Текст книги "Опасный мужчина"

Автор книги: Марианна Лесли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Слава богу, что в темноте он не может это видеть.

– Знаете, сейчас вы мне напоминаете белый пушистый снег. У вас никогда не возникало желания пройтись по белому снегу и оставить свои следы?

Она вскинула брови.

– Вы хотите оставить на мне свои следы?

Он рассмеялся.

– Вообще-то я не это имел в виду, но приятно узнать, что вы не лишены чувства юмора. Я уж испугался, что у вас его нет.

– Зато у вас его, похоже, в избытке. Вам нравится посмеиваться над окружающими, не так ли?

– Ни в коем случае. – Он приложил руку к сердцу. – На самом деле в душе я поэт и романтик. Разве не заметно?

Рейчел состроила скептическую мину?

– Вы мне не верите? Так знайте, что под этой грубоватой оболочкой живет душа истинного поэта.

– Вы сочиняете стихи? – удивилась она.

– Ну, строго говоря, стихами их нельзя назвать. Иногда, когда на меня снисходит вдохновение, я записываю свои мысли, не особенно заботясь о форме и рифме.

Рейчел улыбнулась.

– Мне следовало догадаться. Вы ведь противник всяких условностей, верно? Может, прочтете что-нибудь?

Ник задумался.

– Ладно. Раз уж мы говорили о снеге, я прочту стихотворение, которое называется «Белый снег».

Прочистив горло, он забавно выпрямился, словно ученик начальной школы.

– Итак, слушайте: «Пушистый белый снег падает на землю, окутывая ее, словно пеленой. Накрывая, словно покрывалом, еще не смятым страстными любовниками».

Рейчел судорожно сглотнула.

– Нечто в этом духе я и ожидала, – пробормотала она. – А я, наивная, уж было почти поверила в вашу искренность.

Ник вскинул брови.

– Я сказал, что в душе поэт, но не говорил, что я монах. И уж тем более не ханжа.

– А я, значит, по-вашему, ханжа, вы это хотите сказать?

Он подкупающе улыбнулся.

– Совсем чуть-чуть. – Он вскинул руку, заметив, что она собирается возмутиться. – Но это легко исправить.

Его дерзость не переставала изумлять Рейчел.

– Вот как? – не удержалась она от вопроса. – Каким же образом?

– Надо просто-напросто совершить какой-нибудь легкомысленный поступок, не задумываясь о том, что о вас подумают окружающие, – сказал он.

– Что, например? – Рейчел поймала себя на том, что ей не терпится услышать, что он собирается предложить. Неужели безрассудство так заразительно?

– Ну например, прокатиться под луной. Приглашаю вас на прогулку на моем верном коне.

– На коне? Но у вас нет ко… – Рейчел осеклась, глаза ее расширились. – Вы имеете в виду ваш мотоцикл?

Увидев ошеломленное выражение ее лица, он невольно рассмеялся.

– Но ведь нас никто не увидит. В доме уже все спят, кругом тихо, никого нет. Ни одна живая душа не узнает, что на полчаса вы забыли, что являетесь респектабельной вдовой. – Он подался вперед, опершись рукой о стену возле ее головы, маня своей близостью, своим мужским, мускусным запахом. Он говорил тихо и убедительно, словно Змей-искуситель, соблазняющий Еву попробовать яблоко. – Ведь в глубине души вам хочется чего-нибудь этакого, признайтесь. Возможно, вы сами не знаете, но иногда в ваших глазах вдруг вспыхивают искорки безрассудства и озорства, как у ребенка. Я заметил это еще там, в магазине, когда вы отвергли все пристойные украшения и выбрали тот веселенький наборчик. Значит, вам свойственны безрассудные порывы. Если вы согласитесь, то узнаете, что такое быть по-настоящему свободной, пусть и ненадолго.

Его близость кружила голову, пробуждая давно забытые ощущения. От его пристального взгляда затылку стало горячо, как будто вся кровь прилила туда. Глаза его в темноте казались черными, и Рейчел не могла – да и не хотела – отвести взгляд. Если бы он сейчас попросил ее полететь с ним на Луну, она бы, наверное, согласилась.

