Текст книги "Печальные ритуалы императорской России"

Автор книги: Марина Логунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Разные похороны

Петр I не упускал случая участвовать в похоронах иностранцев, не только входивших в ближний круг царя, но и просто служивших в России, очевидно, проникаясь духом западноевропейских, в основном, протестантских церемоний. Похороны иностранцев с участием царя проходили даже более пышно, чем похороны соотечественников. Ф.-Х. Вебер сообщал, что в январе 1719 г. в Петербурге скоропостижно умер состоящий на русской службе контр-адмирал англичанин Дж. Паддон, и «погребение тела его совершено было с великим почетом в высоком присутствии Его Царского Величества, всех наличных иностранных министров (дипломатов), в сопровождении множества морских офицеров и других почетных чинов и знаков почести…». [187]187
  Там же. С. 1644–1645.


[Закрыть]Петр I провожал тело его пешком достаточно далеко: от дома покойного до церкви Св. Сампсона, построенной в память дня Полтавской битвы, при которой было отведено кладбище для чужестранцев.

В марте 1719 г. умер 90-летний англичанин Крават, служивший 70 лет переводчиком в России. В связи со своим преклонным возрастом он давно отошел от дел и жил на пенсию, или, как говорили, пользовался жалованными ему деньгами. Несмотря на это, царь Петр и весь двор присутствовали на его погребении. [188]188
  Там же. С. 1652.


[Закрыть]

Любое более или менее яркое событие привлекало живейшее участие Петра I. Царь, любивший все необычное, одно время был одержим идеей вывести породу высокорослых и породу малорослых людей. Поэтому за бракосочетаниями членов правящей семьи часто следовали свадьбы великанов и карликов. Не оставлял Петр своих любимцев и после смерти. В 1724 г. умер любимый карлик царя. Петр приказал устроить ему торжественные похороны, [189]189
  Берхгольц Ф.-В. Дневник камер-юнкера Фридриха-Вильгельма Берхгольца. С. 204.


[Закрыть]на них, так же как и для его свадьбы в 1710 г., приказал собрать в провинциях сорок карликов и столько же карлиц.

В процессии принимали участие четыре православных священника, облаченные в великолепные ризы, хор из тридцати певчих, за которыми следовали два маршала, предшествуя телу. Гроб, обтянутый черным бархатом, везли на санных дрогах шестернею очень малорослые вороные лошадки, позади на дрогах сидел брат умершего, карлик лет 50, и поддерживал гроб, охватив его руками. Тотчас за телом шли двенадцать пар лилипутов, держась попарно за руки, одетые в черные кафтаны, с длинными, волочившимися по земле мантиями, обшитыми флером. Еще красивее была процессия карлиц: они шли за мужчинами в таком же порядке и по росту размещены были наподобие органных дудок. Для комического контраста по сторонам процессии следовали солдаты-преображенцы самого высокого роста со свечами в руках, а четыре гайдука-гиганта были ассистентами двух маленьких плакальщиц, сопровождавших погребальную колесницу, которую везли восемь крошечных лошадок. Высокорослый царь со всем своим окружением без траурного одеяния заключал шествие, [190]190
  Вебер Ф.-Х. Записки Вебера о Петре Великом. Т. 1. C. 1149.


[Закрыть]что подчеркивало карнавальный характер действа.

Похороны членов семьи

Похороны царевны Татьяны Михайловны

Похороны членов правящей семьи имели особое значение. Петр I, как уже было отмечено, не всегда участвовал в похоронах своих близких родственников, однако в 1706 г. он провожал в последний путь единственную из своих теток, дожившую до времени его реформ, царевну Татьяну Михайловну (05.01.1636–24.08.1706, погребена 24.08.1706 г.), которая была похоронена в Вознесенском монастыре Московского Кремля. Она пользовалась большим уважением в царской семье, благоволила патриарху Никону, перезахороненному по ее ходатайству в основанной им Новоиерусалимской обители, была крестной матерью царевен Марфы Алексеевны, Марии, Феодосии и Екатерины Иоанновных и царевича Алексея Петровича.

«Чин погребения царевны Татьяны Михайловны» напечатан в «Древней российской вивлиофике» Н. И. Новикова. [191]191
  Древняя российская вивлиофика. Ч. 4. С. 352–367.


