Текст книги "Казино ты мое, казино"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 3

Как другие, не знаю, но если меня будить раньше, чем мне этого хочется, – уничтожу! Что я и сделала сегодня утром. Пожалела потом, а сначала полегчало немного. Хороший ты был, будильник, но голосистый чересчур.

Черт бы побрал мою обязательность, исполнительность, верность слову, чувство долга… Я перечисляла все свои великолепные качества до тех пор, пока не доволочилась до ванной. Открыла холодную воду, тяжело вздохнула и направила ее себе на спину. Почему на спину? А вы попробуйте!

Чайник вскипел, кофе заварен, а я роюсь в поисках второй босоножки, гадкой такой, темно-зеленой. Если бы не нашла ее внизу в шкафу, рядом со старой курткой, то пришлось бы отодвигать холодильник. Помнится, за ним валялось что-то похожее. Но нашла, значит, холодильник оставим в покое до следующего раза.

Откушав утренний кофий, сделала над собою легкое усилие – ведь деваться уже некуда – и стала отглаживать самое свое ненавистное платье, белое в черный горошек, рукав – фонарик, длина – чуть ниже колен. Плюнуть хочется.

Косметики – никакой, только дезика чуть-чуть. Прическа – гладкая. Посмотрелась в зеркало – м-да!

Вышла из подъезда и, пряча глаза, прошмыгнула на стоянку. Моя машина была настолько потрясена внешним видом собственной хозяйки, что и кривляться не стала. Завелась сразу и поехала, не отвлекаясь на всякие там свечи, помпы и прочие мелочи, всего и не упомнишь.

До вокзала мы добрались без происшествий. Остановилась в стороне, посидела, решаясь на подвиг. Ну не хочется выходить! Покурила и вышла.

Пальцами на меня, конечно, не показывали, на вокзале всякое можно увидеть, но куда девать руки, я долго не могла понять.

Я прошла к железнодорожным путям, не к общему выходу, а левее, где стояла «девятка», наш фирменный поезд, полчаса назад вернувшийся из Москвы. До седьмого вагона пришлось еще почапать по щебеночке, отправление поезда только завтра, а сейчас персонал собирает старое бельишко, подметает полы и готовится отдыхать, кто как умеет, конечно.

Дошла до вагона. Ближайшая же дверь открыта – повезло Тане слегка. Нижняя ступенька – ну, чуть не на уровне груди. Подтянулась на руках, схватившись за поручни, ловко получилось, даже самой понравилось, заскочила легко.

Все двери открыты, прошла через тамбур. Услышала голоса из первого купе:

– Была девчонка как девчонка, но вот на днях сидим, обедаем, вдруг молча встает, оставляет тарелку и уходит. Я думаю, ее сглазили.

– А что? Таких случаев – сколько хочешь.

Я заглянула внутрь.

Две проводницы: крупная, похожая на казашку, лет сорока, пересчитывала простыни, вторая, ее ровесница, обесцвеченная блондинка, что-то писала, сидя за столиком.

– Здравствуйте. – Скромной Золушкой я появилась в дверях купе.

– Чем торгуете? Икрой? – сразу же отреагировала блондинка.

– Ой, я не торгую. – Если бы была у меня коса, затеребила бы сейчас кончик пальцами.

– А что вам? Вы к кому-то пришли? – Казашка разогнулась и шагнула ко мне, внимательно глядя мне в глаза.

– Ой, женщины, у меня к вам просьба, – жалобным речитативом начала я свой спич. – Мне знакомые сказали, что мой кобель вроде в вашем вагоне поехал позавчера в Москву со своей… Двое детей у нас, а он все гуляет, никак не успокоится…

Обе проводницы чуть ладошки под щеки не подставили: приготовились слушать про горькую бабью долю.

Я, убыстряя немного темп, продолжала:

– Я вот и думаю, порчу она на него напустила, не иначе. Ну, как подменили мужика…

Через полчаса я ушла из этого вагона, вооруженная записанными адресами моих новых подруг, двумя адресами очень сильных старух-знахарок, одним рецептом заварного печенья и очень подробным описанием нужной мне парочки. Значит, так.