Рейчел чувствовала, как его энергия, его возбуждение перетекают в нее и она заряжается ими, словно батарейка. Не сводя с него глаз, она прошептала:

– Хорошо, я согласна. – И тут же почувствовала, что у нее будто камень с души свалился. Стоило только принять решение – и стало так легко. – Да, согласна.

Ник, судя по изумленному выражению его лица, не мог поверить своим ушам. Он был совершенно уверен, что она с негодованием и возмущением отвергнет его идею. Ее согласие потрясло его настолько, будто она соглашалась на нечто гораздо более серьезное, чем поездка на мотоцикле. Захотелось стиснуть ее в объятиях и целовать, пока они оба не задохнутся. Но он боялся, что если поддастся своему порыву, то она передумает.

– Отлично, – хрипло проговорил он, стиснув руки в кулаки, чтобы устоять перед искушением. – Просто великолепно.

Замолчав, Ник скользнул по ней взглядом. С распущенными волосами, в тонкой шелковой рубашке, ласково льнущей к ее стройному телу, омытая лунным светом, она казалась прекрасным неземным существом, сошедшим с небес, чтобы свести его, простого смертного, с ума.

Он тут же пожалел, что дал волю своим глазам, понимая, какая реакция за этим последует, но было уже поздно – остановиться он уже не мог. Взгляд заскользил по плечам, опустился на грудь, очерченную тонким шелком.

Волна возбуждения накрыла его с головой. Даже если бы она была полностью обнажена, то и тогда не казалась бы прекраснее и желаннее, чем сейчас. Восхитительное упругое тело, едва прикрытое тонким шелком, манило его словно магнит. Великолепной формы груди угадывались под тканью, соски дерзко и отчетливо проступали. В паху у Ника вспыхнул неукротимый пожар.

Интересно, что бы она сделала, если бы он коснулся вначале рукой, а потом губами этих дерзких сосков, подразнил их языком через мягкую ткань? Что бы почувствовала, если бы он стал ласкать ее? Что бы сказала, увидев, как напрягся ее сосок под его ласками?

Ник крепко зажмурился, пытаясь прогнать туман вожделения, хотя бы частично вернуть самообладание. Если он сию минуту не возьмет себя в руки, то…

Оттолкнувшись от стены, он развернулся и подошел к перилам.

– Ник, – окликнула она его тихо, – вы… уже уходите?

Неужели в ее словах прозвучало сожаление? Или ему показалось? Но даже если не показалось, он не мог остаться ни на секунду дольше. Не мог рисковать потерять ее хрупкое доверие.

– Да, – хрипло буркнул он, потом откашлялся. – Мне лучше уйти сейчас, в противном случае я вообще не смогу уйти.

Не успела Рейчел что-то ответить, как он перебросил вначале одну ногу через перила, затем вторую.

– Вы… вы что, собираетесь уходить тем же путем, что и пришли? – запинаясь выдохнула она. – Но в этом нет необходимости. Можно спуститься по лестнице.

Он бросил на нее странный взгляд.

– Не думаю, что это хорошая идея. К тому же физические упражнения – это как раз то, что мне сейчас нужно.

Спустившись чуть ниже, он позвал ее.

– Рейчел?

– Да?

– Прошу вас, оденьтесь во что-нибудь пострашнее, иначе мне не устоять перед вами. – Он спрыгнул на землю и исчез за кустами.

Несколько мгновений Рейчел еще стояла, глядя на то место, где он только что был, словно находилась под действием гипноза. Потом быстро пошла в спальню, не оставляя места ни для размышлений, ни для сомнений.

Стянув рубашку через голову, бросила ее на кровать и достала из комода широкие белые брюки. Секунду подержав их в руке, передумала и положила обратно.

Нет, только не белые, подумала она. Не сегодня.

Рейчел быстро облачилась в узкие черные джинсы и темно-зеленый пуловер, затем заплела волосы в косу и заколола на затылке. Увидев свое отражение в зеркале, удовлетворенно рассмеялась. Сейчас она была похожа на какого-нибудь воришку, отправляющегося на дело. Что ж, вполне подходящая компания для такого бродяги, как Ник Логан.

