Текст книги "Огненная буря в стакане (СИ)"

Автор книги: Марина Павельева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6. Анализ происшествия на пасеке

Рассказав еще немного о странностях дела, Саша высадил Аньку у подъезда и уехал, сказав буднично «пока, звони». А ей почему-то от этого «пока» стало обидно. Ведь она только что сообщила ему, что у нее другой парень, а ему хоть бы что. Значит, их отношения были какими-то поверхностными с его стороны? Или он так скрывает свою боль, не показывая ей? Аньке хотелось верить в последнее. Но как было на самом деле, она не понимала. За внешней веселостью Саши могло скрываться все, что угодно. Но сказать просто «пока» и уехать – это ни в какие ворота. Поднимаясь на свой четвертый этаж, она думала только об одном.

Что он мог хоть как-то изобразить переживания, просить не бросать его, просить еще подумать. Сказать, что будет добиваться ее, несмотря ни на что, или не отдаст другому без боя. Хотя бы так. А тут такое безразличие… И Анька вдруг поняла, что ревнует. Хотя к кому – неизвестно. А с другой стороны у него вполне могла быть и другая девушка, ведь они так редко встречались, что в остальное время очень может быть. Ну, что теперь думать? Она сделала свой выбор, помирившись с Ксандром. Пусть и Саша будет счастлив, если у него кто-то есть. От этой мысли неприятно кольнуло сердце. Анька поняла, что не хочет с ним расставаться. Почему? Отдельный вопрос, на который нет ответа. Хотя тот лежал на поверхности – Саша ей нравился, а может даже больше.

В растрепанных чувствах она уселась за компьютер и долго смотрела на значки, выскочившие в браузере, пока глаза не зацепились за ее предыдущий запрос о славянских богах. Она вспомнила, что хотела узнать, кто такой Велес, и подумать, как это может быть связано с убийством пасечника. Да и как выглядит амулет в честь этого бога, тоже интересно. По крайней мере, это отвлекло ее от раздумий о Саше.

И очень удивилась, что амулет оказался похожим на ее талисман огненного ветра. Там тоже по кругу шли лучи Ярилы-солнца, хотя Черного солнца не было, да и значок в центре был другим. Вместо символа Стрибога была перевернутая буква А. И где-то в описаниях промелькнуло, что это означает острие стрелы, смотрящей вниз. Кроме того, у Велеса было еще два загадочных символа – амулет в виде бычьей головы и оберег «Лапа медведя». Они олицетворяли мощь и силу, мудрость и справедливость, а также успех в делах. Так было написано в комментариях к картинкам. Хотя в рекламе многочисленных сайтов со славянскими символами всегда пишут, что с оберегом вас ждет слава и успех. А это так нужно людям в современном мире, чем и пользуются хитрые рекламщики.

Несмотря на это, у Велеса было одно, но очень важное от других богов отличие – по легендам он мог превращаться в различных животных. Поэтому с незапамятных времен считалось, если носить амулеты или ставить обереги Велеса дома, то получишь покровительство этого могущественного бога. Читая один сайт, Анька наткнулась на то, что навело ее на определенные мысли.

Там было написано: «Велес покровительствует людям, которые занимаются сбором урожая. А еще Велес – бог достатка, причем и материального, и духовного. К нему обращаются все, кто хочет поправить свое финансовое положение». И судя по даче убитого пасечника, достаток у него был. То есть выходит, что Емельяныч, получая по два урожая меда в год, вполне мог быть обладателем силы Велеса от такого же талисмана, как у Аньки. Тогда все сходится. И если его убили, то хотели забрать именно эту вещицу. Только вот потенциальный убийца, темный колдун, сам Аньку нашел. А как ей найти убийцу пасечника, чтобы отвести подозрения от Кати?

Стоп! А почему мужик, который навалился на нее ночью со своими лианами, спрашивал у нее про амулет Велеса? Вот черт! Как он говорил? «Отдай амулет Велеса», – точно, так и сказал.

