Текст книги "За туманом (СИ)"

Автор книги: Марина Че

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 22. Условия?

Адам.

– Так она назначила встречу? – уточнил Элон.

– Да, во вторник, – я потер глаза, – повод не уточнялся.

– Хорошо, что она решилась, – брат был задумчивым.

Я наблюдал за ним, но не мог понять его. Он так переживает о наших отношениях? Но даже тогда, когда я катался по полу в безмолвной истерике, Элон так не проникался.

– Дети сделали тебя таким чувствительным, – предположил я, подытожив свои же мысли.

– Они и не такое могут, – брат мягко хлопнул меня по плечу.

Не знаю, как прошли оставшаяся часть воскресенья и понедельник. Я что-то мямлил на совете, не делая особых попыток вникнуть в суть обсуждения, а еще продолжал наблюдать за Говардом. Несколько дней назад он обращался к Амелии по телефону, когда я проходил мимо. Тогда я хотел сломать ему что-нибудь, но в итоге сломал табличку в их дворе – мелочно и со психом. Не верю, что она завязала бы отношения со стражником, значит, есть что-то другое.

Говард Стоун был неплохим парнем. Сильный и спокойный, результативный и даже немного добрый. С детства он выступал регулятором стычек между детворой стражников, принужденной время от времени проводить вместе день-другой. Я плохо знал его сейчас, однако, интуиция подсказывала, что он остался положительным. Заметив, что он часто проводит время с детьми в саду и в доме, я решил познакомиться там с ним поближе – даже если он меня взбесит упоминанием об Амелии, при детях я буду держать себя в руках.

Я прошел к игровой, она была полная. Ария была там.

– Привет, Адам, – буквально подлетев, девушка чмокнула меня в щеку.

– Привет, – ответил я. – Что тут у вас?

Рассмотрев занятия детишек, я заметил, что трое из них рисуют, рассевшись на полу. Один из рисунков был хорош для ребенка – гармоничная палитра цветов, глубокие линии. Было в этом что-то импрессионистичное.

– Классно получается, – я ткнул пальцем в сторону листа, – молодчина.

Малец поднял голову – это тот русый мальчик с площадки, складывающий фигуры. Голубые глаза, хмурый взгляд, острое, хоть и обрамленное детскими щеками, лицо. Смешно, что он напомнил мне отца.

– Мама говорит, я талантлив в папу, – тихо сказал он, скрывая гордость от полученного комплимента.

– А папа что говорит? – спросил я на автомате и тут же пожалел.

– Я его никогда не видел, – почти шепотом ответил ребенок.

Я почувствовал дискомфорт, виня себя за отсутствие такта. Желая сменить тему, я придвинулся к краскам.

– Я разбираюсь в этом, – я взял кисточку и макнул в акварель, предварительно смочив. – Смотри, здесь можно добавить тень, и изображение станет глубже.

– Круто, – мальчик взял кисть и повторил мой трюк в другом месте рисунка. У него получилось очень точно.

– Ты и правда талантлив, – отметил я.

– А как рисовать свет? – любопытно спросил он.

– Давай покажу, – я уселся поудобнее и взял чистый лист.

Полчаса мы провели вместе, изучая приёма изобразительного искусства. Пока другие дети играли друг с другом или с Арией, этот малец был поглощен своим делом. Казалось, что он не только занят, но и отстранен.

– Привет, Адам, – голос Говарда прозвучал над головой.

– Говард, – я посмотрел на него и кивнул.

– Главный страж! – мальчик аж подпрыгнул, увидев мужчину.

– Это…? – уточнил я, поднимаясь.

– Воспитанник, мой, – ответил он.

– Понятно. Я проходил мимо и заметил его рисунок. Помог с исполнением, – я пожал плечами, почему-то чувствуя себя неловко.

– Защитник, ты как? – Говард обратился к мальчику.

– Хорошо, – кратко ответил ребенок. – Отвезешь к маме?

