Текст книги "Забавы вокруг печки. Русские народные традиции в играх"

Автор книги: Марина Слепцова

Зеленая Троица

Этого праздника челядёшка ждет не дождется. На Семик да на Троицу есть ей чем заняться да позабавиться. В Троицу с утра пораньше старшие парни да девушки в лес идут за березками. Ребятишки тоже за ними норовят увязаться. Помощь от них невелика, только шуму да гаму вдосталь. Ну уж коль не проспят, то и сами с березкой из лесу возвратятся. Взрослые парни и девушки свои березки у домов ставят – кто у окошек, кто у крылечка в землю вроет. А детвора – та свое деревце на землю положит, одни на ветки сядут, другие за ствол ухватятся, будто лошадки впрягутся и целый день друг дружку по деревне «скатают» – только пыль столбом.

Всю неделю на Троицу челядёшки на молоденьких березках качаются: залезут наверх, до самой вершины, пока деревце под тяжестью вниз не наклонится, чуть только земли не коснется. Катальщик в березку руками-ногами вцепится, а товарищи его давай туда-обратно, как на качели раскачивать. Качают, пока у него духу хватит вверх ногами над землей висеть. А как надоест – ноги отпустит и на всем ходу на землю соскочит. Тут нужна особая сноровка, и сила не помешает, так что на березках кататься – это забава больше для парняшков.

Ну да на воскресенье в Троицу и на Духов день челядёшки свои забавы позабудут, потому как в эти дни съезжается народ со всей округи на гулянье. Колокола звонят на весь белый свет, девицы да молодцы в самых наилучших нарядах по улицам шествуют: кто с друзьями да подругами под ручку, кто со своим семейством. От сарафанов да парочек, кружевных передников с лентами, вышивками, узорами ткаными, разноцветных полушалков и кисейных девичьих платочков-фаток – в глазах рябит. После обедни возле церкви все прохаживаются, парни девушек пряниками да конфетами угощают, а те яичками отдариваются. Многие уже на парочки разбились да друг с дружкой любезничают.

После праздничного обеда начинаются игры да шалости Парни с девушками по селу с гармошками ходят, поют озорные песенки, а потом у качелей собираются – водить хороводы да в разные игры играть. У взрослых тоже свои развлечения Днем заводят игру «шурмилом» или в «ликаро». На две партии разобьются, потом одна партия от черты специальными палками шар деревянный чокает, а другая его в воздухе перенимать должна. Игра азартная – шар в воздухе туда-обратно со свистом носится, игроки по полю бегают по упаду. Тут уж голову береги, нето не сдобровать. Челядёшку в эту игру не берут. Разве что издали поглядеть позволят, да тем, кто постарше, прикажут шары, которые за поле укатились, подносить подавальщику – «шале» или «ликарю» Бывает игра по глубокой ночи затянется – летние ночи короткие да светлые. Тогда ребятне велят рыбы на уху наловить, да огонь разложить, чтобы шары «калить». Когда смеркаться начнет, шары горящие в небе как кометы проносятся – только искры летят! Детвора и рада на огне яичницу жарит, уху стряпает – лишь бы взрослым угодить да домой на печку не возвращаться

Ну, а те, кто не при деле, свои забавы ищут. Станут, скажем, «вороном» играть. Друг дружку за пояс ухватят и цепочкой-«караваном» вокруг «ворона» ходят. А тот сидит себе на травке да землю роет «Матка» – тот кто караван ведет – «ворона» и спрашивает:

 
– Че, ворон, делаешь? —
 

а тот в ответ:

 
– Ямку рою
– А нашчо тебе ямка?
– Иголочку ишчу
– А нашчо та иголочка?
– Мешочек сошью.
– А нашчо мешочек?
– Камешки класть.
– Нашчо камешки-то? —
 

не унимается «матка».

 
– Твоих детей сшибать!
– А цё мои дети-то досадили?
– Лук да чеснок погубили.
– Ты бы загораживав.
– А оне перескакивают.
– Ты бы блин вешав
– Оне съедят!
 

Тут «ворон» с земли вскочит и давай за «детками» гоняться. «Матка» их руками прикрывает, не дает «ворону» сцапать; ну а если он кого схватит да от каравана оторвет – тому быть «вороном», и игра начнется сначала.

