Текст книги "За туманом (СИ)"
Автор книги: Марина Че
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
– Напомнила мне твою киску, – и резко отстраняется с абсолютно непроницаемым выражением лица.
– Адам, поможешь, – голос папы.
– Конечно, – он подмигивает мне и проходит на кухню.
Я стою на месте и чувствую, как мои щеки начинают пылать. Просила же…
«Срочно нужно придумать достойную провокацию в ответ», – думаю я и отправляюсь в ванную комнату. Телефон ставлю на полку так, чтобы в объектив попадало мое тело от талии до колен. Включаю запись и медленно задираю платье. Несмотря на отсутствие музыки, тело легко извивается. Руки гладят живот и опускаются ниже. Цепляю пальцами край трусиков и стягиваю вниз, стараясь, чтобы в камеру попали все пикантные детали. Снимаю трусики, выступая из них ногами, быстро поднимаю и кручу перед экраном прежде чем отправить в бельевую корзину. После этого я поправляю платье и, поймав волну дерзости, показываю в объектив фак.
Сохранить – Отправить Зануде – Готово.
Покинув ванную комнату почти сразу вижу Адама, который отходит от папы в сторону со словами «работа» и показывает на телефон. Наблюдаю, как выражение его лица меняется, пока он смотрит на экран. Сжал скулы, мышцы на руках напряглись, дыхание стало тяжелее. В конце улыбка.
Улыбаясь я прохожу мимо.
– Все в порядке, Адам?
– Мела…
Чмокнув его в щеку, я бегу во двор. Адам Брэгг дарит мне невероятные ощущения – такого задора у меня не было никогда. Жаль, что наша история никак не сложится в идеальную картинку.
Глава 16. Спасибо за прекрасную тебя
Адам.
Семья Вокс была… обычной. Их простота поражала и оказывала ошеломительный эффект. Отец семейства – дружелюбный добряк, мама – милая болтушка, Мела – ненаглядная единственная дочь. Я видел жесткие отметины на их лицах, которые оставила личная трагедия семьи. Седина и морщины, выраженные сильнее, чем положено в их возрасте. Но они остались сильными и добродушными, их не сломило горе. Каждый из трех членов семьи смог пережить страшный период и продолжить жить полноценно.
Эдвард накладывал еду в тарелки своих дорогих женщин, целовал Карин и гладил Амелию по волосам. Для меня он был самым впечатляющим. Я никогда не видел отца в похожем расположении духа – задорно смеющегося над шутками жены, переворачивая овощи на гриле. В моей картине мира этот элемент просто отсутствовал.
Я чувствовал, что, вызывая легкое напряжение у обоих родителей. Это было понятно – они беспокоились об Амелии. Но вместе с тем я замечал симпатию, которую вызывал у них. Думаю, они видели, что я искренне заинтересован в их дочери. Не нужно было притворяться: я был без ума от этой девчонки.
Она прислала мне многозначительное видео, и мысль о том, что все время, которое мы проводим вместе с ее семьей, она находится без трусиков, знатно выводила меня из равновесия. Абсолютно нахальное поведение, действующее на меня, как наркотик. Я уже понял, что Амелия может выкинуть ту или иную дерзость без зазрения совести. Она так долго вела пуританский образ жизни, а сама оказалась немного безбашенной. Сдается мне, я могу ожидать от нее много подобных провокаций. И я их ждал с особым энтузиазмом.
Не забывая о том, что я сам себе дал слово не лезть к Меле первым, я просто хотел провести с ней время.
– Эдвард, Карин, если вы не против, я бы пригласил Амелию на прогулку, – когда время нашей трапезы, кажется, подходило к логическому завершению, я обратился к родителям.
– Амелия? – Карин взяла ее за руку.
– Я бы тоже хотела прогуляться, если у нас нет дел… – начала она.
– Нет, милая. Вы можете ехать, я приберусь здесь, – ее мама улыбнулась.
Мы поднялись с уличных табуреток, и Эдвард подошел ко мне.