Закончив приготовления, Рейчел тайком прокралась по лестнице на первый этаж. Опасность быть застигнутой кем-нибудь, так сказать, на месте преступления лишь усиливала выброс адреналина в кровь. Дивясь своему безрассудству, она выскользнула через боковую дверь, на ходу повязывая голову черным газовым шарфом.

Внезапно вынырнув из темноты, Ник схватил ее за талию и повел по дорожке через сад к тому месту, где стоял его мотоцикл.

– Это вам не нужно, – прошептал он, стаскивая с ее головы шарф. – И вот это тоже. – Он расстегнул заколку, удерживавшую волосы, и расплел косу. Запустив пальцы в шелковистую массу, распустил их по плечам. – Вот так-то лучше, – констатировал он, держа ее за плечи. – Да, намного лучше. – Повернувшись, повел ее дальше, к мотоциклу. – Пробил час приключений, – сказал Ник, после того как усадил позади себя на сиденье мотоцикла. – Вперед?

– Вперед, – подтвердила Рейчел, тряхнув головой.

Они выехали из переулка и направились в сторону городской окраины, оставили позади сосново-лиственный лес и выехали в открытое поле, поросшее одуванчиками и залитое серебристым лунным светом.

Развевающиеся по ветру волосы стали для Рейчел символом свободы, которую она сейчас ощущала.

Казалось, время потеряло для них всякое значение. Все условности были забыты, все сомнения отброшены. Не думая ни о чем, она прижималась щекой к его широкой кожаной спине, позволяя увезти ее, куда он захочет.

По пыльной проселочной дороге они объехали поле справа, и вскоре впереди показалось небольшое озеро, поверхность которого поблескивала в лунном свете. Лунная дорожка протянулась от одного края до другого, словно какой-то волшебный путь, ведущий в сказочную страну. А Рейчел и чувствовала себя как в сказке.

Когда мотор мотоцикла заглох, их окружила абсолютная тишина. Но постепенно звуки ночи стали проникать в этот безмолвный мир.

Застрекотал кузнечик, пронзительно свистнула какая-то птица. Заквакала одна лягушка, за ней вторая, и вскоре уже целый лягушачий хор выводил свои гортанные арии. Так звуки один за другим наполнили ночь.

Взяв Рейчел за руку, Ник повел ее к пологому бережку, поросшему травой, откуда было хорошо видно все озеро и небольшая рощица за ним. Оттуда доносились заливистые птичьи трели.

Ни он, ни она ничего не говорили, возможно, потому, что боялись своими голосами нарушить гармонию ночных звуков, а быть может, потому, что слова были просто не нужны.

Ник расстелил на траве свою куртку, и они некоторое время сидели, обхватив колени, и слушали симфонию ночи. Потом Рейчел тихим шепотом попросила Ника рассказать ей что-нибудь о своих путешествиях, и он так же тихо стал рассказывать.

– А куда вы отправились после Канзаса? – поинтересовалась она сонным голосом.

– После Канзаса была Оклахома. Дело было летом, и жара там, скажу я вам, стояла просто невыносимая. Небольшие дождики не размягчали запекшейся земли. Даже небо казалось как будто выцветшим. А потом как-то в одночасье из Мексиканского залива надвинулись грозовые тучи. Ветер был такой силы, что укладывал на землю целые кукурузные поля и поднимал страшную пыль. Пыль смешивалась с воздухом и проникала сквозь закрытые наглухо двери и окна. Работать на улице не было никакой возможности, и люди сидели по домам, дожидаясь, когда закончится пыльная буря.

Рассказывая это, Ник лег и положил голову на колени Рейчел. Вначале она напряглась, но постепенно расслабилась, воспринимая этот жест как часть волшебства ночи.

Речь Ника текла так непринужденно и складно, что Рейчел была заворожена.

– У вас прирожденный дар рассказчика, вы знаете это? – спросила она.

– Что ж, возможно на старости лет я напишу воспоминания о своих путешествиях. Что скажете, Рейчел?

– Скажу, что это замечательная мысль. Расскажите еще что-нибудь, пожалуйста.

– Что ж, извольте. Там же, в Оклахоме, я познакомился с одним чудным стариком. Его зовут Джекоб. У него небольшая ферма под Стоун-криком, и я с месяц пробыл у него в помощниках. – Ник усмехнулся. – Своеобразный он человек. Ему лет шестьдесят, но он жилистый и крепкий, а работы за день может переделать столько, что любого молодого за пояс заткнет.

