Текст книги "Судьба-Полынь Книга II"
Автор книги: Марина Давыдова
Соавторы: Всеволод Болдырев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Если она так опасна, почему ее не убили, а заключили в клетку?
Колдун сорвал чахлую травинку, приютившуюся под лавкой, зажал стебелек между губ.
– Чтобы она бестелесной сущностью преследовала привратников по пределам и убивала? Это все равно, что сесть голой задницей на гнездо скорпиона. Запереть ее в клетке казалось в то время более надежным способом.
– Скорняк вроде опытный колдун, как он не различил ее истинную натуру?
– Все мы, мужчины, не без греха. Даже самые мудрейшие из нас совершают ошибки и безумства, очарованные женскими глазами. К тому же, вначале Талкара была очень милой и славной девушкой. Это потом превратилась в конченную суку. Незыблемая перемалывала и не таких.
– Наверное, он был слишком очарован ею, если пренебрег правилами и позволил себе столько безумства, даже близость с ученицей, – не сдержалась от ядовитого замечания Ная. «В то время как от нее прикрылся устоями клана. Мы те, кто есть».
Зарай приоткрыл один глаз, глянул изучающе на девушку. Выбросив изжеванный стебелек, сел.
– Я сплетни не разношу, под чужие одеяла не заглядываю, а Радкур не любитель рассказывать про своих женщин. Потому, что между ними было и как, сказать не могу. Других поспрашивай, если охота.
– Про своих женщин? – встрепенулась Ная. Так были еще и другие? Ревность всклокотала с новой силой. И лишь потом сообразила по насмешливо приподнятой брови колдуна, что он говорил о ней. Для привратников давно не тайна, что происходит между ней и Радкуром. Оттого и на поединок их в кругу смотрели терпеливо, потому что лишь со своей женщиной мужчина может быть столь суров и безжалостен во время обучения бою, ибо его жестокость есть страх за ее жизнь. Со своей женщиной! Но его ли она женщина? Вот в чем вопрос.
Глава 7 Ард
Моркан сам по себе был малоинтересен. Крупный город, обнесенный стеной в два человеческих роста, тесный, грязный, сырой в любую погоду. Стоит сойти с брусчатки хоть на шаг – и увязнешь в жиже, воняющей лошадиной мочой. Дома, по большей части приземистые, кое-где достигали трех этажей в высоту, причем самая высокая надстройка всегда была дощатой. Чаще всего ее густо увивал дикий виноград или плющ. В проулки между домами сливались обмылки и нечистоты. Все это создавало ни с чем несравнимый декокт, от запаха которого дохли крысы.
Местные говорили, что в городе убирают каждую весну – так велел бог. Но никто из Ардовых спутников не мог в это поверить, уж больно Моркан был грязен. Только Лерст, напустив на себя привычный вид всезнайки, попытался доказать, что-де любой более-менее крупный город выглядит так. И пахнет соответственно.
Рейхе решила прогуляться по лавкам и отыскать какой-нибудь подарок Айле. Сопровождать ее вызвался горец, заявив, что в незнакомом городе девушке ходить одной не пристало, а ну как обидит кто.
Ард отправился по делам. Впрочем, ничего сложного делать не пришлось. Все было обстряпано быстро и ловко. Затем парень решил пройтись по главной местной достопримечательности – Морканскому посаду.
Размерами он превышал сам Моркан примерно втрое. Чего здесь только не было! Ремесленные лавки, мастерские, торговые палатки, загоны для скота, шатры, где подавали пиво, брагу и даже вино. Тут же давали представления странствующие актеры и музыканты. Посад разрастался год за годом, поэтому там не было улиц, а строения располагались как придется. Избы соседствовали с пекарнями, мельницу окружали гончарные мастерские, а пятна возделанной земли перемежались лавчонками скобяных товаров, фургонами лудильщиков, тавернами и постоялыми дворами.
Все это пересекали в произвольном порядке шеренги яблонь, груш и сливовых деревьев. Восточная же часть поселения, что почти примыкала к городу, утопала в черемухе. На то, чтобы пройтись через Морканский посад, времени уходило с рассвета до полудня.
