Текст книги "Код знали двое"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Да, Сергей Петрович. Кажется, вы грозились общаться со мной только в суде? Что-то переменилось?

«Сейчас он сделает предложение, от которого я не смогу отказаться!» – постаралась предугадать я.

– Таня! Татьяна Александровна! Простите меня, ради бога, я вчера погорячился, но это с каждым может быть, учитывая мое положение! Но нельзя же вот так с ходу рубить!

– Я ничего не рубила, – сухо заметила ему. – Рубили вы.

– Каюсь, грешен! Приезжайте, поговорим!

– Хорошо, ждите, скоро подъеду.

Признаюсь, я была очень удивлена, поскольку ожидала от него совершенно другого. Пока я приводила себя в порядок и наскоро завтракала, голова упорно была занята этим звонком. Дело в том, что у меня уже выстроилась определенная схема, и этот звонок в нее никак не вписывался. Вернее сказать, сам звонок от Фролова вписывался, но вот последующий разговор – никак. Если только это не было очередным трюком.

«Ладно, разберусь», – решила я и набрала номер Кушинского. Подождала с минуту, перезвонила еще раз. Владимир Львович трубку упорно брать не хотел.

– Может, вышел? – задала я вопрос вслух. Вопрос ответа не имел, во всяком случае – пока.

Через двадцать минут я стояла у двери Кушинского Владимира Львовича. А ушла из его квартиры только после того, как прибыла следственная бригада.

* * *

– Послушайте, Таня…

– …Татьяна Александровна, – ледяным тоном перебила его я.

– Татьяна Александровна, я вчера погорячился. Но ведь согласитесь…

– Где вы были сегодня утром? С восьми, скажем, и до того момента, как позвонили мне?

– Что? А почему вы спрашиваете?

– Спрашиваю я потому, что ваш знакомый… знакомый нам обоим человек убит. Я имею в виду Кушинского Владимира Львовича.

– Убит? – он непонимающе уставился на меня.

– Совершенно верно. Возможно, вы планировали сделать это еще вчера, более тонко. При моем участии – но, коль не получилось, решили сделать, как получится. Более грубым способом – просто отравить.

– Таня… Татьяна Александровна, что за чушь вы несете!

– Да нет, совсем не чушь. Сейчас медики проводят экспертизу, и если все подтвердится…

Звонок в дверь прервал мой монолог.

– Открывайте, это за вами.

Действительно, это была следственная бригада.

– Таня, ордер на обыск только что получили, – поздоровавшись со мной во второй раз, сказал капитан Орлов. – Так, ты у нас понятой будешь. Что искать?

– Рюмку он, скорее всего, выкинул. Так что искать ее без толку. А вот марку…

Я внимательно посмотрела на господина Фролова. Казалось, он был совершенно ошарашен происходящим. Что ж, я еще раньше заметила – в нем погиб хороший актер.

– Сергей Петрович, может, сами покажете, где вы ее спрятали? Наверняка ведь не в тот альбом, что лежит у вас в сейфе?

– Господи помилуй! Что, в самом деле, происходит? Госпожа Иванова, если вы устроили весь этот спектакль, чтобы не возвращать мне альбом, вы за это ответите, ручаюсь вам!

– Фролов, вы ведь умный человек, – насмешливо ответила ему. – Вы прекрасно понимаете, что это было бы мне не под силу.

– Фролов Сергей Петрович, вот постановление прокурора на обыск в вашей квартире.

– Бред какой-то, – все еще не веря в происходящее, Фролов рухнул в кресло и зажал голову руками.

Меж тем оперативники пригласили второго понятого и начали обыск. Достали из сейфа фроловский альбом, и на шестой странице я увидела марку пятьдесят пятого года. Ту самую, которую при первой нашей встрече мне показывал владелец. Объяснила особенности марки и пересказала наш вчерашний разговор с покойным уже Кушинским.

– Почему вы верите ему, а не мне?! – не выдержав, закричал Фролов.

– На то есть ряд причин, – спокойно объяснила я. – Но разговаривать об этом вы теперь будете уже не со мной, а со следователем.

– А вот этот альбомчик вам не знаком?

Откуда-то со стороны кухни вышел оперативник, с задумчивым видом перелистывая альбом с марками.