– Чем же он своеобразен? – полюбопытствовала Рейчел.

– От его соседей я узнал, что он всю жизнь прожил один как перст. Знаете, такое впечатление, что одиночество как стена отгораживает его от людей, от нормальных людских потребностей. Ел он мало, не пил, жил вдовцом. Но неутоленные страсти зрели, накапливались и в конце концов прорывались наружу. Тогда, мне рассказывали, он с жадностью накидывался на еду и обжирался до тошноты, или глушил виски, превращаясь в расслабленного паралитика с красными, слезящимися глазами, или путался с какой-нибудь бабенкой из Стоун-крика.

– А что, у него никогда не было семьи? – спросила Рейчел.

– Да в том-то и дело, что была. Говорят, лет тридцать назад он женился на хорошенькой девушке из Техаса, пожил с ней полгода. Она забеременела. Как-то ночью у нее что-то внутри заболело и она попросила Джекоба отвезти ее в больницу. А он решил, что она просто переела и из-за такой ерунды не стоит тащиться за два десятка миль – само пройдет. А к утру ей стало совсем плохо и она умерла. Оказывается, у нее был перитонит, аппендикс лопнул.

– Бедняжка, – сокрушенно покачала головой Рейчел.

– С тех пор Джекоб стал сам не свой. Наверное, так и не смог простить себе, что по его вине умерла жена и еще не родившийся ребенок. С той поры он и живет один-одинешенек, сторонится людей. А соседские детишки просто души в нем не чают, потому что он постоянно придумывает для них разные забавы и угощает сладостями.

– Какая грустная история, – вздохнула Рейчел. – А к вам он хорошо относился?

– Да, правда не сразу. Но потом мы даже подружились. – Ник снова усмехнулся. – Он загружал меня работой по самое горло, но меня это вполне устраивало. Уезжая, я пообещал, что как-нибудь снова приеду к нему.

Они помолчали немного, потом Рейчел с сожалением взглянула на Ника.

– Мне очень не хочется это говорить, но, думаю, нам пора возвращаться.

Ник сел.

– А я-то надеялся, что, если заговорю вам зубы, вы не заметите, что уже очень поздно.

– Уж скорее рано, – улыбнулась она. – А вообще-то который час?

Он взглянул на свои часы.

– Около трех.

– Серьезно? – удивилась Рейчел. – А я и не заметила, как пролетело время.

– Я тоже, – отозвался Ник, заглянув ей в глаза. – Интересно, что было бы, если б вас застукали здесь, со мной? Горожане стали бы показывать на вас пальцами?

– Может быть, не знаю. Я еще никогда не совершала ничего подобного.

Протянув руку, он пальцем дотронулся до ее щеки.

– Жалеете?

– Нет, – не задумываясь ответила Рейчел. – Нисколько.

Палец Ника нежно скользнул по ее губам, обвел их контуры, спустился через подбородок на шею. Пробежав вдоль треугольного выреза пуловера, на мгновение задержался в самой нижней точки, в ложбинке между грудями. Рейчел затаила дыхание, но в следующую секунду он вздохнул и убрал руку.

– Да, вы правы, нам пора возвращаться, иначе я могу не устоять и это нарушит наши планы на завтра.

– На завтра? – недоуменно переспросила она.

– Ну да. Завтра у меня выходной, и я подумал, что мы могли бы поехать на пикник. Вы и я.

– Ник, – с нотками замешательства в голосе проговорила Рейчел, – я не думаю, что это хорошая идея.

– Почему? – искренне удивился он.

– Э… не уверена, что смогу…

– Ну, разумеется, сможете. Ничего сложного в этом нет. Все, что вам нужно, это согласиться.

Рейчел неуверенно улыбнулась. У него это звучало так естественно, как будто и в самом деле она может вот так запросто отправиться с ним на пикник. Но ведь это… неблагоразумно. Сегодняшняя ночь не в счет. Сегодня было временное помешательство. Безумие. Затмение. Маленькая уступка той другой, безрассудной и бесшабашной Рейчел, которая, оказывается, живет в ней и о существовании которой она до недавнего времени вряд ли подозревала. Но наступит день – и все вернется на круги своя.

