Текст книги "Сладкий обманщик (СИ)"

Автор книги: Мари Д’Орей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 30

Он видел меня голой!

Почему-то именно эта мысль не отпускала меня всю церемонию.

Хотя, ладно, не только она. На самом деле меня раздирали два совершенно противоречивых чувства. С одной стороны, меня бросало в холод от одной мысли, сколько же я накуролесила перед Николя. Я же воспринимала его как гея и, следовательно, вела себя с ним соответственно. Думаю, знай я сразу, что он соврал, никогда бы в жизни не пошла с ним на контакт. О-о-о, одни трусы с единорогом чего стоят. А как я умудрилась сказать ему, что хочу его? Где была моя голова? Да даже знай я, что он натурал, говорить такие вещи мужчине? Насть, ты реально чего-то попутала.

С другой стороны, меня просто раздирало от негодования. Нет, ну какой наглец?! Прикидывается тут, понимаете, и пользуется ситуацией напропалую. А бедные наивные девушки, у которых уже пол года никого не было расслабляются, не чувствуя подвода, и западают на него. Да как ему вообще после этого доверять? И чем, интересно, он все это время руководствовался?

Эти и множество других вопросов хотелось задать Николя, приперев его к стенке и угрожая… сковородкой. Не знаю почему, где-то на подсознании была уверенность, что под сковородкой он точно заговорит. Хотя, может и без нее бы заговорил, но сейчас не об этом!

К сожалению, все мои кровожадные желания пришлось оставить при себе, так как больше ни один человек на этой свадьбе брать их в расчет не собирался. Не успела церемония закончиться, а я уединиться с Николя в тихом месте для того, чтобы обсудить его неприемлемое поведение, как меня, вернее нас, окружила толпа моих старых знакомых.

Всем было безумно интересно, как я и где, и что это за потрясающий мужчина рядом со мной. Ну не могла же я устроить скандал и вывести этого обманщика на чистую воду при всех? Я же его специально сюда привела, для того, чтобы создать себе звездный образ, так что приходилось соответствовать.

С теми, кто разговаривал на английском Николя охотно общался, рассыпая направо и налево комплименты и завоевывая к себе симпатию не только женщин, но и мужчин. А что, ему же не впервой, он же у нас мастер в этом деле, говорило мое уязвленное самолюбие.

Тем, кто английским не владел, он обворожительно улыбался, то и дело демонстрируя то, как нежно и тепло он ко мне относился, то обнимая по-хозяйски, то целуя в висок, то убирая с лица выбившийся из прически локон. И я от этого млела и злилась, млела и злилась, и так до бесконечности.

Потом мы все дружно поехали в ресторан. И даже там нас никак не могли оставить наедине. Тамада решил, что мы с Николя, как столичные гости, теперь должны отдуваться на всех конкурсах и категорические протесты не принимал. И мы отдувались. Видимо, бедного массовика затейника никто не просветил по поводу нашей семейной ситуации, так как он в упор не замечал, с какими недовольными лицами сидели мой бывший жених с Инной и их родители. А лица у них были просто загляденье: зеленые от недовольства. Зато Маше все нравилось.

Я же делала вид, что тоже не замечаю реакцию этой группки по интересам, злорадствуя молча и концентрируясь на куда более насущной проблеме, проблеме босса-обманщика.

Под конец вечера я уже так себя накрутила, что понимала, Николя мне больше и не нравится вовсе…наверно. Я злюсь на него и не доверяю ни капельки. Если он обманул меня про это, то даже страшно представить, какие еще скелеты хранятся у него в шкафу. Чувство стыда за свои поступки давно отступило на задний план, а вот негодование с каждой минутой только усиливалось.

Масло в огонь подливало еще и то, с какой нежностью он смотрел на меня весь этот вечер, будто действительно что-то ко мне чувствовал. В общем, когда мы наконец распрощались с молодоженами и вышли из ресторана, я была накручена до предела.

Я была в таком состоянии, что мне даже уже и разговор был не нужен. Я для себя уже все решила. Поэтому вместо того, чтобы выяснять отношения, я уверенно направилась по направлению к отелю.

– Настя, подожди, ты куда? – окликнул меня начальник. – Я хотел поговорить. Мне нужно тебе рассказать кое что.