– Да, я закончил дела и за этим и пришел, – он протянул руку мальчику.

Следуя за мужчиной, ребенок обернулся.

– А как тебя зовут?

– Адам.

– Как первого человека, – отметил он и зашагал дальше.

Первый раз с момента расставания с Амелией мне показалось, что я мог бы стать отцом.

Во вторник утром пришла смс-ка, как Мела и обещала. Значит, в пять я буду у нее. Не очень позднее время для ужина говорило об отсутствии романтического подтекста. Возможно, она догадалась, что я скрываю истинную причину разрыва с ней, и хочет поговорить об этом. Я не мог ей сказать, пересилив себя и свое обещание, но, если Амелия скажет об этом сама, у меня буквально упадет гора с плеч.

Я подъехал к ее дому, ощущая нытье где-то в области солнечного сплетения – это мог быть наш дом. Я мечтал построить с ней семью, отказавшись от привычного образа жизни. Это было критичным для семьи Брэггов.

Я вышел из машины и поспешил ко входной двери, сомневаясь, что я заявился к ней не для того, чтобы попытаться снова просить ее дать мне шанс.

Амелия открыла дверь так быстро, будто ожидала меня возле нее. Она была прекрасна в своей естественности. Румянец на щеках и ярко-розовые губы без какого-либо макияжа. Чем больше я осознавал, что она вновь рядом на расстоянии вытянутой руки, тем больше я был ошеломлен ее красотой – я больше не являлся тем, кто может обладать ей.

Я протянул букет. Розы разного оттенка, небольшой размер и никакой бумаги – я помнил, что она любит.

– Привет, Адам, спасибо, – Амелия приняла цветы, и я обрадовался, что она не швырнула их в меня. Все-таки это было вполне возможно.

– Привет, Амелия, – я зашел за ней вовнутрь. – У тебя уютно.

Дом был таким живым. Небольшой и теплый. Амелия всегда хвалила способности моей мамы создавать комфорт, но мне никогда не было так приятно дома, как было рядом с ней. В любом месте своего пребывания она создавала обстановку полного кайфа, благодаря своей любви к чистоте, свежести и ярким деталям в интерьере. В моей спальне до сих пор стоит настольная лампа ярко-красного цвета и причудливой формы. На удивление, она вписалась идеально.

– Присядешь? – Амелия указала на стол.

Небольшой деревянный стол на шесть персон. На дорожке с геометрическим узором расположились пара тарелок друг напротив друга, между ними чашка салата и хлебная корзина. Я сел на один из стульев, и Амелия поставила поверх моей тарелки другую, с супом.

– Мой любимый, – я оценил выбранный ей вариант.

– Помню, – ответила она.

– Это можно расценивать как перемирие? – уточнил я.

– У нас нет выбора, – быстро ответила Амелия и зачерпнула ложкой жидкость.

Мы ужинали молча и это вызывало ощущение неловкости. Некогда страстные любовники теперь мы держались отчужденно, но я был уверен, что она тянется ко мне не меньше, чем я к ней, если судить по нашему танцу и поцелую.

– Очень вкусно, спасибо, – я убрал суповую тарелку и положил пару ложек салата. – Ты отлично готовишь.

– Спасибо, ты тоже, – улыбнулась она.

Я вспомнил, как готовил оладушки на ее кухне, но мы так и не позавтракали, отведав друг друга. Подобные фрагменты воспоминаний туманили мое сознание.

– Нам нужно поговорить, Адам, – Амелия сложила руки на столе. – Я не буду скрывать, что моя злость не утихла, но нам действительно нужно заключить перемирие.

– Согласен, – я протянул к ней руки. – Я готов сделать все, чтобы ты смягчилась.

– Не думаю, что у нас получится стать добрыми друзьями…

– Я не хочу быть другом.

– А я не буду любовницей, если ты об этом.