– Мне кажется, я могу на тебя положиться, Адам, – сказал он мне, пожав руку.
– Со мной она в безопасности, – ответил я, не раздумывая, ведь это было смыслом моего существования на данный момент. Казалось, нет ничего важнее, чем жизнь Амелии Вокс.
Амелия первой подошла к машине и, дождавшись звука разблокировки дверей, запрыгнула на переднее сиденье. Ее платье немного задралось, я громко сглотнул и поправил его одним легким движением руки, и, сев за руль, сразу двинулся в путь.
– Что-то смущает? – с наигранным удивлением спросила Мела.
Я молча посмотрел на нее, сердито нахмурившись. Конечно, я не сердился на нее, но по-другому не прозвучал бы серьезно.
– Ты играешь со мной?
– Ты первый начал! – ответила она, и была права.
– Не сдержался.
– Ты можешь не сдерживаться, а с моей стороны подобное – игра? – спросила Амелия.
– Ты права, я просто…
– Просто что? – нетерпеливый тон, она начинает заводиться.
– Я думаю, что я не влияю на тебя так, как ты влияешь на меня!
Я наблюдал, как меняется выражение ее лица. С возмущенного на удивленное. Потом появился огонек в глазах и улыбка. Я остановился на обочине.
– Адам, ты просто ненормальный. Насколько я помню, я стала виновником всех наших, ммм, моментов.
– Верно. А потом ты сказала Кристине, что просто постигаешь прелести жизни, – я посмотрел на нее, улыбка погасла. – Я не хочу быть трамплином к счастливой и раскрепощенной жизни Мелы Вокс. В том плане, что я рад за тебя… Что тебе помогает наша интрижка…
Амелия положила пальцы на мои губы, заставив замолчать. Она потянулась ко мне, и я замер в ожидании. Исключительный талант – превращать меня в нерешительного подростка. Хотя, даже в пубертате я так не мялся рядом с девочками. Это было что-то исключительное.
Решительно девушка прильнула к моим губам.
– Адам, распусти ты уже руки… – шепнула она мне в рот.
– Нет, Мела, – я решил стоять на своем.
Амелия тоже не сдавалась. Она провела языком по моей нижней губе: похотливо и возбуждающе. После чего ее язык проник в мой рот, а губы накрыли мои полностью. Я мягко отвечал на поцелуй, иначе не получалось, но руки крепко держал по швам. Мысль о ее бедрах, наполовину оголенных, и киске, которая сейчас становится влажной, мешала сосредоточиться и собраться.
Решительно я отстранился и взял ее лицо в свои руки. Милая Амелия.
– Ты слышишь меня, Мела? – я рассматривал ее глаза, бегая взглядом слева направо.
– Ты не трамплин, Адам, – прошептала она.
– Еще? – мне нужно было больше.
– Если ты еще раз скажешь, что между нами «интрижка», – она подразнила меня, – я тебе врежу.
– Хорошо, – я рассмеялся, но быстро собрался. – Не хочу быть фиктивным парнем. Если у тебя появится кто-то…
– Тшш, – она снова приложила палец к губам. – Ты сам предложил быть моим фиктивным парнем.
Точно. Я сам ходил вокруг да около, не решаясь быть прямолинейным.
– Я могу быть твоим не-фиктивным парнем? – задал я вопрос, который трусливо откладывал.
– Только ты один и можешь, Адам Брэгг, – ответ последовал незамедлительно, и я поцеловал ее, едва услышал это.
– Хочу показать тебе одно место, – сказал я, еле заставив себя отстраниться.
Я решил разделить с ней свой любимый пейзаж.
Амелия.
Я включила радио и открыла окно. Жаркий майский день был таким же согревающим, как чувство внутри меня. Спустя почти неделю знакомства и разговора, который мог стать почти скандалом, Адам озвучил свои намерения на мой счет. Я знала, что нравлюсь ему. Это было очевидно с первого признания на лестнице, позже подкрепленного не спадающим сексуальным напряжением между нами и его опекой надо мной.