Он – симпатичный парень, коротко остриженный, темноволосый, высокий, в сером костюме. Она – чуть ниже его, но высокая для женщины, смуглая шатенка, со стрижкой каре, короткое белое платье на бретельках, над левой лопаткой татуировка – три змеи. Колец на руках нет. Удачливая парочка села в четвертое купе, билеты были до Москвы.

Вели себя тихо, если выходили курить в тамбур, то вместе. А на станции Радищево – ближайший районный центр – вышли вдвоем на перрон, подошли к серой иномарке, поздоровались с шофером, огромным детиной с цепью на шее и коротким ежиком волос на голове, сели в эту машину и уехали.

Блондинка, по имени Алевтина, кажется, блеснула сообразительностью и веско добавила, что, по ее мнению, в Москву они ехать и не собирались, потому что всего багажа у них был один «дипломат».

Возвращаясь к машине мимо ряда коммерческих киосков, я заметила в одном сигареты «Пьер Карден» и купила пачку. Ведь это единственные приятные сигареты с ментолом.

Сразу же закурила и поехала домой.

«Двух бульдогов» у подъезда не было, и поэтому я прошла в него без напряжения.

Едва войдя в квартиру, стянула свое жанровое платье и уже совсем было хотела его зашвырнуть куда подальше, но подумала и сделала-таки над собою усилие – свернула и положила в шкаф. Такие классические вещи долго из репертуара не выходят.

Раздался звонок телефона.

– Да!

– Татьяна? Это Попов. Я звонил вам уже два раза… Вы куда запропастились?

– Я потянула за ниточку насчет ваших удачливых игроков, Владимир, и кое-что у меня уже есть.

– Вы считаете, что ими нужно заниматься в первую очередь? Ведь разговор у нас был совсем о другом, я точно помню… – Попов завелся, и голос его звучал все громче.

– Владимир… – начала я.

– Что?! – почти рявкнул он.

– Через полчаса я приеду в казино, и мы поговорим.

– Хорошо, буду на месте, – буркнул Попов и бросил трубку.

Через полчаса я не подъехала, накраситься и собраться за такой срок невозможно. Попов оказался нервным клиентом, и на его недовольство я решила реагировать не слишком быстро.

Когда я вошла в его кабинет, он разговаривал по сотовому телефону. Увидев меня, он проговорил в трубку:

– Вот она появилась, я перезвоню тебе сразу после разговора. Лады? Ну, все.

Аккуратно заправив телефон в чехол, он жестким тоном спросил:

– Так чем вы занимались сегодня? Я ждал вас с утра, думал, мы обсудим план действий…

Я прошла и села на диван.

– Владимир! Вам известно об убийстве охранника вашего казино?

– Мне-то известно… А вот вы откуда это знаете?

Я не стала темнить и рассказала, как было:

– Позавчера, примерно через час после убийства, его бросили с моста на Новой дороге, и он упал прямо перед моей машиной. Причины убийства могут быть, конечно, самые разные, но нельзя исключать и интересующую нас тему. Теперь по поводу удачливых игроков… Скажите мне: если бы они не огребли эти двести с лишним тысяч баксов, вы бы не привезли новую партию денег?

– Нет, конечно.

– Вот я и подумала, что слишком хорошо получается: выигрыш заставил вас действовать, в результате чего вы потеряли еще пятьсот тысяч. Так не связано ли это каким-то общим планом? Вы были уверены, что они уехали в Москву, то есть это были заезжие гастролеры; мне удалось узнать, что они только инсценировали отъезд, высадившись в Радищеве. Эти люди где-то рядом. Если я найду их, они, может быть, выведут меня и на тех, кто навестил вас на следующий день. А теперь я хотела бы осмотреть еще раз место происшествия. Может, и здесь что-то появится.

Попов нервно почесал себе затылок:

– Да, интересные вещи говорите. Может, вы и правы. Сейчас я позову Ермакова.

Он набрал пару цифр на телефоне:

– Ермакова найдите мне.

– Владимир, в вашей бухгалтерии обед когда?

Посмотрев на настенные часы, он ответил:

– Может, уже и ушли, а что, есть хотите?