– Один в один, что украли у меня из машины!

Я подошла к нему.

– Открой, пожалуйста.

Оперативник выполнил мою просьбу.

– Ну, точно, он, – подтвердила я, пробегая глазами знакомые запомнившиеся марки.

– Что же вы так неаккуратно, Сергей Петрович? Сначала сами даете, потом сами же и грабите?.. Стой!

Сержант остановился, немного даже испугавшись.

Я не верила своим глазам. В кармане, в котором торчала вчера марка, которую Кушинский назвал «Розеткой», была теперь другая. Вернее, целых две. Мне не нужно было лупы, чтобы определить – это был первый и второй «Салюты».

Некоторое время я молчала, еще не осознавая, что все оказалось так банально просто.

– И все же это бред! – воскликнул напоследок Фролов, когда на него надевали наручники. – Татьяна Александровна! Вы ведь знаете, что я в прошлом – работник милиции. Ну не являюсь же я таким идиотом, чтобы, совершив убийство, оставить все улики дома!

* * *

– Тань, о чем ты так напряженно думаешь?

Виктор Седов, которого я пригласила на обед, смотрел на меня с живым интересом.

– Да все дело этого филателиста у меня из головы не выходит. Все уж больно гладко. Действительно, не такой же он идиот, чтобы второй альбом не припрятать подальше, в надежном месте. Снял бы на вокзале ячейку в камере хранения, например.

– Ты же сама говорила, что он помешан на своих марках.

– Ну, не настолько же, чтоб в тюрьму сесть!

– Кто его знает, – хмыкнул Витя, вновь переключая внимание на тарелку.

Мы сидели в моем любимом кафе на Волге, Виктор уплетал голубцы – местное фирменное блюдо, а я только ковырялась для видимости. Отчего-то пища была мне не в радость.

– Слушай, Тань, нельзя быть равнодушной к такой прелести, – прожевав очередной кусок, Седов кивнул на тарелку. – Так всю любовь к жизни потеряешь.

– Вы Свояка не поймали?

– Да нет, в розыске.

– А Фролов, что он говорит?

– По слухам, просит свидания с тобой.

– Серьезно? А что же ты молчал?!

– Вот, говорю.

– Витька, спасибо!

На сей раз старший лейтенант Седов одарил меня весьма озадаченным взглядом.

* * *

Следователь прокуратуры с пониманием отнесся к моей просьбе, особенно после того, как ему позвонил полковник Кирьянов. Но настоял, чтобы разговор происходил при нем, в его кабинете. Мне было без разницы, поскольку утаивать я ничего не собиралась. Фролову особенно выбирать не приходилось.

– Татьяна Александровна, вы – моя последняя надежда, поскольку вы больше всех знаете об этом деле. И, поскольку вы человек честный и порядочный, вы не дадите совершиться ошибке! И я… я ваш клиент! Представьте, что через некоторое время правда все же откроется, но будет уже поздно!

– Смертную казнь у нас отменили, – на всякий случай заметил следователь.

Фролов бросил испуганный взгляд в его сторону и опять обратился ко мне:

– Татьяна Александровна, любой гонорар – только найдите убийцу! Настоящего убийцу!

– Хорошо, – тяжело вздохнув, отозвалась я, – тогда рассказывайте правду. Правду о том, как вы, узнав, что вторая марка «Салют» есть у вашего знакомого, решили ей завладеть.

– Да не было этого! Чем угодно, детей нет – жизнью клянусь, я до того момента, пока не увидел в Интернете «Салют», понятия не имел, что есть еще один! Признаюсь, я не сказал вам сразу, но не потому, что не верил вам! Просто настолько был ошарашен! Такая чудовищная наглость!

– Вы звонили Кушинскому после моего ухода?

– Конечно! Он мне заявил, что таких марок есть две и одна осталась у него!

– Почему же вы на следующий день этого не сказали?

– Ну, тут я сглупил. Но мне казалось, что будет лучше, если поедете к нему, ничего пока не зная. Мне главное было – чтобы действительно человек, посторонний, не из нашего окружения, потом мог сказать, что видел «Салют».

– И все же я вас не совсем поняла.

