Текст книги "Неукротимый босс (СИ)"
Автор книги: Марика Крамор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Глава 24
Камиль
Три недели после того запоминающегося случая с Демидом пролетели незаметно. А главное! Реально не поехала! Как я ни уламывал – хрен мне! Но и это еще не все!
Как я снова ни заманивал Алину к себе – все старания насмарку. Кстати говоря, с другом мы еще разок перетерли. Он скосил от наезда и назвал меня полным дебилом. Ну да, вообще-то есть причины. Но сейчас мне не до этого.
Второй день Алина ходит как в воду опущенная. На вопрос что не так прозвучал отстранённый ответ:
– Тёмочка болеет.
Я проблемы, честно говоря, не увидел: как заболел, так и выздоровеет. Меня больше волнует, что Алина невыспавшаяся и потухшая. А ещё то, что она не спешит вписывать меня в свою жизнь и делиться тем, что у неё в голове.
Тяжело вздыхаю и изменяю собственным словам.
– Так посиди с ним завтра дома. А после – выходные. В понедельник выйдешь.
Да, я говорил, что хрен тебе, а не больничные. И, так понимаю, Алина именно поэтому отстраняется. Потому что в нашей ситуации не мешать личное и работу не получается.
Странно, в последние дни я заметил прохладу в поведении девушки. И это неприятно царапает.
– Что? – видя её выпученные глаза, быстро проясняю. – Работа выстроена. У нас всё в порядке. Если ты пропустишь день, клуб не рухнет, не так ли?
– Спасибо. Я хотела сама прийти к тебе. Но помню наш разговор на собеседовании.
– Алин, везде есть грани. Давай адекватно мыслить. Тебя что-то ещё беспокоит?
– Нет.
Потухший взгляд реально меня убивает.
Огибаю стол и прижимаю девушку к себе.
– Всё будет нормально. Хочешь, прямо сейчас езжай.
– Но… ты, – мгновенно задирает голову, с осторожностью вглядываясь в моё лицо, – не против? Ты ведь говорил, что не будешь отпускать. Да и я ведь обещала…
– Езжай.
Не хочу пускаться в глупую демагогию. Конечно, я всё понимаю. И именно сейчас особенно остро чувствую то, что Алина уже успела стать мамой. Раньше я как-то всегда сторонился женщин с детьми. А здесь… нормально воспринимаю. Прикольный у неё пацан. Любопытный. А ещё он довольно смешно окрестил меня: Лилиль.
– Спасибо, – быстро тараторит и вскользь целует в щеку, отодвигаясь, – я могу отработать потом: например, в выходной выйти. Правда…
– Отработаешь как-нибудь, не боись.
Загадочное двусмысленное замечание Алина мимо ушей не пропускает, но и не бьет меня ладонью в грудь: она всегда делает это в шутку. А я чаще всего в ответ ловлю её ладошку, нежно впиваясь губами в запястье, наслаждаясь гладкостью кожи.
Алина уехала, а без неё вдруг стало серо. Не хочется себе признаваться, но интерес и желание добиться своего в отношении этой девушки давно уже переросли в нечто иное. Хочется присутствовать в её жизни, и не на последних ролях. Но я все равно чувствую, что дальше определенного рубежа она меня не впускает.
Заглядываю на улицу сквозь затемнённое стекло в холле, наблюдая, как тяжелые капли барабанят по мутной поверхности грязных луж. Параллельно вслушиваюсь в длинные гудки.
– Алло, – наконец-то раздается ответ. Уставшим голосом, расстроенным и вымотанным, но Алина нашла время ответить мне.
– Ну как вы?
– Температура спала. К вечеру Артём повеселел. Недавно врач уехал. Сказал кашель не запускать.
– Пришли список лекарств, я заеду в аптеку. Как раз с клуба выезжаю.
– Да ты что, тебе такой круг делать. Мама сейчас сходит, на углу её дома аптека есть.
– Алин, давай я привезу. Фрукты зацеплю. Я всего на десять минут заеду.
– Не надо. Давай в другой раз, ладно? Мне не до гостей, правда.
Я поджимаю губы, стараясь не швыряться недовольством. Потому как мне не нравится, что она держит дистанцию. Постоянно. Постель – одно, тут она всегда расслаблена и отзывчива, раскована. Вот такие моменты – другое. И каждый раз я оказываюсь за бортом. А звание обычного ёбаря меня уже порядком подзатрахало.