Можно отметить, что хлопоты относительно моей безопасности больше связаны со мной, чем с делом семьи Брэгг. Я не хотела признавать свое особенное положение, однако, сейчас мне все ясно – я просто нравлюсь Адаму больше, чем просто симпатичная девушка нравится здоровому свободному мужчине. И теперь я его девушка.
Мы остановились у живописного места. Невысокая свежая трава, горсти полевых цветов и прямо перед глазами озеро, к которому вел аккуратный обрыв. Вдалеке виднелся шумный парк, однако, здесь слышно было только звуки природы: шелест травы, щелкающие звуки насекомых, видимо, кузнечиков.
– Как тут красиво, – я улыбнулась Адаму. – Ты здесь пишешь?
– В последний раз…
– Ты написал здесь мои глаза, – я перебила его, как только смогла соотнести эмоции с картиной. – Вау. Хочешь писать с натуры?
– Не сегодня. Но однажды обязательно… – он приблизился и обнял меня, крепко сжимая талию и поцеловав макушку. – Пахнешь как сама весна, Мела.
Я потерлась лицом о его крепкую грудь. Запах Адама был для меня особенным. Запах уюта и страсти одновременно.
Мы всегда были подвержены страсти, а наши утехи были быстрыми и ограниченными по времени и уровню раскрепощения. Как только мы решили обозначить наши отношения, тело посетило расслабление. Я хотела его также сильно, но уже без чувства тревоги, что это последний возможный раз.
Мы поцеловались. В первый раз нежно и медлительно, наслаждаясь друг другом. Адам был высоким, что заставляло меня тянуть шею ему навстречу, демонстрируя пульсирующую вену. Он провел кончиками пальцев вниз от подбородка и, по шее, до ключиц. Остановившись на мгновение, пока я переводила дыхание, он спустился ниже и положил руку на грудь.
– Здесь тоже нет белья. Почти никогда нет, – тихо произнес он.
– Тебе это нравится? – спросила я, заигрывая.
– Я могу написать книгу о каждом моменте, когда твоя грудь подпрыгивала или тряслась при мне, – Адам улыбнулся и поджал губы. – Мне было тяжело переводить взгляд куда-то от… – он сделал движение руками, описывающими круг вокруг моей груди, – этого великолепия.
– Раз уж дело дошло до признаний… – начала я, поглядывая за его реакцией. – Я любовалась каждый раз, когда ты спрашивал: «Налюбовалась?».
Адам рассмеялся, и я залипла на его улыбку. Широкий волевой подборок и острые скулы гармонично сочетались с обаятельной улыбкой. Она все-таки была от Розы, как и у Элона, просто обрамлялась строгими чертами Арона, и демонстрировалась намного реже.
– Я выбрал красное платье, – он продолжил обмен признаниями.
– Ааа! Так и знала, что Роза на что-то намекает. Я удивлена и впечатлена одновременно. Платье крутое было…
– Я оставил его у себя. Когда я увидел тебя в нем, – он прищурил глаза, будто углубляясь в воспоминание, – я пожалел о том, что сделал. Весь вечер я думал о том, что должен сам снять его с тебя.
– Как откровенно, Адам, – я придалась губами к его плечу. Мне нравилась наша игра. – Напомню, что, когда я сняла это платье сама, я могла думать только о тебе, дождалась позднего вечера и пришла к тебе в спальню.
– Когда ты ушла из моей комнаты, я осознал, что только ты мне нужна, – Адам не разжимал объятий. – Тогда я еще думал, что это касается только постели, – он усмехнулся.
– У меня такого не было, – честно сказала я, заглядывая ему в глаза. Голубые и такие ясные.
– У меня тоже, детка, – ответил он. Интуиция говорила, что так и есть.
– Хорошо, что я тогда не дала обещание Эллен, а то она уничтожила бы меня сейчас, – рассмеялась я, вспомнив, как меня пытались заставить отказаться от сближения с Адамом.
– Никто не помешает Эллен уничтожить теперь нас обоих, – он поддержал мой смех, но я притихла.
