Текст книги "(Не) люби меня (СИ)"
Автор книги: Марианна Красовская
Жанры:
Любовное фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
10. Покушение
5 лет спустя, Галлия, Льен
Сейчас! Это случится сейчас! Кьян Ли так долго ждал, так долго готовился к этому мигу, что даже волнения в его груди не осталось. Он склонился, буквально переломился пополам, подавая канцлеру Браенгу чашку с кофе, тем временем выпуская из рукава узкий металлический штырь. Один удар в печень – и уже ничего не спасет этого страшного человека. Для этого нужно лишь склониться еще ниже, и Кьян Ли роняет салфетку и, многословно, но тихо извиняясь, приседает на одно колено. Так устойчивее. Зажав между пальцами палочку, катаец резким движением выкидывает руку. Каким-то невероятным, неуловимым движением Кирьян Браенг ухитрился увернуться от прямого удара, и палочка лишь поцарапала его, распарывая одежду. Сам Браенг, впрочем, опрокидывается вместе со стулом. Ничего, и этого достаточно. Жаль, конечно, что сразу убить не удалось. Теперь сбежать не удастся.
Не будет у Ли ни почета, ни жены, ни своего дома. Хотя почет, конечно, будет. Посмертно. Даже, наверное, в императорском саду на одном из камней высекут его имя. Только это почему-то мало утешало. Умирать отчаянно не хотелось, и поэтому катаец, перекувырнувшись, сиганул в окно, разбивая телом стекло. И пусть, что высота порядочная – снизу густые кусты, которые должны спасти от удара об землю. Этот путь он тоже рассматривал, и прыгать с высоты учился, и упал он ловко, в тот самый куст, лишь оцарапавшись. Вот только того, что происходит дальше, он даже предугадать не мог. За ним следом из окна вылетает рыжая тень.
Рысь размером с человека – это страшно. Рысь, которая собирается тебя убить – страшно вдвойне. Оружие свое Ли потерял еще там, в кабинете, отбиваться от огромной кошки ему было нечем, и все, что он мог – только вцепиться крепкими пальцами в шею животного, сдавливая из всех сил и не позволяя острым клыкам приблизиться к своему лицу. К своему восторгу, он понимал, что оборотни в животной ипостаси тоже уязвимы, он чувствовал, что сильнее, что еще мгновение, и напряженные мышцы шеи под пушистой шерстью ослабнут, но у кошек, помимо зубов, есть еще и когти, и они вонзились в его бок, поворачиваясь. От дикой боли Кьян Ли потерял сознание.
Крупная рысь выпустила свою жертву, обессиленно упала рядом и зашлась в кашле. Горло саднило. Отовсюду бежали люди – гвардейцы, слуги и местный лекарь. Толку от них – где они раньше были? Кирьян перекинулся обратно с трудом, досадливо вздыхая и морщась. Голова кружилась, мир вокруг пульсировал. Но самое странное, у него не было ни страха, ни возмущения – только несказанное удивление. Его пытались убить? И кто? Мальчишка! Слуга! Ну пусть не совсем мальчишка – молодой мужчина, но факт остается фактом. Хороший же мальчишка, спокойный, умный, исполнительный. Никогда он не видел в его глазах ненависти, наоборот, ему казалось, что Кьян Ли относится к нему с искренним уважением. И уж совершенно точно Кьян не был связан ни с одним из семейств, которые могли бы желать ему зла. У мальчика вообще нет здесь никаких связей.
Осматривавший Кирьяна врач, наконец, сумел пробиться сквозь пелену, застлавшую оборотню разум.
– Стефа? – растерянно переспросил Кирьян. – Зачем мне Стефа?
– Попрощаться, – цинично ответил лекарь. – Яд смертелен.
– Какой яд?
– На той штуке, которой тебя оцарапали, был яд. Приди же в себя, Кир, – врач был его старым приятелем и оттого позволял себе разговаривать в неподобающем тоне. – Яд на мозг пока не действует, не притворяйся.
– Ты же целитель, – возмутился Браенг. – Вылечи меня!
– Это невозможно, – развел руками врач. – Я не знаю, что это за вещество, но магия на него вообще не действует.
– Так значит я умру? – растерянно и глупо спросил Кирьян. – Вот так просто? И когда?