– Ладно. Привет малому, – выдавливаю с трудом.
– Спасибо тебе, Камиль.
– Увидимся, – «воодушевленно» бросаю в трубку и, поджимая губы, прячу телефон в карман.
Но сам понимаю, что нихера не ладно. Почему я всегда остаюсь на «другой раз»? Хрен с ним, сегодня. Окей, мелкий плохо себя чувствует. А до этого? Всегда, когда я невзначай поднимал эту тему, Алина лишь легко отмахивалась: мол, когда могу, я твоя полностью. Я, конечно, может и тупой, но реально не понимаю, почему мы не можем погулять с пацаном вместе в её выходной или вечером, когда у меня есть возможность? Почему мы не можем вместе заняться ее делами, если это допустимо? Почему иногда мы не можем провести втроем полдня, а потом отвезти её сына к бабушке или оставить с няней? Это так сложно? Или в этом есть что-то плохое? По-моему – нет.
Заезжаю в ближайший магазин и набираю фрукты. Сверху бросаю шоколад и пахлаву.
И орехи. Алина любит миндаль и кешью, но экономит, поэтому покупает их нечасто.
На глаза попадается её любимый йогурт и зерновой творог с клубникой. Набиваю корзину и ими.
В душе странное чувство. Как будто что-то неладно. А я не пойму, с чем связано. К Алине зарулю ненадолго и после прозвоню заму по второй фирме. Поставки вроде неплохо шли. Вечером надо ещё не забыть Машу набрать. Она хотела насчёт юриста поговорить.
В домофон звонить не стал. Подождал, пока жильцы выйдут из подъезда. В одной руке держу огромный букет, в другой – тяжелый пакет с «витаминами» и вкусняхами.
Осторожно стучусь на случай, если пацан уже уснул, и жду, пока распахнется дверь.
– Камиль?
Увидев настороженное удивление на лице Алины, я немного расстроился. Думал, она всё же обрадуется мне. Даже, скорее, надеялся.
Но вот то, что Алина не пустила меня на порог, а сама вышла в подъезд, смущённо закрывая дверь за спиной, меня просто ошарашило.
И только когда до моего слуха донёсся громкий весёлый смех, прежде чем дверь захлопнулась, я понял, почему у неё такое виноватое лицо.
А мне захотелось пройти и затолкать этот букет поглубже в жопу одному мудаку.
Ставлю пакет на пол, сверху бросая ненавистные цветы, едва сдерживая расползающуюся ярость.
Обвиняюще указываю девушке за спину.
– Ты с мужиком, что ли?
– Это Матвей.
Её голос заучит тихо, но уверенно.
– Ты говорила, вы не общаетесь.
– Да, мы не общаемся, – внутри меня закипает горячая лава, я сжимаю ладони в кулаки и вскидываю подбородок, наблюдая за Алиной сверху вниз.
Подсознательно жду хоть какого-то объяснения, но как по мне – и так все понятно. Она врёт.
– Я его не звала. Он позвонил сегодня, и я сказала, что Тёмочка заболел и мне не до него.
– И он, конечно же, прилетел. В первый раз за два года?! – несдержанно повышаю голос.
– Камиль, ты извини за эту ситуацию. Я боюсь их наедине оставлять. Давай мы завтра поговорим.
– Впусти меня.
– Камиль. Пожалуйста, не нужно сцен. Я тебе завтра всё объясню, правда.
– Ты предлагаешь мне уйти?! – я бы всё стерпел. Но, сука, этот виноватый взгляд просто сорвал стоп-кран. – У тебя дома посторонний мужик, Алина! Меня ты даже на порог не пускаешь! Никогда, блядь, не пускаешь! Меня, значит, пинком под зад! А этот мудак свистнул разок, и уже играет с сыном, на которого хер забил?! Ты хоть знаешь, зачем он приехал? И не надо мне ля-ля про ребёнка, он не к нему приехал! У тебя кукушка съехала?! Ты что творишь-то?!
– Вот поэтому я бы не хотела, чтобы ты входил. Не нужно этих сцен при Артёме. Камиль, давай ты остынешь и после спокойно обсудим. Извини, я пойду, ладно?
– Нет, не ладно! – рявкаю в сердцах. – Почему я не в курсе, что вы видитесь? Я ведь спрашивал!
– Я сказала, как есть! Он приехал неожиданно и привёз лекарства! Ты уж извини, но он родной отец Артёма! И имеет право его увидеть!