– Что скажет твоя семья? – вопрос был уместен. В особняке Брэггов мне ясно дали понять, что не видят меня в качестве спутницы Адама. Ну, кроме его мамы.
– Не думай об этом, – он снова поцеловал меня в макушку. – Я с тобой и за тебя. Предрассудки стариков нас не касаются, окей?
– Ладно. Они все много для меня сделали, и я благодарна каждому, – честно ответила я.
– У тебя такая красивая душа, Амелия, – Адам прижал меня к себе очень близко и скользил рукой по моей спине. – Но твоя попка, – его рука опустилась ниже, – выше всех похвал.
Он скользнул рукой под платье, сжимая оголенное тело. Я все остальные темы, волнующие меня минуту назад, перестали существовать.
Адам.
Вдохновляющее меня место, возбуждающая меня женщина. Я чувствовал прилив жизненных сил, сливаясь с Мелой в поцелуе и проникая в нее своими пальцами. Голая попка под платьем была великолепна. Нежная кожа, упругое тело… Разумное заключение, что технически мы находимся на улице, хоть и на безлюдном пустыре, игнорировалось сознанием.
Амелия была влажной, отчаянно нуждавшейся во мне не меньше, чем я в ней. Я вставил сразу два пальца вовнутрь, наслаждаясь ответной реакцией ее влагалища. Мышцы сжимались вокруг меня, как бы выталкивая наружу. Ловя ртом ее тихие стоны, я продолжал свои неторопливые движения.
Ее руки потянулись к моей ширинке. Движения уверенные – не в первый раз она туда забирается. Кайфую от того, насколько мне плевать на окружающий мир, когда рядом эта девчонка.
– Моя Мела… – сам пробую на вкус это сочетание.
Совсем недавно я сокращал ее имя, как близкий ей человек, чтобы подразнить. Теперь это было моей официальной привилегией.
Освободив мой член, Мела ласкает его одной рукой, что-то мурлыча мне в грудь. Ощущать ее удовольствие – мой личный экстаз.
Поднимаю ее на руки, сразу насадив на себя. Вскрикивает от неожиданности или удовольствия. Несмотря на эндорфиновое опьянение, мне важно знать, что с ней все в порядке.
– Тебе комфортно? – уточняю я, замедлив фрикции.
– Мне хорошо, Адам…
Самые сладкие слова. Расслабляю мозг и напрягаю тело, чтобы хорошенько трахнуть ее, удерживая на весу.
Амелия крепко держит меня за шею, сексуально царапая ноготками затылок. Мне нравится держать ее под бедрами, пока мой член скользит внутри нее. С ней секс по-особому дерзкий и бодрящий.
В этот раз я контролирую ситуацию, и когда чувствую, как напряжение доходит до предела, я приподнимаю Амелию и кончаю просто на траву. Конечно, это ослабляет ощущения от оргазма, но я бы предпочел сначала поговорить о всех возможных последствиях для нас.
Опускаю Мелу на землю.
– Адам… – надула губы.
– Я с тобой не закончил, детка, – наклоняюсь, чтобы поцеловать ее и подхватываю на руки так, чтобы мне было удобно ее перенести.
С особым удовольствием кладу мою горячую девчонку на капот своей машины. На фоне черного глянца ее образ смотрится потрясающе. Из хвоста выбилось несколько прядей, платье задралось, открыв обнаженное тело под ним, ноги раздвинуты в ожидании.
– Моя киса, – шепчу я и опускаюсь перед ней на колени. Снова.
Она дурманит меня, и я бы сделал все, что она попросит, но, боюсь, у меня самого фантазий на год вперед. Главная цель сейчас – сладкая истома для той, существование которой стало для меня источником всех радостей жизни одновременно.
Амелия.
Мы просто лежали на траве и болтали после очередной порции наслаждения. Адам делился смешными, как ему казалось, случаями из своего детства. Например, в 4 года он сломал на тренировке молочный зуб и вставил вместо него жвачку, думая, что так он обманет отца. Арон был жестким и за детскую шалость наказал малыша – на месяц он лишался любых лакомств и игр. Только тренировки. Меня окутывали смешанные чувства. Адам говорил об этом с улыбкой, но я бы не пожелала подобного режима для своего ребенка. Это было ужасно грустно.
