Текст книги "Господин (СИ)"

Автор книги: Мари Князева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 17

Прикосновение босых стоп к плиткам пола оказалось очень ярким ощущением – как будто на них отсутствовала кожа. По ногам разбегались холодные колючие мурашки, сердце колотилось слабо, но очень часто, дыхания не хватало. Я решила, что торопиться мне некуда, и делала все очень медленно, подолгу собираясь с силами перед каждым следующим шагом. Наконец я достигла ванной. Умыла лицо, глотнула немного воды прямо из крана – она была довольно чистой на вкус.

Пока я наслаждалась своим беспомощным состоянием, вцепившись в раковину и борясь с головокружением, дверь в комнату отворилась, женский голос тихо охнул – и сразу снова щелкнула ручка. Через минуту ко мне ворвался мой заботливый вихрь. Это плохо, я еще не готова к встрече с ним. Дело в том, что в своем горячечном бреду я пообещала маме, что больше не стану добровольно обниматься с ним и буду защищаться до последней капли крови, но пока у меня на это совсем нет сил.

Терджан, однако, тоже не стремился нежничать со мной – он резко рванул дверь ванной и сверкнул очами, увидев меня возле раковины, растрепанную и в ночной сорочке. Взял за руку и отвел обратно к постели. Коротко приказал:

– Ложись!

Я села. Уставилась в пол.

– Как ты себя чувствуешь? – хрипло, недовольно спросил он.

– Я начала соображать. Сколько я провела в… бессознательном состоянии?

– Полтора суток. Честное слово, если бы у меня были волосы, они бы все поседели, все до одного!

– Мне кажется или ты сердишься на меня?

– Тебе не кажется, я очень зол, но не на тебя.

– На себя?

Он кивнул:

– И не пытайся меня отговорить от этого.

Я пожала плечами:

– Да пожалуйста, злись, если хочешь.

Терджан еще больше нахмурился:

– Ты тоже злишься на меня?

Я мотнула головой:

– Нисколько.

– Тогда в чем дело?

– Давай поговорим обо всем, когда у меня перестанет кружиться голова?

– Хорошо. Но вечером я приду тебя проведать, – с этими словами он удалился.

Я еще немного полежала, выпила куриный бульон, назначенный доктором и принесенный служанкой, и к вечеру смогла привести себя в порядок: приняла душ, причесалась, надела юбку и просторную рубашку с длинным рукавом.

Терджан принес мне подарок – маленький изящный флакончик, ограненный, как драгоценный камень. Ну вот и новая битва, а ведь договаривались…

Я даже не успела ничего сказать – Терджан открыл флакончик и провел крышечкой в десяти сантиметрах от моего носа. Умопомрачительный запах, невероятно изысканный и восхитительно пряный. Так, наверное, пахла Жасмин из Диснеевской сказки про Аладдина. У меня закружилась голова – я присела на кровать и опустила глаза. Терджан поспешно поставил бутылек с духами на стол, опустился рядом со мной и положил руку мне на плечи. Прошептал хрипло, взволнованно:

– Как ты? Черт, я все делаю невпопад… раньше со мной такого не случалось!

– Совсем никогда? – улыбнулась я.

Он покачал головой.

– Тебе нравится аромат?

– Он очень приятный…

– Я заказал его лучшему парфюмеру в городе. Он сделан специально для тебя.

– Но ведь парфюмер меня не знает…

– Зато он знает свое дело… и я подробно тебя ему описал.

Я снова смущенно опустила голову, кусая губы, не зная, как ему сказать…

– Что такое? – спросил мужчина, мягко коснувшись горячими пальцами моего подбородка.

– Терджан, я не могу его принять, – выдохнула я, все еще не глядя на собеседника. В глазах стремительно темнело, мои пальцы с усилием вцепились в кровать.

Мой бывший друг сразу вспыхнул:

– Что за глупости! Почему это ты не можешь?

– Я не должна принимать от тебя подарки.

