Текст книги "Змеиного царевича невеста (СИ)"

Автор книги: Марианна Красовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4. Истинные пары и царские сапоги

Зубослав 

Человеческая девица мне категорически не нравилась, но что-то подсказывало: разруливать ситуацию придётся именно мне. Правда, я ещё не подозревал, насколько влип. Вначале было даже смешно. Ядик вовсю с ней флиртовал, строил глазки, намекал на духовное родство и называл прекрасной ведьмой. Мне же было ясно видно: пустышка. Я ж все-таки потомок Великих Полозов, не только хороший твёрдый воздушник, но ещё свет и тьму вижу. В розовой Алене ничего хорошего не просматривалось. Ни сияния белой магии, ни клякс чёрной, ни огня, ни воды, ни воздуха. Один розовый кисель под стать цвету ее волос. Пустышка, приторно сладкая. И одета странно: фривольно слишком, открыто.

Но Ядику плевать на ее магию, ему интереснее, что у неё между ног. Любопытный он змей, ничего не поделаешь. Из нас троих он был не просто самый опытный, он вообще бабник, каких мало. Ну, так его жениться точно не заставят, мамашу его боятся все нагини, и даже мой дед разумно избегает общения с госпожой Серебряной. Она женщина эффектная и эффективная. А ещё крайне ядовитая. Укусит или даже просто плюнет – сдохнешь на месте. Потому и одна по жизни. Говорят, Ядиков папаша просто помер после первой же ночи с госпожой Серебряной. Ну, я у друга не спрашивал, правда это или нет. Неловко как-то, да и ничего это знание не изменит. Ядомир тоже умеет плеваться и кусаться, и его слюна ужасно ядовита, но он решает этот вопрос проще: не целуется с девушками. Никогда. Зато все другое творит без ограничений. Видимо, весь яд в голове у него.

Короче, если он захочет поцеловать эту из Яви, я ее даже подержу, потому что хвостом чую – проблем от неё не оберёшься.

Во всяком случае, у этой Алёны хватило мозгов на Ядиковы провокации не вестись. Не совсем пропащая. И вела она себя подозрительно спокойно.

Я встретился глазами с Герой. Тот молчал, что было для него необычно, за все время сказал едва лишь пару слов. Мне это не нравилось. У Геры отменная интуиция. Тоже хвост подгорает? Ну, пусть дед решает, что с этой курицей розовой делать. В конце концов, он тут главный.

Мы предусмотрительно подождали начала занятий и в универ проскользнули, когда все наги разбрелись по аудиториям. Не стоит ведьму раньше времени светить, мало ли… дед скажет, что сейчас ее обратно отправим и все, дело с хвостом.

– Ты, главное, не ори, наш ректор… в общем, даже мы его боимся. Кроме Зуба, Зуб его даже покусать может.

Ведьма хмыкнула, злобно прищуриваясь. Что-то мне подсказывает, что она сама кого угодно покусает.

Громохвост Душегубович огромен. Наги, они ведь чем старше, тем длиннее. Так вот, дедов хвост длиной больше десяти метров. Когда он идёт по универу, может находится сразу и на лестнице, и в коридоре, и частично в одной из аудиторий. Страшное это дело. А студенты жмутся вдоль стен, конечно же.

Говорят, раньше – лет этак двести назад – наги имели все три ипостаси, ну, как русалки. Те – наши самые ближние родственники. Они и с ногами могут быть, и с хвостом, и вовсе рыбами. Так вот и у нагов была боевая форма – змеиная, мирная – почти как у людей, только, конечно, куда красивее, и переходная – такая, как сейчас. Но не то мы мутировали, не то потеряли часть магии, но остались навеки наполовину человеком, наполовину змеем. На двуногую форму плевать, не больно-то и хотелось. А вот боевую страшно жаль – ух, каким бы я был змеем! Да что я, вот дед…

Впрочем, его и сейчас все боятся. Даже я немного. Потому что я привёл к нему ведьму и все честно рассказал, а он смотрел на меня так, словно я ее лично из Яви вытащил.

