Текст книги "Девочка для Генерала. Книга первая (СИ)"
Автор книги: Марина Кистяева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 9
Ей пришли на помощь.
Наверное, следовало бы даже радоваться… Её спасли от изнасилования.
Очередного.
Только в камере находился Коваль.
К этому мужчине она не могла относиться однозначно. Несмотря на то, что именно благодаря ему она сейчас осталась нетронутой ублюдком Потаповым, видеть Коваля она не хотела. Где-то в глубине души теплилась надежда, что их отношения закончились сегодня утром. Что генерала куда-то переведут, увезут, и их дороги разойдутся. А если и пересекутся… Нет, лучше бы больше не пересекались.
Никогда.
Другая же часть Кати говорила, что хозяйка слишком наивная. Что-то происходило вокруг неё такое, о чем она даже не догадывалась. Даже помыслить не могла.
Появление Коваля – совпадение? Может быть, а может, и нет.
Господи, да какая, по сути, разница…
Катя легла на постель и прикрыла глаза.
Всё.
От неё больше ничего не осталась. Даже если сейчас Коваль раздвинет ее ноги, и его пальцы займут место потаповских. она ничего не сможет сделать.
Боль была адской. Как бы Катя ни поджималась, ничего не помогало.
– Тихо… тихо… Сейчас приведут врача.
Ей на живот опустилась тяжелая мужская рука. Именно она заставила Катю распахнуть глаза и мысленно ахнуть.
Коваль подошёл к кровати бесшумно. Удивительное свойство для такого крупного мужчины, как он. Хотя чему она удивлялась – он же боевой офицер. Их обучают и не такому.
Она видела репортаж про его задержание. Было много шума. Тогда-то она впервые услышала имя генерала Руслана Коваля… Его самого она запомнила смутно. В эфире больше показывали его квартиру, набитую под завязку деньгами. Несколько миллиардов рублей. Несусветная для Кати сумма. Она даже представить подобное состояние не могла. Откуда такие деньги? И для чего…
Наверное, власть. Говорят, что есть определенный процент людей, которым всегда будет мало, сколько бы денег они ни имели. Потому что деньги при правильном использовании ведут напрямую к власти. А власть – это уже другая ступень.
Миллиарды… Кто мог давать генералу такие взятки? За что, самое главное? Он же не сидел в правительстве.
Естественно, Катя посмотрела репортаж и забыла. Её он не касался. Ей бы в своей жизни разобраться. Политикой она интересовалась вскользь. Старалась знать. что творится в государстве, какие законы принимаются, в дебри не лезла.
Правды никогда и никто не скажет.
Тогда она и предположить не могла, что пройдет каких-то полгода, и перед её койкой в следственном изоляторе будет сидеть на корточках тот самый опальный генерал-взяточник, можно ещё добавить, миллиардер. С ума сойти. Матушка Россия, куда же ты катишься…
Коваль на самом деле присел, внушив тем самым ей тихий ужас. Мужчина смотрел на неё внимательно, не моргая. Эти глаза… Холодные, равнодушные. В них не было ни капли тепла. Одна лишь сталь. Острая, граничащая с бездной, за которой не было ничего, лишь пустота. Энергетика генерала медленно поглощала кислород вокруг пропитывая воздух едва ли не осязаемым металлом, делая его чрезмерно густым, тяжелым.
Их лица находились примерно на одном уровне, и Кате стало не по себе. Не надо на неё смотреть. Пронзать взглядом. Ни к чему.
Лучше бы ушел. Оставил её в покое.
Он давил на неё. Неимоверно. Первое – ростом, комплекцией. Второе – той самой сумасшедшей энергетикой, вызывающее легкое покалывание на коже. Катя была уверена, что не только она её ощущала. Недаром полицейские в этом отделении строятся перед генералом. Хотя он и под стражей…
Ну да. Под стражей. Без наручников и в её камере. А ещё по щелчку к нему доставляют женщин. Чтобы ночь скоротать.
И люди от него приходят. Подачки приносят.
Во рту образовалась горечь. Она и не проходила в принципе. Лишь притуплялась порой.
Слова генерала должны были её успокоить. Ей позвали врача.
Только отчего-то не успокаивалось совсем.
Если бы он убрал руку, стало бы легче.
