Текст книги "Лабиринт"

Автор книги: Марина Казанцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА 5

– О да! – ответил ему Отто. – Вы плохо прочитать условия контракта. Там сказано, что вас обязуются предоставить все удобства в ваш работа.

"Но не до такой же степени обязуются!" – с негодованием подумал Коэн. Он представил себе, как кто-то в отсутствие хозяев залезает в его дом и выносит на глазах соседей всю обширную библиотеку. Что подумает Маргарет, когда вернётся?!

Камиль наскоро показал им путь до столовой и обещал, что вскоре они отлично научатся ориентироваться в подземном лабиринте.

Столовая напоминала университетское кафе. Против опасений, она была невелика. Здесь тоже поработали специалисты, в том числе психологи. За столиками сидели люди в разных комбинезонах. Очевидно, деловые костюмы тут не в моде. Обстановка непринуждённая. Негромкий смех, разговоры, музыка.

– Майн фройнд, отчего вы напоминаете дикого кота на вражеский территория? – невинно поинтересовался герр Шварцабль. – Вас что-то тут не нравится?

"Да мне тут всё не нравится!" – хотел сказать Айрон, но сдержался. В самом деле, что за детские капризы?! Ну перестарались с библиотекой. Но стоит ли ожидать от господина Спацаллани особенной щепетильности?

– Здесь имеется связь с внешним миром? – поинтересовался он, усаживаясь с подносом за свободный столик. В столовой никто не подавал и не убирал подносы. Всё предельно демократично.

– Я сам ещё не знать! – воодушевлённо сообщил партнёр, с явным удовольствием разглядывая в своей тарелке тушёную капусту с сосисками. – Но полагать, что в такой наворочанный станция найдётся приличный телевизор.

– Это не Бавария. – с сожалением сказал он немного позже, попробовав еду.

– Отто! – окликнули его с соседнего столика. – Давно ты здесь?!

Герр Шварцабль мгновенно просиял и обернулся.

– О, майн фройнд! – изумился он. – Смотрить, герр Ковен, это мой старый фройнд, герр Канторус Теодоракис!

Он вскочил и с радостными восклицаниями бросился хлопать низенького и широкого в талии грека по плечам. Оба фройнда обменивались возгласами. Теодоракис стрекотал, как сорока, Отто с улыбкой говорил: "яволь!"

Айрон не смотрел на них. Его внимание привлекли два человека, которые сидели за одним столиком с греком. Оба были бородаты. Только один с чёрной щегольской бородкой, напоминающей устаревший стиль "эспаньолка". Второй был шатеном, и борода его имела золотисто-русый цвет. Они были заняты едой. Оба одеты не по форме: в неновых свитерах и комбинезонах совсем иного покроя, нежели все прочие. Брюнет был пощуплее, а шатен и выше, и шире в плечах. Тот, с эспаньолкой, неохотно ковырялся вилкой в овощах, и это что-то напомнило Айрону. Зато шатен наворачивал с хорошим аппетитом. Вот он всё доел. Вытер рот салфеткой и поднял светлые славянские глаза. К этому моменту Коэн уже знал, кого видит.

– Ну, здравствуй, Уилл. – едва сдерживая радостное возбуждение, сказал он.

Валентай замер на мгновение. Брюнет поднялся.

– Ааренс! – воскликнул он.

Герр Шварцабль прекратил хлопанье по плечам с герром Теодоракисом, и оба удивлённо воззрились на эту сцену. Их подопечные кинулись друг ко другу, и все трое начали обниматься.

– Ну, сколько же лет мы с вами не видались?!

– Лет шесть, никак не меньше. – отвечал Джед Фальконе.

Оба сильно изменились. Джед всё так же был малоежкой, он осунулся ещё больше, посмуглел, и борода лишила его былого изящества. Только тонкие крепкие пальцы были прежними. Вилли, наоборот, распёр в плечах, но не разжирел. Бродяжническая жизнь, которую они вели все годы после окончания колледжа, наложила на них свой отпечаток. Чем они занимались, неизвестно. Вроде как искали сокровища флибустьеров. Вилли получил небольшое наследство, и на эту сумму они купили старый парусник. Джед утратил все родственные связи и не имел никакой постоянной работы, впрочем, как и Уилл. У Айрона возникло подозрение, что оба друга занимались контрабандой. Но это показалось ему совершенно несущественным. Он рад был видеть двух джедаев.