– Наведаться бы сюда летом, – вздохнул Лерст, уплетая вымоченное в меду и подсушено над огнем зерно. – Когда в разгаре ярмарки или еще какое веселье… Чтоб народу побольше да пошумнее! Люблю праздники.
Ард со сказителем стояли среди сливовых деревьев, а внизу, под пригорком, стайка мальчишек разного возраста пасла гусей. Неподалеку женщина развешивала на плетне белье. Небольшой домик за ее спиной казался игрушечным, настолько опрятным и чистым он был.
Морканский посад, будто складками, спускался все ниже и ниже с холма. Самые дальние границы подступали вплотную к вересковым пустошам и ощетинились колючим заграждением.
Внимание Арда привлек шум, раздававшийся по другую сторону пригорка, где пролегал тракт. По дороге неслась группа морканцев на конях, у одного всадника в руках было копье. За ними бежали дети и шли старики. Все выглядели озабоченными, о чем-то громко переговаривались и размахивали руками. Лерст, облизнув пальцы, направился вслед за ними. Глаза сказителя загорелись азартом.
– Чего так обрадовался? – усмехнулся Ард.
– А? Что? А-а… ну, понимаешь, когда что-то начинает происходить, но ты еще не знаешь, что происходит, всегда интересно помечтать, прикинуть так и эдак, попытаться угадать – что происходит. Если я угадываю – считаю себя сотворцом событий! А вдруг, не подумай я так, случилось бы все по-иному? Никто ведь не сможет этого опровергнуть!
– Ну так и доказать этого ты не сможешь.
– Не смогу, конечно. И не стану никому ничего доказать. Это мое дело. Зато история получится сочнее и красивее, если ввернуть, что и ты сам принимал в ней участие. Это важно – быть частью истории.
– Хорошей или плохой?
– А любой. Хорошая она или плохая – будет видно, только когда она закончится.
Чем ближе друзья подходили к границе посада, где старый ров соседствовал с колючими заграждениями, тем больше посадчан им встречалось.
Шум доносился от первой линии укреплений. Людей там собралось прилично – за сотню. Пожалуй, собралось бы и больше, да колючее заграждение не позволяло. Народ окружил двоих мужчин на взмыленных конях.
– Кочевники? – удивился Лерст. – Далеко забрались!
– Бродов полно, – пробурчал плешивый кузнец. От него пахло дымом и потом. – Мой брат живет как раз возле одного. Рассказывал, что кочевники через эти броды в пустоши выбираются иногда. Видать, и эти из таких же.
– А чего их в пустоши несет? – тут же влез с вопросом Лерст. – Сидели бы у реки, там и трава посочнее и животину есть чем поить…
– А хрен их разберет… чумной народ.
– Они демонам продались! – воскликнула женщина с испачканными по локоть в муке руками. – Мне моя тетя рассказывала…
Кто-то поддержал. Кто-то возразил. Лерст поддержал возразивших и возразил поддержавшим. Завязался довольно бестолковый разговор.
Оставив приятеля в родной стихии, Ард подошел ближе к кочевникам. Люди там стояли плотным кольцом, протискиваться было непросто, но он все-таки сумел прошмыгнуть на достаточно близкое расстояние, чтобы подслушать.
– И много вас? – произнес мужчина, носивший короткий плащ светло-зеленого цвета. Судя по всему, этот человек был здесь главным – на его рубахе красовалась вышитая растопыренная пятерня.
Отвечал ему кочевник настолько старый, что оставалось лишь удивляться, как он вообще сидит в седле. Левый глаз закрывало бельмо, щеки бороздили шрамы и, как и у любого кочевника, кожа была посечена гонимой ветрами пылью.
– Больше двух сотен, – голос у него дрожал. – Дети, женщины, старики.
– И чего вы хотите?
– Убежища! Дохнем от голода… кони слабы, многие уже пали в пустошах. Либо даруете защиту, либо… либо умрем. Или станем грабить на дорогах… – Глаз его вспыхнул. Как и большинство жителей Гуурна, старик не говорил «я», «мы» и «вы», а просто прикладывал ладонь к груди или обводил ею Морканцев. – Не потому, что злые и жадные до чужого, а потому что выбора нет.