Ну пиздец. Вот просто пиздец! Я же сам предлагал привезти лекарства!
– А на тебя он тоже права имеет? – ядовито цежу сквозь зубы.
– Камиль, перестань, пожалуйста. Он сейчас уедет. Я Артёма уложу и позвоню тебе. Никакой трагедии нет. Это просто случайность.
– Тогда впусти меня, – чеканю зло, но внутри что-то перегорает, потому что в её глазах я вижу ответ.
Она не впустит. Она с этим мудаком предпочла остаться.
Алина могла бы позволить мне пройти, обозначив четкую позицию, что у неё теперь другой мужик. Но я опять остался за бортом. Опять! А она палец о палец не захотела ударить, чтобы прояснить всё!
Заебись! Она с бывшим дома! А мне сказала, что ей не до меня!
И где гарантии, что он не останется на ночь? Что не распустит свои щупальца?! Что не полезет к ней?!
– Ты возвращаешься к нему? – бью вопросом в лоб.
– Господи, конечно, нет. О нас с ним речь вообще не идёт.
– А о нас идёт? Он знает, что ты теперь моя женщина?
– Я на каждом шагу должна об этом кричать?
– Нет, не на каждом. Но он должен иметь это в виду.
Чувствую себя ослом! Ну пиздеееец!
Шифер рвет конкретно. Если я сейчас не уйду, я этого ублюдка точно отделаю!
– В общем. Здесь фрукты и орехи, – произношу ровно и отстранённо. Я не ожидал от Алины такого. У меня даже слов нормальных нет. Ну вот как так, а?! Она просит меня уехать и оставить их наедине с бывшим мужем! – Я зацепил твой любимый йогурт и творог. Пакет тяжелый. Не носи сама. Попроси своего Матвея помочь, если он, конечно, что-то тяжелее члена в состоянии поднять.
– Камиль, я позвоню, как только…
– Знаю я, Алин, как ты звонишь.
Не слыша ничего больше, разворачиваюсь и, не дожидаясь лифта, несусь вниз. На воздух. Семь этажей пробежал и даже не понял, когда.
В ушах шумит. Подбородок напряжен. Ладони то и дело сжимаются в кулаки, а воздух с громким свистом вылетает из легких.
В машине ненавистно стукнул по рулю.
Охренеть, вот ублюдство, а!
Но самое стремное даже не это. Неееет. Куда там!
Она не просто не позвонила, как обещала. Она даже не взяла трубку, когда я сам позвонил ей спустя полтора часа.
Глава 25
Алина
В квартиру я вернулась чуть ли не плача. Почему именно сегодня все звёзды сошлись?! Такое ощущение, что все хотят «подсластить» мне жизнь.
С каменным лицом прохожу в зал, натыкаясь на искристые взгляды.
Артём заливисто смеётся, потому что Матвей неумело жонглирует мячиками из сухого бассейна – он небольшой, но сын даже сейчас в восторге. Малыш был до поросячьего визга счастлив, когда Камиль привёз это чудо, распаковал и накачал воздухом.
Зря он так. Когда такое было, чтобы я его не впускала?! Неправда это. Просто я не приглашаю, но если Камиль сам изъявлял желание, он приезжал и я не была против.
Да, я не спешу и не хочу торопить события. Просто я боюсь, что чуть позже он остынет, поймёт, что ребёнок требует заботы и внимания. И очень много времени, которое мне приходится делить между двумя моими мужчинами. И да, чаще всего в этом выигрывает Артём…
Я очень боюсь, что малыш привыкнет к новому человеку, а потом мы снова останемся одни. Не то, что я как-то сомневаюсь в Камиле. Но я всё понимаю и смотрю на мир без розовых очков. Через некоторое время его страсть поутихнет и он найдёт себе другую женщину. Красивую, перспективную, без груза прошлого за плечами. А мне пережить второй раз, что от меня отказались, будет не так-то просто.
Камиль никогда не предлагал мне ничего. Только секс. Да, мужчина он заботливый, внимательный и щедрый. Он потрясающий. Но он ни разу не говорил, что наши с ним отношения к чему-то идут. А по сему, Камиль отдельно, Артём отдельно. Я сына по промежуточным связям протаскивать не собираюсь.
– Кто приходил?
– А тебе есть до этого дело?
Стреляю в Матвея недовольным взглядом. Меня аж потряхивает от его присутствия. Поскорее бы свалил!
– Да я просто.
