Текст книги "Наследник для звёздного захватчика (СИ)"
Автор книги: Марина Рисоль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
20
Я вошла в камеру и вздрогнула от лязга закрывшейся за моей спиной двери. Остаться запертой в клетке с Ярой Яжер так себе перспектива.
Сцепив зубы, немного опустила голову. Меня выворачивало от необходимости соблюдать этот чёртов этикет субординации, но в противном случае это могло мне сильно аукнуться. Я это знала, и дразнить дракониху не хотела.
– Ну здравствуй, дорогой сердцу моего брата источник. Лили, верно? – Яра сцепила за спиной руки и смотрела на меня, чуть приподняв подбородок и прищурившись.
Она выглядела совсем не так, как в прошлый раз, когда умоляла меня уговорить командора быть к ней снисходительным. И накладного беременного живота на ней сейчас тоже не было. Как не было и растерянного взгляда, наполненного слезами, сцепленных в мольбе рук.
Тогда Тайен меня предупредил, что это был просто маскарад. Что его сестра сумасшедшая. Жестокий солдат, идеальный для миссий зачистки. Одна из тех, под чьим руководством было сломлено сопротивление землян после порабощения.
Сейчас же Яра внешне вполне себе соответствовала. Белая одежда в обтяжку, на длинных ногах массивные сапоги, куртка под горло. Белоснежные волосы стянуты в косу. Ледяная красота и мороз во взгляде. Ей бы идеально подошли клыки, если бы кроктарианцы нашу кровь бы пили, а не вливали в вены.
– Верно. Лили, – ответила я, подняв на неё глаза. Не могла заставить себя смотреть в пол. Претило до тошноты. – Смотрю, вы разрешились от бремени, фирри Яра.
Я не смогла сдержать сарказм. Очень хотела, понимала, чего мне моя дерзость может стоить, но не смогла.
Яра в ответ выдержала паузу. Наверное, чтобы укус казался более болезненным. А в том, что она укусит, я никаких сомнений не имела. Не справится же о моём здоровье она явилась.
– А ты смелая, – Яра медленно двинулась в мою сторону и пошла не спеша вокруг меня, а я задержала дыхание от напряжения, но изо всех сил старалась не показать, что мне страшно. А ведь мне действительно было страшно. – Маленькая смелая Лили… Чем же ты такая особенная, раз мой старший брат без тебя был таким… засранцем?
Их семейные проблемы меня, признаться мало волновали. И что у них там происходило в эти полгода тоже.
– Злился, психовал… Знаешь, я никогда не видела раньше его таким… таким жестоким. Оказалось, что с ним может быть даже интересно…
Я сглотнула. Последствия моего побега проявлялись то тут, то там. И если Яра не лгала, если командор действительно озлобился сильнее, чем за все шестьдесят лет, которые кроктарианцы держат Землю под своим контролем, то… в этом была и моя вина.
Что бы я ни делала, результат всегда казался хуже, чем было до.
Я напряглась ещё сильнее, когда Яра зашла мне за спину и остановилась. Чувствовала её присутствие, и по спине заструился пот.
– Ты не такая, как Элеонор, – сказала она совсем близко, почти у моего уха, и я вздрогнула. Яра взяла прядь моих волос и вытянула её пальцами. Мягко, едва ли не нежно. Но я прекрасно знала, как мягко она может стелить. От этой женщины веяло опасностью. Она просто стояла рядом, а я кожей чувствовала, как вокруг от неё исходит яд. – Ты другая, Лили. Мягкая, нежная овечка, но я тебя раскусила. Ты только с виду такая, а на самом деле ты на многое способна. Очень многое…
Она несла какую-то чушь. Или хотела казаться умной и не попала в цель. Была бы я такой, как она говорит, уже давно бы лицо ей расцарапала.
– Не была бы ты землянкой, – последнее слово она произнесла так, будто её мутило от одного лишь созвучия, – мы бы с тобой могли подружиться.
Это точно вряд ли.
– А вот с твоим братом мы подружились, – прошептала она мне на ухо.
Моё сердце вздрогнуло и замерло в груди. Под рёбрами разлился холод, а вдохнуть стало так тяжело, будто грудь придавило бетонной плитой.