Больно. Единственная любовь в моей жизни, кажется, совсем не понимает, как я к ней отношусь.

– Амелия, я не знаю, как объясниться… – я опустил плечи, чувствуя тяжесть на сердце.

– А что ты можешь объяснить? Ты говорил и делал одно, но в итоге все оказалось иначе.

– Лучше бы тогда не кинулась в логово оборотней…

– Но они схватили тебя!

– Лучше я бы умер, – честно ответил я. Я всегда так считал. Она не должна была пытаться спасти меня.

– Я не могла бы оставить тебя там, даже если бы захотела. Так работает любовь, – сказала она тихо.

– Тогда ты никогда не была бы в безопасности рядом, – ответил я.

– И пусть! Я была готова!

– Но я не был! – мы перешли на повышенные тона.

– Из-за этого нужно было бросить меня?! – Амелия говорила с нескрываемой обидой.

– Ты чуть не умерла!

– Но не умерла же, – она развела руками. Как просто.

– Ты должна была умереть, ты истекала кровью! Я должен был сделать все, чтобы ты выжила… – я звучал обреченно, опустив глаза.

– Что это значит, Адам? Что ты сделал? – она свела брови, очевидно пытаясь восстановить в памяти произошедшее. – Доктор Норман заштопал меня, Эллен ему помогла. Они же не воскресили меня!

Я посмотрел ей в глаза, стараясь мысленно передать ей то, что помнил я. Амелия умирала на моих руках, когда подъехали остальные стражники. Я орал от безысходности, добитый словами одного из оборотней: «Чую, сучка носит приплод». Я порвал их всех, но Амелия была уже на грани. Их смерть не помогла ей и, тем более, мне. Ярость не утихала, смешиваясь со страхом потери. Мне предложили сделать выбор, и я согласился на все, лишь бы она осталась жива. Пусть даже без меня рядом.

– Мне помогли остаться в живых? – прошептала Амелия.

– Да, – ответил я, надеясь, что она копнет еще глубже.

– Ты выбирал, жить мне или умереть?

– Да.

– Условия?

Я развел руками.

– Адам, ты дал обещание не только на словах?

– Да.

– Разрыв со мной входил в условия? – она поняла суть игры и начала задавать правильные вопросы.

– Да.

– И женитьба?

– Да.

– Какая чушь… – Амелия провела руками по волосам, покачав головой. – Неужели это было настолько важно… Это был Колтон?

– И он.

– Весь совет?

– Да.

Она нервно рассмеялась.

– Какого черта они так меня ненавидят?

– У них свой взгляд на меня, как на ресурс в деле. Дело не в тебе.

– Ты мог отказаться, – сказала она утвердительно.

– Не мог. У меня не было иного способа спасти тебя.

– Ты спас мое тело и разорвал мою душу, Адам, – она смахнула слезы.

– Прости меня, – мне больше нечего было сказать.

– И ты меня прости, – ответила она.

– Мне не за что тебя прощать…

– Через пару минут ты решишь иначе.

Амелия поднялась из-за стола и поставила еще одну тарелку на стол. В дверь раздался звонок.

Я не двинулся с места, прислушиваясь к голосам в коридоре. Там была девушка и ребенок.

– Спасибо, Малия, – сказала Амелия. – Пойдем на кухню, я хочу тебя познакомить кое с кем.

– Помою руки, мам, – детский ребяческий голос показался знакомым.

В комнату вошел мальчик, с которым мы рисовали в детской комнате у Стоунов. Мам? Я рассмотрел его внимательнее. Я занемел, когда до меня начало доходить, кто это. Он похож не на отца, он похож на меня в детстве.

Глава 23. – О любви

– Привет, Адам, – сказал мне мальчик.

– Привет, – тихо ответил я, еле двигая губами.

– Мы вместе рисовали, – пояснил смышленый малец Меле.

– Понятно, – она поджала губы и посмотрела на меня испугано. Боялась моей реакции.