Я прижалась к нему, поглаживая по груди и ощущая пьянящий аромат желанного мужчины, смешавшийся с запахом свежей травы.
– Уверена, ты был замечательным. Жаль, что твое детство было таким суровым.
– Это наша жизнь. Иначе я не вырос бы таким…
– А ты хотел бы быть другим? Обычным? – спросила я.
– Я никогда не думал об этом. Я увидел истинное лицо твари в шесть. Тогда Элон выполнял задание под надзором отца, а я был рядом. После этого другого пути быть не могло…
– Но чисто технически ты можешь отказаться?
– Наверное, да. Но я бы не стал, – уверенно ответил он.
– Это тяжкое бремя…
– У нас есть врожденный дар. Мы видим… всё. Мы сильные, выносливые и непреклонные по отношению к тварям не только из-за воспитания, – он посмотрел на меня. – Это расточительство и предательство – отказаться от миссии.
– Я не хочу тебя переубеждать, – я постаралась звучать мягко. – Просто любопытство.
– Тебя это все… отталкивает? – неуверенно спрашивает Адам.
– Ты нравишься мне в комплекте со всеми этими штуками… и тем адреналином, который ты мне поставляешь, – я подмигнула.
Не стоит скрывать, что рядом с ним я словно оказываюсь в фильме: немного экшна, немного волшебства и много страсти. Именно этот набор вытащил меня из того состояния, в котором я планировала провести остаток жизни.
– Ты мне тоже нравишься, Мела. И как приличный парень, я должен доставить тебя домой.
Он поднялся сам и протянул ко мне руки. Одно движение, и я стою на ногах. Его сила была очень привлекательна, жаль, что цена за нее была высока. По крайней мере, так я оценивала те методы воспитания, которые к нему применялись. Пока я разрисовывала садовых гномом, он изучал боевые искусства и изучал способности нечисти не из мира сего.
Мы быстро доехали, и я поймала себя на чувстве, что абсолютно не хочу с ним расставаться. Все закрутилось так быстро…
Кончиками пальцев погладив его скулы, я прижалась к ним губами.
– Спасибо за прекрасный день, Адам.
– Спасибо за прекрасную тебя, Мела.
Нежный поцелуй в ответ, его рука на моем бедре… Тело сразу же дает реакцию и стремится получить больше ласки, изогнувшись в пояснице.
– Топай домой, детка, – улыбнулся Адам и вышел из авто.
– Ладно, пиши, звони, прибегай на помощь, – пробормотала я, пока он открывал дверь и помогал мне выйти. – Джентльмен.
– Все для тебя.
Еще один краткий поцелуй, и он садиться за руль. Я провожаю его глазами, испытывая жуткое несоответствие реальности с желаниями.
Я не хочу расставаться с ним, ведь я бесконечно влюблена в Адама Брэгга.
Глава 17. Главный страж
Амелия.
– Алекс, давай скорее, нам пора ужинать, – я подгоняла кроху с выбором новой игрушки.
Он был такой сосредоточенный. Всегда мешкался, когда нужно было принять решение. Я старалась не ограничивать его по времени в таком случае, но пропустить ужин означало сбить режим пятилетнего ребенка. И лишить меня сна.
Хотя, сон давно стал для меня роскошью. Кошмары чередовались с бессонницей и в сумме я спала часа четыре в сутки. Я свыклась с подобным раскладом и, в целом, волновалась только об Алексе. Мне хотелось, чтобы его растущий организм получал все необходимое, и еще до его рождения, нацелилась посвятить свою жизнь одному ему. Существование сына держало меня на плаву, и справлялась я неплохо.
– Эту, мам, – он протянул мне пожарную машину небольшого размера.
– Хорошо, мой герой, пошли на кассу, – я улыбнулась и взяла Алекса за руку.