– Нет, хочу походить по этой комнате без свидетелей.

– Идемте.

Попов быстро вышел в коридор, я за ним. Навстречу нам попался Ермаков – лицо беспокойное, в руках – лист бумаги с несколькими строчками, написанными рукой.

– Вов! Мне сейчас звонили из РОВДа.

– Я в курсе… Иванову представишь персоналу, кто не знает. Подожди меня.

– Хорошо.

Попов подошел к двери бухгалтерии и отворил ее. Там была только Ирина, писала что-то, сидя за столом.

– Ирина! Почему не обедаешь?

– Я жду, Владимир Иванович, девочки придут, и я пойду. – Ирина покраснела и смешалась.

«А мы влюблены в директора!»—подумала я и тут же представила, как мы смотримся рядом с ним, – неплохо.

– Иди, Ирина! А мы здесь с Татьяной пообщаемся.

Когда она вышла, Владимир обратился ко мне:

– Смотрите, ищите. Хотя что тут искать?! Следов-то нет! – После чего развернулся и вышел.

Я осталась одна и стала очень внимательно осматривать стены, полы, потолок. Вчера для этого не было достаточно времени, да и при дневном освещении все видится немного по-другому.

В третий раз я обходила вокруг всей комнаты, когда за дверью послышались голоса. Вошли труженицы бухучета.

– Привет, Татьяна! – первой зашла Ольга, как и положено главбуху. – Здесь не положено вообще-то никому находиться, если бухгалтеров нет.

– Ей Владимир Иванович разрешил, – встряла вошедшая последней Ирина и улыбнулась мне во весь рот. Лучше бы она этого не делала.

– Извините, Ольга, я хотела только спросить – приказ о моем зачислении уже готов?

Ольга сначала села за свой стол, затем переложила на нем какие-то бумажки и только после этого ответила:

– Дел сейчас очень много, может быть, завтра, к вечеру. А как, кстати, будет называться ваша должность?

Я и забыла о такой мелочи, но напрягла извилины и бодро ответила:

– Менеджер по мониторингу маркетинга.

После минутного замешательства Ольга сумела только сказать:

– А… – и уткнулась в свой компьютер.

Ирина оказалась более непосредственной:

– И с чего начнете, Татьяна?

– Я думаю, с анкетирования персонала.

Елена, бухгалтер-кассир, молчала во время всего разговора, и было видно, что она полностью поглощена своими мыслями. Ну, еще бы.

Я вернулась в кабинет Попова.

Владимир с Ермаковым, оба с угрюмыми лицами, что-то тихо обсуждали, сидя напротив друг друга за одним из столов.

– У вас какие-то вопросы, Татьяна? – Владимир поднял на меня хмурый взгляд.

– Да, хотелось бы у Алексея Петровича кое-что спросить…

Ермаков молча посмотрел на меня и поерзал в кресле.

– Алексей Петрович, у вас есть данные о жильцах, которые живут над, под и вокруг этого заведения? Я имею в виду тех, чьи стены, полы и потолки примыкают к нашим?

Ермаков начал говорить тихим голосом, медленно и осторожно:

– Под нами – обыкновенный подвал с коммуникациями: трубы там разные, кабели. Вход в подвал с торца здания. Ключи у меня и у начальника ЖЭУ. Мы с ребятами вчера обошли весь подвал – ничего особенного. Хотите посмотреть?

– Обязательно, но позже.

– Вокруг нас соседей нет, все стены – внешние, капитальные. Мы периодически обходим вокруг дома. Над нами живут люди, конечно. В первый же год, когда мы здесь обосновались, мы проверили всех. В основном это пенсионеры, не одинокие – у всех дети, внуки. В одной квартире проживает мать-одиночка с двумя детьми, но она челночит, с детьми остается ее тетка.

– Спасибо. Ну, не буду вам мешать.

Я вышла и подумала – где же покурить?

В ближайший час точно не удастся, я ведь уже знала, чем займусь.

Одна дверь, выходящая в коридор, в другом конце от директорского кабинета, у самого выхода в зал была приоткрыта.