– Вот так просто, Ник? – спросила она.

– Вот так просто, Рейчел, – отозвался он шепотом, склоняясь ниже. – Это тебя смущает?

Смущает? Она едва не рассмеялась. И он еще спрашивает! Уже одно то, что она сидит здесь, с ним, ночью, да что там сидит – уже одно то, что она водит дружбу с таким человеком, как Ник Логан, нарушает ее привычный образ жизни, привычное представление о себе как о солидной, благоразумной женщине, респектабельной вдове сорока трех лет, имеющей двух взрослых детей.

Все ее привычные жизненные устои пошатнулись под напором неукротимой стихии по имени Ник Логан. Он опасный мужчина, она это сразу поняла.

– А ты сам как думаешь? – спросила она.

Ник усмехнулся уголком рта.

– Думаю, что не только смущает, но и здорово выбивает из колеи. Но все не так страшно, – горячо прошептал он, наклоняясь к ее уху. – Надо просто ни о чем не думать, а отдаться на волю чувств. – Его большая ладонь пробралась ей под пуловер и замерла прямо под грудью. – Знаешь, что я подумал, когда впервые увидел тебя там, за стеклом магазина?

– Что? – прошептала Рейчел, чувствуя, как учащенно бьется сердце.

Он тихо рассмеялся, и от звука этого хрипловатого, невозможно сексуального смеха ее охватила дрожь, а кровь быстрее побежала по жилам.

– Я подумал, что ты не такая чопорная и благоразумная, какой тебя считают окружающие. Да и ты сама.

Она удивленно воззрилась на него.

– Вот как? И что же навело тебя на эту мудрую мысль?

– Твои глаза. В них я увидел то, о чем ты, верно, и сама не догадываешься: желание бросить вызов этому холодному, чопорному, правильному до тошноты миру, который тебя окружает. – Он обнял ее за талию и придвинул к своему боку.

– Нет… не надо… – нерешительно пробормотала Рейчел.

– Прошу, не отталкивай меня. Я нужен тебе не меньше, чем ты мне. – Он взял ее лицо в ладони и пытливо заглянул в глаза. – Поедем завтра со мной. Сегодня ведь ничего страшного не случилось, правда? Ты ведь меня не боишься, нет?

Рейчел покачала головой. Его она не боится, но боится саму себя. Боится того нового и неизведанного, непредсказуемого и опасного, что таится где-то глубоко в ее душе. Ник прав: под внешней оболочкой респектабельной дамы очень глубоко скрывается безрассудное существо, которому наплевать на то, что скажут окружающие. И она боится, что оно, это ее второе «я», выйдет наружу и возьмет верх. И что будет с ней тогда?

– Я знаю, ты все еще сомневаешься во мне, поэтому стараюсь не распускать руки, – продолжал Ник, – хотя, видит бог, как тяжело мне это дается. – Он вздохнул. – Но я не хочу пугать тебя. Ты должна знать, что я не стану ни к чему тебя принуждать. Решение за тобой.

Рейчел слышала хрипловатый звук собственного дыхания.

– Это… это очень мило с твоей стороны, – пробормотала она. Его горячая ладонь жгла ей спину через тонкую ткань пуловера, и она слегка отодвинулась, не доверяя скорее себе, чем ему.

– Не надо, не отодвигайся, – взмолился он, потом невесело усмехнулся и убрал руку. – Прости, я нарушаю свое слово. Постараюсь, чтобы этого больше не повторилось. Так что скажешь? Поедем завтра со мной на пикник?

Рейчел понимала, что если согласится поехать с ним, то будет раскаиваться. Может, не сразу, но рано или поздно сожаление придет. Но сейчас ей было все равно. Глядя в его красивое, мужественное, залитое лунным светом лицо, она поняла, что ответ может быть только один.

– Конечно, почему бы и нет?

4

Когда Рейчел проснулась на следующий день, яркий солнечный свет уже заливал всю комнату, заигрывая с крошечными пылинками. Непроизвольная улыбка тронула ее губы. Она повернулась на бок и потерлась щекой о подушку.