– Теперь я и сам себя не очень понимаю! Просто кровь в голову ударила – ведь я-то был уверен, что «Салют» – один.

– Ладно, к «Салютам» еще вернемся. Расскажите мне про ваш разговор в тот вечер, на юбилее.

– Но это в основном касается другого человека, – не совсем уверенно ответил Фролов.

– И все же.

– Есть клуб «Филателист», одним из соучредителей являюсь я, Владимир тоже… был в таком же статусе. Председателем является Рахманинов Владлен Борисович. На мой взгляд, он отстал от жизни. Клуб в долгах, как в шелках, а он противиться тому, чтобы разумно поправить положение. Вот я и предложил Владимиру Львовичу на очередном собрании поставить вопрос о смене председателя и выдвинуть на это место его кандидатуру. Он отчего-то обиделся страшно, наговорил мне кучу нелепостей. Мол, я клуб к рукам прибрать хочу!

«Ну, по крайней мере, сейчас он не врет», – отметила я.

– Скажите, Сергей Петрович, кто еще знал, что вы наняли меня для расследования подмены?

– Никто.

– А ваш племянник?

– Нет. Конечно, я был озадачен вашим визитом к нему, но я ему ничего не говорил.

– Он звонил вам?

– Да, сообщил, что явилась какая-то девица, плетет что-то про оставшиеся от мужа марки, про меня спрашивает. Я попросил пересказать разговор, описать внешность и понял, что это вы. Ну а когда он номер вашего мобильного телефона назвал, всякие сомнения отпали. Кто вы на самом деле и как связаны со мной, я ему, естественно, не сказал. Да ему это и неинтересно, ручаюсь – ему нужен был предлог, чтобы мне позвонить и в очередной раз поклянчить денег. А, пустое место!

Я задумалась. Получалась нелепица. Никто не знал, что я поеду с альбомом к Кушинскому, но тем не менее караулили-то меня возле его дома! «Святая» троица и вор не сами нарисовались, они действовали по наводке! И я больше чем уверена, не гроши из сумки и не панель магнитолы их интересовали, а фроловский альбом!

Неожиданно я вспомнила еще кое-что.

– Когда я выходила второй раз от вас в тот день, мне на лестничной клетке попался один человек. Колоритная такая личность – позвонил он в вашу квартиру.

– Да брат мой заходил, – недоуменно пожал плечами Фролов, – совсем некстати и с той же просьбой, что обычно обращается ко мне Аркашка. Гараж он, видите ли, строит. Ну, обещал ему помочь.

– Про меня, случаем, вы ему не говорили?

– Да нет, как-то…

Судя по неуверенному тону, Фролов чего-то недоговаривал. Хотя сейчас он был не в том положении, чтобы скрывать что-то от меня. Может, забыл?

– Постарайтесь вспомнить.

– Да, он спросил: «Девушка у лифта стояла, твоя красотка?» Я соврал тогда: «Соседка, наверное». Он мне сказал: «Симпатичная соседка, познакомь при случае!» Я ему: «Я и сам еще никого тут не знаю». Он мне «Ну, таких девушек пропускать без внимания нельзя!» Вот, все.

Я подвела итог разговору:

– Итак, кроме вас, никто не знал, куда и когда я отправилась с вашим альбомом, но тем не менее меня ждали, чтобы украсть его. А затем он оказался у вас.

Фролов молчал, опустив голову. Наконец заговорил:

– Я понимаю, что вам нелегко мне поверить. Также понимаю, что вся логика и факты говорят против меня, но заклинаю – найдите настоящего убийцу!

– По вашим словам, получается, что вас ловко подставили, использовав при этом и меня. Кому это выгодно?

В ответ он только развел руками.

* * *

– Если такую речь он произнесет в суде, то, может, на пару лет меньше получит, – сказал следователь, когда мы остались вдвоем.

– Скажите, я как-то не спросила у ребят, что вызвало смерть Кушинского? – как бы невзначай поинтересовалась я.

– Сильный транквилизатор. Для сердечника с его диагнозом это все равно что яд. Кстати, упаковку с ампулами нашли в бардачке машины Фролова. Так что – все улики налицо.

– Ну, спасибо, – засобиралась я.