– Хочешь кофе? – подключаю тяжёлую артиллерию.
– Да, конечно, Алин.
Отлично. Давай тогда топай на кухню, чтобы малыш не слышал разговора. А то Матвей может и вспылить. И одному богу известно, чем это закончится.
Поэтому я и не смогла впустить Камиля. Мне нужно поговорить с Матвеем. А Камиль был на взводе. Боюсь, от столкновения мужчин вышло бы оооочень мало хорошего. Камиль, конечно, сильнее… но я не должна допустить драку и ругань на глазах у ребёнка.
Я вспылила, когда сказала, что бывший муж имеет право видеться с сыном. Разумеется, я так не считаю, просто очень цепануло замечание, что я жажду сближения с ним.
«Не надо мне ля-ля про ребёнка»…
Я не умею, как Мира, спокойно реагировать на подобные колкости. И в ответ могу высказать очень много всего лишнего. Но я сильно постаралась сдержаться и предложила просто успокоиться и обсудить всё немного позже. Камиль мог бы приехать, когда я Тёмку уложу. Мы бы спокойно поговорили. Наедине. Так проще было бы.
Мерзкая ситуация. Я и Камиля понять могу. Ясно же, отчего он закипел. А с другой стороны, я лично Матвея не звала.
Бывший позвонил мне, я ответила и отмахнулась: мол, не до тебя – гуляй дальше. Какой там приехать?! Ещё не хватало мне всякую заразу домой таскать!
Потом маму попросила сходить в аптеку. Ничего не предвещало беды, как говорится, но тут явилось это чудо с лекарствами. В общем, впустила его взглянуть одним глазком на ребёнка. И предупредить, чтобы больше такой наглости не было.
А ещё минут через двадцать постучал Камиль. У него были такие злые глаза… Я думала, он дверь вынесет. Орал как резаный. Ну не думал же, что мы там любовью занимаемся, в самом деле?! Как соседи ещё не выбежали концерт посмотреть. Удивительно.
Пока Тёмка старательно и со счастливой улыбкой закапывает машинки в бассейн, я на кухне колдую над кофе, едва сдерживая своё возмущение.
– Алин, ты извини, что я так. Просто иначе ты…
– По-другому не будет, ясно?! – резко оборачиваюсь, меча молнии. – Это не твой дом. Ты не можешь просто так заявиться: «Здрасьте, я тут мимо проходил». Ну так и надо было идти мимо. Где список взял?
Выплевываю слова с желчью. Мне кажется, я ненавижу этого человека. Не только потому, что он, вонзив нож в спину, бросил меня одну с грудным ребёнком, когда я не работала и полностью от него зависела, так ещё и потому что виноват в ссоре с Камилем!
– Ну я ж не ругаться пришел. Алин!
– Я спросила, где список взял? Маме звонил?
– Да. Попросился сам в аптеку сгонять. Она продиктовала.
– Не стоило утруждаться. Сколько я тебе должна?
Смотрю на его лицо и не понимаю, что в нем так меня привлекло. Далеко не красавец. Безответственный. Бесхребетный. Ленивый. Эгоист до мозга костей. Вот же дурой была! Круглой!
Матвей оказывается возле меня неожиданно и кладёт ладони по обе стороны от моих бёдер. Мы примерно одного роста, поэтому наши лица совсем близко. Заглядываю в его серые глаза. И для меня там ничего нет. Как сгоревшая пустошь. Огонёк вроде есть, а гореть-то нечему.
– Алиночка, ну прости ты меня дурака. Можно я иногда буду к вам приезжать? Пожалуйста.
Хватаю его запястья и в панике пытаюсь отвести в сторону. Но Матвей всё же крепкий – раньше регби занимался – не получается вырваться из кольца его рук.
– Отойди от меня.
– Алин…
Тянется ко мне корпусом, а я тяжело сглатываю. Черт, а! Нужно было всё же впустить Камиля!
– Живее. О-той-ди.
– Ну прости. Я дурак был. Правда, – его речь сбивчивая, тихая. – Я очень сожалею. Давай увидимся с тобой? Погуляем с Тёмой? В парк сходим, например. Ну пожалуйста, зверёчек.
От ласкового давно позабытого слова меня прорывает. Так меня называл только он. Зверёк. Зверёчек. Потому что всегда откусывалась больно и грозно. Потому что ссоры наши были дикие и неудержимые, а примирения – жаркие и такие же дикие.