– Судя по скорости распространения яда – дня два-три у вас есть. Я полагаю, очищая кровь, можно выгадать еще пару дней. Как раз хватит времени попрощаться с детьми и передать дела.
– Какой ты добрый, Гийом, – хмыкнул Браенг. – Иди мальчишку осмотри. И только попробуй его упустить – он не должен сдохнуть раньше меня!
Кирьян хотел крикнуть, чтобы помогли ему встать, потому что голова кружилась, да позвали его супругу, но из горла вырвался только хрип.
Его принесли в кабинет, уложили на кушетку. Люди зачем-то суетились вокруг, а Кирьян только усмехался нелепице, которая с ним произошла. Умирать было не страшно. В конце концов самое главное в его жизни – его страна – оставалась в надежных руках. Наследнику уже к сорока, он полностью готов к управлению государством. Король Эстебан еще полон сил, в здравом уме, работоспособность не потерял. Жаль, конечно, что, столькому научив чужих сыновей, он успел так мало передать собственному, но тут его вины нет, сын уж очень поздно появился. И в то же время род продолжается, а это значит, что всё в руках богини.
В кабинет вбежал король, на удивление растрепанный и взволнованный, и сразу опустился рядом с кушеткой на колени.
– Кир, ты как? Богиня, как же так вышло?
– Встань немедленно, Тоби, – сипит Кирьян. – Ты король! И на коленях! Возьми себе стул!
– Ты совсем рехнулся? – неожиданно спрашивает Эстебан. – Нашел время! Как мы теперь будем без тебя?
– Нормально будете, – ворчит Кирьян, скрывая умиление. – У тебя сын взрослый, назначишь его канцлером. Или еще кого-нибудь. Вот и весь расклад. Возьми себя в руки, Тоби. Я еще не умер. Давай лучше, пока время есть, проект горной дороги доведем до ума.
– Ах, железный Браенг, – раздался насмешливый женский голос из дверей. – Проект дороги! Нет бы о себе подумал, а он о дороге!
– Бри? – приподнял брови Кирьян. – Ну прости. Я тут вообще-то умираю. Поздно уже о себе думать.
Принцесса Бригитта даже в зрелости сохранила изящество и грациозность. Она влетела в кабинет канцлера, распахнула окна, впуская в помещение свежий воздух и пристально уставилась ну супруга.
– Ах, какое несчастье, – леди Браенг, как всегда, холодна как лед и остра, как битое стекло. – Умирает он! Брось. Если твой лекарь не знает противоядия, то у нас целых пять дней, чтобы найти другого лекаря. Этот парень, кажется, катаец. Вот и ищем катайцев.
– Бри, какая же ты вредная, – с досадой вздохнул Кирьян. – Даже умереть спокойно не даешь. Где я тебе найду катайца? Тамошний император своих врачей не выпускает из страны. Даже книги их запрещено вывозить.
– Книги? – вспыхнули глаза у принцессы. – У нас ведь есть в библиотеке медицинские трактаты на катайском! И есть человек, который может в них разобраться.
– О нет, нет! – мгновенно понял Эстебан. – Только не говори, что ты собираешься притащить сюда этого дикаря. Да и не успеет он за пять дней из Степи, разве что порталами!
– Из Степи, может, и не успеет, – радостно отвечает Бригитта. – А из замка Нефф хоть сейчас.
– Они здесь?
– Да, гостят у родителей и ищут жениха старшей дочери. Я даже хотела пригласить ее на бал, но это решает Элиссия.
Эстебан посмотрел на сестру, на бледного Кирьяна с черно-багровыми следами от пальцев на шее и приказал:
– Готовим портал. Все книги, которые есть в библиотеке – найти. Убийцу допросить.
– Я сам! – оживился Кирьян. – Допрашивать сам буду!
Он даже сел и спустил ноги с кушетки, вдохновленный, готовый мчаться в тюрьму, куда должны уже доставить катайца, сию минуту, но Эстебан и Бригитта в один голос рявкнули:
– Куда? Лежать! – и смущенно улыбнулись, переглянувшись.
– Пока лекарь не вынесет решения, никуда ты не пойдёшь, – твердо заявил Эстебан. – Потом уже будет ясно.
– А смысл? – удивился Кирьян. – Я либо помру, либо не помру. В любом случае допросить придется.
