Текст книги "Охота на мотылька"
Автор книги: Марина Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Марина Орлова
Охота на мотылька
ГЛАВА 1
– Вы в курсе, какую сумму мне задолжал Ваш брат? – произнёс мужчина насмешливо, лениво разглядывая меня.
– Да, Владимир сообщил мне, – кивнула я, стараясь не показывать степень своей нервозности. Меня ещё не оставляла надежда, что всё можно урегулировать мирно. Должен же мужчина понимать, что у моего далеко не богатого брата нет такой суммы денег! Это больше похоже на фарс. Да и на бандита этот человек похож не был, чтобы я могла бояться за жизнь Вовки. – Вы ведь понимаете, что он не сможет достать такую сумму за неделю? Боюсь, даже за год не получится, – нервно усмехнулась я, смотря в лицо тому, кто мог сломать жизнь брата.
– Да. Я это понимаю, – спокойно кивнул он, а у меня в душе появилась уже реальная надежда, что инцидент можно урегулировать без больших потерь. Верила, пока на лице мужчины не появилась какая-то предвкушающая улыбка, от которой моя пятая точка, отвечающая за интуицию, нервно не зачесалась. – Однако прощать долг вашему брату не собираюсь, – подался Илья Андреевич вперёд, и на его губах появилась акулья улыбка. – Но готов заключить сделку. С Вами. Вы ведь не хотите, чтобы у Владимира начались проблемы, верно? Тем более у него недавно родился сын… – с намёком протянул мужчина, а я до боли сцепила челюсти, понимая: обматерю сейчас мужика – усугублю положение.
– Что Вы хотите? – процедила я сквозь зубы, подозрительно прищурив глаза.
– Вас, – с улыбкой произнёс он.
– Что?! – опешила я. В первое мгновение мне показалось, что я ослышалась. Но нет.
– Я хочу Вас в своё полное распоряжение на месяц. Согласитесь, за десять миллионов это не такая уж большая плата.
– Вы ведь шутите? – несколько жалобно спросила я, испуганно расширив глаза. Я думала, что так только в кино бывает. Ан, нет, в реальной жизни, оказывается, подобное тоже встречается.
– Нет, я не шучу, – хохотнул мужчина и откинулся на своё кресло с довольным видом. – Мы с вами заключаем контракт, чтобы вы не сомневались в выполнении моей части сделки. По завершении оговорённого срока, я передам вам все расписки вашего брата, и мы будем в расчёте. Что скажите? – усмехнулся он, нисколько не сомневаясь в моем согласии.
Я с ненавистью осмотрела мужчину. Ему было около сорока, обладал приятной наружностью, тёмными густыми волосами и насмешливыми карими глазами. На краю сознания билась мысль, что другая бы на моем месте отнеслась к предложению иначе. Во всяком случае, попыталась бы договориться.
Но, не обратив никакого внимания на эту мысль, я твёрдо произнесла:
– Нет!
– Что? – пришла очередь мужчины удивляться. А я с какой-то мрачной решимостью и вежливой улыбкой поднялась из удобного кресла, сказала:
– Вынуждена отказаться от вашего столь «щедрого» предложения, – и презрительно усмехнулась, смотря в злые тёмные глаза. – Как и было обговорено прежде, через неделю вы получите свои деньги. Всего доброго.
После этого, сохраняя ровный шаг и не оборачиваясь, я вышла из кабинета, затем из приёмной, где с моей спиной попрощалась приторно вежливая и любезная «Мисс Мира», которая по странному стечению обстоятельств подрабатывала секретаршей.
А вот уже, закрыв за собой дверь приёмной, я без сил прижалась спиной к двери и обречённо посмотрела в потолок.
– Бред какой-то… – произнесла я непослушными губами. – Просто бред.
После поймала себя на мысли, что привлекаю внимание редких работников, что шли по коридору, тряхнула головой и быстрым шагом направилась на выход. Чувствовала, как сердце стремительно бьётся, словно за мной гонятся, и прокручивала в голове единственную мысль, что не давала покоя: «Уйти. Быстрее уйти отсюда!».
Как только оказалась на улице, проигнорировав вежливого охранника, что попрощался со мной, я смогла свободно вдохнуть воздух, словно вынырнула из-под толщи воды без доступа к кислороду.