– Если узнаете что-нибудь новенькое – буду премного благодарен.

– Непременно, – пообещала я и покинула кабинет.

* * *

От уличной жары плавился асфальт. Марево стояло такое, что я удивлялась отсутствию миражей. Едва я об этом подумала, как один тотчас появился предо мной. Музыкант Аркадий собственной персоной. Впрочем, он оказался вовсе не миражом, а самым настоящим человеком из плоти и крови. К тому же никакой достойный мираж не додумался бы нацепить на себя такие немыслимые шорты, что были на нем.

– Аркаша!

– Ха!

– Ты подлец!

– Это почему еще? – возмутился он. Посмотрел на пиво в руке и тут же предложил: – Будешь? Холодное!

– Ты сначала скажи мне, зачем ты дяде меня сдал?

– Ну, денег нужно было поклянчить, а повода позвонить не было, – чуть смутившись, признался он. Но тут же нашелся: – Все равно он тебя кинул. С моим звонком или без – кинул же? Признайся, ведь так!

– Кинул, – «согласилась» я.

– Ну вот, я ж тебе говорил – тот еще карапуз! Так будешь пиво?

– Не-а, я только что пила.

– А как насчет встретиться вечером?

– А как насчет твоей рыжей бабы?

– Отвяла. Причем сама, прикинь!

Сказано это было без возмущения, но с таким недоумением, будто музыкант точно не понимал, как это девушка в здравом уме и твердой памяти может его бросить.

– Созвонимся, – туманно пообещала ему я. – Номер у тебя тот же?

– Звони часов в девять. Интересная тусовка намечается. Жалеть будешь, если пропустишь.

– Хорошо, позвоню.

У меня вертелся еще один вопрос из разряда необязательных, но довольно ехидный. Но задать я его не успела, поскольку Аркаша бросил мне «пока» и рванул через дорогу, увидев там кого-то. Как я пронаблюдала, подскочил он к такому же лохматому, как и сам, человеку и принялся о чем-то с ним оживленно болтать.

Тут же забыв о музыканте, я вернулась к своим баранам.

«Задача с одним неизвестным, – рассуждала я, отключая сигнализацию машины. – Один икс, и уж действительно совсем неизвестно, где его взять. Во всяком случае, пока не поймают Свояка. Но, кроме икса, есть еще и последующий игрек – заказчик кражи. Приятель Свояка, судя по всему, обычный уголовник, только, скажем так, рангом немного повыше. И марками вряд ли интересуется. А был кто-то, кто заказал кражу. Вот этот «кто-то» (если напрочь исключить, что это господин Фролов) мне и нужен. Так что думай, Таня, думай!»

Думать я начала с элементарного анализа.

Кража из машины задумана и спланирована заранее – факт, не вызывающий сомнения. Для того чтобы успешно провести ее, нужно было знать две вещи: место и время. То есть где и когда посредством каких-то предварительных действий меня можно разлучить с альбомом, чтобы его можно было украсть. Вот я взяла его у Фролова, спустилась вниз, села в машину, поехала. Что дальше? Устраивать ДТП, чтобы я, забыв все, выскочила из машины? М-м-м! Годится только для боевиков! Дорого и к тому же слишком много свидетелей. Следуем дальше: если я еду, то должна куда-то приехать – достаточно просто следовать за мной. Я приехала к Кушинскому. Если меня пасли, то человек мог видеть, что я вышла из машины с альбомом в руках. Что дальше? А дальше все просто: нужно поймать идеальный момент, когда я вернусь… Стоп! Твои размышления, Таня, – бред сивой кобылы! Для того чтобы СПЛАНИРОВАТЬ кражу, нужно ИЗНАЧАЛЬНО знать, что я повезу этот самый проклятый альбом! А это знал только Фролов! Тупик!

Тупик был не только в мыслях – на дороге организовалась мощная пробка. Я волей случая оказалась зажатой со всех сторон другими машинами, и мне ничего не оставалось, как ждать разрешения ситуации.

Неожиданно на ум пришли слова проститутки:

«…Свояк утром прилетел как сумасшедший, орет: «Срочное дело!..»

Я сосредоточилась на ней.

Первый вопрос: а что это мне дает? Ну, прибежал… Стоп!

