Текст книги "Восстановление (СИ)"

Автор книги: Марго Лайм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Когда Гейл только приехал в Четвёртый дистрикт, женщина предложила ему пожить у себя в уютном домике в отдалении от шумных и людных улиц, в глубине жилой части дистрикта. Она и слышать не хотела отказа, ссылаясь на то, что уже не молода и многие домашние дела не может делать, да и в больнице задерживают допоздна, так что ей нужен тот, кто будет колоть дрова, топить печь и чинить сломанные вещи, а Гейл Хоторн, еще в юношестве, был на все руки мастер. Нехотя, парень согласился и часть его души была искренне рада. Ему очень не хотелось жить одному в квартире в самом шумном районе.

Прошло несколько недель с приезда Гейла. Он уже успел разобраться в новых для него делах, чуть прижиться в новом доме и даже осмотреть дистрикт. Все было бы прекрасно, если б не одно большое НО… Гейлу все ещё снились кошмары. Точнее один. Много ночей подряд этот кошмар изменялся, наталкивая парня на вопросы, вороша воспоминания, и, когда тот отвечал на них, создавал новую картинку. Сейчас же эта история приобрела совершено новый вид. Каждую ночь уже неделю подряд, как только Гейл погружался в сон, из удушающей темноты появлялся ослепительный ангел с лицом Примроуз Эвердин, сестры Китнисс, погибшей в самой последней битве революции.

Ангел просил о помощи, неистово кричал, будто от боли. «Спаси меня! Спаси» молила девушка. И все, больше ничего, но даже этого хватало, чтобы Хоторн просыпался в поту посреди ночи, задыхаясь, садился на край кровати и слушал барабанный стук сердца где-то в висках. С каждым днём становилось хуже. Гейл стал совсем злым, невыспавшимся, кричал на подчиненных и пачку за пачкой выкуривал сигареты.

Миссис Эвердин видела, что что-то сильно тревожит парня, но никак не решалась заговорить с ним. Сначала было она подумала, что все из-за его переезда. На новом месте часто бывает бессонница, но ночные крики стали обычным делом, а утренняя нелюдимость с каждым днём становилась все темнее. Женщина беспокоилась, решала как подступиться чтоб не оттолкнуть от себя, но, то она слишком поздно приходила с работы, то момент был не подходящий…

Люди – странные существа. Они пытаются найти лучший момент для разговора, понимая, что его никогда не будет, оттягивают неизбежное и иногда для него бывает слишком поздно.

Временами вечером, за ужином, хозяйка спрашивала все ли в порядке, но получала лишь сухое, безжизненное «Да, все отлично».

Вот и сегодня они ужинали вдвоём, за одним столом, рядом, но молча, не проронив ни слова, будто были на разных континентах. Гейл угрюмо ковырялся в тарелке, нахмурив лоб, женщина спокойно думала о будущем рабочем дне.

– Ты так и будешь молчать, – миссис Эвердин решила последний раз попробовать разговорить парня, которого почти считала сыном, поэтому бесконечно заботилась и переживала за него.

– Ужин очень вкусный, – без капли эмоций, на автомате проговорил Гейл, – Просто не хочется.

– Когда это такое было, чтобы взрослый мужчина не ел после изнурительной работы, – сердито ответила женщина, случайно звякнув ложкой о край тарелки, но потом выдавила из себя нежную улыбку, – Гейл, послушай, – она протянула и положила свою покрытую тонкими морщинками руку, на ладонь брюнета, – Я не первый год живу на этой земле, – тяжёлый вздох прервал её, – Я вижу, что тебя что-то мучает, не даёт спокойно жить, – женщина посмотрела в стеклянные глаза парня своими – теплыми и полными заботы, – Выскажись, дай мне помочь тебе… Прошу.

В доме воцарилась тишина. Внутри Гейла вспыхнул огонь нерешительности: может быть она поверит ему и поможет, но если посчитает сумасшедшим – тогда что. Отрицательно покачав головой, больше для себя, чем для миссис Эвердин, Гейл встал, тихо скрипнув стулом, и поднялся к себе.

Поняв, что так дальше продолжаться не может и надо спасать парня, миссис Эвердин решила заманить Гейла к себе в больницу, чтоб тот поговорил с психиатром, опытным мужчиной преклонного возраста, который раньше тоже служил в столице.