Я же был в шоке, непривычное для меня состояние. Как вообще можно отреагировать на это? Я ждал подтверждения своих догадок от нее.

Мальчик вымыл руки и сел за стол.

– Мне пора, – я встал из-за стола и поспешил на выход.

Амелия догнала меня на улице.

– Адам…

– Мне нужно идти.

– Это наш…

– Понял, – перебил я.

– Ты ничего не скажешь? – она смотрела на меня в отчаянии.

– Почему? – у меня не было слов, я хотел услышать от нее что-то существенное, весомое. Почему она обманула меня, сказав, что потеряла ребенка.

– Не желала ему такой судьбы. Вы хотели, чтобы я исчезла из вашей жизни. Ты хотел… – Амелия запрокинула голову, набирая побольше воздуха в легкие. – Я испугалась, что вы заберете его.

– Не желала такой судьбы? Но Говард Стоун занимается мальчиком, будто его воспитанник. Он стражник, ты же в курсе? – этот факт приводил меня в еще большую ярость.

– Так вышло… Алекс просто стал свидетелем сражения и увидел больше, чем мог обычный человек.

– Потому что он не обычный человек! – заорал я.

– Мне пришлось это признать, поэтому они проводят время вместе, – прошептала она, пытаясь сменить тон разговора.

– Это должен делать я! Если ты решила воспитать в сыне стражника, ты должна была сразу прийти ко мне!

– И отдать его вам? – возмущенно ответила она.

– Я не стал бы забирать у тебя ребенка, но все могло бы сложиться иначе… – я представил, как это могло повлиять на всех. Никто не смог бы встать между нами.

– Я же не знала…

– Поэтому люди разговаривают о таких вещах, – я развел руки. – Что он знает обо мне?

– У папы опасная работа, поэтому мы не вместе и не можем с ним видеться, – протараторила она.

– Алекс?

– Александр. Ему пять с хвостиком, и он замечательный. Любит рисовать…

– Это я заметил, – мысль о том, что я учил сына художественным приемам, не зная, кто он для меня, приводила в бешенство.

– Возможно, лучше все оставить, как есть? – спросила Амелия.

– Как есть уже не будет, Амелия. Но мне нужно прийти в себя, – я старался держать себя в руках, и это было тяжело.

– Прошу тебя, оставайся разумным, – она взяла мое лицо в свои руки. Мягкие ладони действовали как успокоительное. Мы могли бы быть семьей уже столько лет…

Я поцеловал ее в макушку, не удержавшись, после чего быстрым шагом поспешил к машине. Воздуха была так мало, будто он стал дефицитом на всей планете. Ничего не будет как прежде.

Амелия.

Дрожащими руками я открыла дверь и вернулась в дом. Алекс уже наворачивал суп. Он отложил ложку и посмотрел на меня.

– Это папа?

– Да, Алекс, это папа, – ответила я, сложив руки по швам. Я пыталась разглядеть в его лице какие-то эмоции, но малыш сын выглядел отстраненно.

– Он ушел, – констатировал он факт.

– Ему нужно время… – у меня не находилось слов. – Как ты понял?

– Вы кричали там, – он махнул в сторону дворика. – Мы похожи, да?

– Очень похожи. Ты злишься?

– Нет. Но… я бы хотел, чтобы он остался, – он грустно опустил глаза.

– Алекс, мне жаль, что ваша встреча прошла так. Я виновата, – я подошла к нему, обняв мальчишку. Такой смышленый, но он всего лишь ребенок. Я не придумала ничего лучше, чем столкнуть их именно так. Идиотка.

– Не плачь, мам. Я люблю тебя, – мой мудрый мальчик вытер слезу с моей щеки.

– А я люблю тебя, малыш.

Стук в дверь. Я открыла, и Адам одним рывком вытащил меня на улицу, крепко сжав. Крепкие объятия без слов. Я зарыдала.