[Закрыть]Царевна и великая княжна Татьяна Михайловна скончалась 24 августа 1706 г. в первом часу ночи, похороны проходили по старой русской традиции.

В тот же день ее тело было положено в Вознесенском монастыре в соборной церкви Вознесения Господня. Из ее хором гроб, покрытый травчатым атласом с золотым шитьем, комнатные стольники вынесли лестницей, которая находилась рядом с хоромами, до площади, а там гроб поставили на приготовленный одр, обитый алым сукном, затем одр и гроб с телом пронесли мимо церкви мученицы Екатерины до Вознесенского монастыря. Перед гробом шли священники и дьяконы с иконами и крестами, представляя группу духовных лиц.

Шествие сопровождали певчие «государынь цариц и царевен», обслуживавшие женскую половину царской семьи, патриаршие певчие и архиерейские дьяки и певчие, по очереди певшие «надгробное пение». Перед гробом несли его кровлю с покровом из муара брусничного цвета с узорами, вышитыми золотыми и серебряными нитями. За гробом шествовал племянник Петр I и другие члены царской семьи по чину: царицы Марфа Матвеевна и Прасковья Федоровна, царевны-племянницы: Мария, София, Наталия Алексеевны и Екатерина Иоанновна, все в «печальном смирном» платье со свечами. Группу царственных родственников окружали бояре, окольничие, думные и ближние люди, одетые по новой моде в черные французские и саксонские кафтаны, «по обе стороны их государского пути». Замыкали шествие комнатные и ближние люди, боярыни и жены приближенных, стольники, стряпчие, московские дворяне, дьяки, жильцы в черном же платье со свечами. Церемония по традиции сопровождалась колокольным звоном, он начался благовестом на Ивановской колокольне с момента выноса тела. Во время принесения тела в монастырь звон производился по древнему обыкновению «тихим возгласием» и в монастыре звонили «по обыкновению». После божественной литургии в монастыре было совершено погребение тела митрополитами с собором. У могилы по приказу Петра I во всю «четыредесятницу переменялись в сутки, дневали и ночевали боярские и окольничие и думных людей жены», т. е. производился традиционный сорокадневный караул, являвшийся обязательным для похорон царственной особы.

В «Чине погребения» роспись участников дневания занимает в несколько раз больше места, чем описание самих похорон. С одной стороны, для современников дневание было почетной обязанностью, дававшей возможность проявить верноподданнические чувства ко всей правящей фамилии. С другой стороны, участие в карауле было неким знаком степени приближенности представителей различных фамилий к правящей верхушке. В первую очередь задействованы были родственники. В похоронах мужчин у могилы несли дежурство мужчины, у женских могил дежурили дамы. В данном случае в дневаниях принимали участие представительницы семей: Черкасских, Апраксиных, Долгоруковых, Салтыковых, Волконских, Лихачевых, Шереметевых, Львовых, Лопухиных, Хованских, Жироваго-Засекиных, Нарышкиных, Стрешневых, Голицыных, Мусиных-Пушкиных, Головиных, Шаховских и др. По сути дела, это достаточно полный список представителей элиты общества. Кроме них дежурили у могилы представители московских чинных людей, стольники и дворяне по пять человек в сутки, фамилии их, в связи с небольшой значимостью, не указаны. Отказ от участия в дневании надо было объяснить уважительной причиной, ее отсутствие могло навести на различные мысли о причинах, побудивших некоторых дам пренебречь почетной обязанностью.

В похоронах своей тетки Петр I проявил такт и уважение к родственнице, не изменяя сложившийся в XVII в. ритуал: похороны происходили быстро, состав процессии, маршрут следования, использование цвета – все традиции были соблюдены. Царь продемонстрировал терпимость по отношению к своим сводным сестрам, из документа следует, что царевна Софья также принимала участие в шествии наряду со своим единокровным братом. Отмечены были новые наряды царского окружения – черные французские и саксонские кафтаны.