Я обернулась и посмотрела Яре в глаза, чтобы убедиться, что она лжёт. Она ведь лгунья. И манипуляторша. Ей нравится издеваться над людьми и физически, и морально. А причинить мне вред она не посмеет, потому что так или иначе боится Тайена и подчиняется ему.
Яра ждала моей реакции. Она склонила голову на бок и улыбнулась.
– Ладно, шучу, – махнула рукой и отошла, а я наконец смогла вдохнуть, но тут же получила ещё один удар под дых, куда более болезненный. – Не подружились. Он упёртый. Но я найду к нему… ключик.
– Лжёшь, – прошептала я. Закричала бы, да горло внезапно сдавило. Лжёт она. Лжёт!
– Думаешь? – Яра подняла бровь, с иронией глядя на меня. – Или ты верила, что тот подземный муравейник из людишек так и будет автономно существовать и делать нам мелкие пакости? Его зачистили через несколько часов после того, как Тайен увёз тебя.
Внутри всё свело болезненным спазмом, и только чудом мне удалось остаться стоять на ногах. В голове будто огненный шар стал образовываться и расширяться.
Я ведь на какое-то мгновение поверила, что он их не тронет… Хотя, с чего бы ему не делать этого? Меня он получил, а остальные… Все до единого в бункере, кроме, может, Ховарда, желали ему смерти и мучений. Его пытали, хотели казнить.
Но… почему я всё равно надеялась?
– Я бы туда газ лучше пустила или воду, – буднично сказала Яра. – Но Тайен запретил. Решил в благородство поиграть, наверное. Не понимаю, зачем он так экономит людишек, но их всех оттуда был приказ достать живыми.
Я смотрела на неё и понимала, что сейчас она не лжёт. Просто чувствовала, что всё сказанное – правда. Ужасная, но правда.
– О-о! – оскалилась Яра. – Твой брат бился, как лев. Сражался до последнего, пока его не запечатали. И… знаешь, Лили, я решила забрать его себе. Так хотелось узнать, чем вы такие с ним особенные.
– Шейн не может быть донором, – сказала я. Слова продрались по пересохшему горлу с трудом. – У него нарушена свёртываемость.
Яра сделала ко мне несколько шагов, остановившись вплотную.
– Дорогая Лили, – прошептала, – мне не нужна его кровь. У меня есть донор. А от Шейна я могу взять куда больше всего интересного. Он, конечно, пока не сильно сговорчив, но у меня много инструментов в арсенале, чтобы сломать его. Поверь.
Она улыбнулась, а потом подошла к решётке. Та открылась, выпустив её, а потом захлопнулась обратно.
– Я подумала, что ты должна знать, – в лживом сочувствии вскинув брови, сказала Яра, посмотрев на меня снаружи. – Всё же лучше, чем мучиться в неизвестности.
Она ушла, а у меня внутри будто что-то взорвалось. Огромный шар из боли разорвался, затопив все внутренности.
Я бросилась к решётке и изо всех сил тряхнула её, схватившись за прутья.
– Только не Шейн! – закричала что было мочи. – Не смей! Не тронь его, испорченная сука!
Из меня извергнулись рыдания, от которых по швам трещала грудная клетка. Живот свело судорогой, а ноги подкосились. Я сползла на пол, всё ещё цепляясь за решётку.
Только не Шейн!
Они забрали всё. Всё! Моих родителей, жизнь, друзей. Мою планету и даже право называться землянкой.
Они пользовались моей кровью и собирались использовать моё тело, чтобы попытаться восстановить то, что утратили из-за своей собственной алчности.
А теперь они ещё и собрались отобрать моего брата. Он – единственное дорогое, что осталось у меня в этом мире. И теперь когтистая порочная рука садистки Яры Яжер дотянулась и до него.
– Только не Шейн… – прошептала я, погружаясь во тьму.
21
Просыпалась я тяжело. Веки показались тяжёлыми, голова тоже.
Никакого сигнала на подъём. Может, ночь сейчас?
Я, признаться, и не помнила, как вчера уснула. Долго плакала на полу, потом взобралась на кровать, а дальше всё как в тумане.
Открыв глаза, я поняла, что нахожусь не в своей камере. Кровать, на которой я лежала, была большой и застелена мягкой шёлковой простынёй и пушистым одеялом. Подушка тоже совсем не такая, как в моей тюрьме.
Я осторожно села и потёрла пальцами виски.