К вечеру все к качелям сходятся. Здесь песни поют, хороводы водят, пляшут, на качулях под самое небо возносятся – кто по парам, кто в одиночку. В иной раз и круговую качулю – карусель – парни сделают; тут и ребятишки вместе со старшими сестрами могут прокатиться. Кругом качули народу тьма – не протолкнуться! Челядёшки здесь свои игры затеют на старших глядя. Начнут, к примеру, «решетом» играть: все станут цепью, а один идет «решёта покупать». Подойдет к первому в цепи и попросит: «Бабушка, бабушка, продай решето!» – а тот ему: «Непродажно!» Купец цепь вокруг обойдет и снова у «бабушки» решето просит, пока не раздобрится она и не скажет: «Назадё любое!» Тогда купец с ней по рукам ударит и бегом к концу цепи за «решетом» – последним игроком, а тот тоже не дремлет и с другой стороны цепи к «бабушке» бежит. Купцу назад воротиться нельзя и сквозь цепь прорываться не позволено. Не догонит он «решето» прежде, чем оно вперед «бабушки» станет, значит опять начнет «решето покупать».

В другом месте ребятня «задними колесами» играет. Все станут парочками друг за дружкой, а впереди всех – вода или шаля. Вот он спиной ко всем повернется и крикнет: «Задние колеса, катитесь наперед!» Тут последняя парочка руки распускает – и по обе стороны шеренги бегом мимо шали, да так чтобы впереди него снова за руки схватиться. Но если шаля раньше успеет одно из «колёс» за руку схватить, то тот, кто без пары остался, идет «шалить».

Возле самых качулей ребятня «уху варить» возьмется. Сложат в груду возле кола, забитого в землю, или около столба качельного старые лапти – отопки. Ими загодя запаслись. К колу веревку или вожжи привяжут – за нее шаля держаться должен. На веревку каждый отопок кладет и вверх ее дергает. У кого лапоть ближе остальных упадет – тот и будет шалить, лапти стеречь, «уху варить». Челядёшки кругом шали бегают, пока кто-то не крикнет: «Уха поспела! Уха поспела!» Тут все, кто до ухи охоч, к лаптям бросаются и давай их пинать от столба подальше, чтобы шале не достать. Только и слышно: «О, ёрша съев! Во, каку шуку подцепив!» Кто слишком увлечется, того шаля сцапает и на свое место поставит. А уж если всю «уху» игроки «выхлебают», то тут шале остается только на свои ноги надеяться. Игроки отопки с земли похватают и ну в шалю швырять: «Уха, – кричат, – пересолена! Уха пересолена!» – и так пока он не добежит до условленного заранее места – «в избе спрячется».

Любит челядёшка посмотреть, как взрослые в «коно» яичками играют: пускают их по лоточку в большое углубление, которое «майданом» или «коно» называется. Чье яичко окажется выбитым, то игроки себе забирают. Игра азартная, лихая. Мастаки по целой корзинке яиц могут выиграть, потому и приходят «на коно» с полными кузовками разноцветных яичек. Вокруг игроков целая толпа собирается – поглазеть да за своих попереживать. Ребятня, конечно, тут как тут – рядом с мастаками трется, приемы запоминает, секреты выглядывает, а потом и сама пойдет яички катать.

Воткнут в землю, где местечко поровнее, два прутика – «воротца», чтобы между ними только одно яйцо могло прокатиться. Потом небольшой лоточек сделают из куска коры – из луба. Его за шаг от «воротец» к поленцу или стене прислонят и по очереди по нему яички пускают. Эти яички все, кто играть хочет, до начала игры у лоточка в грудку сложат – по одному или по два, как уговорятся. У кого яичко сквозь «воротца» прокатится, тот может всю кучку себе забрать.

Самые малые ребятки яички с горки катают: у кого дальше покатится. Или начнут их вверх подбрасывать: чьи яички уцелеют, те эту забаву повторяют. У кого дольше всех целым яичко останется, тот все разбитые себе и заберет. Ребятня пыхтит, старается, каждому ведь выиграть охота! Есть, конечно, и хитрецы: яичко выдуют и смолой зальют – такая «смолянка» крепче, чем настоящее яичко. А еще, говорят, что у того игра шибко пойдет, кто при себе «медяницу» имеет. «Медяницей» осу или дикую пчелу называют. Ее надо поймать, когда она первый раз весной из гнезда вылетает. Такого счастливца никому не переиграть!