Мне сразу же стало любопытно – там я еще не была. Подойдя, я заглянула вовнутрь. Явно это комната отдыха работников казино: диваны по периметру, в углу телевизор и компьютер. Рядом с диванами несколько высоких напольных пепельниц. В комнате сидели две девушки в форме крупье, курили и беседовали.

Все это меня устраивало. Я вошла, поздоровалась и присела чуть-чуть в стороне.

По телевизору шла передача «Мир женщины». Поразительно! Ведущая – тетенька в годах, с волосами кошмарного сиреневого цвета – стала объяснять мне, как нужно делать макияж! По тому, что она рассказывала, я сразу поняла, что она перепутала программу и забралась сюда из «Мира дошкольниц».

– Извините, вы у нас работаете? – обратилась ко мне одна из девушек – среднего роста, с короткой стрижкой и коротким носиком, – вся она была какая-то короткая.

– Да, – улыбнулась я, – меня зовут Татьяна.

– Катя, а это Света.

Света молча кивнула и продолжала курить, сосредоточенно о чем-то думая.

– А вы будете работать крупье? – Катя не унималась. «Любит поговорить девочка, так не нужно ее осаживать», – подумала я.

– Нет, я скорее психолог-практик, должность моя называется заумно, но по работе я должна стремиться к улучшению климата в коллективе.

– А я вчера читала тест в каком-то журнале: беспокоит ли вас ваш стул, играли ли вы в куклы… Вы этим будете заниматься, да?

– Ну, не совсем. – Мы обе рассмеялись. – Я буду, например, спрашивать, почему у нас Света такая грустная… – закинула я удочку.

Света посмотрела на меня, помолчала и нехотя выдавила:

– Не выспалась.

Черта с два – не выспалась она! Видно, что у нее какая-то проблема, но на сегодня мне хватит и Кати.

– Не обращайте внимания. У нее характер такой.

Дисплей компьютера, стоящий рядом с телевизором, сменил картинку.

– Ну вот, – сказала Катя, – мне уже идти, через двадцать минут сменюсь.

Она вышла. Мы со Светой помолчали еще минуту, я затушила сигарету в пепельнице и тоже пошла. Света оставалась молчать в одиночестве. Если у меня будет время, я все равно раскручу ее на разговор, устрою себе такой десерт.

Я вышла на улицу, купила в киоске «Роспечати» толстую общую тетрадь в той еще коричневой дерматиновой обложке. Тетрадь была некрасива, но замечательно казенна. Что и требовалось. После чего пошла по квартирам второго этажа дома, где размещалось казино. Мне нужно было посмотреть на жильцов и, может быть, что-то выловить в этом стоге сена.

С нашими людьми нужно обращаться только значительно-официально, иначе и толку не будет. Я давно уже отработала методику: звонок в дверь, выглядывает недоуменное лицо, я, прижав тетрадь к стене, не смотря по сторонам, чуть не зевая, очень скучно говорю, что я из Энергосети, проверяю показания счетчика, фамилия ваша… Попутно вопросы о подозрительных звуках в стенах. Здание ведь старое, продолжает оседать, ну и прочая лабуда. В третьей по счету квартире мне не повезло – нарвалась на седого и пятнистого дедулю, архитектора на пенсии. После второй же моей фразы он вцепился в меня, как бульдог в прохожего, и каркающе разразился лекцией о грунтах, фундаментах, водах и о промерзании. Еле оторвалась, явно показав себя очень занятой дурочкой. А в следующем подъезде возникло осложнение: в одной квартире – сорок шестой – никто не открывал. Выглянувшая соседка объяснила, что хозяин – тоже пенсионер, с самого начала весны живет на даче, а квартиру сдает жильцу. Добрая соседка готова была сообщить много чего еще, но, узнав, что дача соседа Василия Степановича в Клещевке на третьей линии, я тут же ушла.

Выйдя из подъезда, я дрожащими руками достала сигарету и еще раз прокрутила осенившую меня мысль: квартира этого дяди Васи как раз над бухгалтерией казино. Черт его знает, как залезли в тот слоновый сейф, но я должна заглянуть в эту квартиру. Отработаю версию с соседями и примусь за персонал. Когда нет следов преступления, нужно искать тех, кому эти следы легче всего замести.