– Ой, Николя, я тебя умоляю! – злость так и клокотала в груди. – Что такого, чего я еще не знаю, ты мне можешь рассказать? Что ты не гей? Так я и сама догадалась.

– Что? В смысле? – если до того он шел за мной по пятам, то сейчас остановился в недоумении. – С чего ты вообще это взяла?

– Вот только не надо мне тут строить из себя святую невинность, твоя игра раскрыта, Николя. Можешь больше не притворяться.

– Да я не… – он пытался что-то вставить, но тут его окликнул кто-то из пьяных гостей и этого мне хватило, чтобы отойти от него на приличное расстояние, крикнув в след.

– Пожалуйста, не иди за мной, мне нужно побыть одной.

– Ничего не понимаю, – послышалось недоуменное.

Мне повезло, он действительно больше не шел за мной, судя по всему, этот кто-то из гостей перехватил Николя, не давая сделать и шагу. А я, между тем, решительно направлялась к отелю. Мне было так противно от всего этого лицемерия, что хотелось поскорее залезть в душ и наконец смыть с себя все ужасные ощущения. Быть обманутой во второй раз было похоже на заплыв в луже: холодно, грязно и мерзко, так что горячий душ был мне жизненно необходим.

Я делала шаг шагом, приближаясь к отелю. Вот только от праведного гнева меня отвлекало противное жужжание какой-то мухи.

Я слишком поздно поняла, что ночью в темноте на улице мухи не летают, и звук исходит от чего-то другого. Обернувшись, я вскрикнула, так как жужжало вовсе не насекомое, а мотоцикл, которой приближался на огромной скорости и, что самое ужасно, прямо на меня.

От страха меня как будто парализовало, я не могла пошевелиться. Просто стояла и, не отрываясь, смотрела, как на меня летит моя смерть.

Мысленно попрощавшись с жизнью и со всеми, кого я любила, я приняла неизбежное. Но его не произошло. Буквально в полуметре от меня парень все-таки справился с управлением, резко повернул в сторону, выставив в бок ногу поддержания баланса, выпрямил своего железного зверя и, не прекращая движения, со свистом умчался вдаль, даже не остановившись.

Я бы так и стояла как вкопанная, если бы в следующую секунду меня не толкнул Николя. Видимо заметив этого сумасшедшего на байке, он рванул ко мне, но все равно не успел бы. Только чудо спасло меня в тот момент.

Я упала на попу, но от шока не отделалась. Понимание того, что я только была на волосок от того, чтобы погибнуть выкачало из меня все доступные эмоции, и единственно, на что меня хватило, это на то, чтобы сидеть на асфальте, не двигаясь и отрешенно смотря в никуда.

Француз что-то озабоченно спрашивал, но я не разбирала. Было ощущение, что в моем мозгу раскрылась подушка безопасности, защищая меня от нервного срыва, вот только она раздулась до такой степени, что и обычные мысли перекрыла.

Не знаю, что конкретно происходило и сколько времени это заняло, но в итоге Николя схватил меня за плечи и в отчаянии тряхнул. Внешне я никак не отреагировала, зато внутренне начала потихоньку приходить в себя, вот только мужчина этого не понимал.

Он продолжал что-то спрашивать, но мой испуганный мозг не воспринимал иностранную речь, и похоже начальник это понимал. И тогда он сделал то, что моментально вывело меня из шокового состояния, но тут же погрузило в другое.

Нахмурившись, видимо принимая какое-то непростое решение, и все также не видя от меня никакой реакции, он вдруг решился и подняв мое лицо за подбородок, заглянул в глаза и со смесью злости и отчаяния выкрикнул.

– Бл*ь, Настя, да приди ты уже в себя в конце концов!

И это подействовало. Мой взгляд тут же сфокусировался на нем, я секунду анализировала произошедшее, а потом вдруг резко начала ползти в обратном от него направлении. Ко мне даже голос моментально вернулся, потому что отползая, я смогла прохрипеть.

– Какого черта?

Я моментально забыла о мотоциклисте, да вообще обо всем на свете и только во все глаза смотрела на своего начальника, отказываясь принимать происходящее. А он похоже выдохнул от облегчения от того, что я очнулась, и одним резким движением оказавшись около меня, подхватил на руки и понес в сторону отеля, до которого оставалось всего-то несколько шагов, все это время шепча в макушку.