Я действительно находилась не в камере. Это была комната. Спальня. Большая, красиво обставленная. С резной мебелью и большим окном до самого пола.
Когда меня сюда переместили, я совершенно не помнила.
Рядом с кроватью на тумбочке я обнаружила стакан с водой, взяла его в руки и залпом осушила. Тяга к воде никуда не исчезла, казалось даже, что с момента, как проявилась метка, она стала даже сильнее.
Откинув одеяло, я осторожно опустила ноги на пол и встала. С удивлением обнаружила, что на мне не моя одежда, а длинная белая сорочка до самых пят. Тонкий нежный шёлк мягко заструился по ногам.
Вряд ли я спала, когда меня переодевали и несли сюда. Думаю, мне дали какое-то снотворное. Но я этого не помнила.
И тут я заметила его. Тайена Яжера. Он молча стояла в углу комнаты у окна спиной ко мне. Стоял тихо, в тени, поэтому я сразу и не увидела его.
– Доброе утро, Лили, – негромко проговорил он и повернулся.
Он был не в своей форменной одежде. Свободные белые брюки, такого же цвета рубашка. Волосы убраны назад. Стоял, сцепив руки за спиной. Прямой, высокий, статный – всем своим видом демонстрировал силу. Как и всегда.
Я посмотрела в окно, на котором было спущены бумажные рулонные шторы, и пожала плечами.
– Не знаю, утро ли… но уж точно не доброе.
Я подошла ближе, остановившись у окна, в паре метров от командора. Взявшись за ленту, осторожно потянула вверх, не особенно надеясь, что за окном действительно небо. Может, окно декоративное? Я так отвыкла смотреть на небо, что такая возможность уже казалась нереальной.
– Я подумал, ты скучаешь по солнцу, – сказал командор, а я почувствовала, как моя метка слабо кольнула, отреагировав на его бархатный голос. Едва ощутимо, но меня это вдруг разозлило.
Хотелось впиться ногтями в собственную шею, чтобы она замолчала. Вырвать её оттуда, чтобы не напоминала о себе.
– Я скучаю по своей жизни, Тайен, – на него я смотреть не хотела и не решалась, смотрела вдаль в окно. За ним действительно было небо. И земные просторы. Сколько видел глаз – поля. Зелёные, чёрные, серые… Вдали, с высоты этажа, на котором была эта комната, можно было даже рассмотреть тонкую ленту далёкой реки. – По своим друзьям, своему брату, своим родителям. Ты можешь так же вернуть их мне, как и солнце?
Прозвучало горько. Самой отдалось так глубоко, что сердце заныло, а на последнем слове голос прозвучал хрипло.
– Лили…
Я представляла нашу встречу. Знала, что так или иначе, но скоро она состоится. Думала, что буду чувствовать обиду, какое-то волнение, но вместо этого я очень ярко ощущаю, как внутри поднимается волна злости.
– Ты отомстил Шейну так за пытки, да? – я резкоразвернулась к командору и посмотрела ему прямо в глаза. – Отдал его своей сестре. Она садистка, убийца, ей в удовольствие причинять боль просто так! Шейн делал тебе больно из мести. За меня. Это можно понять, но Яра… она безумна! Ты знаешь это, Тайен. Ты сам мне это когда-то сказал.
– Я сохранил ему жизнь, Лили, – в голосе командора я почувствовала твёрдость. – Он мятежник. Мало того – он один из руководителей ячейки подполья. Таких, как он, мы казним. Показательно.
– А ты сделал ещё хуже… – я покачала головой и прикрыла глаза, чтобы сдержать слёзы, которые так внезапно и так не вовремя подступили к глазам. – Лучше бы он… лучше бы он умер…
Я сама не думала, что скажу такое. Но для Шейна это было бы действительно избавлением. А то, во что может превратить его существование Яра… уж лучше смерть, наверное.
– Ты обижена, Лили. Зла. Я понимаю, – командор сделал ко мне шаг, а у меня внутри всё заледенело от его непрошенной близости. – Но ты передумаешь. Успокоишься, примешь реальность и передумаешь. Яра не посмеет причинить твоему брату вред. Она же никого к нему не подпустит – никого, кто бы мог захотеть убить Шейна. А такие есть, Лили, ваша ячейка принесла нам немало хлопот.