«Нет, Танечка, кое-что дает!» – сказала я себе, внутренне улыбаясь.

Давало вот что: если эта группа действовала по указанию Фролова, Свояку не нужно было в спешке искать своих приятелей. Он, точнее, главарь группы, еще с вечера мог все спланировать Генка Свояков, по логике, еще вечером должен был появиться у своих друзей, а не второпях утром выдергивать их из дома, на ходу объясняя предстоящую работу.

В этой мысли что-то было, и я за нее зацепилась. Правда, пришлось ненадолго прерваться, поскольку впереди наметилось движение, и я продвинулась на пару метров.

Итак, условно исключим Фролова. Тогда кто? Единственный из известных мне на настоящий момент людей, кто мог знать, что приеду к нему с альбомом, был покойный Кушинский. Правда, тогда он еще не знал, что я от господина Фролова и что у меня на руках ЕГО марки. Не телепат же он, в конце концов!

«Если уж начала делать предположения, то давай уж следовать по этому пути до конца!» – сказала я себе, продвигаясь еще на пару метров вперед.

Не задавая лишних вопросов вроде «зачем это ему было нужно?», попыталась сосредоточенно обдумать один: а была ли у него возможность организовать кражу? Чисто теоретически.

Чисто теоретически получалось, что была. И в этом случае как раз все вставало на свои места: и спешка Свояка, и экстренное совещание в подворотне и… словом, все остальное.

Едва я это сообразила, ко мне тут же привязался отодвинутый на задний план вопрос: «А зачем ему это нужно было?»

Просто кинуть человека, отказавшегося продать ему понравившуюся марку? Скажем так – подстраховочный вариант на всякий случай.

Я вспомнила серые глаза покойного. Кристально честный взгляд, без тени настороженности, которым он встретил меня.

«Таня, а мало на твоем жизненном пути встречалось преступников с честным взглядом?» – на всякий случай спросила я себя.

– Взгляд еще не факт, – пробормотала я, одновременно поворачивая влево. На некоторое время я забыла о филателистах, и живых и мертвых, поскольку в поле зрения попала причина возникшей пробки. «Жигуленок» «поцеловался» с маршрутным такси.

Дальше я ехала значительно быстрее. Мысли мои заработали в такт ритму движения.

«Как проверить гипотезу? Да просто – сопоставить хронологию событий на первый случай. А дальше? Дальше решу потом».

Вспомнила разговор по телефону, что предшествовал нашей встрече.

– …Слушаю вас.

– Владимир Львович?

– Да, с кем имею честь?

– Вы меня не знаете, да, в сущности, это неважно. У меня есть альбом с марками, я бы хотела кое-что продать. Если вам интересно, могла бы показать.

– А кто вам посоветовал обратиться именно ко мне?

– Никто. Ваш номер оказался у меня случайно, если вам интересно, объясню при встрече.

– Хм… ну приезжайте. Когда сможете?

– Если возможно, сейчас.

– Сейчас… сейчас я немного занят… позже тоже… давайте завтра?

– Видите ли, завтра я уезжаю из Тарасова. Когда вернусь – точно не знаю…

– Хорошо, давайте сегодня. Скажем, в час дня вас устроит?

Я сказала, что да, и мы договорились о встрече…

Звонила я из своей машины, с мобильного телефона, сразу же после того, как побывала у Фролова и получила на руки альбом с марками. По времени это была половина десятого утра. Я произвела в уме несложные математические действия. Получилось три с половиной часа.

Что ж, в принципе, времени вполне могло хватить, чтобы активировать мобильную группу. При условии, что таковая имелась в наличии.

Я вновь вспомнила глаза Владимира Львовича. И тут же все умозаключения вновь показались бредом.

К тому же ничто ему не мешало отодвинуть встречу. Чтобы уж точно не спеша…

И все же интуиция мне подсказывала, что в чем-то я права. Нужно узнать больше.

Интересно только, как это сделать?

Не придумав ничего лучшего, я отправилась в Октябрьское РОВД. Седов был на месте. Не успела я озадачить его вопросом, как он объявил мне:

– Тань, хочешь новость?

– Судя по твоему радостному тону, это должно быть или что-то очень хорошее, или совсем скверное.