Моя машина стояла там же, где я ее поставила, – и не угнали, как ни странно! До Клещевки можно добраться меньше чем за час, время удобное – середина дня, будни.

Выруливая, я бросила взгляд на крыльцо. Рядом с двумя охранниками там хмуро стояла Света, курила и поглядывала в сторону Советской улицы – оттуда идут машины тех, кто приезжает из центра. Я ехала в противоположную сторону и взгляда не удостоилась.

Дачный кооператив в Клещевке я нашла почти сразу, труднее было обнаружить хоть кого-нибудь на третьей линии. Это в выходные на каждых шести сотках кто-то да есть, а сейчас и не видно. Проехав туда-обратно и никого не заметив, я бросила машину и пошла пешком, уже раздумывая о способе проникновения в квартиру, если к вечеру не выловлю ни дядю Васю, ни его жильца.

Проходя мимо одного домика, я заметила за ним человека, открыла низкую калитку – сверху достала рукой внутренний засов – и пошла по тропинке, обойдя спиленную яблоню.

– Здравствуйте!

Среднего роста старик в толстых очках неторопливо разогнулся, оставив дорастать скрюченный огурец.

– Здорово, вы к кому?

– Не подскажете, где мне найти Василия Степановича? Он где-то здесь, на третьей линии.

Старик медленно принялся снимать запачканные тряпичные перчатки.

– Это я Степаныч, что скажешь, дочка?

Я с ходу рассказала ему историю о своей работе в ЖЭУ, о старых трубах в «нашем доме», о том, что где-то одну прорвало и заливает это чертово казино, от которого покоя нет. А сама я работаю в ЖЭУ, у меня есть машина, вот меня и послали.

Степаныч пожевал губами, с хитрым прищуром посмотрел на мое милое доброе лицо и начал ворчать на отсутствие покоя на старости лет. Ясно, что он поедет, и я набралась терпения.

Сидя рядом со мною, Степаныч продолжал ворчать, посматривая на табло скорости: я спешила вернуться и выжимала почти сотню по колдобистой дороге; на каждой ямке Степаныч брюзгливо приговаривал:

– И это твоя.

Сбавив скорость перед КП ГАИ, я прилично въехала в город, и больше мне уже спешить не пришлось: час пик.

– Степаныч, что ты своему жильцу скажешь, если окажется, что это он воду не закрыл? – начала я нужный разговор.

– От ворот поворот! На хер он мне нужен такой? Хотя мужик нормальный на вид, не алкаш.

– Родственник твой?

– Какой родственник! Я давно уже думал сдавать квартиру на лето – все равно я на даче. А с другой стороны, время какое, сама знаешь – сдашь хату и останешься без башки. Случаев таких сколько угодно… А тут Валька… ну, ты ее видела…

– Нет, не видела…

– Ну как нет! Вот моя дверь, а вот ее! Приводит мне этого парня, на улице познакомилась, представляешь? Какие-то сопляки хотели у нее сумку отнять, да и не было ничего в сумке-то – пенсионерка уже, – так, булка хлеба да колбасы полпалки. А этот Женька мимо проходил, ну и помог. Он рядом квартиру снимал, хозяева стали его выгонять – дочь у них приехала или еще что – не знаю. Валька – ко мне. Я, так-сяк, ну давай. Денег он мне за два месяца вперед дал, я шланги купил, кран латунный, сгоны заказал…

– То есть нормальный оказался парень, да, Степаныч?

– Нормальный, я приезжал несколько раз посмотреть, на всякий случай. Два раза не застал его, но все чистенько, порядочек, даже чашки грязной нет. Вот какой парень.

– Молодой?

– Ну как, за тридцать. С женой развелся, все ей оставил, вот и скитается…

За этим разговором мы подъехали. Степаныч, не торопясь, пошел к дому, пока я ставила машину напротив подъезда.

Когда я поднялась, дверь в квартиру была уже открыта. Степаныч стоял посреди комнаты, ожесточенно почесывая затылок и матерясь. Да и было отчего.