Какая странная получается ситуация, в которой ничего не понятно. Ведь если подумать, то магические знаки означают какой-то ритуал, чтобы отнять у владельца силу. Это она уже знала, сама прошла. Правда, ей нужно было лишь проговорить заговор отказа. А если бы она не стала его читать, то что бы было? Может для этого и предусмотрены какие-то магические знаки? Возможно. Подумав еще немного, Анька поняла, что оказывается, она совсем ничего не знает ни о талисманах, ни об амулетах. А пора бы. Ну, это она наверстает. Вопрос в другом.

Почему мужик говорил ей, чтобы она отдала амулет Велеса? Ведь по логике событий, если пасечник умер, то душа амулета должна перейти в этот самый амулет. Или с амулетами не так, как с талисманами? Черт их знает. Будем думать, что это возможно. Тогда убийца забрал бы артефакт с собой, иначе на фига ему заморачиваться убийством? Но выходит, не забрал. Почему? Ему кто-то помешал. Они с Катей? А что, очень может быть.

Аньке вспомнился какой-то старый детектив, в котором рассказывалось, как убийца притворился хозяином и свидетель, пришедший в дом в тот самый момент, утверждал, что видел убитого живым и здоровым. И только потом выяснилось, что это был сам убийца, когда ненужного свидетеля убрали. А умный не по годам сыщик потом лихо распутывал это неимоверно трудное дело. И распутал. А что получается у нее?

Вариант первый… Анька не сомневалась, что будет и второй, а может и третий. Только надо хорошенько обдумать ситуацию со всех сторон. Итак, первый вариант.

Они с Катей пришли к пасечнику сразу после его убийства, и убийца, решив не вызывать у них подозрений, притворился Емельянычем, отдал медовуху и смылся. Вот сосед его и не видел. Да, логично. Тогда получается, что время смерти может совпасть со временем их прихода, и главная подозреваемая – Катя. Тогда все по предположениям следачки сходится, вообще все. И если полиция не будет искать этого неизвестного, то подруга запросто может угодить за решетку. Офигеть!

Вариант второй… Нет, второй пока не складывается. Потому что амулета Велеса убийца не получил, раз хотел отобрать его у Аньки. Опять же жена пасечника говорит, что у того с шеи амулет сорвали. Вот черт. Вообще ничего не сходится. Но так же не может быть! Если амулет пропал, и жена это подтверждает, то он точно пропал. И это факт, судя по всему. Тогда возникает другой вопрос, причем очень интересный. Куда он делся?

Получается, забрал кто-то другой. Опять Катя?! Нет, она не могла, тогда ей пришлось бы снять вещицу с шеи умершего. А ведь она совсем не дура так делать. Да никому бы в голову это не пришло, видя мертвого мужика. Катя бы точно стала звонить 112, вызывая скорую и полицию. И ни за что бы не полезла того обшаривать. А с другой стороны факт остается фактом – амулет Велеса пропал, и темный колдун его ищет. Начиная с Аньки. И видимо был очень удивлен, что она смогла удерживать извивающиеся лианы, иначе сразу бы долбанул ее по голове, а не раздумывал, что делать. Наверняка еще не встречался с такой силой.

Интересно, а куда исчез сам амулет? Еще одна загадка. Хотя… Вот и второй вариант нарисовался. Возможно, колдун уже успел стянуть раритет с шеи пасечника, но не успел спрятать, как заявились девчонки за медовухой. Убийца положил вещицу на стол, а Катя ее умыкнула. Да ну на фиг. За ней такого сроду не водилось. Опять же по логике получается так. Катя увидела на столе или на окне, о-о точно, на подоконнике (чего она там шарилась-то?) интересную штуковину и взяла посмотреть. В это время вернулся мужик с медовухой, и она спрятала амулет в карман, чтобы он не увидел, что она его брала. А потом забыла вернуть. Логично. Мол, вещица обычная, может из дерева сделанная, а не из серебра, так что никакой ценности по ее понятию не имела.

Только темный колдун пришел за этой вещицей к Аньке. Стоп! А ведь он с таким же успехом может заявиться и к Кате. Одна надежда, что после «битвы у забора» он не будет торопиться и будет оценивать обстановку более тщательно. Сначала будет следить за подругой, а уж потом решит – напасть на нее или нет. Вот ведь гадство! Нужно срочно звонить Кате и спрашивать ее, не взяла ли она что-то у пасечника.