Я покачала головой и отвернулась, обхватив себя руками. Может, он и прав был. Но… как я могу принять эту реальность, как он говорит? Смириться? Как?
– А остальные? – голос совсем садится. Я спрашиваю и до дрожи боюсь услышать ответ. – Их убили?
– Нет. Только тех, кто оказал яростное сопротивление, но таких было всего двое.
– Кто? – сердце замерло, боясь услышать имена. Да хоть бы и кто это был…
– Какой-то пожилой мужчина и девушка. Девушка застрелила наших двоих, поэтому её ликвидировали. Таня, кажется. Так звал её кто-то из пленных.
Наша бригадирша. Сопротивлялась до последнего.
– Что будет с людьми?
– Лили, ты знаешь сама. Они уйдут в систему донорства. Пойми, пожалуйста, мне стоило больших усилий уговорить совет сохранить им жизни.
Я не сразу заметила, что слёзы всё же покатились по моим щекам. Поняла лишь когда поймала губами.
Том, Нина, Дина… их ждёт анабиоз и периодическая откачка крови. А детей что? “Ферма”? Как дочерей мистера Мэдиса?
По телу бежит дрожь, когда ладони командора ложатся на мои плечи. Внутри всё сжимается. По плечам бегут мурашки.
– Не трогай меня, – вывернувшись из его рук, снова посмотрела ему в глаза. Что я в них увидела? Сталь. Лёд. Далёкие холодные волны Кроктарса. Он чужак. Захватчик. Он поработил мою расу.
Я должна его ненавидеть! Все силы к этому приложить должна!
– Не прикасайся ко мне, Тайен, – голос дрожит от напряжения и ярости. – Забирай кровь, если тебе так надо, и уходи.
– Нет, Лили, – он же в ответ абсолютно спокоен. – Твою кровь я брать не буду. Ховард создал сыворотку, которая позволяет делать мне переливание от тебя не чаще, чем раз в полгода и в небольшом объёме.
– Тогда зачем я тебе? – я покачала головой. – Зачем ты пришёл за мной? Ховард ведь работает на вас, да? Он мог тебе передать. Или тебе нужно было наказать меня за побег?
– У тебя теперь другая миссия, Лайлэйн, – его взгляд опустился на мои губы, запустив по всему телу какую-то особенную дрожь. – Ты станешь началом возрождения. Мы станем. А Ховард… он ни на кого не работает. Его жизнь – наука. Он не предавал вас. И нас тоже. Кроктарианцы уважают науку и людей, посвятивших себя ей.
Мне хотелось смеяться. Хохотать во весь голос. Истерика – я понимала.
– Возрождения? – я выгнула бровь, посмотрев на Тайена Яжера, а потом прошипела. – Пошли вы к чёрту, вампиры. Кроктарс сделал правильно, отобрав у вас способность размножаться. Вы этого недостойны. И я вам помогать ни с чем не собираюсь.
Не знаю, какой реакции я ожидала от командора. Что он вспылит или придёт в ярость. Но он отреагировал спокойно. Не шелохнулся, ни один мускул на лице не дрогнул. Выждал, пока я выскажусь, а потом ответил совершенно спокойно:
– Ты не понимаешь, Лили. У тебя нет выбора. Ты сделаешь это – родишь первого наследника. И лучше тебе прийти к этому добровольно.
А потом он отвернулся и вышел из моей очередной новой тюрьмы, заперев за собой дверь снаружи.
22
Настенные часы над камином издавали негромкий размеренный звук, который успокаивал Тайена Яжера и помогал ему сконцентрироваться. Раньше он делал это под шум волн, но со временем командор научился структурировать мысли и в тишине, рассеивая внимание к миру вокруг в эти моменты через мерное тиканье часов.
На самом деле в данный момент он был напряжён. Ему предстоял серьёзный разговор, результат которого Тайен Яжер спрогнозировать не мог.
А ещё он чувствовал её. Лили. Метка не давала отвлечься, улавливая её злость. Именно злость девушки оказалась настолько сильной эмоцией, что командор не смог отключить восприятие. Вибрации метки были новыми ощущениями, неизведанными для него. И спросить было не у кого, никто, кому он мог доверять, не испытывал притяжения истинной. Его уже в принципе никто сотни лет не испытывал. Тайену приходилось ориентироваться по легендам и древним документам, чтобы понять, что это такое. Ведь на нём лежала особая ответственность – научить этому и Лили. Когда она будет готова.