Она чувствовала себя просто прекрасно, ей хотелось обнять весь мир или запеть от полноты чувств. Несколько мгновений она никак не могла вспомнить, почему сегодня ей так хорошо. А когда наконец вспомнила, то ее улыбка стала еще шире: ночная прогулка на мотоцикле с Ником, их задушевная беседа у озера.

Она с наслаждением потянулась до хруста в костях, потом села в постели, пытаясь сообразить, когда в последний раз так превосходно себя чувствовала утром. Удивительно, но, похоже, это было очень давно.

А сегодня она пообещала Нику, что поедет с ним на пикник. Такое, казалось бы, незатейливое событие пробуждало бурную радость в ее душе.

Рейчел бодро соскочила с кровати и снова потянулась, сделала глубокий вдох. В воздухе витали восхитительные ароматы весны, наполняя ее каким-то смутным трепетом, предвестником чего-то необычного, нежданного, но очень приятного.

Сбросив ночную рубашку, Рейчел отправилась в душ. Подставив лицо теплым струям, она постояла так несколько минут, потом намылилась ароматным гелем. Казалось, даже кожа ее сегодня была какой-то другой на ощупь, словно ожила после долгой зимы. Или распустилась как весенний цветок.

И чувствовала она себя помолодевшей, легкой, почти невесомой, как будто она не ходит по земле, а летает по воздуху словно бабочка.

Улыбаясь Рейчел вышла из ванной и достала из шкафа блузку и легкую расклешенную юбку. Ей даже не верилось, что может быть так легко и хорошо. Все цвета вокруг казались ярче и насыщеннее, солнце – теплее, ветерок – ласковее.

Возможно, подумала Рейчел, медленно застегивая блузку, этот день кажется ей таким особенным, что она теперь чуть больше знает об окружающем мире, но главное – о себе.

И причиной тому Ник Логан. Красивый, сексуальный, бесшабашный, невозможный Ник, который побуждает ее делать такие вещи, о каких раньше она и не помышляла.

Рейчел на мгновение задумалась. Да, несомненно – он произвел на нее впечатление. У нее было предчувствие, что теперь ее жизнь изменится. По крайней мере, о спокойствии и скуке можно забыть. Ник не даст ей скучать, это уж точно.

Но даже если Ник уедет – а наверняка так оно и будет, ведь он сам сказал, что никогда подолгу не остается на одном месте, – она, Рейчел, уже все равно не будет прежней.

Она улыбнулась. Энтузиазм Ника заразителен. Прошлая ночь, которую они провели вместе, наполнила ее жизнь новым смыслом, позволила взглянуть на себя как бы со стороны.

Зазвонивший телефон прервал ее размышления. Это снова была Сюзанна. Судя по голосу, она плакала.

– Что случилось, дорогая? Почему ты плачешь? – обеспокоенно спросила Рейчел. – Что-нибудь с миссис Беркли? – У матери Сюзанны было больное сердце, и ей часто становилось плохо.

– Нет, с мамой все в порядке. – Сюзанна всхлипнула. – Дело в другом. Понимаешь… Райан ушел от меня.

Рейчел тихо вздохнула. В глубине души она знала, что рано или поздно это случится, но подруга была так счастлива в последнее время, что она бы ни за что не решилась разочаровывать ее. К тому же Рейчел надеялась, что в этот раз ошиблась.

К сожалению, нет.

– О, дорогая, мне так жаль. – Рейчел и в самом деле искренне сожалела. Наверное, ей следовало сказать подруге, что двадцатишестилетний красавчик, который целыми днями только и делает, что вертится перед зеркалом, словно барышня, явно не имел намерения провести остаток жизни с дамой средних лет, годящейся ему в матери, даже если она выглядит моложе и содержит его. Рейчел очень беспокоилась, когда этот роман начался, но считала, что не имеет права вмешиваться в чужую жизнь, несмотря на то что Сюзанна ее близкая подруга. Поэтому держала свои сомнения при себе.

– Рейчел, мне так плохо! – прорыдала в трубку Сюзанна. – Как я буду жить без него?! Как?!

– Я понимаю, милая, – успокаивающе пробормотала Рейчел. – Хочешь, я сейчас приеду к тебе, мы поболтаем, разнесем его в пух и прах – и тебе полегчает. Хочешь?

Сюзанна шмыгнула носом.