– Второе, – сразу поскучнел Виктор. – Твои грабители на свободе. Кстати, папаня этого наркоши тебя не разыскал?

– А как так получилось? – несколько оторопела я, пропуская его вопрос.

– Да просто, – вздохнув, Седов яростно почесал за ухом. – Сначала у нас появился папа этого урода, затем – хороший дорогой адвокат. Затем оба подследственных отказываются напрочь от первоначальных показаний и заявляют, что ни к какой краже не причастны. Просто так детки гуляли, а ты на них напала. Дальше рассказывать?

– Отпущены под подписку о невыезде?

– Так точно.

– Папа что собой представляет?

– Ну… состоятельный, это точно.

– А что ему от меня нужно?

– Могу предположить, – тонко улыбнулся мне приятель.

– Я тоже. Давай мне его телефон.

– Что хочешь сделать? – насторожился Витя.

– Для начала – встретиться.

– Все пытаешься разобраться со своими филателистами?

– Угу, – буркнула я, записывая номер.

* * *

Антон Дмитриевич Миронов, как я узнала до встречи, был «владельцем заводов, морей, пароходов». Утрированно, конечно, но не в большой степени. Во всяком случае, коттедж его напоминал скорее дворец, нежели жилье обычного смертного.

Встрече со мной он обрадовался, но как-то вяло. Словно предвидел такой вариант и потому не очень удивился, когда я позвонила. Единственное, что показалось ему странным, так это мое требование, чтобы при встрече присутствовал его сын.

– Зачем нам он? Вопросы буду решать я.

– Согласна, но мне нужно с ним поговорить.

– О чем? – сразу же насторожился родитель.

Я поняла, что так мы можем зайти в тупик. Потому предложила компромиссный вариант:

– Антон Дмитриевич, давайте поступим следующим образом: сначала мы побеседуем с вами, я все объясню, затем, если вы со мной согласитесь, я поговорю с вашим сыном. Можно в вашем присутствии.

– Адвокат не потребуется? – отчего-то весело поинтересовался он.

– Я думаю, нет, – решила поддержать его тон и я. – Надеюсь, мы поймем друг друга.

– Я тоже надеюсь, – ответил господин Миронов, нажимая на слово «тоже».

* * *

И вот таким образом я оказалась у вышеупомянутого трехэтажного строения. Едва подъехала к воротам, они поползли в сторону – меня ждали. Один молодой человек занялся моей машиной, другой провел меня в кабинет к хозяину.

Внешностью господин Миронов обладал самой обычной. Взгляд и дежурная улыбка, которой он меня встретил, были несколько скучноваты.

– Сколько?

Вопрос я ждала, и все же не думала, что наш разговор начнется так банально.

– Антон Дмитриевич, давайте я вам обрисую ситуацию, а затем уже, если нужно будет, вернемся к вопросу «сколько».

Лисья улыбка была мне ответом. Она мне сказала, о чем мог подумать господин Миронов в ту минуту: мол, ловкая девочка, сейчас накрутит и будет жать до максимума. Только и я ведь не простак.

– Итак, дело в следующем. Кража из моей машины была лишь прелюдией к убийству…

– Стоп! – мгновенно посуровев, прервал меня Антон Дмитриевич. – Запомните, ни к какому убийству мой дебил отношения не имеет. И если вы только попробуете…

– Я не собираюсь его обвинять, примазывать… или как там вы собирались сказать! – не менее суровым тоном перебила теперь уж я. – Больше скажу: скорее всего, вы хотите, чтобы я написала отказ от заявления о краже?

– Да. Потому и спросил, сколько это будет мне стоить.

– Тогда почему вы не хотите меня слушать?

– Я слушаю! – возмутился он. – Только по существу нашего с вами вопроса…

– Давайте я все же обрисую ситуацию, как вижу ее, а потом уж вы будете делать выводы, – вновь я вынуждена была перебить его. – Антон Дмитриевич, наша беседа с вами конфиденциальна, черт возьми! Поверьте, никаких записывающих устройств у меня с собой нет.

– Только этого еще не хватало!