– Почему?!

– Это… неправильно, это создает иллюзию…

Тут картинка происходящего начала ускользать от моего внутреннего взора, и я почувствовала, что меня ведет в сторону. Сильные руки сразу обхватили меня за плечи и аккуратно уложили на постель.

– Ева… – как будто с укоризной, но без гнева пробормотал гулкий бас над моим ухом. – И я хорош, обещал же потом, когда ты выздоровеешь… – он вздохнул. – Просто мне сложно… держаться на расстоянии. Но я возьму себя в руки, обещаю. Больше не приду, пока ты сама не позовешь. Просто скажи служанке "Я готова", хорошо?

Я послушно кивнула, повернулась на бок и позволила себе провалиться в небытие. Даже не почувствовала, как он укрыл меня тонким пледом.

Я испытывала его терпение. Прошла целая неделя, у меня пропали все признаки теплового удара и даже слабость исчезла. Я была бодра и постоянно взволнована, но не могла собраться с силами и поговорить с ним.

Духи по-прежнему стояли на моем письменном столе, драгоценно посверкивая гранями в разноцветных солнечных лучах. Их надо вернуть дарителю, поэтому я не душилась ими, но нюхала регулярно. Каждый день аромат немного менялся, раскрываясь по-новому, и всякий раз это был восхитительно приятный сюрприз. Чудо, а не духи – я была бы просто счастлива пользоваться ими, но – нельзя. Я обещала маме.

В конце концов, мой сердечный друг не выдержал и пришел сам. С поникшей головой, но переполненный плохо сдерживаемым раздражением.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, едва переступив порог.

– Уже лучше, – отчаянно краснея и сверля взглядом пол, пролепетала я.

– Но не настолько, чтобы уведомить об этом человека, который за тебя переживает?

– Думаю, доктор регулярно тебе об этом докладывает.

– Но я бы хотел… и мы договаривались… что ты сама мне сообщишь! Черт побери, Ева, давай поговорим начистоту!

Меня словно обдало ледяным кипятком. Душа ушла в пятки, а ноги подкосились, будто я вовсе и не выздоровела – мне это только показалось. Я присела на кровать, все так же не глядя на мужчину. С трудом выдавила:

– Хорошо. Давай.

– Что там за иллюзии у меня насчет этих духов?

– Я бы не хотела, чтобы ты подумал…

– Что между нами что-то большее, чем дружба, – нетерпеливо закончил он за меня.

– Да.

– Ерунда!

– Что – ерунда?

– Что ты равнодушна ко мне.

Я посмотрела в его полыхающие, совершенно черные глаза. В моей груди расцвела огненная роза. Она одновременно жгла и колола.

– С чего ты взял?

– Я видел… ты спишь в обнимку с моими письмами.

Он подошел ко мне, опустился на корточки и взял за руки. Попросил дрожащим голосом:

– Ева, перестань сопротивляться!

Его большие ладони переместились на мою талию, и я ощутила, какие они горячие, даже сквозь ткань рубашки.

– Терджан, пожалуйста, отпусти меня! – взмолилась я, понимая, что беззащитна перед ним: доверенное лицо господина и рабыня – ну какие у меня шансы отстоять свое мнение?

– Ни за что! – прерывисто дыша, прошептал он, притянул к себе мою голову и стал целовать в губы.

Давно меня никто так не целовал… Словно языки пламени вырывались из пасти огнедышащего дракона и лизали мое лицо, грудь, шею… Терджан обхватил руками мою талию, стащил меня с кровати и усадил к себе на колени, прижав к своему твердому горячему телу. Я упиралась ладошками в его плечи и сопротивлялась изо всех сил, но это было похоже на то, как домашний кролик борется с Нильским крокодилом, а тот просто пожирает маленькое белое пушистое существо, не обращая на его копошение никакого внимания.

– Терджан! – простонала я ему прямо в рот.