Похороны детей

При внимательном отношении к вопросам этикета кажется странным безразличное отношение Петра к смерти своих новорожденных детей, особенно девочек. Вебер пишет о смерти царевны Натальи Петровны, родившейся 3 марта 1713 г., скончавшейся 27 мая 1715 г. и похороненной в недостроенном Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге. Через день после этого печального события царь со всем двором отправился в Кронштадт. Описание похорон и траура отсутствует, зато говорится о веселом празднике, устроенном царем: Петр I пригласил всех в «увеселительный домик Петергоф», где все напились, принимая венгерское из рук царицы (!). [192]192
  Вебер Ф.-Х. Записки Вебера о Петре Великом. Т. 1. С. 1158–1159.


[Закрыть]

Детская смертность была велика, супруги и подруги царя не страдали бесплодностью, смерть новорожденной девочки, которая не могла по определению принимать участия в династических претензиях на престол, не очень трогала родителей. Установить, где были похоронены мертворожденные, умершие в родах или сразу после них дети, пока не удалось. Иногда остается непонятным, по какой причине кого-то из детей везли хоронить на далекое расстояние, как это было, например, в случае с сыном Петра I царевичем Павлом Петровичем, родившемся 2 января 1717 г. в Везеле (Пруссия), скончавшемся на следующий день 3 января и погребенным 12 марта 1717 г. в недостроенном Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. [193]193
  Студенкин Г. И. Романовы. С. 16.


[Закрыть]Причины, побудившие царя перевозить тело новорожденного младенца для похорон через половину Европы, неясны. В связи с этим не всегда возможно указать точное количество царских детей, и вопрос об истинном количестве детей Петра I, даже рожденных в официальных союзах, остается открытым.

Похороны кронпринцессы Шарлотты-Христины-Софии

Новый церемониал похорон нашел применение при погребении кронпринцессы Шарлотты-Христины-Софии, жены царевича Алексея Петровича (урожденной принцессы Брауншвейг-Вольфенбюттельской) (18.08.1694–22.10.1715, погребена в Петропавловском соборе 27.10.1715 г.).

12 октября 1715 г. она разрешилась от бремени великим князем Петром Алексеевичем и скончалась через 10 дней после родов. Царь «смотрел анатомии принцессы», т. е. участвовал во вскрытии ее тела, на что указывает Ф.-Х. Вебер. [194]194
  Вебер Ф.-Х. Записки Вебера о Петре Великом. Т. 2. С. 1336.


[Закрыть]Тот же автор свидетельствует и о бальзамировании тела, с непокрытым лицом выставленного перед похоронами в дворцовой зале.

В день похорон принцессы 27 октября 1715 г. супруга Петра I Екатерина Алексеевна родила сына, также названного Петром. Празднества и ликования по случаю рождения царевича Петра Петровича продолжались целых 8 дней, очевидно, в связи с тем, что за печальным последовало радостное событие – царица подарила супругу законнорожденного возможного наследника престола, траурные мероприятия отошли на второй план, уступив по значимости событиям более жизнеутверждающим. 6 ноября 1715 г. был совершен обряд крещения новорожденного. Восприемниками стали короли датский и прусский, обряд праздновался с особым великолепием. На том же острове Енисаари (Заячьем), где 27 октября в Петропавловской крепости хоронили Шарлотту, был устроен фейерверк. [195]195
  Там же.


[Закрыть]Все перемешалось: похороны, устроенные с театрализованным, западного образца ритуалом, и празднование в честь рождения мальчика, которому предопределялось стать наследником престола, но который погиб при не вполне понятных обстоятельствах 25 апреля 1719 г.

По данным ряда отечественных исследователей, [196]196
  Гендриков В. Б. Траурные церемонии в Петропавловском соборе. С. 307; Берташ А. Е. Петропавловский собор. С. 6.


[Закрыть]это была первая церемония погребения в России, исполненная по европейскому образцу. Однако описанные выше похороны с систематическим участием в них самого Петра, реформирование церемониала на протяжении конца XVII – начала XVIII вв. позволяют однозначно сказать, что данное утверждение не основано на реальных фактах. Похороны кронпринцессы Шарлотты-Христины-Софии далеко не первые, проведенные по западноевропейскому образцу, но от этого не менее интересные.