– Когда лежишь, яд медленнее распространяется, – авторитетно заявила его супруга. Она совершенно в этом не разобралась, зато умела врать с уверенным видом. – Лежим, ждем лекаря. Тоби, портал.
– Да, да, – кивнул Эстебан. – Портальщик уже, наверное, ждет. Я сам займусь.
***
– Ну что я могу сказать, – спокойно сказал Аяз, закончив осмотр Кирьяна. – Интересный случай. Вы говорите, у вас есть книги? И катаец есть? Смотри, Раиль. А убийца целился в печень. Если бы попал – спасать было бы некого.
Молчаливый невысокий юноша рядом с Аязом кивнул. Он держал отцовскую сумку, и она явно была для него важнее, чем какой-то там канцлер Галлии.
– Слушай, лекарь, – не выдержал Кирьян. – Что со мной будет? Я умру?
– Все мы умрем рано или поздно, – пожал плечами Аяз. – Мне нужна лаборатория, в столице ведь есть?
– Аяз, я казню тебя вместе с убийцей, – рыкнул лорд Браенг. – Если ты мне немедленно не расскажешь всё.
– А что рассказывать? – поднял брови степняк, копаясь в своей сумке. – Ваши лекари – идиоты. Они полагаются только на дар, и совсем не знают теории. Ну яд. Ну катайский. Сделаю я вам противоядие. Нужно ведь понимать, что катайская медицина – это нечто совсем другое. Они не целители, они именно врачи.
– Так я выживу? – растерянно спросил Кирьян, который уже как-то свыкся с мыслью о смерти и даже мысленно составил завещание.
– Гарантий не даю. Но как и чем лечить – знаю. Зависит от того, что из оборудования есть у вас в университете. Я, к сожалению, посредственный химик, а у катайцев очень точные рецепты. Но уверен, хороший химик в Льене найдется.
Лорд Браенг откинулся на спинку кушетки и тяжело выдохнул. Воздух вдруг показался ему очень сладким.
– Спасибо, – прошептал он.
– Пока не за что. А можно мне поглядеть на вашего преступника?
– Тебе – можно. Только что ты хочешь увидеть?
– Я полагаю, что высокого худого катайца с желтыми глазами по имени Кьян Ли, – грустно ответил Аяз. – Простите, лорд Браенг. Кажется, в покушении на вашу жизнь изрядная доля моей вины.
Кирьян взглянул на него с таким недоумением, что Аяз слабо улыбнулся:
– Этот молодчик был у меня в руках несколько лет назад. Я догадывался, что с ним не всё гладко, но мне было не до этого. Я был очень занят.
– И чем ты таким занимался? – полюбопытствовал канцлер. – Надеюсь, оно того стоило?
– Мы с женой планировали ребенка, – признался Аяз, с явным удовольствием прикрывая глаза.
– Успешно?
– Да, у нас родилась младшая дочь.
По лицу Раиля скользнула тонкая улыбка. Юношу явно забавлял этот разговор. А еще ему тоже хотелось поглядеть на катайца и задать ему пару вопросов, желательно, не при отце.
Когда они уже вышли из дворца и с нужными бумагами пошли сначала в университет, Раиль не удержался:
– Катаец ведь украл твои книги?
– Да. Мне они были ни к чему, у меня есть переводы, поэтому я даже не волновался. Но теперь я рад. Яд явно из одной из них. Проблем с противоядием действительно не будет. Именно поэтому я тебе всегда говорю, сын: дар – дело нужное, но знания важнее. И раз уж мы идем в университет – стоит тебе присмотреться и подумать, не хочешь ли ты здесь учиться. Тем более, лорд Браенг теперь окажет тебе всякое покровительство.
– Если выживет, – спокойно заметил юноша.
– Выживет, куда денется, – махнул рукой Аяз. – Я бы даже без противоядия справился. Переливание крови, регенерация почек и печени, восстанавливающие отвары… Долго, не факт, что эффективно, но выжил бы. Хотя, скорее всего, пришлось бы всю жизнь пить лекарства. Надо с местным лекарем поговорить. А то он, кажется, собирался лорда Браенга хоронить. И это при замечательной медицинской кафедре здесь, в университете. Обидно, что целители не хотят учиться.
– Я хочу учиться, – твердо заявил Раиль. – Ты еще будешь мной гордиться, дадэ.