Его рука с темными волосами и широким кожаным браслетом навсегда у неё будет ассоциироваться с сексом. С первым, не самым лучшим опытом. Потому что память запечатлела эту кисть у неё на теле.
– Когда почувствовала боль?
– Когда… пришла, – она не врала. Не говорила всей правды. – Через час где-то.
– Почему никому не сказала? Постучала бы.
Катя если и хотела цинично улыбнуться, у неё ничего не получилось.
Товарищ генерал, так она не вы, к ней никто не побежит по первому зову.
– Не знаю.
Он чуть прищурился. Коваль отлично понимал, что она не договаривает. Но в данный момент ей было плевать. Лишь бы перестал болеть низ живота – это единственное, что её беспокоило.
Даже Потапов с его непонятными претензиями отошёл на задний план. Катя подозревала, что зря. Капитан ещё объявится. Его сегодняшний приход даст повод для дополнительных размышлений, которыми она займется, когда ей полегчает. А она надеялась, что это случится вскоре. Первую медицинскую помощь ей же окажут в любом случае? Те же обезболивающие должны дать.
Рука Коваля делала едва ощутимые круговые движения. Вроде бы ничего крамольного, а у Кати ком в горле встал, слезы снова близко подкрались.
ЕЙ не нужна была его ласка. Или его сочувствие. Что он пытался выразить, она не знала. И не хотела знать. Для неё всё, что связано с ним, непререкаемое табу.
Она даже чуть сместила голову, чтобы не смотреть на Коваля. Не сейчас…
К сожалению, чувствовать его взгляд, что на ней едва не выжигал клеймо и тяжесть руки, она не перестала.
Катя своим ушам не поверила, когда в дверь коротко постучали.
В дверь СИЗО!
– Можно?
Дверь приоткрылась, и появилась голова незнакомого мужчины.
– Врач? – недобро уточнил Коваль, поднимаясь.
Катя не удержалась и посмотрела на генерала. Всё-таки какой же он большой. мощный. Неужели подобные типажи кому-то нравятся? У неё он ассоциировался с силой. Причем, не с той. что защищает. а с той, что ломает. Одни ручищи чего стояли.
– Да. Меня зовут Виктор Григорьевич Лазо, я…
– Осмотрите девушку.
– При вас?
– Да.
Катя встрепенулась и быстро посмотрела в сторону Коваля.
– Пожалуйста.
Уже одна мысль, что её будет осматривать врач-мужчина. оказалась неприятной.
Тут не до щепетильности, лишь бы помогли.
Но при Ковале'!.. Это слишком.
Наверное, в её взгляде застыло нечто такое, что заставило генерала нахмуриться и коротко кивнуть.
– Потом найдете меня.
С этими словами он развернулся и, также бесшумно передвигаясь. вышел.
* * *
– У девушки двустороннее воспаление придатков.
Весело, ничего не скажешь.
– Лечение назначили?
– Да.
Лазо замялся.
– Медикаментов нет?
– Таких нет.
– Давайте сюда назначение.
Ковалю протянули лист. Он в свою очередь достал из кармана несколько стодолларовых купюр.
– Всего хорошего.
Лазо кивнул и взял купюры.
– И вам.
Врач вышел без шума, более не привлекая к себе внимания. Коваль посмотрел на название медикаментов. Не хило. Некоторые ему были знакомы. Сильные антибиотики. Капельницы. Значит, Воробушек простыла по полной.
Хреново.
Лечение займет не менее двух недель. Трогать её в этот период нельзя.
Да твою ж мать…
Руслан заскрежетал зубами. Обломался по полной. Девчонку ему было жалко.
Молодая, лечить её надо однозначно, ещё рожать будет. А что ему со своей похотью делать? Он хотел ЕЁ! Сегодня. Здесь. Хотел по полной, уже не сдерживаясь. Или сдерживаясь, но не как накануне.
Вспомнил, как она сидела на корточках перед ним, демонстрируя себя, и член напился кровью.
Красивая. Нереально.
И пока будет только его!
Ни одна мразь до неё не дотронется.
До её нежных складочек. До груди с дерзко торчащими сосками.
