Текст книги "Чародейка. Книга 2. Бремя власти"

Автор книги: Марина Колесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Инга только кивнула, она не могла говорить, боясь расплакаться. Так ласково Къяра с ней разговаривала редко, и она догадывалась, что стоит ей сейчас только всхлипнуть и настроение у сестры тут же изменится…

– Вот и умница, – Къяра вновь ласково провела по ее волосам. Можешь полежать еще минут пятнадцать, а потом переоденься в костюм для занятий и спускайся вниз, охрана тебя проводит. Позанимаешься час, и я отпущу тебя, и ты сможешь отдохнуть до завтрака.

– Къяра, – Инга приподнялась на кровати, она справилась с собой, и голос ее звучал нормально.

– Да, сестренка.

– Мы сегодня опять переезжаем?

– Устала от переездов?

– Я не жалуюсь. Я только спросила, – голубые глаза Инги испуганно расширились.

– Это хорошо, что не жалуешься. Нет, не переезжаем. Ближайшие дней пять мы побудем здесь. Я хочу посмотреть, действительно ли наместник сумеет сдержать слово, данное мне ночью, и навести здесь порядок. Или мне придется его казнить.

– Ты хочешь казнить его? За что?

– Инга, мы везде с тобой были вместе, неужели ты не поняла?

– Къяра, мне очень стыдно, но сегодня я так устала, что я не слушала, что тебе говорили, и не вникала в то, что тебе показывали. Я старалась лишь красиво с достоинством стоять или сидеть на лошади и не упасть. Я не поняла ничего… Ты сердишься?

– Нет, не сержусь, – Къяра удрученно покачала головой. – Что на тебя сердиться? Хорошо, что действительно хоть не упала. Ладно, переодевайся, жду тебя внизу.

Она поднялась и быстро вышла.

Къяра шла по дворцу наместника южного Треола, в сопровождении Инги и лорентских охранников, когда почувствовала энергетическое искажение информационной сферы, достаточно слабое, но все же искажение. Остановившись, она повела рукой и, определив местоположение источника искажений, повернулась к Инге:

– Принцесса, можете отдохнуть, если хотите, а я должна отлучиться.

– Владетельница, Вы надолго? – растерянно взглянула на нее та.

– Не знаю… Когда вернусь, я зайду за Вами, принцесса, – Къяра повернулась к охранникам: – До моего прихода вы в полном распоряжении принцессы. Проводите ее и дежурите у ее покоев. Любой ее приказ исполняете как мой. Понятно?

– Да, – кивнули вытянувшиеся в струнку под ее строгим взглядом охранники.

– Тогда выполняйте, – Къяра взмахнула рукой и скрылась в арке магического перехода.

Открыв выход перехода метров за сто до источника искажений, Къяра накрыла его сферой односторонней видимости и шагнула наружу. Оглядевшись, она поняла, что стоит в негустом перелеске у подножия лесистой горы. А в ста метрах от нее группа возбужденных, бедно одетых людей, вооруженных топорами и длинными палками. Люди размахивают руками, кричат и тычут своими палками в глубокую яму, из которой раздается то ли визг, то ли плач и идет сильный неориентированный энергетический выброс.

Къяра взмахнула рукой, снимая сферу, и шагнула к людям.

– Это еще что?!! – грозно прикрикнула она на них по треольски, и все тут же повернулись к ней.

– Кто посмел в моих владениях самовольничать? Что вы здесь творите? Все на колени!!! Старший ко мне! – тем же тоном продолжила она, нетерпеливо вытянув вперед правую руку.

Все тут же повалились перед ней на колени и уткнули головы в землю. А один, коренастый и толстоватый, с черными с проседью волосами и такой же бородой, на полусогнутых ногах приблизился к ней:

– Вы кто, госпожа?

– Ты не узнаешь свою Владетельницу, смерд?!!! – рявкнула еще громче Къяра.

Мужичок тут же повалился перед ней ниц.

– Владетельница, не казните, дозвольте слово молвить.

– Скажи, кто ты и говори, – позволила Къяра.

– Я – Росос, старейшина поселения, оно отсюда недалеко… – чуть приподнимая голову, проговорил он, – мы поймали фавна, он обирал наши сады, уводил и портил скот и еще охотился за нашими девушками. Он заслужил смерти.

