Текст книги "Господин (СИ)"

Автор книги: Мари Князева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Глава 11

Следующее письмо от Терджана пришло через неделю. Оно было довольно сухим и недовольным по тону, особенно в начале, – наверное, моего друга задели мои намеки на его слишком большой возраст, а может быть, и нападки на его господина.

"Моему старшему сыну Дахи 21 год, а родившейся вслед за ним дочери Лайле – 19. К сожалению, она не очень хорошо знает английский, хотя и изучает его с приходящим преподавателем.

Сам я обучался в спецшколе, и там языки в самом деле преподавали носители. Спасибо, что так высоко оцениваешь мой уровень владения им. А ты – как и где учила английский?"

К письму была снова приложена книга – невероятно! – на русском языке! Простая белая обложка, и на ней, посередине, простые черные буквы: "Основы Религии" – и автор, Фархит Джалеб Калгун. Вот что написал о ней в письме Терджан:

"Эту книгу я обнаружил случайно в библиотеке господина и подумал, что тебе будет интересно побольше узнать о моем Боге – может быть, он сможет помочь тебе чем-нибудь в твоем горе. К сожалению, книги о твоем Боге у господина не нашлось.

Однако, в моем распоряжении есть некоторые электронные ресурсы, и я решил немного изучить христианского Бога. Это довольно интересно. Пока не стану делиться своими познаниями – это заняло бы много бумаги и времени – лучше дождусь нашей личной встречи и расскажу все устно. Да, я всерьез надеюсь, что мы еще увидимся, и, возможно, довольно скоро. Ведь мы друзья, а друзьям полезно встречаться, верно?

Знаю, это покажется тебе странным, но да, я готов умереть за своего господина, и так думает каждый из его подчиненных. В обществе существует естественная иерархия: те, кто находится на вершине – достойнейшие. Они способны принимать решения и ответственность за них, заботиться и оберегать других, более слабых. За это им даются естественные привилегии в виде людей, готовых прикрыть их своими телами, ведь если погибнет хозяин – всем конец.

То, что ты до сих пор не видела господина в лицо, не слышала от него ни одного слова, нисколько не умаляет того факта, что он заботится о тебе, как и обо всех остальных людях, вверенных ему судьбой, в той или иной роли. Ты живешь под его кровом, ешь его еду, ни в чем не знаешь нужды, никто не унижает и не бьет тебя. Тебе кажется это чем-то обычным, но если бы ты знала, в каком положении порой оказываются белые рабыни… Нет, я не хочу запугивать тебя или тем более угрожать, но мне было бы приятно, если бы ты больше ценила то, что имеешь, живя в доме нашего господина. Он и твой хозяин, глупо это отрицать. Добрый, снисходительный, даже сострадательный, я бы сказал. Я навел справки – Амаль даже не наказала тебя ни разу за те проступки, что ты творила в слепом желании сбежать из "клетки", как ты ее называешь. Конечно, это связано с характером самой Амаль, но и господин позволяет ей быть такой мягкой по отношению к служанкам, несмотря на урон, который они причиняют…"

Пока я читала эти строки, щеки мои разгорались все сильнее. Мне давно не было так стыдно. Он прав, прав во всем: у меня просто нет права жаловаться на судьбу – она и так слишком благосклонна ко мне, наверное, даже незаслуженно. В порыве чувств я схватилась за белую книгу и стала читать первую главу, но там было краткое описание сотворения мира – довольно скучное, поэтому я, осилив только пару страниц, отложила книгу и взялась опять за письмо.

"Твое мироощущение тоже естественно: ты беспомощна перед сильными людьми, как ребенок, – именно поэтому тебе нужен такой защитник, как мой господин. Только приняв убежище у его ног, ты сможешь почувствовать себя в безопасности. Если смиришься, я всегда буду рядом, чтобы защитить тебя. Все, что от тебя требуется – признать, что твои нынешние обстоятельства – лучшее, что могло с тобой произойти. Так говорит не только мой Бог, но и твой. Это Он привел тебя сюда."

