Текст книги "Время для знакомства с незнакомцем (СИ)"
Автор книги: Марина Ночина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
– Ну раз месьенастаивает... – я расправила плечи и гордо пошла за дворецким.
Наш поход был недолог, а жаль, потому что как только мы вошли в банкетный зал, абсолютно все уставились на меня. Мужчины тут же принялись раздевать глазами, женщины – завистливо перешёптывались, а мне захотелось провалиться сквозь землю. Да ещё этот исполнительный дворецкий поспешил убраться.
Я застыла, испуганно разглядывая размалёванных девиц в жутко дорогих вечерних платьях и их кавалеров в костюмах не хуже, чем у Алекса. Только ему он шел, а на этих висели, как серьги на моих ушах, сбивая всех в одну сплошную массу слипшихся макарон.
Никаких знаменитостей, что вечно мелькают в таблоидах и не пропускают такие мероприятия ни за какие креветки. Одни зажравшиеся старикашки, пара молодых пареньков, да личности больше похожие на бравых коммандос из каких-нибудь джунглей, тоже упакованных в дорогую обертку. Вот эти типы, в большинстве своём, как раз и прожигали меня похотливыми взглядами. Впрочем, старикашки им ничем не уступали.
– Такая красивая и такая растерянная, – самоуверенный голос, раздавшийся слева, напугал ещё больше подкравшегося дворецкий в тёмном коридоре. Но не успела я ничего ответить, как моя ладонь оказалась в широкой мужской руке. Его губы приникли к тыльной части ладошки навязчивым поцелуем. – Разрешите представиться, Маркус.
Он так и лучился самодовольством и нахальством. Манеры его вкупе с плотоядным взглядом ясно давали понять: этот роковой хищник уже спит и видит меня в своей постели.
Ростом с меня, коротко подстриженный блондин с холодными голубыми глазами в пижонском тёмно-синем костюме и ярко-красной рубашке под ним. Этакий недоказанова наших дней. Будь я процентов на десять тупей, обязательно бы повелась на это коварно улыбающееся чудо.
– Александра, – не менее самоуверенно представилась я. И стоило мне только открыть рот, весь стыд, неуверенность и испуг, как ветром сдуло. Я снова почувствовала себя стервой, разбивающей сердца, а заодно (чтобы стерве не было скучно) и чёрной вдовой.
Маркус оказался не таким дураком, каким являлся согласно моему первому мнению. Заметил перемену настроения, и тоже сменил тактику.
– Так Вы здесь одна? – соблазняющим тоном поинтересовался он, протягивая бокал с шампанским. Я отказалась. Не хватало только напиться сегодня. Мне и так хватает головной боли.
– Пока да. Но, думаю, это ненадолго, – ловко уворачиваюсь от его руки и уверенной походкой направляюсь к столам с закуской мимо завистливо фыркающих дамочек. А мне искренне плевать. На них, на манеры, на диеты и на Маркуса, тенью следующего за мной. Особенно на него: я есть хочу. И пить. А весь сегодняшний психоз, начавшийся сумасшедшим сексом с моим похитителем и закончившийся переступанием порога этого зала, породили во мне чувство ну просто адского голода. Про недавно съеденные пельмени было благополучно забыто, а уж про жажду промолчу.
– Тогда позвольте на время составить Вам компанию? – Маркус пристроился между мной, вожделенными канапе с мидиями и бокалами вина, чем только вызвал раздражение.
– Можно на "ты" и без компании, – фыркнула я, внаглую отодвигая парня от стола. Наконец-то! Я блаженно прикрыла глаза от растекшегося по языку удовольствия.
– Прямо так сразу? – съехидничал Марк, присоединяясь к распитию вина. И чего только эти богатеи вечно набрасываются на шампанское? Гадость ещё та. А вот вино, да ещё и из запасов Алекса.... Вот кто-кто, а он точно не знает, что такое алкоголь за шестьдесят восемь рублей из магазина "Пятёрочка". И я, кажется, теперь тоже не узнаю. Мой организм просто откажется его принимать.
– Прямо так, – отмахнулась я, набрасываясь на канапешки.