– Это мои владения и фавн, живущий в моих владениях – мой фавн! И только я буду решать, что он заслужил! Ты посягнул на мои права, смерд! – в голосе Къяры зазвенел металл, а потом очень тихо, но с такой угрозой, что кровь стыла в жилах, она добавила: – И я думаю, ты знаешь, как это карается.

– Владетельница, – старейшина просто распластался на земле, вытянув вперед руки, и его голос задрожал от плохо сдерживаемых рыданий, – пощадите… мы виноваты… я виноват… но мы не убили его, он жив… Вы можете сами решить его участь… мы лишь в яму поймали… а достать оттуда не можем… мы бы отправили его Вам, если бы достать сумели б, но он же не дается… да и к Вам его не довести… он же фавн, они от любых пут освобождаются и из-под любых замков выбираются… пощадите.

– Я не поняла, ты раскаиваешься в своем поступке или обосновываешь правильность своих действий? – грозно спросила Къяра, мыском туфельки приподнимая голову старейшины.

– Раска-и-ваааа-юсь… оч-чееень… – уже не сдерживаясь, прорыдал тот, – молю о пощаде.

– Марш в поселение, уведешь своих людей и соберешь всех жителей твоего поселения от мала до велика на центральной площади. Я приду, попозже, когда с фавном разберусь, и решу что с тобой и твоими людьми делать. И запомни, от того, насколько четко мой приказ будет исполнен, будет зависеть мое решение. Иди! – жестко приказала Къяра, убирая ногу от лица Рососа.

Тот тут же поспешно вскочил и, кланяясь, начал отступать к своим сотоварищам, пинками поднял всех, и они, кланяясь, начали вместе отходить в сторону поселка.

– Бегом! – вновь прикрикнула на них Къяра, и все тут же, развернувшись и больше не оглядываясь, припустились бегом к своему селению.

Къяра проводила их долгим взглядом, потом развернулась и подошла к яме. Яма была глубокая, примерно в два человеческих роста, на самом дне свернувшись клубком, лежало окровавленное, грязное, лохматое меховое создание и тихо скулило.

– Останешься лежать тут или вытащить тебя? – присев у края ямы, тихо проговорила Къяра.

Лохматый клубок пошевелился и поднял голову. Мохнатая мордочка была вся в грязи, а в маленьких глазках плескались боль, испуг и страх.

– Ты кто? Маг? – фавн сжался на дне ямы еще больше.

– Маг. Только тебе не все ли равно: кто я? Те люди, что ушли, хоть были и не маги, для тебя представляли явно большую опасность. Тебе так не кажется?

– Все маги умеют красиво говорить, но верить им нельзя, – всхлипнул фавн, его мордочка с выступающим носом наморщилась, на лбу между маленькими рожками собрались складки, а небольшие меховые уши приподнялись.

– Не веришь, не надо, оставайся здесь, может, сам к вечеру выберешься, – усмехнулась Къяра и приподнялась.

– Не уходи, – заскулил фавн, – я не выберусь, у меня сломана нога… Я согласен, согласен на плен, только не бросай меня здесь.

– Я знала, что ты согласишься, – Къяра вновь присела у края ямы. – Нетрудно было догадаться, что тебе что-то сломали, иначе не было бы такого выброса энергетики, причем абсолютно тобой неуправляемой.

В ее руке появилась веревка, и она сбросила один конец в яму, приказав: – Обвяжи себя.

– Зачем так? Ты можешь вытащить меня с помощью магии, – фавн приподнялся и удивленно посмотрел на нее.

– И не подумаю. Делай, что говорю, иначе вытаскивать не буду.

– Ты злая… мне будет опять больно, – заскулил фавн.

– Конечно, злая… а ты думал, Владетельницы бывают другими? Быстро обвязывай веревку, мне надоело ждать.

– Ты все равно не сможешь не использовать магию, – бормотал фавн, обвязываясь веревкой, и стараясь при этом не шевелить сломанной ногой.

Увидев, что он закончил, Къяра тут же приказала:

– Спиной к краю ямы повернись.

Стеная, скуля и охая, фавн изменил положение. Къяра поднялась, взялась за свой конец веревки, обошла вокруг ближайшего дерева и несколькими резкими рывками вытащила скулящего фавна из ямы. Потом отпустила веревку и подошла к нему.