Коваля снова повело. Даже кожу на пальцах закололо от предвкушения. Погладить Воробушка, сжать соски, поиграть с ними, и вниз, к животику и светлым волосам…
Мляяяядь…
Складочки её снова хотел потрогать. И чтобы на этот раз влажные были.
Не то, чтобы Руслана принципиально волновало, кончает с ним девушка или нет.
Если постоянная партнерша, так она сама должна понимать, что и как происходит.
Шлюха – работает… Он не обижал любовниц, но и наизнанку не выворачивался, чтобы те непременно кончали. Многие имитировали. Он видел это. На что они рассчитывали? Всё ещё думают, что раз девочка под мужиком извивается, стонет, использует смазку и делает вид, что ей с ним нереально круто, он взлетит на небеса, сочтет себя мачо и сразу же сделается покладистым и предоставит пин-код к своей карте? А, может, и кольцо на безымянный палец наденет Бред. Да большинству мужиков насрать, что там испытывает женщина. Ему хорошо и ладно.
Все пытаются скатиться в любоффь и прочую бурду. Шарап вон любил свою жену, и что в итоге?
Хороший секс дорогого стоит Руслан с этим был согласен. И он всегда платил именно за хороший секс. За тот, что хотелось повторить.
Воробушек ничего не делала, не старалась. Она давала. В самом что ни на есть прямом смысле.
И это возбудило Коваля до невероятности. Он жаждал получить её вновь. Именно жаждал. Другого определения не было. Да и что ему пока делать? Заняться всё равно нечем.
Он посмотрел на листок бумаги.
Две недели.
Хорошо…
И кстати…
Тут взгляд Руслана Коваля потемнел.
А вот кое-что он и не учел.
* * *
Вокруг Кати началась непонятная суета. Сначала вроде бы даже стало приятно, она снова себя почувствовала правовым человеком, к которому проявляют внимание и заботу. И лишь позже пришла мысль, что черным росчерком осталась в её сознании – это всё Коваль.
Не о ней заботились, ему угождали_.
Приходила медсестра, сделала ей укол, поставила капельницу. Потом появились ещё какие-то люди, установили в её камере хитрую систему регулировки влажности воздуха. И поесть так порекомендовали. Настоятельно.
Катя прикрыла глаза. Она лежала под капельницей, но ей уже становилось лучше.
Боль притуплялась. Всё-таки она заработала воспаление, чего и следовало ожидать. Приятного мало в любой болезни.
Утешало одно – теперь из неё никудышная любовница. Ни ноги раздвинуть, ни попу выпятить. Катя, если бы могла, истерически засмеялась бы. Но она настолько морально обессилила, что даже на это не была способна. Про то, что она никудышная любовница, она загнула. Те, кто обитает в этих стенах, и не такое брали. Одни оскорбления Потапова чего стояли. Почему он именно к ней привязался?
Коваль… Она запрещала себе про него думать. Лучше вычеркнуть события минувшей ночи, придумать какую-то небылицу и воспринимать начавшуюся вокруг неё суету, как нечто вполне разумевшеюся.
Иначе сойдет с ума.
Катя потерялась во времени, но, как ей казалось, ближе к вечеру к ней снова пришли. На этот раз молодой старлей.
– Добрый вечер, Екатерина Викторовна. Я ваш новый следователь..
У Кати совершенно не возникло желания спросить, а куда подевался знатный капитан Потапов. Да пусть земля под ним развернется, туда ему и место. Сволочь.
А вот когда пришла ночь, Катя почувствовала интуитивно. Несмотря на то, что дверь была тяжелой, толстой, до девушки нет-нет да доносились посторонние звуки извне. Ночью всё стихало, как и положено.
Кате полегчало физически, и она встала с кровати, куда прилегла. Ей не спалось.
Снова появилась маята, неопределенность сводила с ума. Новый следователь вызвал у неё доверительные чувства, но он также ничего не сказал, когда над ней будет суд, и что её ждет в ближайшем будущем. На вопросы отвечал уклончиво, его больше интересовали показания, которые она давала ранее.
После его ухода, Катя приготовилась. Она не сомневалась – за ней придут. Откуда взялась подобная уверенность, она не знала.
Генерал Коваль.
Слишком большое влияние он имел в данном отделении. Вот тебе и подсудимый.