– Я и так тобой горжусь, сын, – спокойно ответил Аяз. – Ты куда мудрее, чем я был в твоем возрасте. Мои дети – благословение для меня.
Раиль заметил, что отец нахмурился. Да, Лилиану в последние годы назвать благословением было сложно. А что она теперь выкинет, когда узнает, что ее Кьян Ли в тюрьме и будет казнен – даже представить страшно.
11. Допрос
Кьян Ли открыл глаза, увидел склонившегося над собой степного лекаря и снова закрыл глаза.
– Какое счастье, – сказал он себе по-катайски. – Это был лишь сон. Я не убивал отца. Я не провалил задание. Я не умру.
– Насчет последнего я не уверен, – заметил знакомый голос. – А про первые два пункта хотелось бы поподробнее.
Кьян Ли дернулся и зашипел от боли в перетянутых ребрах.
Канцлер Браенг сидел в кресле, которого в камере и быть не могло. Да оно бы в узкую дверь не пролезло! Умирающим он не выглядел.
– А вы не могли бы всё же говорить по-славски? – раздраженно спросил Аяз, осматривая ссадины на плечах катайца. – Вы тут не одни вообще-то.
– Могли бы, – легко согласился канцлер. – Так что, Ли, начнем с первого вопроса? Какого беса ты вообще пытался меня убить?
Ли с тоской посмотрел на высокого седого мужчину, расслабленно сидящего в кресле. Таким отцом можно гордиться. Сам Ли оказался слабее, но позора в этом нет. Просто Браенг сильный. Недаром говорят, что Галлией правит именно он. Катаец, разумеется, не собирался отвечать ни на какие вопросы, плотно сжимая губы.
– Слушай, я терпеть не могу пытать людей, – доверительно сообщил пленнику Кирьян. – Но ты же понимаешь, что придется. Мне нужны ответы, Ли. Я без них не уйду. Тебя всё равно казнят, что ты теряешь?
Кьян Ли упрямо молчал.
– Кстати, тебе отрубят голову, – хрустнул пальцами Браенг. – А потом разрубят тело на части и похоронят в разных могилах.
– Что вы хотите от меня? – поднял голову Ли, соображая, что можно рассказывать, а что нет.
Кирьян умел быть убедительным. Он знал, что катайцы верят в загробный мир, а для того, чтобы туда попасть, тело должно быть полностью похоронено в одной могиле… Или сожжено, но тоже в полной комплектности. Ли на самом деле было на этого плевать, просто он вдруг в самом деле поверил, что умрет, а Браенг будет жить. Отчего бы в таком случае не сделать его жизнь чуть более печальной? Ли работал у Кирьяна около четырех лет и знал, что канцлер на самом деле вовсе не жестокий человек и не чудовище, как о нем говорили в Катае. Он любит своего сына, верно служит родине, как и все люди ест, пьет и спит. Кьяну Ли отчаянно хотелось «выдать» все свои тайны.
– Вы мой отец, – сказал он ровно, глядя в рыжие глаза оборотня и делая вид, что это не его сердце колотится о грудную клетку так сильно, будто грозится разорваться.
– Что? – изумился Браенг. – Ну нет!
– Да. Вы были в Катае с делегацией и спали с дочерью императора. Через девять месяцев родился я. Взгляните сами: у меня глаза как у вас, и рост, и телосложение. Мое имя – это ваше имя. Кьян – это Кирьян, только кратко. Господин Аяз, ваша жена и дочь – мои кровные родственники. Я правду говорил: я никогда бы не посмел…
– Все это очень душевно, – кривя губы в насмешке, перебил его канцлер. – Но вынужден тебя разочаровать. Ты не можешь быть моим сыном хотя бы потому, что в Катае я с женщинами не спал. Вот совсем. Ни разу.
– Но… – Кьян Ли непонимающе смотрел на канцлера. – Но…
– Не веришь? Ну так скажу по-другому. Я оборотень. Ты нет. Всё. Все мои сыновья будут оборотнями. Без исключения. Хорошая попытка, Ли, но я правда не твой отец.
Глаза катайца округлились, он вдруг пожелтел. Аяз со вздохом достал из неизменной сумки флакон, встряхнул его и сунул в руки юноше.
– Успокоительное. Пей.
