Текст книги "Давным–давно...Ходящая в тени (СИ)"

Автор книги: Марина Леванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Нет, с этим срочно нужно что–то делать, – Нор, как ужаленный, подскочил со скамейки. Его чуткий слух был не лучше, чем у других, но нервы оказались немного слабее. – Не могу больше! Пойду... в столовую схожу. Может, найду что–нибудь, чем можно смазать колёса.

– Нор, – остановил его Крейн, – спроси обычного жира. Должно помочь.

Через какое–то время они втроём решительно вошли в помещение зверинца. Остановились и удивлённо присвистнули. Алдор прислушивался к звукам, пытаясь на слух определить, где может находиться Джим; Крейн из любопытства помчался к стойлу своей лошади и долго что–то бурчал себе под нос; а Нор тем временем, довольно улыбаясь, смазывал колёса у тачки.

– Слышь, парень, – позвал Алдор, вглядываясь в дальний вольер с правой стороны. Мгновение назад оттуда сначала раздался грохот, а потом прозвучало ругательство, при этом на двух разных языках. – А ну–ка, выйди к нам сюда.

Джим удивлённо выглянула из–за дверцы. Нахмурилась, рассматривая непрошеных гостей. Вышла из вольера, смешно переступая ногами в огромных сапогах. Воткнула вилы рядом с собой и грозным голосом спросила:

– Чего надо? – она хотела подбочениться, как обычно это делал Урсух (личный конюх её семьи и друг Джим), когда бывал недоволен, но вовремя увидела свои руки и в ужасе спрятала их за спину.

Мужчины как–то сразу вдруг растеряли свой запал, забыли, о чём хотели поговорить. Они смущённо переглядывались между собой, решая, кому начать говорить первым.

– Ты почто мне на голове шишку набил? – неожиданно спросил Нор и сам удивился своему вопросу.

– Как только закончу здесь, – Джим обвела взглядом помещение, – принесу тебе целебную мазь от Шельги Араи, – улыбнулась искренне и открыто. – Она вылечит твою шишку.

Нор издал странный звук и тихо сказал:

– У меня уже через мгновение и следа не осталось от этой шишки, – юноша смущённо улыбнулся, отводя глаза в сторону. – Просто я запомнил. Обидно ведь.

– Ну, не обессудь! – Джим забылась и развела руками. – Никто такого не планировал.

– Спасибо тебе за Пёстрого, – проскрипел голос Крейна. Он кивнул на вольер, где стояла его лошадь.

– Да не за что, – сказала Джим, улыбаясь мужчине. Что–что, а зверей она искренне любила и не понимала, зачем их так мучают – они ведь отнюдь не глупые, им тоже хорошие условия нужны. И девушке понравилось, что метаморф заботится о своём коне, хотя и не ждала слов благодарности. Пожала плечами и перевела взгляд на остальных. – Если у вас всё, я тогда пойду? Дел ещё целая куча, боюсь, не успею управиться за сегодня.

И тут случилось невероятное! Неожиданно юноши заговорили одновременно. Замолкли, удивлённо переглянулись между собой, поражаясь такому небывалому ранее единодушию. Алдор кивнул Нору, предлагая ему говорить за всех, чтобы они не перебивали друг друга. Тот неловко прокашлялся.

– Может, какая помощь нужна? – спросил он, смущённо топчась на месте.

Джим переводила недоверчивый взгляд с одного лица на другое, соображая, в чём подвох?

Но потом всё же решилась, попросив их перенести поближе к зверинцу стог соломы, который она обнаружила за рекой на небольшом лугу, когда выходила наружу из крепости через маленькую дверь. Кстати, очень непонятная дверь: с той стороны, чтобы подойти к стене, нужно было преодолеть речку и заводь, которая разливалась чуть ли не до самой крепости. "Видно, бобры плотину поставили?" – подумала ещё тогда Джим. А вот для чего тогда дверь с этой стороны? Было непонятно.

Мужчины охотно согласились ей помочь. Пока Джим продолжала чистить вольеры, организовали несколько телег и через основные ворота перевезли стог соломы. Джим успела полюбопытствовать о непонятном явлении и узнала, что ворота в крепости закрывались в обе стороны, но магические печати накладывались только со стороны Тёмной Империи. Про небольшую дверь со стороны Светлой Империи мужчины смогли рассказать только одно: ключи от неё имелись лишь у коменданта крепости, и никто не знал, когда и для чего он её открывал.