– Ну, мы пойдём, поговорим с доктором Шварцбацлем. – деликатно известил друзей Теодоракис.

– Канторус! – сердито воскликнул доктор. – Опять ты обзываешь свой товарищ! А я подумал, что эта Смит зашиблась!

– Смит никогда не зашибается. – возразил Теодоракис и потянул старого фройнда за собой.

– Давно вы тут? – спросил Айрон, направляясь следом за друзьями в их жильё.

– Вчера только прибыли.

– И какой легендой вас подловили? Показали подводную станцию?

– Нет, Айрон. – серьёзно ответил Уилл. – Тут кое-что другое.

Друзей разместили в одном, если можно сказать, номере. На двери отсека был номер В101. Айрон точно помнил, что на его каюте значился номер А99. Но были они в разных коридорах. Столовая находилась как раз на пересечении переходов.

Товарищи ещё не успели обжить своё жильё. На кресле небрежно валялись два тулупа, а не куртки на гагачьем пуху. И две лохматых, как собаки, ушанки, вместо пушистой песцовой шапки, как у Коэна. Стоптанные унты с вытертым оленьим мехом, а совсем не новенькие.

Джед небрежно сбросил с кресла меховые перчатки, тоже порядком потрёпанные. Айрон уселся в кожаное кресло, а два друга оседлали стулья.

– Хорошо устроено. – заметил Уилл, показывая глазами вокруг себя.

– Нас взяли прямо с места. – сообщил Фальконе. – Мы как раз тусовались около Шпицбергена.

– Да. Наш парусник велел всем долго жить, и мы перебивались с рыболовецкой бригадой. Думали заработать на скромную яхту.

Айрон смотрел на них и думал: сильно же им досталось за эти годы. Ни дома, ни пристанища. Парусник был их жильём, они и его лишились. Шатались по центральной Африке, кормили москитов на Амазонке. Были ловцами змей, переправляли контрабанду, плясали у костра с каннибалами-пигмеями. Вилли переболел лихорадкой. А Джеда ни один москит не смел куснуть. Ничего не приобрели и ничего не заработали. И всё же всем довольны. Похоже, скитания стали образом их жизни. Ни тот и ни другой так и не женились. Оба пренебрежительно относятся к удобствам. И обстановка каюты как раз по их привычкам – ничего лишнего. У них нет ни библиотеки, ни отдельных спален. Зато есть телевизор и целая видеотека. У Айрона на одного было больше одежды в шкафах, чем у Джеда и Уилла на двоих. Зато на обоих были щегольские мексиканские сапожки из змеиной кожи. Унты прямо на них одевают? Фальконе по-прежнему склонен к своеобразному франтовству в одежде. А Уилл ещё меньше уделяет внимания своей внешности. Поэтому бородка Джеда аккуратно подстрижена, а Валентай похож на техасского гуляку.

– В общем, дело было так… – начал Уилл.

Рассказ оказался более, чем интересным. Айрон с изумлением услышал то, в чём никогда не подозревал Валентая за все годы знакомства с ним. Потрясающая история из его детских лет.

Вилли Валентай родился в маленьком городке на западе, у самых гор. Там он и жил до семнадцати лет, пока не поступил в колледж. А за четыре года до отъезда с ним и его детскими товарищами произошла невероятная история. В ничем не примечательной местности несколько сотен лет хранился клад. И все столетия при нём состояли стражи. Во время Вилли их осталось только трое. Обязанности стража передавались по наследству. И вот Валентай и его товарищи проникли в эту тайну, и он своими глазами видел сокровище, сравнимое разве что с Форт-Ноксом. Впрочем, сокровище всё равно погибло. Потом их городок подвергся нашествию кладоискателей. Местность порядком испоганили. Городок утратил свою привлекательность тихого местечка. А вот дома как раз подорожали, и многие жители продали их новоиспечённым кладоискателям и выехали прочь. Но ни один из четверых ребят и одного молодого копа так и не проговорился, что трое стариков Миллвилла как раз и были теми стражами. Благодаря их молчанию, те спокойно дожили свой век на своём месте.