Катя пыталась вспомнить, что она о нем ещё слышала. Тщетно. Могла ли обычная девушка предположить, что её жизнь сведет с подобными людьми? Нет, конечно.
Катя мерила камеру шагами. Нервничала. Отмучиться бы и всё.
Она вздрагивала от каждого постороннего шороха, всё ждала, что сейчас в дверном проеме появится конвоир и отведет её в ту камеру, где будет ОН с мощным телом и полным равнодушием в серебристых ледяных глазах. Катя старалась держать себя в руках, мысленно готовилась к встрече. Если подумать. Коваль ей помог Следак другой, врач, явно, квалифицированный. И всё же… Всё же..
Что скрывалось дальше, таки осталось под завесой её сознания.
Шли минуты, за ней никто не приходил. Катя посмотрела на коробки с едой, к которым так и не прикоснулось. Аппетит проснулся некстати, от ужина она тоже отказалась, как раз лежала под капельницей. А сейчас, словно напоминая о себе, громко заурчал живот. Интересно, еда испортилась или ещё «живая»? Катя решила поесть. Глупо отказываться, ссылаясь на то, что это подачки от генерала.
Поев, Катя легла на койку. Смысл мерить комнату? При желании её разбудят.
Её никто не разбудил, проснулась она сама.
Зато утром к ней пришёл тот, кого она и не надеялась увидеть.
Глава 10
РУСЛАН
– Коваль, верни Потапа.
Руслан усмехнулся.
– Не могу.
– Рус, вот че ты скалишься, а? Задрали твои разборки.
– Я, Володя, ещё скалиться и не начинал.
– Верни мужика.
– Он же в командировке.
– Ага, главное, чтобы из этой командировки он живой вернулся. Про целого я вообще молчу… Он на связь со своей не выходит, она ко мне сегодня приходила, требовала разъяснений.
– Разъяснил?
– Рус, верни. Хорош уже. Проучил парня. Мне он ещё нужен.
Руслан вытянул ноги и сделал глоток коньяка.
– Уверен, что нужен?
– Да, – в голосе Шарапова слышалась усталость.
– Как в той присказке: такая скотина нужна самому.
– Так точно.
– Ты днюешь и ночуешь что ли в отделении?
– Не хочу домой.
Причину, по которой взрослый и состоявшийся в жизни мужик не хочет домой, спрашивать не стоило.
Пустая квартира. Без той, что каждый вечер ждала его. готовила вкусный ужин и грела постель.
Коваль перестал усмехаться.
– Отпустил я твоего Потапа. Час назад.
– На своих ушел?
– Да.
– Рус…
– Твоя очередь, Володь.
– Сегодня или завтра?
Руслан повертел в руках почти опустевший стакан.
– Сегодня.
– Хорошо.
– Ко мне, когда заедешь?
– Проще уж тебе ко мне, – усмехнулся в ответ Шарапов, потом немного сбавил тон: – На днях заскочу. Есть что обсудить.
– Давай.
Руслан нажал на отбой и откинулся на спинку высокого кресла.
Володя не зря беспокоился по поводу Потапова – у Руслана была мысль убить его.
Несчастный случай. Отравленная водка или что там пьет наш доблестный капитан.
Потом передумал, и в этом была заслуга многолетней дружбы с Володей. Та падаль на самом деле ему нужна была.
Скала говорил, что Потапов очень противился поездки с ним. Даже пытался слинять дворами. Прошаренный, капитан сразу понял, от кого приехали по его душу Руслан за ним послал на следующий день, после возвращения. Дал просохнуть мужику. Пьяный он ему не нужен был.
Когда Скала ввел его в зал, Потапов попытался объясниться.
– Руслан Анатольевич, это была ошибка.
– Неужели? – Руслан размял пальцы и, подойдя к углу октадона, взял полотенце, обтер пот с лица и шеи. Потом открыл крышку литровой бутыли с родниковой водой и с жадностью выпил четверть. Часовой спарринг давал о себе знать, немного вымотался.
Но он готов продолжить.
Потапов боялся. От него исходил до боли знакомый запах страха. Руспан его ощущал на мембранном уровне. Кожей. Страх некоторых вызывал уважение.
Человек боялся, но отчаянно боролся со своим страхом, готовый землю грызть, но отстаивать то, что считает нужным и дорогим ему.