Мысли роились в голове, но ни одна так толком и не формулировалась. Я чувствовала себя словно в сюрреализме, будто это не со мной случился недавний конфуз, и не мне сделали подобное предложение, как какой-то проститутке. От воспоминаний к горлу подступил ком, и я поторопилась прикрыть рот ладонью, глубоко и медленно задышав, чтобы справиться с волнением и тошнотой. Неожиданно на меня напал смех на грани истерики, но быстро оборвался, когда я почувствовала на себе чужой взгляд.
Подняла голову и посмотрела на пятый этаж делового центра… и ничего, точнее, никого не увидела.
– Чёрт бы побрал это место, – процедила я сквозь зубы и направилась к стоянке такси. Машину нашла быстро, села, словно находясь во сне, механическим голосом назвала адрес, а после некоторое время, которое показалось мне лишь мгновением, смотрела в одну точку, чтобы вздрогнуть от голоса водителя с сообщением: «Приехали».
Перевела взгляд на вид за окном и, удивлённо моргнув, поняла, что приехала не домой, а к брату.
Не уверенная в том, что хочу его сейчас видеть и зачем вообще назвала этот адрес, тем не менее, пересилила себя, расплатилась и вышла на улицу под недоумевающий взгляд пожилого водителя, который, наверняка решил, что я, как минимум, ненормальная.
Сглотнув, открыла своим ключом дверь в подъезд, вошла в лифт, поднялась на нужный этаж… а вот выйти на лестничную клетку пришлось себя заставлять.
Комок в горле ещё не рассосался, то и дело угрожая прорваться в знатную истерику. Слёз пока не было, да и не будет, вероятно, но глаза жгло огнём, отчего пришлось часто моргать. Вероятно, я заявлюсь не к месту. Уверена, сейчас лишь помешаю. Думаю, в таком состоянии лучше подождать, успокоиться, и только после этого уже обсудить проблему. Разумно же предположить, что если истерика всё же наступит, то никому от этого лучше не будет. Тем более жене брата и моему маленькому племяннику.
Однако, несмотря на доводы разума, я обнаружила себя возле двери в знакомую квартиру, жмущей кнопку звонка.
Раздались шаги, и через несколько секунд мне открыл помятый, небритый и осунувшийся брат.
– Даша? – спросил он удивлённо.
– Привет. Позволишь войти? – спокойно произнесла я, мысленно радуясь, что голос не дрожит. Значит, истерика отходит на второй план. Что не удивительно: с недавних пор, казалось, я вообще не способна на сильные чувства.
Вовка поджал в нерешительности губы, посмотрел в глубину квартиры, откуда всё ещё были слышны утихающие всхлипывания, а после неохотно кивнул, пропуская меня внутрь.
Вошла и осмотрелась, чувствуя высшую степень неловкости, а после замерла в нерешительности, не зная, с чего начать.
– Катя дома? – спросила, хотя ответа не требовалось. Тихие всхлипы были слышны, как и возня. Вероятно, невестка пытается привести себя в порядок. После послышался детский плачь, но быстро прекратился, так как девушка взяла мальчика на руки.
– Дома, – произнёс Вовка глухо, с напряжением разглядывая меня. – Даш, ты зачем пришла? – спросил он довольно грубо, но в этом я брата не винила, понимая его состояние. Чего я не понимала, так это того, как он попал в подобную ситуацию. Зная, что у него молодая семья, недавно родился сын, как он мог допустить подобное?
И словно из ниоткуда поднялась такая ярость, что я не смогла себя остановить и залепила брату звонкую пощёчину.
Кажется, от изумления замерли мы оба. Ни он, ни я не ожидали подобного, так как прежде я никогда не поднимала руку на брата всерьёз. Ни за что и никогда! И, схватившись за щеку, брат посмотрел на меня изумлённым взглядом. Но, вот удивительно, мне стало в разы легче, и холодный разум вернулся. Наконец-то!
– Нужно поговорить, – холодно произнесла я, разуваясь и скидывая лёгкое полупальто с плеч. Затем обогнула всё ещё изумлённого брата и вошла одну из двух комнат в квартире, встретившись взглядом с невесткой. Не скажу, что мы с Катей любили друг друга и нас можно было бы назвать подругами, скорее уж наоборот. Однако я никогда не была против именно её кандидатуры на роль жены для Вовки. А всё потому, что видела искреннюю любовь одного к другому. Потому для брата мы с невесткой всегда играли роль добрых приятельниц. А с появлением Егорки так я и вовсе смирилась, поняв, что у моего племянника просто не может быть более любящей и заботливой матери.