Фавн лежал на спине, и всхлипывал. Он был невысоким, всего три четверти человеческого роста, с густой рыжей шерстью, которая сейчас вся была вымазана грязью и кровью.

Къяра наклонилась над ним и внимательно осмотрела его раны, осторожно поворачивая с боку на бок. Все раны, кроме сломанной ноги, были неопасными. Острые палки лишь вскользь в нескольких местах порвали шкуру.

– Тебе очень повезло, – усмехнулась Къяра, – я думала, что тебе досталось сильнее.

– Ничего себе, – заскулил фавн, – я весь в ранах, а она говорит: повезло.

– Могло быть намного хуже. Не скули. Расслабь ногу. Там смещена кость. Я сейчас сделаю очень больно, зато потом легче будет.

– Нет, нет… не надо… не надо, – фавн дернулся, перевернулся со спины на живот и попытался отползти.

И в то же мгновение Къяра, наклонившись над ним, коленом надавила ему на спину и плотно прижала к земле. Потом повернулась и, схватив руками его сломанную ногу, резко дернула, выравнивая смещенные кости.

Дикий вопль, в котором слышалась несказанная мука, разорвал тишину леса, и фавн забился у нее под коленом. Къяра прижала его ногу к земле и еще сильнее придавила коленом, приговаривая:

– Все, все… уже все прошло, успокойся и не дергайся… тише, мой хороший, тише… уже все прошло… не шевелись и отпущу.

Через некоторое время вопль перешел в тихое поскуливание, и фавн затих.

– Отпусти… мне так трудно дышать… я не буду шевелиться, – наконец негромко попросил он.

– Вот, молодец, – Къяра отпустила руки и убрала колено со спины фавна.

Потом она взмахнула рукой, и из появившихся двух тонких досок и узкого полотна соорудила лубок, плотно охватывающий сломанную ногу фавна.

– Можешь шевелиться, – произнесла она, поднимаясь с земли.

– А повернуться и сесть можно?

– Можно.

Фавн осторожно повернулся и сел.

– Почти не болит… то есть болит, но меньше чем раньше… но еще плечо болит и бок, и на спине две раны… ты можешь что-то сделать? – фавн заискивающе посмотрел на нее.

– Могу… только не все сразу. Сейчас промою раны, – Къяра вновь склонилась над ним и в ее руке появилась мокрая ткань, которой она осторожно стала обтирать раны фавна, – а потом мазью замажу, и тебе станет полегче.

– У тебя такие нежные ручки, – фавн перехватил ее руку и прижался к ней щекой, – ты хорошая.

– Двадцать минут назад ты говорил, что я злая, – усмехнулась Къяра, ласково обтирая его мордочку от грязи.

– Я хотел, чтобы ты использовала магию… я боялся, что ты сделаешь мне очень больно… Ты и сделала, особенно, когда ногу вправляла… но сейчас боль прошла, и я готов забыть, что ты была столь жестока со мной, – фавн посмотрел на нее и хитро улыбнулся.

– Нет, Вы только посмотрите на него… я вытаскиваю, лечу его, а он вместо благодарности, обвиняет меня в жестокости и в качестве одолжения предлагает мне забыть об этом, – Къяра сокрушенно покачала головой.

– Не сердись, Владетельница… Ты ведь Владетельница этих мест, я правильно понял?

– Правильно.

– Не сердись… но это ведь твои люди поймали меня и довели до такого состояния… Ты должна была все исправить.

– Я знаю, что чем к вам лучше относишься, лесное отродье, тем вы больше наглеете и готовы сожрать целиком, как только вам палец дашь… только я не позволю, – Къяра жестко рукой схватила фавна за ухо и с силой тряхнула. – Еще одно слово в таком тоне, и ты на площади в поселке ответишь за все, в чем тебя обвиняли мои подданные, а потом я при них же спущу с тебя шкуру… Понял?

– Понял, понял, Владетельница… не буду больше, – заскулил фавн, даже не пытаясь вырваться, – отпустите, больно же ухо.

– Вот так лучше. Так что я должна?

– Ничего… Вы ничего не должны, Владетельница… я очень благодарен Вам и буду слушаться, ну отпустите ухо. Прошу… молю, – всхлипнул фавн и вновь заискивающе посмотрел на нее, – я все понял.