– Алена, стало быть, – постучал пальцами по огромному дубовому столу Громохвост Душегубович. – Какова ваша версия происшедшего, барышня?

– Моя версия – что я сплю или брежу, – бойко ответила розоволосая девица.

Дед зашипел, кажется, одобрительно, и шевельнул иссиня-черными кольцами. Девица слегка побледнела.

– Попробуй ещ-щ-ще раз, девочка.

– Ну… меня сумасшедшая старуха в колодец скинула.

– За что?

– Понятия не имею, присра…

– Ш-ш-ш…

– Знать не знаю, ведать не ведаю! – бойко, как на параде, отрапортовала девчонка. – Думаю, бабка Антонина с ума сошла под старость лет!

– Просто так скинула, аль слова какие сказала? – нахмурился дед. – Навь не каждая ведьма открыть может, ты должна была в колодце утопнуть, а не к нам упасть.

– Сказала, поэтесса хре… грё… в общем, не бабка, а вторая Цветаева.

– Вспоминай.

– Да фигня какая-то про змеиного царя, должок и сапоги.

– Сапоги? – булькнул дед, оттягивая ворот рубахи.

– А у нее медальон, – вдруг тихо, но как-то очень громко сказал Гера из-за моей спины. – Старинная работа, змеиное мастерство.

– Откуда знаешь?

– Так я дальний родич Горыныча, драгоценности везде чую. Да и видел, когда она упала.

– Показывай.

***

Девка с явной неохотой вытащила из-под срамного своего одеяния цепочку. Дед отчего-то напрягся, потом как молния метнулся вперед – Алена взвизгнула и отскочила, едва не сшибив Геру. Мне пришлось ловить ее за талию, чтобы не упала к моим ногам.

– ГДЕ ТЫ ЭТО ВЗЯЛА? – громовой раскат голоса ректора слышал, наверное, весь университет. Стекла задрожали, а заморское лимонное дерево в углу кабинета скинуло разом все листья.

– Э, а чего вы на меня орете? – весьма нелюбезно ответила на поставленный вопрос девушка в моих руках. Я ее даже зауважал: таким тоном с дедом я осмеливался разговаривать лет до пятнадцати. – Мое это, семейная реликвия. Бабушка моя в наследство оставила.

– А бабушку твою как величали?

– Варвара Брониславовна она была. По мужу Серпухова, девичью фамилию история умалчивает.

– Варварушка, стало быть. Нашлась беглянка. Дай сюда цацку, наша она. Полозов великое сокровище.

– Чем докажете? – девица шустро спрятала медальон за пазуху. – Не верю я вам, Казимир… эээ… Бронехвостович.

– Громохвост Душегубович, – шепотом подсказал я.

– Да какая к черту разница?

И тут до моего маленького тупенького мозга дошло, что у нее за штука на цепочке болтается.

– Дед, а это не та самая Жемчужина Истинной любви? – шепотом спросил я.

– Та самая, Зубик. Ты все правильно понял. Говоришь, с неба она свалилась? Прямо тебе в руки?

– Нет! – в панике закричал я. – К Ядику! Или к Гере, я не помню даже.

– А о чем вы, добры молодцы, речь держали в тот момент?

– Это… боевую тренировку обсуждали.

– И еще невест, – предал меня Гера. – Зуб сказал…

Я ткнул его в хвост, но было уже поздно.

– А ну, Ядик, потрогай жемчужину.

– С превеликой радостью. Мне самому ее достать из декольте можно?

– Э, руки убрал, чешуйчатый! Ай!

Дед только пальцами шевельнул, как жемчужина сама выползла наружу. Ядик попытался ее ухватить, но тут же отдернул руку. Даже я видел крошечную молнию, что его по пальцам шарахнула.

– Геральд?

– Нет, спасибо. Это точно не моя суженная. Пусть Зуб ее трогает.

– Можно не надо?

– Надо, Зубослав, надо. Мне тебя заставить, или сам справишься?

С обреченным видом я прикусил губу и потрогал проклятое украшение. И даже не удивился, когда оно засветилось под моими пальцами и змейка, обвивающая древний артефакт, приветливо шевельнула хвостом.