Однако сейчас, видя обычно решительное, насмешливое лицо девушки в заплаканном, воспалённом виде, я почувствовала искреннее сочувствие к ней.
– Я так понимаю, ты уже в курсе? – мрачно поинтересовалась я. И совершенно не ожидала, что сдерживающая себя изо всех сил девушка горько разрыдается, подойдёт ко мне ближе и обнимет.
Стоящий за моей спиной Вовка с огорчением и плещущимся в глубине глаз сожалением посмотрел на жену и смеющегося сына, который, как и всегда, решил поиграть с моей шевелюрой и искренне не понимал, что происходит с родителями.
Я нерешительно обняла девушку за вздрагивающие плечи, помогая ей придерживать одной рукой малыша, и прошептала:
– Кать, успокойся, пожалуйста. Всё будет хорошо.
Вот только мне не поверили. Собственно, я бы тоже себе не поверила себе на её месте.
– Как? – всхлипнула она. – Мы не сможем найти столько денег… – убитым голосом произнесла она, а после со злостью посмотрела на мужа. – Как ты мог? Как ты мог так с нами поступить?! – отчаянно сдерживая крик, чтобы не напугать сына, прошипела она. Брат не нашёлся, что ответить, кроме:
– Прости…
– Так, – посуровела я. – давайте без лишних эмоций. Они всё равно не помогут. Кать, – посмотрела я на возмущённую девушку. – Давай мне Егорку и иди умойся, – беря из её рук малыша, который уже успел измусолить мне половину волос, произнесла я. – Вов, – перевела я взгляд на понурого брата и вздохнула. – Поставь чайник.
Как это ни удивительно, все послушались, оставив меня наедине с племянником. Видимо, до моего прихода они просто не знали, как поступить, растерянные и шокированные, и сейчас были рады хоть какой-то определённости. Пусть и короткой.
А я, смотря на улыбающегося мальчика, так похожего на брата в детстве, сглотнула, и поняла, что готова ради него на многое. Даже на крайние меры. А они, похоже, потребуются…
***
Когда за странной посетительницей закрылась дверь приёмной, Настасья проводила её растерянным взглядом, а после вздрогнула, когда из кабинета начальника послышался грохот и звон битого стекла.
Девушка поджала губы и с печалью подумала, что у босса опять плохое настроение, и отпроситься на свидание к любимому у неё не получится.
С тяжёлым вздохом она потянулась к телефону, чтобы вызвать в кабинет начальника службу уборки помещений.
А день так хорошо начинался, и начальник, против обыкновения, был почти в радушном состоянии, практически не придираясь к работе сотрудников.
А ещё Настасью кольнуло любопытство. Что это за девушка, что практически выбежала из кабинета начальства? И что могло произойти между Тираном (так в офисе все называют за глаза Рязанова) и совсем обыкновенной девушкой, хоть и очень симпатичной?
Похоже, она этого никогда не узнает…
ГЛАВА 2
Через пятнадцать минут, когда я уложила ребёнка спать, вышла на кухню, где уже сидела супружеская пара, которые отчаянно друг друга игнорировали. Впервые видела их в подобном состоянии. Как бы они ни ссорились, ни обижались друг на друга, никогда я не видела их такими отрешёнными. Словно два чужих человека, уставшие от общества друг друга. И подобная сцена очень меня смутила и напугала. А всё потому, чтоименно эти двое были для меня образчиками того, какой должна быть настоящая, искренняя любовь. Они всегда друг друга поддерживали, как бы плохо им не было. Совсем недавно это как раз было необходимо, и Катя, как никто другой, смогла поддержать мужа, не дав ему скатиться в пучину собственного горя и замкнуться в себе, как это сделала я.
Но сейчас… сейчас я не могла её винить в том, что она на грани того, чтобы отвернуться от Вовки. Как бы мне не было больно от этой мысли, но я не могла её винить, и не могла найти оправданий своему брату, который поставил своей выходкой на кон не только свою семью, но и будущее своего ребёнка. Как и любая мать, Катя в первую очередь думала о сыне, о котором почему-то не подумал Вова.