Справедливости ради стоит заметить, что подобный страх Ковалю встречался очень редко.
Больше вот этот. Как у Потапова. Смердящий и вызывающий омерзение. Когда человек готов был задницы лизать и мать родную продавал, лишь бы не попортили его шкуру. Сам же, не задумываясь, опускал других, ломал судьбы, не оглядываясь на потом и не прислушиваясь к мольбам.
Руслан лишь повел головой, и из динамика послышалось:
– Понравилось трахаться с Ковалем?
– Пустите меня.
– Отвечай, сука!
– Тебя надо было разложить ещё накануне! Ах, ты… Нос воротишь, да? Значит, так? Что ты о себе возомнила, дрянь? Что тобой попользовался Генерал, и теперь ты звезда? Ну, так я тебя поспешу разочаровать! Ты никто! И зовут тебя никак! Будешь моей подстилкой, поняла? Я буду приходить к тебе и иметь, когда и как захочу! И ты будешь покорной, будешь вставать при виде меня на колени и заглатывать по самые гланды, облизывая мой член! Поняла, сучка?
– Не поняла.
– Чтооо?
– Что слышали.
– Чегооо?
– Убйдите, Егор…
– Пасть закрой, дрянь! Иначе изуродую к херам собачьим.
– Только попробуй… тронь…
– Вот как заговорила… Что? Не нравится? А ласки Коваля нравились?
– Да пошёл ты…
– Ах, так… Так что там Коваль с тобой делал, а? Разработал дырочку, да? Вот я сейчас и проверю!
– Нет!
Потапов за время звучания записи несколько раз открывал рот, как рыба, пыжился что-то сказать, даже шаг назад сделал. Пришлось остановиться, потому что у двери стоял верный Скала.
Капитан даже не побелел, посерел.
– Она просто…
– Присоединяйся ко мне, Егор, – перебил его ровным тоном Руслан. – Разомнемся.
Потапов покачал головой и, кажется, перестал дышать. Он был трезвым, соображал быстрее, чем накануне, и представлял все последствия.
– Нет.
– Не стоит отказываться рано. Я даю тебе шанс. Выстой против меня. Я час тренировался, видишь, запыхался даже.
Снова уже почти истеричное:
– Нет… я…
– Тогда я тебя буду бить. Хочешь – защищайся, хочешь – нет. Выбор за тобой. А, ещё можно подвесить на крюк вместо груши, но это уже будет по части моих парней.
За время короткого диалога у Руслана абсолютно не изменился голос. Ни одной эмоции, только равнодушие. Холодное и жестокое.
Капитан всё-таки вышел.
Не мог не выйти…
Скинул китель прямо на пол, рубашку туда же. Руслану хватило одного взгляда, чтобы оценить так называемого соперника. Спортом занимался когда-то давно. Лет десять назад, а то и вовсе в училище. Пытался поддерживать, забросил. Но пивного живота нет, довольно жилистый, даже крепкий. В драке на улице у него был шанс выстоять.
Но не против Генерала.
Руслан сначала не бил. Дал возможность Потапову осмотреться, прицелиться, возможно, даже поверить в себя. Тот подобрался поближе, сделал несколько выпадов.
Всё.
На этом игра закончилась.
Руслан бил точечно. Не разменивался на лишнее. Почки, печень, глазница. В последний удар вложил меньшую силу. Не стал ломать саму глазницу, ещё урод без глаз останется. Хватит с него пока.
– Завтра продолжим.
– Нет…
Тот упал на колени, руки дрожали, изо рта не капала, стекала струйка крови.
– Отпусти…
– Рано.
Они продолжили на следующий день. На третий Потапов не смог встать. Его держали.
– Проверить захотел? – оскалился Коваль, подходя к нему. – Какой рукой трогал Катю?
Говорить Потапов тоже не мог, лишь мычал.
– Какой? Вперед правую, или к херам покалечу обе. Этими пальцами ты залазил ей под трусики? Вставлял после меня? И как, понравилось?
Ответ напрашивался сам.
Ковалю было мало. Бешенство внутри не проходило. Он метался по трехэтажному особняку, как запертый в клетке зверь. Хищник, которого посадили под замок.