Анька схватилась за телефон и стала судорожно искать Катин номер. Вроде недавно созванивались, и он должен быть тут, на странице последних наборов. Почему-то его там не оказалось, или она пропустила второпях. Пролистала снова с самого начала. Опять не нашла. Пришлось искать в контактах, раздумывая, почему случилась такая ерунда. Но и там Катиного номера не было! Что ж за день-то такой! Она же никак не могла его стереть, ведь тогда хотя бы помнила об этом. Значит, не стирала, да и зачем ей избавляться от номера подруги? Никакой логичности.

Она решила позвонить Иринке, чтобы та скинула ей Катин номер, но не нашла и его. То есть пришла беда, открывай ворота? Да ну, так не бывает. И только в этот момент Анька обратила внимание, что контакты в телефоне были ей абсолютно незнакомы. Ах, вот в чем дело! Она хлопнула себя ладошкой по лбу и крутанулась вместе с креслом, чтобы успокоиться. До нее дошло, что когда она приехала из сада, в запарке схватила не свой телефон, а Колядина, который теперь таскала в сумочке вместе со своим. И вытащив один, забыла достать другой. Фу-у-у… Выдохнула с облегчением, подумала: «Надо успокоиться. А то Катя что-нибудь заподозрит и опять будет одолевать своим нытьем. Хотя, наверное, после того как узнает, что сказал Саша-опер, этого нытья будет не избежать».

Но Анька не стала отказываться от идеи позвонить подруге, все равно нужно что-то делать, а то и правда из подозреваемых Катя превратится в… Так, хватит об этом думать, надо следовать своему плану. И сначала звонок.

Анька сходила в прихожку, где оставила свою сумочку, и вытащила из нее свой телефон. На этот раз точно свой. Катин номер тут же нашелся одним из первых после Саши-опера, Иринки и Ксандра. Даже мама сегодня не звонила, видимо обсуждение спасения хмеля тети Тани было на первом месте. Смешно.

После второго длинного гудка Анька услышала звучный Катин голос:

– Алле. Ну что там?

На что Анька рассказала все, что узнала от Саши, после чего потянулось долгое молчание подруги. Анька не выдержала и спросила:

– Ты чего там? Перевариваешь информацию? Или в обморок упала?

– Да нет, уже переварила, – ответила Катя без ожидаемой истерики. – Подписывала срочный анализ, вот и отвлеклась. Ты не думай, я уже свыклась с мыслью, что мы сами найдем убийцу, так что больше на этот счет не парюсь. Все, прошел депрессняк.

– Это хорошо, – пробормотала Анька и уточнила. – То есть ты решила, что мы его найдем?

– Конечно, найдем, – весьма оптимистично заявила подруга. – Вот сходим к соседу…

– Подожди ты, – перебила ее Анька. – Тут такое дело, – и рассказала, умолчав о битве стихий, что на нее ночью напал какой-то мужик в черной шапке и интересовался амулетом Велеса. И спросила как бы невзначай. – А ты там случайно ничего не брала? У пасечника?

– А чего там брать-то кроме медовухи? – удивилась Катя. – Взяла полторашку, положила на стол деньги, забрала сдачу и ушла.

– На окне нашли твои отпечатки, – строго сказала Анька. – Полиция думает, что ты там что-то искала.

– Ой, да ну их, – отмахнулась Катя. – Там между рам пчелы залетели и жужжали. Я их пожалела и выпустила, потому и окно открывала. И ничего на подоконнике интересного не было, если ты об этом. Только бутылочки какие-то старые, запыленные. С пчелами дохлыми. На фига они мне?

– Понятно, – сказала Анька.

По всему выходило, что версия вторая пусть и логична, но не состоятельна. Впрочем, как она и думала, Катя вряд ли что утащила у пасечника. Тогда остается вопрос – куда исчез амулет?

И вдруг ей в голову пришла одна мысль, Анька спросила:

– Кать, слушай, а в сдаче были только монетки?