– Разнести этого негодяя в пух и прах – отличная идея. Так бы и вцепилась ногтями в его смазливую рожу. – Голос Сюзанны потерял трагический оттенок, в нем зазвенели нотки исцеляющей злости. – Ты представляешь, Рейчел? Он имел наглость сказать, что я толстая. И это после того, как я месяц просидела на диете, почти ничего не ела и похудела на пять килограммов! А раньше этот подлый змей говорил, что у меня идеальная фигура, как раз такая, как ему нравится. Говорит, что терпеть не может вешалок. А еще этот подлец заявил…

– Сюзанна, дорогая, – прервала ее возмущенную филиппику Рейчел, – у меня нет ни малейшего желания слушать, что еще сказал этот тип. По крайней мере, до завтрака.

Сюзанна рассмеялась, и Рейчел с облегчением поняла, что ей удалось немного поднять подруге настроение.

– Ты совершенно права, – услышала она в трубке тяжелый вздох. – Этот кретин не стоит того, чтобы о нем говорить. – Сюзанна снова вздохнула. – Не надо приезжать, Рейчел. Мне хочется пока побыть одной, поупиваться своим горем. Знаю, что это глупо, но ты ж меня знаешь. В глубине души я знала, что рано или поздно Райан уйдет от меня так же, как и все предыдущие. Но все-таки каждый раз надеюсь, что уж с этим-то все будет по-другому. – Она горько усмехнулась. – Надежда – такое прекрасное, жизнеутверждающее чувство, но как бывает ужасно, когда она исчезает. Если б я перестала надеяться, то, возможно, примирилась бы со своей одинокой жизнью, но как это сделать? Как жить без надежды, а? – Ее голос вновь перешел в трагический шепот. – Рейчел, дорогая, я боюсь остаться одна. Я не создана для одиночества. Если рядом со мной нет мужчины, мне кажется, что и меня тоже нет. Я как будто не существую. Мне нужно, чтобы мною руководили, говорили, что делать, управляли мною. Если рядом с тобой кто-то есть, значит, есть ради чего жить.

Рейчел почувствовала, что исповедь подруги затронула ее гораздо сильнее, чем она предполагала.

– Давай, я все-таки приеду, Сюзи. Тебе нужно выговориться…

– Нет, прошу тебя, не надо. Какое-то время мне нужно побыть одной… пережить это… – Она замолчала, и Рейчел с облегчением услышала бодрые нотки в ее голосе. – А когда я немного приду в себя, то снова позвоню тебе и мы встретимся и поболтаем, хорошо? И вообще, что бы я делала, если бы у меня не было тебя, моя верная подруга?

Попрощавшись, Рейчел еще несколько мгновений вслушивалась в гудки на том конце провода, потом медленно вставила трубку в гнездо и взглянула на настенные часы. Без пяти девять. Нику она сказала, что они встретятся в десять. Выглянув в окно, она удивилась: неужели, когда она проснулась, солнце светило ярче?

Вспомнив слова Сюзанны, Рейчел на мгновение застыла: «Когда рядом кто-то есть, то есть ради чего жить».

Внезапно она испугалась. Испугалась уподобиться своей подруге, совершить ту же ошибку. Стать объектом насмешек. Оказаться брошенной человеком, к которому привязалась.

Нет, она не может допустить, чтобы такое случилось с ней. Она никуда не поедет с Ником, скажет, что передумала. Рейчел передернула плечами, словно сбрасывая тяжкий груз, Конечно же так и следует поступить. У нее есть дела поважнее, чем проводить время с заезжим бродягой.

Решительным шагом она вышла из комнаты и спустилась вниз. Ник поймет, уверяла она себя, ведь не было никакой давней договоренности, не так ли? Идея о пикнике возникла спонтанно, как и все остальные глупые, романтические мысли, навеянные полнолунием и близостью мужчины.

К тому времени, когда Рейчел закончила завтракать, она уже ни капельки не сомневалась, что приняла правильное решение. Уверенная в себе, она вышла на террасу. Но не успела сделать и пары шагов по дорожке, как сильные руки подхватили ее и закружили. От неожиданности Рейчел взвизгнула, как испуганный ребенок.

– Прекрасный день и прекрасная женщина! – провозгласил Ник. – Чего еще может желать мужчина?