Первым умер старый потомок викингов и его похоронили в каменной пещере, которую его сын и внук замуровали. Спустя ещё пять лет умер старый негр. Его могила теперь погребена в развалинах древней башни. Был там какой-то секрет. Всё просто и без взрыва провалилось вниз. А третий умер совсем недавно, всего два года назад. Это был ирландец Фрэнк Макконнехи. Он доживал свой век в жилище Тороссов, под Соколиным Гнездом. И вот незадолго до его смерти Уилл и Джед посетили его.

Ирландец состарился и совсем плохо видел, он перестал делать свои кораблики в бутылках. Да и некому было их покупать. Мистер У, маленький кореец, покинул Миллвилл и уехал к сыновьям в Чикаго. Джо Торосс тоже перебрался в другое место и в старом доме остался жить его отец, Дарри Торосс и Фрэнк Макконнехи.

Валентай и Стражи давно не виделись. Эти два странных отшельника были единственными из всех людей, которым довелось узнать фантастическую историю, происшедшую несколько лет назад в пустыне Сахара, недалеко от гор Ахаггара. И они были единственными, кто мог в неё поверить. Когда же долгий рассказ окончился, старик Макконнехи рассказал нечто и от себя, потому что это были истории из одного котла.

В деле имели место некие Хроники, то есть летопись, написанная флибустьером Марвеллом Костагрю. Эта летопись вместе с её переводом и поныне хранится у Валентая. Джед уже несколько лет знал об этом и читал рукопись. История, рассказанная старым ирландцем, объясняла некоторые странности одного из девяти пиратов, прибывших на американский континент вместе с испанским авантюристом по имени Дамиан Мартиросса и ставших впоследствии семью Стражами. Это был негр по имени Мбонга.

В Хрониках было место, которое поначалу посчитали ничего не значащим упоминанием. Самый первый Мбонга в клятве Мартироссы назывался пьющий кровь сородичей. Вилли полагал, что это лишь эпитет типа "кровожадный" или "свирепый". Но в хрониках говорилось, что поначалу вместе с ним на корабль пиратов прибыли десять других негров. И они начали потихоньку таять, словно и в самом деле теряли кровь, а потом и пропадать. Пропажа раба на пиратском корабле в то время не казалась чем-то очень странным. Но пленники сначала таяли. А потом лишь пропадали. И вот что поведал старый Томас Мбонга перед самой своей смертью своему товарищу, Фрэнку Макконнэхи.

Велика была дружба между Стражами, но все потомки Мбонги хранили эту тайну даже от своих побратимов. Её передавал Страж Башни своему преемнику накануне смерти. Старому Томасу некому было рассказать её и он поведал всё своему товарищу, ирландцу. Тот поначалу не поверил, думал, что это одна из тех историй, которые рассказывают в негритянских племенах. Но рассказ Вилли убедил его, что Мбонга рассказал не сказку.

В один летний день, десять лет назад, в Соколиное гнездо прилетел голубь.

"Придите ко мне. Настало время уходить." – вот что содержалось в голубиной почте. Дарри быстро усадил старого Макконнехи в машину и торопливо двинулся по каменистой дороге к древней Башне, где доживал последние годы Томас Мбонга. Дорога шла в обход и была совсем не близкой. А на велосипеде старый слепой Фрэнк уже не мог передвигаться.

Едва они добрались до башни, как обнаружили открытый вход, а прямо посреди помещения сидел в своём самодельном кресле старый негр Мбонга. Он выглядел отнюдь не умирающим. И ещё два кресла для друзей.

– Мне осталось совсем немного. – сказал им Том. – Поэтому не перебивайте и слушайте.

Стражи привыкли уважительно относиться к странностям друг друга, поэтому не стали спорить и повиновались. И он рассказал им невероятную историю. Это было слишком даже для тех, кто видел погибшие сокровища Звезды.

Не стоит пересказывать историю всю целиком. Главное вот что: Мбонга был додоном. И был он шаари, то есть потомком шаарии. То есть Искатель, как и Маркус. Искатели всегда полукровки, поэтому живут не долее, чем обыкновенный человек. Настоящие, чистокровные додоны Стамуэна жили раз в двадцать дольше обыкновенного человека. То есть более тысячелетия. И все они много раз видели пришествие Избранного. Но Искатели этого не видели. Они выходили в поиск и часто пропадали. Они были отщепенцами. Но всё же они были и додонами, хоть и не чистокровными. Поэтому обладали свойством, недоступным простым людям.