– Это хорошо, что понял.

Къяра отпустила ухо фавна, и он тут же, обхватив его руками, стал аккуратно растирать, бурча себе под нос:

– Сказать не могла… обязательно за ухо дергать… я бы и так все понял… я и так все понимаю… так нет, сразу за ухо…

Не обращая внимание на его бурчание, Къяра сотворила баночку мази и стала замазывать все его раны.

– Еще на боку… там побольше помажь… и на спине, на спине тоже побольше… – фавн отпустил свое ухо и стал крутить головой, пытаясь через плечо увидеть, сколько мази она кладет на его раны.

– Прекрати вертеться, а то опять за ухо дерну, – строго одернула его Къяра.

Фавн тут же послушно замер, но комментировать происходящее не перестал: – Ты плохо нижний край намазала, там длинная рана… и еще справа у хвоста, там что-то саднит, там тоже, наверное, раны, посмотри… ты мази-то не жалей…

– Все, – Къяра распрямилась, и банка с мазью пропала из ее рук.

– Как все? – фавн обескуражено посмотрел на нее. – Ты не будешь больше меня лечить? Мне так понравилось, как ты меня мазала… Ну намажь еще что-нибудь, а?

– Ты очарователен, – рассмеялась Къяра и рукой потрепала фавна по плечу.

– Я, правда, тебе нравлюсь? – фавн склонил голову на бок и лукаво посмотрел на Къяру.

– Правда, и еще больше понравишься, если подзовешь какую-нибудь из местных лошадок, пасущихся вон за тем перелеском.

– Зачем?

– Ты хочешь, на одной ноге до своей пещеры прыгать или надеешься, что я тебя на руках туда отнесу?

– В пещеру? Ты хочешь узнать, где моя пещера? – испуганно проговорил фавн.

– А тут и узнавать нечего… вон на том лесистом склоне горы, за маленьким водопадом, у обрыва.

– Ты разрешишь мне вернуться в пещеру?

– Конечно… а ты что хотел?

– Я… я ничего не хотел… я думал, ты хочешь пленить меня.

– Зачем ты мне нужен? Живи себе здесь, только жителей местных постарайся не обижать больше.

– Я не обижал… они сами… я лишь яблоки иногда брал… ну или персики с грушам… я фрукты люблю, а в лесу их нет… вот я и брал иногда, а они то колючки установят, то караулят с собаками и травят… я убегал всегда, но иногда потом уводил скот то в овраг за горой, то в чужую деревню… а то забирал новорожденного ягненка или козленка… или сцеживал молоко у коров… но только когда они меня обижали… я не начинал первый никогда.

– Я поняла, ты идеален и ни в чем не виноват, – усмехнулась Къяра.

– Ну не совсем… яблоки-то я брал… и еще я действительно за девушками их наблюдаю… и иногда могу скрытно подойти и погладить… Девушки визжат и убегают… но я не ловил их, хотя мог… Они меня с помощью девушки в яму-то и заманили… Она на краю замаскированной ямы стояла, я подкрасться хотел и провалился…

– Ладно, я все поняла… Давай, зови лошадь.

Фавн кивнул, прижал руку к губам, а потом отвел и подул на нее. Минут десять они ждали, а потом послышалось мерная поступь лошади, и невысокая лошадка вышла из ближайшего перелеска.

В руках Къяры тут же появилась уздечка и, поймав лошадку за гриву, она быстро взнуздала ее и подвела к фавну: – Залезай.

Фавн повел рукой, и лошадка тут же легла. Он осторожно заполз ей на спину и тронул рукой. Лошадка медленно и осторожно встала.

– Может, тогда без меня доедешь, раз так хорошо с ней управляешься? А узду потом сам снимешь, – поинтересовалась Къяра.

– Нет… указывать ей дорогу я не смогу, она может лишь найти меня… а уздой я управлять не умею… Отведи ее, – попросил фавн.

– Ну что ж, пошли, – Къяра взяла лошадку под уздцы и повела по еле заметной тропинке, вьющейся вверх по склону.

Доведя лошадку до скрытого и хорошо замаскированного входа в пещеру, Къяра дождалась, пока фавн прикажет ей лечь и спустится с нее, а потом сняла узду.

– Я надеюсь, она сможет найти дорогу обратно… – усмехнулась она и с силой хлопнула лошадку по боку: – Пошла!