Эти слова по-настоящему испугали меня. Уж очень они похожи на попытку убедить, загипнотизировать, внушить то, что выгодно ему. Терджан хочет, чтобы я отбросила мысли о возвращении на родину, чтобы предалась воле его бога и его господина, которые, очевидно, сливаются в сознании моего сурового друга. Он хочет… сделать меня своей? Он больше не брезгует мной из-за того, что я бывала в постели другого мужчины? Моя голова и грудь разрывались от этих мыслей. Наверное, мне нужно все же прервать эту переписку, но даст ли это мне что-то – большой вопрос.

Следом пришло тяжелое и горькое осознание того, что ничего не было бы, не обними я Терджана, услышав от него английскую речь. Мне нужно было просто взять его ботинки и отнести их в хозяйственную комнату – и я была бы свободна. Убирала бы комнаты и смотрела на море. До конца своих дней.

Кого я обманываю? Я бы все равно так не смогла…

Вытерев испуганные слезы, я снова схватилась за письмо. Терджан, похоже, снова читал мои мысли:

"Представляю, что ты навоображала, прочитав предыдущие строки! Я говорил множество раз, и сейчас повторю: тебе не нужно меня бояться. Я не намерен причинять тебе боль или еще какое-либо зло. Я уверен, что сила дана мне Богом не для того, чтобы обижать слабых, а наоборот, чтобы заботиться о них. О вас. Я беспокоюсь за тебя. Ты молода, красива и беспомощна. И, прости, но не слишком дальновидна. В этом нет ничего оскорбительного – этим грешат все женщины. Поэтому каждой женщине нужен защитник – и я пытаюсь защитить тебя… от тебя же самой. От необдуманных поступков, от неправильных мыслей и убеждений. Пожалуйста, просто почитай ту книгу, что я тебе прислал. Думаю, она внушит тебе доверие и подарит спокойствие. Тебе не о чем тревожиться. Я обо всем позабочусь.

Искренне твой, Терджан."

Я тяжело вздохнула, потом сходила в ванную умыться. Лицо мое горело, сердце бешено стучало, в животе крутилось торнадо. Только теперь я начала понимать, во что вляпалась. Он обо всем позаботится…

Я решила пока не отвечать на письмо, потому что это означало либо подчиниться воле Терджана, либо вступить с ним в конфликт, что тоже отнюдь не гарантировало сохранность моих свобод. Я понятия не имела, насколько опасен мой суровый друг в гневе и чем может обернуться для меня это противостояние.

Вместо письма, я взялась за чтение. Очень давно я не видела русского текста и очень соскучилась по родному языку – думаю, именно поэтому мне было так легко читать "Основы Религии". А потом я втянулась. Язык господина Калгуна был мягким, неторопливым, в меру витиеватым. Он в самом деле успокаивал мое разбалансированное сознание и осторожно, аккуратно обволакивал его теплой, уютной дымкой. Фархит излагал понятно, логично и без фанатичности. Мне даже казалось временами, что эта книга написана специально для женщин: в ней автор деликатно обошел острые углы, касающиеся жестокой деятельности приверженцев этой религии, что, как я знала, вменялось им в обязанность. Не было там ни слова и о рабстве – только о смирении перед волей Бога, о доброте к ближним, о подготовке к смерти, которая может произойти в любой момент – вот почему надо всегда держать в уме образ Господа, чтобы быть готовым к переходу в жизнь вечную.

Однажды на закате – примерно неделю спустя после получения последнего письма и книги от Терджана – я сидела в удобном плетеном кресле на балконе второго этажа и наслаждалась мягким слогом господина Калгуна. Вдруг до меня донесся громкий рык автомобиля, и через несколько секунд к воротам подъехал большой черный внедорожник с тонированными стеклами. Из задней двери тут же выскочил… мой друг Терджан! Он быстро огляделся по сторонам, даже поднял голову вверх – и, конечно, заметил меня. Я улыбнулась ему и помахала рукой, но он только еще больше нахмурился и громко приказал:

– В сад! – на своем родном языке.

