Текст книги "Темные делишки"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 4

По дороге к драмтеатру я вкратце поведала подруге о том, что мне удалось узнать о внезапной смерти Ани Зориной. Пришлось, конечно, запастись терпением, чтобы выслушать невероятное количество «ахов», «охов» и прочих восклицаний, непрерывным потоком изливавшихся из эмоциональной Ленки в течение всего повествования. В завершение истории я поделилась с подружкой планами своих дальнейших действий и напоследок осчастливила ее:

– Ты, драгоценная моя, тоже можешь внести посильную лепту и помочь расследованию!

– Я? – удивилась Ленка. – Интересно, как?

– Очень просто, – пояснила я, притормозив на красный свет. – Ты должна будешь пройти к вахте и спросить, где здесь можно купить билеты на сегодняшний спектакль…

– Зачем? – недоуменно перебила меня подруга. – Ведь каждый нормальный человек знает, что билеты продаются не с черного хода, а в кассе!

– Не перебивай. – Я была само терпение во плоти. – Представь на минуту, что ты не совсем нормальный человек. Вахтерша в ответ хоть и посмотрит на тебя как на стопроцентную идиотку, но с тебя не убудет! Она отправит тебя к кассе, ты покорно развернешься и уйдешь.

– А дальше?

– Потом ты придешь и расскажешь мне, как она выглядит. Если это седая высохшая старушка в очках, то постарайся как-нибудь выведать, когда придет ее сменщица. Второй раз общаться с ней я не желаю; одной попытки вполне достаточно. Да постарайся присмотреться повнимательнее, а то вдруг у них в театр подбирают на роль вахтерш исключительно седых старушек в очках.

– Так бы и сказала, что посылаешь меня в разведку… – немного разочарованно протянула Ленка. – А я-то уже подумала, что мне предстоит нападать на кого-нибудь с пистолетом.

– Лиха беда начало! – засмеялась я. – Может, с этого момента в тебе проснется талант сыщика и великого конспиратора. Начнешь карьеру детектива, будешь такие «бабки» зашибать, какие и мне не снились. Потом еще мне спасибо скажешь за сегодняшний «первый шаг».

Подруга, задетая за живое, горестно вздохнула:

– Скажешь тоже! Какой из меня детектив? Видно, придется мне пожизненно сидеть в своей школе. И денег мне нормальных никогда не видать, как ушей своих…

Я пожалела, что так неудачно пошутила, затронув вопрос о деньгах, который являлся наболевшей и неразрешимой Ленкиной проблемой, и попыталась исправить ситуацию, вернувшись к расследованию Анечкиного дела. Остановив машину в сотне метров от здания театра, я напомнила своей помощнице о предстоящей задаче.

– Ой, не люблю я выглядеть кретинкой! – поморщилась она, но из машины все же вышла и вскоре скрылась за углом драмтеатра.

В том, что к полученному заданию подруга отнесется серьезно и ответственно, я не сомневалась. Чтобы скрасить минуты ожидания, я достала из бардачка заветный замшевый мешочек с гадальными костями – пластиковыми двенадцатигранниками. Не раз эти мои магические помощники выручали в самых неразрешимых ситуациях, наводили на верную мысль, когда я уже отчаивалась в поиске выхода из тупика. «Косточки» были моими неразлучными спутниками и в личной жизни, но больше всего помогали в период распутывания очередного дела. И сейчас я обратилась к ним за советом.

Я высыпала «кости» из мешочка на соседнее сиденье и, затаив дыхание, взглянула на выпавшую комбинацию: 30+15+8. «Вам откроются неизвестные ранее факты».

Вот и отлично! Их-то мне и не хватает! Я с легким сердцем сложила «кости» назад в мешочек и запрятала его в глубь бардачка. Теперь я точно знаю, что действую правильно: прежде всего нужно узнать побольше достоверной информации, а потом уж выдвигать какие-то обвинения, версии…

На горизонте появилась Ленка. Она шла довольно быстро – вероятно, это разозлившаяся вахтерша придала ей такое ускорение. Я приготовилась принять на свою голову шквал гневных упреков и, не исключено, ругательств. Доведенная до ручки Ленка способна на такое… К моему удивлению, ничего подобного не последовало: подруга открыла дверцу, проворно уселась рядом со мной и начала оживленно рассказывать о своих похождениях.