Лошадка тут же отправилась в обратный путь.

– Все иди к себе, я завтра приду твою ногу проверить, – проговорила Къяра, обращаясь к фавну. Потом, взмахнув рукой, открыла арку магического перехода и покинула его.

Жители поселения, собравшиеся на площади, уже несколько часов ждали появления Владетельницы. Все были взволнованы и очень боялись. Они слышали ужасный крик фавна в лесу и боялись, что после того, как Владетельница столь жестоко наказала фавна, может придти их очередь. Дети пытались хныкать и плакать, но взрослые настолько резко одергивали их, что плакать смели лишь младенцы, но даже им матери пытались прикрыть рот и тут же убаюкать.

Владетельница появилась неожиданно, шагнув прямо в центр площади, из неведомо откуда возникшей сверкающей арки. Все жители тут же повалились на колени лицом вниз и вытянув вперед руки.

– Здравствуйте в веках, Владетельница, – прокатилось по площади многоголосое приветствие.

Владетельница помолчала немного и, дождавшись звенящей тишины, нарушаемой лишь шелестом листвы деревьев, обрамляющих площадь, тихо, по треольски произнесла:

– Головы можете поднять…

Потом подождала, чтобы толпа коленопреклоненных жителей вновь затихла, и ее голос громовым раскатом зазвучал над площадью так, что все жители сжались и втянули только что поднятые головы в плечи.

– Я впервые в вашем селении и могу сказать, что таких подданных, как вы, видеть мне еще не доводилось. Мало того, что даже ваш старейшина не узнал меня, мало того, что вы бесчинствуете в моем лесу и всей округе, так вы еще и браконьерствуете, пытаясь прикрываться словами о справедливом возмездии, и лишаете меня права вершить суд. Моего права! Этот фавн, на которого вы охотились – мой! И вы хотели лишить меня не только моих прав, но и моей собственности! И теперь я хочу знать, кто осмелился совершить такое: вы все или кто-то один, кто, пользуясь вашей доверчивостью и непониманием ситуации, склонил вас к открытому бунту против существующей власти. Моей власти и моего отца! Я хочу знать: кто?!

Тут же поднялся и шагнул вперед, стоявший в первом ряду на коленях, старейшина Росос и повалился к ней в ноги.

– Владетельница, это лишь моя вина, но я по незнанию… здесь не было умысла, поверьте… пощадите… я постараюсь все исправить, мы все исправим… любое Ваше приказание будет тут же выполнено, мы соберем удвоенный налог, в качестве компенсации или утроенный, как прикажете… Мы будем беречь Вашего фавна, смилуйтесь, – срывающимся от волнения голосом проговорил он и замер.

Владетельница тяжелым взглядом обвела собравшихся, но молчала. Ее молчание тягостным, давящим гнетом повисло над площадью, его не смел прервать никто. И поселяне, с ужасом взиравшие на нее, и Росос, уткнувшийся лицом в землю и ждущий ее приговора, не решались даже шелохнуться. Где-то в дальних рядах захныкал младенец, но мать тут же с таким страхом прижала его к груди, что тот моментально затих.

Наконец Владетельница мрачно поговорила:

– Я вижу, вы действительно покорны и не покушаетесь на мою власть и мои права, и все происшедшее не более чем случайность… и вы хотите ее исправить. Я права? – повысила она тон.

– Да! – выдохнула толпа на едином дыхании так, что Къяре показалось, что это сказал один человек, но огромных размеров.

– Значит так, – продолжила она, – охотиться на фавна запрещаю, что бы он не творил. Можете лишь в экстренном случае пожаловаться мне, отправив письмо с нарочным. Потом каждое утро, пока в селении будут фрукты на деревьях или в ваших подвалах, за водопадом, у поляны вы будете оставлять корзину отборных фруктов для него. Налог увеличивать не буду, но только до тех пор, пока он не пожалуется мне на вас по любому поводу.

Владетельница помолчала немного, а потом тихо, но с такой угрозой в голосе, что кровь стыла в жилах, добавила:

– И еще… если у меня хоть раз снова появиться повод заподозрить ваше поселение в неуважении к моей власти, вы все пожалеете, что на свет родились… Всё!