Даже Лена, его давняя знакомая, хорошая девочка, которая была обязана ему не только своей жизнью, но и благополучием, не выдержала. Она у него находилась вторые сутки и ближе к полуночи, прошептала:
– Руслан, больше не могу.
Он посмотрел на девушку. Тридцать один год, тело крепкое, один роды никак не повлияли на фигуру. Грудь маленькая, но с острыми розовыми сосками, что притягивали взгляд. Тонкая талия, правда, на его вкус бедра подкачали.
Мальчишечьи больше, без приятных округлостей. Зато шикарные золотистые волосы и никаких искусственных изменений во внешности. Лена заметно похудела, сидела, дура, на диете. Но это его уже не касалось.
Его заботило её умение давать то, что ему надо. И в том количестве, каком надо.
Они познакомились пять лет назад на закрытой вечеринке. Она была в любовницах одного бизнесмена, что любил баловаться белым порошком и игрищами. Про игрища прекрасная Елена ничего не знала. Как и про то, что у доблестного бизнесмена с регулярным постоянством пропадали любовницы. Испарялись в небытие. После вот таких закрытых вечеринок. Их увозили в специальные дома, где собиралась узкая компания. Коваль предполагал, что БДСМ-щики, но те, что любят когда «до конца», без заветного слова «стоп».
Руслан перехватил Лену. Не по тому, что ему стало её жалко, или в нем проснулось желание проучить бизнесмена. Она понравилась его бойцу.
Жаль, что в конечном итоге, у них ничего не сложилось. Боец сам отказался от Лены. Зато открыл глаза на то, что с ней могло случиться. Лена пришла к Ковалю с благодарностью. Девочка оказалась умной, кое-что прочитала, кое к чему прислушалась. И перекрестилась, когда осознала, от чего её Бог уберег.
Коваль пригрел Лену. Почему бы и нет? Покладистая, умненькая, хорошо занимается сексом. Минет, делает превосходно, даже с его размером умудряется «брать» горлом до конца.
Главное же достоинство Лены – она умела молчать. И говорила лишь тогда, когда её спрашивали. Она была одной из тех, кто знал, что он находится под якобы «домашним арестом».
– В прессе ничего не говорилось…
– А надо?
Его взгляд оказался красноречивее любых других слов.
– Раздевайся.
Вот и все отношения. Она после ночи с ним получала перевод. Всех всё устраивало.
А тут «больше не могу». Что за хрень?
Руслан разозлился. Зато он может! И хочет! Он держал Лену в кровати больше часа, никак не мог кончить. И на колени её ставил, и верхом сажал, и ноги на плечи закидывал.
Никак и всё тут.
– Вставай. Давай к стене.
– Руслан…
– Лена, – сказал он с нажимом, и девушка поднялась.
Нехотя, что только подбавило дров в его костер нетерпения и раздражения.
У стены он брал её всегда в одной и той же позе. И она знала, что сейчас последует.
Подошел, нервно дыша. Ему хотелось разрядки. Нет, не хотелось. Она ему требовалась.
Чтобы немного сгладить мысли… воспоминания… Потребность тела в той, что пока недоступна. Необходимо выждать хотя бы ещё пару дней, а у него член колом стоит, только вспомнит про Воробушка. Он и Лену вызвал, потому что со спины создавалась иллюзия, что девушки схожи. Обе блондинки и обе маленькие. Только Воробушек с более женственными формами.
Спина шикарная. Гибкая, с тонкой талией, переходящей в крутые бедра. И запах от кожи такой, что похлестче любого афродизиака. Руслана точно током прострельнула, и вся кровь устремилась к паху. Да когда же, мать вашу, он её получит?!
Чуть не рыча, двинулся в сторону Лены. Та интуитивно приготовилась. Поняла, что с ним шутки плохи. Сегодня – точно.
– Руслан…
– Попу давай сюда. Оттопырь! Оттопырь, я сказал!
Не лучшее время Лена выбрала для строптивости. Его голос звенел от скрытого напряжения, от тех эмоций, которыми награждал его зверь. Слишком долго ему приходилось сидеть без дела. Запертый в роскошном особняке, он всё равно задыхался. Ему нужна была свобода!
И он её скоро получит.