Адам взял мое лицо в ладони и начал оставлять краткие поцелуи, ловля слезы. Соленые губы прижались к моим, нежно и ласково даря утешающий поцелуй. Я размякла в его руках, позволяя себе расслабиться. Сколько бы не прошло времени, а только рядом с ним я чувствовала себя так спокойно, даже когда мой мир сошел с орбиты.

– Прости меня, моя девочка. Я могу поговорить с Алексом? – прошептал он мне в губы.

– Он понял, что ты…

– Хорошо.

Мы вошли в дом вместе и прошли на кухню. Алекс поднял на нас голубые глаза точно, как у его отца.

– Мы можем поговорить, Алекс? – Адам обратился к нему.

– Угу, – мальчик кивнул и вышел из-за стола. – Моя комната там, – он указал наверх.

– Мы… – Адам обернулся ко мне.

– Да, можете поговорить наедине. Я буду здесь, – я поймала мимо проходящего сына и погладила по голове. – Ты точно не против?

– Нет, мам, – мой серьезный ребенок был настроен решительно.

Я закивала головой, как болванчик, пытаясь скрыть свою нервозность. Конечно, я переживала и была заинтригована. Всего минут десять назад я просила Адама оставить все, как есть. Что, если он так и поступит, прямо отказавшись от сына? Я надеялась, что знаю его достаточно хорошо для того, чтобы оставаться уверенной в том, что он не обидит ребенка. Своего ребенка.

Я отключилась на диване в гостиной – измоталась событиями последних дней. Когда проснулась, Адам сидел у моей головы. Я подтянулась и легла ему на колени.

– Алекс?

– Уснул. Видимо, мое занудство действует как снотворное, – в голосе слышна улыбка.

– И как ваш разговор? – я была еще сонной, но чувствовала негасимое волнение.

– Кажется, он мыслит, как взрослый, – ответил Адам. – Все хорошо, Мела. Я все исправлю.

– Он умен не по годам, верно, – я не сдержала зевок. – Расскажи, о чем вы говорили.

– О любви, – коротко ответил он.

– Не очень понятно, – я повернулась на спину, чтобы видеть его лицо.

– Мы договорились, что у нас есть возможность сохранить все между нами. Знаешь, личное между… отцом и сыном, – последние слова он словно пытался распробовать на вкус.

– Мне стоит начать ревновать? – усмехнулась я. Обо всех сложностях я подумаю завтра, но сейчас… представлю, что мы просто втроем на целом свете.

– Тебе стоит начать думать о переезде.

– Шутишь? – я не восприняла его всерьез.

– Да нет, – Адам посмотрел на меня, и я вскочила, сев вполоборота, чтобы смотреть на него в ответ.

– Адам, как ты себе это представляешь? – невольно я бросила взгляд на обручальное кольцо.

– А ты как? Я вернусь домой, а Говард Стоун продолжит окучивать тебя и воспитывать моего сына? – грубо ответил он.

– Говард поддерживает с нами связь всего несколько дней, Адам.

– Без разницы. Это неприемлемо.

– Неприемлемо отбирать у меня ребенка спустя стольких лет! – я немного повысила тон, но сразу одернула себя, как только вспомнила о спящем наверху Алексе. – Мы никуда не поедем.

– Но ведь все эти годы я просто не знал… – Адам схватился за голову. – Все эти годы могли пройти иначе, Амелия.

– Верно. Прошли бы, если бы ты не сказал, что я тебе нужна.

– Ты была нужна мне всегда, – он делал ударение на каждое слово. – Каждую секунду с момента нашей встречи. У меня не было выбора, так я тогда считал.

– Былого не вернуть, – отрезала я. – Строить что-то заново я согласна только на моих условиях.

– То есть, ты все-таки дашь мне шанс? – его тон сменился, словно он обрадовался моим словам.