– Ну да, мелочь. Хотя я ему ровно дала. А он потом вернул тридцатник, когда я сказала, что у меня скоро днюха. Типа скидка на опт. Малость, а приятно. Я ему еще пообещала, что если понравится, обязательно приду. А что?

– Да вот идея появилась, – ответила Анька и задала очередной вопрос. – Ты те монетки видела, или как всегда не глядя, в карман сунула?

– Вот ты спросила, – удивилась Катя. – Конечно, не рассматривала. Три десятика и было. Зачем на них любоваться? А что?

– Что, что, – с раздражением повторила за ней Анька. – Чего ты заладила, а что, а что? Может там была не монетка, а тот самый амулет Велеса. Вот что!

– Аму-уле-ет? – протянула Катя. – А как он выглядит?

– Точно не знаю. В инете видела, похож на монетку с вензелями. Хотя разные бывают. У тебя сдача где?

– Так и лежит в кармане в шортах. Я же в них на работу не хожу.

– Тогда тебе задание. Придешь домой, проверь карманы и посмотри, все ли там десятики, – у Аньки оставалась надежда, что амулет может оказаться у Кати, хотя та о нем совершенно не знает. Иначе пропажу раритета не объяснить.

– Хорошо, – тут же согласилась подруга. – Приду, поищу. Но мне кажется, что это дохлый номер. Я бы, наверное, сразу обратила внимание, что монетки разные.

– А может, не обратила. В общем, найди, – закончила разговор Анька и сказала. – Потом обязательно позвони, есть или нет.

– Океюшки. Пока, – отключилась Катя.

«Ну, вот. Все объяснила, – удовлетворенно подумала Анька. – Хорошо бы амулет нашелся. У нее. Решилась бы еще одна проблема, – глубоко вдохнула и выдохнула, посмотрела на часы в мониторе и охнула. – Блин! Сколько времени. Собираться пора, а я все языком треплю. А еще выспаться надо, ведь завтра в пять утра вставать. На фига так рано? Можно было бы и до семи поспать. Какая разница, во сколько на природу идти? Утром, утром», – она передразнила Славика, который утверждал, что поход должен начинаться в самую рань, чтобы не плестись с палатками по жаре в обед.

И пошла складывать вещи, которые планировала взять с собой в поход. А ведь столько нужно! Или нет? «Пожалуй, надо сократить», – подумала Анька, разглядывая кучу одежды, которую она выложила на диван.

* * *

– Это ты здорово придумал, Андрей. Не забирать у них телефон оказалось отличной идеей, – проговорил пожилой седовласый мужчина средней полноты зычным голосом.

Он стоял к собеседнику спиной и смотрел в окно второго этажа великолепного двухэтажного особняка, построенного всего несколько лет назад, но повторяющего архитектуру старинного дома его прадеда Владимира с колоннами на первом этаже и двумя флигелями. Из родового гнезда мужчина давно переехал в Казань. Но когда возник вопрос о сносе старого строения, подключил все свои связи и сохранил барскую усадьбу. Теперь там музей помещичьего быта, в который он периодически отправляет экспонаты из университетского хранилища артефактов.

Именно в этом доме его друг-профессор, а по совместительству заведующий кафедрой истории Романовский, обнаружил талисман огненного ветра и прикарманил себе. Хорошо, что Илларион об этом рассказал дяде, иначе бы тот никогда не узнал о секретах, хранившихся в тайниках усадьбы. Только вот талисман вернуть не удалось. Девчонка оказалась из их рода, древнего рода колдуна Зингана, наследницей Константина, брата Владимира, и отлично освоила силу Стрибога, чего никто не ожидал.

Мужчина задумался о превратностях судьбы, гибели племянника и обретении новой опасной родственницы, разглядывая в окно зеленый газон и каменные дорожки. Ему очень нравилось приезжать сюда из шумной Казани, где он до сих пор работал в университете. Под окном копошился садовник и что-то делал на грядке с пионами, расцветшими огромными ярко-розовыми и белыми шапками. Красота неописуемая. А еще мужчине нравилось изображать из себя дворянина, одеваясь в уютную легкую куртку со стегаными лацканами и завязанную поясом поверх домашних льняных штанов белого цвета. Этакий писатель на даче в Переделкино, барин.

