Текст книги "Огненные Ифриты"

Автор книги: Марина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 5

– Да, я бы сказал, что она готова. – сказал Ваятель, критически осматривая голубой гигант, облетая звезду на безопасном расстоянии вместе со своим спутником.

– Он сказал, что может сколлапсировать в любой момент. – сообщил Айрон, трепеща от страха при виде этой громады.

Гигант, кажется, уже заснул, во всяком случае, не отзывался на оклик. Наверно, Айрон застал последние минуты сознательного существования звезды, когда Голубой предавался ностальгическим воспоминаниям. Его история закончилась, он растерял всех друзей, поглотил собственных детищ, видел зарождение и гибель жизни на своих планетах. Впереди была чёрная смерть.

Впрочем, голубым он вовсе не был – просто излучение с его поверхности было ослепительно ярким – это были предсмертные судороги перед бессознательным сжатием вещества звезды.

– У него ещё осталась планета. – сообщил Айрон своему спутнику.

– Точно? – не поверил додон.

Они вдвоём пустились в облёт гиганта и вскоре действительно обнаружили планету – она перемещалась по орбите, пустая и мрачная. Одна сторона всё время оставалась в тени, вторая отражала ослепительный свет звезды.

Два крохотных по сравнению с этими космическими исполинами шарика, две мельчайших пылинки, пустились в облёт планеты.

– Мне интересно видеть картину разрушения мёртвой планеты в преддверии схлопывания звезды. – пояснил Ваятель.

– А не боитесь упасть в ту же яму? – усмехнулся Айрон, который не столь давно наблюдал поразительную осторожность додона.

– Нет, конечно. – ответил тот. – Мы же с вами владеем мгновенным переносом. Схлопывание хоть и происходит мгновенно, но материя, чем дальше от звезды, тем обладает большей инерцией. Я успею исчезнуть отсюда, а вот вам как раз нужно туда, в эту дыру. Эта планета нам очень кстати – по её поведению мы увидим начало процесса. А откуда вы узнали, что у гиганта осталась планета?

– Он сам сказал. – признался ифрит. – Это последний из его детей. Девочка. Он отличал их по полу. Первые пять уже упали на его поверхность.

– Звёзды различаются по полу? – усомнился Искатель. – Вот это теория!

– Ага! – со смехом признался Айрон. – У ифритов есть женский и мужской пол. Этот был мужчиной. Знаете, на этом последнем его чаде была когда-то жизнь. Эта планета была обитаема.

– Сейчас проверим. – обронил додон.

Обе сферы скользнули на освещённую сторону планеты и поплыли над её окаменелой почвой.

– Вам глаза не слепит? – спросил додон.

– Нет. – ответил Айрон. – Мои глаза – плазма.

– Вот удивительно! – ответил Ваятель. – Я сам не прочь превратиться в огненного ифрита, чтобы испытать подобное.

Под капсулами, плывущими на небольшой высоте над поверхностью планеты, проплывали рыжие равнины со впадинами, высохшими материками и стёршимися горами на них. Яркий свет звезды лишал все детали объёмности, а в месте прямого попадания лучей порода кипела. Видимо, поверхность планеты давно оставалась в одном и том же положении относительно своего светила, потому что границы котла, в котором плавилась порода, оставались неизменными. Большая часть вещества уже успела испариться, так что планета представляла собой плачевное зрелище – с большой дырой в центре освещённой стороны.

Две капсулы проследовали дальше – к краю неправильной полусферы, к границе вечного дня и вечной ночи. Там, под пологими лучами умирающего светила, ещё оставалось немало интересного: растрескавшиеся горы, края древних материков, сухие впадины морей – всё однородного ржаво-красного цвета.

– Здесь не может быть никаких следов цивилизации, если вы ищете их. – сказал додон, видя, как внимательно ифрит оглядывает поверхность. – Всё выжжено дотла.

– Я же говорил вам, что был человеком. – отозвался Айрон. – До этого своего путешествия я жил на подобной планете, поэтому вам понятен мой интерес? У вас есть своя планета? Вы никогда не задумывались о возможном конце своего мира?