Время подходило к обеду. Джим поблагодарила мужчин за помощь и отпустила их. Они, правда, выказали желание ещё что–нибудь сделать, но она настояла, чтобы они шли на обед. Сама же принялась закидывать чистой соломой ранее вычищенные вольеры. Именно в этот момент к ней пришли Алисия и Виттор. Они остановились, с удивлением разглядывая взявшийся невесть откуда стог сена перед входом, в ужасе переглянулись между собой, решив, что Джим перетаскала его одна. И помчались внутрь помещения, обеспокоенные состоянием подруги.

– Джим! – тревожно закричала Алисия, останавливаясь и прищуриваясь после яркого полуденного солнца, выискивая глазами подругу. Её за плечо тронул Виттор, кивая головой в сторону открытого вольера.

Именно оттуда к ним и вышла Джим. Алисия непроизвольно открыла рот и даже поднесла ладошку ко рту.

– Тьма,– тихо проговорил Виттор, наблюдая, как Джим неуклюже подволакивает ноги, передвигаясь в огромных сапогах.

– Освободились наконец–то? – улыбаясь спросила Джим. Она была довольна проделанной работой и чувствовала себя счастливой.

– Джим, – Алисия растерянно обвела взглядом вокруг себя, – говори, что нужно делать, мы тебе поможем, – встретилась взглядом с подругой. – Правда, я понятия не имею, что в таких случаях обычно делается, но под твоим чутким руководством, думаю, вполне справлюсь, – Лис виновато пожала плечами. – Я просто никогда прежде не интересовалась этой стороной жизни. Да и животные в моём присутствии начинают беспокоиться. Видно, чувствуют во мне ещё большее животное, – грустно улыбаясь, неудачно пошутила она.

– Не выдумывай! – Джим сделалось плохо. Она на мгновение представила Алисию в загонах с вилами в руках. – Я сама всё сделаю, – хотела почесать нос, но передумала,  глядя на свою руку. – Мне это вполне по силам, – заверила друзей. Заметив их скептицизм, придирчиво осмотрела каждого и спросила: – А что от вас хотели?

Виттор с охотой поведал свой разговор с комендантом. Малиган долго говорил о братьях оборотня, об их уникальном искусстве владения мечом. А потом столь же длительное время выспрашивал о самом Витторе и о его планах на будущее. Алисия же, наоборот, не смогла ничего вразумительного рассказать о разговоре с магом. Сказала лишь в сердцах: "Представляете, нажрался, как свинья. И это посреди–то дня!" Все понимающе переглянулись, а потом Джим выдала:

– Я, наверное, не пойду на обед, – она критически осмотрела себя. – Не могу в таком виде заявиться в столовую. Вы возьмите для меня чего–нибудь, я здесь перекушу, – махнула рукой в сторону старой скамейки. Видя, как Алисия с сомнением, но всё же кивнула, быстро добавила: – Постараюсь до завтра закончить здесь с делами, – и улыбнулась. – Потом будет намного легче. А вы приходили, чтобы на обед позвать? – поинтересовалась Джим, устало присаживаясь на скамейку.

– Да, и за этим тоже, но вообще–то пришли обсудить вопрос дня: "Что делать? Как дальше жить?" – ответил Виттор, присаживаясь рядом с ней. Заботливо дотронулся до её плеча. – Устала?

– Да не так, чтобы сильно, но есть немного, – Джим задорно посмотрела на юношу. – И это целых два вопроса, – она вдруг встрепенулась. – Неужто имеются предложения? – девушка с нескрываемым интересом подняла взгляд на Алисию.

– Да, – ответила Алисия и тут же нахмурилась. – То есть, нет, – увидев, как Джим  усмехнулась, тут же добавила: – Но мы обязательно что–нибудь придумаем! – Лис с надеждой посмотрела на Виттора, ища в его лице поддержку.

