Текст книги "Невидимый"

Автор книги: Мари Юнгстедт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Гренфорс остался очень доволен тем, что им удалось взять интервью у сестры, которая без всяких сомнений дала разрешение на использование его в эфире. Когда Юхан предупредил ее о том, сколь мощным средством массовой информации является телевидение, она ответила, что все так и было, как она рассказывает, и нет никаких оснований скрывать это от людей. «Ей бы журналисткой быть», – подумал Юхан.

Закончив монтаж, он позвонил Кнутасу и сообщил, что они решили опубликовать интервью со Свеей Юхансон, в котором она рассказывает про собаку. Он понимал, как важно не портить отношений с полицией. Иначе ему будет нелегко в дальнейшем получать информацию. Кнутас не разозлился, его реакция походила на отчаяние. В качестве компенсации Юхан пообещал озвучить в репортаже просьбу полиции откликнуться всех, кому что-либо известно.

Из редакции они пошли пешком. Стоял теплый весенний вечер. Петер предложил прогуляться и поужинать на веранде какого-нибудь ресторана, вместо того чтобы возвращаться в отель.

Юхан хорошо знал Готланд. Когда-то он проводил здесь почти каждое лето. Особенно в восьмидесятые, когда остров был на пике моды и все ездили сюда покататься на велосипеде – семьями, целыми классами, парочками. Он задумался: что же изменилось с тех пор? Остров с его равнинными пейзажами, цветущими лугами и велосипедными дорожками вдоль всего побережья оставался идеальным местом для путешествий на двух колесах.

Они спустились вниз по Страндгатан, прошли через пролом в стене и вышли на Альмедален – широкое поле со скамейками, фонтанами, газонами и деревянной сценой, с которой во время традиционной июльской недели дебатов выступали политики. Летом здесь собиралось огромное количество туристов, семьи с детьми.

Но сейчас здесь было пустынно. Юхан и Петер прошли по парку и спустились в порт, где гулял свежий ветер. У причалов стояло всего несколько яхт. Большинство ресторанов еще не открылось. Через две-три недели в них яблоку негде будет упасть.

Город без толп туристов казался совсем другим. Они поднялись по лестнице к живописным домикам на уступе скалы. Под ногами простирался Висбю: разноцветные домики, средневековые руины, узкие извилистые улочки, окруженные крепостной стеной. А позади всего этого великолепия – море.

Сумерки уже окутали город, когда они спустились вниз и прошли мимо Домского собора. Внутри репетировал хор. Нежные, мелодичные звуки доносились из-за массивных деревянных дверей.

Возвращаясь поздно вечером в отель, они решили попытаться назавтра взять интервью у подруги Хелены Хиллерстрём.

Четверг, 7 июня

Дом был расположен в коттеджном поселке в Роме, в самом центре Готланда, рядом с местной школой и стадионом. Его окружали виллы с пышными садами. Полная идиллия. Юхан узнал имя подруги Хелены Хиллерстрём, с которой столкнулся в коридоре управления полиции, и позвонил ей. Поначалу идея интервью показалась ей сомнительной. Но Юхан умел уговаривать, и спустя двадцать минут она нехотя согласилась встретиться с ним и Петером.

Они припарковали машину возле пышной живой изгороди из кустов сирени, на которых только-только распустились белые цветы. Сад производил великолепное впечатление – большой ухоженный газон, клумбы с цветами, названия которых Юхан не знал. На севере собирались черные облака. Нетрудно было сообразить, что еще до обеда пойдет дождь.

Дверь им открыла сама Эмма Винарве, босиком, в белой футболке и серых спортивных брюках. Мокрые волосы свисали на плечи. «До чего же красивая!» – успел подумать Юхан, собираясь с духом. Молчание несколько затянулось. Она посмотрела на них вопросительно.

– Добрый день! Юхан Берг, «Региональные новости», Шведское телевидение. А это оператор Петер Бюлунд. Как хорошо, что вы согласились с нами встретиться!

– Здравствуйте, – сказала Эмма Винарве. – Проходите.