– Нет. У нас нет своей планеты. – признался Ваятель. – Я же говорил вам: мы раса звёздных путешественников. Мы переносимся из конца в конец Вселенной, посещаем галактики и планеты, но нигде не остаёмся надолго. Так, говорите, Пространственник нарушил этот порядок вещей?

– Но у вас должна быть исходная планета. – настаивал Айрон, игнорируя последний вопрос, поскольку знал, что всё, связанное с Пространственником, вызывает у додона скептическое недоверие. – Где-то ваша раса должна зародиться прежде, чем вы обрели Живые Силы. Где-то должно проходить ваше развитие, как вида, как цивилизации.

– Здесь нет такой планеты. – ответил Ваятель. – Нигде во всей Вселенной нет даже пылинки от той планеты, что дала нам жизнь. Было это невообразимо давно, и мы тогда были иными. Практически мы существуем вечность. И вы не поверите, сколько раз роняли мы семена жизни на молодые планеты. Вот думается мне: не я ли когда-то поселил тут жизнь?

– Старик Голубой считал, что его дочка сама вырастила своих детишек. – усмехнулся Коэн, вспоминая разговор со звездой. – Откуда-то взяла воду, обложилась атмосферой. Знаете, он так тепло вспоминал о ней.

– Я не могу поверить, что вы говорили со звездой. – отвечал додон.

– А между тем, он был когда-то огненным ифритом.

– Хотите сказать, что все они разумны?

– Думаю, что да. Ведь многие из них обращались ко мне, когда я летел на выход из галактики.

– Тогда получается, что цивилизация ифритов гораздо старше додонской! Ведь мы явились в эту Вселенную, когда звёзды уже сформировались!

Это было выше понимания Айрона, и он некоторое время молчал, потом с неуверенностью проронил:

– Он так сказал. Он сказал, что ранее ифритов было гораздо больше.

Космические путешественники пересекли в своих сферах неизменную линию терминатора – границу постоянной ночи и постоянного дня. Прямо за этой границей картина планеты была совсем иной, и оба путешественника заинтересовались зрелищем.

Додон выпустил из своей сферы светящийся шар, и тот поплыл поверх обеих капсул, освещая тёмную сторону планеты, как крохотное солнце.

Айрон видел будущее своей планеты – такой станет Земля, спустя миллиард лет. Возможно, тогда тоже остановится вращение, исчезнет атмосфера, испарится и улетит в космическое пространство вода. И вечный холод нескончаемой вселенской ночи сохранит тогда в неизменности останки их жизни. Закончатся все национальные распри, уйдут в небытие политические дрязги, прекратятся международные споры за право владения земельными богатствами, перестанут коптить небо бесчисленные производства всякой ненужной дряни, кончится толкучка на рынке сбыта любого мыслимого товара – от китайских хлопушек до ракетных комплексов. Сначала при нехватке кислорода вымрет большая часть населения планеты. Отравленные воды мирового океана ускорят процесс распада цивилизации.

Возможно, к тому времени часть населения уже отправится обживать новые миры, и тут, в первобытной яме остаточного общества будут копошиться лишь жалкие людские остатки. Но и среди них будет жестокая конкуренция за право дышать, за право есть и размножаться. Одни будут в чём-то состоятельнее других, будут аккумулировать во власти кучки те остаточные технические возможности, что ещё сохранятся в этом умирающем от истощения мире. Да, они будут неистово стараться выжить – это закон. Они закопаются в землю, они построят убежища, и будут некоторое время жить. И, возможно, агония цивилизации продлится ничуть не меньше, чем история её развития.

Не в силах покинуть умирающую планету, никому не нужные, они будут изобретать всё новые и новые способы выживания – возможно, пожирая сами себя. Всё, что угодно, только удержать глоток воздуха, только сохранить биение сердца. Их жизнь будет походить на непрерывный ужас, а каждый новый день – на преддверие преисподней.

– Айрон, если тебе так интересно, мы можем спуститься на поверхность планеты и пройти по ней ногами. – заметил Ваятель. – Сфера легко преобразуется в обтекаемое поле. Ты не будешь ощущать никаких неудобств.