– А не стремно тебе будет, Матвей? – я все же вырываюсь и отпрыгиваю в сторону, вздёрнув подбородок и скрестив руки на груди. – С такой страшной и толстой истеричкой на людях показываться?
Он мгновенно вскидывается.
– Я беру свои слова назад. Все до последнего.
– Да подавись ими. А к нам не подходи. Я бы ещё и прочерк в графе «отцовство» поставила. Уходи, Матвей.
– Вот так, значит? Ладно. Но никаких прочерков. Он мой сын. Да, я конкретно налажал. Но я хочу это исправить. Я всё равно вас верну.
– Матвей, очнись. Никаких «мы» больше нет. Ты можешь гулять и дальше сколько влезет. Ты свободен. Вали на все четыре стороны. У меня давно уже другой мужчина. И никогда я не предпочту ему тебя. В моей жизни больше нет свободного места.
Бывший немного оторопел. Открывает и закрывает рот.
– Я всё равно буду видеться с сыном.
– И что делать с ним будешь? В примерного папочку забавляться? Матвей, ребёнок – это не поиграть пятнадцать минут, когда время убить нечем. Это ответственность. Это вложение кучи времени, заботы, любви. Я даже про деньги не говорю. А ты отвернулся. В самый сложный момент, когда я чуть с ума не сошла. Ты думаешь, такое прощают? Кто-то, может, и да. Но я тебя никогда не прощу. Мне противно даже в одной комнате с тобой находиться. И сына ты видеть не будешь. Хочешь новую игрушку – найди себе другую дуру – и вперёд. Забавляйся. А в моей жизни все места заняты.
Последняя фраза мелькала в моей голове, когда я, скрестив руки на груди, пристально наблюдала за тем, как он обувается.
Выпрямившись, напялил куртку, и его взгляд упал на огромный пакет из супермаркета и букет из прекрасных кустистых роз.
Смотрит на меня ничего не выражающим взглядом.
– Как видишь, ты мне помешал сегодня.
Как только Матвей ушёл, я сразу потянулась к телефону. Нет. Камилю позвоню чуточку позже, а сейчас, пока я на взводе, мне есть что ещё высказать.
– Алло? – слышу приглушённый голос.
– Ты что делаешь, мам?! Как ты могла ко мне Матвея направить?!
– А что? Он позвонил. Сказал, что хочет зайти помочь. Поучаствовать. Вот и пусть раскошелится на лекарства! Папаша несчастный!
– Господи, мама! Да пусть он только свалит уже куда-нибудь! Как ты могла, не спросив меня! Вот кто тебя просил лезть?! Тебе заняться нечем?
– Так! Ты поспокойнее давай с матерью разговаривай! Я хотела, чтобы он, наконец, понял, что у него есть ответственность! Что тебе тяжело одной! Может, деньжат бы подкинул!
Тьфу, противно!
– Ещё хоть раз! Хоть один маленький разочек! – очень стараюсь сдержаться, но никак! Довели меня оба! – Ты подумаешь вместо меня! Мама, я тебе обещаю! Я сниму квартиру на другом конце города! И хренушки мы к тебе ездить будем! Надеюсь, ты меня услышала!!! Не смей раскраивать мою жизнь под своё лекало!
В сердцах швыряю трубку на кровать и стараюсь усмирить бешено колотящееся сердце.
Пытаясь отдышаться, бреду в кухню.
Руки начинают дрожать, как представлю, через что нам придётся пройти. Ненавижу вливать в Тёму лекарства. Когда сын болеет – это кошмар какой-то. Спасибо Камилю, что отпустил с работы. И приехал. Привёз нам фрукты.
Возвращаюсь к телефону в спальню.
Открываю наш с мужчиной диалог и набираю новое сообщение.
«Если сможешь, приезжай, пожалуйста. Я уложу сына, и мы поговорим. Не злись».
Отправляю и несу гаджет с собой на кухню. Чтобы, не дай бог, не пропустить ответ!
Своего зайчика я укладывала очень долго. Со слезами померив температуру и заставив выпить сироп. Минут сорок мы пытались уснуть: малышу тяжело дышать с забитым носиком. Я качала его на руках или размеренно гладила по спинке.
Сон сморил неожиданно, а когда я открыла глаза, на часах уже была половина девятого утра.
Пока сынок спит, я подскакиваю и лечу на кухню за телефоном.
Чееееерт! От Камиля пропущенный!