– Что тут думать? Надо поговорить с Кассианом, а потом идти к Малигану. – Виттор серьёзно обвел взглядом подруг. – И нечего тянуть! – он хлопнул руками по коленям, решительно поднимаясь со скамейки, как если бы речь шла о том, что нужно немедля отправляться выполнять его план.

При одном имени Кассиана Джим резво вскочила со скамейки и бодро произнесла:

– Ни за что! – и куда сразу девались усталость со спокойствием? Но, видя изумлённые взгляды друзей, виновато добавила: – Я не готова, – плюхнулась обратно, недовольно сложив руки перед собой. От волнения она даже перестала обращать внимание на то, в каком они состоянии.

– Так, успокойся! – потребовала Алисия. – Никто тебя не заставляет идти прямо сейчас. Думаю, это недоразумение само по себе разрешится. Ведь, глядя на тебя, можно сразу понять, что ты девушка, – она широко улыбнулась, разглядывая недоверчивое выражение, появившееся на лице Джим.

– Ага, – Виттор скривил губы в усмешке, поспешив спустить Лис с небес на землю, – что–то они не особо заметили, когда мы вышли из порта, что она девушка.

– Ну да… не заметили, – Алисия лихорадочно пыталась объяснить это явление. Недолго думая выпалила: – А потому и не заметили, что она в тот момент совсем не походила на девушку! Вот сам посуди... Открывается портал, оттуда выпрыгивает Ки–иса, за ней Джим, ухватившись за цепь... –  Лис задумчиво посмотрела на подругу, вспоминая события вчерашнего дня. – Ну, разве вяжется образ девушки с простой домотканой сорочкой, широкими штанами, подвязанными снизу, с этой мужской причёской?

Виттор наклонил голову набок и стал внимательно изучать Джим. Не такую, какую знал, а словно вот только сейчас увидел. И действительно, в этом переднике, в огромных сапогах, с испачканным лицом и грязными руками, трудно было понять, кто перед ним – мальчик или девочка. О запахе же, который шёл сейчас от девушки, вообще не стоило говорить – ни одна особа женского пола никогда не позволила бы себе так "благоухать".

– А знаешь, твоя правда, – согласился он с доводами Алисии. – Понятно, почему так вышло. Но надо же теперь решить, что делать? Как быть? – он серьезно посмотрел на Лис. В голову вдруг пришла гениальная, как ему показалось, идея. – Слушай, если дело всего лишь в одежде, давай тогда её переоденем?

– Во что переоденем? – не понимая, о чём идёт речь, подозрительно спросила красноволосая красавица. Джим подобралась в предчувствии, что ничего хорошего ей сейчас не скажут.

– Ну–у–у, – задумчиво потянул Виттор, – в платье там, в банты... Пусть на ужин придёт одетая, как девочка. И все дела!

Джим снова вскочила: "Да ни за что!" Это на фоне–то недавно произошедших событий? Она представила себя входящей в столовую в платье и почему–то в тех жутко неудобных штуках… в кружавчиках.

– Нет, не пойдет, – проговорила Алисия, в ужасе округлив глаза. Видно, она тоже представила такую картину, и ей это категорически не понравилось. – Думаю, нужно это сделать все же как–то постепенно, а то утром с шестом мужиков гоняла по площадке, а вечером в платье заявилась, – она усмехнулась. – Это, знаешь ли, на разные тревожные мысли наведёт.

– Но тогда как? – Виттор не отводил обеспокоенного взгляда от расстроенного лица Джим. – Она чистит вольеры, живёт вообще в одной комнате с мужчинами. И ладно бы это был только я, но вот остальные...

На последнем слове Джим в ужасе округлила глаза и вдруг завопила:

– Лис, я не могу спать в одной комнате с мужчинами! Они храпят! – тут она обвинительно выставила палец в сторону Виттора и обличительно воскликнула: – Даже он!

Алисия осуждающе посмотрела на юношу.

– Ну как ты можешь? Ей и так сейчас не сладко.

Виттор виновато переводил взгляд с одного осуждающего лица на другое. Можно подумать, не храпи он, что–нибудь поменялось бы. Юноша зачем–то почесал себе затылок и скромно сказал:

– Не знаю, я за собой не замечал.

– В общем, надо все хорошо обдумать, – вернулась Алисия к обсуждению основной проблемы. – Джим, ты готова поговорить с Кассианом? – обратилась она с вопросом к Джим.