Вечером молодежь у костров пляшет да веселится. Ребятня тоже не отстает: вокруг огня носится, покрикивает: «Гори-гори ясно, чтобы не погасло!» Пламя колеблется, искры бросает, кажется, до неба достанет! Так вот, глядишь, и полгода прошло, лето красное настало.

Как ребятам во время работы не скучать

У малых ребятушек не только игры да забавы в голове, они старшим во всех делах помощники: кто младших братишек и сестричек пестует, кто воду таскает, огород поливает, кто дрова носит, у кого забота скотинку или курочек накормить и напоить, лошадушкам гривы расчесать да соломки им в стойло натаскать. Да мало ли дел кругом – только успевай поворачиваться. Хозяйство у всех ведь большое, дородное.

По весне ребяткам лет десяти и постарше поручают на поля навоз из хлевов вывозить. С этой работой быстро справиться надо, потому в ней всем миром, помочью участвуют: старшие парни и девушки навоз (его еще назёмом называют) на телеги вилами грузят, ребята лошадьми правят, а в поле назём другие парни по сторонам разбрасывают, чтобы землю удобрить и чтобы урожай хороший вышел.

Ребята, конечно, и тут без забав не обходятся. Начнут, скажем, соревноваться, кто больше раз за день успеет туда-обратно съездить; или соберутся по двое, по трое – и несутся вскачь: кто первым с поля приедет. Кто последним оказался, тому кричат: «Трушка-петрушка!» или «Тебе пенки не видать! Тебе пенки не видать!» Когда сядут ужинать, тем, кто не ленился, сладкая пенка от топленого молока достанется; а вот тому, кто отставал да ленился, только попреки придется слушать: «Эх ты, лень да отек!»

За скачки, правду сказать, шалунам и деру может достаться: лошадушек зазря гонять никому не дозволено. Ну да ребятки еще что-нибудь выдумают. Как поедут последний раз в поле, все повозники торопятся, стараются последними не остаться. Кто в хвосте плетется, тому всеобщее позорище: только он к полю станет подъезжать, как его товарищи окружают и давай ему в назём длинные батоги втыкать да приговаривать: «Тебе кила, тебе хвост, тебе ехать на погост!» Над недотепой и взрослые посмеиваются; а те, кому он назём привез, бранятся – теперь телегу опорожнить очень трудно, батоги мешают. Так что оставаться последним никому не хочется, больно уж слава худая отстающему. Иной раз с ним в «сыча» игру затеют: приведут в дом, веревку через воронец перекинут, концы вместе свяжут, чтобы петля получилась, и в эту петлю «сыча» (того, кто оказался последним) заставят влезть, так что он будто бы к воронцу привязан окажется. Все приятели вокруг бегают, «сыча» толкают из стороны в сторону, а он кого-нибудь поймать должен. Кого поймает, тот «сычом» будет. Так и забавляются до ужина.

Ужин на помочах – настоящий праздник. На него не только помочане, но и стар и млад – «захребетники» – собираются. Им тоже угощение положено. Правда, челядёшкам тут надо ухо востро держать: нето сядут за стол рядом с каким-нибудь шутником. Тот шутками так и сыплет, угомону ему нет; весело с ним, весь день бы его и слушал. Сосед заметит, что челядёшка заслушался, да и скажет погромче: «О, глянь-ко, Дениско на потолке ложки вешает!» Все разом потолок разглядывать станут – а там ни Дениски, ни ложек не видать! Да только это-то полбеды, а хуже, когда кинутся щи хлебать. Тогда-то и поймут зеваки, что пока они Дениску на потолке искали, у них самих какой-то Дениска ложки утащил. Хоть плачь, хоть рыдай, хоть пятерней щи черпай. Иному так и придется несолоно хлебавши из-за стола пойти, ничего не попишешь, таков уж закон: за столом ворон не ловят.

Летом все взрослые на полях с утра до ночи детвора сама дома хозяйствует под присмотром бабушек стареньких или старших сестренок. Шалашики выстроят и в гости друг к другу ходят, угощают гостей по всем правилам. Стол из пенька соорудят и хлеба на него из глины выставят, травки разные по черепушкам разложат: одну «капусткой» назовут, другую – «молочком», третью – «киселем», из луковых перьев «калачей» да «витушек» навьют; а если пир затеют, то и «пиво» выставят – сок из ягод разных намнут, и – гуляй голова!