Я подхватила юбку и стремглав бросилась к лестнице: он напугал меня, я решила, что что-то случилось. Может быть, с хозяином беда, и Терджан приехал "позаботиться" обо мне?

Едва я приблизилась к скамейке у фонтана, как меня смел с ног ураган. Терджан обхватил мою спину и талию своими сильными руками и прижал к себе так сильно, что стало нечем дышать. Он даже приподнял меня над землей и вжался лицом в мою шею и волосы.

– Я чуть с ума не сошел, – прорычал он уже по-английски. – Почему ты не ответила на мое письмо? Я думал, что… что…

– Терджан… – хрипло прошептала я, – я не могу дышать…

Его железные тиски сразу разомкнулись, и я чуть не упала на землю – ему пришлось поддержать меня за локти.

– Ты приехал, чтобы спросить, почему я не ответила? – нахмурилась я, заливаясь краской. – Разве твой господин не станет гневаться на твою отлучку по такому пустяковому поводу?

– Это моя проблема! Ответь, пожалуйста.

– Я не знала, что написать.

– Я напугал тебя?

– Немного.

– Черт, я ведь все объяснил…

– Твой приезд тоже пугает меня, – призналась я, краснея еще сильнее.

– Ты чересчур пуглива!

Тут Терджан вдруг заметил лежащую на полу белую книгу, которую я выронила, когда он попытался задушить меня в своих объятиях. Наклонился, поднял ее.

– Читаешь?

Я кивнула.

– Этого было бы довольно. Всего одно предложение: "Я буду читать твою книгу".

– Стоит ли беспокоить столько людей для пересылки столь короткого послания?

– Это очень важно для меня. Важнее тысячи слов.

– Ты хочешь, чтобы я приняла твоего Бога?

– Я хочу, чтобы ты поняла меня. Как я пытаюсь понять тебя. Я читаю о твоем Боге, а ты – о моем.

– Но зачем?

– Чтобы я мог лучше позаботиться о тебе. Чтобы нам легче было общаться, – он протянул мне книгу обратно.

Я осторожно взяла ее. Терджан схватил мою свободную руку и взволнованно сказал:

– Я очень беспокоюсь вдали от тебя. Мне хочется, чтобы ты была рядом. Чтобы мне не нужно было срываться посреди недели в дальнюю поездку – проверить, все ли у тебя в порядке.

– Ты ведь можешь позвонить Расиму и спросить у него.

– Некоторые вещи невозможно передать через телефон.

Внутри у меня все дрожало, и эта дрожь отдавалась в голос:

– И что же делать?

– Тебе нужно вернуться в дом хозяина, в основное имение.

Я судорожно вздохнула. Терджан нахмурился:

– Тебе не нравилось там?

– Я сходила там с ума. В четырех стенах. Здесь у меня есть хотя бы море…

– Там у тебя буду я. Я больше не дам тебе сходить с ума.

– Но как к этому отнесется твой господин? Как, вообще, ты все это объясняешь ему?

– Он доверяет мне. Не беспокойся об этом. Читай. Я скоро заберу тебя.

Он снова крепко обнял меня и тут же покинул дом – будто его и не было. А я опять принялась собирать себя по осколкам.

Глава 12

Он снова крепко обнял меня и тут же покинул дом – будто его и не было. А я опять принялась собирать себя по осколкам. У меня нет выбора. Я просто вещь, которая нравится слуге господина. И он добр со мной – даже не прикасается, за исключением редких, вполне дружеских объятий. Но что-то мне подсказывало, что он недолго станет довольствоваться ими.

На этот раз приходить в себя мне очень помогал господин Калгун. Его ласковые добрые слова убаюкивали мое возмущенное сознание и уверяли, что у Бога есть свой план на каждого из нас. Конечно, этот чужой человек излагал основы чужой религии, но многие его утверждения отзывались во мне, словно что-то родное, давно забытое.