Г. Молчанов. Кронпринцесса Шарлотта-Христина-София (1694–1715)

С данным церемониалом связывают и новую традицию пушечной пальбы, которую царь очень любил и вводил в траурный ритуал, если не взамен, то в дополнение к колокольному звону, принятому издревле. Петр I, задумываясь о траурном пушечном салюте, хотел, чтобы это соответствовало западноевропейскому образцу. Не зная, следует ли при погребении принцессы салютовать из пушек, он послал узнать к пленному шведскому генералу графу Питгеру, который ответил, что салютовать выстрелами не принято, но лифляндский барон Ливенвольде (представитель свиты покойной принцессы) внес сумятицу в решение вопроса, утверждая, что, напротив, принято делать 90 выстрелов. «Петр очень тогда обозлился на Питгера за „ложные показания“ и велел сделать ему строгий выговор. Когда процессия с гробом принцессы выходила из двора, Петр, заметив ганноверского и голштинского посланников, на ухо спросил их еще раз – следует ли салютовать или нет. Тот и другой ответили отрицательно, и таким образом, только в последнюю минуту вопрос был решен». [197]197
  Нарышкина Н. А. Жизнь моя – музеи. С. 79.


[Закрыть]

Трудно сказать, не является ли данная история всего лишь анекдотом. Ведь пушечная стрельба уже звучала на похоронах сподвижников Петра I, как иностранцев, так и русских. Одно из первых упоминаний о салютационной стрельбе относится к 1699 г., когда ее применили на похоронах Ф. Я. Лефорта. В 1707 г. траурным салютом провожали в последний путь Ф. А. Головина. Так что вряд ли Петру I требовалась особая консультация иноземцев в 1715 г. Как бы то ни было, непременный траурный салют стал в дальнейшем традиционным атрибутом похорон членов правящей семьи.

Еще одним спорным утверждением являются ссылки некоторых исследователей на определенное количество выстрелов: «В момент опускания гроба в могилу, в случае погребения императора раздавался пятьдесят один пушечный залп, а великого князя – двадцать один». [198]198
  Гендриков В. Б. Траурные церемонии в Петропавловском соборе. С. 313.


[Закрыть]Регламентированное в подобном контексте количество выстрелов не подтверждается архивными документами, церемониалами и изданиями, выпущенными по поводу кончин и погребений российских монархов. В каждом отдельном случае вопрос о количестве выстрелов траурного салюта решался индивидуально.

Строительство каменного Петропавловского собора, впоследствии ставшего официальной усыпальницей российских императоров и членов Императорского дома, началось в 1712 г., продолжалось двадцать один год и закончилось в 1733 г., поэтому на момент смерти кронпринцессы (титул, присвоенный ей Петром) было возможно похоронить ее только у западной стены собора под колокольней, возводившейся в первую очередь. Надгробие над могилой Шарлотты, так же как и все надгробия над могилами родственников Петра, были сняты по приказу императрицы Анны Иоанновны в 1732 г. [199]199
  РГИА. Ф. 470. Оп. 5. Д. 103. 1732. Л. 103, 103 об.


[Закрыть]В 60-е гг. ХГХ в. на стенах собора появились медные доски с информацией о тех, кто был похоронен в соборе в начале его строительства. Инициировал это историк Н. Г. Устрялов, установивший по архивным данным перечень членов семьи, могилы которых затерялись. [200]200
  Элькин Е. Н. Надгробия на царских могилах. С. 162–163.


[Закрыть]

В похоронах кронпринцессы новаторским было оформление Печальной залы, прообраза Castrum Doloris, которая войдет в обиход царских траурных ритуалов чуть позже, вскрытие и консервация (бальзамирование) тела, театрализованный церемониал, соединившийся с празднованием рождения царского сына. Отвечающим веяниям петровских реформ и эпохи веротерпимости было захоронение иноверки в православном храме, ибо кронпринцесса Шарлотта-Христина-София не приняла в России православия, оставалась лютеранкой. По всей видимости, решение о сохранении конфессиональной принадлежности и возможности погребения лютеранки в православной церкви принимал сам царь Петр I.