Быстро нахожу диалоговое окно, чтобы проверить, во сколько я ему смс прислала. И тут меня ждет еще один неприятный сюрприз.
Сообщение так и не отправилось.
Внезапно раздается громкий плач из спальни. И я, откладывая телефон, несусь к сыну. Вот что за дерьмовое утро, а?!
Глава 26
– Алин, ну как там малыш твой? – уточняет Кристина, сочувственно заглядывая в глаза.
– Получше. С мамой остался.
– Ясно. Пусть скорее поправляется. Оксана тут бумаги для тебя оставила.
– Спасибо, – принимаю документы из ухоженных нежных рук Кристины. И вспоминаю, как они с Мариной обсуждали Камиля.
«Ходячий секс».
Блин! Мне этот ходячий секс точно голову открутит! Как вспомню его взгляд… аж мурашки по спине.
Мы целый день не могли созвониться. Когда я звонила – он был вне зоны доступа. Когда он перезванивал – я не могла ответить. На сиротливое смс «Приедешь сегодня? Мы будем рады» пришел неожиданно отстранённый ответ:
«В отъезде».
Неуютное замечание мигом охладило мой пыл. Ну что обижаться-то?! Можно поговорить, я ведь постараюсь все объяснить, если ему интересно. Ну вспылила, да, он тоже в долгу не остался.
Я коротко поблагодарила за продукты и цветы и решила подождать, пока мужчина остынет.
– Алина, – мороз по коже от неприятного тона и резкого приказа. Оборачиваюсь, сталкиваясь с суровым непроницаемым взглядом. – Ко мне зайди, как срочные дела сделаешь.
И проходит мимо и заруливает на лестницу, демонстрируя широкие плечи и отпадную спину.
Отворачиваюсь и тяжело вздыхаю. Меня этим, конечно, не проймёшь, а вот Кристина чуть ли за сердце не хватается.
– Чего это он такой злющий… – слышу расстроенный лепет. – Только приехал же… ой, Алин, зайди попозже к нему. А то голову открутит.
– Да брось. Камиль всегда корректен.
Но меня сейчас, правда, это не очень касается. Охохох… меня-то он четвертует – верняк!
Лишь спустя пару часов я порадовала босса своим снисходительным появлением.
Прошла к нему в кабинет после короткого «войдите» в ответ на громкий стук, и, между прочим, дверь закрыла на ключ. Мало ли. А то я Камиля знаю.
Вид у него не ахти. Злится ещё. Вон желваки как играют.
– Привет, – начинаю мягко, но держусь на расстоянии.
Улыбаюсь ему искренне. Дико соскучилась. По доброму взгляду, заботе, ласке.
Да ладно, пятничные события – это такие пустяки.
– Что происходит, Алина? Если бы ты ко мне приехала, а я с бабой дома был, ты б как отреагировала? Нормально? А я бы ещё сказал «не, ну ты вообще как-то не вовремя, мож, в другой раз пересечемся?».
– Камиль, если ты согласен выслушать, я могу объяснить.
– Давай.
Не узнаю его. Голос просто звенит от сдерживаемой ярости. Его, кажется, даже потряхивает от напряжения.
– Он позвонил в очередной раз, я сказала, что мне не до него, Артёмка заболел, он попросился приехать. Я отказала, – я не оправдываюсь, а просто перечисляю факты. – Он перезвонил маме моей и спросил, что делать, как бы ему сына увидеть. Ну а мама передала ему список лекарств и отправила в аптеку. Минут через пять после него ты приехал. И все. Я его предупредила, чтобы больше такого не было и…
– Он приставал?
– Нет. Он хочет видеться с сыном. Разговор был не о нас.
– Я надеюсь, у тебя голова в порядке с ним дальше не общаться?
– Камиль, сбавь тон. Не нужно грубить.
– Я тебя спросил. Ты разрешишь ему приезжать и дальше?!
– Послушай. Хочется тебе этого или нет, но на моё прошлое закрыть глаза не удастся. У меня есть бывший муж и маленький сын. И если уж так подумать, отец имеет право общаться со своим ребёнком. Я понимаю, что ты не в восторге, но не тебе решать и ставить условия.
– Условия? – он взрывается и переходит на крик, отталкиваясь от стола. – Я приезжаю, а у тебя посторонний мужик! Ты меня всегда бортуешь! Ты даже на звонок не можешь ответить! А у него охеренно такое толстое право приезжать и слюни на тебя пускать, прикрываясь ребёнком, которого он даже на улице не узнает?! Потрахать он тебя приезжал, Алина, и ты осталась с ним наедине!