Мбонга сразу понял, что Вилли – Избранный. Но шаари не пожелал завершить свой Поиск. Его предки давно уже отбились от своей миссии – с того дня, когда первый Мбонга встретил Мартироссу. Но судьбу не обмануть – она всё равно призвала Избранного в Стамуэн. Вилли неизвестными путями всё-таки попал к священному городу додонов и прошёл свой путь. Он-то и оказался тем единственным Избранным, которого искала Варсуйя.

И вот сейчас, когда они беседуют в старой Башне, некий герой вымершего звёздного племени додонов забирает свой народ к себе. И Томас Мбонга уходит к своим предкам. Больше на Земле не останется додонов. Сейчас, сию секунду пробьёт час, и старый Страж покинет своих друзей. Великий час прощения: вернутся все, даже отщепенцы шаари. Он, Мбонга, станет тенью и уйдёт, а его последние друзья пусть похоронят его тело в Башне. И показал им секрет, которым не воспользовались жрецы, когда на них много столетий назад напали пираты Мартироссы.

Вот что перед смертью рассказал негр Фрэнку. В тот час, когда додоны покинули Стамуэн навсегда, умер старый Мбонга. Он что-то сказал на чужом языке прежде, чем закрыл глаза. Но Фрэнк не может передать эти слова. Люди не умеют так говорить.

– Он сказал: «чиатоннаа, чиатоннаа, Айяттара!» – сдерживая слёзы, проговорил бородатый Уилл. И последние слова прозвучали совсем иначе, нежели человеческая речь. Это были переливчатые органные звуки, словно наполняющие собой маленькое помещение.

– Да, оно! – воскликнул Макконнэхи.

– Это означает: здравствуй, Пространственник. – перевёл Джед бывшим стражам. Он тоже умел говорить на языке додонов. Дары Лгуннат, пророчицы Стамуэна, остались при них навсегда.

– Удивительно. – прошептал тогда Дарри Торосс. – А я-то думал, что чудеса закончились с гибелью Звезды.

Будучи додоном, Мбонга обладал одним таинственным свойством, которое и подметил зоркий Марвелл, но не смог объяснить. Искатель в своём Поиске нуждается в силах и он может просто взять их у любого человека. Вот Мбонга так и делал с неграми-рабами. От этого они и таяли, а потом просто падали за борт. По своей задаче Искатель мог попадать в самые разнообразные ситуации, Избранный мог обнаружиться где угодно. Если хотите, это был вид своеобразного энергетического вампиризма. Но с друзьями додон так поступать не мог. Поэтому никто из тех, кто был на корабле и уж тем более никто из ближайших друзей не испытал на себе этого. Ни один потомок Мбонги не воспользовался этим, чтобы не жить дольше других Стражей. Но свойство распознавать Избранного было у них врождённым. Марвелл был таким Избранным.

– Это всё? – потрясённо спросил Айрон.

– Нет. Не всё. – ответил Уилл. – Старый додон Мбонга сказал Фрэнку ещё кое-что. Он сказал то, что ирландец посчитал просто бредом и не потрудился как следует запомнить. Он сказал, что Земля была последним форпостом, дальше додоны не двинулись, потому что исчез Искатель. И здесь хранится Нечто, что должно было перемещаться дальше. Но некому было это сделать. Мбонга много чего сказал, но слушающие не всё запомнили и ещё больше не поняли, потому что умирающий временами переходил на язык додонов. Но последнее слово Фрэнк запомнил и, как мог, передал его.

– Что за слово?

– Оинниялль. – прозвучало, словно орган, из потрескавшихся губ Уилла.

– Оинниялль. – тем же гулким голосом повторил Джед. И перевёл: – Живые Души.

Айрон безмолвствовал. При чём тут души, да ещё живые? Почему это так важно?

– С тех пор мы ищем нечто необычное. Мбонга рассказал об этом, но Фрэнк не сумел всё запомнить. Где-то существует Нечто, связанное с Живыми Душами. Ты помнишь, однажды мы собрались в тот день, когда окончили колледж. Все гуляли, а мы уединились нашей маленькой компанией прежде, чем разбежались на многие годы?