Самый богатый пир – на свадебке. Тут уж гостей полон шалашик набьется. «Невесту» обрядят, фаткой прикроют. Рядом с ней «жених» сядет. «Молодым» «горько» кричат, «вино» да «пиво» за их здоровье пьют. Все как на свадьбе настоящей. Те ребята, которые «поженились» с тех пор самыми лучшими друзьями будут, во всем друг дружку выручать должны; а как начнут челядёшки в шалашике играть, то те, кто «женат», «тятей» и «мамой» считаются, а совсем маленькие ребятенки – это будто их «детки». «Тятя» с «мамой» хозяйство ведут – пашут, да сеют, да пироги пекут, а «детишки» баловством занимаются. Тучку увидят и ну кричать:

 
– Дождик, дождик, поливай,
Будет хлеба коровай! —
 

или:

 
– Дождик, лей, дождик, лей,
На меня и на людей,
На Богову капустку,
На наш ячмень,
Поливай целый день!
 

Покричат, покричат, глядишь – и впрямь дождик накличут. Да такой, что и в шалашике не усидеть: тут уж всем семейством бегом на поветь сушиться. Иной раз дождь на целую неделю зарядит. Старые люди говорят, что так бывает, когда где-то человек утопился. А еще сказывают, будто тучи направляют ангелы – души невинных младенцев, которых Господь Бог взял к себе в услужение. Прикажет им Господь дождь пролить, усядутся они на тучку и летят, куда приказано.

Говорят, что когда дождя долго нет, то надо найти мертвую лягушку или ужа, зарыть в муравьиную кучу да сказать: «Царь-Муравей да Царица-Муравьица, пускай рабы ваши сыты будут, а нам дай Бог частого дождичка!» – после того жди дождя вскорости.

Когда челядёшек дождик на поветь загонит, они там, конечно, тоже не скучают. Подобьют, скажем, кого-нибудь, кто не знает, что это такое, «петушком запрячься». Заставят его присесть, руки вместе веревочкой свяжут, а под коленями и между локтей батог просунут.

Вот и скачет «петушок» по полу – не распрямиться ему, ни руки вверх поднять. Сначало смешно по сену-то куликаться да кубыряться, а как надоест, то уж не до шуток станет. Заставят «петушка» выкупаться, чтобы на свободу выйти; положат ему, к примеру, пятак на колено и надо «петушку» его ртом схватить, а это ой как не просто! Станет он за ним наклоняться, да через голову-то и кувырнется. И раз, и другой. И лежит вверх тормашками, пока его не поднимут. Иногда ребята между собой соревнование устроят, кто скорее пятак схватит – тогда уж «петушком» все побывают.

Иной раз если какой озорник надоест всем хуже горькой редьки, ему и скажут: «Хочешь Москву посмотреть? А то давай покажу!» А кому не хочется посмотреть первопрестольную, где, говорят, улицы-то, мостовые, калачами вымощены, а окна в домах – чистые леденцы? Он и согласится: «Покажи, – дескать, – и поскорей!» Его тогда «петушком»-то запрягут, да и начнут крутить, пока в глазах круги не пойдут. «Ну, – спросят, – видишь Москву-то?» – «Нет, не вижу!» – «Не видать Москвы, да и не увидишь! – скажут. – Так вот теперь и сиди до ужина, чтобы в другой раз всем не досаждал, да не обзывался, да под ноги, когда не просят, не совался!» Кто такую науку пройдет, в другой раз озорничать да грубиянить поостережется.

Ну уж над мелюзгой и сам Бог велел подшутить. Тут няньки на выдумку горазды – держи ухо, и нос, и умишко востро! Нето схватят того, кто зазевался, за нос и давай допрашивать:

 
– Дуб или вяз?
– Вяз.
– Тяни до глаз! —
 

нос вверх, «к глазам» потянут. А потом снова:

 
– Дуб или вяз?
– Дуб.
– Тяни до губ! —
 

тут уж в обратную сторону поехало. И опять не отстанут:

 
– Дуб или вяз?
– Не дуб, не вяз. —
 

челядёнок если догадается так сказать, тогда его на волю отпустят:

 
– От носа отказ!
 