– Я ничего не буду обещать тебе, пока не увижу что-то на деле, – я откинулась на спинку дивана. – О нас нет смысла разговаривать, пока ты женат, Адам. Пока твоя семья считает, что я заслуживаю жить только при соблюдении каких-то там условий. Пока ты не придумаешь, как выстроить отношения с Алексом так, чтобы ему не пришлось провести детство в условиях полигона.

Он кивнул, и я продолжила:

– Я тоже скучала. Я тоже чувствую…, – я запнулась. – Много чего. Но мы не можем продолжить так, будто ничего не произошло, Адам.

– Я тебя услышал.

Он встал с дивана и поправил футболку. Годы пошли ему на пользу – он будто выглядел еще привлекательнее. Или это моя тоска по нему так действовала на мое сознание… Такой же стройный, с ярко-выраженными мускулами и задумчивыми взглядом. Только щетина, которую он отпустил, придавала его виду некую усталость. Мне хотелось провести руками по его скулам, прикоснуться к губам и прижаться к нему, но я сдерживала себя, прилагая довольно много усилий.

– Налюбовалась, Мела?

Глава 24. Жил-был один парень…

Адам.

У меня есть сын. Твою же мать!

Первым делом я сбежал, ошалев от этой новости. Сев в машину, я уронил голову на руль, когда меня захлестнула волна стыда. Я провалил первое семейное мероприятие и смотался, как последний трус.

Хлопнув себя по щекам, не щадя ладоней, я выскочил из тачки и подбежал к двери. Нерешительно постучав кулаком, я готов был принять то, что сейчас Амелия меня выдворит, однако, она впустила… Она осталась такой же открытой и доброй, как раньше.

Я успел настроиться на самое важное – разговор с Александром. Моим сыном. Мысленно я еще прожевывал каждый звук этого словосочетания.

– Мы можем поговорить, Алекс? – я обратился к нему.

Мальчик проводил меня в комнату. Небольшая и аккуратная, но оформленная потрясающе, намного ярче, чем та, где я провел свое детство. Одна стена была отведена под своеобразную выставку: постеры и рисунки, как я понял, самого Алекса. В основном, это были герои современных мультфильмов.

– Алекс, если честно, я не знаю, с чего начать, – я присел на стул и почти поравнялся с ним взглядом. – Кажется, ты менее обескуражен этой встречей, чем я…

– Обеску..? – он попытался повторить.

– Удивлен. Ты удивлен?

– Ну, так, – он почесал голову и забрался на свою кровать с ногами. – Я знал, что когда-то ты придешь.

От этих слов защемило сердце. Пока я не знал о его существовании, ребенок ждал меня. Злость на Амелию еще не отступила, немного ковыряя старые и новые раны.

– Я рад, что пришел, – сказал я.

– Ты же стражник, как Говард? – Алекс был определенно сообразителен.

– Да. Как и ты.

– Мама говорит, что это не самая важная часть меня. Что это просто навык.

– Хм, а что самая важная часть, по вашему с ней мнению? – я подумал, что Амелия все-таки скрывала сына больше из-за его возможной участи, чем от личной обиды. Хотя, кто знает…

– Я сам. Мои желания, – ответил малец.

– Расскажи мне о своих желаниях, – я искренне хотел узнать его, но не знал, с чего начать и как сделать это правильнее.

– Ну, я хотел встретить папу, – он улыбнулся и показал на меня пальцем. – Хочу, чтобы мама меньше плакала. Хочу конструктор из магазина Лего. Вот и все пока.

Детские списки желаний всегда такие простые и сложные одновременно?

– Почему мама плачет? – мысль о том, как Амелия справляется со всем одна, кольнула меня, задев гордость. Это моя вина.

– Просто. Говорит, это мойка для глаз. Но я плачу, когда грустно, а глаза мою водой, поэтому…

– Поэтому думаешь, что она не договаривает? – подсказал я.

– Ага.

– Я люблю маму, – вырвалось у меня.