Ли, не сопротивляясь, опрокинул в себя содержимое пузырька. Какая, в сущности, разница, что там – если вся его жизнь вдруг оказалась ложью?
– Если хочешь, я подниму списки тех, кто был со мной в делегации, – с жалостью глядел Кирьян. – Не так уж сложно узнать, чей ты сын. Что ты полукровка, видно сразу. Волк… Кто у нас был с кровью волка?
– Не надо! – выкрикнул Кьян Ли, дрожа. – Я всё равно умру. Какая разница, кто дал семя моей матери? Зачем мне это знать? Я всю жизнь думал, что являюсь ублюдком чудовища. Меня попрекали моим происхождением. В Катае расти без отца – самый большой позор. Всё, что я делал плохо – было из-за того, что я сын Браенга. Всё, в чем я был лучшим – вопреки этому факту.
– То есть убить ты меня хотел потому, что ненавидел с детства?
– Нет, – опустил голову катаец, понимая, что проклятый лекарь всё-таки подсунул ему свое коварное зелье. Впрочем, он на это и надеялся – так легче всё выплеснуть. – Я должен был убить вас, чтобы заслужить признание Императора, своего деда. Вы слишком опасны для Катая. Вы слишком многого хотите. Дорогу через горы, торговые договоры, посольства… а потом шпионаж, попрание традиций, свержение Императора…
– Упаси богиня! – возмущенно вскрикнул канцлер. – Только не свержение Императора! Такой цели у меня не было!
– И вы не вели никаких дел с Цань Мо? Не обещали ему поддержку и оружие? – внимательно поглядел на лорда Браенга Кьян Ли. – И огнестрельные пистоли тоже не вы поставляете?
Кирьян выругался и вздохнул.
– Ваш император стар и слаб. Он поддерживает старые законы. Цань Мо, напротив, очень прогрессивен. К тому же он сын рабыни и ненавидит рабство.
– Император – мой дед, – сурово сказал катаец. – Он мудр и благороден. Я живу только его милостью.
– А скажи-ка мне, Ли, – неожиданно вмешался Аяз. – За что тебя отходили кнутом?
– За убийство гуаня.
– А кто заплатил за убийство?
– Император.
– А кто тебя наказал?
– Император. Нет, всё не так! Нужно было, чтобы я был на грани смерти, иначе портал бы не сработал. Чем слабее я, тем меньше поглощаю магию.
– А просто опоить тебя чем-нибудь они не могли? Обязательно калечить было?
– Я не знаю, – упрямо ответил Кьян Ли. – Но если не верить родной матери, то кому верить?
Он и сам много раз задавал себе эти вопросы, понимая, что им просто пользуются, но разве у него был выход? Кьян Ли любил свою родину, любил ее традиции и мечтал стать полезным императору. Он хотел богатства и почета, хотел спокойной жизни, мечтал о семье и детях. Он был выращен убийцей, но такая жизнь была не по нему. Поэтому он просил деда позволить заняться чем-нибудь другим. В конце концов, у Ли были способности к языкам, отличная память и хороший почерк, он мог быть переводчиком, писарем, чиновником. Дед тогда заявил, что отпустит его, если он выполнит последний заказ… тот, ради которого его растили. В принципе, так и вышло. Он отпустил Ли. На тот свет, в ад, в пустоту.
Язык у Ли болтал уже сам по себе – зелье у лекаря было отменное. Впрочем, самого Аяза такой результат весьма удивлял: ведь в склянке действительно было обычное успокоительное. Просто Кьян Ли последние пять лет жил в таком напряжении, что сейчас у него просто была банальная истерика.
Степняку было жаль этого парня, который выглядел, как взрослый мужчина, но внутри оказался совсем мальчишкой. Он даже вопросительно посмотрел на Браенга, но канцлер только пожал плечами. По закону Кьяна Ли казнят, если Кирьян не придумает, как этого избежать. Но у лорда Браенга сейчас кружилась голова и всё плыло перед глазами, поэтому он даже думать ни о чем не хотел, кроме одного: противоядие будет готово лишь к завтрашнему утру. А пока его задачей было пережить ночь.