– А помимо красивой и одинокой, ещё и голодная. Твой мужчина явно плохо заботится о тебе, – усмехнулся Марк, обходя меня сзади, и не менее нагло поместил свои руки мне на талию. Не думала, что умею так гневаться. Но, как бы мне того не хотелось, ни сказать что-то резкое, ни тем более сделать, не успела.
Взбешенный голос остановил меня, погружая зал в полнейшую тишину.
– Через секунду не уберешь от неё руки, пристрелю, – прорычал Алекс, и я поверила. Он бы выполнил обещанное, если бы руки Марка в тот же момент не оставили меня в покое.
– Понял, Ал, она твоя, на чужое не претендую, – хмуро улыбнулся Мистер Длинные Руки, поднимая вышеозначенные конечности над головой. – А я-то думал, что слух о твоём новом фигуристом развлечении, был всего лишь слухом.
– А я думал, что ты сейчас в Японии, наводишь мосты с драконами, – недовольно рыкнул мой кареглазый, притягивая к себе... и тоже не давая поесть. Но ради егообъятий можно и поголодать.
– Так уже, – Марк пожал плечами, засовывая руки в карманы брюк. – Оказывается, под бутылку местного пойла договориться можно о чём угодно. Я и тебе привёз.
– Не пью, – отрезал Алекс, уводя меня от стола и от Марка, но тот упорно шёл за нами.
– И зря. Сколько бы мог заключить полезных сделок с набравшимися поставщиками? – продолжал гнуть своё назойливый рукораспускатель.
Алекс резко затормозил и развернулся, одаривая преследователя арктическим холодом. А меня, не успевшую отреагировать, по инерции внесло в его грудь. Видимо, для верности мою талию тут же стиснули в стальных объятьях.
– Марк, ей Богу, я тебя сейчас точно пристрелю, и мир во главе с поставщиками скажет мне спасибо, – произнёс он спокойным голосом, но каждое произнесённое слово заставляло меня ёжиться и сильнее прижиматься к нему.
Маркус одарил нас пронзительным взглядом голубых глаз, не сказав ни слова, развернулся... и буквально растворился среди гостей. А ведь вокруг нас была своеобразная зона отчуждения, рожденная холодом Алекса.
– Идём отсюда. Думаю, эти коршуны уже вдоволь наглазелись на тебя... а я в следующий раз дважды подумаю, в какие платья наряжать свою женщину, – проворчал мой похититель, провожая проходящую мимо тройку тех самых окрещённых мною "коммандосами" убийственным взглядом.
А что я могу сказать на это? Платье мне нравится, похотливые взгляды – не очень. Но высказаться не дали: он торопливо вывел меня из зала через другую, почти не заметную в стене дверь, запертую на кодовый замок. За неё сразу начиналась винтовая кованая лестница.
Здесь света не было. По крайней мере, на наше появление он не среагировал, как в остальном доме, и мне пришлось ориентироваться только на руку Алекса и слабое синее свечение, идущее сверху.
– Куда ты меня ведёшь? – не выдержала я, осилив где-то половину подъёма.
– Они меня утомили, никогда не любил всю эту показную мишуру. Но, положение обязывает, – его голос и вправду звучал устало, и я не стала больше ничего выспрашивать.
Лестница закончилась. Мы прошли ещё одну почти целиком стеклянную дверь, которую, как и первую, Алекс за нами запер, и попали в уменьшенную копию нижнего зала. Только здесь была полукруглая сцена. Полумрак разбивали большие окна, сквозь которые проникал свет лун.... В его глазах скакали озорные бесенята.
– Тут лучше, правда? – мужчина крутанул меня, притягивая ближе. – Потанцуем?
Я не удержалась от улыбки, которая отзеркалилась на губах Алекс... а ему так идёт улыбка!
Голосов гостей отсюда не было слышно, а вот мелодичная музыка, которую я ранее не заметила за общим гомоном, действительно побуждала к танцам.