Айрон помнил. Все выпускники гуляли на вечеринке, выпивали, веселились, танцевали, а они заперлись в комнате Вилли и Джеда и говорили о том, что больше не вернётся. О своих снах, о Стамуэне, о Рушаре… Там были Айрон и Маргарет Коэны, Боб и Нэнси Мелкович. Обе пары поженились в один день как раз на последнем курсе, перед самым выпуском. Был Заннат Ньоро. Пришли Фарид и Моррис, хотя не были выпускниками колледжа.

Они просидели всю ночь и говорили. Рассказывали то, о чём забыли когда-то рассказать. Все словно заново пережили эти события. Вот тогда Вилли и пересказал про свои удивительные сны, в которых к нему говорила Варсуйя, Мать Додонов и Император Мёртвых, Пространственник, Айяттара. Тогда впервые они услышали два слова: Живые Души.

– Я знаю. – проронил тогда Моррис. – Мой Спутник, Инга Марушевич, говорила мне о них.

Это было потрясающе. Моррис один из всех знал то, чего не знал даже Избранный – Вилли Валентай! Он столько лет молчал о Живых Душах! Впрочем, он не знал, что это такая тайна. Габриэл и понятия не имел до того момента, что, кроме него, никто не знал, кто такой был Спутник Спящего. Он спросил Ингу – она ответила. Никто, кроме него, не догадался поговорить со своим Спутником на эту тему. Недаром Моррис стал дипломатом.

Вот так стало известно, что Спутником Спящего была Живая Душа, одна из бесчисленного множества странных бесплотных существ, вышедших из недр Первородного Яйца прежде всего живого. Хотя, в додонской мифологии было как раз наоборот.

Миссия этих Живых Душ была неясной. Они были участниками снов тех, кто выпил из источника Лгуннат. Они были союзниками в создании новых миров. Ибо так, по словам двух друзей, додоны творили новые миры. Одна из Живых Душ одухотворяла роль Спутника. Это был добровольный союз Спящего и Живой Души. Эти странные существа имели собственную волю, как сообщил Моррис. Они могли быть во сне, а могли и не быть.

Им мог не понравиться Спящий. Так произошло с Фаридом. Его Спутник, самка гориллы Тала (он забыл настоящее имя этого персонажа, чем вызвал неимоверное раздражение своего Спутника) нарочно разрушила весь сон Фарида, да ещё и отомстила ему за убогое воображение. И вообще сны Фарида и Морриса были самыми информативными в этом неожиданно возникшем расследовании. Ни Маргарет, ни Мелкович, ни Нэнси не могли сказать ничего о своих Спутниках особенного. Они блестяще контактировали с ними, но и только. Зато Айрон и Заннат поняли, что Спутники реальны. Они говорили с ними даже после окончания своего сна. Ведь Нэнси уже проснулась, когда слышала, как Джек Бегунок сказал Мелковичу, что тот остаётся с лицом Героя. Ей самой было только сказано, что Ланселот нарушил сюжетную линию, и сказка закончилась. Она тогда была в ярости и не поняла слов Мелковича: "Мне кажется, я спас тебя". А тот и по сию пору не знает, что это такое он сказал.

Алисия, как узнал от неё Моррис, не имела Спутника во сне. Кто-то говорил с ней в самом начале, но и только. Только на Рушаре в случайном разговоре Моррис узнал от Аманды, что она тоже побывала в волшебном сне и была в нём Амазонкой. Но Спутника не было у неё. Аманду, как и Алисию, разбудила Варсуйя. Из своего сна, прямо от каменного города, девушка перенеслась на Рушару, на континент Марено, на полуостров Фланнир. Там её встретила старая Орнарта.

Они просидели всю ночь тогда. В открытые окна доносились смех, возгласы, музыка, звуки и сияние фейерверков. И только под утро бывшие Герои замолкли. Всё ушло безвозвратно.

– Что же привело вас обоих сюда? – спросил Айрон у Валентая и Фальконе.

Те не успели ответить, раздался сигнал от входа. За дверью стояли Шварцабль и Теодоракис.

– Если вы изволяй отдохнуть… – начал Отто.

– … то можно прогуляться по комплексу. – закончил грек.

ГЛАВА 6

– Кто этот Теодоракис? – спросил тихонько у немца Айрон.

– О, он есть вулканолог. – уважительно отозвался Отто. – Нам не приходилось работать вместе.

Тем временем все пятеро двигались по коридорам. В отличии от дизайна жилых помещений устройство коридоров очень напоминало переходы на космических кораблях в крупнобюджетных фантастических фильмах.