Однако так же я понимала, что просто свалив всю вину на брата, делу не поможешь. Потому протяжно выдохнула и села за стол между супругами, обхватив ладонями горячую кружку с чаем, заготовленную для меня.
Какое-то время мы помолчали, а после я попросила:
– Расскажи ещё раз, как так вышло?
– Я же говорил с утра… – недовольно протянул Вова, но замолчал под моим взглядом и спрятал от меня глаза.
– В состоянии, в каком ты заявился ко мне утром, из твоего рассказа я уяснила лишь несколько вещей: что ты проигрался, срок – неделя, и имя того, кому ты задолжал. Я хочу знать, как это произошло, и где ты связался с Рязановым?
Вовка судорожно вздохнул, посмотрел на свои руки, после – нерешительно – на жену, и вновь отвёл взгляд.
Суть его рассказа сводилась к следующему: как оказалось, от меня уже два года скрывали привязанность брата к азартным играм. Это случилось почти сразу после того, как погибли родители. На тот момент брат уже женился на Екатерине, и она помогла ему выбраться. С трудом, но у неё получилось. Мне они решили ничего не говорить, так как по мне уход из жизни родителей ударил ещё больнее. Отголоски этой боли до сих пор не дают мне свободно дышать, потому брат приложил все усилия, чтобы о его проблеме узнало как можно меньше народа. В течении полугода Вовка с переменным успехом, но с большой помощью жены справлялся со своей болезнью. Казалось, справился навсегда и прочно.
– Это ещё не объясняет того, как ты умудрился попасть в такую ситуацию, – несколько отстранённо произнесла я, думая о том, как могла не заметить в брате подобных изменений и насколько сильно на самом деле по мне ударила смерть родных, раз смогла пропустить такое. Видимо, вина есть и на мне, да и хорошей сестрой меня после этого не назовёшь…
– Я к этому виду, – недовольно произнёс Владимир, бросил на меня короткий взгляд и продолжил.
Вчера он неожиданно встретил знакомого, с кем познакомился во время своей… болезни. Такой же игрок, даже более заядлый, чем был Вовка. Тот, на радостях от встречи, предложил моему брату выпить, и не где-нибудь, а в ресторане «Олимпия» – закрытом, элитном заведении.
Сказано это было таким голосом, словно мы с Катей были обязаны моментально застыть в благоговении. Мы не прониклись и с недоумением, мрачно посмотрели на Владимира.
– Вы не понимаете! – нервно заметил он. – Это самое престижное место города! Там собирается только верхушка элиты: бизнесмены, депутаты, даже знаменитости!
– Вот только каким боком тут ты и твой болезный дружок? – скривилась, так как, должна признать, я и сама в лучшем прошлом слышала про это место, но посетить его не рискнула, потому что про него также ходила и дурная слава… Да и наученная горьким опытом, я старалась сторониться сильных мира сего. Сегодняшнее происшествие только лишнее доказательство моей правоты.
– Я просто не мог не воспользоваться этой возможностью! – запальчиво произнёс брат, посмотрев мне в глаза. – Я… я хотел найти спонсора. Уже давно. Мой бизнес держится на плаву из последних сил, Даш, – признался брат. – Я почти банкрот, – вздохнул он, отводя глаза.
– Но как же так? – поразилась я. – Бизнес ведь процветал!
– Так только казалось. Дело приносило стабильный доход, но не то чтобы процветало. А после моего помешательства, когда я запустил дела, набрал долгов… – он скорбно поджал губы и виновато посмотрел на жену. – Я хотел всё исправить, Кать. Если бы всё получилось, мы смогли бы вернуться к нормальной жизни и не жили бы в нужде.
– Как ты собирался это сделать? – со злыми слезами в глазах, произнесла она. – Плохо было только тебе, Вова. У нас только всё установилось! Я собиралась выйти на работу через полгода, когда Егорка пойдёт в садик. Ты, быть может, продал бы, наконец, убыточное дело и, если не занялся бы чем-то новым, так устроился бы на обычную работу. Все долги мы выплатили, оставалось только привыкнуть и свыкнуться, что в богатстве жить у нас не получится. Кошмар только-только закончился, а ты…
– Я хотел всё исправить… – потёр Вова лицо.