– Ну, при трех свидетелях, – с чувством глубокого удовлетворения констатировал дед. – Алена, свет мой, как тебя там по батюшке, добро пожаловать в семью Полозовых!

– Чего?

– У вас товар, у нас купец. Вот жених твой, Зубослав. Истинный суженный.

– Дед! – взвыл я. – Ну за что? Я не хочу жениться! Я слишком молод!

– Я в твои годы уже отцом стал.

– Времена другие были!

– Погодите, как это жениться? – заволновалась Алена. – А я против! Мы друг друга совсем не знаем!

– Да, да! – обрадовался я. – Нам нужно познакомиться поближе, пообщаться, девочка привыкнуть должна к новому статусу, манеры подучить. Смотри, дед, она же дикая совсем.

– Да хрен с ними, с манерами, – воскликнула Алена. – Мы же разных видов! Как вы вообще себе это представляете? Он же змей! А я – человек!

– Ну… – Дед почесал нос и внимательно поглядел на Ядика. – Как показывает практика, это непринципиально.

– Я категорически против!

– Боюсь, дети, у вас нет выбора. Зуб, легенду помнишь?

– Про сапоги, что ли? – неохотно отозвался я.

– Про них, родимых.

– Не помню, – пробурчал я, скрещивая руки на груди.

– Даже так? Скажу преподавателю истории, пусть тебе даст дополнительное задание. Ядик?

Друг мой молча смотрел в пол.

– Геральд?

– Ну… я ж неместный, Громохвост Душегубович. Плохо помню, правда. Перепутаю сейчас половину слов.

Дед закатил глаза и медленно, сжимая и разжимая кольца, вернулся за свой стол.

– Практику по истории не зачту. Головы рыбьи, а не дети. Напоминаю, что легенда гласит, что Великие Полозы только тогда на свет появляются, когда истинная пара брак заключает. И только дитя истинной пары наденет те самые сапоги, что в сундуке в царском дворце хранятся.

– Формально дворец уже не царский, – блеснул Гера. – И не в сундуке, а за стеклом витрины. К тому же в легенде не говорится, какие сапоги. Скорее всего, сапоги – это метафора. Просто у дитя ноги будут. Две.

– Умничать на экзамене будешь, дружок. Суть не в сапогах, а в истинной паре. Вот у нас есть истинная пара. И они должны как можно быстрее родить ребенка, и тогда род Великих Полозов возродится на веки вечные!

– Трындец, – убито сказала Алена, и я впервые с ней был совершенно согласен.

Глава 5. Бред или не бред, вот в чем вопрос

Алена

В какой-то момент я начала подозревать, что все это – не сон и не бред. Наверное, та страшная и очень длинная змеюка была убедительно натуральна. Бабушку он мою знает, ты погляди-ка!

Я вообще люблю читать всякое фэнтези. И подобный сюжет, наверное, встречала не раз. Мог ли мой несчастный мозг в отключке сгенерировать этот мир? Мог. Истинные пары, наги, ректор, красивый черноволосый парень с зелеными глазами… все, как подразумевает жанр. Но какого хрена тогда у меня нет магии? И почему жених шарахается? Разве так должно быть?

А про магию этот их Казимир сразу сказал: ничего не видит. А он, видимо, профессионал. Но это неважно, я и без магии им прекрасно подхожу. Надо только ноги раздвигать и рожать змеят: чем больше – тем лучше. Ну, он как-то более красиво выразился, но суть от этого не поменялась. Меня прочат на роль инкубатора.

Знаете, выше пояса Славик (ну не звать же его Зубом!) мне даже нравился. Кубики все эти, нос, волосы – фотомодель, не иначе. Но вот ниже – извините. Мне такое не подходит. Я же не зоофилка. Даже представить страшно, как это может произойти.

Но даже если меня напоят в дупель или одурманят, рожать детей я не собираюсь. Я не готова становиться никакой матерью. Я не нагулялась.

А Казимир, в смысле Бронехвост, в смысле ректор, уже требует, чтобы я жила в его доме и привыкала к новой семье.