Положив голову ему на плечо, прикрыла глаза, полностью отдавшись рукам, ведущим в танце, и просто наслаждалась моментом, тишиной, звуком его сердца.. и испортившим всё визгливым звонком мобильного. Причём моего мобильного. Никогда не перепутаю эту мелодию ни с какой другой: "Лунная соната" в современной рок-обработке, каким-то чудом впиханная в устаревший мобильник. И вряд ли Алекс любитель такого вот творчества.
Он достал надрывающийся телефон из внутреннего кармана пиджака и с усмешкой глянул на светящийся экран.
– Ответишь? – хмыкнул, протягивая мне синий моноблок. Можно было и не задаваться вопросом: откуда у него мой телефон? Взял из сумки, которую отобрал дворецкий, как только попала в дом.
Взглянув на имя, высвечиваемое экраном – "Павел" – захотела раздолбать мобильный на сотни кусочков, и потоптаться по остаткам. Я выхватила телефон из руки Алекса, с силой швырнув об пол. Как и хотела, он разлетелся на мелкие детали, а главное перестал доставать меня "Лунной сонатой".
– Ты так не любишь классику, малыш? Пожалуй, запомню на будущее, – с улыбкой проговорил этот подонок.
– Да не пошёл бы ты! – взорвалась я, начиная метаться туда-сюда по двухметровому участку зала, а заодно по остаткам телефона, топча их дорогущими туфлями.
– Тс-с-с, малыш, – он поймал меня, пытаясь прижать к себе, но я была слишком взвинчена, чтобы вот так просто ему подчиняться. Раньше – да. Тогда в переулке, когда мне хотелось быстрее попасть в какой-нибудь отель и вскрыть себе вены из-за этого дерьма, Павла, когда мне было плевать на всё, в особенности на себя, тогда он помыкал мной как хотел. Но теперь он сам пробудил во мне стерву... и желание жить.
– Пусти меня! – прошипела я требовательно.
– А то что? – бесенята в его глазах запрыгали с удвоенным рвением, а руки лишь сильнее сжались на моих запястьях, причиняя лёгкую боль.
Вместо ответа я вскинула ногу, метя коленкой ему в уязвимое место. Но Алекс предусмотрел это: не только не дал ударить себя, так ещё и перехватил мою ногу, прижимая к своему бедру. Зато моя правая рука обрела свободу и тут же влепила ему пощечину. Он оскалился и зарычал, как дикий зверь, глядя мне в глаза, в которых снова вспыхивал страх и... желание. Александр подхватил меня, и в следующую секунду, я уже сидела на сцене, обхватив его бёдра ногами и отвечая на лишающий разума поцелуй.
На этот раз он не играл, не мучил меня и себя долгой прелюдией, а просто стремительно ворвался, заставляя забыть всё на свете: от этого чёртового звонка до того, как следует дышать. Просто сводил собой с ума, находясь во мне. Ловил поцелуем каждый мой стон, вторя глухим рыком. Необузданный дикий зверь, бьющийся в моём теле, взорвавший разум... и коснувшийся губ лёгким благодарным поцелуем, когда мы оба утонули в бездне наслаждении.
– Почему? – спросила я, когда он отстранился, отходя к окну с зажженной, пахнущей корицей сигаретой.
– А почему бы и нет? – усмехнулся Алекс, так и не обернувшись. А мне снова стало холодно, противно и тошно от самой себя. Я же обещала быть сильной, но где моя воля, когда он властвует над моим телом? С удвоенной силой захотелось оказаться как можно дальше от его спины... от него.
– Не стоит, малыш, поздно уже жалеть о случившемся. И не говори, что тебе не понравилось, – усмехнулся он, туша окурок о раму окна.
– Ненавижу тебя! – прошипела я, обхватив колени руками, сжимаясь в маленький всхлипывающий комочек.
– Привыкнешь, – безразлично бросил мой похититель и насильник. – Не ты первая.
Что я могла ответить? Я ведь знала, что это только сказка, красивая фольга, прикрытие из дорогих подарков и лживых слов. Я сама отдалась ему и сомневаюсь, что он снизойдет до милости просто так отпустить.
Здравствуй, Ад. Пора мне уже познакомится с твоими обитателями, ибо с самим Дьяволом я уже знакома.
Часть вторая
Прошло почти полгода с момента моего спасения, рождения новой надежды её и падения.