Она провела их в гостиную. Темный дощатый пол, светлые оштукатуренные стены и большие окна, выходящие в сад. Меблировка в высшей степени скромная. У стены стояли друг напротив друга два серо-голубых дивана. Юхан с Петером сели на один из них, Ева на другой. Она была бледна, нос слегка покраснел.

– Даже не знаю, что вам рассказать.

– Мы хотели только спросить о ваших взаимоотношениях с Хеленой, – проговорил Юхан. – Вы хорошо ее знали?

– Она была моей лучшей подругой, хотя в последние годы мы нечасто встречались. Мы вместе учились в школе, а знали друг друга еще с садика. После девятого мы оказались в разных классах, но постоянно общались. В те времена мы жили рядом в типовых коттеджах на Рютегатан, в Висбю, возле офиса компании «Эриксон». Ну, который сейчас называется «Флекстроникс».

– А во взрослом возрасте вы поддерживали отношения?

– Семья Хелены переехала в Стокгольм, когда мы окончили гимназию. [6]6
  В Швеции гимназия дает трехлетнее профильное образование после окончания общеобразовательной школы.


[Закрыть]Кстати, это было летом – вскоре после того, как ей исполнилось двадцать. Я это точно помню, потому что она устроила тогда большой праздник здесь, на Готланде, по случаю дня рождения. А потом они переехали в Дандерюд. Мы все равно не терялись, перезванивались но нескольку раз в неделю, я часто ездила к ней в гости в Стокгольм. А летом она всегда приезжала сюда. Ведь у них остался этот домик возле пляжа Густавс.

– Что за человек была Хелена?

– Она была веселая и неунывающая. Очень открытая, легко сходилась с новыми людьми. Она была оптимисткой. Во всем видела хорошее.

Эмма поспешно поднялась и вышла из комнаты. Вскоре она вернулась со стаканом воды и рулоном бумажных полотенец.

– А друг Хелены – что он за человек?

– Пер? Отличный парень. Симпатичный, внимательный, очень заботился о Хелене. Я убеждена, что он невиновен.

– Давно они вместе?

Эмма отхлебнула воды.

«Она неподражаема», – подумал Юхан.

– Шесть лет. Они познакомились в то лето, когда я вышла замуж.

– У них все было хорошо? – продолжал Юхан, ощущая легкий укол оттого, что она упомянула о своем замужестве.

Естественно, она замужем. Большой дом, песочница и детские велосипеды в саду. «Идиот! – сказал он самому себе. – Она не станет твоей очередной победой».

– По-моему, да. Правда, иногда она уставала от него и спрашивала себя, так ли уж она его любит. Но это бывает со всеми, кто долго вместе. Мне кажется, она собиралась и дальше жить с ним. Она не раз говорила, что если будет заводить детей, то только от Пера. С ним ей было спокойно.

– Можно, я задам вам несколько вопросов перед камерой? Только те, на которые вы готовы отвечать.

– Даже не знаю. Не знаю, что сказать.

– Давайте все же попробуем. Если вам будет тяжело, мы прервемся.

Петер принес камеру. Он не стал устанавливать штатив или дополнительное освещение. Ситуация и так была щекотливой. Юхан пересел на диван рядом с Эммой. Теперь он ощущал запах ее только что вымытых волос.

Интервью получилось удачным. Эмма рассказала о Хелене и об их дружбе. О своем страхе и о том, как весь мир перевернулся для нее после убийства.

– Возьмите мою визитку – вдруг вы захотите еще что-нибудь рассказать? И вообще на всякий случай, – сказал Юхан, когда они уходили.

– Спасибо.

Она положила визитную карточку на комод, даже не взглянув на нее.

Когда они вышли на дорогу перед домом, Юхан перевел дух.

– Какая женщина! – пробормотал он и повернулся к Петеру, который шагал сзади с камерой на плече.

– Такой красавицы я давно не видывал, – согласился коллега. – Как она очаровательно говорит! А какие глаза, какая фигура! Я погиб.

– И ты тоже? Жаль только, что она замужем и у нее дети.

– А мне вообще везет, – усмехнулся Петер. – Слушай, надо снять дом снаружи. Подожди пару минут, – бросил он и исчез за углом.