Но как он мог это сделать, если и сам понимал с трудом? Приходилось учиться доверять себе, слушать себя, чего кроктарианцы уже давно не делали. Они доверяли фактам и исследованиям и совершенно разучились доверять самим себе.
“Наши души умерли, – однажды сказала Тайену его мать. – А тем, у кого нет души, Вселенная не даст возможности иметь наследие – иметь подобие своё в ребёнке”.
Тот разговор произвёл на юного фицу Яжера, Наследника Белой ветви, неизгладимое впечатление. В груди возникли странные вибрации, сами по себе взялись откуда-то. Тайена это испугало, а мать отреагировала очень странно. Замолчала, вглядываясь сыну в глаза, и вдруг прижалась губами к его лбу.
А потом… потом она исчезла. Утром во дворце её уже не было. Тайен больше не видел мать. Ни разу с ней не говорил. И жжение это странное в груди тоже исчезло. Без следа. Словно и его никогда и не было.
И каково же было удивление командора, когда это странное чувство снова кольнуло, едва он увидел в кресле для переливания девушку. Бледная, волосы светлые разбросаны, к шее вспотевшей пряди прилипли. Губы приоткрыты, дыхание тяжёлое. Она, пристёгнутая по рукам и ногам, проходила свою первую адаптацию.
Кольнуло и стихло. Эхом отдалось пару раз потом ещё. Это озаботило командора. Но самым необычным и странным было то, что он будто бы подсознательно ждал этого ощущения снова.
Дверь приоткрылась, и Тайен открыл глаза. В кабинет проскользнула его сестра – Яра.
– Ты звал меня, брат? – спросила, вскинув подбородок, замерев перед командором в нескольких метрах.
– Звал, – Тайен сжал пальцами подлокотники. Беседа с Ярой перед связью со старейшинами была совершенно не к месту. Сестра всегда оставляла его в неспокойном состоянии. – Но надеялся, что ты придёшь позже.
– Не люблю откладывать на потом, фицу, ты же знаешь, – девушка пожала плечами и, чуть прищурившись, посмотрела на брата. – Так что ты хотел мне сказать?
Тайен встал и неспешно сделал пару шагов к сестре. Посмотрел на неё внимательно.
– Ты помнишь, что я тебе сказал насчёт Шейна Роуда?
Его тяжёлый взгляд давил, но Яра была не из тех, кто боялся. Она вообще ничего не боялась.
– Помню, – прорычала через зубы. – Чтобы был жив, цел и остался в своём уме. То есть ты запретил мне всё.
– И, надеюсь, ты помнишь, что тебя ждёт, если ты нарушишь мой приказ?
Яра сжала зубы, тяжело дыша через нос. Её красивое, словно из камня выточенное, лицо излучало ярость. Но она не смела перечить брату.
– Ты по-прежнему мне не доверяешь, брат? – она несколько раз моргнула, обуздав свои эмоции. – После того, как я спасла тебя? Думаешь, мне легко было предать Ириса? Ведь именно он всегда понимал меня лучше, чем ты. Чем все!
– Поэтому ты всё ещё жива, Яра. И находишься на свободе, в отличие от нашего брата.
– Это свобода, по-твоему, Тайен? – она вскинула руку, на которой был закреплён тонкий металлический браслет, переливающийся на застёжке то зелёным, то фиолетовым диодом. – Ты обещал снять!
– Когда смогу тебе доверять, сестра. Но до этого ещё далеко.
– Преданней меня у тебя нет никого! – бросила девушка в лицо командору. – Никого, Тайен! Я не только твой верный солдат, я ещё и твоя тёмная сторона. То, чему ты не позволяешь поглотить тебя, чтобы не обжечь твою ненаглядную землянку Лили!
Яра давно поняла, что перед старшим братом она может не пытаться разыгрывать комедию. Поэтому стойко терпела и смотрела ему в глаза, когда он, поддавшись ярости, резко выбросил руку и сжал её шею.
– Ещё слово о Лили, и я надену на тебя не только контролирующий браслет, Яра, я тебя в ошейник закую. Условия по парню остаются те же – развлекайся, но не навреди ему. Твоя основная задача – охрана. Если с Роудом что-то случится, я отправлю тебя к Ирису. И Кроктарс ты точно увидишь нескоро.