Она взмахнула рукой и, шагнув в появившуюся перед ней арку, исчезла. Коленопреклоненные жители еще долго боялись даже пошевелиться, а Росос оторвать голову от земли.

На следующий день Къяра появилась на полянке за водопадом и увидела миленькую девушку, сидевшую рядом с корзиной фруктов. Глаза ее были красными от слез, и она хлюпала носом. Заметив ее, девушка испуганно вскрикнула и повалилась на колени.

– Здравствуйте в веках, Владетельница, – сдавленным шепотом проговорила она, уткнувшись лицом в траву.

– Голову подними, – Къяра с любопытством посмотрела на девушку. – Кто ты и что здесь делаешь?

– Я Мира, дочь старейшины, – пробормотала девушка, приподнимая голову, но все еще не осмеливаясь поднять глаза на Владетельницу, – отец прислал меня сюда с фруктами для фавна.

– Принесла и иди. Зачем тут сидишь?

– Это я… – девушка всхлипнула, – я заманила его в яму… Отец велел мне там стоять… А сейчас он сказал, чтобы я дождалась его, извинилась… и… – девушка расплакалась совсем и снова уткнулась лицом в траву, – и была… была мила с ним и все его желания выполнила…

– Ты боишься его? – усмехнулась Къяра.

– Да… он такой страшный и уродливый… но отец прибьет меня, если я не исполню его волю.

– Иди домой, в таком виде фавн тебя, пожалуй, сам испугается… Отцу скажи, что он уже простил тебя.

– А завтра? – Мира приподняла голову и вопросительно посмотрела на Владетельницу.

– Что завтра?

– Отец сказал, что я постоянно буду ему фрукты носить.

– Он не обидит тебя, не волнуйся. И не коснется, если сама не позволишь. Но было бы неплохо, если завтра ты бы дождалась его и ласково с ним поговорила. Это ты можешь сделать без слез и рыданий?

– Поговорить могу… а он, правда, не будет меня трогать?

– Он может лишь попросить тебя об этом, но ты вправе отказать ему. Он не обидится. Только грубостей не говори ему, ладно?

– Я не буду… не буду говорить ему никаких грубостей… обещаю, – Мира усиленно закивала головой. – А он точно не обидится, если я каждый раз буду говорить: «нет»? Отец запретил мне обижать его и отказывать ему.

– Не обидится, он добрый… А отцу, не говори, что отказываешь, скажи, он сам не просит.

– А если он проверит?

– Скажи, фавн запретил за ним следить, узнает, мне нажалуется. И еще не рассказывай никому о нашем разговоре, сделаешь только себе хуже. Всё. Иди.

– Благодарю, Владетельница. Я клянусь, что никому ничего не скажу, – девушка клятвенно подняла руку, потом поспешно поднялась и побежала через полянку в сторону поселения.

Къяра усмехнулась, покачала головой и подняла корзину. Она была большая, и в ней были только отборные яблоки, персики и груши. С корзиной вместе Къяра подошла к входу в пещеру, нагнулась и осторожно сквозь небольшой вход пролезла внутрь. В длинном полутемном коридоре она поставила корзину на пол и тихо позвала:– Иди сюда, нечего прятаться.

Лишь молчание сырого коридора было ей ответом.

– Не надейся, искать не буду. Не выйдешь сам, через пять минут уйду, и ты не получишь ни лечения, ни фруктов.

– Я уже спешу к тебе, я тороплюсь изо всех сил… не сердись, – в коридоре послышалось шуршание, и от совершенно ровной стены отделилась фигура, хромающего и приволакивающего одну ногу, фавна, – я же не могу быстро…

Он доковылял до Къяры, сел рядом и, заглядывая ей в глаза, заискивающе спросил: – Ты мне принесла фрукты? Взять можно?

– Можно. Только это не я принесла, а местные жители. Девчушка, что тебе у ямы вчера понравилась, их принесла.

Фавн схватил персик и, жадно кусая, так что сок тек по подбородку, с набитым ртом спросил: – А где она?

– Ушла. Завтра придет, и дальше приходить будет, если пообещаешь сейчас мне не обижать ее, и даже не касаться без ее на то разрешения.

– Так она не разрешит, – фавн даже жевать перестал, и его мордочка жалобно сморщилась, – мне бы только коснуться, я не обижу ее.