– Аленушка, – тянет он так ласково и нежно, что у меня зубы сводит. – Ты такая красивая… Как повезло Зубославу! А расскажи мне про Вареньку, как она поживает, как жизнь у этой мерзавки сложилась?

– Уважаемый, разве я не сказала, что бабуля умерла пять лет назад?

– Ай-яй-яй, какая незадача! А вышла б за меня замуж, как моя истинная пара, сейчас бы вполне здравствовала.

– Замуж? – хлопнула глазами я, ища кресло – стоять надоело. – Да вы что! У неё муж был. Космонавт, ага. И вообще… вы же ее в три раза старше!

– Кто, я? Ничуть. Мы ровесники были. А мне почти триста, и это не предел для нагов.

– Но бабуля…

И тут я сбилась и замолчала. Села прямо на хвост Зубославу и растерянно поглядела на ректора.

Мы не знали, сколько лет бабушке. Она говорила, что родилась в глухой деревне, там и писать никто не умел. Это потом она паспорт выправила, уже в колхозе, и днём рождения выбрала 1 мая, чтобы у ее детей всегда был в этот день выходной.

Старухой, впрочем, бабуля не выглядела. Всегда с аккуратной стрижкой, опрятно и ярко одетая, с маникюром и накрашенными губами, она вечно меня ругала за небрежную одежду и разноцветные волосы, но потом всегда добавляла: жить надо по любви, делать то, что нравится. Плохо – оно само получится, а хорошо – уже постараться нужно.

Я и старалась.

А после ее смерти прикатили мои родители, продали бабушкину квартиру, выдали мне ровно треть денег, сказали, что я совершеннолетняя, а значит – сама справлюсь. И уехали обратно в свои горы. Они у меня геологи. Родили, бабке подсунули (все равно старушка на пенсии) и потом раз в год приезжали в отпуск. Как-то честно пытались меня забрать в одну из экспедиций, но я дважды заблудилась, один раз отравилась и заболела воспалением лёгких, и все это за месяц. В общем, бабушка больше меня не отдавала. А я и радовалась, в горах и тайге мне было скучно. Одни взрослые, да ещё холодно, и вкусного ничего не давали. С бабушкой лучше.

А ведь родители даже не узнают, что я пропала. До моего дня рождения ещё два месяца, а до нового года и вовсе больше полугода. Два раза в год они мне обычно и звонят.

– Зубослав, за Аленушку отвечаешь своей тупой головой. Угробишь невесту – я тебя прикончу и шкуру чертям отдам, они из неё сапоги и кошельки сделают. Ясно?

– Угу, – тоскливо вздохнул у меня за спиной товарищ по несчастью.

– До конца недели освобождение от занятий по семейным обстоятельствам. А вы, господа, почему прогуливаете? – Это ректор на Ядовитого и Цыгана покосился.

Те тут же наперегонки бросились к выходу из кабинета, столкнулись, застряли. Длинный чёрный хвост Бронтозавра ласково ткнул их в спины. Юноши кубарём вылетели в коридор.

– Мне ее домой вести, да?

– Именно. Матери твоей я сам все объясню. Пока же своди невесту в лавку готового платья, а то выглядит она… не слишком достойно. Ну, чего ждать от внучки Варвары, та никогда умом не отличалась. Уверен, умерла в нищете и опале.

– Пережив троих мужей, – добавила я злорадно.

Дед скривился, словно лимон съел, но никак не прокомментировал мои слова. Личная жизнь бывшей невесты его не касалась. Он ведь тоже женился и завёл детей, а не страдал всю жизнь.

– Дед, а деньги? – напомнил меркантильный Зубослав. – Я не настолько богат… пока.

– Деньги, деньги! Нет бы принёс пользу обществу, так все клянчишь! – Старый змей швырнул внучку красивый яркий кошель. – Послал Перун дитятку!

– Я принёс Алёну, это ли не польза? – пробормотал Славик. – А сколько пользы принесу, ей заделав ребятишек…

– Отличный настрой, хвалю! – обрадовался дед.