С ужасом на лице Джим упала обратно на скамейку и что есть сил, едва ли не по слогам, громко выговорила:

– Нет, не готова!

– Ты меня оглушила, – Алисия всунула тонкий пальчик в ухо и потрясла. – Нет так нет. Зачем же орать? Всё. Решено. Ждём подходящего времени.

Вот только как понять, когда наступит это самое "подходящее время"? Джим, немного успокоившись, тревожно вглядывалась в лица друзей и тяжело вздыхала.

~4~❧Неожиданный улов Малигана Седона…

Поздно ночью, с одной лишь мыслью: никого не повстречать на своём пути, Джим тенью кралась по тёмным полупустым коридорам. Странное дело, но именно ночью оказалось сложнее всего оставаться для всех незамеченной. Создавалось ощущение, что вся служба с приходом темноты только начиналась, потому что днём столько народу, сколько сновало сейчас по двору и на стене, она не видела.

С того момента, как Джим, не покладая рук и не разгибая спины, приводила в должный вид местный зверинец, прошло уже двое суток. За эти дни она ни разу не была в столовой, ни разу не искупалась, чувствовала себя жутко грязной, уставшей и, кажется, уже была готова объясниться хоть с самим чёртом. Сейчас она мечтала лишь об одном: хорошенько вымыться. А так как пробраться на женскую половину, где жила Алисия, не представлялось никакой возможности (это выглядело бы довольно подозрительно и неправильно), она кралась в общественную душевую, которую заприметила ещё по прибытии. На такое решительное действо Джим подвигло обещание мужчин наутро совместными усилиями прилюдно искупать её в бочке с подозрительного вида водой.

Девушка остановилась и тщательно осмотрелась. Перед ней было два коридора. Решила разведывать их по очереди. Забежала в первый и резко остановилась, почувствовав дуновение ветра. "Ага. Значит, этот ведёт к выходу", – и припустила обратно. Недолго думая, забежала в следующий коридор. Не задерживаясь больше ни на мгновение, со всех ног помчалась к заветной цели.

Она, конечно, старалась возвращаться в комнату поздно ночью, когда все уже спали, чтобы немного отдохнуть на кровати, застеленной старым покрывалом. Нет, была ещё мысль натаскать соломы в вольер и остаться спать рядом с Ки–исой, но это уж совсем крайняя мера. И если первая ночь, после того как она отработала целый день в зверинце, прошла без происшествий, то на вторую мужчины просто взвыли, даже Виттор. Затыкая нос, он тихо проговорил: "Джим, это невыносимо", – и... полез прятаться под одеяло.

Джим снова услышала впереди разговоры и увидела приближающийся яркий свет от факела – кто–то шёл ей навстречу. Оглянулась по сторонам, с надеждой посмотрела на коридор позади себя. "Нет, сбежать обратно уже не успею. Заметят!" Нырнула в тёмную нишу и со всего размаху врезалась в кадку с кривой корягой, которая неминуемо упала бы, не подхвати девушка её носком ноги в последний момент практически возле самого пола. Выдохнув, она наклонилась и аккуратно поставила жуткое "творение" на место, с  неподдельным интересом уставившись на "брата–близнеца" тех корявых штук, что были рассажены по таким же кадкам в академии. Кстати, там они тоже стояли в качестве украшений по тёмным углам и нишам. "Ну, здравствуй, друг. Видно, доля у нас такая, встречаться в подобных местах", – грустно прошептала Джим, затаившись в ожидании.

Мимо прошли трое мужчин. Они увлеченно о чём–то спорили. Девушке показалось, что за прошедшие дни она уже слышала один из голосов, но ей было не до того, чтобы прислушиваться, да и незачем. Её сейчас волновало совсем другое. Как только они свернули в соседний коридор, Джим бегом припустила к душевой, до которой оставалось каких–то пятьдесят метров. "Вода. Горячая вода. Мно–о–ого воды", – как заклинание повторяла Джим.

Она потихоньку приоткрыла дверь и прислушалась. В помещении горел свет. На первый взгляд создавалось впечатление, что там никого нет, о чём свидетельствовала и полнейшая тишина. Девушка, помня об осторожности, поверхностным взглядом не удовлетворилась, осторожно прошла вглубь и заглянула в саму душевую. Это была огромная комната с разделительными перегородками вдоль стен. Там тоже никого не было.