Минут через пять-шесть я постепенно начала кое-что понимать из ее сбивчивой речи. Когда же окончательно убедилась в том, что на вахте дежурит не вчерашняя каверзная старушка, а ее сменщица, попыталась остановить Ленку:

– Я тебе очень благодарна! Ты оказала мне незаменимую услугу! Теперь мне нельзя терять ни минуты: не ровен час бабульки поменяются, и тогда придется ждать до завтра. Сама знаешь, в моей работе такое промедление недопустимо!

– Тебя подождать? – Ленке, похоже, понравилось играть в детектива.

– Как хочешь, – я взглянула на часы, показывающие начало третьего. – Но предупреждаю сразу: я сама не знаю, как долго буду вести переговоры. Как думаешь, удастся мне вытащить из нее что-нибудь?

– Запросто! – без тени сомнения ответила Ленка. – Я знаю таких людей – она просто вылитая тетя Клава, наша школьная уборщица! А той только намекни о своей заинтересованности, как она тотчас выболтает все как на духу, не остановишь! Эта вахтерша не только не рассердилась на мою откровенную глупость, но и объяснила мне, как пройти к кассе, в мельчайших подробностях, просветила насчет самых удобных мест, посоветовала, как выпросить билет на хорошее место у кассира, и даже порывалась проводить до дверей!

Мне такое положение вещей было только на руку. Ленка, прикинув, что в компании со словоохотливой собеседницей я могу зависнуть в театре надолго, предпочла не дожидаться меня, а пойти домой. Правда, взяла клятвенное обещание позвонить ей, как только я узнаю что-нибудь интересненькое.

* * *

Я нерешительно приближалась к вахте, оглядываясь по сторонам, – в соответствии с новой «легендой» я была здесь впервые и совершенно не ориентировалась на местности. Добродушная, кругленькая женщина лет сорока пяти с коротко стриженными темными волосами и ямочками на полных щеках с любопытством следила за действиями незнакомой молодой женщины в старых поношенных джинсах и темной рубахе в клеточку.

На этот раз я хорошо продумала свой «костюм», поза – ботившись и о деталях: свои роскошные светлые волосы спрятала, уложив в скромный пучок на затылке, на лицо нанесла минимум макияжа натуральных тонов, в руках держала старую потрепанную сумку, чудом сохранившуюся со времен студенческой молодости. Преобразившись, я не только выглядела, но и ощущала себя лет на восемь моложе, так что за студентку меня можно было принять безо всяких сомнений.

– Простите, – робко сказала я, добравшись наконец до вахтенной застекленной каморки. – К кому я могу обратиться по поводу работы?

Женщина тотчас распахнула окошечко с явной готовностью пообщаться.

– Какой такой работы? – полюбопытствовала она.

– Да любой, – пожала я плечами и печально начала историю своей нелегкой судьбы. – Хоть уборщицы, хоть распространителя билетов, хоть гардеробщицы… Вы не знаете, в театре случайно нет свободных мест? Мне срочно понадобился какой-то приработок, я уже весь город исходила – нигде не могу устроиться…

– А что ж ты ходишь наниматься в выходной? – вахтерша легко перешла со мной на более фамильярную форму общения. – Разве тебя кто-нибудь в воскресенье возьмет?

– В будни я учусь, – вздохнула я и решила пустить первый пробный шар: – Вообще-то, к вам прийти мне посоветовала одна моя знакомая еще несколько дней назад. Она здесь актрисой работает.

– Какая знакомая? – загорелись глаза вахтерши. Тонким чутьем женщина почувствовала, что со мной может состояться интересный разговор. Открыв дверцу своей каморки, она вышла – нет, скорее выкатилась проворным колобком – в фойе и, по-свойски ухватив меня под локоть, повела к ряду старых кресел, стоявших у противоположной стены. Упомянув о знакомой, я тем самым мгновенно перешла в категорию «своих» людей, с которыми можно поболтать по душам. Упустить прекрасную возможность посплетничать в новой компании вахтерша, скучающая от безделья целыми днями напролет, никоим образом не могла.

Она усадила меня в одно из запыленных кресел с порванной тканевой обивкой и привычно вписалась в соседнее, повернувшись ко мне и устремив на меня полный любопытства взор.

– Давай посидим с тобой, поговорим, пока администратор не придет. Насчет работы только он сможет тебе сказать что-нибудь определенное.

– А во сколько он должен подойти?

– Часам к пяти, не раньше! – махнула пухлой ладошкой женщина и тут же протянула ее мне: – Марья Петровна! Так меня зовут. Но здесь все называют меня просто – тетя Маня. И ты так зови, нечего тут церемонии разводить!

– Таня, – представилась я.

– Так кто, ты говоришь, из твоих знакомых тут рабо – тает?