Многократно крашенный паркет посередине комнаты был сорван, дощечки валялись по сторонам. Черновые полы под ними зияли неровным отверстием, размером до метра. Я подошла и заглянула: в плите перекрытия, опираясь на монтировку, торчал здоровенный крюк, держа собою какую-то крышку, вроде как у колодца. Какая крышка, когда внизу комната? Я потянула за крюк – можно, приподняв, вытащить монтировку, но тяжело, не удержу.

– А телефон есть, Степаныч?

– Да вон он стоит, а тебе зачем – в милицию звонить? Что же он натворил, паршивец, хулиган!

– Нет, пока не в милицию.

Я позвонила в казино, поговорила с Ермаковым.

– Сейчас придут двое из охраны казино. Посмотрим, что здесь.

– Нельзя ничего трогать, звонить нужно 01 или 02. Сейчас у Вальки спрошу, – сразу заволновался Степаныч.

– Да подожди, дядя Вася, это же их работа, зачем тебе-то отвечать? А на милицию, сам знаешь, какая надежда.

Я продолжала осматривать комнату. Сразу-то и не заметила, а сейчас подошла и даже подержала в руках: толстая веревка с узлами, зонтик какой-то. У меня даже мелкий звон в голове пошел от озарения – неужели? Мне показалось, что я начала понимать метод проникновения.

Я привязывала веревку к крюку, когда послышались шаги и тихий разговор – вошли два охранника. Степаныч так и кинулся к ним:

– Гляди, что наделали! Сейчас же звоню в милицию.

– Да успокойся ты, дед! – веско проговорил один из них, тот, что пониже. – Тебе менты, что ли, полы отремонтируют? Не гони волну, если это нас касается, то ты еще и бабки получишь, не шуми только!

– Какие бабки?! А она посередь хаты?

– Помогите, ребята, – вмешалась я, протянула им веревку. – Поднимите.

Крюк приподнялся, я вытащила монтировку.

– А теперь очень медленно опускайте!

Я присела на корточки и стала смотреть. На крюке держалась люстра – сооружение из бронзы и стекла. Тяжело покачиваясь, она стала опускаться, открывая обзор. В бухгалтерии никого не было – или опять обедают, или уже разошлись по домам.

– Помедленнее, ребята! – Люстра из-за неравномерной подачи начала раскачиваться сильнее, но, благополучно опустившись до пола, утвердилась на паласе на выгнутых дугах.

Я взяла трубку телефона и снова вызвонила Ермакова:

– Алексей Петрович! Заприте бухгалтерию, поставьте у дверей кого-нибудь. Это срочно.

– А что случилось, Татьяна?

– Буду через пять минут.

Обернулась к Степанычу и проговорила:

– Ну что, Василь Степаныч, в полчаса постараюсь уладить твои проблемы, посиди пока, к тете Вале не ходи, а то разболтает. А кому нужен лишний разговор, что у тебя грабители жили?

– Ну вот, твою мать! Заработал на шланг! – Степаныч махнул рукой и побрел на кухню.

– Вы пока здесь останьтесь, потом вам Ермаков скажет, что делать, – распорядилась я охранниками и, выйдя из квартиры и захлопнув дверь, пошла в казино, захватив с собою мужской зонтик-трость, найденный в квартире.

Я прошла через зал, заполняющийся посетителями, прямиком к директорскому кабинету, повернула ручку, но дверь не поддалась. Странно, может быть, Попов куда-то вышел, но где же Ермаков? Я постучала. Послышались шаги, дверь приотворилась и выглянул незнакомый парень. Посмотрев на меня, он проговорил:

– Совещание.

– Мне нужен Попов, – быстро сказала я.

– Кто там? – раздался изнутри незнакомый голос.

– Кто вы? – эхом переспросил парень.

– Иванова, я только что разговаривала по телефону с Ермаковым. – Я даже озадачилась от такого сюрприза.

– Давай ее сюда, – проговорил из-за двери тот же голос.

Парень неожиданно резко выкинул руку. Я даже и отреагировать не успела, как он схватил меня за волосы и дернул на себя. Я влетела в комнату, позорно расставив руки, успев сгруппироваться только в конце своего неэстетичного движения. Дверь захлопнулась. Я, развернувшись на одной ноге, в полуприседе нанесла удар другой по голени этого мерзавца. Он согнулся…

В кресле за столом сидел незнакомый мне мужчина в темно-зеленом костюме, коротко остриженный, брови – сросшиеся у переносицы, в углу рта – сигарета.