Джим пошла по двойным рядам из шкафчиков, выискивая свободный. В первом ряду ей не удалось обнаружить ничего подходящего, во втором – тоже. Зато она нашла ящик Кассиана, на дверце так и было написано: "Касс". Правда, ящик был почему–то открыт, а рядом на скамейке лежали в беспорядке чьи–то вещи. Девушка усмехнулась и шкодливо прищурилась: "Нет, точно не его. Не может же он быть столь неряшлив?"

Джим заметила чуть поодаль ещё шкафчики, стоявшие отдельно. Их было всего три, находились они в углу рядом с душевой – лишь обойти стену, к которой они приставлены. Рядом разместилась длинная широкая лавочка, на которой располагались приспособления для стирки вещей и купания. На полу высились немыслимые конструкции из тазиков и плошек, и было совершено непонятно, как они оставались в таком положении длительное время.

Подумав, девушка быстро подошла и приоткрыла дверцу крайнего шкафчика. Удовлетворённо улыбнулась: "Так, действуем быстро", – и принялась раздеваться. А через мгновение шлёпала босыми ногами в сторону душевой. Как только она вошла, в третьем отделении от входа потекла вода. Джим от неожиданности вздрогнула. Лишь спустя мгновение до её перепуганного сознания дошло, что там кто–то находился. И этот "кто–то" только что открыл воду. В голове проносились мысли одна страшнее другой. Ну, сколько она искала для себя шкафчик и раздевалась? Едва ли несколько минут! Значит, получалось, что кто–то зашёл в душевую за мгновение до неё. "Я вполне могла столкнуться с ним нос к носу, – девушка нахмурилась. – Да кому же по ночам–то не спится?"

Джим покрылась холодным потом, сердце грозило выскочить из груди, от страха она не могла дышать. Медленно попятилась назад. Шаг. Другой. Третий. Развернулась и... нечаянно задела ногой одну из конструкций с тазиками. От грохота заложило уши. В панике Джим бросилась к шкафу и принялась лихорадочно одевать на себя вещи: штаны, сорочку – всё на голое тело, поверх свободный жилет. И она уже наклонилась, чтобы подхватить сапоги и мешок с чистыми вещами, когда боковым зрением увидела, как из–за угла кто–то вывернул. Чьи–то голые ноги остановились рядом.

– А, малыш, это ты?! – голос Кассиана звучал удивлённо. – А я–то думаю, что случилось? – он внимательно присмотрелся. – Да ты никак купаться пришёл? – и тут же изумлённо спросил: – Неужели только сейчас закончил работать? – его голос звучал сочувственно.

Джим мгновение ещё изучала голые стопы перед собой, затем тщательно зажмурилась и как была, не разгибаясь, повернулась к шкафчику, распахнула прикрытую дверцу и чуть ли не вся всунулась внутрь, делая вид, что что–то ищет.

– Это хорошо, – непонятно о чём продолжал говорить Кассиан, делая шаг за Джим. Он стоял прямо за дверцей шкафчика. – А то мы с ребятами уже и не знали, что думать, – усмехнулся. – В столовую не являешься, в душ не ходишь, а тут, оказывается, тебя так припахали, что время помыться остаётся только ночью, – Кассиан потянул на себя дверцу, но она не поддавалась, тогда он приподнялся на носки, пытаясь заглянуть через верх. – Эй! Ну, ты где там? Чего молчишь?

Джим смертельной хваткой вцепилась в створку шкафчика. "Голый. Совсем голый. Жу–у–уть, какой голый!"

– Да здесь я, здесь, – немного заикаясь, ответила Джим, с усилием дёргая дверцу.

– Тогда чего? – Кассиан вернул створку в прежнее положение, теряясь в догадках о таком странном поведении мальчишки.

– Ищу я… там… здесь…

"Тьма! Что я несу?" – Джим в ужасе округлила глаза и требовательно дёрнула дверцу назад.

– Потом найдёшь, пошли, искупаемся. Ещё ведь нужно немного отдохнуть: скоро уже утро, а сегодня выходим за стену, – Кассиан с усилием потянул створку на себя.