Второй кочевник, довольно молодой мужчина, мрачно смотрел в землю. Ард сразу и не заметил, что правая рука у него заканчивается культей. Не иначе, потерял в бою…
– Мы никогда не враждовали с кочевыми народами, – мужчина в зеленом плаще покачал головой, – но это не мешало твоим сородичам зариться на наши поля и дома. Границы посада не даром очерчены рвами… И все-таки, не вижу причины, почему бы нам не поделиться водой и хлебом со стариками и детьми… Тем более, разбойников здесь и без вас хватает!
– Еды не жалко, – в разговор вступил другой мужчина. Поджарый и смуглый, он напомнил Арду наемника – Сельвора Трезубца. – Но вначале расскажи, старик, почему вы ушли из степей?
– Война, – отрывисто бросил однорукий всадник. – Воинов племени перебили. Остальным грозит либо рабство, либо смерть. Старики не нужны гуурнам и Хорасу…
Ард вздрогнул, услышав знакомое имя. Сразу вспомнился образ мрачного всадника, скармливающего своих детей громадному жеребцу.
– Ну что же, – мужчина в зеленом плаще взобрался в седло, – ведите сюда ваше племя. Работы в посаде всем хватит, а наш бог, думаю, с удовольствием примет изгоев под крыло.
Кочевники напились воды и умчались в пустоши. Люди еще какое-то время горячо обсуждали войну в степях, но Ард решил больше здесь не задерживаться. Вытащив Лерста из словесной баталии, отправился подыскивать постоялый двор в в посаде, народ здесь попроще, цены не так кусаются, да и воздух куда приятнее, нежели в городе.
Вечером опять поднялся ветер. Нагнал туч, принес из пустошей уже привычный вересковый запах. Посад потихоньку замирал, подсвечиваясь огнями ламп, каганцов и костров. Люди здесь жили дружно, весело и шумно. Мужчины собирались в тавернах и пили пиво, женщины ходили друг к другу в гости по вечерам, а детишки вели жизнь потрясающе веселую, насыщенную, полную мелких приключений, что кажутся в нежном возрасте чем-то из ряда вон выходящим… и такие приключения случались каждый день, каждый вечер. Ард по-хорошему завидовал посадчанам. Крылось в этой жизни нечто чудесное. Такое, что следовало бы ставить в пример другим… но Моркан молчал, не хвастался. Их бог не хотел войны, не терпел жестокости и заботился лишь о процветании своих детей. А они действительно были ему детьми – не слугами, не рабами, не солдатами.
Совершенно особенная жизнь, совершенно ни чем не выделяющегося народа.
– Мне бы хотелось жить в таком месте, – вздохнула Рика. Они сидели на лавке, глядя с холма на низины. То ту, то там тянулись к небу белые ниточки дыма костров. – Неспешно, в удовольствие. Смотреть, как растут наши дети, и радоваться.
– Ард не согласится! – веско заявил Лерст. Он устроился под яблоней и мастерски расправлялся с калеными орешками. – Это для твоего мужа слишком просто. Ты только глянь на него! Видишь? Так и держит нос по ветру, ждет момента, чтобы сорваться в неведомые дали…
– Заткнись, болтун, – одернул его Хередан.
– Ох уж мне эти горцы… все бы им грубить. Не зря говорят, что произошли они от горных медведей.
– Ты произошел от комара, скрестившегося с летней мухой. Более надоедливое существо не найти во всем мире.
– Вот, – сказитель кивнул, – даже ты понимаешь, насколько я уникален. А таких как ты в любой канаве по семь штук на вершок…
Утром в посад вошли степняки. Понуро бредущая толпа, смотреть на которую было тяжело. Их встречали водой и хлебом, посадчане несли им старую одежду, одеяла и шкуры. Никакой гордости в беженцах не осталось. Некогда лихие и надменные, теперь степняки со слезами на глазах благодарили приютивших их морканцев. По большей части из вересковых пустошей пришли дети, женщины и старики. Встречались и мужчины, но, как правило, изувеченные. Ард слышал, что во многих племенах Гуурнских степей принято убивать бесполезных едоков, но именно этот народ отличался от собратьев в лучшую сторону.