Змееныш же схватил меня за локоть и выволок из кабинета.

– Пош-ш-шли, невес-с-ста.

– А ты на меня не шипи. Я сама шипеть умею не хуже.

– Да я уже понял, что ты та ещё гадюка.

– Спасибо за комплимент, красавчик.

***

Мысли в моей голове метались реактивными тараканами. Так, замуж мне не надо, это точно. Но отказ не примут. Значит, надо сделать так, чтобы будущая родня сама от меня отказалась. Буду вести себя безобразно мерзко. Никаких вам аристократических манер. За столом в носу ковыряться – легко! Я ещё и матом умею, и пальцы облизывать, и ложкой рыбу есть. Или что там змеи едят? Лягушек? Птичек? Ну сверху-то он на человека похож! Внешне. Хотя… люди всякие бывают. Может, он и ничего так. Но у меня и Пашка именно, что «ничего» был. Вот и Зубик из той же оперы. Смотреть можно, трогать – себе дороже.

– Ваня, я ваша навеки, – сказала я, увидев магазин, куда он меня притащил.

Мечта девочки-ролевика! Корсеты, плащи, шляпки с перьями! Оборочки, кружева и шнуровка! Розовое, бежевое, золотое в полоску и цветочек! И… все до пояса или до бёдер.

– Туфель нет, ясно. Чулочков тоже.

– Извини, мы в Болотограде. За чулочками – в Цветань или в Ершинск.

– А заказать нельзя?

– Можно. Но приедет через пару недель. Ты настолько в себе уверена?

– В Броненосце Потемкиновиче уверена и в жемчужине, дорогой мой… очень дорогой жених. А в ювелирный пойдём?

– Нет. Хватит с тебя одного артефакта. Выбери что-нибудь уже и домой. Успеем к обеду как раз.

– Что посоветуешь?

Змей, недолго думая, ткнул пальцем в серо-голубой пиджак с кружевами на рукавах и у воротника. Красивое. Даже с моими джинсами будет смотреться вполне достойно. У мальчика есть вкус. Поэтому пиджак мы даже мерить не будем.

– Скукота! – заявила я, морщась, хотя страсть как мне хотелось эту прелесть хотя бы потрогать. – А есть что-нибудь яркое? Очень яркое? И чтобы блестело!

Девочка-продавщица (кстати, в строгом темно-сером корсаже с пышными шелковыми воланами на бёдрах, или как там у них начало хвоста называется) вытаращила глаза сначала на меня, потом на Славика. Тот пожал плечами и отвернулся.

– Красное! – ухмыльнулась я. – Или зелёное. А лучше красно-зелёное!

– Я поняла.

После недолгих поисков мы нашли то самое, вырвиглазное и с золотьём. Изумительной красоты шёлковая рубашка свежего зелёного цвета, по вороту расшита тонкой золотой вышивкой. Широкие рукава, высокие манжеты, сборка у плечика. Отдельно или с чем-то светлым и скромным она смотрелась бы прекрасно. Вместе с замшевой жилеткой насыщенного гранатового цвета… ну… если верить теории, что чем ярче расцветка, тем ядовитее особь, то я была крайне ядовита. Буквально смертельно. А уж с сочетании с всклокоченными розовыми волосами…

Судя по лицу Зубослава, нужного эффекта я достигла.

– Смею заметить, господин Полозов, у вашей… спутницы… отменный вкус, – прошелестела продавщица, пересчитывая блестящие монетки из дедова кошелька.

Чего? Она слепая или прикалывается? Где тут вкус?

– Ага, – поморщился Славик. – Такой вкус, такой вкус! Так и хочется ее сожрать.

Девушка мелко захихикала, а я с подозрением покосилась на змея: он ведь шутит? Хотя… ни в чем нельзя быть уверенной.

– Не хватает серёжек и пары браслетов, – тактично намекнула я. – Для полноты, так сказать, образа.

– Да, да! – обрадовалась девочка-змейка. – Непременно с рубинами и изумрудами. Позвольте, я дам вам карточку ювелирной лавки, там недавно появилась новая партия красоты.