Это подействовало – мужчина немного ослабил хватку, слегка отстранился и посмотрел мне в лицо мутно-огненным взглядом. Хрипло спросил:

– Что?

– Я не стану… мы не можем…

– Не пытайся меня убедить, что не хочешь этого!

– Хорошо, не буду. Но я все равно не стану твоей любовницей.

Он кивнул:

– Стань моей женой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 18

– Ты уже женат!

– У нас разрешено многоженство.

– А у меня – нет!

– Глупая… ты ничего не понимаешь… – его голос был мягким, увещевательным, словно он разговаривает с маленьким ребенком.

– Я все понимаю. Но не согласна. Пожалуйста, оставь меня! Я не буду твоей.

Лицо его страшно потемнело. Он отпустил меня и поднялся на ноги. Принялся ходить по комнате, выплевывая недовольным тоном гневные слова на разных языках.

– Какая чушь! Ты… очень глупая женщина! Ты была рабыней, мыла туалеты и чистила обувь… Я стал тебе другом, защитником… Я предлагаю тебе невозможную вещь – быть моей законной женой, родить мне законных детей, жить в достатке и… любви. А ты… предпочитаешь вернуться к своему прежнему положению?! Да знаешь ли ты, что если я захочу, то сделаю тебя своей наложницей независимо от твоего желания и согласия?

– Да, знаю, – кивнула я. – Это останется на твоей совести.

Терджан зарычал, тряся сжатыми кулаками. Я съежилась еще сильнее, зажмурилась от страха, как маленькая девочка. Мужчина рыкнул еще разок и вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Я легла на кровать и закрыла глаза. Мысленно похвалила себя за выдержку. Я молодец. Потому что он и в самом деле мне нравится, и мне приятно ощущать себя под его защитой, но если я стану чьей-то второй женой или любовницей (что в моем понимании примерно одно и то же), то перестану себя уважать. И Петя. Я все еще считаю себя обязанной хранить ему верность.

Вечером Терджан пришел снова. Он был весь на нервах, долго молча мерил мою маленькую комнатку своими широкими шагами, а потом остановился и брякнул:

– А если я разведусь с первой женой, ты пойдешь за меня?

Мои глаза почти вылезли из орбит. Действительно, сумасшествие какое-то… Я встала с кровати, подошла к нему, осторожно погладила его по плечу:

– Терджан, успокойся, пожалуйста, это просто… временное помрачение. Не нужно разрушать из-за меня свою семью, это неправильно. У меня тоже есть жених, я намерена ждать его и хранить ему верность. И я… хочу вернуться на родину…

– Этого не будет! – резко закричал мужчина, схватив меня за запястья. – Я не отпущу тебя!

Внезапно мне в голову пришла спасительная мысль: нам нужен третейский судья!

– Ты говорил обо мне с господином?

– Да, разумеется.

– И как он смотрит на всю эту ситуацию?

– Он дал мне полный карт-бланш.

– Как странно, – пробормотала я.

– Ты ведь не знаешь, насколько мы близки…

– Вы родственники?

– Что-то вроде того.

Я вздохнула, но надежду не потеряла. Терджан, воспользовавшись моей задумчивостью, обвил мою талию руками и уткнулся носом в волосы.

– Обожаю твой запах… – пробормотал он, обдавая мою шею горячим дыханием. – Какая глупость… Это все сплошная глупость, Ева. Я буду любить тебя, я сделаю тебя счастливой, обещаю, ну зачем ты сопротивляешься? Перестань, просто доверься мне, все будет хорошо…

Мурашки разбегались от моего затылка по спине и ногам, большие сильные руки мяли и поглаживали меня, запуская волны дрожи по всему телу, становилось тяжело дышать… Из последних сил я уперлась ладонями в широкие мощные плечи.

– Ева! – проревел Терджан, как раненый зверь.

Но у меня уже появился план, и он придавал мне уверенности. Поэтому мужчина подчинился и снова ушел ни с чем.