– Так вот – слушайте! Я частный детектив, работаю на клиента. Кстати сказать, тоже состоятельного человека. В данный момент его обвиняют в убийстве, которого, как я думаю, он не совершал. Человек, который на самом деле является убийцем и вором, организовавший ребят, как я предполагаю, – одно и то же лицо. Он-то меня и интересует. Ваш сын его видел. Кроме того – он знает подельника, который сейчас в розыске.

– Никого он не знает, он болен и вообще не соображал, что делает.

– Антон Дмитриевич, я нисколько не сомневаюсь, – устало вздохнув, продолжила я, – что у вас уже имеется, так, на всякий случай, нужная справка от психиатра или еще что-то в подобном роде. Я вам еще раз говорю, на сей раз уже прямым текстом – мне ваш парень, равно как и его подружка-проститутка, не нужен! Мне нужен тот, кто стоит за ними! Поймите, кроме меня, делом занимаются уголовный розыск, прокуратура и… я думаю, вы уже порядочно устали от этой истории. Что я предлагаю: беседа с вашим сыном в вашем присутствии – и я пишу встречное заявление об отсутствии претензий. По крайней мере, на эпизоде с участием вашего сына можно будет поставить крест. К дальнейшему, как я полагаю, он просто непричастен.

Господин Миронов задумался, переваривая услышанное. Потом поинтересовался:

– Можно мне узнать фамилию вашего клиента?

Секрета делать из этого не было никакого смысла, а что-нибудь полезное для себя почерпнуть в дальнейшем могла. Потому сказала.

– Продукты питания? – живо поинтересовался Антон Дмитриевич.

– Да, скорее всего. Он еще марки собирает. Вы, кстати, случаем не филателист?

– Нет, – рассеянно отозвался хозяин поместья, думая о своем.

Наконец он решил:

– Подождите несколько минут, и я дам вам ответ.

Вернулся он не один, а с адвокатом. Как я и предполагала, тот на всякий случай приготовился к моему визиту. Еще полчаса мне нужно было потратить на разговор с ним, прежде чем я добилась своего.

– Антон, сведения, полученные таким вот образом, использовать против нас она никак не сможет, а ее отказная нам никоим образом не повредит. Тем более при разговоре я тоже буду присутствовать, и в случае чего – немедленно его прекратим, – сказал наконец адвокат, десять раз переспросив меня обо всем и обо вся.

– Только помните, что ребенок болен, – напутствовал меня Антон Дмитриевич, отсылая одного из своих работников за сыном.

Я живо припомнила общение с его драгоценным чадом, особенно момент, когда тот хотел врезать мне молотком, и не могла с этим не согласиться. С головой у парня явно беда. Наследственное это или приобретенное, в результате пагубного пристрастия, выяснять не стала. Зачем наживать себе врагов без нужды?

Саша выглядел плохо, но на этот раз был вменяем. Беседовали мы недолго – минут десять. Потом наш разговор прервал адвокат, сославшись на утомление драгоценного создания. Он, видите ли, лечебный курс проходит, и врач запретил нагрузки. Я б, была моя воля, такой бы курс ему организовала!.. Ну да дело родителей.

На прощание Миронов мне сказал:

– И все же, Татьяна Александровна, поверьте, какое-то чувство благодарности у меня к вам есть. Неприятности – да, но хоть изловить этого оболтуса получилось! А то ребята из моей службы безопасности почти две недели его безрезультатно искали. Мать вся почернела! Хоть бы, сволочонок, позвонил раз – мол, жив-здоров!

– Послушайте, Антон Дмитриевич, а можно мне с кем-нибудь из ваших сотрудников поговорить? – неожиданно сверкнула интересная мысль.

– О чем? – немного насторожился он вновь.

– Возможно, они выходили на кого-то, кто мог бы помочь мне найти того уголовника. К тому же, я думаю, вам небезынтересно, кто до него доберется первым: мы с вашими ребятами или следователь уголовного розыска. Ну, чтобы лишний раз Александра не приплели куда не нужно.

– Не возражаю, – наконец пожал плечами он. Дал мне номер телефона и пообещал предупредить человека о моем звонке.

На этом мы распрощались.

* * *

Желтизна дня сменилась алыми красками вечера. Я сидела у себя в квартире и вертела в руках кубики.