– Тихо, тихо, моя маленькая. Я сейчас тебе все объясню.

А объяснять было что… так как весь оставшийся диалог, если его и можно было так назвать, у нас шел на чистом, практически без акцента, русском языке.

Глава 31

– Все не так страшно как кажется, – примирительно начал Николя, усадив меня на кровать и опустившись передо мной на колени.

– Ага, – с сарказмом выдала я единственное, на что была способна в тот момент.

– Не против, если я все-таки перейду на английский?

Бросив на него испепеляющий взгляд, я подумала и все же кивнула.

– Хорошо, – по ходу его вообще не сильно волновала вся эта ситуация. Во взгляде не было и толики напряжения, только спокойствие и нежность. Это придало мне немного уверенности в том, что скорее всего все действительно не так уж и страшно.

– Ну для начала, – начал он, не отводя взгляда от моего лица. – Я не гей.

– Я уже догадалась, – в памяти моментально всплыла картинка поцелуя, благодаря которому это произошло и я немного покраснела. Что-что, а приятные ощущения от него даже плохое поведение моего начальника не могло перевернуть.

– Вот я только одного не понимаю. С чего ты вообще это взяла?

– Ммм… – задумалась, пытаясь припомнить, с чего вообще это все началось. – Мне Катя сказала. Она вообще всему офису это объявила… Ну то что ты и Жан Люк встречаетесь, мало того, живете вместе и ты его протеже.

– Ах, Катя! – казалось, пазл в его голове начал вставать на место. Он понимающе хмыкнул и тут же посмотрел на меня со всей искренностью, на которую, мне кажется, был способен. – Ладно, с этим разберемся попозже. Главное другое. Насть, я не гей, вернее очень даже наоборот. Мне нравятся девушки… кхм… нет не так. Мне нравится одна, очень даже конкретная девушка.

Кажется, в этот момент легкий румянец, украшавший мои щеки, резко распространился на все лицо, и, судя по ощущениям, на уши тоже, а сердце бешено заколотилось от волнения. Так, Настя, не расслабляйся! Вдруг он просто пытается тебя отвлечь, чтобы замять все остальные вопросы?

– Продолжай… – вот только это звучало не грозно, как планировалось, а очень даже томно. Поэтому откашлявшись, я решила быстро это исправить, а то, судя по тому, как моментально почернели его глаза, еще секунда, и нам было бы не до разговоров. – Как тогда получилось, что ты жил с Жан Люком и у вас были… мягко говоря, очень нежные отношения.

– Настя, – он лишь рассмеялся. – Жан Люк – мой дядя. Я жил у него, потому что мы родственники, но я вовсе не разделяю его романтических предпочтений. Думаю, ты это уже поняла.

Действительно, Николя же говорил мне множество раз, что они семья, вот только я всегда думала, что семья совсем другого рода, из таких, что разрешены только в Европе. Тем не менее, нужно было разрешить все сомнения.

– Но он… он так вел себя с тобой, что было очевидно, между вами что-то происходит.

– Конечно происходит. Жан Люк обожает своего племянника… Ну точнее обожал, до недавнего времени. После нашей поездки в Париж, он уже не такой большой мой фанат, но обо всем по порядку. Понимаешь, Настя, Жан Люк мой дядя по папиной линии…

– Ха! Не сходится! У вас же разные фамилии! – мой пазл отказывался складываться, хотя картинка потихоньку начинала прорисовываться. – Да и вы совсем не похожи! Как такое может быть?

– Ох, – вздохнул мой обворожительный француз. – Похоже, это гораздо сложнее, чем кажется. Мой дедушка умер достаточно рано, и бабушка снова вышла замуж. Жан Люк сын от нового брака, и, следовательно, у него фамилия его отца.

– Хорошо, – неуверенно признала я. – В этом есть смысл.

– Есть конечно, ведь это правда. Ладно, давай дальше. Ты уже довольно долго работаешь в издательстве, а что ты вообще знаешь про историю его основания?

– Ну, – если честно, я читала это в первый рабочий день и не особо запомнила. Но не признаваться же в этом своему боссу. – Вроде как сначала было открыто французское издательство, а потом российское.

– Верно, а знаешь почему?

Я не знала. Поэтому просто мотнула головой, признавая это.