Я чуть было сдуру не ляпнула «Аня Зорина», но вовремя спохватилась: наверняка вахтерша уже прослышала о смерти Анечки, поэтому, неосторожно затронув интересующую меня тему раньше времени, я могу навлечь на себя ненужные подозрения, что заставит тетю Маню быть со мной осторожной и не настолько откровенной, как мне хотелось бы. Лучше, если она по собственной инициативе поведает мне о своих домыслах на сей счет.

– Лиза Сомова, – ответила я. – Кажется, в сегодняшнем спектакле она играет Графиню Розину. Вы ее знаете?

– Еще бы не знать! – всколыхнулась тетя Маня, оскорбленная в лучших чувствах. – Да они у меня тут все как на ладони! Я про них, как про собственных детей – все знаю! Вот взять, к примеру, твою Лизавету: хорошая женщина, скромная, добрая, и муж у нее ей под стать – художник. Бедный, правда, но это не беда, если в доме есть любовь и согласие… Кстати, если ты хотела ее увидеть, то сразу тебе скажу: сегодня не получится – она вчера свою роль отыграла. Сюзанну заменили, поэтому и весь состав сменился. Так что вчера дублеры играли, а сегодня – первый, «ударный» состав.

– Да что вы? – как можно правдоподобнее поразилась я. – Позавчера она говорила мне про воскресенье, и я так хотела вечером на нее посмотреть! Почему же их так внезапно заменили? Что-нибудь случилось?

Тетя Маня в предвкушении невыразимого удовольствия откинулась на спинку кресла и сложила третьим этажом руки на груди. В эту сладостную для нее минуту она напоминала мне упитанного деревенского кота перед огромным блюдцем со сметаной.

– Ты, выходит, ничего не слышала?

Я подтвердила ее предположение энергичным кивком головы.

– О-о, дорогая моя! Тут такие дела творятся, что и самому Шекспиру не снились!

Тетя Маня подвинулась ко мне поближе и заговорщически зашептала прямо в лицо:

– Я тебе по секрету могу рассказать, потому что сразу видно, что ты человек надежный, никому больше не разболтаешь. Так ведь? А кроме меня никто здесь ничего толком не знает. Все смотрят на то, что происходит вокруг, да ничего и не видят. И потом удивляются… А чему тут удивляться, если одно к другому само складывается? Надо только проследить, куда приводит цепочка, и все сразу станет на свои места!

«В этой тете Мане погиб детектив», – подумала я, выслушав саморекламу собеседницы. Но время шло и неумолимо приближало к часу прихода администратора, с которым мне совсем не хотелось встречаться. А посему нужно поскорее выудить как можно больше информации из словоохотливой вахтерши, оказавшейся для меня поистине бездонным кладезем.

– Так что произошло-то? – наивно округлив глаза, спросила я.

– А то, что состав заменили не просто так: Сюзанна наша из основного состава, Анечка Зорина – слышала про такую? – скоропостижно умерла позавчерашней ночью, прямо накануне спектакля! Вот так! – выдала тетя Маня и торжествующе посмотрела на меня в ожидании соответствующей реакции.

– Умерла?! – мне не хотелось ее разочаровывать своей осведомленностью. – Надо же, такая молодая… Несчастный случай?

– Не знаю, не знаю, милочка, – покачала головой тетя Маня. – Говорят, что переволновалась и выпила лишнюю таблетку снотворного, а каждый думает, что хочет…

– А вы что думаете?

– Не хочу наговаривать лишнего, мало ли какие слухи потом пойдут… Да ты вроде бы человек посторонний, пришла и ушла.

Вахтерша отчего-то засомневалась. Видно, испугалась доверить тайны закулисной жизни незнакомому человеку. Но склонность к сплетничеству все же одержала верх.

– Я тебе так скажу: было у Анечки много друзей, но еще больше – врагов. Завидовали ей почти все – как первые, так и вторые. Вот я и думаю – а не пожелал ли кто ей смерти?

Улыбающееся до сего момента круглое лицо женщины стало серьезным. Она замолчала. Я осторожно задала наводящий вопрос:

– У этой девушки были с кем-то конфликты, ссоры?

– Были и ссоры, – согласилась вахтерша. – Еще несколько недель назад она поругалась с Катей Маркич при распределении ролей. И та и другая хотели играть именно Сюзанну. А режиссер взял да и отдал роль им обеим. Если бы он знал, какую глупость совершил! Девчонки молодые, амбиции так и хлещут через край! Обеим хотелось играть в основном составе, а быть дублершей, запасным вариантом кому же приятно…

– Так вы думаете, что из-за конкуренции Катя Маркич могла желать Ане смерти? – уточнила я.