Он махнул мне рукой:

– Присядь туда, а ты, кретин, сам виноват!

На диване с очень неуверенным видом сидел Ермаков. У двери на одной ноге качался кретин, на морде которого я еще точно сыграю свой любимый марш.

– В чем дело? – обратилась я к «зеленому». – Где Попов и какого черта нужно было меня дергать, я, кажется, сама пришла.

– Ты уже села? – медленно произнес тот и посмотрел мимо меня.

Я села на противоположный от Ермакова край дивана. Чтобы я испугалась – да ни в жисть! Просто сюрприз явно перерастал в романтическое приключение, а я от природы очень любопытна.

– Это она? – спросил «зеленый» у Ермакова.

– Д-да, – Ермаков сидел, положив ладони на колени, и напряженно тянул спину.

Ну концерт! Я почему-то даже не развеселилась. Дебил, или как его там, наконец-то опустил обиженную конечность и смотрел на меня, как осел на морковку.

Крепкий мальчик, весь в черном, ремень на брюках в золотых пряжках, такие же пряжки на огромных ботинках, цепь на шее и на запястье.

Я рукой поправила прическу – забыла сумочку на втором этаже.

– Вы Татьяна Иванова, частный детектив, вас нанял Попов для расследования.

– Ага! – согласилась я. – А вы кто?

Ермаков повернул голову и посмотрел на меня недоуменно.

– Меня зовут Олег, фамилия Зелепукин.

Я кивнула – ну, еще бы! Кличка Телега, в свое время мастер спорта по боксу, потом – могильщик на Новом кладбище. Когда отец тарасовского рэкета Семен Трахалин попытался наложить лапу на его бизнес, Телега пообещал закопать его на лучшем месте и отстоял свою независимость. Трахалина взорвали в собственной машине через полгода после начала их конфликта. Его бригадиры поделили наследство и устроили перманентный междусобойчик на пару лет, по очереди посещая вотчину Телеги в качестве клиентов. Оставшийся последним Таран тоже попытался наехать на Телегу и тоже подорвался в машине. Прямо колдовство какое-то, иного объяснения просто не нахожу! Интересно, что он делает в кабинете Попова? Если собрался расширяться в сторону казино, то фантазия у него работает круто.

– Ты не обижайся на моего братишку, он парень хороший, но нервный немного, – равнодушно продолжал Телега. – Спросить тебя хочу: о чем конкретно договорилась с Поповым?

– О моем гонораре, в обмен на его деньги, и о суточных за каждый день работы – это отдельно.

– Ты сама предложила ему свои услуги?

«За кого он меня принимает? – подумала я, – бред какой-то».

– Нет, он подошел ко мне и попросил, – свирепея, отвечала я. – А в чем дело? Где Попов, скажете вы мне наконец?

– Зачем он тебе?

– Хотела ему доложить.

– О чем?

Я вздохнула и решила больше не рыпаться – потом должно все проясниться. Заложила ногу за ногу, откинулась назад и монотонным голосом, в тон этому важному дяде, начала говорить:

– Мне удалось определить метод, с помощью которого проникли в помещение бухгалтерии.

– С помощью ключа через дверь?

– Нет, с помощью зонтика через потолок.

Телега мгновенно напрягся и грохнул кулаком по столу.

– Хохмишь, девочка?!

– Пойдемте, посмотрим. – Я обратилась к Ермакову: – Вы заперли бухгалтерию, как я просила?

Он сплюнул, перебежал несколько раз глазами с Телеги на меня и обратно и ответил:

– Она уж больше часа заперта, рабочий день кончился.

– Ну так пойдемте, откроем, лучше один раз увидеть, сами знаете. – Я старалась говорить все так же монотонно, но уже начала злиться… что за идиотская ситуация?

Телега раздраженно рявкнул своему подбитому брату:

– Иди проверь! – Потом просверлил меня взглядом и сказал угрожающе: – Посмотрим!