– Ладно, не буду тебя мучить. Основатель издательства Клод Бонье после смерти отца унаследовал не только очень и очень приличное состояние, но и маленький издательский дом. Бизнес был своего рода хобби его отца, так что понадобились годы для того, чтобы сделать из него что-то серьезное. И он сделал, но вовсе не по своей инициативе. В это время он познакомился с молоденькой студенткой иммигранткой, которая и убедила его не продавать издательство, и не прогадала. Бизнес вырос в разы и перед четой Бонье, а к тому времени Бернард женился на этой девушке и у них даже родились двое сыновей, встал вопрос о том, чтобы расширяться уже не по стране, а становиться международной компанией. Выбор первой страны для представительства пал на Россию. Догадываешься почему?

– Почему? – его рассказ гипнотизировал, и мне совершенно не хотелось гадать, хотелось просто услышать, как все обстоит на самом деле.

– Потому что один из сыновей просто грезил Россией, как никак это родина его мамы. С детства месье и мадам Бонье воспитывали детей на двух языках, что привело к тому, что оба мальчика прекрасно знали не только французский, но и русский. Но при этом только один стал настоящим фанатом этой страны. Он даже институт выбрал московский, настолько ему нравилась Россия. Вот родители и решили открыть здесь представительство издательства, чтобы у него был свой хороший источник дохода.

– О боже! – вскрикнув, я втянула в себя воздух и в шоке закрыла рот руками. – Это ты этот сын! Они открыли это издательство для тебя! Как я могла не догадаться! У тебя же такая же фамилия! Но я даже подумать не могла, что ты имеешь какое-то отношение к владельцам! Я думала, Бонье, это как у нас фамилия Иванов, у каждого второго!

– Тихо, тихо, милая, – он успокаивающе погладил меня по коленке, и приятное ощущение тепла разлилось по телу, успокаивая. – Дай мне закончить. Хотя да, я действительно сын месье и мадам Бонье, но не тот, что грезил Россией и хотел здесь жить. Прости, но мне вообще ваша страна никогда не нравилась, я даже не был здесь ни разу.

– Но как тогда…? – я уже ничего не понимала.

– Мой брат увлекался Россией, но не бизнесом и в какой-то момент объявил, что собирается путешествовать, а вовсе не возглавлять издательство. Без понятия, где он сейчас, думаю, где-то в районе Камчатки исследует новые горизонты. Я же собирался остаться в Париже и после того, как отец уйдет в отставку, возглавить главный офис, но возникли небольшие трудности здесь и мне пришлось устроить себе полугодовую командировку. Понимаешь, мы все любим Жан Люка, он пркрасно руководил издательством с самого открытия, но последние два года он стал что-то темнить по поводу показателей компании. Мы нашли это подозрительным и я вызвался поехать и проверить.

– И как, нашел причину?

– Нашел, но парочку вопросов еще только предстоит решить. Я тебе про это тоже обязательно расскажу, но чуть попозже.

– Ясно. И получается ты все это время знал русский?

– Да, но попросил Жан Люка не афишировать, ссылаясь на то, что он-то русский не знает и на английском нам легче общаться. Благодаря этому я мог спокойно понаблюдать за тем, что происходит.

– И что, ни разу не слышал о том, что все считают, что тебе нравятся мужчины?

– Представляешь, нет, как-то при мне этого никто не обсуждал.

Зато я прекрасно знала, что обсуждали. Я отчетливо помнила мой разговор с Машей сегодня в ЗАГСе и то, что его слышал Николя меня совершенно не радовало. Хорошо, он сказал, что я ему нравлюсь, и сейчас я понимала, что все это время он относился ко мне только положительно, что однозначно грело душу. Но факт того, что он теперь он был в курсе не только того, что я его хочу, так еще и того, что я в него влюблена, при том, что эта информация попала к нему в руки обманным путем, очень сильно отрезвлял. Поэтому мой вывод в этой ситуации был более чем логичен.

– Николя, я тебя услышала, а теперь тебе лучше уйти.

– Что? – он, казалось совсем не ожидал такого развития событий. – Но я же все тебе рассказал!