Похороны царицы Марфы Матвеевны

Вскоре в Петропавловском соборе появилось еще одно захоронение – вдовой царицы Марфы Матвеевны, урожденной Апраксиной, второй супруги царя Федора Алексеевича (1664–31.12.1715, погребена в Петропавловском соборе 07.01.1716 г.). Царица скончалась в Санкт-Петербурге 31 декабря 1715 г. в возрасте 51 года. Ф.-Х. Вебер составил подробный отчет о ее похоронах. [201]201
  Вебер Ф.-Х. Записки Вебера о Петре Великом. Т. 2. С. 1342–1343.


[Закрыть]Марфа Матвеевна была не только вдовой старшего брата царя, но и родной сестрой одного из сподвижников Петра I, которого современники называли великим адмиралом Ф. М. Апраксиным.

Похороны проходили 7 января 1716 г. в вечерние сумерки с большим великолепием. Ее дворец находился достаточно далеко от Петропавловской крепости, на левом берегу Невы. Весь путь по льду Невы к Заячьему острову, где построены Петропавловская крепость и Петропавловский собор, ставший царской усыпальницей, был уставлен двойным рядом факелов, между которыми и совершалась процессия. Богатую корону, всю усеянную драгоценными камнями, нес тайный советник П. А. Толстой, а гроб и провожатых, числом более 500, из них 200 были в похоронных плащах, везли на санях. Тело по совершении над ним последнего погребального обряда было похоронено в недостроенном Петропавловском соборе, где уже покоились вместе сын и две дочери Петра I и кронпринцесса Шарлотта. На этих похоронах впереди тела шло все русское духовенство: архиереи, архимандриты, митрополиты, священники, певчие и все другие церковнослужители в великолепных церковных облачениях с множеством свечей, кадил и с непрестанным пением, это придавало процессии внушающий благоговение вид. Иностранцы, присутствовавшие на церемонии, отмечали, что в подобных случаях у русских в обыкновении были громкие рыдания, плач и разные причитания. Петру эта традиция не нравилась, он решительно хотел вывести этот обычай, и на упомянутых похоронах строго приказано было, чтобы никто громко не плакал и не причитывал.

Интересно замечание Ф.-Х. Вебера о причинах сорокадневных служб и дежурств, традиционных для русского траурного церемониала: многие люди из простонародья думают, что душа покойника находится еще шесть недель в том месте, где она оставила тело, поэтому родственники во все время окуривают постель умершего и отправляют при этом ежедневно панихиды.

Неизв. худ. Портрет царицы Марфы Матвеевны (1664–1715)

На похоронах царицы Марфы Матвеевны отразились реформы траурного ритуала. Во-первых, между смертью и похоронами стало проходить уже большее время, чем в XVII в. Во-вторых, так же как и двумя месяцами раньше после смерти кронпринцессы Шарлотты, тело Марфы Матвеевны было вскрыто при участии самого Петра I. Профессор Ю. А. Молин нашел указания на это вскрытие: «Петр I лично принял участие во вскрытии ее тела. Оно честно сказало ему ту правду, о которой он догадывался: жена его брата Федора умерла девственницей. Царь, пораженный высочайшей нравственностью покойной, пережившей его брата на 33 года, распорядился об организации наиболее грандиозных похорон за все свое царствование». [202]202
  Молин Ю. А. Романовы: путь на Голгофу. С. 59.


[Закрыть]Петр, прошедший курс Лейденского университета, владевший навыками врача вообще и хирурга в частности, любил участвовать в медицинских манипуляциях с телами приближенных. Вскрытия мертвых тел, популярные в Европе в то время, привлекали его особенно.

Супруга царя Федора вполне могла умереть девственницей, ибо царь был болен в момент заключения брака и очень скоро сошел в могилу. Однако нельзя согласиться с утверждением, что, пораженный «высокой нравственностью» вдовы брата, Петр I приказал устроить ей особо пышные похороны по причине ее девственности и суровой верности памяти покойного мужа. Такое объяснение не может согласовываться с характером царя, с его идеей европеизации русской жизни, с внедрением новых ритуалов и церемоний, направленных на демонстрацию всему миру полной интеграции России в культурное пространство Европы. В этом отношении любой праздник и событие государственной важности, к которым относились похороны члена царской семьи, становились иллюстрацией нового подхода к отбору используемых мероприятий и символов. Именно поэтому, а не в связи с отсутствием потери девственности, что для Петра вряд ли имело особое значение, погребение царицы Марфы Матвеевны, как пример одного из царских траурных церемониалов в новой столице государства, а ею Санкт-Петербург становится с 1712 г., должно было проводиться с особым размахом. Перенесение царского некрополя на берега Невы поднимало статус молодого города. Похороны кронпринцессы Шарлотты-Христины-Софии и вдовой царицы Марфы Матвеевны в новом европейском городе должны были привлечь внимание к нему как политическому и культурному центру страны.