12. Закон о свадьбе под виселицей
Раиль влетел в дом, нетерпеливо перепрыгивая через ступеньки. У него были такие новости для сестры, такие новости! Благо в столичном доме Оберлингов были достаточно высокие лестницы – он успел немного запыхаться и оттого сдерживался. Раиля все вокруг считали рассудительным и спокойным юношей, пожалуй, даже слишком серьезным для шестнадцати лет, но мало кто знал, что именно к этому он и стремился. Он чувствовал, что так он нравится окружающим, и в то же время люди не воспринимают его всерьез. Именно это ему и было нужно, он всё время играл какие-то роли, внутри оставаясь безжалостным циником. Для матери он был ласковым и веселым сыном, для отца – хладнокровным и невидимым помощником, для учителей – прилежным и тихим мальчиком. Один только человек знал, что у него внутри – старшая сестра. Она видела насквозь все его уловки с самого детства, а поскольку ее все равно было не обмануть – Раиль и не пытался с ней играть. С ней было легко. Раиль любил Лилиану и ценил, что именно ему сестра поверяет свои тайны, и оттого спешил… пожалуй, огорчить ее.
Она много раз говорила, что пора уже забыть свою глупую юношескую влюбленность, что все предсказания судьбы – ерунда и самообман. Лилиана дала Кьяну Ли последний шанс. Он говорил, что ему надо в Галлию, и Лили тоже попросилась в гости к бабушке и деду. Говорила: дает возможность исполниться своей глупой мечте. Конечно, она не слишком верила, что увидит его вновь. Но и не попытаться не могла. В своей голове она давно была за ним замужем, качала на руках его детей и ждала его с работы. Правда, кем он работает, она не определилась. То он был кузнецом, ковавшим мечи, то плавал на корабле, а то и вовсе выращивал рис. Почему именно рис? Ну так он катаец, ему рис ближе пшеницы. Отец, правда, говорил, что Кьян – убийца, но Лили верила, что ради нее он изменится.
Родители зачем-то решили ехать с ней – хотя изначально девушка планировала самостоятельное путешествие с одним лишь братом. Но мать решила показать малютку Изабеллу своим родным, отец захотел поглядеть на Льенский университет и узнать, насколько хороша там медицинская кафедра и нельзя ли договориться об обмене опытом, словом, испортили Лилиане такой замечательный план.
Раиль спешил. К счастью, ему никто не повстречался. Отец, видимо, еще не вернулся из тюрьмы, матери не было дома, а бабушка с дедом и вовсе в столицу не поехали.
Лилиана читала, лежа на кровати и болтая ногами. Совсем свихнулась с этими глупыми книгами. Как только сестра не понимает, что жизнь совсем не такая, как в любовном романе?
– Лили, у меня для тебя новости, – выпалил Раиль, задыхаясь. – Человек, который пытался убить лорда Браенга – Кьян Ли!
Юноша впился в лицо сестры глазами: ему было страх как интересна ее реакция. Закричит? Заплачет? Не поверит? Но Лилиана спокойно перевернула страницу книги, строго посмотрела на брата и ответила:
– Я так и думала.
– Коза ты драная, – разочаровано выдохнул Раиль, опускаясь рядом с сестрой и вырывая у нее книгу. – Его ж казнят.
– Когда?
– Не знаю, когда лорд Браенг поправится.
– А он поправится?
– Отец же лечит. Куда он денется.
– И за что тогда его казнить? – поджала пухлые губки Лили. – Никто же не умер?
– За покушение на члена королевской семьи, я думаю, – и, выдержав паузу, чтобы сестра хорошенько прониклась, бросил перед ней несколько исписанных листов бумаги. – Должна будешь.
– Что это? – пустым голосом спросила сестра.
– Я забежал в публичную библиотеку университета, – небрежно бросил Раиль, очень довольный собой. – Узнал, не отменили ли закон «о свадьбе под виселицей».
– Дай сюда, – мгновенно оживилась Лилиана, хватая листы. – Я и забыла об этом законе.
– Надо было учителя слушать лучше, – важно ответил Раиль. – А еще дед рассказывал мне кое-что…
***
Эстебану Лилиана не нравилась. Она, конечно, была красива какой-то дикой, экзотической красотой: невыскокая, темноволосая, со странно-светлыми раскосыми глазами на смуглом лице, с очень женственной фигурой, на которой простое галлийское платье смотрелось даже вызывающе – такая грудь при тонкой талии даже у монаха вызовет грешные мысли. У Эстебана же эта девочка вызывала только раздражение, впрочем, он прекрасно понимал, почему – но не утруждал себя какими-то угрызениями совести. В конце концов, девчонка ему во внучки годится.