Тетя Маня покачала головой:

– Если бы то, что произошло, случилось три недели назад – то да, я бы так и подумала. Но не теперь.

– Что-то изменилось?

– Да. После того как к нам в начале сентября приехал московский клипмейкер. Так вроде бы его называли? Он заметил нашу красавицу Маркич – а она и в самом деле статная, эффектная девушка! – и пригласил ее сниматься в рекламе или в клипе какой-то там поп-группы, уж я не помню. Так это изменило всю ее жизнь: девчонка прямо расцвела, засветилась вся – будто с ее плеч груз тяжеленный спал. С тех пор и ссоры с Зориной прекратились. Зачем ей было конфликтовать из-за какой-то несчастной роли в захолустном драмтеатре, когда ее столица ждет?

– И что, она даже подписала контракт?

– И контракт, и еще какие-то деловые бумаги – все как полагается! – важно подтвердила моя собеседница.

Внешне я не подала виду, но услышанное крайне меня взволновало. Добродушная тетя Маня, сама того не подозревая, одним ударом разнесла в пух и прах мою первую версию. По ее словам выходило, что Катя Маркич наконец-то получила воздаяние за свои многолетние старания – судьба соблаговолила развести пути давнишних соперниц в разные стороны. Теперь, из далекой Москвы, Катю Анечка совершенно не волновала, и убивать ее сопернице было решительно незачем.

Итак, первая версия лопнула, как воздушный шарик. Да и не жаль, потому что существовала она лишь в моем бурном воображении и сложилась под влиянием беспочвенных подозрений Александра Викторовича, который, как выяснилось, заметно отстал от стремительно развивавшихся событий в жизни дочери. Правда, теперь я, совершенно того не ожидая, зашла в тупик…

– Но если она уедет в Москву, то кто же будет играть роль Сюзанны?

– В октябре больше не будут играть «Женитьбу Фигаро», а в ноябре спектакль отодвинут на самый конец месяца. Так говорил администратор. Но мне кажется, Катерина в столице своего не упустит, зацепится там за что-нибудь и останется навсегда. Ведь съемки в клипе – это стопроцентный шанс на успех! Этот-то сезон она доиграет. Гурский, наш главный режиссер, взял с нее обещание. А потом ищи ветра в поле! И правильно: нечего такой талантливой, молодой и красивой актрисе губить свою карьеру в провинциальном театре.

Ну что ж, с Маркич пока все понятно. Но тогда, быть может, у погибшей были другие недоброжелатели? Я задумалась… А оживившаяся болтушка тетя Маня, забыв о трагедии случившегося и нисколько не обращая на меня внимания, продолжала без умолку тараторить.

– А если бы ты знала, сколько женихов у нее сразу появилось! Выросли, как грибы под летним дождичком, как только прослышали об открывшейся перед ней перспек – тиве.

– Наверно, у них с Аней и насчет мужчин были столкновения? – предположила я. – Ведь обе были очень красивы…

– А вот и не угадала! – так и подпрыгнула на месте вахтерша. – Их интересовали разные мужчины, а те в свою очередь побаивались как одной, так и другой. Мужики, как я подметила, вообще боятся сильных и красивых женщин! Теперь-то, после предложения столичного гостя, для нашей Катерины и вовсе здесь не найдется достойного кандидата. В Москве себе спутника жизни искать будет.

– А у Ани был такой кандидат?

– Был, – кивнула женщина. – Только о нем никто не знал. То есть знали, конечно, все. Но притворялись, что их связь остается в тайне.

– Почему? – удивленно спросила я.

– А потому, дорогая ты моя, что он женатый! И работает в нашем театре. Долго они встречались. Вот уж не знаю, как его жена мирилась с этим?..

– Может, она и не догадывалась.

– Как же, не догадывалась! – хмыкнула тетя Маня. – В том-то и беда, что она тоже актриса нашего театра, и вся комедия разыгрывалась буквально перед ее носом! Вот Римме-то смерть Анечки очень была на руку…

– Римме? – переспросила я. В памяти отчетливо возник образ худой, замкнутой женщины с неизменной дымящейся сигаретой в руке. – Это случайно не о Лукьяновых идет речь?

Вахтерша подозрительно посмотрела на меня:

– А ты никак с ними знакома? Откуда знаешь?