Да, Яра брата не боялась. Но ещё она знала, что Тайен держит слово. Всегда.
– Я помню, – она опустила глаза, и командор её, наконец, отпустил. – Но и ты, брат, помни, что дал мне слово. И пойми уже, наконец, то, что ты бесишься из-за своей землянки, не изменит её отношения к тебя. Я уже давно тебе говорила, что нужно делать. Трепыхнётся пару раз и сложит крылышки твоя милая Лили.
– Уходи, Яра, – грозный голос брата не оставлял сомнений, что ей нужно уносить ноги. – Вон отсюда.
Резко развернувшись, Яра чеканным шагом вышла из комнаты. И как раз вовремя, ведь прозвучал сигнал связи. Проектор развернул изображение, и командор замер перед ним. На него смотрели трое старейшин Кроктарса, среди который председательствовал его отец.
Тайен собирался сделать немыслимое – он хотел попросить, чтобы землянку судили по закону Кроктарса. Хотел, чтобы Лили предстала перед старейшинами.
Ведь это был единственный способ спасти её.
23
Удар.
Выдох.
Ещё удар.
Выдох.
Ещё. Ещё. И ещё.
Пока кто-нибудь не придёт и не откроет эту чёртову дверь.
Руки болели. Запястья ныли уже несколько часов, пока я неустанно продолжала стучать в дверь. Сначала активно, потом перешла на мерный стук. Сползла на пол, но продолжала стучать.
Сидеть здесь одной взаперти сил не было больше. Красивая комната, книги, вид из окна – мне не нужно этого! Пусть лучше узкая камера и решётка, но я буду не одна. В соседних таких же комнатах будут другие люди, те, кто понимает меня и разделяет мою боль.
Я хотела к источникам. К своим. К людям. Одиночество сжирало, сводило с ума.
И я продолжала стучать в дверь. Стук. Пауза. Стук. Пауза. Час за часом, с самого утра. Уже просто по инерции. Как вдруг услышала шаги за дверью и поскорее вскарабкалась, держась за кресло, и снова что есть силы заколотила в дверь, игнорируя болезненное онемение в уставших руках.
– Откройте! Я хочу видеть фицу Яжера! – громко, почти крича, позвала я. – Откройте немедленно!
Шаги прекратились прямо у двери, и я замерла, прислушиваясь. Замок щёлкнул, и дверь распахнулась. На пороге передо мною стоял сам командор.
Его вид не сулил ничего хорошего. Он не был зол или разъярён, но явно недавно испытывал эти эмоции. Что-то случилось, и это что-то наложило отпечаток на него.
Сглотнув, я сжала саднящие руки и отступила на несколько шагов вглубь комнаты. Ужасное предположение, что Яра ослушалась командора и погубила Шейна, обожгло грудь.
Но я молчала. Смотрела на него, выискивая страшную новость в глазах. Застыла в ожидании жутких слов.
Командор же в ответ смотрел на меня. Сначала в глаза, а потом его взгляд упал ниже и выражение лица резко изменилось. Лицо вытянулось, взгляд вспыхнул. Командор резко выдохнул и вошёл в комнату.
– Что-то с Шейном? – сглотнув, всё же не удержалась я и спросила. С самого утра я чувствовала, будто кто-то стальной рукой мне горло сжимает, а сейчас это ощущение вдруг усилилось, стало даже болезненным.
– Нет, – Тайен качнул головой, продолжая смотреть странно на меня.
Я выдохнула и на мгновение прикрыла глаза.
– Я звала тебя. Я хочу обратно в ту тюрьму, где остальные источники, – сказала, как могла, твёрдо.
– Нет, – он снова посмотрел мне в глаза.
– Тайен… я тут с ума сойду. Или именно этого ты и добиваешься?
– Лили, ты сама туда не захочешь больше, поверь. Скажи, ты сегодня подходила к зеркалу?
Что? О чём он? Это-то здесь причём?
– Наверное, не помню… – ответила ему растеряно.
Пульс дал сбой, когда командор сделал несколько шагов ко мне. Я замерла, будто окаменела.
Почему он так смотрел на меня?
Тайен поднял руку и протянул ко мне, заставив задрожать. Мне хотелось ещё отступить, но ноги словно приросли к полу. Меня парализовало под его взглядом.