Парковка возле торгового центра перед универмагом «Обс» пустовала. «Через пару недель здесь будет не протолкнуться», – подумал Кнутас, сидевший за столом в своем кабинете. Он только что разговаривал по телефону с женой, которая в красках описала ему, как принимала утром роды, – родились близнецы. Это привело ее в полный восторг – она и сама была мамой близнецов. Ее радость передалась и ему, но ненадолго. Тепло, которое он ощущал во время разговора с женой, снова сменилось тревожными мыслями об убийстве Хелены Хиллерстрём.

До этого события ситуация на Готланде оставалась спокойной. С 1950 года на острове произошло около двадцати убийств, десять из них – в 90-е годы. Этот всплеск преступности очень волновал его. Почти все убийства произошли на почве бытовых ссор, обычно в рамках семьи. Ревность, пьяные драки. Два убийства остались нераскрытыми: пожилую женщину забили палкой до смерти в ее доме во Фрёйеле в 1954 году, второе произошло в отеле Висбю в декабре 1996-го, была убита женщина-портье, по всей видимости в связи с ограблением. Это случилось, когда Кнутас уже возглавлял городское управление криминальной полиции. Хотя с самого начала к делу подключилось Центральное управление и трое сотрудников оттуда проработали на Готланде почти полгода, раскрыть это дело так и не удалось.

Оно отложилось где-то в глубине сознания, как заноза, но он старался не думать о нем. Убийство в отеле и так стоило ему многих бессонных ночей.

Он достал трубку и стал тщательно набивать ее.

И теперь вот это. «Тут дело совсем иного рода, – подумал он. – Молодая женщина убита зверским способом, да еще эти трусики!..»

Утром прибыли два следователя из Центрального управления, они уже провели первое совместное совещание. Шумный комиссар Мартин Кильгорд, громогласный и общительный, держался как-то даже слишком по-приятельски. Его Кнутас знал только понаслышке – о нем говорили как о профессионале. Однако Кнутас пока чувствовал себя с ним несколько скованно. Он надеялся, что это со временем пройдет. Помощник Кильгорда, инспектор Бьёрн Хансон, производил впечатление человека строгого и основательного. Это больше устраивало Кнутаса.

Тем временем тело Хелены Хиллерстрём было отправлено в отдел судебно-медицинской экспертизы в Сольне. Однако перед тем судмедэксперт осмотрел тело на месте. Для следствия это было важно. Опыт подсказывал Кнутасу, что шансы раскрыть преступление повышаются, если судмедэксперт обследует тело на месте преступления. Кроме того, сразу после обнаружения тела огородили значительную территорию. Этому он тоже научился с годами. Чем большую территорию сразу удается огородить, тем лучше.

Серьезной проблемой являлось отсутствие свидетелей. Никто ничего не видел и не слышал. На побережье в этом месте нет никакого жилья. Все немногочисленные дома расположены гораздо выше.

Орудие убийства не найдено. Никаких других следов, важных для следствия. Почти ничего конкретного – пара окурков, которые могли оказаться на этом месте и раньше, и следы кроссовок. Все, что им известно об убийце, – что у него большой размер обуви.

Все участники вечеринки, кроме Кристиана Нурдстрёма, уже допрошены. Ничего примечательного эти допросы не дали. Кнутас был почти на сто процентов уверен в невиновности Бергдаля. За долгие годы работы полицейским он провел достаточно много допросов, чтобы доверять своей интуиции. В поведении Пера Бергдаля было нечто бесхитростное и откровенное. Царапины, судя по всему, были получены им от Хелены, а судмедэксперт обнаружил у нее на щеке и за ухом следы удара, нанесенного ей перед смертью. С другой стороны, известно, что они поссорились. Легко понять, почему Бергдаль сразу в этом не признался. Однако теперь надо найти что-нибудь новое – и срочно.

Кнутас покрутился на стуле и посмотрел в окно. День выдался серый и унылый. Пока лето совсем не ощущалось. Вчерашнее солнце показалось ненадолго. Сегодня все снова заволокло облаками.