Во время этих похорон был впервые использован помост на льду Невы, по которому несли тело царицы. На лед реки насыпали песок и положили еловые лапы, на этом основании построили деревянный помост, укрытый сукном, по нему опять насыпали речной песок и положили лапник, чтобы участвовавшие в процессии не поскользнулись. Географическое положение Петербурга требовало изобретения новых элементов, вошедших впоследствии в траурный церемониал. Дворец царицы стоял на левом берегу Невы, а Петропавловский собор, где ее решили хоронить, находится на маленьком Заячьем острове у правого берега реки. В зимнее время лодку (галеру) использовать невозможно. Логика события предсказала необходимость внесения такого элемента ритуала, как помост.

Похоронное шествие было назначено на вечернее время. Небольшая продолжительность светового дня в зимнее время предопределила необходимость использования освещения. По обеим сторонам пути были поставлены факельщики, добавившие торжественности в это траурное шествие. Идея понравилась, и факельщики участвовали в похоронах самого императора Петра I и последующих императоров.

Использование специальных траурных корон не противоречит старым русским традициям. Некие шапки (короны) были задействованы при похоронах московских царей. Шестинедельный караул у могилы – русская традиция, которая поддерживалась и в дальнейшем.

Абсолютно новым элементом траурного ритуала стало запрещение на плакальщиц и ритуальный плач, являвшихся обязательным элементом русских похорон. Сдержанность в проявлении чувств не в характере русского менталитета, Петру I претила показная истеричность, так не похожая на протестантскую сдержанность, принятую в Западной Европе. Поэтому Петр начал непримиримую борьбу с ритуальным плачем, но традиции бывают сильнее запретов, и в дальнейшем свидетели указывали на то, что ритуальный плач сохранялся в России, как в царских, так и в похоронах обыкновенных русских людей.

Выбор места захоронения, очевидно, определялся Петром I, и Петропавловская крепость стала местом упокоения членов царствующей династии. Как уже отмечалось выше, строительство собора было закончено только в 1733 г. Захоронение царицы Марфы Матвеевны является одним из первых в соборе и расположено у западной стены под колокольней в юго-западной части нынешнего Екатерининского придела. Надгробие над ее склепом также было убрано в 1732 г. [203]203
  РГИА. Ф. 470. Оп. 5. Д. 103. 1732. Л. 103, 103 об.


[Закрыть]Частично склеп закрыли фундаменты печей, отапливавших Екатерининский придел, возникший после реставрационных работ в соборе, вызванных ущербом, нанесенным пожаром 1756 г. Официального вскрытия за всю историю не производилось. Медную доску с эпитафией на западной стене над захоронением, установленную в 1860-е гг., отреставрировали в 1908 г. При вскрытии пола в Екатерининском приделе во время реставрации 1993 г. склеп был обнаружен, обследован, но не передвигался. [204]204
  Павлова Н. Ю. История строительства придела во имя Святой Великомученицы Екатерины // Краеведческие записки: Исследования и материалы. Вып. 6 / Гос. музей истории С.-Петербурга. СПб., 1998. С. 292–294.


[Закрыть]

Похороны царевны Натальи Алексеевны

Следует особо рассмотреть похороны царевны Натальи Алексеевны. [205]205
  Вебер Ф.-Х. Записки Вебера о Петре Великом. Т. 2. С. 1408.


[Закрыть]Сестра Петра I царевна Наталья Алексеевна (25.08.1673–18.06.1716) погребена в Лазаревской церкви Александро-Невского монастыря 17.11.1717 г., в 1723 г. захоронение перенесено в Благовещенскую церковь Александро-Невского монастыря (с 1797 г. – лавры), скончалась от катара желудка.