Всего в посад вошло человек двести. Много, но не достаточно, чтобы власти взволновались. Управитель, мужчина с вышитой на рубахе пятерней, распорядился расселять степняков небольшими группами в посаде и самом городе. Тех, кто покрепче, сразу отправил на пригородные фермы. Коней, отощавших и уставших, определил туда же – ни в посаде, ни в городе им не нашлось места.
Ард не видел смысла дольше задерживаться в Моркане – пора возвращаться домой и подыскивать новую причину, чтобы рвануть еще куда-нибудь. На дядю можно было положиться, уж у него-то всегда найдется дельце-другое для племянника. Парень больше не видел себя за стойкой в гостевом зале. Это осталось в прошлом. Отец не будет рад, но, скорее всего, со временем смирится. Тем более, скоро у него появится маленькая крикливая забота… А уж за трактиром есть кому присмотреть.
Лерст заявился под вечер, утомленный, но довольный и слегка захмелевший.
– Все трактиры облазил, бездельник? – не преминул уколоть его горец.
– Не все, но был близок к этому! К слову, еще одна цель в жизни – обойти все трактиры в Моркане и посаде! И у меня этих целей… этих целей… ого-го сколько!
– И все как на подбор, – засмеялась Рика.
Они как раз заканчивали грузить вещи в повозку, когда город сотряс гул. Мощные дрожащие удары поплыли над посадом. Люди выскакивали из домов, лавок, таверн и мастерских. Смотрели непонимающе друг на друга… Барабанный бой не предвещал ничего хорошего.
Несмотря на некоторую суету, люди с паникой справлялись неплохо. Не устраивали давку, не закатывали истерик. Мужчины доставали вилы, ножи и топоры. Женщины и дети собирали скарб и выдвигались к городу. Было видно, что им не в первой такое. Ард отослал Рику и Лерста в город, а сам с Хереданом отправился ко рву и заграждениям.
Там уже выстроились ряды стрелков и копейщиков, хотя пустоши по-прежнему выглядели безжизненными. Но вот поднялась пыль…
– Это еще не они, – обронил мужчина в старом шерстяном жилете. – С ферм народ уходит.
Люди вели скот, на телегах катили мешки со злаковыми и овощами. Старались унести все, что может пригодится.
– Спокойные, – оценил горец. – Редко такое встречается.
– Чужеземцы? – окинул их взглядом мужчина в потертом жилете из сыромятной кожи. – Мы привычны к набегам. Кочевники частенько нападают на наши фермы и окрестные деревеньки. Поэтому существуют дозорные вышки и еще кое-что, о чем рассказывать не буду. Наш бог всегда знает, когда народу грозит беда. Поэтому и застать врасплох нас невозможно. А уж о заграждения и стены города обломает зубы любое войско…
В его словах было много гордости.
– Кочевое войско.
– Что?
– Кочевое войско ваша канава остановит, – Хередан усмехнулся. – А что будете делать, если придет пехота? Город, если повезет, уцелеет, а от посада камня на камне не останется.
– Да ну тебя! – отмахнулся мужик. – Стращать вздумал? И вообще – где ж такому воинству взяться? Нас только степи беспокоят…
Но вражеское войско не спешило появляться. И все это время к насыпи стягивались все новые и новые защитники. Пращники. Лучники, мужички с вилами и топорами. Каждый был готов оборонять свою землю, их мрачная решимость казалась заразительной.
Противник медлил.
Побывав в зените, солнце медленно поползло к земле. Тени стали длиннее, расшалился ветерок… и наконец появился первый всадник.
Даже издали он напоминал ожившую гору. Серым пятном надвигался на посад и каждый шаг его коня отдавался гулом. В клубах пыли всадник подъехал ко рву, остановился, словно показывая себя. Ард привстал на цыпочки, чтобы получше разглядеть того самого Хораса – бога гуурнских степей. Скакун под ним был красив и вместе с тем страшен, а сам Хорас казался статуей из запыленного гипса. Лишь яркие зеленые глаза сверкали на совершенно омертвевшем лице. Ветра превратили кожу бога в грубый холст.