Это было очень заманчиво, и двое путешественников под светом искусственного солнца спустились вниз. Бледная тень от сферы додона, скользящая по замёрзшим развалинам, превратилась в чёткий силуэт, а под ногами ифрита образовался светлый круг – он сам светил себе. Эти двое, столь непохожие друг на друга, опустились посреди круглого искусственного строения. Стены его ещё были целы – время сохранило их, виднелась даже прочная кладка, держалась и обшивка. Зато крыша обрушилась, и Ваятель с Айроном стояли на её остатках. Наверное, когда-то это был металл, только со временем он просел, разрушился от старости и обвалился. Видны были источенные коррозией балки, согнутые, как древние старухи – они пронзали истлевшие листы металла.

Ноги двух самых удивительных во Вселенной существ сделали несколько шагов по тому, что могло быть крышей цирка, или крытого бассейна, или хранилищем воды, или ангаром для техники.

– Возможно, это было культовое сооружение. – внёс предложение додон. – Я много видел разных миров, и в большинстве из них имело место представление о жизни после смерти. Представители самых разных рас, самые разные виды существ, верили, что они есть избранники некой высшей силы. Им казалось, что это избранничество в личное бессмертие, в некую посмертную форму жизни. Вы не поверите, с каким упорством они цеплялись за свою доктрину. Бесчисленные виды верований, традиций, догматов, ритуалов – всё это давало им иллюзию собственной исключительности. От самого начала до самого конца они ждали какого-то блистательного финала. И, даже умирая в нищете вырождения, ждали прихода высшей силы. Иногда мы успевали придти на помощь и переселяли остатки населения с умирающей планеты. Большей частью это были вырожденные виды – время цивилизации очень невелико в масштабах вселенского существования. Иногда мы оставляем всё, как есть, потому что регрессия становится необратимой. Ты говоришь, додонов это тоже коснулось?

– Это была трагическая случайность. – рассеянно ответил Коэн. – Кто знает, как пошла бы история, если бы Пространственник не совершил свою ошибку.

– Скажи, что именно он сделал?

– Я толком сам не знаю – тогда это мало меня касалось. – нехотя признался Айрон. – да и сама история мне стала известно от моего друга. Это он вытащил Пространственника из ловушки. Я полагаю, вся история есть лишь фантастическое стечение обстоятельств. Но всё закончилось, и цивилизация додонов получила второй шанс.

– Приятно думать. – пробормотал Ваятель.

Листы крыши крошились под их подошвами, балки осыпались – коррозия безжалостно съела металл. Местами в обшивке не хватало листов, и из-под трухи виднелся спрессованный песок с камешками и мелкими включениями.

– Наверно, они пытались строить убежища. – сказал додон.

Он протянул руку, из его пальца выскользнул узкий белый луч и быстро забегал зигзагами по просевшему металлу, тот быстро испарялся, открывая то, что пряталось под ним.

Наверно, это ненадёжное убежище позволило сохраниться в относительной целости тому хрупкому материалу, что открылся глазам путешественников. Это были кости – старые, сплющенные, потемневшие. Они лежали часто, словно тут погибла целая толпа. Останки явно принадлежали антропоидному виду – черепа очень похожи на человеческие, даже зубы сохранились.

– Я прав. – сказал Ваятель, шагая по костям и стирая покровы истлевшей крыши. – Это было культовое сооружение. Они пришли сюда молить своих богов. Смерть нашла их во время молитвы.

Оба, не сговариваясь, огляделись, ища выход из этих стен.

Додон всплыл над поверхностью земли и неторопливо полетел в направлении обваленной стены. Ифрит поступил проще – он мгновенно перенёсся за пределы постройки.

Снаружи стены утопали во множестве всякого хлама – обваленной кладки, гнутых балок, обломков старых механизмов. Это была целая свалка, простирающаяся во все стороны. Было нечто прямое и широкое, уходящее от глубокой ниши в стене амфитеатра – структура полосы была рыхлой.

– Наверно, какое-то покрытие. – предположил Ваятель. – я думаю, это была дорога.