– Кто так всё это спроектировал? – поинтересовался Айрон. В самом деле, была нужда в этих мощных переборках здесь, на Земле, в пределах нормального давления и температуры? Зачем нужны шлюзовые отсеки в подземном городке? Ожидается глобальное и скорое таяние материковых льдов?

На этот вопрос ему толком ответить не могли. Скорее всего, предположил Теодоракис, это фантазия господина Спацаллани. Сам он, подобно своему старому знакомому, Отто Шварцаблю, немного иронично относился к затеям толстосумов, вбухивающих безумные средства в безумные проекты.

– А что здесь делает вулканолог? – продолжал выпытывать дотошный Коэн.

Грек так и подскочил.

– Уважаемый профессор, вы удивляете меня! Разве в Антарктиде нет вулканов?

– А когда мы приступим к работе? – задал вопрос Джед.

– И в качестве кого вас пригласили на эту станцию? – обратился к товарищам Айрон.

– Да мы сами напросились. – ответил за обоих Уилл. – Однажды нас с Теодоракисом столкнул счастливый случай. Мы были на мели и случайно познакомились с Канторусом. Работа в Антарктиде это как раз то, чего мы ещё ни разу не попробовали. И мы упросили нанять нас в эту контору простыми рабочими. Мы с Джедом освоили немало побочных профессий. И можем управлять горнопроходной техникой.

– Да. – подтвердил Отто. – Здесь расширяйт подземный сети.

– Вы заметили, как тут тепло? – задрав к Уиллу свою угольно-чёрную бороду, спросил коротышка-грек. – Комплекс обогревается за счёт магмы.

– Мы познакомим вас с очень интерессант люди. – оптимистично пообещал Шварцабль.

Движение в коридоре происходило не слишком интенсивно. Большей частью проходили одиночные фигуры. Но иногда проезжали с тихим урчанием электрокары.

Гиды были не в курсе, сколько тут находится народу. Но знали о станции предостаточно. Теодоракис с удовольствием поведал, что он был тем, кто начал разработки в этом месте много лет назад. Тогда здесь имелась лишь сильно разветвлённая сеть подземных пещер. Грек находился в составе вулканологической группы – надеялись найти в Антарктиде дремлющий вулкан. Он провалился в ледяную щель, замаскированную спрессованным снегом. Будучи человеком очень любознательным, Канторус принялся шататься по пещере и обнаружил эту сеть внутрискальных переходов, очень обширных зал, высоких коридоров. Такое впечатление, словно это кем-то сделано. И Канторус заблудился! Он блуждал по переходам целую неделю и питался лишь сосульками на стенах.

– Да. – вспоминал это замечательное событие Теодоракис. – Целую неделю! Это потом мне так сказали. А мне казалось – месяц!

Так они дошли до высоких, под потолок, раздвижных стен из белого полупрозрачного материала, похожего на небьющееся стекло. За стеклом угадывалось движение.

– Это медицинские лаборатории. – сообщил Теодоракис. – Там, за этими дверями, начинается целый подземный город. Нас туда не пустят.

– Слушайте, док! – оживился Джед. – А вы случайно не находили подо льдами мамонтов?

– Представьте себе, находили! – обрадовался док. – Вы ещё увидите такой паноптикум! Любой палеонтолог отдал бы душу, лишь бы приблизиться к этим экспонатам!

– С чего бы простым рабочим делать устраивать подобные экскурсии? – с подозрением спросил Коэн.

– Отчего же? – удивился Отто. – Туда всем можно посмотреть. Куда нельзя ходить, там всё закрыто. А музей, библиотека, кинозал, солярий и столовая – любой, кто хочет. Герр Спацаллани ещё не вселиться в свой апартамент.

– Вот как наверху станет совсем нехорошо, – с подмигиванием заметил грек, – так он оставит свой плавающий остров и прибудет сюда с большим штатом вышколенной прислуги, поваров, бирманских танцовщиц, джазовых музыкантов и самых лучших девочек из Таиланда. А всем рабочим вручат конверты с банковским чеком и переправят в подлунный мир плясать ламбаду.

– Что плясать? – опомнился Коэн.

– Ламбаду. – ответил Отто и пояснил: – Это такой танец.