– Я знаю, но это не меняет того факта, что ты врал мне все это время. И даже не смотря на то, что ты не виноват в своей репутации, и да, тут, я признаю, ты совершенно не при чем и возникло недопонимание, ты намеренно умолчал о том, что знал русский и это, поверь мне, многое меняет.

– Настя, – похоже он был в отчаянии. – Даю слово, если бы это не было так важно для дела, то я бы давно тебе все рассказал.

– Понимаю, а теперь уйди пожалуйста.

Он неуверенно поднялся на ноги и посмотрел на меня сверху вниз, в голосе все еще теплилась надежда на то, что это недопонимание.

– Насть, ты уверена? Послушай, это же такая мелочь. Ты мне действительно очень нравишься и я не хотел тебя обидеть. И все что я делаю, это также дла того, чтобы и тебя защитить.

– Уверена, – сказала как отрезала. Хотя, если бы не чувство справедливости, я бы уже давно бросились ему нашею от всех этих признаний и тона, которым они были сказаны. Но такое отношение было для меня неприемлемым. Ну допустим, это потрясающе, не только он мне нравится, но и я ему. Но если бы у нас что-то и произошло, я не могла допустить, чтобы это что-то началось с обмана, потому что это бы дало ему зеленый свет на то, что со мной можно так обращаться. А я больше всего на свете боялась, что обман за обманом привели бы нас в итоге к одну, но большому, такому, который буквально пол года назад совершил Миша. А больше на эти грабли я вставать ну никак не хотела. – Уйди, пожалуйста.

На лице начальника было написано все, что он думал в этот момент, и, скажу я вам, он был совершенно не в восторге от ситуации. Но, видимо, что-то в моем голосе дало ему понять, что сейчас бесполезно пытаться изменить ситуацию и он молча развернулся и пошел на выход, лишь бросив на прощание сухое.

– У меня самолет через четыре часа. Увидимся в понедельник.

Дверь хлопнула, а я откинулась на кровать и зажмурилась. Меня просто раздирало на части от того, что может быть сейчас я совершила самую большую ошибку в своей жизни, отказав человеку, который уже давным-давно поселился глубоко в моем сердце. Но сделанного не воротишь, и логика подсказывала, что я все-таки все сделала правильно.

Пытаясь хоть как-то отвлечься, я повернулась на бок и задумалась, почему же Катя тогда дала нам всем настолько неверную информацию…

Глава 32 Николя

Эта женщина сведет меня с ума!

Сидя в самолете в ожидании взлета, я рассеяно смотрел в иллюминатор на то как сотрудники аэропорта загружают наш багаж, и раздумывал о том, что с Настей совершенно точно не соскучишься.

Наши отношения были похожи на американские горки, то вихрем взлетают ввысь, то как сейчас, падают на самое дно.

А ведь так было с самого начала, с того самого момента, когда я увидел ее впервые.

Я как раз шел за утренним кофе, когда заметил ее. Она стояла около барной стойки в ожидании своего заказа и о чем-то болтала с подругой. Из всех посетителей кофейни именно она моментально бросалась в глаза. Точеная фигурка, плавные аппетитные изгибы, красивые волосы, потрясающие глаза и, главное, губы. Эти выразительные, идеальной формы, слегка полноватые губы моментально отрубили мой мозг и единственное, о чем я мог думать в тот момент, это о том, как сильно я хочу до них дотронуться и поцеловать.

Я как загипнотизированный направился в ее сторону, чтобы познакомиться. Но каким же было мое удивление, когда эта богиня мотнула копной своих роскошных волос и громко объявила на всю кофейню, что больше в мужчинах не заинтересована. И это в тот самый момент, когда я уж было открыл рот для того, чтобы с ней заговорить.

Конечно, я встал как вкопанный, соображая, что же делать дальше, ну и не рассчитал. Она на меня наткнулась, облив своим напитком. Какое счастье, что она не признает обычный черный кофе и пьет только каппучино. Если бы не это, то он был бы чересчур горячим, и я бы там на месте обварился, а так только получил отрезвляющий теплый душ.

Но и тут она удивила. Вместо того, чтобы скрыться и сделать вид, что ее там и не было, она потащила меня в туалет. Надо было видеть ее лицо, когда она вдруг поняла, что не знает, в какой идти, мужской или женский. Мне очень хотелось посмотреть, чем все это закончиться, но пришлось ускориться и решить вопрос самому, так как я уже опаздывал на совещание, а костюм был безнадежно испорчен.