Мой похититель больше не замечал меня, если ему вдруг не хотелось со мной поиграть. А других игр, кроме как секса, он не знает. Как бы я не уговаривала себя, пыталась не обращать внимания на это, но каждый раз, независимо от моих желаний, забывалась, утопая в нём, ненавидя этого мужчину, так же сильно, как и саму себя. Единственное, что утешало: чем больше проходило времени, тем реже он вспоминал о моём существование, всё чаще приводил в свою спальню новых женщин. Но больше одной ночи ни одна из длинноногих подстилок в ней не проводила, а мне приходилось там жить, прячась от его любовных утех с другими либо на балконе, либо в необъятном шкафу. Обычно всё же последнее: забившись в самый дальний угол, затыкая уши руками, чтобы не слышать их стонов.
Хотя предпочтительней была терраса, где стояло звуко– и пулинепроницаемое стекло, но посредине зимы в лёгких полуплатьях-полубелье, в которые он меня наряжал, словно куклу, долго не простоишь. А те свитера, которые я заимствовала из его гардероба, чтобы хоть как-то согреться стоя на морозе, он при мне же сжигал в камине. Но это было зимой, сейчас, с приходом небывало жаркого лета, я могла сколько угодно оставаться на балконе и в этой кукольной одежде. Но всё равно он приходил за мной, выгоняя очередную пассию ещё до конца ночи. Сердито смотрел и, ничего не говоря, брал на руки, уносил в кровать. В такие дни он вспоминал о моём существовании и пользовался до тех пор, пока я не теряла сознание. Я проклинала его, проклинала себя, проклинала тот вечер, когда встретила его.
Всякий раз, лежа с ним в кровати, придавленная (как тогда мне казалось) холодной и тяжёлой рукой, властно хранящей свою собственность, я мечтала о свободе. О покрытой утренней росой летней траве, о стоге сена, о настоящей улыбке, о мире за стенами этой комнаты – и не могла сдержать слёз, непроизвольно текущих из глаз. Да и не было тут человека, которому было хоть какое-то до них дело.
Алекс, повесив на меня ярлык "собственность" и, несмотря на всех его женщин, ревностно ограждал меня от внимания всякого лица противоположного пола. В основном это происходило на, так называемых, "балах", и единственным мужчиной, делающим попытки общаться со мной, был Маркус. И то после второго подобного бала, с которого он ушёл с вывихнутой рукой, Марк держался как можно дальше от меня. Другие же мужчины, имевшие глупость просто со мной заговорить, удостаивались ледяного взгляда кареглазого Дьявола. В такие моменты в Алексе как будто просыпался тот заботливый и нежный мужчина, которым он был первые два дня нашего знакомства, но не более того. Заканчивалась ночь, часы били полночь, и прекрасный принц снова превращался в старую ворчливую жабу с замашками царя горы.
В принципе, этим царём горы он и являлся. Александр Габриэль де Громон, французский аристократ до мозга костей, тридцать два года, холост, рост метр восемьдесят шесть, вес восемьдесят пять килограмм чистых мышц, волосы тёмно-каштановые, глаза светло-карие, со сводящим с ума зелёным ободком. Обожает красное полусладкое вино, желе и молочные коктейли. На дух не переносит клубнику, бананы и макароны. Девять лет назад перебрался с исторической родины в Россию, осев в ближнем Подмосковье. По профессии – юрист. По жизни – удачливый торговец оружием.
Всё это день за днём я методично выясняла, не прибегая ни к уловкам, ни к шпионским методам: всё "лежало" на самом видном месте – в Интернете. От нечего делать я стала часто там копаться и много чего узнала о своём похитителе, а главное мне никто ни разу ничего не сказал. Даже не сомневаюсь, что за его техникой и средствами коммуникации очень внимательно следят. Что ж, похоже, эту информацию сочли неопасной и вполне допустимой для моих мозгов.