Карин Якобсон и Томас Витберг уже прибыли в Стокгольм. Карин звонила ему в первой половине дня. Они допрашивают людей, окружавших Хелену Хиллерстрём, и, скорее всего, пробудут в Стокгольме еще несколько дней. Когда Карин не было рядом, Кнутасу очень ее недоставало. Само собой, у него сложились прекрасные отношения и с другими членами группы, но к Карин он все же относился по-особому. С первых дней, как она пришла на работу в полицию Висбю после нескольких лет практики в Стокгольме, ему было как-то легко говорить с ней. Она сразу вызвала доверие. Поначалу ему даже казалось, что он влюблен в Карин, но примерно в то же время он встретил свою будущую жену и был ею совершенно очарован.

У Карин не было друга, – во всяком случае, Кнутас ничего об этом не знал. Хотя они тесно общались по работе, разговор о личной жизни как-то не заходил.

К трем часам дня Юхан и Петер смонтировали и отослали интервью с Эммой Винарве. Гренфорс перезвонил им через десять минут. Похвалил за сюжет, который пойдет вечером во всех программах новостей. Однако шеф, который всегда был чем-то недоволен, хотел, чтобы они побеседовали с соседями убитой. «Все ж таки убийство произошло прямо у них под носом», – заявил он.

– Мы ведь уже побывали там и записали интервью со старушкой из Фрёйеля, – ворчливо возразил Юхан.

Петер сидел в кресле и следил за разговором.

– А на четвертом канале в новостях дали соседей, – заявил редактор.

– И только поэтому они нам тоже срочно понадобились? – раздраженно спросил Юхан.

– Ты же сам понимаешь, как полезно побеседовать с теми, кто живет в двух шагах от места убийства.

– Разумеется, вопрос только в том, успеем ли мы к главному выпуску.

– А вы постарайтесь, – напутствовал Гренфорс. – Если не получится, пустим в самом позднем выпуске.

– Ладно, постараемся.

Они немедленно отправились в путь. Снова доехали до Клинтехамна и свернули в сторону Фрёйеля. С момента убийства миновало всего два дня. Юхану показалось, что прошло гораздо больше времени. «Просто невероятно, сколько всего можно успеть за такой короткий срок!» – подумал он.

Они остановились у первого дома после съезда к пляжу Густавс. Красный жилой дом, скотный двор с курятником. Куры бродили за загородкой, мирно кудахтая. Навстречу им выбежала, виляя хвостом, собака. Чувствовалось, что сторож из нее неважный.

Они позвонили в дверь. Им открыла женщина со светлыми вьющимися волосами и внимательными серыми глазами.

– Добрый день.

Она вопросительно оглядела их.

Пушистая кошка стала тереться об их ноги. Из дома доносились детские голоса.

Юхан представил обоих.

– Мы беседуем с теми, кто живет поблизости. Ну да, об убийстве. Вы знали убитую женщину?

– Нет, лично я с ней не была знакома. Конечно же мы знали их семью, но не общались с ними.

– Что вы можете сказать по поводу того, что произошло?

– Просто страшно подумать, что здесь у нас может произойти такое. Остается только надеяться, что его схватят как можно скорее. Очень неприятно, все время думаешь об этом. И за детьми я сейчас смотрю в оба. У меня их пятеро.

Женщина крикнула что-то детям, закрыла дверь в дом и присела на скамейку на крыльце. Достала коробочку с жевательным табаком, взяла щепотку и привычным движением сунула в рот. Протянула коробочку им. Юхан и Петер вежливо отказались.

– Сегодня ночью мне в голову пришла одна мысль. Полиция приезжала к нам раньше и расспрашивала о всяком разном. Разговаривали в основном с мужем. А сегодня ночью мне не спалось, я вдруг вспомнила одну вещь.

– Какую именно? – спросил Юхан.