Я потихоньку смирялась и успокаивалась, и когда через пару недель за мной прибыл кортеж из двух затонированных внедорожников, то бесстрастно собрала свои скудные пожитки, большей частью состоящие из книг, тепло попрощалась с Расимом и Урсун, бросила почти беспечальный взгляд на сверкающее лазурное море и села на заднее сиденье. Терджан не смог приехать за мной сам – и это к лучшему. За время пути я успею морально подготовиться к встрече с ним.

Силы и вправду мне понадобились: теперь меня поселили в отдельной от других служанок комнате, намного богаче обставленной, чем прошлые мои жилища. Я стану наложницей охранника господина? Он тут все устроил так, чтобы ему было приятно навещать меня по ночам, пока его законная супруга почивает в их законной супружеской постели? Меня бросало в дрожь от этих мыслей. Нет, я не сдамся так просто… а если он изнасилует меня, то расстанусь с жизнью. Я не смогу жить постельной рабыней, это будет для меня невыносимо.

Я выглянула в окно, состоявшее из мелкой кованой решетки, между прутьями которой были вставлены маленькие разноцветные стекла. Шпингалетов и петель нет – все запаяно намертво. Понятно, этот момент продуман. Ничего, было бы желание, а способ найдется.

Моя кровать – довольно широкая для одного человека – была застелена очень красивым покрывалом с разноцветной вышивкой и блестящими кистями. У окна стоял письменный стол, на нем – овальное зеркало с подставкой, под ним – изящный пуфик с бархатным мягким сиденьем. В противоположном углу – резной деревянный шкаф, по запаху – очень старый, но отреставрированный.

Пока я рассматривала обстановку, дверь в комнату отворилась и вошел Терджан. Меня словно обдало с головы до ног холодной водой.

– Нравится? – спросил он с улыбкой, забыв даже поприветствовать.

– Да, – ответила я хрипло, судорожно сглотнув.

Мужчина нахмурился:

– Что-то не так?

– Нет-нет, все прекрасно.

– Не пытайся меня обмануть, ты совершенно не умеешь прятать эмоции.

Я прокашлялась и набрала в грудь побольше воздуха, но вышло все равно хрипло:

– В качестве кого я буду жить в этом доме?

Терджан усмехнулся:

– Ах, ну конечно, и как я сразу не подумал! Разумеется, она уже строит воинственные планы по защите собственной чести от моих посягательств. Ты мне не веришь, да?

– В чем?

– В том, что я не желаю причинять тебе зла.

– Просто у нас несколько отличаются понятия об этом…

– Я довольно глубоко изучил твои понятия об этом: прочитал весь Ветхий завет с трактованиями, четыре Евангелия и послания апостолов…

– Так глубоко даже я не заглядывала, – перебила я его, – но если бы я была обычной служанкой, то не имела бы отдельной комнаты с резной мебелью.

– Ты очень понятлива, – кивнул Терджан. – Но я решил – и господин согласен со мной, – что использовать программиста в качестве обычной горничной – это недопустимое расточительство, особенно учитывая, сколько хозяйских денег отдал за тебя Дальхот.

Лицо мое разгладилось, глаза распахнулись, а рот непроизвольно приоткрылся. Щекочущая, горячая радость залила грудь. Неужели это правда… Они дадут мне компьютер и… и интернет?! Но ведь это безрассудство с их стороны…

Пока я судорожно обдумывала эти горячечные мысли, мою спину и талию привычно обвили большие сильные руки.

– Ну что скажешь? – прошептал мне в ухо Терджан, обдавая своим терпким пряным ароматом. – Я хороший друг?

– Да, – выдохнула я и обвила его шею руками. Тут мне нечего было возразить.

Господин Насгулл, однако, оказался умнее, чем я предполагала: он просто выдал мне компьютер, на котором уже был установлен локальный веб-сервер, и прислал со слугой напечатанное на 20 листах подробное техническое задание на английском языке. Это был сервис по управлению документооборотом в какой-то фирме. Терджан объяснил мне, что все готовые аналоги – будь то облачные сервисы или функционал "в коробке" – чем-то не устраивали хозяина, поэтому он решил использовать приобретенную год назад рабыню по назначению и передал эту работу мне.