– Нет! – в ужасе закричала Джим, как только услышала его слова "пошли, искупаемся". Она так перепугала Кассиана, что он от неожиданности выпустил ручку дверцы из рук, и девушка, всё это время тянувшая её на себя, едва не свалилась, перестав чувствовать сопротивление с той стороны. – Мне важно, – прокряхтела она выпрямляясь. – Очень нужно найти прямо сейчас.

– Да что хоть потерял? – голос Кассиана прозвучал прямо над ней.

Очень медленно, как бывает только во сне, девушка подняла голову и встретилась с ним взглядом. Они удивлённо вглядывались друг другу в лицо и потрясённо молчали, разделённые между собой лишь дверцей шкафчика.

– Грязные вещи, – едва дыша произнесла Джим, не в силах отвести взгляда от синих глаз юноши. В качестве доказательства подняла руку с мешком.

– Что? – переспросил Кассиан, нехотя переводя взгляд на мешок, которым усиленно трясли перед его лицом.

– То есть, наоборот, чистые, – глаза девушки сделались огромными. Она вдруг прекрасно поняла, насколько нелепо прозвучало то, что она сказала, но вернуть слова назад была неспособна, потому только шумно вздохнула и отвела взор.

– Ничего не понимаю, – безнадёжно сказал Кассиан. – Ты стираться, что ли, пришёл?

– Да! – радостно ответила Джим. – То есть, нет, – в ужасе добавила она, наблюдая, как с каждым сказанным ей словом всё больше и больше хмурился юноша. – Я уже.

– Что "уже"? – поинтересовался Кассиан. Пожалуй, за то время, что девушке доводилось общаться с ним, она ни разу не видела такого потрясённого выражения на его лице.

– Постирал. Искупался. Ухожу! – выпалила Джим на одном дыхании, толкая дверцу от себя и заставляя Кассиана отступить. – И сейчас иду спать.

– Подожди! – Кассиан пребывал в недоумении. – Да когда же ты успел?

– Устал, – демонстративно зевнула Джим, прикрывая ладошкой рот. – Пойду я? Нужно ведь поспать немного, – она в точности повторила его слова, снова толкая его от себя дверцей. – А ты там пойди... потрись. Помойся хорошенько, эм–м–м...

Запнувшись на полуслове, она спохватилась и рванула, как была – босая и растрепанная – в сторону выхода.

– Джим! – требовательно окликнул  Кассиан.

Но Джим и след простыл.

Кассиан со злостью хлопнул дверцей, за которую зачем–то до сих пор продолжал держаться, сдёрнул с себя полотенце и запустил им в соседнюю конструкцию из тазиков, которые с оглушительным грохотом свалились на груду своих собратьев. "А чего они будет стоять?" Удовлетворённо хмыкнул, развернулся и отправился мыться, твердо решив, что завтра, точнее, уже сегодня, непременно выяснит причину такого странного поведения мальчонки, к которому по непонятным причинам его так тянуло.

Джим, не чувствуя под ногами холода, промчалась по коридору. Остановилась лишь за поворотом, безвольно выронила из рук мешок и сапоги. Приложила обе ладошки к груди, пытаясь таким образом унять сердцебиение, потрогала лоб и щёки. Она чувствовала себя больной. "Ну почему? Почему? Из всех мужчин, находящихся в крепости, мне посчастливилось встретиться именно с Кассианом! Да ещё где? В душевой!!!" – девушка наклонилась, подняла сапоги и надела их. Немного постояла, обдумывая, что дальше делать, подхватила мешок с вещами и решительно зашагала по коридору. Она знала, куда надо идти. Джим направилась в сторону зверинца к маленькой двери в стене: "Даже если мне придётся перелезть через неё, я сегодня обязательно искупаюсь! Но лучше пусть будет открыта дверь".