– Дорога к храму. – пробормотал Коэн.

Оба обернулись к той нише, что скрывала возможный вход. Шарик света соскользнул с высоты и высветил внутренность углубления. Там была массивная двустворчатая дверь, забранная двумя широкими полосами, плотно лежащими в пазах. Дверь была заперта снаружи.

– Их загнали в это здание и заперли. – сказал Ваятель так бесстрастно, что Коэн понял – он видал немало таких трагедий.

Два путешественника невысоко взлетели и отправились далее – осматривать следы трагедии, которой, возможно, миллионы лет. Старик-звезда понятия не имел, какие долгие страдания терпели его внуки. Он умер тихо и счастливо, легко грезя о своих детях-планетах. Возможно, те тоже были довольны, возвращаясь в объятия к своему отцу. Наверно, даже те два драчуна, которым было тесно на близколежащих орбитах. И только последняя дочка задержалась и встретила свою старость, постепенно снижаясь по спирали. Мёртвое лицо её выгорело от испепеляющего жара разбухшей перед скорой смертью звезды, а затылок покрылся сухой паршой от долгой жизнедеятельности тех мелких существ, что много-много лет тянули её соки, грызли её недра, коптили атмосферу. Они все устали – и солнце, и планета, и люди. Только угасание светила и смерть его планет были торжественно-достойны, а люди ещё долго агонизировали.

Так думал Айрон, перелетая вместе с додоном через свалки механизмов.

– Всё, как всегда. – проронил Ваятель, указывая своему спутнику на сравнительно чистое пространство под ногами.

– А что там?

– Их последнее убежище, подземный город. – сказал додон.

– Откуда ты это знаешь? – усомнился ифрит. – Там ничего нет.

– Есть. – убеждённо ответил Ваятель. – Я вижу это третьим глазом. Это сеть пустот.

Он снова протянул руку, и из неё выскользнул маленький шарик Силы. Он устремился к поверхности, покрытой всяким мелким мусором, среди которого, как разглядел своими зоркими ифритскими глазами Айрон, валялись мелкие скелеты животных, птиц, просто груды костей, в том числе и человеческих – словно умирающие существа бродили по каменной твердыне в надежде отыскать вход в последнее убежище.

Шарик быстро расчистил место, и открылась крышка люка – совсем, как в фантастических фильмах про конец света. На первый взгляд люк был крепким, но, едва нога Ваятеля ударила по нему, как материал легко прогнулся. Додон нагнулся, ухватился за круглый край крышки и легко отшвырнул в сторону массивную заглушку. Строение у неё было непростым – словно у люка космического корабля, чтобы выдерживать разность давлений. Внутри не было воздуха – ничто не вырвалось из-под крышки.

Под люком была неширокая лестница, с толстым слоем тяжелой пыли. Она уходила в темноту, а недалеко от входа из бронированной стены торчали остатки толстой арматуры, как будто раньше вход перекрывался решёткой. Края обрезков носили следы оплавления.

– Похоже на следы вторжения. – заметил Айрон.

– Очень похоже. – согласился Ваятель.

Они осторожно двигались вниз по лестнице, ступени которой крошились. Дорогу им освещал шарик света.

– А вот и дверь. – сказал Айрон, обнаружив лежащее на ступенях толстое перекрытие. – Они просто вскрыли её чем-то вроде газового резака.

– Нет, не дверь. Глухое перекрытие. – возразил додон.

По дороге вниз им встретились и другие препятствия, которые тоже оказались взломаны – часть тоннеля была заложена кладкой толщиной метра три. Это казалось надёжным, но лазутчики разрушили и её.

– Какой же смысл? – удивился Коэн. – Ведь, нарушив герметичность этого подземного города, они утрачивали свой шанс на выживание.

Обломки кладки были высыпаны большой кучей на полу широкого коридора, облицованные прочным материалом стены которого уходили высоко – в бункере было просторно, хотя и очень мусорно. Теперь впервые за много-много лет здесь воссиял свет.

– А мы не сгинем в этой ловушке? – с опаской спросил Коэн. – Вдруг сейчас начнётся коллапс?