Услышав за спиной нетерпеливое покашливание, повернулся к собеседнику, все еще стоявшему у двери кабинета и не решавшемуся сесть за стол без приглашения.

– Не кряхти, – усмехнулся мужчина. – Я помню, что ты здесь. Задумался. Мне который раз не дает покоя вопрос, почему Илларион не смог с ней справиться. Ведь Романовский буквально перед их встречей отдал талисман девчонке. Она не должна была ничего знать и уметь. А тут такая сила. Как думаешь, Андрей, почему?

– Не знаю, – пожал плечами тот, задумчиво погладил левой рукой свою лысую голову, остановился на затылке, почесал его, затем поправил темно-синий галстук под воротничком белоснежной рубашки, одернул черный пиджак делового костюма и сказал в итоге. – Нет, не знаю. Я тут не специалист, я всего лишь начальник службы вашей безопасности, Викентий Павлович.

Он смотрел на своего работодателя и думал, как тот похож на своего племянника, который, насколько знал начбез, был настоящим колдуном. Такой же высокий, хотя чуть полноватый, с приятным умным лицом, за постоянной улыбкой которого не было видно его злых глаз, въедливо буравящих партнеров по сделкам. Андрей увидел в темно-карих почти черных глазах собеседника странные искорки и тут же отвернулся. Нет, дядя все же был не таким как племянник. Более могущественным, более хитрым и изворотливым, стремящимся к своей цели любой ценой. Однако не пускавшимся бездумно в очередную авантюру. Голова у него всегда была холодной. Он каждый раз тщательно продумывал ходы, особенно в сделках, касающихся нелегальных продаж антиквариата, находимого в археологических раскопках.

А тут еще унаследовал колдовскую силу племянника, после того как надел кольцо какого-то славянского бога. То ли Пострела, то ли Пострига, то ли еще кого. Ах да, Посвиста. Андрей один раз видел, что может сделать с природой хозяин, и окончательно перестал сомневаться в силе древних богов. Если раньше он полагался только на свое умение хорошо стрелять и отлично управляться с противниками в единоборствах, которыми владел в совершенстве, то сейчас эта вера в себя немного пошатнулась.

Викентий Павлович однажды решил показать ему силу магии. Зачем? Наверное, для того, чтобы похвастаться или самому убедиться, что может справиться с напавшим на него специалистом без другого специалиста, то есть телохранителя. Сначала хозяин заставил Андрея накинуться на него и ударить кулаком. Но после каких-то манипуляций руками начбез был отброшен в сторону как мячик. А Викентий даже не прикоснулся к нему!

Затем Андрею пришлось напасть с ножом, но подойти к хозяину снова не удалось. Ураганный ветер сбил его с ног и, прокатившись по каменной дорожке к забору и изрядно отбив бока, он уселся на траву и, сложив крестом руки над головой, сдался на милость победителя. А когда изо рта Викентия стал вылетать туман и заполнять окружающее пространство, ему стало совсем неуютно и даже жутко. Он отлично помнил, как вздрогнул от страха, когда из тумана перед самым его носом появился хозяин и громко засмеялся как в фильмах ужасов «гы-гы-гы».

– Ну, как, напугал я тебя? – зычным басом загудел он при этом…

Андрей потряс головой, отбрасывая неприятные воспоминания, и спросил:

– А как с телефоном? Все получилось? Слышно, что она делает?

– Да, слышно. Ты отличный специалист, за что и ценю, – улыбнулся Викентий. – Наконец-то телефон Иллариона дошел до нее. Зря я так долго ждал, думал, что все само разрешится. Считал, что этот идиот отдаст его сам. А он прикарманил, вот ведь прохвост. Пришлось подтолкнуть и заплатить немного, чтобы он вернул гаджет девчонке. И теперь я постоянно слежу за ней, как раньше за Илларионом. Программка просто супер.