У меня теперь был 9-часовой рабочий день с перерывом на обед и двумя выходными в неделю. Компьютер принесли мне прямо в спальню и поставили на тот самый письменный стол, а пуф заменили удобным офисным креслом. Выдали целую пачку бумаги – для черновиков – и охапку ручек.

– Если тебе понадобится какая-то информация: справочники и тому подобное – обращайся ко мне, – сказал Терджан, глядя на меня с отеческой нежностью. Так я себе объясняла эти его ласковые взгляды.

В первый мой рабочий день он пришел ко мне обедать. Служанка принесла очень много блюд и напитков, а потом оставила нас вдвоем.

– Мне кажется, твой господин в опасности, – со смехом сказала я, отпив немного гранатового сока.

– Называй его "наш господин", пожалуйста, – настойчиво попросил Терджан. – А почему он в опасности?

– Ты так часто отлучаешься от него…

– Он сам поручил мне приглядывать за этим проектом. Ты выполнишь мою просьбу?

– Так это всё-таки просьба или приказ?

– Зависит от того, что ты охотнее выполнишь.

– С охотой в обоих случаях проблемы, но если твой господин приказывает мне, то я не смею ослушаться, учитывая, как милостиво от относится ко мне.

– Разве это не вызывает в тебе желания сделать ему приятно?

– Какая ему радость от того, что я буду при тебе называть его своим господином?

– Однажды вы увидитесь, и ему будет приятно, если ты станешь обращаться к нему подобающим образом.

– Хорошо, я обещаю тебе, что в лицо буду называть его только "мой господин".

– Не помешало бы потренироваться, – проворчал Терджан.

Я улыбнулась:

– Тогда, может быть, мне стоит начать называть тебя своим господином?

Кровь бросилась ему в лицо, отчего оно потемнело, а глаза моего друга и вовсе стали черными, как две пропасти:

– Это хорошая идея. Только избавься от этого издевательского тона.

– Боюсь, на это я пока не способна…

– Тогда лучше не надо – я буду только злиться. Как твои успехи с программированием сервиса?

– Только начала проектировать базу данных.

Я показала ему свои наброски на бумаге и то, как выглядит таблица в представлении phpMyAdmin. Он слушал и смотрел очень внимательно и, кажется, все понимал. Необыкновенно острый ум у этого человека. Он, конечно, совсем не простой охранник, а что-то вроде доверенного лица господина…

Несколько дней Терджан приходил ко мне часто, расспрашивал о ходе работ и разговаривал на отвлеченные темы. Мы вместе обедали, а иногда и ужинали, но потом он уехал со своим господином.

Мне было очень спокойно. Я видела, что он проверяет мой профессионализм (а в этом вопросе бояться мне было нечего) и делает это безукоризненно, учитывая, что сам имеет о программировании довольно смутное представление. Терджан внимательно слушал мои объяснения, а порой даже просил скопировать ему на флешку куски кода. Я поражалась остроте ума этого мужчины и подчинялась с легким сердцем. Он должен быть уверен, что я не вожу их за нос, только изображая из себя программиста.

По вечерам мне разрешалось выходить в зимний сад, а также посещать тренажерный зал, оборудованный по последнему слову техники. Моя дверь не запиралась: всюду стояли камеры, и если вдруг я сворачивала куда-то не туда (так случалось поначалу иногда по ошибке, так как эту часть дома я знала плохо), меня сразу нагонял охранник в черном костюме и провожал куда следует. У меня была своя ванная комната со всеми удобствами – там стояла даже джакузи, но я не умела ею пользоваться, поэтому всегда просто принимала душ. Мне выдали целый ворох одежды – вся она была длинной и целомудренной, но зато разноцветной, и радовала глаз яркими узорами и интересными элементами.