– Вы очень настойчиво просили об аудиенции, леди… гм… Кимак. Настолько настойчиво, что я решил пойти вам навстречу. Итак, что за неотложное дело у вас к королю Галлии?
– Ваше величество, – не смущаясь, ответила девушка. – Я просила о встрече с лордом канцлером. Для меня большая неожиданность, что именно вы желаете меня выслушать.
– Лорд канцлер болен.
– Мой отец считает по-другому.
Эстебан нахмурился. Аяза Кимака он не любил, даже ненавидел. Упоминание о нем не доставляло ему ни малейшего удовольствия.
– Леди, говорите, чего вы хотели, или уходите. Королевское время, к вашему сведению, дорого стоит.
Лилиана глубоко вздохнула. Насколько проще ей было бы разговаривать с дядюшкой Кирьяном! Но выбора у нее нет, надо взять себя в руки. В конце концов, она внучка правителя Степи, а значит – по происхождению имеет полное право разговаривать с галлийским королем почти на равных.
– Я пришла просить помилования для Кьяна Ли, – очень спокойно сказала она. – Согласно закону о «свадьбе под виселицей».
Пожалуй, Лилиана была первой, кому удалось лишить короля Эстебана дара речи. Он только смотрел на нее и пытался представить рядом дочь Виктории и сумасшедшего катайского убийцу. Картинка не складывалась.
– Зачем вам это надо? – наконец, спросил он.
– Я люблю его.
– Глупая девчонка! – воскликнул Эстебан. – Сядь! Ты в своем уме? Родителей пожалей! Сколько тебе лет? Девятнадцать? Двадцать? Что ты можешь знать о любви? Ты его не знаешь совсем – какая любовь?
– Я люблю его с пятнадцати лет.
– Богиня! Кто ты – и кто он! – король был возмущен. – Нет, я не позволю! Даже не думай об этом!
– Закон един для всех, ваше величество, – твердо отвечала Лилиана. – Он гласит, что, если найдется невинная дева, пожелающая стать женою осужденного на смерть преступника, то снимается с преступника обвинение и играется свадьба.
Эстебан скрипнул зубами. Закон действительно был, его не отменяли – на всякий случай.
– Послушай, – как можно убедительнее сказал он. – Ты молодая, красивая, из знатного рода. Зачем тебе убийца? Не ломай свою жизнь, Лилиана!
– А его жизнь? – прищурилась девушка. – Его жизнь неважна?
– Вот что, – сказал Эстебан спокойно. – Сейчас ты идешь домой и еще раз всё хорошенько обдумываешь.
– Нет, – покачала головой Лили. – Я не уйду без него. К тому же я совершеннолетняя по всем законам и вправе сама решать, когда и за кого выходить замуж.
– Закон этот всегда касался простолюдинов, – попробовал зайти с другой стороны мужчина. – Да и то – о нем давно забыли.
– Последний раз его использовали именно для помилования особы королевской крови, – неожиданно напомнила Лилиана. – Некой Анны, которая, между прочим, была убийцей третьей супруги лорда Оберлинга и пыталась убить четвертую. Ее выдали замуж за лорда Стерлинга, не так ли?
– Богиня, об этом-то ты откуда знаешь? – изумился Эстебан.
– Дед рассказывал.
– Хорошо, – вздохнул король. – Я вижу, ты упрямее своей матери. Жди здесь.
Он вышел в коридор, приказав гвардейцу немедленно разыскать и привести Аяза Кимака. Сам Эстебан вернулся в кабинет и опустился в кресло, барабаня пальцами по столу. Как так вышло, что в его кабинете побывали все три поколения женщин этого семейства? Не три даже, а четыре. Юлианна, Милослава, Виктория, Лилиана. Впору таблички памятные вешать. И все такие разные, но одинаково упрямые. Одну только Милославу ему удалось подчинить своей воле. Сомнительное достижение, впрочем, обернувшееся благом для Галлии.
Лилиана, казалось, вовсе не нервничала под его испытующими взглядами, лишь только когда в кабинет втолкнули Аяза, слегка побледнела и прикусила губу.
– Ваши гвардейцы на редкость настойчивы, ваше величество, – поправляя кружева на манжетах, хладнокровно заявил лекарь. – Можно было просто передать приглашение на словах.