– Ну так, – теперь улыбнулся и Андрей, ему была приятна похвала хозяина.

– А ты чего стоишь? Присаживайся, в ногах правды нет, – Викентий только сейчас милостиво пригласил начбеза за стол.

Ему нравилось изображать радушного хозяина, однако при этом всегда держал дистанцию, нередко заставляя подчиненных подолгу стоять перед собой. Он подошел к большому письменному столу, сделанному на заказ из беленого дуба с инкрустированной дорогими сортами деревьев столешницей, и сел в бежевое кожаное кресло. Оглядел шкафы из такого же беленого дуба, заставленные книгами, в большинстве своем раритетами прошлых веков. Его взгляд остановился на любимом фолианте. Особой его гордостью был сборник произведений Лермонтова, изданный еще при жизни писателя. Книга стояла на центральной полке не переплетом к стеклу, как остальные, а всей светло-синей обложкой с золотыми вензелями.

Викентий перевел взгляд от шкафа на собеседника и продолжил:

– Но интересного мало. В основном переговоры с подружками и болтовня с парнем. Единственное, что действительно меня заинтересовало, это происшествие на пасеке, в которое она оказалась втянута вместе с другой девчонкой. Из последнего разговора с каким-то Сашей, судя по всему полицейским, я узнал, что дело связано с магическими знаками. Вот, послушай сам, – он протянул начбезу миниатюрный диктофон. – Я тут скопировал для тебя основное.

Тот взял гаджет и хотел включить, но Викентий его остановил:

– Потом, Андрей, без меня. Я уже все слышал. А к тебе в связи с этим будет поручение. Быстренько подключай свои старые связи в полиции, и чтобы дело пасечника было у меня на столе через день-два. Сдается мне, что там не все чисто. А если в деле замешана магия, то неплохо было бы оценить – в помощь она мне или нет.

– Хорошо, я понял, – ответил, вставая, начбез. – Я свободен?

– Да, действуй, – согласился Викентий и крикнул в уже закрывающуюся за собеседником дверь. – Но чтобы в ближайшее время!

Посмотрел на средний палец левой руки, на котором красовалось серебряное кольцо с затейливыми вензелями, по переплетениям которых знающий маг сразу узнавал, с кем имеет дело, и снова задумался. Он был Стрибожьм потомком, ведущим свою ветвь от сына Стрибога Посвиста, обладающего способностью управлять темными ветрами и бушующими стихиями. А теперь стал и владельцем силы древнего бога. Причем с момента переплетения его души и души кольца внутри потомка заметно прибавилось темноты. И как думал Викентий, в мире магии осталось совсем мало соперников, способных с ним справиться, если бы не эта девчонка со странным именем Анна-Мария.

* * *

Анька перебирала вещи, которые теперь в беспорядке валялись на диване, и раскладывала их по двум кучкам. Одна – точно надо взять, вторая – не знаю, стоит ли. И каждый раз перед тем как положить одежду в какую-то их них, раздумывала, нужна ли она в походе. Ведь никогда точно не знаешь, что может пригодиться. Будет ли дождь за эти два дня или нет. Даже посмотрев прогноз погоды, нельзя быть уверенным, что погода вдруг резко не поменяет жару на ненужную слякоть. Хотя, прежде чем планировать поход, ребята из команды Йода выбрали именно это время. Потому что всю неделю, а не только два дня, ожидалось солнечное и ясное небо.

Тем не менее, по вечерам наверняка будет холодно, и теплый свитер стоит взять. Или вон ту тонкую шерстяную кофточку? Анька ни разу не ходила в походы и толком не знала, что выбрать. И начинала злиться. Ведь тащить одежду придется на собственной спине в рюкзаке, который еще в тот раз принес Ксандр, позаимствовав у кого-то из знакомых. Рюкзак был не очень большой. «Как раз дамский», – сказал любимый, объясняя, что основную поклажу – палатки, посуду и еду понесут парни. А девчонки только свои вещи. Только вот напрочь забыл, сколько вещей могут взять с собой те самые девчонки.