А эти мозги никто уже не тревожил целую неделю. Месье де Громон благополучно свалил на родину предков по каким-то своим оружейным делам. Ну да, как ещё в наши дни заработать себе на такую роскошную дачу, как не торговлей наркотиками и оружием? Благо Алекс к первым относился, как и к клубнике: он их ненавидел. Вот оружие действительно любил, особенно холодное. Как-то мне выпала честь попасть в подвал этой виллы-тюрьмы. Любой музей, не говоря уж об Оружейной палате, просто удавились бы от зависти, увидев его коллекцию. Все два часа, что мы бродили по подвалу, Алекс взахлеб рассказывал истории о том или ином мече, пистолете, пушке...
В тот момент я была готова бесконечно слушать его рассказы. Видя, как он улыбается, смеётся, как с него сходит та маска холодной отрешённости большого и страшного продавца оружия.... Как оживает – добрый, веселый, настоящий. Тот, который подобрал меня на улице, привёз к себе в дом, согрел в объятиях. Но стоило тихо щелкнуть кодовому замку подвала, и всё возвращалось. Другой он возвращался: злой, вечно хмурый, требовательный тиран. Ненавижу его. И при этом скучаю. Семь дней без его властных касаний, жарких поцелуев, горячих рук, крепко прижимающих меня по ночам к его телу, и я уже скучаю. Кто бы мог в это поверить? Точно не я.
Встряхнув головой, сбросила странное наваждение и посильнее зарылась в очередную утащенную из его гардероба рубашку. С тоской посмотрела на утопающую в зелени дорогу. Но, кроме прогуливающихся по территории охранников с доберманами, ничего не увидела. Как обычно.
Нет, раньше, в самом начале моего заточения, я строила планы побега, но чем больше проходило времени, тем лучше понимала: сбежать не получится, если только в один прекрасный день у меня не вырастут крылья. Ну а теперь как-то свыклось, стерпелось, да и любая девушка, не будь она дурой, никогда в жизни не откажется от той жизни, которой теперь живу я. Шикарный особняк, шикарный мужчина, шикарные наряды и, вообще, всё шикарно. Только сколько ни золоти клетку, а птахе хочется летать. И мне тоже очень хочется взлететь. Жаль только, что этой птице подрезали крылья, сделав любимой игрушкой.
Вдоволь насмотревшись, я вернулась к ноутбуку Алекса, который уже давно негласно стал моим, и принялась снова стучать по клавишам. От нечего делать убивала время многочисленными фэнтезийными чатами и онлайн-играми. И подумаешь, что мне без месяца двадцать пять, если только тут я могу почувствовать себя свободной, забыв о давящих четырёх стенах.
В том мире меня звали Авророй, и была я кровожадной вампирессой, несущей смерть всем своим врагам. Конечно, со мной пытались знакомиться, приглашали на свидания и чуть ли не признавались в любви по электронной почте, но как объяснишь людям, что ты сидишь в заключение властолюбивого идиота с клеймом "собственность Александра де Громона" на лбу? Вот и приходилось деликатно отказываться, ссылаясь на ревнивого богатого мужа. Бывали дни, что и это развлечение в виртуальном мире не спасали от скуки и желания громко завыть, порезать себе вены и, наконец, обрести сладкую свободу. Но я так и не смогла ни разу довести дело до конца. В тот единственный раз, когда лезвие коснулось кожи, откуда-то как чёртик из табакерки выскочил Алекс, отобрал лезвие и хорошенько наорал. А потом ещё неделю срывался на меня по любому поводу. И, несмотря на всю свою злобу, ни разу не поднял на меня руку, только бриться начал электрической бритвой.
– Мадмуазель, Ваш ужин, – отрапортовал Андре, тот самый дворецкий. Его семья уже чёрт знает в каком поколении служит семье Александра. Так что теперь он никакой не "Андре", а просто Андрей, по крайней мере, для меня. А коверканье имени доводит его чуть ли не до истерик. Но только пока Алекса нет дома, а так он сдержанно скрипит зубами, мысленно проклиная меня.
– Я не голодна, так что можешь унести, Андрей.
Чуть не забыла. Алекс поставил его ко мне лично; то есть вместо прислуги, от которой дом просто ломился, забота обо мне полностью перепала на плечи французика.
– Андре! – почти прорычал дворецкий, брызжа слюной. – Сколько можно повторять?! Меня зовут Андре! И месье требовал, чтобы вы поужинали!