– Пожалуй, я недостаточно точно сформулировал приказ, – согласился король. – Впрочем, не буду извиняться.
Унижение гордого степняка доставило ему радость, хоть он, действительно, этого не планировал. Аяз же, оглядевшись, дернул уголком губ. Этот кабинет ему было видеть приятно, и давний триумф над соперником он вспомнил с удовольствием. Именно здесь, в кабинете, на этом самом столе была одержана одна из самых сладких его побед44
Об этой истории мужно узнать из эпизода «Оскорбительное поведение» книги «Кнут и пламя»
[Закрыть]. Степняк давно забыл об этом, но сейчас ему было весело. Он даже не обратил внимания на грубость стражников, куда больше его волновало то, что Эстебан впервые за столько лет лично заговорил с ним.
– Что-то случилось, ваше величество? – спросил Аяз и вдруг увидел сидящую на стуле дочь.
Сердце упало. Что еще натворила эта глупая девчонка? За что ему сейчас придется краснеть?
– Ваша дочь пришла просить помилования для Кьяна Ли, – с явным наслаждением медленно произнес король. – Согласно старинному закону «о свадьбе под виселицей».
Степняк тяжело посмотрел на дочь. Лили вздернула подбородок, не отводя глаз. Вот значит, как обстоят дела. Вот почему дочь отказывалась выйти замуж.
– Ты хорошо подумала? – ровно спросил он.
– Да.
– Это навсегда.
– Я знаю.
– Он не любит тебя и, возможно, никогда не полюбит.
– Я с этим справлюсь.
– Ладно.
– Что? – воскликнул король, не веря своим ушам. – Вы согласны на этот… на этот фарс? Это же совершенно неприемлемо!
– Почему?
– Она внучка степного хана!
– Кьян Ли – внук катайского императора.
– Он убийца!
– Нет. Жизни лорда Браенга ничего не угрожает.
– Она ничего не знает о нем!
– Как видите, Лили знает достаточно, чтобы выбрать его себе в мужья.
– Но ваша жена, она будет против! – растерянно сказал Эстебан.
– Моя жена примет любое моё решение, – спокойно ответил Аяз, пристально глядя на стол перед королем.
Эстебан прекрасно понял намек и про себя даже усмехнулся. Да, этот мужчина сумеет убедить супругу в чем угодно. Что ж, если ему не жалко свою дочь, то он не будет препятствовать их планам. Тем более, что Кирьян уже просил помилования своему несостоявшемуся убийце.
– Что ж, господин Кимак, – прищурился король. – Тогда не вижу смысла тянуть. Я прикажу подготовить бумаги. Завтра в полдень состоится бракосочетание. Подойдете во дворец, вас встретят.
– Благодарю, – наклонил голову Аяз. – Лилиана, пойдём.
Лили покорно следовала за отцом, страшась его молчания. Она догадываясь, что грядет буря, но готовилась стоять на своем.
– Во-первых, мать тебя убьет и будет права, – заметил отец уже на улице. – А во-вторых… хорошо. Вас поженили. Что дальше?
– Я не знаю, – прошептала Лили испуганно. – Я так далеко не заглядывала.
– Молодец. Он здесь никто. У него нет ни работы, ни жилья, ни накоплений. Как ты собралась жить?
– Ну… В Ур-Тааре?
– И что он там будет делать? Баранов пасти? Ты меня извини, Лили, но у твоего Ли основная профессия – убийца. Боюсь, в Степи ему будут не рады. Хотя, возможно, хан найдет ему работу.
– Дадэ, – жалобно взглянула на него дочь. – Я ведь знаю, что делаю глупость. Но я только его своим мужем вижу. Ведь за пять лет не забыла, не встретила другого. Я не знаю, что со мной, но он мне нужен.
– Ты с ним спала? – неожиданно спросил отец. – Можешь говорить честно. Я клянусь, что ругать не буду.
– Нет, конечно, – вытаращила глаза Лилиана. – Целовалась только.
– Целовалась… – пробормотал Аяз. – Ладно. Ты для себя всё решила, я так понимаю, спорить бесполезно. Парень он неплохой. Может, и сладится у вас. Богиня, сейчас скандал будет. Хорошо, что Беллу в замке Нефф оставили.