Это какая-то мера воздействия? Что-то, чего он не применял ранее?
Он же… не собирается так меня… заставить?
Верить в это не хотелось.
Я сглотнула с трудом, когда он кончиком пальца прикоснулся к коже на моей шее и провёл им вниз. Так осторожно, будто боялся причинить мне боль, а меня словно током в этом месте кольнуло.
– Ты ещё не видела… – прошептал с предыханием. – Это невероятно…
– О чём ты? – я непонимающе посмотрела на командора.
Внезапно он будто встряхнулся. Взял меня за руку и повёл за собой. Я не сразу поняла, что мы идём к большому зеркалу у кровати. Тайен вынудил меня остановиться, а сам встал сзади и положил мне ладони на плечи, возвышаясь за спиной.
А потом… потом он осторожно сжал пальцами ворот моего платья и развёл его немного в стороны.
Сначала я дёрнулась, испугавшись, но потом мои глаза расширились от шока.
– Смотри, Лили, – прошептал командор. – Внимательно смотри.
Я смотрела. Стояла, словно меня громом поразило, будто оглушило. Стояла и смотрела, как по моей шее и до груди по коже стекали две тонкие серебристые полосы…
Резко выдохнув, я решилась и подняла руку, осторожно прикоснулась у одной из них и заметила, как полоса стала чуть ярче.
– Как… – губы онемели и не слушались. Я не могла поверить в то, что видела в собственном отражении, – как такое может быть?
– Мои предположения снова подтверждаются, Лили, – негромко ответил Тайен. – Ты наполовину кроктарианка.
– Боже, – я покачала головой, вдруг осознав, что сама не понимаю, что чувствую. Полоски не причиняли мне боли и, что самое странное, не вызывали отторжения. Моё тело и мой мозг воспринимали их частью меня.
Я сделала шаг к зеркалу, и командор отпустил мои плечи. Подошла ещё ближе и посмотрела внимательно. Они были словно… словно вода. Переливались приглушённым блеском, будто дорогое украшение. Но это было не украшение, это была моя собственная кожа, моё тело включало их в себя.
– А сколько тебе было, когда эти полосы проявились у тебя? – я обернулась к Тайену. – Или ты родился с ними?
– Они по-разному проявляются. У кого-то годам к десяти, у кого-то позже. Но почти всегда до условной половой зрелости.
– Условной? Это из-за того, что вы бесплодны?
– Да. Мы называем их спиритами. Яркость и цвет часто отображают наши желания и чувства. Мы не можем их контролировать, поэтому часто прикрываем одеждой.
Я снова повернулась к зеркалу и прикоснулась к полосам. Всмотрелась, понимая, что… что они мне нравятся. Заметила, как полосы блеснули ярче.
– Будто душа… – прошептала, когда меня осенило. – Я думала, это что-то типа жабр или какой-то индикатор связи между представителями вида. Но… ты говоришь про эмоции и невозможность контролировать. Мы, земляне, зовём это душой. Внутренним миром. Он спрятан внутри нас и не проявляет себя в физическом отражении. Ваши… спириты… они как отпечаток. Будто рисунок души.
Это вдруг показалось таким невероятным. И таким прекрасным. Вот так смотришь на кого-то и видишь его душу. Его эмоции. Его чувства.
– Они разночитаемы, – командор подошёл ближе и встал рядом со мной. Вдруг отстегнул две защёлки на своём кителе и раздвинул полы его, а потом и рубашку, обнажая свои спириты. – Мы не всегда понимаем, что показывают спириты других. Можно увидеть реакцию, но не прочесть её. Есть даже специальные люди, которые учатся делать это.
– У нас это делают священники.
Я посмотрела на полосы Тайена и заметила, как они замерцали. Будто от моего взгляда. А потом почувствовала прикосновение его пальцев к своим. Он взял мою ладонь и мягко сжал, и вдруг наши спириты вспыхнули одновременно бледно-лиловым, как будто между ними произошла некая синхронизация.
Или между нами…
В груди что-то толкнулось. Кольнуло больно.
– Нет, – я покачала головой и разъединила наши руки. Отошла на несколько шагов от него и посмотрела в окно. – Нет, Тайен.
– Я бы дал тебе больше времени, Лили, – спустя несколько секунд проговорил командор, опустив голову. – Но у нас его, к сожалению, нет. Мне его не дали.