Стена, соседствующая со Светлой Империей, не была напитана магией. Она возводилась вручную, была невысокой и состояла из самой обычной кладки. Скорее всего, имела не оборонительный характер, а служила ограждением для крепости. Зато стена, разделяющая между собой две империи, была настолько пропитана магией, что гудела. Особенно сильно это было слышно по ночам, что иногда пугало непосвященных. Никто не знал, как она была построена. Создавалось впечатление, что стена однажды просто выросла из земли. "Или её вырастили?" – недоуменно подумала Джим, поймав себя на такой нелепой мысли. Стена, внешне выглядевшая, как земля, была просто невообразимо высокой. И вот вопрос: "Откуда в ней столько энергии?" Маг, запечатывая на ночь ворота в Тёмную Империю или, как он говаривал, закрывая разрыв, выматывался настолько, что после шёл подкрепляться настойкой из запасов самого Малигана, щедро разрешившего брать одну–две бутылочки в целях восстановления здоровья.

Джим относительно быстро добралась до зверинца, подошла к нужной двери и неуверенно потянула за ручку. Дверь оказалась открытой. Она вышла наружу, прислушалась. Тишина. Вздохнув, девушка подняла голову и всмотрелась в ночное небо. В разрывах между облаков были видны звёзды, но луна пряталась. Возблагодарив всех богов, Джим тенью метнулась к деревьям – именно там был самый удобный спуск. Там же она заприметила старое дерево с толстыми ветками, опущенными к воде. Вчера днём, когда Джим выходила за эту дверь, она тщательно изучила всю близлежащую местность и все подходы к воде. Уж больно сильно ей хотелось разобраться, почему в этом месте получилась такая заводь. Мыслей было много, но одна всё же была основной – это бобры устроили для себя запруду. Появилось жуткое желание обнаружить их хатку и подтвердить свою догадку. Но это можно было сделать только днём, что для Джим не представлялось возможным. Откинув в сторону лишние мысли, она быстро разделась, расплела волосы, взобралась на дерево, ловко прошла по толстой ветке. На мгновение мелькнула мысль: "Начало осени ведь. Холодно, наверное?" Махнула рукой и прыгнула в воду.

Малиган Седон, комендант крепости Нордфорд, не представлял своей жизни без рыбалки. Он полностью посвящал себя любимому делу, мог целыми часами... Да что там часами! Он мог днями напролёт сидеть с удочкой возле водоёма, но вот отправиться рыбачить ночью его надоумил Маер, пообещав доселе невиданный в его жизни клёв. "Это уж точно, что невиданный. Вон уже сижу сколько, а до сих пор ничего не увидел", – Малиган зло усмехнулся, насаживая очередного червя на крючок и кидая насадку в воду. Вот уже битых несколько часов он с завидным упорством забрасывал одну за другой удочки в надежде поймать хоть одну маленькую рыбёшку. Нет, не для еды… для удовольствия и самоудовлетворения. Мужчина тяжело вздохнул, продолжая ждать.

Эх, всё как–то не вязалось последнее время. Обоз с продовольствием из Светлой Империи запаздывал, а уже пора было собирать новые подводы с продуктами для дальних застав. За последние дни не перевели ни одного беженца из Тёмной Империи, да и тревожные доносы стали приходить со светлой стороны. А, да, ещё не вернулся патруль с первого поста, и почему–то беспощадно грызла совесть за мальчишку, который в одни руки за два дня вычистил его конюшни, именуемые по–простому зверинцем. Малиган поднял голову к ночному небу. "Хоть бы луна вышла, что ли, ведь не видно ничего", – в сердцах подумал он, вытягивая из воды пустую удочку. "Странно... А показалось, что потянуло". Забросил обратно.

Раньше как чистили конюшни? Правильно, туда попадали в наказание. Провинился – пошёл дерьмо из–под зверюшек грести. Вот Малигану и приходилось каждый раз изворачиваться в поисках "провинившихся". Ведь как ни крути, а животным уход нужен. Только найти постоянного работника не получалось. А тут этот мальчишка... И вычистил, и убрал, даже соломкой посыпал… и всё с ангельской покорностью. "Нет. С парнишкой точно что–то не так! – убеждённо вздохнул комендант. – Или же я, старый дурак, ничего в этой жизни не понимаю!" Ему показалось, что леску натянуло, он аккуратно начал подтягивать её к себе… И в этот момент с соседнего дерева кто–то прыгнул в воду. Да знатно так прыгнул – брызги долетели даже до Малигана.