Он даже попытался показать, какой именно. Солидный Отто Шварцабль пригнулся и взял за талию низенького Теодоракиса и они запрыгали вдвоём, комично задирая ноги. Похожий на бородатого колобка грек, уморительно вертел своей широкой талией. Нескучные люди попались в коллеги трём друзьям!

Далее пошли помещения, о которых гиды ничего не знали. В лабиринте было множество пустующих помещений. Они были закрыты. Очевидно, тут у господина Спацаллани намечался большой развлекательный проект.

– Куда мы идём? – поинтересовался Коэн.

– В кают-компанию. – ответил ему грек. – Здесь люди разбиваются на компании, чтобы было легче контактировать. И некоторые помещения оборудованы по советам психологов под что-то вроде клубов. Или в просторечии, курилок.

– А можно позвонить отсюда в верхний мир? – спросил Коэн, который уже убедился, что сотовый телефон не находит сеть из этого лабиринта.

– О нет. – расстроил его грек. – Отсюда имеется лишь односторонняя связь. Можно знать, что происходит в мире, брать телепрограммы. Сами понимаете, секретность! Но кое-где есть и телефон.

В курилке было много народу. И там действительно курили. Во всяком случае, едва открылись герметические двери, как в лицо входящим словно дунул ветер из голосов, табачного дыма, смешения разных музык, шума вентиляции и грохота бильярда. В углах смотрели телепередачи. Здесь царили простые нравы, было весело и шумно. Бармен не успевал подавать стаканы. Кто-то дёргал ручки игральных автоматов. Бородатые мужчины в простых комбинезонах и бейсболках мерились силой, поставив локти на столы. Вокруг них галдели болельщики и зрители. Женщины тоже были в комбинезонах, напоминающих стильные костюмчики из фантастических боевиков.

– А ну-ка я! – воскликнул Уилл, когда очередной неудачник выбыл из состязания, потирая руку. Тот проиграл здоровому блондину с патлами ниже плеч и со спиной шириной с двустворчатый шкаф. Тот, выбив противника, напялил какие-то дурацкие очки и показал публике крутой бицепс. Зрители зааплодировали. Уилла это не смутило. Он с щегольством плюхнулся на стул и победоносно огляделся.

– Давай, всыпь ему, джедай! – подбодрил его невысокий Фальконе.

Уилл задрал рукав свитера и впечатал локоть в стол. Мускулы у него были чуть послабее, но он так и не надувался, как этот бегемот с крашеными бабскими локонами. Видимо, причёска составляла гордость этого верзилы. Но Уилл тоже любил подёргать удачу за усы.

– Ну-сс, очкарик, продемонстрируй нам, что можно сделать с обыкновенным желатином! – презрительно сказал он противнику.

– О. – сказал немногословный Джед.

Противник почему-то не ответил. Он передвинул очки на кончик носа, а козырёк бейсболки наоборот задрал повыше.

– Ну что, джедай, – спросил он. – припёрся, наконец, бродяга?

Вокруг никто не понял юмора, и все расхохотались.

– Вот сейчас потеха будет. – сказал кто-то за спиной у Валентая.

Уилл раскрыл рот и уставился в весёлые глаза неугомонного искателя мифической Атлантиды, авантюриста и бродяги, несгибаемого Ланселота, повзрослевшего на десять лет рыцаря Серебро, Боба Мелковича.

Джед расхохотался. И напрасно. Потому что, когда эти двое встали и обнялись, он замешкал и попал как раз в зазор меж двух верзил.

Тут на шум подошёл и Коэн.

– Аргентор, я едва узнал тебя. – сказал он тихо, когда Боб нежно его облапил.

Они смотрелись рядом ещё более необычно, нежели когда-то. Худой интеллигентный Айрон в больших очках и здоровенный Боб в своих маленьких очёчках в золотой оправе, которые так не шли к его загорелому лицу. Ланселот сильно погрубел. Но и искатели воздушных замков тоже утратили изящество. Среди них Коэн смотрелся в своём дорогом пуловере, отутюженных брюках и белой рубашке с галстуком, как пришелец.

– Нэнси! Иди сюда! – крикнул через весь зал Мелкович.

Он узнал её сразу. Нэнси за десять лет почти не изменилась. Всё так же молода и очень хороша в своём щегольском комбинезоне полуармейского образца. У Нэнси сохранилась тонкая талия и пышные волосы. Айрон вдруг смутился и под смешки присутствующих поцеловал ей руку.