– Этого не было. Не нужно сгущать краски.
На сердце тяжелеет: я не думала, что у Камиля крыша съедет.
– Не надо мне рассказывать! Не надо, Алина! – взгляд пылает огнём, и столько язвительности в нем… меня немного пугает такая реакция. Я думала, это Мариб неадеквашка, а тут вся семейка, оказывается, такая. – Ты думаешь, я не знаю, зачем он приехал? Потому что он рассчитывал остаться у тебя!
– Он не остался. Это только твои фантазии.
Стараюсь говорить уверенно, хотя… конечно, я помню, как Матвей попытался меня обнять. Но Камилю ни к чему знать, насколько он прав.
– Ты должна была меня впустить! Чтобы обозначить границы! Чтобы он видел, что ты больше не одна и ему отросток прищемят, если он только к тебе снова сунется! А ты не захотела! Алина! А если он членом махнёт, ты к нему прибежишь, что ли?! Нет у него прав на ребёнка! Не нужно прикрываться этой херней! Если ты к нему хочешь вернуться, говори открыто, а дебила из меня не надо делать! Ты даже не позвонила мне, когда он уехал! Да ты даже трубку не взяла, Алина! Ты сказала, мама привезёт лекарства! Ты сказала, что гости тебе не нужны! А реально всё не так! Откуда мне знать, что он не остался и не отжарил тебя как следует, потому что того, кого ты хотела выгнать, ты сразу же выгнала!
Щеки горят, как от удара. Обнимаю себя руками, пытаясь заслониться от клокочущей мужской ярости, но… не получается. Неужели он считает, что я перед всеми ноги раздвигаю?
Выдавливаю едва слышно, чувствуя, как озноб ползёт по спине. Шевелю побелевшими губами и не уверена, что вымолвила хотя бы звук:
– Зачем ты так, Камиль?
– АБДУЛАЕВИЧ!!! – несдержанный крик обдаёт волной неукротимой ярости.
Я отшатываюсь, как от пощечины, не веря в то, что этот мужчина умеет быть и таким.
Потухшим голосом тихо отвечаю:
– Ладно. Я пойду, извините, что задерживаю.
Разворачиваюсь и опускаю ладонь на прохладную металлическую ручку.
– Во сколько он от тебя уехал? – даже в глаза ему смотреть не хочу: там пылает огонь, только это не ручной огонёк, а настоящий пожар, сбивающий всё на своём пути.
– Я не обязана отчитываться перед руководством на личные темы, – равнодушно бросаю через плечо. Пусть захлебнётся своей желчью. Только от меня подальше!
– Я тебя спросил! ВО СКОЛЬКО ОН УЕХАЛ!
Распахиваю дверь, подаваясь вперёд.
– Куда ты пошла? Я с тобой разговариваю! – громогласно врезается в спину.
Шагаю в коридор и замираю от неожиданности.
Оксана взирает на меня с недоверием. Ну челюсть хоть подбери с пола, что ли…
А из кабинета Камиля раздается сотрясающий стены рёв:
– ВЕРНИСЬ СЕЙЧАС ЖЕ! – ну всё, это полный абзац. Вот тебе и связь с начальником. – АЛИНА!!!
– Привет, Оксан, – воодушевленно приветствую коллегу, приклеивая к губам сахарную улыбку, и приторно продолжаю, – ты к боссу?
Плотно прикрываю за собой дверь, заглушая громкий звук своего имени.
– Яааа… да уже, наверное, нет… – тянет она неуверенно. А смотрит ошарашенно, как будто у меня рога выросли.
Да, да. Ну сплю я с Камилем. Что из этого.
Вслух, разумеется, не произношу. Но всё же. Зачем так смотреть. Это не её дело.
– Да, он сейчас не в духе. Ты лучше попозже зайди.
– Эээмм…
Внезапно дверь за моей спиной распахивается и на пороге появляется свет моих очей – сам разгневанный император «Резидента».
– Оксана, у тебя что-то не в порядке?! – гремит вопросом.
Вот всё-таки Камиль мастер слова. Это ж надо сказать так, что если согласишься, то «какого хрена я тогда тебе зарплату плачу, если ты косяки разгрести не можешь». А если ответишь «всё в порядке», то «какого хрена тогда приперлась, отвлекаешь же!».