– У меня бессонница, я часто лежу ночами и не могу заснуть. Позавчера, то есть в ночь с понедельника на вторник, я слышала, как на дорогу перед домом свернула машина. Здесь по ночам никто не ездит, так что мне это показалось очень странным. Я встала, чтобы посмотреть, куда она поехала, но ничего не увидела. Она как сквозь землю провалилась. А это странно, потому что дорога идет вниз к морю. Я решила выйти и посмотреть. Когда я открыла дверь, то снова услышала шум машины. Она как раз проезжала мимо нашего дома. Но здесь дорога делает поворот, так что я не успела увидеть, что это за машина.

– Ну хоть что-нибудь вы заметили?

– Я обратила внимание на звук. Двигатель у нее… как бы это сказать?.. звучал как-то допотопно. Новые машины не издают таких звуков.

– Может быть, это кто-нибудь из соседей?

– Нет, сегодня я расспросила всех соседей – именно потому, что мне показалось странным, что кто-то ездит здесь среди ночи. Но никто в ту ночь никуда не ездил, впрочем, машины соседей я все различаю по звуку. Нас ведь здесь немного.

– А кто еще тут живет?

– Мы, потом ветеринар в следующем доме. Затем семья Юнсонов – они фермеры и владеют всеми землями, которые вы видите вокруг. Живут они на большом хуторе слева от дороги, чуть вниз, за домом ветеринара. И еще одна семья с детьми, Ларсоны, – их дом стоит по правой стороне ближе к берегу.

– В котором часу вы слышали звук машины?

– Около трех.

– Вы сообщили об этом полиции?

– Да, я позвонила им сегодня утром и все рассказала. Они уже вызывали меня на допрос.

– Понимаю, – сказал Юхан. – Можно, мы зададим вам несколько вопросов перед камерой?

После недолгих уговоров женщина согласилась. Остальные жители окрестных домов решительно отказались от интервью.

Юхан вынужден был признать, что Гренфорс оказался прав: очень полезная идея поговорить с соседями.

Они снова отправились в редакцию и смонтировали двухминутный сюжет, который отправили в Стокгольм за пять минут до выхода в эфир главного выпуска новостей, к величайшему удовольствию редактора.

Кристиан Нурдстрём явился в управление полиции ровно в пять часов вечера, как и договаривались. «Красавчик», – констатировал Кнутас, когда они обменивались рукопожатием. Он решил провести допрос в своем кабинете в присутствии инспектора Ларса Норби.

– Кофе хотите? – спросил Норби.

– Да, с молоком, если можно. Я к вам прямо из аэропорта, а кофе в самолете был с привкусом мочи молодого поросенка.

Откинув волосы со лба, он поудобнее устроился на стуле, положил ногу на ногу и несколько натянуто улыбнулся комиссару, который достал магнитофон и поставил его на стол между ними.

– А это обязательно?

– К сожалению, да, – ответил Кнутас. – Надеюсь, он не будет вас особенно смущать.

– Ну, на самом деле довольно-таки неприятно…

– Постарайтесь не обращать на него внимания. Как я уже говорил по телефону, этот допрос носит чисто формальный характер. Мы уже побеседовали со всеми участниками вечеринки, кроме вас. Поэтому мы и пригласили вас сюда.

– Да-да, я понимаю.

Норби принес кофе, и они приступили к допросу.

– Итак, что вы делали четвертого июня?

– Как вы знаете, я был приглашен на ужин к своей старой приятельнице Хелене Хиллерстрём и ее парню Перу Бергдалю. Мы с Хеленой были знакомы очень давно. Еще со школы.

– Вы пришли туда один?

– Да.

– Расскажите, пожалуйста, о событиях того вечера.

– Поначалу все шло замечательно. Мы ужинали, пили вино. В таком составе мы не собирались ровно год. После ужина пошли танцевать. На следующий день никому не надо было на работу, так что все настроились на то, чтобы как следует повеселиться.

– С чего началась драка между вами и Бергдалем?

Кристиан нервно рассмеялся и погладил ухоженную бородку.