– Ты только всё испортил, – резко бросила Катя, а после поднялась из-за стола и вышла из кухни. На брата стало больно смотреть, видя, с какой горечью он провожает жену взглядом.
– Расскажи, что произошло дальше, – попросила я уже более мягко, но всё равно требовательно, желая отвлечь брата.
– Казалось, всё шло как нельзя лучше, – механическим голосом, продолжил Вовка, вертя в руках чашку с нетронутым чаем. – Мы без проблем прошли в ресторан, а после в бар. Но задержались там ненадолго. Пока Женька болтал о какой-то чепухе, рассказывая последние игровые новости, я выискивал глазами потенциального партнёра в общем зале. Знакомых и влиятельных лиц было столько, что глаза разбегались, и я никак не мог определиться с выбором, с кем испытать удачу. Как только я заприметил одного политика и бизнесмена, в зал вошёл ОН. Рязанов Илья Андреевич, – процедил он сквозь зубы. – И самое удивительное, оказалось, что Женька с ним знаком, причём очень хорошо. Когда-то они начинали заниматься бизнесом вместе. Вот только если Женька так и остался в самых низах, постепенно проигрывая заработанное, то Рязанов поднялся до небывалых высот и сейчас одна из самых влиятельных фигур нашего города. На подобную удачу я даже не мог рассчитывать, но Рязанов не только признал старого приятеля, но и пригласил в отдельный VIP-кабинет. Ну, и меня с ним.
– И ты согласился?.. – вздохнула я.
– Конечно же, я согласился! – взбесился брат и посмотрел на меня, как на полоумную. – Такой шанс выпадает не так часто. Рязанов мог сослужить мне хорошую службу. С его связями меньше чем за три месяца я мог бы восстановить всё, что потерял.
– Но вместо этого ты оказался ему ещё и должен, – напомнила я, строго посмотрев на Вовку. – Я правильно понимаю, что эта самая VIP-ложа – просто подпольное казино?
Брат не ответил, собственно, его ответ и не требовался. Вместо этого он продолжил:
– Пользуясь моментом, я завёл разговор, пытаясь ненавязчиво вывести Рязанова на тему бизнеса. Он охотно отвечал и был вполне добродушен, несмотря на нелестную молву о нём, как о тиране и деспоте. Одна только манера общения чего стоит! – вспомнила нашу с Рязановым встречу и была вынуждена согласиться с братом. За исключением нескольких издевательских усмешек, эмоций на его лице я больше не увидела. Как со статуей разговаривала. Передёрнула плечами от не радужных воспоминаний и сосредоточилась на словах брата. – На середине разговора он предложил сыграть, – поджал брат губы, а после затравлено посмотрел на меня полубезумным взглядом. – Я просто не мог отказать, понимаешь? Мне казалось, что он заинтересован в моём предложении. Вот только ставки были мне не по карману, о чём я честно сообщил, как бы стыдно мне перед ним не было. И тогда он предложил начать с минимальной – сто тысяч.
Я почувствовала, как мои глаза округляются, а после гулко сглотнула.
– И я решил рискнуть. В том случае, если Рязанов согласился бы сотрудничать, я выигрывал в другом, даже проиграв в карты. А в случае проигрыша… эти сто тысяч всё равно не спасли бы моё дело.
– Зато они пригодились бы семье, – не смогла я смолчать, и получила яростный взгляд в ответ.
– Ради них я на это и пошёл! – рявкнул брат, а после вспомнил про спящего сына и притих, запустив пальцы в растрёпанные волосы.
– Лучше говори, что было дальше, – обречённо выдохнула я.