– Всё тот же Ааренс. – сказала Нэнси, обнимая друга. Глаза её немного повлажнели.

– Коэн, не клейся к Нэнси. – гнусавым голосом с дебильной миной промычал Мелкович.

Джед и Уилл расхохотались.

– Вы не представляете! – воскликнула жена Мелковича. – Он по-прежнему меня ко всем ревнует!

Боб комично поморгал глазами.

– Так вы знакомы?! – с удивлением затесался в тесную компанию Теодоракис. – Вот не знал!

Оказалось, что чета Мелковичей находится в подземном комплексе уже примерно третий месяц.

Им было о чём поговорить, и все пятеро отправились в жилое помещение Мелковичей. Те занимали несколько комнат. Вообще, в комплексе очень щедро обстояло дело с пространством. Видимо, на всё хватало. У Коэна даже возникло подозрение, что весь континент Антарктида изрыт внутри пустотами и всё это принадлежит герру Спацаллани.

Едва они оторвались от чужих взглядов, как Боб за закрытыми дверями тут же посерьезнел.

– Я рад видеть вас, джедаи. – сказал он просто. – Как хорошо, Ааренс, что мы снова вместе.

Мина забияки и всеобщего любимца исчезла с его лица. И Коэн с удивлением вдруг обнаружил, что Боб вполне интеллигентен. Его не портила даже слегка отросшая светлая борода.

– Я так и подумал, что он напрасно выкобенивается. – поделился Уилл соображениями с Джедом.

– Посмотрел бы на себя! – презрительно ответила Нэнси. – Кто тут болтал про желатин?

Все расхохотались.

– Итак, почему вы не удивились, увидев нас троих? – поинтересовался Фальконе.

– Ты не поверишь, Джед! – задушевно отозвался Боб. – Интуиция замучила.

– А если правда? – спросил серьёзно Коэн.

– Нам снится Муаренс. Уже полгода. – сказала Нэнси.

***

Нэнси и Боб заболели Атлантидой примерно три года назад. Учёное сообщество махнуло на них рукой. А они не расстроились и разорвали отношения с университетом и занялись глубоководными поисками. Потом попали в исследовательский тихоокеанский комплекс. Боб выдвинул бредовую идею, что Атлантида находилась не в Атлантике, а в Тихом океане. Потом он вообразил, что на земле могут находиться следы дворца Пространственника, и переместил поиски в Красное море.

– Ну, это едва ли. – с сомнением проговорил Валентай.

– Само собой. – ответил Боб.

Но, удивительное дело, Мелкович умел своим энтузиазмом воспламенять сердца состоятельных людей. Те верили ему и спонсировали все его безумные затеи. Потом идея прогорала, но к тому времени Мелкович успевал познакомиться с новым толстосумом. Так он наскочил на Спацаллани.

– Так это реальный человек? – изумился Коэн. – Я думал, это просто прикрытие.

– Абсолютно реальный. – подтвердил Боб. – Со всеми комплексами толстосумов. С маниакальной тягой к бессмертию. Хотя бы лет на сто. Он плавал по морям и океанам на своей комфортабельной барже с сотней бассейнов, садом Семирамиды и собственной гробницей. Однако к тому времени гигантские цунами уже похоронили не один десяток островов размерами побольше этого плавучего борделя. И Спацаллани перекупил по своим каналам некий тайный правительственный проект. Для этого ему пришлось сместить десятка два сенаторов, устроить импичмент президенту, подорвать вместе с дачей и собакой шефа контрразведки и обклеить стодолларовыми купюрами статую Свободы. Так он и получил доступ к Лабиринту. Он вбухал сюда многомиллиардные средства. Но не он один. Когда Комплекс достроится, здесь будет маленький подземный мир для многих шишек из внешнего мира. Как только глобальное потепление утопит или заморозит всю планету, эти шишки явятся сюда со своими семьями, прислугой, собаками и клюшками для гольфа. Вы не поверите! Я знаю нескольких парней, которые работают над обустройством гигантских помещений, имитирующих поля для гольфа! Всё путём: трава, деревья, солнце, небо! Есть гигантская пещера, имитирующая атолл. Там плавают дельфины и морские звёзды. На островке живут мартышки и попугаи, и стоит на сваях шикарное бунгало.