Две небольшие кучки уже определились, но главная и самая большая, из которой Анька выбирала одежду, почти не убавилась. Начинающая путешественница долго разглядывала ее. Затем окончательно разозлившись, замахала руками, чтобы ветром разнести ненавистные шмотки по сторонам и больше их не видеть. В это время зазвонил телефон. Настолько неожиданно, что Анька вздрогнула и дернула руками так, что ладони сцепились. Но их тут же откинуло друг от друга, и небольшое серое облачко вырвалось на волю, расширяясь на глазах.

Свежеиспеченная колдунья, понимая, что случится дальше, резво бросилась на пол, распластавшись на паласе и закрывая голову руками. В точности так, как учили в школе на уроке по выживанию при взрыве атомной бомбы. Ногами к взрыву. Или наоборот? Она точно не помнила, но знала, что надо сразу падать на землю и прятаться за каким-нибудь укрытием. В данном случае укрытием послужила спинка дивана. Так что мгновенно разорвавшееся облачко ее почти не задело. Зато хлопнуло по дивану, приподняло сложенную на нем одежду и все перемешало, отбросив часть вещей Аньке на спину.

Когда все стихло, телефон тоже замолк, Анька приподнялась, посмотрела на бардак, невольно организованный ею, вздохнула, встала и остановила бешено крутящееся у компьютера кресло. Хорошо, что ничего больше не случилось. «Вот балда, – подумала она. – Надо как-то осторожнее. И чего я так разозлилась?»

– А нужно свои эмоции уметь контролировать, – заскрипел голос в голове, противно посмеиваясь. – Хе-хе, кулема, эдак ты квартиру когда-нибудь разнесешь. Чего родителям будешь потом говорить?

Анька молчала. Она понимала, что душа талисмана прав. Но не понимала, почему так получилось. Конечно, она психанула, но зачем ветер завела?

– Ты давай успокаивайся, – снова хмыкнул голос. – И думай в следующий раз, прежде чем энергию на всякую ерунду изводить. Придумала тоже – шмотки раскидывать. Могла просто руками расшвырять. Так ведь нет. Ветер ей подавай, – не услышав ответа, продолжал весьма сурово. – Нельзя так делать. Растеряешь дар или уведут его у тебя. Вот ведь напортачила, а я думал, что ты мудра не по годам.

Анька все также молча подняла упавшую на пол одежду, уселась на диван, начала ее аккуратно складывать и… вдруг у нее огромными каплями полились слезы. Глаза сразу защипало, она сморщилась и, уткнувшись в теплый свитер, который в этот момент держала в руках, стала вытирать им соленую влагу, размазывая ее по лицу. И заревела в голос, громко, периодически завывая как раненный волк.

– Эй, ты чего? – опешил душа. – У тебя что, истерика? – и уже более миролюбиво сказал. – Ты на меня что ли обиделась? Так я ведь не со зла. Эй, ты чего молчишь?

– Хочу и молчу, – буркнула Анька, промокая свитером очередную порцию слез.

– Не, ну ты это… Давай, не злись на меня, – голос заметно утих. – Что уж, и покритиковать тебя нельзя?

– А чего ты… – начала Анька, но продолжить не смогла. Ком, застрявший в горле, не давал говорить. Она снова заревела, громко всхлипывая.

– Чего я? Я тебе дело говорю. Не надо злиться на всякую ерунду и ветер без повода вызывать, – помолчал, ожидая ответа, но не получив его, сказал. – Ну-у, я спать пошел. Успокоишься, зови. Не буду я бабью истерику слушать.

– Бабью говоришь! – у Анька появился голос. Она насухо вытерла мокрое лицо, бросила свитер на пол, все равно теперь стирать, и стала высказывать то, что у нее накопилось на душе. На ее душе. Ведь не так просто владеть магией, ничего о ней не зная, и учиться управлять силой ветра, совершенно ничего не умея. – Рассуждаешь, как обычный мужик. У вас всегда так. Сначала сами накосячат, даже не извинятся, а потом и вовсе все на баб переведут. Мол, только женщины во всех бедах виноваты. Вот не думала, что ты такой, как все мужики!