Или кто-нибудь из тех, кто постарше, залезет повыше и скажет малышу: «Хочешь солнышко в рукаве покажу?» Тот, конечно, и рад такое диво посмотреть. «Глянь-ко в рукав, – наставляет его шутник, – солнышко увидишь!» – ему на голову пиджак или полушубок накинет, рукав вверх поднимет и направит его на окошко. Ребятенок ждет не дождется, когда солнышко покажется, а шутник ковшик с водой схватит да и выльет воду в рукав. Челядёшка визжит, в одежке путается – по полу кувырком, пока не выберется, а там стрелой на печку – кошке Белогрудке жаловаться.

На повети можно в разные игры играть. Например, «колюкушкой»: все на сено сядут, воду в сторонку отошлют, сами дерюжкой большой накроются, чтобы ничего не видно было со стороны, и под ней переползать из стороны в сторону начнут. Тут, конечно, и возня, и смех, и шум, и чох поднимется. Наконец все рассядутся заново и воду зовут: пикают, как мышки. Вода к дерюжке подойдет и начнет всех за головы щупать – угадывать, кто под дерюжкой сидит. Тут кто чихнет, кто засмеется, того сразу и угадают, и он водить пойдет, а кто сидит, как мышка, того пойди-ко угадай!

Есть еще одна любимая игра – в «ужа». Все кругом сядут на сене, бок о бок друг с дружкой, ноги в коленях немного согнут, чтобы под ними можно было «ужа» передавать – ремешок, веревку или жгут соломенный, и колени дерюжкой прикроют. Потом руки под колени сунут и начнут друг дружке «ужа» перепихивать, а сами приговаривают: «Уж ушел, уж ушел, тю-рю-рю, убежал!» Вода вокруг бегает, старается угадать, у кого в руках «уж» находится. А угадать-то непросто – все нарочно руками двигают, чтобы воду сбить с толку. Как захочет вода проверить, угадал он или нет, – просит руки показать. Если в руках у игрока и впрямь ничего нет, он воду разок жгутом жучит. А коли вода долго решиться не может, у кого же жгут находится, кто-нибудь выберет момент, пока вода спиной к нему повернется да «ужом»-то его и ожгёт, потом «уж» соседу сунет и снова за свое: «Уж ушел, уж ушел, тю-рю-рю, убежал!»

Когда ребяткам на повети играть надоест, станут они дождик умаливать:

 
– Дождик, дождик, перестань,
Я поеду в Ярославль,
Богу молиться,
Христу поклониться.
У Христа-то сирота
Запирает ворота
Ключиком, замочком,
Шелковым платочком!
 

Сами выскочат под дождь и давай выплясывать да друг за другом по лужам гоняться. Няньки их за это не укоряют: от дождя, говорят, детки как грибы в лесу растут.

К вечеру побегут ребятки маму с поля встречать. Добегут до мостика бревенчатого и начнут в «бабушку-задворенку» играть. Станут возле столбиков, а вода к каждому подходит и просит: «Бабушка-задворенка, продай уголок!» Кто уголок захочет продать, тот воду по ладони бьет и чье-нибудь имя называет: «Продам Олёне!» – и бегом вместе с водой к тому, кого назвал. А Олена в «проданный» угол должна добежать раньше, чем кто-нибудь этот угол займет. Кто без места останется – тот пойдет угол покупать.

Мама поздно возвращается и всегда с собой то землянички, то чернички, то кусочек сотов пчелиных принесет: «Смотрите-ко, это березка поклон вам послала: медку да ягодок!» От березки подарочки всегда самые вкусные, совсем не то, что самому ягодку найти!

В сенокос многие ребятки старшим помогают сено ворошить. Работа не больно трудная, но за целый-то день под солнышком волей-неволей умаешься. Правда, детвора и тут не упустит случая поиграть да порезвиться. Чуть выпадет свободная минутка, как челядёшка то «сено возить» затеет, то в «коника» играть: один станет, наклонится, а другие через него перепрыгивают. Кто «коника» не перепрыгнул или на землю свалил, тот на его место становится. Те, кто поменьше, любят со стожка сена скатываться: влезут на самую верхушку – и вниз кувырком, только пятки мелькают. Старшие их за проказы не бранят: при этом стог прочнее становится.

А как станут домой возвращаться, шутники вперед забегут и «клепцй» поставят. Клепцами силки для зайцев называют. Вот проказники и устроят зевакам западни: найдут места, где высокие травы с двух сторон тропинку обступают, наклонят по пучку с каждой стороны поперек дороги и верхушками их свяжут. Кто под ноги не смотрит, обязательно запнется, да и не раз!