– Он звонил? – флегматичное состояние резко сменилось живым интересом.
– Да, месье Александр задержится на несколько дней, – расстроил меня Андрей, и я снова погрузилась в себя, плюнув на ужин, и на завтрак, и на обед. Уже и забыла когда ела в последний раз что-нибудь тяжелее яблока или желе, которое так любит Алекс.
***
– Доброе утро, малыш... – промурлыкал знакомый голос, и горячие губы коснулись обнаженного плеча, пробуждая не только меня, но и спящее глубоко внутри желание.
Я потянулась, сжала одеяло под собой, тем самым ещё больше открывая спину, – Алекс приучил меня спать голой – и чуть не застонала. Шершавый язык прошелся по впадинке позвоночника от середины спины до самой шеи.
– Алекс... – томно позвала я, тая от его прикосновений.
– Немного не угадала, крошка, – рассмеялись над ухом, и я чуть не подпрыгнула, узнав обладателя насмешливого полного мальчишеского задора голос.
– Марк! Немедленно слезь с меня! – чуть ли не визжа, отбрыкиваюсь от мужчины. Но тот и не собирался меня держать, а весело хохотал, стоя в сторонке. – Что б ты трижды провалился! – зло прошипела я, заворачиваясь в одеяло.
– Тогда Ал точно меня пристрелит, ибо провалюсь я как раз в его наилюбимейший подвал, – продолжал смеяться Маркус, а я с каждой секундой всё сильнее пунцовела не то от стыда, не то от злости.
– Как ты сюда вообще прошёл? – моя злость, наконец, достигла того уровня, когда я начинаю здраво мыслить и рассуждать – странная особенность организма.
– Как "как"? Ножками. Я тебе завтрак прикатил, – в доказательство своих слов он подтолкнул тележку, ранее не замеченную. Та с бренчанием медленно покатилась ко мне и остановилась, врезавшись в бок кровати.
– Так, стоп. А как же Андрей? – выпутываю руку из-под одеяла, протягиваю её к стакану сока: опять меня мучает жажда.
Ох, как не вовремя я об этом вспомнила.... Во рту появился сладкий винный привкус, и голова пошла кругом.
– Эй! Саш, ты чего? – я слышала, словно через толщу воды, как Маркус подскочил ко мне, отталкивая с дороги столик. В глазах потемнело и захотелось упасть. Спасибо Марку: вовремя подхватил и осторожно уложил на кровать, хоть я и без его помощи дальше неё всё равно бы не упала.
– Голова кружится. Наверно, я слишком давно питаюсь одним желе, – попыталась пошутить я. Маркус шутку не оценил и, выругавшись на французском, осторожно поправил подушку.
Не могу не заметить, как красив французский язык, ведь мне пришлось приспосабливаться и учить его. Так что сейчас я могла не только слушать всю экзотику идиоматических оборотов, но и понимать эту непереводимую игру слов.
– Значит так! – прокричал он уже откуда-то со стороны шкафа. – Сейчас ты нормально ешь, и мы едем гулять. Иначе ты не только сознание начнёшь терять, но и помрешь ненароком. Между прочим, убивать нас за тебя Ал будет очень долго и мучительно, а я ещё жить хочу.
– Но Алекс... – уже вполне пришедшая в себя, я села в постели, смотря, как Марк тащит мне кучу одежды. – Если он узнает, то в первую очередь убьёт меня.
– Глупые угрозы. Ничего он с тобой не сделает, а вот твоё сидение тут, – Марк недовольно сморщился и чихнул.
– Будь здоров, – на автомате пожелала я, он лишь отмахнулся и снова скривился.
– Я-то здоров, хоть паши, а ты, бледная поганка, давай жуй, одевайся, наводи марафет и идём гулять. С твоим Алексом я сам потом разберусь. У тебя час, потом я вернусь. Не будешь готова, заберу в том виде, в котором застану, ясно? – властно распорядился помощник, единственный друг и правая рука Александра. Дождался моего ошарашенного кивка и вышел из комнаты. А я минуты две сидела в ступоре, приходя в себя, но опомнилась и резко подскочила. Меня снова закружило, но на этот раз отпустило почти моментально, и я, счастливая, бросилась выполнять указание Марка.