Глава 13

Терджан вернулся к выходным и привез мне подарки. Ворвался в мою комнату вечером в пятницу – я как раз приняла душ после посещения тренажерного зала и едва успела накинуть халатик. Глаза Терджана вспыхнули, а на щеках выступил темный румянец.

– Я подожду… – сдавленно проговорил он, – за дверью.

Я надела длинное розовое шифоновое платье с кокетливыми разрезами на плечах. Заметив их, хотела переодеться, но решила, что невежливо заставлять друга ждать под дверью. Он, наверное, и так устал в дороге.

Я не успела выйти в коридор – только приоткрвла дверь, – как оказалась в пряно пахнущих объятиях – даже голова закружилась, не знаю, от чего больше: от нехватки воздуха или избытка ароматов в нем.

– Я скучал по тебе, – шепотом признался Терджан на своем языке, но я его поняла.

– Ты, наверное, устал, – ответила я тоже на нем – сильные руки, кажется, сдавили меня еще сильнее.

Я пронзительно пискнула. Объятия тут же разомкнулись, серьезные карие глаза внимательно осмотрели меня с головы до ног.

– Ты выглядишь очень красиво, – процедил Терджан сквозь зубы уже по-английски. – Я и не думал, как приятно услышать слова на моем языке из твоих уст.

– У меня, наверное, жуткий акцент, – смущённо потупилась я.

– Это совершенно не важно. У тебя такой нежный голос, он просто создан для того, чтобы говорить, на всех языках мира.

Я попыталась отвернуться, чтобы справиться с волнением, но мужчина не пустил меня.

– Не бойся, – напомнил он.

– Да, – кивнула я. – Терджан, я хотела поблагодарить тебя за все… Мне намного легче теперь, из-за этой работы… И это только твоя заслуга.

Он улыбнулся, и насмешливые искорки заиграли в его глазах.

– Тогда пойдем! – Он протянул мне руку и повел куда-то по коридору.

Попетляв по дому, мы пришли в уже знакомую мне кухню, только теперь там не было ни одной живой души – только мы с Терджаном и большой пакет посреди стола. Мой друг сделал приглашающий жест рукой, я приблизилась к мешку и заглянула внутрь. Там оказались удивительные вещи.

Бутылка кваса. Терджан достал из шкафчика два стакана и налил нам по половинке. Я стукнула своим кубком о бокал мужчины и сказала по-английски:

– За дружбу.

Терджан приподнял брови, но последовал моему примеру и сделал глоток, а потом наморщился:

– Какой странный вкус!

– Это хлеб, перебродивший в воде. Как виноград в вине.

– Оооу! – мужчина нахмурился ещё сильнее и отставил стакан подальше: – Так это алкоголь?

– Неет, там почти нет крепости. А что, ты категорически не пьешь алкоголь?

– Бог запретил употреблять спиртные напитки.

– О, да, ваш строгий Бог…

– А ты пьешь?

– Иногда бывает. Редко и немного, но… порой это приятно. Если в хорошей компании. Он очень помогает расслабиться, знаешь, стряхнуть напряжение…

Терджан замер, кажется, сосредоточенно обдумывая мои слова.

– Таак, что тут у нас еще… – пробормотала я, заглядывая в пакет.

Там была банка сметаны, пакет репы, кусок копченого сала в вакуумной упаковке. Я от души веселилась, выкладывая все это на стол.

– Что это? – спросил Терджан, взяв в руки сало.

– Это жир свиньи.

Он бросил упаковку прямо на пол и принялся мыть руку под краном. Я без слов поняла, что жир свиньи тоже под религиозным запретом.

– Почему ты сам не знаешь, что в этом пакете? – спросила я своего друга со смехом.

– Да, я не смог вырваться, пришлось отправить слугу. Сказал ему купить русских продуктов. Он пошел в специализированный магазин и набрал там всего подряд без разбора…

Я выбросила сало в мусорное ведро и взялась за репку.