– Не надо! – рявкнул жадный Зубослав. – Мы спешим!

И мы поспешили.

Болотоград был не самым красивым городом, который я видела. Если честно, даже и наоборот, самым некрасивым. Низкие дома (ни разу не увидела больше двух этажей), серые стены, улицы, мощёные серым же камнем. Никаких клумб или кованых фонарей, нет ни парков, ни лавочек, ни фонтанов. Деревни наверху и то приятнее.

И очень мало народу. Слишком мало.

Мы встретили пару господ в сюртуках и шляпах, да стайку девушек с двумя ногами, в пристойных юбках и ботиночках. Так значит, тут не только наги?

– Гости города, – пробормотал Зубослав. – Кикиморы.

Я обернулась. Волосы у девушек голубые и зелёные. Вон оно как! Красиво. А меня в кикиморы примут? Я могу быть мерзкой и противной. Хотя девчушки были очень даже миленькие.

– А это точно кикиморы?

– Не знаю, я к ним в дипломы не заглядывал. Но что ведьмы – точно. У нас все, у кого есть ноги – или ведьмы, или русалки.

Я захлопала глазами. Ничего не понятно, но очень интересно.

– А разве у русалок не хвост?

– Хвост.

И молча попер дальше.

Двигаться у него получалось очень быстро, но слегка рывками. И ещё его качало. Но я на двух ногах едва поспевала за недовольным змеем.

– Слав, а русалки ведь в воде должны жить?

– Во-первых, я Зуб. Или Зубослав. Или Зубослав Аскольдович.

– Аскольдович? – удивилась я. – Как-то не по-русски.

– Ага. Отец у меня из-за моря-окияна. Не нашенский. Мама очень разборчивая была.

– А дед позволил?

– Она единственный ребенок, бабка сильно под старость лет родила да и то – не без помощи ведьм. Наверное, оттого и прожила потом недолго, ведьмы любят оплату жизненными силами за свое колдовство брать. Наги живут долго, до трёхсот лет, а то и больше, а бабушке и двухсот не было, когда дед овдовел. Но ничего, приняли в род Полозовых и Аскольда, все уже привыкли давно.

– А тебе сколько?

– Двадцать пять.

– Ясно.

Не сто двадцать пять, уже хорошо. Хотя мне какая разница?

– Слав, а у тебя в семье сколько детей?

– Я седьмой. У меня шесть старших сестёр.

Показалось ли мне, или в его голосе мелькнуло злорадство?

– У вас с мальчиками туго, да? – сделала выводы я.

– У нас в принципе с детьми туго. Спасибо твоей бабке, конечно. Это она артефакт сперла и прокляла всех нагов напоследок.

– Дай угадаю, она замуж за змея не хотела? А ее не спрашивали даже, поставили перед фактом?

– Угу.

– И не надо так делать. Я ведь внучка ее, смекаешь?

– В тебе крови не осталось совсем. И магии тоже. Не нужно мне угрожать.

Я вздохнула. Какой-то неправильный змей. Слишком спокойный. Этак он действительно согласится на свадьбу, а мне этого не нужно!

За тяжкими раздумьями я и не заметила, что мы свернули на другую улицу, потом ещё на одну, и остановились возле одноэтажного серого дома.

– И это царский дворец? А! Наверное, загородная резиденция, да?

– Не нравится, можешь не заходить. Я тебя не заставляю.

Я с уважением глянула на змея. А он неплох!  Пашка с моих подколов терялся и краснел, а этот ничего, огрызается.

– Ну, иногда внутри что-то бывает лучше, чем снаружи.

– Например?

– Например, арбуз.

Зубослав на мгновение замер, обдумывая мои слова, а потом кивнул.

– Кстати, хочешь загадку?

– Давай.

– Снаружи зелёное, внутри красное.

– Э… арбуз? – как-то неуверенно предположил парень.

– В общем, да. Но и крокодил тоже.

Зубослав вытаращил глаза, а потом заржал. Я польщенно улыбнулась. Надо же, и шутки понимает. Нормальный ведь человек, даром, что змей.