– Не стоит опасаться. – ответил Ваятель. – Я всё время слежу за магнитным и гравитационным полем звезды. О начале катаклизма возвестит всплеск, и у нас будет достаточно времени, чтобы переместиться подальше отсюда.

– Да, вы правы. – сказал он, внимательно осмотревшись по сторонам. – Эти лазутчики своим проникновением нарушили герметичность убежища и тем самым погубили последнее население планеты.

Яркий свет шарика Силы высветил панораму захламлённого убежища – везде у стен штабелями лежали скелеты. Скелеты лежали, скелеты сидели, скелеты трогательно обнимались, словно прощались. Многие потеряли головы, и те сиротливо скопились на полу, похожие на уродливые шары для боулинга, с отверстиями глазниц и провалом носа.

Валялись какие-то сплющенные баллоны с сорванными вентилями, раздавленное оборудование, горой навален был всякий хлам, словно сюда его сбрасывали годами. Теперь эти тщательно спрятанные следы далёкой трагедии безжалостно освещал свет волшебного шарика Силы. Могущественные додоны так и не пришли на помощь умирающим людям – те напрасно ждали избавителей.

– Они не умерли внезапно. – сказал вдруг Айрон. – Иначе при разгерметизации тела упали там, где были. Они умирали медленно. Их приносили сюда и складывали у стен. Потом могильщики пришли сюда сами, чтобы умереть.

– Боюсь, вы правы.

Додон отправился дальше, легко перепрыгивая своими длинными ногами через груды слежавшегося хлама. Выглядел он тут совершенно нереально – словно ожившая статуя чёрного дерева, одетая в блестящую одежду. Ифрит, который казался ещё более нереальным со своими огненными руками и ногами, в пламенеющей хламиде и яркой аурой над головой, двинул следом.

– Это препятствие вскрыто снаружи. – сказал Ваятель, указывая на пролом в толстой стене, сложенной из кирпичей. Кто-то грубо проломил эту кладку – следы ударов виднелись по краям дыры.

– Это сделали не покойники. – ответил Айрон. – Кирпичная пыль лежит на костях толстым слоем. Они все были уже давно мертвы, когда взломали стену. И мертвы, когда была пробита кладка из коридора. Я только сейчас сообразил, что из-под кучи крошки торчали кости. Эти два пролома сделаны приблизительно в одно и то же время. Помещение с мёртвыми останками было загерметизировано. Это местное кладбище.

– Становится всё интереснее. – заметил додон. – Продолжим?

– Конечно.

Они проскользнули сквозь неровную дыру.

– Ещё кладбище. – заметил додон, проходя по полу, усеянному костями.

– Нет, это уже не кладбище. Сюда их отправили умирать. – ответил Коэн. – Они из последних сил стучались в дверь, но всё напрасно.

Картина, открывшаяся их глазам, в самом деле, говорила в пользу этой версии: у круглого металлического люка скопилось много скелетов. Они сидели, прислоняясь спинами к преграде, и свесив головы на грудь – остатки шейных хрящей ещё удерживали черепа, так что казалось, будто скелеты спят. Те, что были по бокам двери, были целы. Те, что под дырой, выглядели так, словно по ним небрежно прошлись ногами и растоптали хрупкие останки.

– Пролом случился много позже смерти этих людей. – догадался Ваятель. – Те, кто пришли сюда, уже застали царство смерти. Не они убили обитателей подземелья – те умерли гораздо раньше.

– Кто же мог выжить снаружи? – удивился Айрон.

– Я думаю, это космические пираты. – ответил додон. – Есть такая группа авантюристов в любой цивилизации, уже вышедшей в космос. Они летают на своих кораблях и обожают рыться в таких кладбищах. Тут можно найти немало интересных вещей, за которые потом выручить неплохие деньги.

Они проникли сквозь пролом и вышли в широкий коридор, в котором опять же время от времени попадались мёртвые.

– Ничего иного ждать не приходится. – заметил додон, переступая через трупы. – Все они так или иначе умерли и умерли давно. Этот бункер – последнее логово смерти.