Пришлось выкручиваться:

– Лиза как-то рассказывала мне об этой супружеской паре. Она говорила, что у них несколько странный брак – не Валентин, а Римма лидер, чуть ли не настоящий мужчина в семье…

– Так оно и есть, – кивнула женщина, успокоенная тем, что я владею информацией, не относящейся к делу, да еще и полученной от одной из актрис. – Женское сердце – загадка… Как Анна могла полюбить такого никчемного мужика – не понимаю. Это же тряпка самая настоящая! А поклонниц у него видимо-невидимо, только успевает отбиваться. Жалко мне Римму, жалко. Это от жизни с ним она превратилась в «железную леди».

– И вы думаете, что Лукьянова знала о том, что Зорина – любовница ее мужа?

– Как же не знала? Не слепая ведь. Но Римма – мудрая женщина, выдержка у нее превосходная. Вот она и делала вид, что все нормально.

– Но с Анной-то наверняка ругалась?

– Ни разу! Как будто не было никакой связи между ее мужем и Зориной, и все тут. Я и сама поражалась: хоть бы раз не сдержалась да высказала все этой зеленой девчонке! Ведь разрушать семью – последнее дело. Так нет… Только курить стала постоянно: одну за другой, одну за другой… Хорошо еще, что детей у них нет.

– А может, наоборот – дети как-то скрепляли бы семью и Лукьянов не стал бы посматривать налево? – возразила я.

– Может, – согласилась тетя Маня. – Но Валентин хоть и хороший, добрый и умный человек, но уж больно свободолюбивый! Он и на Римме-то женился потому, что она старше его лет на пять-шесть, и это давало ему право на относительную независимость. Она с самого начала знала, на что шла: мужниных связей на стороне ей было не избежать.

В этот момент хлопнула входная дверь и послышались чьи-то шаги. Из-за угла коридора показался высокий темноволосый мужчина в черном свитере с V-образным вы – резом. Одного взгляда на него хватило, чтобы раскрыть секрет его бешеной популярности у женщин: он был дьявольски красив. Но вместе с тем сразу чувствовалось: он совершенно самодостаточен и глубоко равнодушен ко всему окружающему, а в особенности к своей спутнице. Шагающая рядом маленькая женщина по сравнению с ним казалась совершенно невзрачной, чем-то напоминающей щуплую птичку.

Движения этой странной пары были немного нервными – судя по темпу ходьбы, они опаздывали. Я сразу узнала их – это были супруги Лукьяновы, чьи косточки только что перемывала моя собеседница.

– Здравствуйте, тетя Маня, – неожиданно низким, сильным, насыщенного тембра голосом, совершенно не соответствующим ее хрупкой внешности, произнесла женщина.

– Здрасте-здрасте! – расплылась в улыбке вахтерша. – На репетицию?

– Да, нужно прогнать некоторые сцены перед спектаклем, – ответила Римма, не останавливаясь.

Ее муж и вовсе не удостоил тетю Маню приветственным словом, ограничился лишь мимолетным кивком го – ловы.

– Вот они, – зашептала мне на ухо женщина, – Лукьяновы. Легки на помине…

После чего встала с кресла, подошла к своему рабочему месту и взглянула на часы, лежащие на столе.

– Батюшки! Уже пятый час! Сейчас все начнут собираться, так что ты не обессудь, Танюша! – обернулась она ко мне. – Что-то я с тобой разболталась не в меру. Но мне деньги не за разговоры платят. Сейчас и администратор должен подойти. Не дай бог заметит, что я тут лясы точу, вместо того чтобы внимательно следить за вахтой. У него и спросишь насчет работы.

– Спасибо, тетя Маня, что скрасили мое ожидание, – скромно улыбнулась я.

В действительности же моя благодарность этой словоохотливой женщине не имела границ! Из ее болтовни я узнала столько нового, что мои дальнейшие планы в корне поменялись, но это нисколько не пугало: в работе детектива импровизация, умение варьировать свои действия по ходу расследования, развивающегося, как правило, со стремительной скоростью, были неотъемлемыми компонентами.

Предсказание гадальных «косточек» не заставило себя ждать и реализовалось в полной мере. В связи с обещанными «открывшимися фактами» дело поворачивается следующим образом.

Поскольку Катя Маркич оказывается непричастной к убийству – вряд ли она стала бы убивать бывшую конкурентку только лишь из глупой мести за «дела давно минувших дней», ее фигура исчезает со скамьи обвиняемых, и на ее место тут же водворяется другая персона – молчаливая, замкнутая, осторожная, внутренне напряженная Римма Лукьянова. Эта женщина с ее холодной рассудочностью вполне могла решиться на убийство…