Мы прошагали на парковку. Мой скромный седан синего цвета тускло освещался уличным фонарем. Усадив Алекса в кресло, я вручила ему новую игрушку в раки и чмокнула в макушку, ощутив приятный запах детского шампуня. Малыш разглядывал машинку, явно планируя разобрать ее по прибытию. Ему нравилось конструировать что-то необычное. А еще он неплохо рисовал. Еще бы…
Дорога была почти пустая. Тихий городок, как я и хотела. Я переехала сюда почти сразу после завершения нашей красивой и короткой истории с Адамом. Не очень далеко от родителей, чтобы не оставлять их одних, если придется. Но достаточно для того, чтобы не сталкиваться с Брэггами. Стражники были оседлыми ребятами, охраняющими свою территорию, значит, здесь мы были в безопасности.
Я посмотрела на Алекса в зеркало заднего вида. Острый взгляд голубых глаз был сконцентрирован на красно-белой машинке. Алекс был в безопасности, вот что важно.
Шесть лет назад я снова клялась сохранить их тайну, но свою я им не доверила. Тогда я знала, что ношу ребенка, однако, никому из них узнать этого не дала. Даже самому Адаму.
Мой ребенок растет в нормальной среде, как типичный маленький мальчик. Он не будет воспитан, как его отец. И, надеюсь, не станет таким же, как он, человеком.
Конечно, я никогда не забывала Адама. Часть меня все также была предана нашей любви, но та часть, которую предали, не желала его знать. Для Алекса сказок не было: папа есть, нас разлучили обстоятельства, искать его опасно и на данный момент невозможно.
Взвесив все за и против, я выбрала для сына путь безотцовщины, нежели битье палками с трех лет и изучение тварей вместо игр в песочнице. Я верю, что мой выбор верный для нас, и во мне говорит не только боль от разбитого сердца.
Судя по последнему разговору в особняке Брэггов, Алекса бы могли вообще не принять… Я больше не доверяла никому из них.
– Мам, печеньки будут? – тонкий голос с заднего сидения прервал мои размышления. – Ты обещала.
– Ага, сейчас будут, – ответила я и подъехала к парковке возле маркета на заправке.
Здесь продавали печенье в яркой коробке. Сами печенюхи были в форме геометрических фигур и подвергались длительному и тщательному комбинирования, прежде чем были съедены.
– Я забегу за ними буквально на минуту. Машина открыта, ты сидишь здесь. Кричи, если что, – получив кивок от Алекса, я бросилась к маркету.
Оставить его на минуту даже на освещенной парковке в метре от входа и под камерами наблюдения заправки для меня было слишком пугающим. Не так мало я пережила, чтобы не быть тревожной. Но для Алекса я всегда держала образ сильной и смелой ма, пряча свою слабую сторону, желающую спрятаться за сильное плечо. Такое «плечо» меня нехило подвело.
Я вышла из магазина через минуту, как и обещала, однако, машина была пуста. Сердце ушло в пятки со скоростью света, и я почувствовала, как старая форма моей паники пытается вытеснить всю напыщенную храбрость.
– Алекс?! – я позвала сына, принявшись озираться по сторонам.
Он стоял недалеко от заправки, ближе к полю, скрытый от света фонаря. Я подбежала к нему, преодолев расстояние за секунды.
– Малыш, зачем ты вышел? – я вглядывалась в его сосредоточенное лицо.
– Там в тумане, – он показал пальцем впереди себя.
Туман… вечером в темном безлюдном месте. Я ощутила комок в горле. Смесь страха и воспоминаний, наполняющих горечью мое сердце.
– Пошли к машине, Алекс, – я потащила сына, но он сопротивлялся всеми силами, вглядываясь в полотно серого тумана.
– Мам, там герой победил чудовище, – голос ровный, даже с неким восхищением. – Как в сказках, мам.
– Алекс, прошу тебя… – я боялась привлечь к нам внимание и не повышала голос. Хотя, мой опыт подсказывал, что, если там действительно стражник, мы давно на примете.