– Будешь с ней ласков и не будешь пугать ее, месяца через два привыкнет к тебе, и сама разрешит ее коснуться.

– Не разрешит, никогда не разрешит, – фавн грустно покачал головой, – они все боятся меня и призирают.

– В любом случае ты пообещаешь мне, ее не касаться без ее разрешения, иначе она приходить не будет!

– Хорошо, я обещаю, – фавн поднял мохнатую руку. – Куда деваться раз ты такая злая.

– Вот и молодец. Только ты ошибаешься, думая, что никогда не разрешит. Если увидит, что тебя не стоит бояться, разрешит, и даже возможно подружится с тобой.

– Ты шутишь… никто с фавнами не дружит… одно слово «фавн» вызывает у всех отвращение. С нами только маги общаются, да и то своеобразно: ловят и в цепях в подвалах держат.

– Я разве поймала тебя и держу в цепях?

– Нет, пока нет… и я никак не могу понять: почему? – произнес фавн с набитым ртом, принимаясь за следующий персик. – Наверное, потом посадишь, как фрукты доем, так и посадишь…

– Ты поэтому утром выходить боялся? Думал, что я с цепями пришла?

– Угу, – кивнул фавн, запихивая в рот грушу. – Но если так кормить будешь, я и на цепи готов посидеть…

– Да не буду я тебя на цепь сажать, успокойся.

– А фрукты? – фавн испуганно взглянул на нее. – Ты же говорила, что их мне девушка носить будет.

– Будет… но причем тут цепи?

– Они не будут носить, если узнают, что ты не пленила меня… Не будут, я знаю, – фавн опять сморщил мордочку и даже отложил надкусанную грушу. – Они лишь из-за тебя прислали ее с фруктами…

– Будут. Я им велела, и они будут.

– Ты совсем не хочешь меня пленить?

– Нет, не хочу. Я поэтому и магию вчера не использовала, ты стал бы зависим от меня. И тебе было бы трудно это преодолеть, особенно после такой сильной энергетической потери. А так нет.

– Почему ты не хочешь? – фавн запихнул огрызок груши в рот и съел без остатка.

– Зачем ты мне? – Къяра улыбнулась и ласково погладила его по плечу. – Живи здесь в свое удовольствие, не обижай никого и тебя никто не тронет больше.

Фавн озадаченно посмотрел на нее, а потом схватил за руку:

– Я хочу такую хозяйку, как ты. Я устал прятаться и всего бояться. Если ты не пленишь меня, я буду вновь бояться всех… А с твоим ошейником и клеймом, меня никто не посмеет тронуть… И ногу ты мне сможешь вылечить… раз только из-за этого вчера не захотела. Ну плени меня… Чего тебе стоит?

– Зачем ты мне? – еще раз повторила Къяра.

– Я умею делать кабалиты… Все фавны умеют, но я умею лучше всех. Я сделаю тебе любой. Могу даже энергетику четырнадцатой сферы выдерживающий сделать.

– Зачем тебе это, малыш? – Къяра присела рядом с ним и, ласково улыбнувшись, провела рукой по его мохнатой щеке. – В моих владениях тебя и так никто не посмеет тронуть.

– Если на мне не будет ни твоего клейма, ни ошейника, гарантий нет, что меня не пленит любой другой проезжающий маг. Я хочу быть уверен, что меня не пленит никто другой! Принадлежать тебе, я согласен.

– Я злая, сам говорил… Даже утром выходить не хотел, а теперь: «плени меня, принадлежать тебе я согласен», – рассмеялась Къяра, – к тому же, какой ошейник? Не смеши меня. Вас потому и держат в магических цепях и подвалах, что вы снимете с себя любой…

– Подожди… только не уходи, прошу тебя, – фавн поспешно поднялся и заковылял прочь по коридору, держась за стены.

Через некоторое время шаги его стихли, а потом раздались вновь, указывая, что он возвращается.

– Вот, держи, – фавн подошел к Къяре и протянул широкий обруч с ее монограммами на всем внешнем ободе и неразборчивой вязью на внутреннем.

– Твое тайное имя? – рассматривая обруч и указывая на вязь с его внутренней стороны, спросила Къяра.

– Да, – кивнул фавн и вновь уселся рядом с корзинкой и взял яблоко, – как ты понимаешь, такой не сниму…

– Когда же это ты успел сделать?