Как добрые люди последний снопик «Иванушку» чествовали

В деревне самая горячая пора– жатва. Чтобы зрелые хлеба не осыпались, их нужно сжать поскорее Поэтому чуть заря займется, пока ребятишки на полатях последние сладкие сны досматривают, все взрослые уж на работу поспешают Челядешки поутру проснутся, водой-холодянкой умоются, Господу Богу помолятся, а бабушка им молока нальет да по ломтю хлеба отрежет Ничего вкуснее на свете не бывает!

Пока бабушка по дому хлопочет сама с ребятушками разговаривает, чтобы не скучно им было, разные потешки да прибаутки рассказывает:

 
– Был я на меленке,
Видел я диковинку
Козел муку сеет,
Козлиха подсевает,
Маленьки козляточки
В скрыпочку играют,
Коростелько по постельке
Правой ножкой топает.
– Матушка попадья,
Кого ты родила?
– Сыночка Максима,
Дудошника,
Балалаешника
Галки, вороны,
Обитые подолы!
Наехали купцы
Обивать рубцы.
 

Кашу в чугунке помешает и новую потешку станет сказывать, длинную-предлинную Бабушка потешку не спеша рассказывает, еще и руками покажет, кто что да как делает:

 
– Два братца, два Кондратца
Нову баню строили,
Довгоноги журавли
Крышу складывали.
Таракан дрова рубил,
Комар по воду ходил,
Комариха верещит,
В баню веников тащит,
Блошка банюшку топила,
Мошка щелок щелочила,
Вошка парилася,
Перепарилася.
С перепару вошь упала,
На ушат боком попала,
Искалечилася:
Без пальца нога,
Без мизинца рука,
Без ума голова.
Посылает вошка блошку
К воеводе под окошко:
– Воевода, дай лекарства
Нашу вошку полечить
Лечу, лечу вошку,
На третий день – в могилку.
Кроты могилу ей копали,
Тараканы погребали,
Мухи голосом кричали:
– Помяни, Боже, рабу,
Лежит блошка во гробу,
Слава Богу, околела,
Всему миру надоела!
 

В избе ребятишки долго не усидят, увяжутся за бабушкой на двор курочек кормить, цыплят от коршуна да вороны караулить – эти разбойники все вокруг да около шастают. Станет бабушка им рассказывать, как ворону-злодейку за разбой да покражу даже в острог сажали.

«Жила-была, дескать, на Руси ворона, с няньками, с мамками, с малыми детками, с ближними соседками. Прилетели гуси-лебеди, нанесли яичек; а ворона стала их забижать, стала у них яички таскать.

Случился в ту пору тут сыч; видит он, что ворона больших птиц забижает, и решил он к сизому орлу с жалобой податься. Прилетел и просит:

– Батюшка сизый орел! Дай нам праведный суд на шельму ворону.

Не долго думая послал сизый орел за вороной легкого посла воробья. Воробей порх-порх полетел, застал злодейку и давай ее к суду требовать. Она упираться, да не тут-то было! Стал ее воробей взашей толкать да карой стращать и привел-таки к сизому орлу.

Орел стал судить:

– Ах ты, шельма ворона, глупая голова, грязный нос, драный хвост! Про тебя говорят, что ты на чужое добро рот разеваешь, у больших птиц деток таскаешь: схватишь своими когтищами, только косточки затрещат, и поминай как звали!

– Напраслина, батюшка сизый орел, напраслина, – кланяется ворона.

– Про тебя же сказывают: выйдет мужичок сеять, а ты выскочишь со всей своей ордой – и ну разгребать!

– Напраслина, батюшка сизый орел, напраслина, – ворона челом бьет.

– Да еще сказывают: станут бабы жать, нажнут и накладут снопы на поле, а ты выскочишь со всей своей ордой и опять-таки ну разгребать да ворошить!

– Напраслина, батюшка сизый орел, напраслина, – ворона ему в ножки пала.

– Ах, так ты еще и отпираться! – разгневался орел. – В острог ее, в подземелье глубокое, да чтоб никто к ней не хаживал, ни питья, ни еды ей не нашивал. Знать будет, как других забижать!

Посадили ворону в острог, да плохо, видать, ее стерегли, сбежала шельма, опять от нее спасу нет!» Закончит бабушка сказку, да на небо глянет, нет ли вороны-злодейки. А детишки рады стараться, по двору бегают, руками машут: «Шуги-шуги, ворона, шуги-шуги, воровка!»