Думал, она дождется меня, чтобы извиниться, но не тут-то было! Когда я наконец привел себя в порядок, ее и след простыл. Пришлось признать, что, мало того, она далеко не так предсказуема, как казалось на первый взгляд, так я еще ее и упустил, окончательно и бесповоротно.

Так что когда все-таки увидел ее в той переговорной, готов был улыбаться как школьник, получивший первую двадцадку по любому предмету, кроме физкультуры. Пока шло собрание, я лихорадочно соображал, как поступить, ведь прояви я к ней явный интерес, она бы точно зашипела как еж и закрылась бы от меня, поэтому пришлось действовать аккуратно и медленно. Кто бы мне тогда сказал, что сближение у нас шло на отлично не потому что я такой великий актер и комбинатор, а потому что она все это время была уверена, что я гей!

Кстати об этом, поставил себе мысленную галочку разобраться с Катей в понедельник.

– Уважаемые пассажиры. Наш самолёт готов к взлету, просьба оставаться на местах, пока не погаснет табло «пристегнуть ремни», спасибо! – послышался бодрый голос стюардессы.

Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Но вместо того, чтобы поспать хотя бы немного, я начал вспоминать тот первый день.

У меня был такой шикарный план, позвать Настю с собой в магазин, чтобы как-то растопить лед между нами. Тем более, что отказаться она не могла, как никак сама стала виновницей моего испорченного костюма. У меня конечно с собой было достаточно одежды, ведь я планировал задержаться в России как минимум на пол года, но лучше повода остаться наедине было не придумать. Да и, как выяснилось после, любая новая одежда была мне очень кстати, учитывая то, что дядина собачка Лили так его ревновала, что различными изощренными методами испортила мне практически весь мой гардероб.

И что? Неужели все пошло по плану? Конечно нет. Это же Настя. Сначала она упала в коридоре, да так, что я оставшиеся пол дня совершенно не мог сосредоточиться на работе, думая только о единороге на ее трусах, ну или не совсем о единороге, но сейчас не об этом. А потом… потом она вообще отказалась со мной ехать.

Без понятия, чем руководствовался, когда пошел за ней в метро, она же ясно сказала нет, но анализировать в тот момент я мог с трудом. Настя сидела в поезде, увлеченно что-то разглядывая в телефоне. А я так же увлеченно не отрывал взгляда от ее коленок.

Не знаю, как объяснить это, но я находил их еще более привлекательными, чем то, что скрывал от меня радужный единорог. Наверное все из-за того детского воспоминания, когда лет этак двадцать назад мы проводили каникулы с мамиными друзьями и я был беспамятства влюблен в их дочь. Она тогда упала с велосипеда, и ей намазали ссадины неведомой во Франции зеленкой. Не думал, что у того события будет такой эффект, но сейчас ее зеленые коленки заставляли меня изрядно поволноваться.

Ну и что вы думаете, она облегчила мои моральные переживания? Еще чего! Она взяла и застряла в этом треклятом платье. Чего мне стоило сдержаться тогда… не поймет никто!

А потом она еще и сбежала!

Я не мог дождаться утра, чтобы снова ее увидеть, но и тут она меня обломала, заболев. Решение было очевидным, поэтому я поднял все связи Жан Люка и организовал врача из частной клиники для того, чтобы вылечить ее.

Но Настя и здесь проявила себя. Вместо благодарности в виде, к примеру, страстного поцелуя (и я бы даже не посмотрел на то, что она простужена), она взяла и официально отправила меня во френд-зону, объявив, что такого друга как я у нее еще не было. Еще бы! И, похоже, такого дурака тоже. Потому что я был ни разу не друг, вернее не хотел им быть. Сейчас-то я понимаю, почему это все произошло, но тогда это реально был удар.

– Добрый день, – вытянула меня из мира грез стюардесса. – Хотите что-нибудь выпить? Сок, кола, вино, шампанское?

Недолго думая, я выбрал шампанское. Ну и пусть на часах было всего шесть утра, с недавних пор этот мерзкий шипучий напиток стал моим самым любимым. Конечно, ведь только благодаря ему я понял, что моя девочка ко мне все-таки неравнодушна. Именно он развязал ей язык и заставил признаться, что я ее волную, а то я уже всякую надежду потерял, особенно когда она чуть не переспала с фотографом в общественном туалете. Но нет, она была с ним, но воображала-то меня! Настя все это время хотела меня, но считала, что это я недоступен. Ох уж эти трудности перевода!