Покачивая копьем, всадник прогрохотал:
– Аганатар! Выходи, поговорим.
Тем временем на горизонте наметилось оживление. Кулак конных воинов тек через вересковые пустоши, и с каждым мгновением отряд набирал ход. Там, где он проходил, загорались фермы.
– Останови своих головорезов, Хорас. Я пришел.
Ард изумленно оглянулся. Буквально в десяти шагах от него стоял светловолосый мужчина, облаченный в белые одеяния. Никакого оружия при нем не было. От бога исходил тонкий запах луговых трав и вереска. Василькового цвета глаза гневно смотрели на надвигающихся кочевников. Аганатар пригладил золотую опрятную бороду.
В тот же миг кочевники остановились. Их нагнала и покрыла туча пыли и копоти. Небо над ними сверкало искрами. Ветер принес в посад запах дыма.
– Зачем пожаловал? Или тебе мало свар в степях?
– Давай поговорим без лишних ушей, брат бог, – Хорас указал на место рядом с собой. – У тебя есть то, что принадлежит мне по праву сильного.
– Это моя земля. И все, что на ней находится – принадлежит мне.
Конь переступил с ноги на ногу. Шумно всхрапнул, на удилах повисла красная пена. Хорас расправил плечи, став еще больше.
– Как хочешь. Будем говорить по-другому. Отдай мне всех детей, чьи родители трусливо спрятали их за каменными стенами. Дети – мои. С остальными делай что пожелаешь, они больше не степняки, а трусы. Времени у тебя до заката… промедлишь – будешь долго жалеть.
– Нарушишь заветы Ваятелей? – Аганатар усмехнулся.
– Заветы? Ваятели? – Хорас рванул повод. – Заветы для слабых. А Ваятели плевать хотели на Ваярию. Мы тут решаем, как и что будет дальше. Я решил. Гуурнские кочевые племена будут идти путем войны. Я сплотил разрозненные народы, дал им цель. Они больше не тупой скот, способный только жрать и плодиться, а копье, нацеленное на море… Каждый ищет свою цель. Хочешь обрастать жиром вместе со своим стадом – обрастай. Но не вставай на моем пути. Растопчу.
– Твой путь лежит через мои земли. А эти люди теперь принадлежат мне. – Запах трав усилился. – До того, как твой отряд войдет в посад, мы окажемся в городе. Мне под силу провести несколько сот человек через пространство в считанные мгновения. Что станешь делать, когда упрешься в стену? Головой об нее биться?
– Нет. Сожгу каждую лачугу, вытопчу каждый огород, поломаю, разорю, пущу пеплом по ветру. Ты десятки лет положишь на восстановление своего любимого посада. Не будь дураком, брат бог.
Поднялись вопли. Никто не хотел лишаться всего, чем жил. Ард не завидовал Аганатару. Он оказался между двумя огнями и все из-за того, что пожалел беженцев…
– Я своему слову хозяин, Хорас. Беженцы мои. От макушки до пят. Хочешь крови – будет тебе кровь!
Воздух перед Аганатаром задрожал. Бог шагнул в марево и исчез.
Хорас спокойно развернулся коня и направил его к отряду. Шум в городе не замолкал еще долго. Бессильная ярость, слезы, проклятия и призывы к драке звучали на каждой улице… Моркан стало не узнать. Всегда два дня изменили город до неузнаваемости.
Спустя какое-то время, Ард и Хередан вернулись к друзьям.
– Мы теперь не скоро доберемся домой, – вздохнула Рэйхе, когда Ард закончил рассказ.
– Верно, – горец кивнул. – Бой может затянуться.
– Так это к лучшему, – вдруг подал голос Лерст.
– Почему?
– Во-первых, не каждый день становишься свидетелем настоящего сражения! А во-вторых, мы можем по-тихому улизнуть из города и отправиться в какие-нибудь другие земли. Еще немного постранствовать.