– Я просто уточнить хотела. Но это подождёт, – Оксана женщина неглупая, мигом смекнула, что к чему. – Я попозже зайду.
– Будь добра!
Как только её кабинет закрывается, пальцы Камиля клещами впиваются в моё предплечье. Мужчина не терпя возражений через весь коридор тащит меня в мой кабинет.
Дверь за нашими спинами с оглушительным грохотом захлопывается, и Камиль проворачивает ключ в замке два раза и безапелляционно тащит меня к столу.
– Я не пойму, тебе перезвонить влом было?! Я себе всю ночь места не находил! Чего уже только не напридумывал!
– Камиль Абдулаевич, вы превышаете служебные полномочия, – убийственно чеканю ему в лицо.
– Он тебя хоть пальцем тронул?
– К работе это отношения не имеет.
– Тебе что, вообще на меня насрать?
– Если вы считаете, что я ноги раздвигаю перед каждым мужиком, который попадает в поле моего зрения, разве важно, как я к вам отношусь?
Он пылает несдержанностью и злостью. В глазах мерцает негодование. Внезапно в мужском взгляде что-то меняется. На лице появляется хищный оскал, а зрачки увеличиваются.
Казалось, прошла лишь секунда… но, только почувствовав дерзкий толчок и каменный член внутри себя, я осознала, что Камиль усадил меня на стол, широко раздвинув мои ноги и отодвинув в сторону белье.
Конечно, я снова в чулках, потому что он прямо-таки тащится от этого. А я использую этот хитренький приёмчик очень часто.
– Всё, что с тобой связано, для меня важно, – догоняет моё затуманенное сознание тихий охрипший голос, но я, кажется, не разбираю слов, какой там… окружающая реальность растворяется под сексуальным натиском этого человека.
Камиль двигается агрессивно, резко, дерзко. Как будто хочет оставить частичку себя… своего запаха на мне. Он неудержим и голоден. Тело предаёт меня, чувствуя мужскую жажду. Подстраивается с готовностью, а я отвечаю несдержанными стонами наслаждения, потому что обожаю этого мужчину. И противостоять ему уже не получается.
Таким Камиля я никогда не видела. Но голова кругом от него любого. Даже такого. Он тяжело дышит мне в шею, и я выгибаюсь ему навстречу, ловя каждое движение. Зарываюсь пальцами в волосы, скольжу ниже, впиваясь ногтями в широкие плечи, пока его член вонзается каждый раз ещё глубже.
Да, если бы я была на его месте, я бы разнесла в пыль обоих. Наверное… или просто молча ушла, как это сделал он. Только вот в отличие от него я бы и близко больше не позволила к себе приблизиться предателю.
Камиль в животном порыве кусает меня за шею – не больно, но чувствительно, – а его дыхание обжигает кожу.
Оргазм потряс, неожиданно сильной волной пройдясь по организму. И теперь так сладко дрейфовать в безбрежных заливах томного трепета.
Камиль налегает, усиливая напор, стискивает мои бёдра крепко-крепко. Сознание проясняется, и я, наконец, начинаю приходить в себя. Звуки влажных шлепков сотрясают помещение, наши стоны были бы слышны за пределами, благо кабинет Оксаны находится в противоположном конце коридора, ближе к Камилю.
Когда желание укрыло с головой, остальной мир будто перестал существовать. Но теперь я возвращаюсь в реальность.
Камиль впивается в мои губы с тихим стоном и немного отстраняется, чтобы излить семя в свою ладонь, и уже через пару секунд снова завладеть моим ртом. Сначала жестко, а потом, когда я ответила со всей теплотой и искренностью, положив ладонь на мужской затылок, поцелуй превратился в настойчивый и жадный, но трепетный и ласковый. Камиль прикусывает и слегка оттягивает нижнюю губу, отпускает и проводит по ней языком, нежно так. Как будто это не он орал на меня десять минут назад в своём кабинете.
– Я всю ночь твоего звонка прождал. Чуть с ума не сошёл, когда ты не ответила, – его шёпот пробирает до сердца, пульс учащается. Губы в губы, глаза в глаза. – Пиздец меня накрыло. До сих пор не отпускает. Думал, приеду и весь дух из него вышибу.
Некоторое время мы стоим в непроглядном молчании, и только шумное дыхание Камиля разбавляет нависшее напряжение.
– Я хочу, чтобы ты сейчас же извинился за те слова и впредь больше себе такого не позволял.