Я уложилась ровно в сорок минут вместе с завтраком, и это с учётом, что успела принять душ, сломать расческу, а потом долго её выпутывать из волос и трижды переодеться. Ещё бы! Одежда Александра висела на мне, как купол цирка на скелете. Вот и пришлось где-то что-то подгибать, где-то подвязывать. В итоге получилась эдакая бесполая Саша в спортивных штанах, в усмерть затянутых завязками, подвёрнутых до колен, черной безразмерной майке с надписью "Улыбайся, завтра будет хуже" и сверхмодных и дорогих белых босоножках на пятисантиметровой платформе. Красота. Не хватает только мини собачку и розового кабриолета. Тьфу-тьфу-тьфу, что б ни сглазить. Кто знает, на чём гоняет Маркус.
Кстати о нём, родимом. Он зашёл как раз тогда, когда я лениво дожёвывала второй завтрак в виде бутерброда с двумя кусками колбасы, один из которых был украден с другого бутерброда и куском сыра. И в этот момент я была безумно рада, что сижу в майке, а не в одном из вечерних платьев по фигуре, ибо живот после завтрака заметно округлился. Бедный мой желудок, какой стресс для него после недели голодовки.
– Вижу, ты уже готова, – усмехнулся Марк, тоже успевший переодеться. Утром он был в строгом костюме, а-ля Антонио Бандерас из "Отчаянного", а теперь: свободная майка-безрукавка, разноцветные шорты до колена и сандали на босу ногу.
Я не сдержала улыбку – Маркус заметил, что я ещё не видела, как сама смотрюсь со стороны. Правда, не уточнил с какой именно стороны. Видимо, с той, что всю дорогу по коридорам показывала его затылку язык и строила дурацкие рожицы. В общем, хорошее настроение у меня зашкаливало. Андрей, попытавшийся остановить нас, не смог его испортить, когда пообещал немедленно позвонить Алексу и всё рассказать. Марк просто послал французишку на великом и могучем, усадил меня в открытый красный кабриолет неизвестной мне, но явно дорогущей модели и беспрепятственно вывез с территории виллы.
***
– Спасибо, Марк! – рассмеялась я, целуя мужчину в щеку, и устало откинулась на сидении.
– Да не за что, крошка, всё ради тебя, – он ответил улыбкой и вывел машину со стоянки аквапарка, последней из достопримечательностей, посещённых нами сегодня. Была ещё идея прокатиться на речном трамвайчике по ночной Москве, но я слишком устала и, зевая, попросилась домой, не задумываясь о том, что вот она – моя свобода, перед самым носом. Но нет, добровольно стремлюсь обратно в концлагерь. Но мне было слишком хорошо, чтобы размышлять о таких мелочах. Особенно сейчас, когда я не могу думать, ни о чём разумнее зевка. Зоопарк, Горьковский парк аттракционов, прогулка по ботаническому саду и ВДНХ, "Макдоналдс", цирк и аквапарк – для одного дня они оказались непомерной нагрузкой. Но всё равно было чертовски весело, и я искренне благодарна Марку за этот день. Жаль только, что он, а не Алекс был рядом. Да, я снова скучаю по своему тирану.
"Похоже, у тебя, Сашка, появилась зависимость от этого ублюдка", – горестно констатировал мозг где-то на краю засыпающего сознания, а ещё он отметил горячую ладонь на моей коленке. Но я списала это на мечты и фантазии об Алексе и продолжила наслаждаться моментом. Тёплый ветерок обдувал лицо, я улыбалась и наслаждалась моментом. Ровно до той секунды, когда мышцы живота не свело лёгкой судорогой от прикосновения губ...
Я резко проснулась, обнаруживая склонившегося к моему животу Маркуса, который уже нагло задрал майку, почти оголив грудь, и обводил языком мой пупок.
– Марк! – испуганно вскрикнула я, пытаясь оттолкнуть его от себя. Но одного взгляда в потемневшие от желания глаза мужчины хватило, чтобы понять: плевать он хотел на мой испуг точно так же, как и на дворецкого, и на Алекса, и его угрозы.
