моему, все ясно, Танюша. Ясно! Ну как юрист посуди…

– Вроде бы ясно, – со вздохом согласилась я. – Но мне заказали расследование. Я должна пройти весь путь, пускай даже и не смогу найти другого виновника. К тому же, если преступник все-таки Кирилл, это тоже будет означать, что я выполнила свою работу.

– Ой, Иванова, твое словоблудие говорит о том, что ты все же заделалась адвокатом. Тогда уж открывай адвокатскую контору – и вперед!

– Меня мой статус устраивает, – сухо парировала я.

– Ты пойми, тут дело такое – четко и точно ты никак не установишь, поджигал Вавилов эту баню или нет. Никто не видел его поджигающим. Но больше просто некому. И поэтому будет разбираться суд. Поверит Кириллу и адвокату – значит, оправдает за недоказанностью, поверит прокурору – значит, влепит за убийство, и привет. Вот и все.

Мельников посмотрел мне прямо в глаза.

– Так вот я и хочу выяснить, были ли у остальных мотивы. Да и с подзащитным, так сказать, познакомиться…

– Понятно, – улыбнулся Мельников. – Иванова устала от погонь за бандитами и пришвартовалась в спокойной адвокатской гавани.

– Ни фига себе спокойной!

– Ну уж поспокойнее, чем моя милицейская. Вчера вон только чуть пулю не получил от малолетки одного. Потом чуть не убил его, так перепугался… Ребята еле оттащили.

Я покачала головой в знак сочувствия к милицейским будням.

– Кстати, защитником у Вавилова некто Борщов, ты его должна помнить… – помолчав, произнес Мельников.

– А, этот бабковыжиматель?

– Баксовыжиматель, – поправил меня Мельников. – Этот предпочитает везде давать на лапу, нежели реально что-то копать. Запросит за свои услуги, наверное, мама не горюй. Судье, всем-всем-всем, вплоть до секретаря суда. И себя, конечно, не забудет. Короче, отмажет любого, но за деньги.

– За большие деньги, – согласилась я. – Так что видишь сам, Мельников, если адвокатом господин Борщов, следовательно, на кого надежда? – Только на Иванову!

– Здесь дело-то тухлое, Таня! – вздохнув, еще раз одарил меня скептическим взглядом Мельников. – Оправдают – значит, оправдают. Прямых улик нет, значит, деньги придется платить. А иначе не оправдают.

– А я хочу, чтобы без денег оправдали.

– Ты упрямая, как… – Мельников задумался.

– Как кто? Ты договаривай!

– Не буду, а то обидишься. Я только хочу тебе сказать, что ты ведь тоже за свою работу деньги берешь. Какая разница Вавилову – платить тебе или Борщову?

– Ну я-то никаким секретарям отстегивать не буду. И судьям тоже…

– А мне вот можно было бы. За организацию встречи с подследственным… Ты ведь за этим ко мне пришла?

– За этим.

– С тебя в таком случае коньячок. В случае, если оправдаешь своего Вавилова. Он, кстати сказать, смазливый такой паренек. Может, романчик с ним закрутишь – совместишь приятное с полезным.

– Посмотрим.

– Ну и смотри, – осклабился Андрей, вызвал к себе сержанта и приказал пригласить к нему для беседы подследственного Вавилова.

* * *

Кирилл оказался высоким худощавым брюнетом с короткой стрижкой, со спокойными серыми глазами и чуть длинноватым прямым носом. На нем были надеты светлая толстовка и темно-коричневые вельветовые джинсы.

«Ну в принципе ничего себе так», – оценила я его с женской точки зрения, вспомнив мельниковское выражение «смазливый паренек».

– Здравствуйте, – поздоровался Кирилл, посмотрев на меня с удивлением и интересом.

Наш разговор, естественно, мог происходить только в кабинете Мельникова в его присутствии. Андрей тактично зашелестел бумагами.

– Я частный детектив Татьяна Иванова, меня попросила разобраться в вашем деле Инесса, – сказала я.

– Инесса? – рассеянно переспросил Кирилл. – А чего она хочет? Найти, кто поджег баню?

– Да, настоящего виновника происшествия, – кивнула я.

– Странно… – проговорил Вавилов. – Я думал, что она уверена, что это я.

– Она-то как раз не уверена. А вот все остальные, похоже, думают, что это вы. – Я в упор посмотрела на Кирилла.

– Но я не поджигал баню, – спокойно сказал Вавилов. – И кто это мог сделать – ума не приложу.

– А вы подумайте, – рассудительно предложила я. – Прежде всего проанализируйте, что за человек был Игорь Кириченко, что за человек ваша мачеха, кто мог желать им зла, и так далее, и тому подобное. Потому что видимые мотивы, мотивы материальные, есть только у вас.

Кирилл вздохнул и забегал глазами по комнате. Потом нервно отодвинул лежавший на столе листок и спросил:

– Извините, а сигарету можно?

– Можно, – сказал со своего места Мельников и бросил мне по воздуху пачку сигарет.

Я положила пачку перед Кириллом. Он закурил, выдержал паузу и произнес:

– Если знать все досконально, то получается, что зла им мог желать только я.

– Что значит – досконально? – насторожилась я.

Вавилов еще немного помолчал, глядя в сторону, потом ответил:

– Я имел в виду, знать их настолько хорошо, как я.