Только я об этом подумала, из тумана к нам двинулся силуэт. Сердце билось очень быстро, но, казалось, что от такого мощного флэшбека оно сейчас остановится. Я собрала всю волю в кулак: не время теряться, я стою за своего ребенка.
К нам приблизился молодой мужчина. Набор стандартный: темный прикид, минималистичные украшения с камнями, взгляд спасителя мира. Мой взгляд упал на его правую руку, он держал там капсулу, почти раздавив ее.
– Никакого забвения ни мне, ни моему сыну, чертов стражник! – я выставила вперед руки, закрыв собой Алекса. Я придумаю потом, как объяснить это ребенку, но на его мозги воздействовать не дам.
– Откуда… – мужчина растерялся и перестал давить на капсулу.
– Я знаю Брэггов. Я обещала, – резко ответила я. Этого должно быть достаточно.
– Но ребенок…
– Ему пять. Мало ли, что он увидел, – оборвала его я, стараясь звучать как можно решительнее. – Я бы смоталась отсюда сразу, но решила остаться, чтобы вы нас не преследовали, – добавила я шепотом, еле слышно, надеясь, что легкий шум ветра перекроет мои слова для Алекса, стоящего за спиной.
– Окей, миссис…? – стражник задал вопрос якобы из вежливости, но я понимала, что это означало проверку через их источники, говорю ли я правду. Придется сказать, как есть.
– Амелия Вокс.
– А ты мистер…? – он присел на корточки, чтобы посмотреть на Алекса.
– Я Александр, это значит «защитник», – сын протянул руку.
– Очень приятно, Александр. Я Говард, это значит «главный страж». Мы почти тески, – он пожал руку малыша в ответ.
– Нам пора, – я взяла Алекса за руку и начинала разворачиваться к машине, как вдруг сын развернулся к стражнику.
– Он вам пошаркал, главный страж, – и показал пальчиком примерно на щеку Говарда.
«Твою мать», – я буквально закричала про себя. Никакого повреждения на лице я, конечно, не видела. А вот Алекс… наследник своего отца.
Быстро подбежав к машине, я усадила сына и двинулась к дому, поворачивая руль дрожащими руками. Видимо, стражник не сразу понял, что означало слово «пошаркал», поэтому не остановил нас. Но если до него дойдёт, что произошло, он придет сам или доложит о нас Брэггам. Не знаю, что будет хуже.
Мы так долго держались. Я справлялась с бытом, работой, воспитанием и всеми возникающими трудностями сами. Иногда нас навещали родители, реже Кристина. Мы их пока ни разу.
Вопросов о происхождении Алекса никто из них ни разу не задавал. Я была уверена, что я больше ни один из Брэггов ко мне или моей семье больше не подойдет, поэтому не волновалась о том, что кто-то проболтается: они не спрашивают, потому что итак знают.
Наверно, моя решительность и самостоятельность впечатляла близких, раз они дружно отказались от комментариев, но оставались рядом. Я это очень ценила.
Столкновение со стражником не входило в мои планы. У меня не было никаких заготовленных вариантов выхода их подобной ситуации. Сейчас мне нужно успокоиться и все обдумать: поможет ли смена места пребывания, если меня начнут искать эти люди? Их сеть огромна, ресурсы неисчерпаемы. Кроме ритуалов и каких-то талантов в потустороннем плане, они обросли большими связями и достаточным количеством хороших знакомых. Я же просто пока была им не нужна, поэтому находилась в свободном плавании. Если же их заинтересует Алекс…
Вечер прошел как обычно за исключением пересказанной в сотый раз битвы между Главным стражем и чудовищем. Благо, сын увидел только финал.
– Это такие игры, знаешь. Постановка, – в очередной раз я вставляла свою нелепую ремарку.
– А было прям по-настоящему… – Алекс повторял это каждый раз мне в ответ.
Кажется, надо было придумать что-то получше. Как только я уложила ребенка спать и спустилась вниз, в дверь постучали. Я медленно подошла к двери, задерживая дыхание от страха. Мы не ждем гостей, и, в такое время, это явно не почтальон.