Пока же…
Взгляд Коваля скользнул по длинным волосам любовницы. Она взмокли, спутались, и не казались уже идеально красивыми. Но девочка во время секса и должна быть такой: источать похоть, пробуждать в мужчине низменные инстинкты.
А ещё выполнять прямое предназначение – давать то, что он хочет. Когда хочет. И да, мать вашу, как хочет.
Руслан встал за спиной Лены. Та послушно выпятила попку, дополнительно упираясь лбом в стену. Девушка часто дышала. Боялась? Возможно.
Коваль, не церемонясь, схватил её за волосы и намотал их на кулак. Потянул на себя, сорвав с губ Лены протяжный стон.
– Смажь себя.
Она дрожала в его руках, несмотря на то, что десятки раз принимала его и знала. что последует дальше. Для себя уже Коваль решил – сегодня последняя ночь. Если женщина не способна ему подарить, дать то, что ему именно сейчас требуется. зачем она нужна в дальнейшем?
Лена быстро смочила руки и увлажнила вход в анус.
– Разведи, – ещё один приказ с его стороны.
Он брал её в попу вчера. Долбил долго, до покраснения. Пока девушка откровенно ни заскулила и. изловчившись, ни поменяла позу, довела его до оргазма с помощью руки и губ. Вчера он позволил, потому что наигрался с Потаповым, и его зверь более не жаждал крови.
Сейчас же он поднял морду и был недоволен. Всем. И девушкой, что стояла у стены и покорно ждала его вторжения, тоже.
Ему была нужна другая.
С другим, нежным запахом. С лунным переливом в волосах. С отголосками океана в глазах.
Коваль снова приглушенно зарычал. Когда он что-то не мог получить. его это раздражало. Выводило из себя.
А он не дополучил Катю.
Замена вышла так себе, откровенно говоря.
Лена, чувствуя, что любовника штормит, что тот ведет себя хуже обычного. осторожно, ласково заключила его член в ладошку и выдохнула в стену, не поворачивая головы:
– Можно я сама?
– Давай, – рыкнул Коваль. Его крупное тело напряглось в ожидании, хотелось уже разрядки. Сбросить весь негатив, опустошить голову, дать себе то, что всегда отвлекало, помогало.
Пена направила его к узкому кольцу, увлажненному, разработанному. но недостаточно, чтобы с легкостью принять член Руслана. С её губ сорвался стон. когда он сразу же вошёл полностью.
– Черт, – выдохнула она, подалась интуитивно вперед, да некуда.
Вспомнила, чему училась, постаралась расслабиться. Руслан выждал пару секунд. и то из уважения к тому, что было у них в прошлом. А потом задвигался мощно и яростно, на полную длину, не выпуская волосы из сжатого кулака.
Когда Лена уходила от него, он не мог не заметить, что она торопилась, прятала глаза.
– Затрахал я тебя? – мужчина лежал на кровати, закинув руки за голову.
– Есть такое дело. Коваль, – блондинка вымученно улыбнулась. – Ушатал по полной.
Знаешь, я и сама на темперамент не жалуюсь, но ты нечто. Секс-машина.
Определение про тебя.
– Глупое определение.
Лена пожала плечами.
– Ты меня больше не позовешь?
– В проницательности тебе не откажешь, – Руслан перекатился, встал с кровати. Как был обнаженным, прошел к небольшому письменному столу открыл шкафчик. достал пачку денег и небрежно кинул на столешницу. – Тебе на первое время хватит.
– Я как раз квартиру покупаю.
– Я знаю, Лен.
Он сдержанно улыбался. Он всегда уважал в людях умение правильно и вовремя прощаться.
Девушка подошла к столу, взяла деньги, положила их в сумочку и немного замешкалась.
– Руслан, можно я тебя поцелую на прощание?
– Лена, внизу тебя ждем машина.
На мгновение в глазах девушки промелькнула обида и тоска. Потом она быстро взяла себя в руки, снова немного печально улыбнулась и кивнула.
– Прощай, Генерал.
* * *
После разговора с Шараповым, Руслан встал и подошёл к большому панорамному окну. Он любил большие окна. Светлые. И чтобы вид из них был потрясающий. На сад, горы или на воду. Горы и вода его успокаивали. Подростком он первый раз попал на Кавказ и пропал. Горы покорили его. Гиганты-монументы, отливающие сталью. В них чувствовался характер.