На момент ее смерти Петр I находился в Данциге, он отложил похороны сестры до своего возвращения из-за границы и распорядился построить в Александро-Невском монастыре для ее погребения особую церковь во имя святого Лазаря. Набальзамированное тело царевны оставалось во дворце до возвращения брата. В ее похоронах наиболее значимым является одно из первых прямых указаний на бальзамирование тела. Царь оплатил расходы по трауру: на «дело печального платья» по Наталье Алексеевне он велел выдать до 535 ефимков. Вернувшись в Петербург 10 октября 1717 г., царь только месяц спустя, 13 ноября, отдал князю Меншикову приказание о церемониале перенесения тела Натальи Алексеевны в Александро-Невский монастырь; 15-го он сам осмотрел приготовления, а 17 ноября, в день Св. Лазаря, присутствовал при выносе тела и погребении. Роспись, состоящая из 22 пунктов и указывающая, каким образом была сформирована траурная процессия, позволяет говорить об ориентации на западноевропейские ритуалы. [206]206
  Агеева О. Г. Петербургский траурный церемониал. С. 496.


[Закрыть]Новая традиция, получившая развитие в первой четверти XVIII в., позволяет говорить о петербургском характере царских, впоследствии императорских, похорон.

И. Никитин. Портрет царевны Натальи Алексеевны (1673–1716)

В траурном шествии при разделении на группы принимали участие маршалы, чьи фамилии были указаны в документах, это явилось своеобразным репортажем о событии с одной стороны и демонстрацией степени приближенности определенных лиц к особе монарха, с другой. Была задействована государственная символика, что соответствовало статусу усопшей: корона, царский балдахин, его несли военнослужащие. Сани с гробом царевны везли лошади, как при похоронах некоторых сподвижников Петра I. Кладбище находилось далеко, если сравнить это расстояние с тем, которое предстояло преодолеть комнатным стольникам, несшим по очереди одр или сани с гробом усопшего представителя царской фамилии по территории Московского Кремля, поэтому использование лошадей в данном случае было необходимым. В процессии участвовали иностранцы и женщины, это не абсолютное новшество, но, тем не менее, еще не русская традиция в 1717 г. По обыкновению духовные лица открывали шествие, за ними следовал двор Натальи Алексеевны, а это было нововведением. Старые московские чины – сибирский царевич, бояре, окольничие, ближние стольники – шли отдельной группой, замыкая процессию, что показывало более высокое положение в иерархии новых людей против старых чинов. Новым в похоронах Натальи Алексеевны оказалось и траурное убранство, которое использовалось не только для ее дворца, но и для Зимнего дворца Петра I, дворцов А. Д. Меншикова, царицы Прасковьи Федоровны и родственников по матери царевны – Нарышкиных.

Похороны царевича Алексея Петровича

Сложность внутрисемейных отношений отразилась на похоронах царевича Алексея Петровича [207]207
  Вебер Ф.-Х. Записки Вебера о Петре Великом. Т. 2. С. 1456–1457.


[Закрыть](18.02.1690–26.06.1718, погребен 30.06.1718 г. в Петропавловском соборе). Обстоятельства смерти царевича Алексея Петровича навсегда покрыты туманом неизвестности, но эта тема остается за рамками данной книги. Царевич, подвергнутый пыткам, скончался, по официальной версии, естественной смертью в каземате Трубецкого бастиона Санкт-Петербургской (Петропавловской) крепости. [208]208
  Павленко Н. И. Петр Великий. С. 406.


[Закрыть]

Ф.-Х. Вебер, оставивший подробные воспоминания о своем пребывании в России, побывал и на похоронах старшего сына царя. Согласно мемуаристу, взволнованный Петр Алексеевич навестил Алексея утром в день его смерти, простил и благословил. Однако никаких свидетельств, подтверждающих подлинность этой драматической сцены, нет. Известно только, что 26 июня 1718 г. с 8 до 11 часов утра Петр I присутствовал на последнем допросе и пытке сына, оказавшихся фатальными для царевича. Алексей умер в тот же день в 6 часов вечера. [209]209
  Устрялов Н. Г. История царствования Петра Великого. Т. 6. С. 287–289.