Его руки, перехватили мои запястья, завели за сидение...
– Маркус, пожалуйста, не надо, я не хочу! – умоляюще посмотрела на него, но он лишь плотоядно облизнул губы, придвигаясь ближе.
– Зато хочу я, – шепнул мне в ухо и принялся терзать поцелуями шею...
Я помню, как плакала и звала Александра, когда он насиловал меня. Ничего подобного, что испытывала с Алексом, даже когда он пытался или, по большей части делал вид, что берет меня силой. Я никогда не могла устоять против ласк этого мужчины. С Марком же... Словно что-то настойчиво билось в сплошную глухую стену. Только тупая боль и слёзы обиды. Это и сексом-то назвать нельзя. Все его старание уходили в пустоту, а он старался угодить мне. Чересчур старался. Шептал нежные слова, целовал так, что у кого угодно снесло бы крышу. У кого угодно, но не у меня. Марк на минуту остановился, всматриваясь в моё непроницаемое лицо, плотно зажмуренные глаза и стиснутые от злой обиды и ненависти зубы.
– Ну что ты, детка? Неужели я так плох? – усмехнулся он, потянувшись к моим губам за новым поцелуем. Не знаю, кто там сидит на небесах, но в любом случае, спасибо им. С резким визгом тормозов мимо нас пронеслась машина, бешено взревел ксилофон грузовика, буквально на мгновенье отвлекая Марка от меня. Ровно в эту секунду мне под руку попалось что-то тяжелое, чем я и ударила мужчину по голове. Маркус охнул и обмяк, а я, выпав из машины, кое-как оделась и на негнущихся ногах побрела по трассе, надеясь... Не знаю, на что я надеялась, просто не помню, не хочу и не желаю помнить.
Очнулась на автобусной остановке затерянной где-то далеко на подмосковной трассе. Была ночь, за обшарпанными синими стенами кубика-остановки шёл проливной дождь, а я дрожала от холода, размазывая слёзы по щекам.
***
Андре уже в сороковой раз звонил на мобильный хозяина, но, как и предыдущие тридцать девять, никто не отвечал. Дворецкий уже отчаялся, понимая, что если с этой наглой девчонкой что-то случится, отвечать будет он. Причём головой. Александр никогда не бросал слов на ветер, если только не шутил. А сейчас было совсем не весело.
– Что надо? – сонный, раздражённый голос хозяина вывел Андре из мысленного перечисления того, что Громон с ним сделает за такой прокол.
– Маркус увёз девушку! – быстро проговорил дворецкий и испуганно сжался от рычащего мата, который изрыгнула трубка.
– Давно? – Алекс кое-как взял себя в руки, выскочил из кровати, где до этого неплохо проводил время с двумя миловидными француженками, и принялся метаться по комнате, собирая одежду, а заодно просто успокаиваясь.
– Примерно час назад,– пискнул дворецкий, чувствуя, как закипает его собеседник.
А Громон действительно кипел, представляя, как сворачивает шею сначала Андре, а потом и Марку... или в обратном порядке? Не суть. Он их убьёт. И даже если Марк ничего не сделает Саше, в чём мужчина сильно сомневался, зная друга чуть ли не с пелёнок, то всё равно: он труп. Что касается Андре... А к чёрту всех!
– И чего ты тянул идиот?! Где они? Ты послал с ними охранников?
– Нет, месье, они так быстро уехали... я ничего не успел сделать... Вы не брали трубку. Я звонил, – пытался оправдать себя дворецкий. Но чем больше говорил, тем сильнее заводился Алекс, в этот раз злясь на себя. Он слышал телефон, но было так лень вставать после весёлой ночки, да и голова болела нещадно.
– Выезжаю. Поднимай всех, и пусть ищут! – сердито прорычал Александр, отрубая связь.
Через сорок минут он уже был в аэропорту – ругался с авиаперевозчиками. На Париж шла грозовая облачность, и все вылеты отменялись. Угрозы Громона не помогли. Аэропорт был закрыт для взлета и посадки.