– Но работу больше? – быстро ответил он. Кажется, Алекс давно решил, что дело в этом.

– Нет. Просто однажды каждый из нас сделал выбор, и оба ошиблись, – грустно, ответил я, думая, раз жизнь все равно свела нас вновь, мы точно могли и не расходиться…

– Адам, – обратился ко мне Алекс, – почему ты не пришел раньше?

– Я не знал… – слов не нашлось. Не хотелось перекладывать ответственность на Мелу и ее решение, не сообщать о сыне.

– А теперь? Будешь приходить?

– А теперь я сделаю все, чтобы мы были вместе, – честно ответил я, не рассматривая иного исхода.

– Понятно, – Алекс пожал плечами.

– Алекс, я бы хотел, чтобы все было иначе, но даже с таким стартом мы сможем стать по-настоящему близкими людьми. Никогда в жизни я не любил кого-то, как твою маму. Амелия… Она же одна такая, уверен, ты в курсе, – он кивнул с наивным выражением лица.

– Что такое любовь?

– Сама жизнь – это любовь. Без нее я не жил.

– Ого. Я тоже не жил бы без мамы, да?

– Это нас объединяет, – ответил я.

– Хочешь почитать мне сказку? – он кивнул на книги на прикроватном столике.

– Ты хочешь спать?

– Ага.

– Тогда приляг, а я расскажу тебе историю.

Я поднялся и неловко приблизился к его кровати, сев у изголовья. Алекс растянулся, положив голову на подушку и сложив руки животе – моя любимая поза для сна.

– Жил-был один парень… – начал я, стараясь подбирать выражения, пересказывая нашу историю. Историю Адама и Амелии.

Ребенок быстро отрубился, а я только успел рассказать о встрече на стадионе. Одновременно незабываемая и такая давняя история…

Я спустился к Амелии и на мгновение замер. Такая сонная и настоящая, меня манила эта женщина не меньше, чем когда-то. Однако, разговор между нами вышел не самым приятным – пока у нас не было общих планов и согласованных условий мы друг друга не понимали.

Я не видел проблемы просто объединить нас, начав с чистого листа. Амелия была настроена иначе: она не давала явного шанса на полноценное примирение и не хотела растить Алекса как полноценного стражника. Поняв, что настала моя очередь показать свои намерения делом, я решил ретироваться и обдумать план действий. Мне нужно по-настоящему добиться ее заново и заручиться поддержкой Александра.

Заметив, что Амелия скользит по мне знакомым взглядом, словно окутанным желанием, я не удержался.

– Налюбовалась, Мела? – сказал я с ухмылкой.

– Ты не меняешься, такой же самовлюбленный, – хмыкнула она, закатив глаза.

Я стоял перед ней, пока она сидела на диване. Больше всего мне хотелось, чтобы Мела потянулась к пряжке ремня, но я собрал волю в кулак и, покачав головой, побрел к выходу. Наши отношения начались с сексуального влечения. Наши новые отношения должны начаться с чего-то более глубокого.

– До встречи, Амелия, – сказал я и уверенно вышел во двор, не дождавшись ответа.

Элон ждал меня в нашем гостевом доме и был явно в нетерпении. Чего он не ожидал, так это того, что первым делом он получит кулаком в нос.

– Какого хрена, Адам? – непрошибаемый брат потер переносицу. Даже кровь не пошла у этого камня.

– Когда ты узнал? – спросил я.

– Как только увидел мальчика с ней в кафе, – ответил он, опустив плечи, но не отрывая свой взгляд от меня.

– Почему…

– Это очевидно! Амелия должна была сказать об этом сама! Я, конечно, мудак, но в таких вопросах что-то да понимаю.

– Я очень зол, – признался я, усевшись на кровать.

– К чему пришли? – Элон сел рядом.

– Ни к чему конкретному. Но я знаю, что теперь должен сделать. Мне надо ехать домой.