[Закрыть]Посещение Петром в тот же день вечерней службы в Троицком соборе рядом с Петропавловской крепостью пытались объяснить необходимостью молить о прощении, но это не более чем предположение, так как участие во Всенощной для царя было обычным делом.

Тело покойного в гробу, обитом черным бархатом (черный цвет использовался в связи с тем, что Алексей Петрович был вдовцом) и покрытом богатой золотой парчой, перенесли в Троицкий собор, где оно было выставлено в течение двух дней для прощания, и все желающие могли видеть его. Н. Г. Устрялов указывает на противоречия в показаниях свидетелей: одни говорили, что гроб был выставлен в Троицком соборе на Троицкой площади, другие утверждали, что сначала либо в Комендантском доме Петропавловской крепости, либо рядом с ним. Как бы то ни было, последнее прощание проходило в соборе Святой Троицы [210]210
  Троицкая церковь была построена около 1710 г. рядом с Петропавловской крепостью на Петербургской (ныне – Петроградской) стороне. В перестроенном виде сохранялась до 1933 г., когда ее окончательно снесли.


[Закрыть]напротив крепости. Четыре офицера лейб-гвардии стояли постоянно у гроба, составляя стражу и допуская несчетное множество приходивших к последнему целованию руки царевича.

30 июня 1718 г. состоялся обряд погребения, на похоронах пели лучшие царские певчие. Вечером в сопровождении царя, царицы и всех придворных чинов тело покойного из церкви Святой Троицы снова было перенесено в крепость в недостроенный Петропавловский собор, где и положено в погребальном склепе, рядом с его супругой. Царь и остальные провожатые в этой печальной процессии держали в руках маленькие горящие восковые свечи, но все были без траурных мантий (!), и только одни дамы одеты были в черные тафтяные платья. Присутствующие на похоронах уверяли, что его величество, провожая тело сына в церковь, горько плакал и что священник для своей речи взял текстом слова Давида: «Ах, Авессалом, сын мой, Авессалом». Не ясно, кто решил провести параллель Алексея с библейским Авессаломом, сыном царя Давида, замыслившим занять престол отца с помощью восстания и поддержанным народной любовью. В сравнении с библейским героем Алексей не подходил на роль мятежного воителя, да и степень участия Петра в «царевичевом деле» далека от позиции царя Давида, строго наказывавшего своему военачальнику щадить жизнь сына. Тем не менее в панегириках начала XVIII в. Петра сравнивали со многими библейскими героями и, в частности, с Давидом. Ссылка на библейского Авессалома спустя несколько лет была повторена в «Указе о наследии престола» (1722 г.).

Могилы кронпринцессы Шарлотты-Христины-Софии, царевича Алексея Петровича и царевны Марии Алексеевны в Петропавловском соборе

И.-Г. Таннауэр. Портрет царевича Алексея Петровича (1690–1718)

О реакции Петра на смерть сына можно только догадываться. Удивляет, что даже формального траура объявлено не было. Во всяком случае в журнале трауров, бывших при дворе, который вела экспедиция церемониальных дел, замечания о нем отсутствуют: по особам российского Императорского дома первым в списке указан сын и наследник (с 3 февраля 1718 г.) Петра I царевич Петр Петрович (27.10.1715–25.04.1719), траур нему был установлен сроком на один год. [211]211
  РГИА. Ф. 473. Оп. 3. Д. 1. Л. 50.


[Закрыть]

После смерти царевича Алексея Петровича, но еще до похорон, 29 июня царь не упустил возможность традиционно отпраздновать свои именины, в это же время отпраздновалась годовщина Полтавской битвы – один из наиболее жизнерадостных праздников придворного календаря. В письмах Петра того периода, посвященных, как обычно, повседневным государственным заботам и дипломатическим делам, нет никаких следов раскаяния или горестных чувств, на что обратили свое внимание исследователи, занимавшиеся разработкой данной темы. [212]212
  См.: Хьюз Л. Петр Первый: у истоков великой империи. С. 264–265.


[Закрыть]На следующий день после похорон Петр I уже провозглашал тосты по случаю спуска на воду нового военного корабля в компании своего нового князя-кесаря И. Ф. Ромодановского и нескольких английских корабельщиков.