Но и тут мне пришлось обломаться, так как с утра она моментально пошла на попятную. Я чуть стену кулаком не пробил, когда получил от нее сообщение, что наш поцелуй был ошибкой. Ох и довела она меня тогда. Я такое представление устроил Жан Люку и родителям, что они, решив, что проблема в компании, моментально сорвали нас обоих в Париж для выяснения деталий.

Ну и конечно, как всегда, успокоившись, я решил уговорить ее дать мне еще один шанс, и просто чудом, но выяснил, что она оказываться вообще не помнит нашего поцелуя. Мда, тут, конечно, шампанское меня все-таки подвело. Но все-таки новая информация давала мне надежду.

– Завтрак? – снова отвлекла меня от воспоминаний стюардесса и, получив утвердительный кивок, поставила передо мной омлет с ветчиной и сыром. Запах был просто потрясающий, учитывая тот факт, что вчера толком поесть мне не удалось, ведь тамада не давал мне и минуты, чтобы как следует передохнуть, поужинать и насладиться компании моей обворожительной принцессы.

Ах, какое у нее было платье! Я еле подобрал отвалившуюся челюсть с пола, когда увидел ее эротично открытую спину. Особенно ее потрясающий вид возымел эффект после пяти дней, проведенных в чисто мужском окружении.

Всю неделю мы безвылазно сидели в загородном доме моих родителей с Жан Люком, отцом, главой парижской службы безопасности и главным юристом в попытках найти решение проблемы с отмыванием денег. В воскресенье я уже выяснил причину такого беспрецедентного поведения всегда лояльного к семье дяди, и даже предпринял пару шагов к решению проблемы. Но тем не менее, нам понадобилась неделя напряженных переговоров, чтобы все-таки определиться с дальнейшими действиями.

Так что неудивительно, что к пятнице я уже видеть эти рожи не мог. Наконец-то вернувшись в Париж и получив доступ к мобильному и компьютеру, которые у нас изъяли безопасники еще в понедельник, я вдруг с ужасом вспомнил, что обещал в субботу помочь Насте на свадьбе.

Мне повезло, и проведя всю ночь в самолете, я все-таки успел вовремя. И не зря! Семейка Настиного бывшего жениха оказалась примерзкой. Ну разве что Маша мне понравилась. Как она ловко раскрутила Настю на признание в том, что она влюблена в меня! И даже то, каким способом я получил это признание, меня больше не смущало. Я даже не удержался и поцеловал ее при всех, что, конечно, сыграло только на руку нашему имиджу, но если честно, мне в тот момент было на него совершенно до лампочки. Потому что именно тогда я наконец признался самому себе, что это все не игра, и я тоже по уши влюблен в эту неповторимую женщину.

Хотелось как самобытный человек схватить свою самку и унести ее в пещеру и не выпускать… да никогда не выпускать, чтобы больше не было никаких недопониманий и кое кто не находил проблем на свою безумно привлекательную пятую точку.

Правда я снова что-то не рассчитал. Мое признание про маму и про знание русского языка в который раз оттолкнуло Настю. Я-то уже рассчитывал на самое что ни на есть приятное времяпрепровождение. Но она права, я действительно должен был ей рассказать все сразу, сам виноват.

И я бы рассказал, если бы это не было так важно для дела.

Кстати о деле. Приземлившись, я первым делом позвонил отцу.

– Я в России. Нужно было уладить один личный вопрос и я только сейчас прилетел в Москву. Не спал две ночи, так что сейчас поеду в новую квартиру отсыпаться.

– Молодец, – послышалось сухое на другом конце провода. – И не забудь про наш план на завтра. Все в силе. Файлы я тебе уже переслал.

– Да, пап, как тут забудешь…

Нажав отбой, я грустно посмотрел на телефон. Да, я знал, что то, что я собирался сделать в понедельник было неотвратимой необходимостью. Но интуиция подсказывала, что вероятность того, что после этого Настя все-таки согласиться со мной поговорить, равнялось большому жирному нулю.