Придумала я вот что: мне нужно встретиться с господином и поговорить с ним с глазу на глаз. Если уж его доверенное лицо знает английский в совершенстве, то сам мистер Насгулл – и подавно. Конечно, возможно, Терджан и переводчиком у него служит, но мне хотелось смотреть в будущее с оптимизмом.

Я решила предложить хозяину деньги. Смешно? Наверное, но лучшего я не придумала. Он ведь потратился на меня, и немало, значит, просто так не отпустит. Я хотела предложить ему вдвое больше. Конечно, сумма мне неизвестна, но – какая разница? Пусть, и по цене квартиры – свобода дороже. Возьму кредит, выплачу как-нибудь… В тот момент моему воспаленному сознанию любые препятствия казались пустяковыми: разбираться с последствиями я буду потом, сейчас главное освободиться!

Возможно и то, что господин любит своего приближенного как отца, брата или сына и не пожелает отнять у того любимую игрушку, но и тут я не сдавала своих оптимистических позиций. Наш мистер Насгулл – человек явно прогрессивных, гуманистических воззрений. Меня ведь ни разу не наказали физически ни за один проступок – и это при том, что я, как выразился однажды Терджан, – не совсем человек… Я объясню хозяину, что не желаю и не могу стать любовницей его помощника, и он, возможно, войдет в мое положение. На самом деле, надежда слабая, но других у меня пока не водилось.

Оставалось придумать, как подобраться к господину. Расположение его комнат я примерно знала, но свободно перемещаться по дому не могла. В то же время, я хорошо представляла его устройство, особенно той части, где жили служанки. Если бы незаметно проскользнуть туда, нарядиться горничной и пробраться в спальню господина…

Я стала рисовать планы-схемы этажей, придумывать, как сделать вид, будто иду в сад или тренажерный зал, а самой вместо этого осуществить свой безумный план… Думала-думала и придумала.

Операцию назначила на раннее утро – мне казалось, что в это время охранники, следящие за камерами, должны быть менее бдительными. Оделась как можно скромнее и незаметнее – в серое платье до пола. Проследовала в сад и, попетляв меж апельсиновых деревьев, вышла с другой стороны. Пара метров коридора – и я в своей прежней комнате.

Мои бывшие коллеги уже разбежались по делам, бросив незаправленные постели. Я открыла шкаф – формы нет. Сердце билось отчаянно, сжимаясь в безумной надежде. Я немного пометалась по комнате и, на счастье, нашла в углу скомканное розовое платье с большим жирным пятном на юбке. Оно было размера на два больше моего, но завязывалось поясом, так что вполне сойдет. Я быстро переоделась, дрожащими руками застегнула пуговки, провела руками по смятой ткани. Плевать, в камеру не видно. Спрятала свое платье между кроватью и шкафом, вышла в коридор, стараясь изображать обычную служаночью неторопливость.

Чем ближе я была к комнатам хозяина, тем сильнее тряслись у меня ноги. В животе холодело, сердце прямо-таки заходилось в бешеном темпе. Краем глаза зыркнув на камеру в углу коридора, я решительно выдохнула и уверенно нажала на ручку двери.

Войдя в комнату, я застыла в нерешительности. Там было пусто, но из ванной доносилось журчание воды. Здесь я убирала регулярно в прежние времена. Да, это комната господина, сомнений нет: огромная, как зал в камерном театре, с роскошной кроватью под балдахином. Мурашки пробежали по коже, когда я взглянула на разворошенную постель – наверное, здесь сегодня побывала какая-нибудь красивая наложница из гарема, а может, и не одна.

Я, конечно, и раньше задумывалась о том, как посмотрит хозяин на мое появление в столь интимное время в своей комнате, но теперь чувство неловкости накрыло меня с головой. Я, наверное, сошла с ума, раз приперлась сюда украдкой, одна, в такой час…

Тут вода перестала журчать, сразу вслед за тем щелкнула ручка двери и в комнату вошел… Терджан. Он был в одних трусах и вытирался небольшим белым полотенцем: лысую голову, бородатое лицо, волосатую грудь… Случайно наткнувшись на меня взглядом, оторопело замер.