– Это Говард, миссис Вокс, – голос за дверью принадлежал стражнику, с которым мы столкнулись этим вечером.
Я открыла дверь и увидела, что он стоит один. Вдох.
– Пошаркал?
Выдох.
– Ваш сын стражник?
Остановка дыхания.
Я тихо пригласила Говарда войти внутрь. На кухне он присел на стул, пока я наливала напиток из кофейника. Разговор может быть долгий, и прерывать его зевками будет неудобно.
– В Алексе течет кровь стражника, но он обычный ребенок, – начала я.
– Обычный не увидел бы ожоги на моем лице, – Говард был серьезен, но я не понимала его мотива. Я не отдам ребенка в их сети.
– Он не обязан… – я не могла подобрать слова и подняла взгляд на мужчину.
Достаточно взрослый, есть пара морщин на лбу и между бровями – часто хмурится. Темные волосы, карие глаза, гладко выбритый подбородок. Довольно привлекательный, если бы его деятельность не вызывала у меня прилив ненависти.
– Но он будет видеть это и дальше, вы не сможете оградить его от его способностей. Как вы объяснили ему то, что он успел разглядеть?
– Игра, – я развела руками.
– Не поверил?
– Не-а.
Говард усмехнулся.
– Чутье не подводит стражника, – он пожал плечами. – Если не секрет, кто его отец?
– Неважно, – резко ответила я.
– Он не знает о сыне, и он из Брэггов? – мужчина свел брови, сделав морщины глубже.
Я молча кивнула.
– Их методы воспитания и способы взаимодействия с простыми людьми не оставили мне выбора. Хотя, вам не понять. Не думаю, что вы росли иначе…
– Все семьи разные. Я знаю Арона и обоих братьев, они довольно жесткие, да. Но все же иногда нужно приложить силы, чтобы быть полезными в деле, – Говард говорил спокойно и внушал доверие.
– Я не хочу этого для своего ребенка, – ответила я ему.
– Он не только ваш, – поймав мой взгляд, мужчина постарался выразить сочувствие, так мне показалось.
– Мой. Решив, что я потеряла ребенка, каждого из совета Брэггов и компании обуяла невероятная радость. Этого достаточно, чтобы определить сына как только моего, – подчеркнула я.
– Мне жаль, что так вышло, но…
– Но? Вы расскажете им о…
– Нет, нет, – Говард помахал головой, – это не мое дело. Но у вас растет стражник, и я мог бы просто помочь с этим.
– Каким образом? – мне стало интересно, что он имеет ввиду.
– Дружеское наставничество, – он пожал плечами. – Пока вы на нашей территории, по крайней мере.
– Ваша – это чья?
– Я из семьи Стоун. Следим за этим городком и парой соседских. Дедушка, папа, мама, дядя, сестра и три брата. Дети тоже есть. Детский сад даже, – он улыбнулся. – Остались только мы с сестрой пока без малышни.
– Ого, неплохо, – говоря о семье, он звучал довольно мило. Не все стражники скрипят зубами думая о родных.
– Я мог бы иногда общаться с Алексом и направлять его.
– Зачем вам это надо? – я задала резонный вопрос.
– Безопасность. Уважение к нашему делу. Ну и, может, вы мне понравились, – Говард снова улыбнулся, но тут же уточнил, – вы с Алексом, в этом смысле. Вы милая семья.
– Я подумаю, Говард.
– Хорошо, Амелия, – он начал подниматься. – Но я хочу предупредить вас, что тянуть не стоит. Парень растет.
– Дайте мне пару дней, – я проводила его до двери.
– И еще… – он заглянул мне в глаза. – Эти пару дней посидите дома. У нас пройдет собрание большое совета стражников, а, значит…
– В городе будут Брэгги?
Он кивнул и одновременно пожал плечами.
– Обычно никто не выходит в город. Но мало ли… Считайте это первым дружеским жестом.
Говард сделал прощальный кивок и поспешил к своей машине, припаркованной рядом с моей.
Сна сегодня точно не предвидится.