В широком проходе были боковые помещения. Когда-то тут всё было оборудовано довольно солидно: окна переборок были широки, но стёкла давно превратились в мелкие осколки, грудами лежащие по обе стороны преграды. Перепутанные остатки аппаратуры, большие баллоны валялись повсюду.

– Наверно, это были аппараты для получения кислорода. – предположил ифрит.

Они обходили пустующие помещения, груды мусора в которых свидетельствовали о том, что здесь ранее были запасы пищи. Кучи всякого рванья, рисунки и надписи на стенах. Завалы битых кассет с трухлявыми остатками лент, какие-то машины, жилые помещения, превращённые в помойку. Везде сорваны двери, разбиты переборки, словно алчные пираты довершали жалкую картину этой безнадёжной попытки выжить на погибшей планете. Зачем? Чего ради? Но разве такие вопросы задают тем, кто из последних сил цепляется за жизнь. Если бы не эта мрачная целеустремлённость, возможно, человечество вообще не состоялось бы. Вся его история – это эпопея борьбы с неизбежностью.

Они прошли ещё несколько вскрытых переборок – каждая из них представляла собой громоздкую металлическую стену, отделяющую один отсек от другого. И все они были вскрыты с помощью горячей резки – пираты побывали всюду.

– А может это не пираты? – предпочитал думать о хорошем Айрон. – Может, это просто запоздалая помощь?

– Тогда они своей помощью убили всех, кто только прятался в этой дыре. – мрачно пошутил Ваятель.

Шататься по обширному подземному лабиринту оказалось вовсе не так интересно, ведь везде одно и то же – разруха, кости, мусор.

– Это был какой-нибудь научный комплекс. – рассуждал Коэн. – Когда они поняли, что их ожидает, то набили закрома едой, натащили, сколько могли, баллонов с кислородом, закупорили все воздуховоды и спрятались с семьями. Так прошло много лет, детишки выросли, а новых они предпочли не заводить – и правильно сделали. Спустя немало лет ни начали сходить с ума, возможно, убивать друг друга. Потом запасы стали подходить к концу, и часть узников отделилась от прочих и заперлась с запасами еды и воздуха за толстой дверью. Когда все снаружи умерли, они одели скафандры, вышли и убрали трупы. Замуровали их, чтобы не допустить распространения анаэробной заразы. Потом был новый бунт, и снова часть отдалилась с оставшимся запасом. Потом умерли все.

– Да, наверно так. – согласился Ваятель. – Только я сейчас прощупываю с помощью Силы эту стену – за ней есть помещение.

– Эту? – удивился Айрон, глядя на совершенно целую естественную стену камня.

– Да. Я думаю, не стоит искать туда вход – можно просто прорезать её.

– И встретить всё тот же хлам, в котором рылись грабители.

– Скорее всего. – согласился додон.

– Пошли отсюда. – предложил ифрит.

– Пошли. – согласился спутник.

Они отошли от стены и остановились в центре прохода. Айрон невольно глянул на потолок, словно примеривался, какую толщу породы ему придётся проскочить, чтобы перенестись на поверхность погибшей планеты.

– Ты Силу не забыл? – напомнил он додону, видя, как шарик огня бесцельно слоняется у стены.

Действия Силы выглядели так, словно она что-то ищет. Не успел додон обернуться, чтобы забрать перед скачком этот универсальный инструмент, как Сила начала быстро очерчивать по стене окружность. Приплюснутый цилиндр выдавился из толстой стены. Сила прилипла к его центру и вырвала заглушку из дыры. В широкое отверстие с гулом вырвался мутный воздух и тут же испарился. И только тогда стал виден слабый свет, сочащийся из помещения.

– Я не успел отозвать приказ Силе. – сказал додон. – Ты меня отвлёк.

– Вот оно, убежище последних. – ответил Айрон.

Они вступили в потайное помещение. Грабители сюда явно не добрались, и трупов тут не было. В пыльном свете ламп сидели вдоль стены какие-то роботы-манипуляторы. Кажется, они давно не работали, поскольку были покрыты слоем пыли, как и пол вокруг.