Он хорошо помнил свои первые впечатления. Был в Крыму, в спортивно-оздоровительном лагере. Чтобы поехать в него, с батей ходил крышу перекрывал.
Не то, чтобы в их семье не нашлось денег на поездку, отец занял жесткую позицию.
– Хочешь заниматься спортом? Зарабатывай.
Руслан услышал его.
Да, он хотел заниматься спортом. Хотел быть сильным. Лучшим. И готов был идти к своей цели. Отец у него был жестким мужиком, порой доставалось от него так, что болели все ребра. До переломов дело никогда не доходило, воспитание было «дозированным». Зачастую правильным. Нужным. Мужским. Рос Руслан без матери, она умерла при родах. Отец вторично не женился. Были женщины, звонили, приходили к ним в дом, без приглашения в основном, но ни одна из них не оставалась на ночь. В этом вопросе отец был принципиальным.
Он никогда с ним не разговаривал о матери. Руслан несколько раз случайно видел. как он держал их общее фото в руке, вторую сжав в кулак. Глаза прищурены и устремлены в никуда.
Его батя был из бывших военных. Когда умерла мама, он напортачил конкретно, а вышестоящие чины не стали закрывать глаза. Сказали, мол, скажи спасибо, что под трибунал не отдали. А отец жил армией.
Двойная трагедия сделала своё дело – потерял любимую жену и остался без любимой службы. Жизнь ожесточила и без того сурового мужчину. Руслан пошёл в отца. А в кого ему ещё пойти, если его никогда не обнимали ласковые мамины руки и не целовали нежные губы перед сном? Себя ущербным или обделенным он не ощущал.
Да и не был бы при другом раскладе тем, кем стал.
За что отцу отдельное спасибо.
Жаль, что того не стало пять лет назад. Инфаркт.
По горам он скучал. Иногда даже сожалел, что не уделял больше времени альпинизму. Горный воздух давал силы, голову опять же хорошо проветривал.
А какая тишина в горах. Сумасшедше сладкая. Её можно даже попробовать на вкус.
Генерал так и делал, когда была возможность.
Горы… Они тоже разные. И ощущения от них разные.
Свободным он себя чувствовал только на Кавказе.
Руслан придирчиво осмотрел периметр. Непосвященному человеку, впервые попавшему в его дом, могло показаться, что здесь никого нет. Ни в доме, ни в саду.
Лишь лай собак доносился откуда-то. Естественно, подумает человек, кто-то должен охранять такую махину. Сколько тут соток? Или гектар? С одного взгляда и не разберешь. Много – это точно.
И лишь те, кто умел видеть, сразу же понимали: они не одни.
С Генералом работали лучшие люди. Чувствуете разницу? Не «на», а «с». Не просто верные, преданные. Которые знали, как действовать в любых ситуациях.
Они были невидимы. Существовали, казалось, сами по себе, но у каждого был определенный круг должностных обязанностей. За основным особняком располагалось несколько домой, в которых жили те, кто постоянно с ним. В особняке находилось постоянно лишь пара человек. Даже Юля, что следила за порядком, была из бывших военных. Детей ей Бог не дал, а муж от неё ушел.
Бывает и такое.
Сумерки опускались на город. На сад, что радовал глаз. Может, стоит пройти к озеру? Взять любимых собак, спустить их с поводка, пусть побегают немного на свободе.
Руслан посмотрел на наручные часы. «Командирские», тоже наследство отца.
Сколько раз он сталкивался с тем, что при встрече в высших эшелонах люди снисходительно, даже насмешливо смотрели на его часы. У них – швейцарские, золотые, стоящие целое состояние. Каждый раз в душе Руслана, глядя на эти самодовольные рожи, поднималась легкая агрессия, которой он давал волю при удобном случае. Умело ставил на место тех, кто посмел выказать неуважение к памяти.
Коваль дотронулся пальцами до кожаного браслета. Поправил сначала на одной руке, потом на второй. Кожа была высочайшего качества, мягкая и между тем износостойкая. У него в комнате, в комоде, рядом, кстати, с полкой, где хранился десяток-два тех самых дорогих и не очень часов, что «выгуливал» он достаточно редко, в основном часы были даренными, имелось и отделение с браслетами.