– М-ммм, – услышала она в голове, но больше слов не было.

– Я ведь девушка, молодая к тому же, а тут на меня такой груз свалился, – продолжала вываливать свои чувства наружу. – Думаешь, мне легко? Я ведь боюсь все время, что меня прибьет кто-нибудь за твою душу, что очередной колдун мне по башке сзади треснет, что еще какая-то фигня случится. А ты со своей критикой.

Она встала с дивана, подобрала валявшийся свитер и понесла его в ванную, бросила в коробку с грязными вещами и включила воду. Ополоснула лицо, смывая соленые дорожки на щеках, промыла холодной водой красные глаза. Вытерлась полотенцем, окончательно успокаиваясь. Ей стало легче после того, как высказалась. Ведь действительно ей иногда было так страшно, что просто жуть, но она не давала эмоциям волю. И вот сегодня они прорвались. Видимо триггером стали нелегкие сборы в поход, из-за которого она почему-то нервничала. А может вообще все последние события навалились на нее как снежный ком и внезапно придавили.

Анька посмотрела в зеркало, вздохнула, увидев распухшие веки, но тут же высунула язык и скорчила своему отражению забавную рожицу. Отражение подмигнуло ей левым глазом.

– Теперь подмигиваешь, гаденыш, – недружелюбно сказала она и, отвернувшись от зеркала, пошла обратно в зал.

– А как тебя еще успокоить? – отозвался душа талисмана. – Разревелась как белуга в пойме Волги. Ничего не понял, почему. За критику не ревут.

– Все ты понял, – усмехнулась Анька. – Теперь выкручиваешься.

– Ну да, – прошелестел голос в голове и повторил. – За критику не ревут, а принимают ее всерьез. Иначе толку не будет.

– Да я понимаю, – более ласково произнесла Анька. – Но так получилось.

– И я понял. Балда ты еще малолетняя. Ты уж прости старика, у меня девчонок в хозяевах издавна не было. Откуда мне знать, что ты такая…

– Истеричка? – подсказала она.

– Нет, не то хотел сказать. Слово ваше новомодное забыл.

– Какое?

– Да кабы знал какое, сказал бы.

Аньке даже показалось, что старичок-лесовичок, сидевший на пеньке у нее в дальнем уголке мозга, почесал широкой ладонью затылок, сдвигая шляпу на нос. Та закрыла ему почти все лицо, и было видно только густую рыжую бороду, напоминавшую лисий хвост. Ей стало смешно, и она весело спросила:

– А что оно означает? У вас, по-старинному.

– Не скажу, не так поймешь. В общем, хорошая ты, но еще балда. Значит, мир?

– А мы разве ругались? – удивилась Анька.

– Нет, конечно. Ругаться нам нельзя, да и не положено. Это разрушит тебя изнутри. Но критику ты должна воспринимать нормально, а не в истерики впадать. Я же учу тебя, да и сам учусь. Женских характеров я навидался не меряно, а вот душ женских у меня не было. Сама знаешь, Стрибог был мужчиной, этими качествами и меня наделил. А тут ты. Вот я и учусь. Давай вместе, а?

– Учиться-то? Давай, – согласилась Анька. Она подумала, что возможно и талисман имеет душу такую же ранимую, как все души на свете. – Ну и ты воспринимай меня такой, какая есть. Я могу быть слабой, ведь я девушка.

– Понимаю, – отозвался душа. – Пошел я, буду думать, – и прежде, чем в голове затихло, сказал. – Нет у меня такой бороды. Придумала тоже – лисья. Вот ведь… Кулема ты, как есть кулема.

Анька посмотрела на неприбранный бардак и стала складывать одежду обратно в одну кучу. Снова зазвонил телефон, как будто ждал, что она наговорится с другим абонентом, и только сейчас напомнил о себе. Она посмотрела на экран и приятно удивилась. Звонил Ксандр.

– Алле, – хотела проворковать она, но не получилось. Голос после плача и всхлипываний стал грубым, и вышло так, будто она была недовольна звонком. Откашлявшись, сказала более мягко. – Приветики. Не ждала, что ты позвонишь.