Помянув на трёх разных языках родственников полуночных прыгунов, всех без исключения, мужчина отправился лично познакомиться с нарушителем ночного режима. Мало того, что кто–то без разрешения вышел за стену, так ещё и местные воды решил баламутить. Он довольно потёр ладони: "Вот и нашёлся помощник на конюшни".

Малиган едва продрался через кустарник, росший возле деревьев с другой стороны от места, где он устроил ночную рыбалку. Он руками раздвинул ветви, просунул голову и плечи и внимательно вгляделся в тёмные воды заводи. Было слышно, что кто–то плыл в воде, но никого видно не было.

Джим вынырнула на поверхность, фыркая и мотая головой, чтобы хоть немного откинуть мокрые волосы с лица. Не помогло. Перевернулась на спину и опустила голову в воду. Удовлетворённо хмыкнула: "И вовсе не холодно". Вернулась в прежнее положение и поплыла, сильными гребками рассекая поверхность воды. Своим умением в совершенстве плавать она была обязана дяде и своему дедушке, проводившим с ней время у водоёмов. Джим проплыла по разу туда–обратно весь водоём, немного полежала на поверхности, раскинув руки и разглядывая кое–где видневшиеся звёзды, и направилась к берегу – там в мешке находилось специальное средство, созданное Шельгой Араи для мытья её непослушных волос.

В этот момент ветер разогнал тучи. Луна вышла на небо, заливая своим призрачным светом небольшую полянку и сверкающую гладь водоёма. Джим медленно выходила на берег, на ходу скручивая мокрые волосы и отжимая их.

Мужчина благодарно посмотрел на луну, которая только что выплыла из–за огромного облака. Всё это время ему приходилось подслеповато прищуриваться, пытаясь рассмотреть на тёмной воде пловца – он мог лишь слышать его. Но, как только луна залила своим светом каждый уголок, комендант вытянул шею и внимательно присмотрелся. Из воды выходил...

– Мать честная! – Малиган в смущении отвёл взгляд в сторону. – Так это же малыш…ка Джим. Как же ты, старый пень, такое просмотрел? – глаза его сделались огромными. – Тьма–а–а! – протянул он в ужасе. А ведь он, точнее, она, в одни руки за два дня вычистила весь зверинец! Отвернулся, чтобы уйти и замер, как вкопанный: "Я же его… её к мужикам подселил, да и купаться бедняжке приходится в заводи с бобрами".

Комендант решительно направился к своему месту, собрал вещи и тихонько подкрался к двери в стене. Ни о какой рыбалке уже не могло быть и речи.

– Так! Имеются два вопроса: зачем ей это нужно? – Малиган тяжело вздохнул. – И что с этим теперь делать мне? – он тихо засмеялся. – Представляю, что будет, когда Кетхар узнает, что его молодцов отделала девчонка, – мужчина сдвинул вместе кустистые брови и решительным шагом направился к главному зданию. Ему срочно нужно было попасть в свой кабинет. – Пожалуй, не стоит никому об этом говорить, пока не переговорю с девчонкой. Но от мужиков отселять срочно нужно, – он снова остановился, тревожно оглядываясь на маленькую дверь, оставшуюся позади него. – А как же Ветер? Он ведь наверняка не знает. А её друзья, интересно, в курсе? Ну, тут уж точно, не зря же с ней так носятся. Вот шельмецы!

Испытывая непонятные чувства, мужчина скрылся в помещении. Его ждала тяжелая, полная раздумий ночь.

Джим и не подозревала, что обнаружена. Девушка за два раза вымыла голову, натёрла тело, смыла, повторила процедуру ещё раз, памятуя, как от её запаха шарахался народ, да ей и самой было неприятно ходить грязнулей. А после плавала и плавала, наслаждаясь чистотой. Немного погодя она с тяжелым вздохом выстирала вещи и развесила здесь же, на дереве, решив, что пока будет отсутствовать, всё успеет высохнуть. О том, что кто–то их увидит, она не беспокоилась. Заводь особым спросом у местного населения не пользовалась. Джим успела это подметить за те два дня, что работала в зверинце, – мимо неё никто ни разу не прошёл к этой маленькой двери. Переоделась в чистые вещи и помчалась в комнату. До утра оставалось спать совсем немного.