– Ева..? – выдохнул он.

– Господин..? – прошептала я.

Еще некоторое время мы стояли неподвижно, словно ощупывая друг друга взглядами, пытаясь сообразить, что же всё-таки произошло и как теперь к этому относиться. Тело моего бывшего друга и настоящего хозяина было великолепно: мощное, но стройное и мускулистое – ему позавидовал бы и молодой парень, не то что мужчина среднего возраста. Это мое болезненно воспаленное сознание цеплялось за незначительные факты, пытаясь сгладить оглушительное понимание: все это время я общалась вовсе не с охранником и даже не с доверенным лицом господина, а с ним самим. С Халибом Насгуллом, который коварно назвался чужим именем, чтобы усыпить мою бдительность… стоп, а зачем ему это было нужно? Этот вопрос я задала вслух: чего ходить вокруг да около, раз уж мы встретились с правдой вот так, лицом к лицу?

Терджан… то есть, Халиб сделал шаг ко мне, я отступила назад.

– Я просто оденусь, – бросил он и, не глядя на меня, взял со стула богато расшитый халат и, накинув его, завязал пояс.

– Садись, пожалуйста, – предложил мужчина, вежливо указывая мне на кресло у окна.

Я немного помедлила, но потом все же подчинилась: смешно изображать гордое недоверие в подобных обстоятельствах. Странное спокойствие охватило меня, словно больше не о чем переживать, потому что все самое страшное уже случилось.

В дверь постучали, и громкий мужской голос сказал что-то на своем языке. Халиб коротко ответил, но потом подошел к двери, открыл ее, выдал еще какие-то инструкции и закрыл уже на замок – я ясно слышала, как щелкнула щеколда.

Глава 19

Господин сел в соседнее кресло – через столик – и внимательно посмотрел на меня. Я молчала, ощущая себя на дне самого глубокого в мире колодца. Выхода нет. Я никогда не выберусь отсюда.

И раз терять мне все равно было нечего, я решила всё-таки выяснить незначительные детали истории:

– Зачем ты меня обманул?

Халиб не спеша налил из графина воды себе в стакан, сделал пару глотков.

– Информация – это сила, – медленно ответил он. – Кто владеет информацией, тот владеет всем.

– Но только не мной, – возразила я.

Мужчина открыто расхохотался.

– Забавное утверждение для рабыни.

– Ты владеешь моим телом, но не душой.

– Тогда почему ты спишь с моими письмами?

– Мне нравится их запах.

– Это мой запах.

– Я люблю его отдельно от тебя.

– Глупости!

Он встал с кресла и в один шаг вплотную приблизился ко мне.

– Такого не бывает… – хрипло пробормотал Халиб, наклонился, упершись левой рукой в подлокотник кресла, и провел пальцами правой по моим губам.

Я поджала их и прикрыла глаза. По телу предательски побежали мурашки. Халиб усмехнулся. Я посмотрела на него и тихо спросила:

– Сколько у тебя на самом деле жен?

– Всего лишь две, – ответил он, опустился передо мной на корточки и положил руки мне на бедра.

Я вздрогнула.

– И ты действительно собирался развестись с ними или это была очередная ложь?

– В тебе есть что-то необыкновенное, – невпопад ответил Халиб, – но эта твоя манера требовать, отказывать и выдвигать ультиматумы – просто смешна. И со временем начинает раздражать.

– Но ты всерьез веришь, что сможешь сделать счастливой женщину, которая тебя раздражает?

– Конечно. У меня нет выбора.

– Выбор есть всегда.

Он покачал головой. А потом вдруг обратил внимание на мою одежду.

– Что это за ужасное платье? – возмутился Халиб, прошел к своему резному шкафу – больше моего раза в три – и извлек оттуда длинную рубаху, украшенную вышивкой. – На, переоденься.