– И где же хозяева этого жилища, спросил Айрон, обводя своими огненными очами небольшое помещение, которое по их неосторожности теперь тоже лишилось воздуха.

– Нет никого. – ответил додон. – Умерли все давно.

Они прошли к прогнутому столу, заставленному оборудованием. На поверхности его лежало что-то вроде раскрытого журнала, со значками письменности на последней странице.

– Летопись скорби. – с печалью заметил Коэн. – Они сидели тут и писали свои никому не нужные заметки.

– Да. – отозвался Ваятель, трогая дневник, чтобы стереть слой пыли со страниц. От этого легчайшего движения стол дрогнул, передние ножки его подломились, столешница накренилась, и тетрадь соскользнула на пол. Страницы её хаотически сложились, сломались, и тетрадь рассыпалась в труху.

– Вот и всё. Финал истории. – проронил додон. – Вы знаете, Айрон, я ощущаю от пола тихую вибрацию.

– Началось? – встрепенулся тот.

– Нет, это работают какие-то приборы – тут, неподалёку.

– Конечно. Ведь какие-то генераторы должны вырабатывать этот свет.

Оба повернулись к дальней стене – что-то скрывалось там за толстым стеклом. Над приборной панелью тускло горели лампочки индикаторов, сигнализируя о каком-то процессе.

– Да это просто пыль. – сказал Айрон, сбрасывая с наклонной поверхности тонкий слой сухих загрязнений. – Наверно, работой генератора на стекле создаётся электрический заряд, отчего к нему липнет пыль.

Он широкими, но осторожными махами стёр слежавшуюся пыль, действительно открывая под ней стеклоподобный материал. За массивным окном что-то было.

Там было нечто вроде герметичного аквариума, наполненного почти под крышу мутной жидкостью. В жидкости извивались трубки, на полу тихими волнами туда-сюда ходило нечто вроде лёгкого ила, а посередине аквариума висело тело – сморщенное, старое, с обвисшей кожей. Лысая голова поддерживалась лентами, такие же ленты проходили подмышками этого человекоподобного существа. В его тело входили трубки, неся питательную жидкость, через другие трубки фильтровалась кровь. Тело было покрыто какой-то слизью, частички которой медленно отделялись и так же медленно падали на дно аквариума. Страшнее всего было его сморщенное лицо с бледной кожей, губами-тряпками, бесформенным носом и дряблыми веками.

– Сколько же он так висит? – потрясённо спросил додон. – Сколько столетий назад он умер, а машины всё ещё гонят его сгнившую кровь и питают этот труп!

Давно умерший труп медленно открыл глаза и бессмысленно глянул на двоих самых невероятных во Вселенной существ. Глаза его не видели пришельцев – белые плёнки покрывали два этих увядших яблока. Он сделал какой-то слабый жест рукой, кисть её оторвалась и стала падать на пол – к отмершим частичкам кожи, которые много лет отделялись от его тела и устлали пол камеры толстым рыхлым слоем. Из обломка руки не вытекло почти ничего – только тоненькая струйка чего-то тёмного.

Слабая вибрация приборов стала сбиваться с ритма – индикатор неуверенно замигал, издал хриплый писк и заглох. Трубка выпала из бока человека, и тягучая жидкость стала вытекать в воду, извиваясь бледнеющими струями. Даже этого слабого течения оказалось достаточно, чтобы тело пришло в движение – оно стало медленно поворачиваться на подвеске, обнаруживая тощие рёбра, торчащие позвонки, обтянутые пятнистой кожей, атрофированные мышцы ног и зелёные пятки. Последний человек планеты умер.

– Если бы я не был ифритом, я бы плакал… – прошептал огненный ифрит.

Они тихо вышли из убежища, не найденного даже пиратами, перенеслись на поверхность планеты и некоторое время молчали.

– Не представляю, как смог бы я перенести столько времени в состоянии полной беспомощности, одиночества и безнадёжности. – проговорил додон.

– С Императором как раз такое и случилось. – ответил ему Айрон, погружённый в свои мысли.

– Ужас, ужас… – только и сумел ответить тот.