Когда взрослые с жатвой управятся, самые веселые деньки настают. Это для всех настоящий праздник – «дожинками» называется. Последние полосы выходят дожинать в праздничной одежде. Все на поле собираются– и старые, и малые. Работа споро идет, все друг другу подсобляют: кто снопы вяжет, кто их в суслоны складывает, кто песни поет. Каждый старается от других не отставать, но и вперед не вырываться, тогда в семье всегда будет лад и согласие. Как останется последний клочок нивки, станут его по кругу обжинать, пока не получится маленький кружочек. В последний сноп обязательно все по горсточке сжать должны, чтобы в доме все мирно жили да друг друга любили. Этот сноп «Иванушкой» называют. «Иванушке» особый почет: девушки его красной ленточкой подпояшут да в сторонке поставят, а хозяин тем временем «Кузьму-Демьяна» завивает: оставшиеся в середине круга колосья завьет с четырех сторон да пучки колосьями к земле пригнет, а потом заставит детишек под колосьями пролезать, чтобы здоровыми были весь год. Ребятне и то забава!

Потом хозяин все согнутые колосья сверху соломенным жгутиком перевяжет да поверх еще «шляпку» из пучка колосьев нахлобучит. Получится точь-в-точь маленький человечек. Это и есть «Кузьма-Демьян». Когда «Кузьму-Демьяна» завивают, все вокруг приговаривают: «Кузьме-Демьяну борода, коню – голова, нашему хозяину в сусек спорина, хозяюшке – в квашоночку, а деточкам – в хлебинку!» – значит желают, чтобы в доме все велось да спорилось: и зерно не переводилось, и квашня быстро подходила, и хлеб был пышный да мягкий.

Все остальные колоски вокруг «Кузьмы-Демьяна» сожнут и по кругу положат, как оградку. Каждый свою горсточку в оградку кладет да приговаривает: «Кобылка перешагнет – жеребчика родит!», или «Коровушка перешагнет – телушечку родит!», или «Свинка перешагнет – двенадцать поросят родит!».

Пока ограду городят, над зеваками, которые вокруг столпились, подшучивают – за оградку их толкают. Такая возня поднимется, смех да шутки! Считается, будто кто первый оградку ту перешагнет, тому весь год счастье и удача. Вот и начнет ребятня возле оградки друг дружку перетягивать да переталкивать, пока кто из взрослых их не урезонит.

Как оградку кончат городить, девушки на руки «Иванушку» возьмут и домой его с песнями понесут. Мамы да бабушки иной раз еще на поле поворожат: станут серпы через левое плечо бросать – если упадет серп вверх горбиком, да еще и в землю воткнется, значит, болеть не будешь целый год. Потом начнут по полю через голову куликаться да приговаривать: «Жнивка, жнивка, отдай мою силку на пест, на колотило, на молотило, на кривое веретено!» – это чтобы спина после тяжелой работы не болела и всякая работа спорилась, в руках горела.

Последний сноп, «Иванушку», в дом когда вносят, начнут им по стенам помахивать да приговаривать: «Подите-ко, мухи, вон, пришел хозяин в дом! Летите, мухи, за море, вам лето летовать, нам зиму зимовать!» Челядёшки по лавкам носятся – мух из избы выпроваживают.

Как мух-то выгонят, «Иванушку» в сутний угол, под иконы поставят и все серпы в него воткнут, а сами за праздничным столом станут рассаживаться. Тятя с мамой – на почетном месте, во главе стола сядут, поближе к «Иванушке», а дальше все по старшинству. У малых ребяток – свой уголок за столом. Они вместе со всеми на равных в застолье участвуют.

Первое блюдо на дожинках дежень. Это овсяная мука с простоквашей густо перемешанная. Тятя сломит колосок с «Иванушки», в дежень воткнет да скажет: «Кузьма Демьяныч, приходи дежня хлебать!» Тут все за колоском следят: на чью сторону он клониться начнет – тот счастливым будет; коли это девушка, то скоро замуж выйдет, коли кто из взрослых – работа у него будет спориться, ну а коли челя-дёшка – всех, значит, будет в игре да гоньбе побивать. А может еще какое счастье привалит. Как про то старые люди сказывают: «Богу-то дать, так он и в окно пошлет!»