– Это полный идиотизм. Не понимаю, что взбрело ему в голову. Он повел себя как последний неандерталец. Все началось с того, что я танцевал с Хеленой. И тут Пер подскочил к нам, злобный, как йеху, и вырвал ее у меня из рук. Я даже не успел отреагировать. Потом я увидел, как они вышли на веранду. В смысле – на веранду позади дома. Я не особо расстроился. Пригласил вместо нее Беату. Через некоторое время Хелена влетела в дом. Она плакала, убежала в ванную и там заперлась. Больше я ее в тот вечер не видел.

«И больше уже никогда не видел», – подумал Кнутас, но промолчал.

– Что произошло потом?

– Я вышел на веранду, чтобы поговорить с Пером. Едва я переступил порог, как он двинул мне по физиономии. Придурок чертов! – добавил Кристиан вполголоса, словно ни к кому не обращаясь, и покачал головой.

– Вы не дали ему сдачи?

– Несомненно, дал бы, но тут подскочили остальные и разняли нас. После этого вечеринка закончилась. Он все испортил.

– Как вы уехали оттуда?

– Я сел в такси с Беатой и Джоном. Они живут в Висбю, а я в Бриссунде.

– Значит, они вышли из такси, а вы поехали дальше?

– Да.

– Вы живете один?

– Да.

– А девушка у вас есть?

– Нет.

– Почему?

Реакция на этот вопрос оказалась бурной: лицо Кристиана вдруг побагровело.

– А вам-то какое дело, черт побери?

– Нам до всего есть дело, – спокойно ответил Кнутас. – Во всяком случае, до окончания следствия. Напоминаю, что мы расследуем убийство. Отвечайте на вопрос.

– У меня нет ответа.

– Вы гей?

Лицо Нурдстрёма побагровело еще больше.

– Нет.

– Послушайте, – заговорил Кнутас, – у вас привлекательная внешность, и вы прекрасно об этом знаете. У вас хорошая работа, вы мужчина в самом расцвете сил – и при этом одиноки? У вас были длительные отношения с кем-нибудь?

– Что происходит, собственно говоря? Вы что, психологи? Что вы мне в душу лезете?

– Мы полицейские. И мы хотим знать.

– Я не был женат, не был помолвлен, ни с кем пока не жил. Моя работа связана с поездками – двести пятьдесят дней в году я в разъездах. Вполне вероятно, что это имеет отношение к сути вопроса, – добавил Нурдстрём саркастически. – Если вы хотите знать, занимаюсь ли я сексом, то ответ – «да». Этого можно добиться разными путями, а большего мне на нынешнем этапе моей жизни не нужно. – Он привстал со стула. – Вы довольны или вам еще что-то хочется узнать? Какие позы я предпочитаю?

И Норби, и Кнутаса удивила его реакция.

– Сядьте, пожалуйста, – попросил Кнутас. – И успокойтесь.

Кристиан Нурдстрём снова уселся и вытер лоб платком. «Надо же какой чувствительный! – подумал Кнутас. – Впредь будем с ним поаккуратнее».

– Какие у вас были отношения с Хеленой Хиллерстрём?

– Хорошие. Мы дружили. Были знакомы еще со школы.

– В ваших отношениях было что-то еще, кроме дружбы?

– Нет. Ничего такого не было.

– Вы испытывали к ней иные чувства, помимо чисто дружеских?

– Естественно, я считал, что она хороша собой. И все так считали. Вы же ее видели.

– Между вами ничего не было?

– Нет.

– А почему, как вы думаете?

– Понятия не имею. Просто не сложилось.

– По словам Пера Бергдаля, у вас с ней была «интрижка» много лет назад.

– Ерунда.

– А почему у него возникли подобные мысли?

– Понятия не имею. Он чертовски ревнив. Воображает себе бог знает что.

Больше им от Кристиана Нурдстрёма ничего не удалось добиться. Они отпустили его, взяв слово, что он сообщит, если соберется покинуть остров.

После допроса полицейские решили выпить по чашечке кофе и обменяться впечатлениями.

– За этим парнем надо приглядывать, – сказал Кнутас.

– Да, он сидел как на иголках, – задумчиво согласился Норби. – Какой взрывной темперамент! Надо расспросить его знакомых, правда ли то, что он говорит.

Кнутас кивнул:

– Я немедленно поручу кому-нибудь проверить его.