– Дальше я выиграл. Пятьсот тысяч, представляешь? – произнёс брат и поджал губы. – И это произошло. Во мне словно рычаг какой-то переключился. Я готов был просто попросить прощения и уйти после первого проигрыша, или подождать, пока Рязанов наиграется. Но я выиграл. И всё, даже Рязанов отошёл на второй план. После выиграл снова и снова, после немного проигрался, но всё равно на руках у меня был миллион! Понимаешь? Я уже навыдумывал себе, что за одну ночь смогу выиграть необходимую сумму для налаживания бизнеса, обойтись без спонсоров! И не смог остановиться. Азарт захлестнул, несмотря на последовавшие проигрыши. Совершенно неожиданно, но логично, миллион закончился, а меня было уже не остановить. И когда Рязанов предложил одолжить, я не отказался. Пришёл в себя, когда подписывал расписку на десять миллионов, – закончил брат, сцепив пальцы между собой и пустым взглядом уставившись в стол. Через некоторое время, за которое мы оба молчали, не зная, что сказать, брат горько усмехнулся и выдал. – И знаешь, что? Рязанов согласился помочь мне с бизнесом, – засмеялся он зло. – Вот только условия предложил обсудить после того, как я верну ему долг.
– Ты пытался поговорить с ним? Объяснить ситуацию? – напряжённо спросила я.
– Нет, – покачал Вовка головой. – Как я уже говорил – у Рязанова слава человека со сложным и дурным характером. Он бы и слушать меня не стал. Когда я покинул «Олимпию», в отчаянии, поехал к тебе, просто боясь показаться Кате на глаза. Мне было стыдно и страшно. Я боялся… боюсь, что на этот раз она терпеть не станет и отвернётся от меня. Хотя, кого я обманываю, конечно, она отвернётся! Она не простит мне то, что я сделал, теперь, когда мы несём ответственность за сына…
– Может, ещё обойдётся? – нерешительно начала я, пытаясь проглотить ком в горле, хотя отлично понимала, что это маловероятно. Любовь, конечно, многое может победить, но здравый рассудок сохранять всё же следует, особенно когда у тебя на руках остаётся маленький ребёнок.
Квартира досталась Вовке от родителей. Когда-то у нас была трёшка, но когда мы с братом выросли, родители приняли решение перебраться на дачу, а нашу трёшку разменять на две однушки, чтобы нам с братом было, где начинать собственную взрослую жизнь.
Со временем, пока мои картины хорошо продавались, я продала свою однушку, добавила собственных денег и купила большую студию в самом центре города с панорамными окнами. Брат тоже открыл свой бизнес, и со временем, купил двухкомнатную квартиру, в спокойном спальном районе.
Это произошло незадолго до смерти родителей, а после… после всё смешалось во что-то невообразимое и серое. Полтора года назад, когда мы с братом вступили в наследство, я отказалась от своей части в пользу брата, сделав им с Катей таким образом подарок к предстоящему рождению ребёнка. Брат, казалось, обрадовался, затеял стройку нового дома на месте старого. Но вот уже больше года стоит лишь фундамент на голой земле… И теперь я понимаю, почему.
Брат мрачно посмотрел на меня, и ободряющих слов у меня больше не нашлось.
– Что собираешься делать? Продашь бизнес? – потёрла я переносицу. Потом вспомнила, что брат у меня, оказывается, банкрот, и запечалилась сильнее.
– Кто его купит? Я работаю в убыток. Не найдётся такого идиота, который на него позарится, – убитым голосом произнёс Вовка. – Придётся продавать квартиру и брать очередной долг, так как моя двушка даже на пять миллионов не потянет. Хотя из знакомых меня вряд ли кто выручит после недавнего, несмотря на то, что я всё же рассчитался, хотя и сильно просрочил. В банк обращаться бессмысленно. Не с моими доходами брать такую большую сумму… – словно рассуждая вслух, говорил брат, растирая виски. – Я не знаю, как поступить, Даш. Даже если бы я осмелился продать участок, он не стоит и миллиона. Поверь, я узнавал, когда у меня были проблемы. Но тогда рука так и не поднялась, а сейчас меня это не спасёт.
Я посмотрела на разбитого брата, перевела взгляд на дверь, ведущую из кухни, где слышались тихие шаги, неразборчивый голос и детский лепет. И как-то легко для себя приняла, что не могу позволить этой семье разрушиться. Пусть не ради брата, не ради памяти о родителях, которые всегда проповедовали заботу о родных и близких, даже не ради мужественной Кати. А ради маленького мальчика, который не виноват ни в чём и не заслуживает того, чтобы его семья разрушилась, или, того хуже, отец сел в тюрьму, лишившись всего.
– Я знаю, как поступить, – произнесла я и подняла взгляд на полные надежды и сомнения глаза брата.