– Сегодня ночью, – хрустко откусывая яблоко, произнес фавн.

– Ты же даже выходить боялся, а обруч зачем-то сделал, – удивилась Къяра.

– Владетельница, – жуя яблоко с трудом произнес фавн, – я знал, что ты – маг… И мне со сломанной ногой не убежать от тебя из этой пещеры… Я ждал, что ты придешь с цепями… и все равно найдешь, как бы я не прятался… хотел умолить тебя оставить меня здесь, а не запирать в подвал. С этим ошейником любое твое приказание я выполню, где бы я ни был… и найти меня тебе проблем не составит, стоит лишь захотеть.

– Какой ты предусмотрительный, – покачала головой Къяра. – Монограммы мои откуда узнал?

– Они у тебя на кольце, – не переставая жевать, ответил фавн.

– Ты еще и наблюдательный.

– Нам без этого никак. Ну так наденешь? Или еще тебя просить?

– Доедай и надену.

– Угу, – фавн запихнул остатки яблока в рот и принялся торопливо жевать.

– Да не торопись, подавишься еще, – усмехнулась Къяра.

– Я доел, – фавн повернулся и, с трудом встав на колени, попросил: – ошейник дай.

Къяра встала и протянула ему обруч. Он взял его, потом надкусил себе палец и провел им по внутренней стороне обруча, оставляя кровавый след, и, проговорив: «клянусь быть верным тебе хозяйка», вернул ей.

Къяра взяла его, с помощью своей магии разомкнула, надела на шею фавна и плотно замкнула вновь: – Доволен?

Фавн схватил ее руку и прижался к ней всей мордочкой.

– Ты лучшая хозяйка на свете, – проговорил он, потом поднял голову и, не выпуская ее руки, попросил: – Теперь клейми, только магию используй, чтобы не очень больно было, ладно?

– Где клеймо-то хочешь и какое? – спросила Къяра.

– Там где будет сразу видно: на плече и внешней стороне руки, например, и большое…

– Большое так большое, – Къяра высвободила свою руку из рук фавна, и наложила ее ему на левое плечо, а потом плавно и медленно провела ей по внешней стороне его руки от плеча к локтю.

Фавн весь напрягся и мелко задрожал, но не издал ни звука.

– Чего дрожишь? Разве больно сделала? – спросила Къяра, убирая руку.

– Неет… А ты что, уже все сделала? Я думал ты только начала, – фавн удивленно разглядывал свое плечо, на котором красовался четкий зарубцевавшийся шрамы от выжженного изображения короны с монограммой Владетельницы и руку, на которой теперь было изображение змеи овивающей клинок меча с ее монограммой на рукоятке. Это были знаки свидетельствующие, что он принадлежит ей, и находится под защитой ее оружия и ее законов.

– Красиво, – заключил он и с надеждой посмотрел на нее, – а ногу вылечишь?

– Вылечу. Осторожно перевернись, сядь и вытяни ее вперед.

Дождавшись, чтобы он сел, как она ему велела, Къяра склонилась над ним, быстро размотала удерживающую лубок повязку и наложила руки на ногу над переломом.

– Все, можешь встать, – произнесла она, поднимаясь.

Фавн ощупал свою ногу, а потом очень осторожно встал, держась за стенку. Потом оперся на нее, присел и даже попрыгал на ней: – Хорошо, совсем не болит… а теперь раны залечи, – он повернулся к ней спиной.

– Они же практически затянулись все у тебя. Чего их лечить?

– Они чешутся и зудят… и еще шрамы могут некрасивые остаться. Залечи!

– Ну и наглый ты… Сил никаких нет. А палец прокушенный не надо еще?

– Надо. И палец надо тоже, он же болит, – фавн обернулся и жалобно посмотрел на нее. – Ну что тебе стоит?

– Хорошо, – Къяра повела рукой, и вокруг фавна заклубилось легкое мерцающее облако. – Теперь доволен?

– Угу, – фавн повел плечами и тщательно ощупал себя. – Все хорошо, только…

Он не успел договорить, Къяра резко перебила его:

– Еще только потребуй что-нибудь, и я все уши тебе откручу!

– Откручивай! – фавн обернулся, повалился перед ней на колени и захныкал: – Ты теперь что хочешь со мной можешь делать… Откручивай! Я даже возражать не стану…