– Извините, вы сейчас какую-то ерунду сказали, – поморщилась я. – У меня создалось впечатление, что вы имели в виду совсем другое, а мне ляпнули первое, что пришло на ум. Вам что-то известно? Что-то такое, о чем не знают остальные?

– Кого вы подразумеваете под словом «остальные»? – посмотрел на меня Кирилл усталым взглядом, и я разозлилась.

– Слушайте, я вам сразу сказала, зачем я здесь – разобраться в вашем деле. Зачем вы уводите разговор в сторону? Почему вы не хотите помочь сами себе? Вы что, хотите, чтобы вас признали виновным и осудили? Или на адвоката надеетесь? Так вот, я вашего адвоката знаю и могу вас уверить, что он сейчас не делает ровным счетом ничего, чтобы выяснить все обстоятельства вашего дела. А деньги далеко не всегда помогают избежать наказания. Знаете, сколько вы получите за убийство, совершенное с особой жестокостью да еще представляющее опасность для окружающих? Пятнадцать лет – это как минимум. А может быть, и все двадцать. Причем в колонии строгого режима. А когда вы выйдете оттуда – если, конечно, не умрете от туберкулеза или еще чего похуже, – строить жизнь заново будет уже поздно. Так что можете считать, что она у вас уже закончена, если будете молчать. У вас, молодого, красивого, умного и богатого.

Кирилл молчал. На лице его блуждала полуулыбка-полуусмешка, и я никак не могла понять, что она означает. Одно я видела точно: он действительно что-то знает, что-то такое, что могло бы помочь вычислить убийцу. Но почему он молчит, неужели покрывает кого-то? Кого и почему? Боится? Но чего еще бояться, когда ему светит такой срок, и он это прекрасно понимает. Или убийца ему настолько дорог? Можно, конечно, предположить, что это Ольга, но стал бы он так ее выгораживать? Особенно если учесть, что она сразу же заговорила о разводе. Кирилл Вавилов представлялся мне достаточно умным и прагматичным человеком, не склонным к подобным «завихрениям».

Я чувствовала, что диалога не получится. И одновременно понимала, что рано или поздно нужно вынудить Кирилла на него пойти. Необходимо найти подход к нему, чтобы он стал откровенным. Но сейчас я не сумею заставить Кирилла раскрыть передо мной душу. Да еще тут этот Мельников, который своим пусть и молчаливым присутствием, а все равно смущает! Не меня, конечно, – меня смутить трудно, – а Вавилову мешает быть откровенным до конца. И поэтому я решила ограничиться определенным кругом вопросов, не затрагивая других тем:

– Скажите, почему на канистре с бензином обнаружены ваши отпечатки пальцев? Вы брали ее?

– Брал, – кивнул Кирилл. – Я и не отрицал этого. И Пашка не врет, когда утверждает, что видел меня с канистрой. Но я хотел заправить мотоцикл. Ромка не мог не заметить, что бензобак был полным, когда он собрался ехать за самогоном.

– А зачем вы заправляли мотоцикл, ведь тогда еще не знали, что Ромка соберется за самогоном? Или знали?

Вавилов вздохнул.

– Я его для себя заправлял, – пояснил он. – Только я не за самогоном собирался, а за молоком, чтобы утречком из холодильничка… Самое то с похмелья. А потом передумал. Вернее, просто лень стало. Все это я сразу объяснил, но меня и слушать никто не стал.

– Хорошо, допустим, – задумчиво сказала я. – От души надеюсь, что вы говорите правду, потому что в противном случае мне будет неимоверно трудно докопаться до истины, если еще и вы станете вешать мне лапшу на уши. А куда вы дели канистру?

– Я ее поставил возле сарая, – припомнил Кирилл.

– На улице?

– Ну да, – он пожал плечами. – Я же не думал, что так все получится.

– И канистрой воспользуется преступник. Бензин ведь в ней еще оставался?

– Ну да, оставался. Но мне и в голову не могло прийти, что… Да и какая разница, где стоит эта канистра? Ну а если бы я занес ее в сарай – что, ее нельзя было достать оттуда? Мы сарай и не запираем, пока находимся на даче. В любой момент может что-то понадобиться.

– Ладно, теперь расскажите, как вы увидели пожар и кто находился в тот момент во дворе?

Кирилл еще раз вздохнул.

– Похоже, пожар первым увидел я, – признал он. – Мы ходили купаться на пруд, но я вернулся первым, у меня что-то голова разболелась, я хотел таблетку принять. Вышел из леса и вижу, что баня горит. В первый миг я остолбенел, потом инстинктивно схватил шланг, затем вспомнил, что воды нет… Тут, кажется, остальные стали подтягиваться, Пашка с Дашкой, Владимир Ефремович. Ну он-то не растерялся, благодаря ему Инесса и осталась жива.

– А вот вы почему-то сели за стол и просто сидели, – напомнила я.

Кирилл снова посмотрел на меня каким-то загадочным взглядом, который я никак не могла понять.

– Я ничего не мог сделать, – пробормотал он и как-то нервно засмеялся.

– Понятно, – констатировала я. Понятно мне было лишь то, что парень никак не идет на откровенность. И все же я попробовала задать еще несколько вопросов: – Кто сейчас руководит вашей фирмой? Ведь, насколько я поняла, вы с Игорем были там главными?

– Да, – согласился Кирилл. – Мы с Игорем и руководили.

– Так кто же там теперь главный?

Кирилл подумал, потом махнул рукой:

– Сергей Кузнецов, он менеджером у нас был.

– У вас с этим человеком какие были отношения?