Я в ужасе замотала головой.

– Можешь закрыться в ванной, – снисходительно разрешил мужчина.

Я нахмурилась в сомнениях.

– Иди и переоденься, – стальным тоном повторил Халиб.

Я со вздохом взяла у него сорочку и протопала в ванную. Пока я дрожащими руками снимала одну вещь и надевала другую, то слышала, как в комнате происходит какая-то возня. Рубаха оказалась очень большой: широкой и длинной, примерно до середины икры, но по бокам были длинные разрезы, открывавшие внимательному наблюдателю даже часть бедра. Мне было стыдно выходить из ванной, хотя раньше я отнюдь не брезговала мини-юбками, заканчивавшимися значительно выше, чем начинались эти разрезы.

Не выдержав моего долгого отсутствия, Халиб постучал мне в дверь:

– Ты жива?

Я сделала глубокий вдох и отомкнула защелку. Мой господин сам распахнул дверь и замер, осматривая меня. Глаза его заметно потемнели, но при этом сверкали нескрываемым вожделением.

– Пойдем, – он взял меня за руку и повел в комнату, где на столике уже был накрыт завтрак.

Я села в кресло, и сорочка выполнила коварный трюк, частично обнажив мои ноги, так как задняя часть отреза свесилась в низ. Кажется, глаза Халиба потемнели еще сильнее, но он вошел в мое положение и дал мне тонкую накидку, чтобы я смогла прикрыть свои оголенные конечности.

– Терджан – это мое настоящее имя, сказал он, отпив немного чая. – Только второе. Халиб Терджан Насгулл. Ты совсем не интересовалась мной у других слуг…

– Языками не владею… – буркнула я.

– Било би джелание, – ответил он по-русски, с усмешкой.

Повисла пауза, в течение которой мы сосредоточенно жевали пирожки, сыр и прочие блюда, запивая их чаем и время от времени выжидающе посматривая друг на друга.

После завтрака я сходила в ванную умыться, а когда вернулась в комнату, господин Насгулл расслабленно лежал на своей уже заправленной кровати с открытыми глазами. Пояс его халата был развязан и полы немного разошлись, обнажая волосатую мускулистую грудь и рельефный живот.

– Иди сюда, – похлопал он рукой по постели рядом с собой.

Я сжалась в комок и замотала головой.

– Ева, у тебя нет выбора. Я ничего плохого тебе не сделаю, обещаю, но злить меня ни к чему.

Я на мгновение зажмурилась, прося помощи у мамы, а потом осторожно присела на краешек кровати. Большая горячая рука сразу скользнула по моему плечу, вызывая к жизни тысячи мурашек по всему телу. Не удовлетворившись этим, Халиб сел, подтянул меня к себе поближе, обвил талию руками и зарылся лицом в мои волосы.

– Какие мягкие… – пробормотал он. – Обожаю твои волосы. Хочу, чтобы у нашей дочери были такие же ангельские локоны…

Я окаменела. Дочери! Этот человек так ничего и не понял…

– Я предлагаю тебе стать моей законной женой, – словно в ответ на мои мысли, произнес Халиб ласковым рокочущим басом, развернув меня к себе.

– Третьей? – спросила я с издевкой.

– А ты согласна быть только первой?

– Нет, только единственной.

– Это невозможно.

– Возможно, но…

– Не смей даже думать об этом, не то что вслух произносить! Ты принадлежишь мне! Понятно?! Я не собираюсь тебя отпускать!

– Разве рабыня может стать законной женой?

– Я освобожу тебя.

– Тогда у меня будет право отказаться от брака, разве нет?

Лицо господина скривилось:

– Да какого черта тебе от него отказываться?!

– Потому что я хочу домой.

– Здесь твой дом.

– Я не согласна.

– Значит, останешься рабыней до тех пор, пока не смиришься!

Я отвернулась, чтобы незаметно смахнуть слезу. Чертов эгоист! Чертова страна! Чертовы мужчины!!