– Ник! – выдохнула Рейчел. – Поставь меня немедленно, балда! Что ты делаешь?

– Забираю свой приз, который полагается мне за то, что я такой хороший парень. Ты мой приз. – Он перестал кружить ее, но на землю не поставил. Затем окинул критическим взглядом. – У тебя что, нет джинсов?

– Увы, нет.

Рейчел попробовала сопротивляться, когда поняла, что он несет ее к своему фургону.

– Ник, поставь меня сейчас же. Я прекрасно могу идти сама. Необязательно нести меня.

– Не согласен. Когда ты сегодня вышла из дому, у тебя снова был такой неприступный вид, что я понял: мне опять придется начинать все сначала. – Он посадил ее на ступеньки своего фургончика и отвесил забавный поклон.

– Карета ждет вас, миледи.

Она бросила взгляд на фургон.

– Мы поедем на нем?

Ник усмехнулся.

– Не думаю, что ты захочешь ехать со мной на мотоцикле средь бела дня.

– Да, это верно. Весь Гринвилл будет просто в шоке. – Она нахмурилась. – Но дом на колесах, пожалуй, еще хуже. Всем известно, что в нем имеется походная кровать, и от моей безупречной репутации камня на камне не останется.

Он вскинул свои густые русые брови.

– Неужели для тебя так важно мнение всех этих людей?

До знакомства с Ником она без раздумий ответила бы утвердительно, но сейчас…

Рейчел пожала плечами.

– Просто мне не хочется, чтобы обо мне сплетничали.

Несколько мгновений он с любопытством вглядывался в ее лицо.

– А у тебя никогда не возникало желания хоть раз в жизни сделать что-нибудь этакое, чтобы все пораскрывали рты от удивления?

Рейчел улыбнулась.

– Ну разве что на мгновение.

Ник просиял.

– Ну вот и отлично. Значит, мы можем начать прямо сегодня. Не против?

Она покачала головой.

Через четверть часа они уже выруливали с заднего двора усадьбы, а Рейчел все никак не могла понять, как оказалась здесь. Она четко помнила, что вышла из дому с твердым намерением сказать Нику, что не поедет с ним, но у этого мужчины поразительная способность заставить ее позабыть все разумные доводы и поддаться безумному порыву. Наверное, ей бы следовало рассердиться на него за то, что он все перевернул с ног на голову, но она не испытывала ни капли раздражения. Наоборот, ей было легко и хорошо. Да и день был слишком хорош.

Как только городская окраина осталась позади, Рейчел начала с любопытством глядеть по сторонам. По обеим сторонам шоссе простирались засеянные какой-то культурой поля. Всходы уже подросли, и их изумрудная зелень казалась огромным ковром, сотканным природой при помощи человека. По обочинам росли пестрые полевые цветы, над которыми порхали разноцветные бабочки. Она словно попала в волшебную страну, такая красота и идиллия царили кругом.

Рейчел подивилась тому, что Ник едет, не сверяясь с картой, как будто хорошо знаком с местностью. Наконец он привез ее в живописную рощицу, в которой клены, осины и дубы соседствовали с небольшими елями. По краю рощицы протекал маленький, но чистый ручеек.

– Сколько ты в нашем городе? – спросила она, когда они вышли из фургона. Ник достал одеяло и расстелил его на траве на берегу.

– Десять дней.

Рейчел покачала головой.

– Десять дней. А я живу здесь уже двадцать лет, однако никогда раньше не видела этого места.

– Просто у тебя были другие дела и заботы. Но теперь все в порядке, ты знаешь это место. Здесь красиво, правда?

Рейчел обвела взглядом поля, рощицу, журчащий извилистый ручеек, глубоко вдохнула запах земли, весенней травы и полевых цветов.

– Просто божественно.

Ник уселся на одеяло и тоже осмотрелся вокруг.

– Все-таки никакое творение рук человеческих не в состоянии создать ничего похожего на эту естественную, непритязательную красоту. Чего я только не повидал за время своих странствий и понял, что человеку, как ни старайся, не тягаться с матушкой-природой! В природе все прекрасно само по себе и даже в беспорядке имеется своя прелесть, своя упорядоченность. Так и должно быть.