Кинула на стол и получила: 10+20+27. В переводе это значило:

«Вас подстерегает опасная пора: ожидаются многочисленные трудности и окружают враги!»

Я вздохнула. Многочисленные трудности уже наличествовали, не хватало только врагов.

Я посмотрела на часы и решила, что пора.

Днем я пообщалась с главой службы безопасности фирмы «Орион», владельцем которой являлся господин Миронов. Затем поговорила с парнями, что искали директорского сынка. Нового они мне ничего не сказали, но вкупе с тем, что мне все же удалось выудить из Миронова-младшего, возникла одна интересная мысль. Касалась она разыскиваемого Свояка.

Сашка, здорово напрягая голову, припомнил, что тот несколько раз хвалился, будто «хорошо бабки в карты поднял». И ребята из службы безопасности подтвердили, что видели похожего кадра на Набережной в кругу картежников. Только у них не было тогда сведений, что он как-то с разыскиваемым Александром связан.

Так вот и получалось, что мне следовало прогуляться у Волги. Вечерком, когда жара спадет.

«В самом деле, есть-пить-то ему нужно, – размышляла я, спускаясь по лестнице. – Безвылазно сидеть в квартире он не может – надо выбираться на добычу денег!»

В Тарасове огромное количество мест, где люди играют в карты. Впрочем, как и в любом другом городе. В гостях, у дома на лавочке, в казино… словом, вряд ли удастся перечислить все. И искать Свояка, зная только, что он где-то играет, не имело никакого смысла. Но теперь совершенно другое дело!

В каждом месте, где тасуют «стиры» (так на жаргоне называется карточная колода), складывается со временем свой коллектив. Каждый подошедший новичок – потенциальный «лох», объект «раздевания». Остальные – свои, те, кто приходит постоянно провести вечер за любимым занятием. И это совсем не означает, что каждый из этого костяка – катала, шулер. В большинстве случаев обычные люди, которых объединяет общее увлечение и место, где они могут собраться.

Одним из таких мест в Тарасове была Набережная. Туда я и направилась. Вечер и мне подходил идеально, поскольку днем ходить в парике было бы невозможно. Макияж я тоже здорово подправила. Ну, соответственно, и одежду подобрала. И солнцезащитные очки на пол-лица. Словом, вряд ли Свояк узнал бы во мне ту даму, что так хорошо его припечатала во дворе покойного пенсионера.

Машиной пользоваться не стала, пошла пешком – благо недалеко.

Когда я была у Набережной, диск солнца уже утонул в Волге – где-то далеко, за железнодорожным мостом. Лишь багряное марево на горизонте показывало место, где это произошло. Ветра не было, по воздуху разливалась причудливая смесь звуков – затихающий город, разговоры неспешно прогуливающихся людей, чириканье воробьев, воркотня голубей.

Я спустилась вниз. Зеленая аллея, преимущественно из каштанов, по обе стороны через каждые пятьдесят метров – лавочка. И так на добрый километр. С той стороны, что обращена к Волге, искать не стоило. Там обретались обычные отдыхающие: пенсионеры, молодые (и не очень) парочки, мамы и бабушки с детьми всех возрастов. А вот с внутренней стороны аллейки, к которой примыкал склон, мне и предстояло прогуливаться.

Еще спускаясь вниз, из города к Набережной, я автоматически определила маршрут. Потому и оказалась на левом краю, чтобы не с середины, а с одного конца до другого.

Первые лавочки оставила без внимания. На одной сидела пожилая женщина, явно кого-то ждавшая. На второй играли, но не в карты, а в нарды. Двое мужчин так увлеклись происходящим на доске, что не замечали ничего вокруг. Эти тоже меня не интересовали. Следующую пару лавок я пропустила автоматически, поскольку определила впереди него потенциально интересное. Я пошла чуть быстрее, но не настолько, чтобы это бросалось в глаза. Когда подошла ближе, поняла, что не ошиблась. Шла оживленная игра, в которой принимали участие трое. Остальные как бы просто «болели», ожидая своей очереди. Правда, пока я проходила, успела заметить, как один из «болельщиков» сунул в карман игроку карту. Я задержалась около них ненадолго, делая вид, будто мне что-то экстренно понадобилось в сумочке.