– Совет будет окончен завтра, поедем вместе, – брат положил руку мне на плечо.

– Хорошо, ладно, – я нахмурился. – К тому же, нужно поболтать с Говардом Стоуном.

– Они..?

– Амелия сказала, что нет. Но он выглядит слишком участливым…

– Обойдись без скандала.

– Ха-ха, не обещаю, – ответил я.

Я не мог гарантировать, что разговор с Говардом пройдет мягко. Все зависело от того, как он себя поведет. Я не планировал делить ни с кем семью, о которой узнал несколько часов назад, но уже поставил на первое место в своей жизни.

Амелия.

– Да, так вышло, но я не сожалею об этом, – сказала я уверенно.

Говард пригласил на разговор в кафе неподалеку от нашего с Алексом дома, чтобы обсудить текущую ситуацию, пока сын проведет время в детской комнате. Казалось, что стражник немного привязался к мальчику.

– Вы остаетесь здесь? – спросил он, не скрывая интерес в голосе.

– Да, – я кивнула. – По крайней мере, так думаю я.

– Я бы хотел проводить время вместе с Алексом и дальше. Как и с тобой, Амелия, – он многозначительно посмотрел на меня.

– Я благодарна твоему участию, но я не знаю, как теперь на это отреагирует Адам.

– Брэгги уедут сегодня вечером…

Его слова сделали мне больно. Адам уедет обратно и, возможно, его семья не даст ему вернуться сюда прежним. Кто знает, какие еще условия они придумают.

– Говард, нам нужно время. Алекс очень расположен к тебе, ты открыл для него новый мир, – я постаралась звучать максимально учтиво, – но Адам тоже стражник.

– Амелия, – он посмотрел в мои глаза и положил свою руку поверх моей, заставив меня содрогнуться от неожиданности. – Может не стоит давать шанс тому, кто этого не стоит? Я мог бы стать лучшим отцом и мужчиной.

– Что… – я не успела придумать ответ, как меня оборвали.

– Я предупредил тебя, что не стоит набиваться в папочки!

Возле меня стоял Адам. Он резко отодвинул руку Говарда, которая так и лежала поверх моей, заставив мужчину пошатнуться и после встать. Их взгляды метали друг другу невидимые искры.

– Не тебе это решать! – Говард звучал иначе, его тон меня пугал.

– Если вам интересно, я не нуждаюсь ни в ком, – встряла я, поднявшись из-за стола. – Вы делите шкуру неубитого медведя, господа.

Ни один из мужчин не обернулся на меня, продолжая сверлить друг друга взглядом.

– Думаю, тебе пора, – заявил Адам Говарду.

– До скорой встречи, – тот резко двинулся к выходу, но остановился и повернувшись пошел в сторону уборных.

Адам посмотрел на меня. Я не могла прочитать ничего в его глазах, но они точно пылали гневом. Он взял мою руку и провел по ней пальцами.

– Поехали со мной? – спросил он.

– Нет, Адам, – мое мнение не изменилось. – Давай я заберу Алекса и просто поеду домой. Довольно представлений.

Не дожидаясь ответа, я направилась к детской комнате. Дверь была прикрыта, отделяя малышей от общего зала. Окинув взглядом комнату, я в недоумении посмотрела на няню, предоставленную заведением для присмотра за детьми, потому что Алекса не было видно.

– Он ушел с отцом, видимо, в туалет, – она пожала плечами.

Конечно, мы привели моего сына сюда вместе с Говардом, и, какого-то черта, он его забрал.

Пытаясь подавить чувство тревоги, нарастающее с каждой секундой, я помчалась в туалетную комнату. Адам все слышал и, обогнав меня, залетел в мужскую уборную. Через пару мгновений, показавшихся мне вечностью, он вышел, и, взяв меня за руку, выбежал из заведения на парковку. Машины Говарда не было, как и его самого. Как, что привело меня к ужасающей панике, и нашего сына.