– Это подземный овощ, как картошка или морковь, только немного острее. Хочешь попробовать? Или корнеплоды Бог тоже запретил употреблять?

– А в белой книге об этом не написано? – Терджан сложил руки на груди.

– Нет, я, может быть, еще не дошла до гастрономического раздела…

– А ты, вообще, читаешь ее?

– Да, но совсем понемногу. Честно признаться, Оливер Твист интереснее. Но мистер Калгун очень помог мне в непростые времена, и я благодарна ему за это.

Терджан еле заметно улыбнулся в бороду.

– Да, я хочу попробовать твой корнеплод.

– Он называется репа. У нас есть народная сказка про нее.

– Расскажешь?

Я кивнула. Вскрыла пакет, обмыла одну репку под струей воды и стала чистить ее ножом, одновременно рассказывая сказку про семейный подряд на огороде по-английски. Кто бы мог подумать, что со мной случится такое! Примерно на кошке я передала Терджану кусочек репки. Он осторожно откусил, пожевал, не наморщился.

– Интересный вкус. И сказка про взаимопомощь…

– Да. Про то, что вместе мы – сила, что в коллективе важен каждый его член, даже самый маленький.

– Это очень мудро.

– Не зря эта сказка прошла через века. Ее знает каждый малыш.

– Но понимает ли смысл?

– Что ты хочешь сказать?

– Европейская культура – это культура разобщенности, индивидуальности. У нас намного сильнее развита общность. Семья, родня, дружба…

– Ты жил в Европе?

– Да.

– Как долго?

– Достаточно, чтобы понять, что эта система нежизнеспособна.

– Поэтому мне лучше остаться здесь?

– А ты еще не убедилась в этом?

Я помолчала, расфокусированно глядя на пакет с продуктами.

– А это что? – Терджан указал на белую баночку.

– Сметана (кислые сливки, прим. авт.), или жирный йогурт.

– С чем его едят?

– Можно класть в овощной салат, в борщ, на блины, запекать в ней картошку.

– Покажешь, как?

– Прямо сейчас?

– Почему бы и нет? Покормишь меня…

– Ты голоден?

– Немного. Мне бы хотелось попробовать твою стряпню. Ты хорошо готовишь?

Я улыбнулась:

– Некорректный вопрос.

– Хорошо. Твоему жениху нравилось, как ты готовишь?

– Говорил, что да…

В глазах Терджана вспыхнул ревнивый огонек, но он тут же отвернулся, как будто чтобы спрятать его, и принялся открывать все шкафчики подряд.

– Что нам понадобится?

– Картофель, – пожала я плечами, все еще не до конца веря в то, что мы с Терджаном сейчас будем готовить. – Масло растительное. И специи какие-нибудь.

Картофель обнаружила я. Мой друг нашел ящичек с пряностями – они были подписаны на его родном языке. Некоторые названия он смог перевести на английский – например, имбирь, корица, перец, – но не все. Пришлось воспользоваться теми, что есть. Я пооткрывала еще несколько баночек и понюхала их содержимое.

– Асафетида! – восторгу моему не было предела. – Это редкая специя… очень подходит в данном случае.

Я помыла картошку и стала чистить ее специальным ножом, а Терджан подключился к этому занятию с обычным. Получалось у него довольно ловко.

– Охранникам приходится решать массу разнообразных задач, да? – спросила я его с улыбкой.

– Заметь, я никогда не утверждал, что я охранник, – ответил мужчина. – Это исключительно твое предположение.

– Было бы логично с твоей стороны опровергнуть его, если оно неверно. Мы ведь знакомы уже не один месяц…

– Возможно, у меня нет необходимости распространять о себе правдивую информацию. Возможно, есть необходимость поступать с точностью до наоборот…

– Я понимаю. Ничего. Это не так уж важно, охранник ты или личный секретарь, визирь или как у вас там это называется… В любом случае, это удивительно, что ты умеешь так хорошо чистить картошку.

– Мужчина должен уметь делать самые разнообразные вещи, особенно те, что помогают выживать.