– Ты в своем уме? – нахмурился Ард. – Отец изведется, даже если я на день опоздаю.
– Ха! У меня есть мысль, как сообщить ему, почему задерживаемся! – сказитель подбоченился. – Всяк знает, что у торговцев есть кое-какие секреты… И один из самых главных – умение доставлять крохотные письма в любой мало-мальски важный город Гаргии. Всего-то и нужно, что отправить послание Элдмаиру через его друга.
– Да, ты прав, – Ард слабо улыбнулся. – Это успокоит отца на какое-то время. Напишу, что случилась заварушка у бродов, и нужно немного пересидеть в Моркане. Деньги у нас есть, так что протянем.
За стеной сделалось тесно и шумно. Народ ютился как по домам, так и на улице. Растягивали парусинные навесы, жгли костры, стряпали и говорили, говорили, говорили… Тем временем возле стен суетились защитники города, таскавшие наверх корзины с камнями, поленьями и стрелами. Арсенал в Моркане имелся, но, как удалось вызнать Лерсту, довольно скудный. Зато голод не грозил городу. Кладовые ломились от злаковых, муки, мяса, колбас, репы и капусты.
Хорас нанес удар вечером. Его войско ворвалось в посад, круша и сжигая все на пути. Они уродовали сады, засыпали землей колодцы, палили дома и мастерские. Вскоре небо почернело от дыма, а стены покрылись жирной копотью. Но все-таки посад оказался слишком большим для отряда гуурнов. Они продвигались медленно. Медленно, и неотвратимо.
Ард все это время слонялся подле стены, пытаясь вызнать о происходящем. Трижды его отгоняли наемники, занятые обороной и ворчащие на тех, кто путался под ногами, но вскоре и они махнули рукой. Дело принимало серьезный оборот.
Аганатар выгадал подходящий момент, когда первые гуурны подошли поближе к стене. Дома там стояли кучнее, нежели у границ посада, и места для маневра конным воинам оставалось крайне мало. И тогда бог провел сквозь пространство несколько десятков стрелков и копейщиков. Они остановили врагов, а затем и вовсе погнали прочь. Но боевого запалу хватило ненадолго. Хорас ворвался в схватку, обрушившись на защитников с яростью камнепада. Его конь рвал острыми зубами воинов на части, втаптывал в землю, а сам бог разил копьем.
Уцелевшие отступили к стене, где их защитили стрелами и камнями. Хорас же ездил по посаду и хохотал, а его воины продолжали жечь и ломать…
Трижды они бросились на стену, но их легко отогнали. Гуурны не считались с потерями. Смерть, казалось, их не пугала.
Аганатар не выдержал. Снова пронес через пространство отряд наемников и ударил по гуурнам с тыла. Народу полегло много с обеих сторон, но вылазка не принесла никаких результатов. Тогда бог вернулся, набрал добровольцев уже из горожан и посадчан, а многих попросту заставил идти за собой. Ударил снова, ослепленный яростью… В этот раз все сложилось еще хуже. Кровь залила посад.
Очередная неудача заставила Аганатара прозреть. Стоя среди мертвецов, в пыли и копоти, он поднял руки и закричал.
– Хватит!
Воздух наполнился запахами трав, стал буквально осязаемым. Ард почувствовал, что слюна у него во рту сделалась сладкой, вязкой и приобрела привкус верескового меда.
Небо сверкало от искр, а ветер тянул на восток столбы черного дыма.
– Я отдам детей. Забирай их – и уходи.
Горожане встретили решение Аганатара радостными возгласами. Степняки – молчанием.
Ард стоял оглушенный. С одной стороны Аганатар сделал все, чтобы защитить свой народ и город… Но, возможно, мог бы сделать больше. Перетерпеть. Или – не мог? Как его судить? И кто имеет право судить за подобный поступок?
За стеной грохотал копытами громадный конь, а всадник, улыбаясь, покачивал копьем. И никто по обе стороны стены не мог заметить филина, умостившегося на лопасти полусгоревшей мельницы.