Браток вскочил и вернулся через пару минут.

– Чисто, Олег!

Телега встал, оттолкнул кресло и вышел из-за стола, я тоже встала, а Ермаков засуетился, вскочил и обратился к Зелепукину, показывая пальцем на стол:

– Ключи, ключи в верхнем ящике.

Тот вернулся за стол, дернул ящик и достал две связки:

– Какие?

– Эти. – Ермаков взял и, повертев головой, нерешительно спросил: – Идем?

– Пошли.

Ермаков пошел вперед, за ним – мы. За дверью у стены стоял забытый мною зонтик. Увидев, что я его взяла, Телега хмыкнул, но промолчал.

Подойдя к двери бухгалтерии, Ермаков повозился с замком. Похоже, ручки у него дрожали, но сумел открыть, хоть и не сразу, и наша делегация вошла вовнутрь.

Зрелище для неподготовленных зрителей было еще то! Люстра стояла на полу, задрав кверху уродливый крюк. Через отверстие в потолке был виден сидящий на его краю охранник и стоящий рядом с ним Степаныч, явно уже остограммившийся. Он размахивал руками и объяснял, что проституция – это падение нравов и вообще сто пятьдесят за час – свинство и не за что!..

Увидев нас, Степаныч замолчал и помахал мне рукою:

– Жду, дочка!

Телега осмотрел мизансцену:

– Объясняй.

– Я думаю, что жилец, снимавший квартиру, разобрал полы, освободил крюк, на котором крепится люстра, опустил ее на пол, как она стоит сейчас. Потом просунул в отверстие вот этот зонтик, раскрыл его, закрепил в этом положении и начал аккуратно раздалбливать плиту перекрытия. При этом весь мусор падал в зонтик. В самом помещении – никаких следов. Затем он спускается в готовое отверстие, открывает сейф…

– Как? – спросил Ермаков.

– Ключом или дубликатом. Уходит по веревке. Осколки и пыль из зонтика собирает в какой-нибудь пакет, зонтик закрывает, люстру поднимает. Таким образом – снизу не видно ничего. Хозяин квартиры постоянно на даче, за неделю можно было замести все следы, и никто бы никогда не узнал, как все это сделано.

Телега походил вокруг люстры.

– А тот старикан – хозяин квартиры?

– Да, – ответила я.

– Ты же сказала, что он постоянно на даче?

– Я съездила за ним, и он пустил меня в квартиру.

Ермаков выступил вперед:

– Олег! Ты же видишь, как забрались! Володя-то ни при чем! Если ты его отпустишь, мы быстрее все это разрулим.

– Не знаю, где твой Володя, поэтому я и здесь.

Он повернулся к выходу:

– Идемте!

Сверху раздался голос Степаныча:

– Э! Молодежь!

Мы все снова посмотрели вверх.

Степаныч чуть не шагнул в отверстие, но охранник, сидевший рядом, поймал его за руку.

– А мне так и жить с дыркой в полу? Я стесняюсь, да и материальный ущерб…

Телега оглянулся на своего помощника:

– Завтра найди людей, и пусть все заделают, замуруют, замажут и люстру приварят. Дай этому дедку сотку баксов, и пусть заткнется.

Мы вернулись в директорский кабинет.

Телега походил взад-вперед и обратился ко мне:

– Попов пропал, не знаю где. Может, свалил, а может, и убили. Клиента у тебя нет. Будешь работать на меня. Продолжай искать. Ищи эту суку. – Он ткнул пальцем вверх. – Найдешь бабки – пять процентов твои, найдешь Попова – хорошо, не найдешь – хрен с ним. Мне нужны бабки и конкретные данные: кто, откуда. Ты где живешь?

Я ответила.

– Завтра утром подошлю к тебе человека, он будет тебя возить и охранять, а то сгинешь, как Володька. Ясно?

Я кивнула – это действительно было ясно. Повернулась и пошла на выход. Около двери прислонился Телегин порученец, проходя мимо, я тихо сказала ему:

– А тебе я еще фотографию попорчу, сынок!

– Ага! – ощерился он. – После того, как я тебя оттрахаю, – и заржал довольный.

Ну, посмотрим.