Осуществить план было просто, ведь миссис Эвердин работала в главной больнице Дистрикта, которая так же была главным центром научных исследований в области медицины. Поэтому, на следующий день, придя на работу, женщина позвонила в центр охраны и объявила, что на больницу готовится нападение и что она волнуется. Как только звонок был сделан, запрос попал наверх, к Гейлу, и тот, узнав об угрозе жизни человека, приютившего его, самолично пошёл на проверку, взяв с собой несколько помощников.

Через час делегация была у дверей больницы. Естественно, никакой угрозы найдено не было, но, так или иначе, Гейл зашёл проведать миссис Эвердин в её кабинет, где она вместе с психиатром уже ждали парня.

– Миссис Эвердин, вы с порядке? – сухо спросил Хоторн, заметив постороннего в кабинете.

– Да, Гейл, конечно, – женщина ласково улыбнулась, – Познакомься, это мой друг, доктор Варисон.

Мужчины учтиво пожали друг другу руки и Гейл сел рядом на диван.

Беседа совсем не клеилась. Доктор Варисон задавал вопросы, мало что рассказывая, и уклончиво отвечая, миссис Эвердин тихо сидела и слушала обрывочные, несвязные ответы.

С самого входа в больницу Хоторн ощутил боль в висках, но не придал ей значения, ведь он сильно переживал за хозяйку дома в котором он жил. Но с каждой минутой, проведенной в больнице, боль становилась все сильнее, в ушах начало жужжать и пищать. Но Хоторн и вила не показал. Он сидел в кабинете и пытался логично ответить на нескончаемый поток вопросов. Боль становилась все сильнее, звуки громче, а держать нить разговора все сложнее. Гейл изо всех сил пытался не отключаться, не пропускать половину сказанного доктором, но у него получалось паршиво. Боль будто отбирала парня от реальности, поглощала, становилась нестерпимой. Ужасно хотелось кричать. Еще немного и у Гейла на глазах проступили слезы. Он с силой схватился за голову и до боли сжал короткие волосы, от чего и доктор Варисон и миссис Эвердин всполошились. Обоих очень напугало такое поведение молодого капитана. Женщина трясущимися руками взяла трубку стационарного телефона и вызвала кого-то.

– Успокойте это, – из последних сил, сквозь зубы прорычал парень, – Пожалуйста! – из глаз текли слёзы, а голова просто разрывалась, казалось что вот-вот свет погаснет и наступит мрак смерти, но этот миг все не наступал.

Гейл беспомощно мотал головой, пытаясь выкинуть жуткие звуки из головы, бил головой о стену, и выл, как воют самые безнадежные волки в глухом лесу. Выл как воют психи в агонии, как люди на пытках. Эта боль сносила реальность и Гейл уже не слышал не криков миссис Эвердин, ни вопросов врача Варисона, который пытался понять что с брюнетом и помочь ему.

В одно мгновение глаза ослепил свет, все звуки исчезли, их место заняла тишина, очень звонкая, поглощающая тишина и лёгкая ноющая боль в висках. Такое состояние бывает у умирающих за секунду до конца, но эта секунда все никак не заканчивалась, а в тишине проступал голос, наивный, детский, до боли знакомый голос, повторяющий одно и то же слово «Приди». Ноги сами собой понесли Гейла в неизвестном направлении по длинным коридорам больницы, и чем дальше Хоторн бежал тем сильнее, опять по нарастающей, звучало в голове слово, всего одно, будто там, внутри черепной коробки, заело пластинку. А парень всё бежал и бежал, потому что голос уже кричал «Приди. Приди! ПРИДИ!»…

***

Он очнулся резко, будто от кошмара, наполняя лёгкие живительным кислородом и усаживаясь на кровати. Белые стены палаты больно разъедают глаза, так что приходится их зажмурить. В висках чувствуется, как бежит кровь, лёгкое давление только ухудшает положение. Гейл инстинктивно хватается за голову, сжимая виски, и тогда боль на секунду отступает, а в глазах появляются жёлтые пятна. Он чувствует, как болят руки, медленно открывает глаза и пустым взглядом смотрит на тыльную сторону кистей. Кожа над суставами припухла, кое-где видны порезы, будто Гейл ожесточенно что-то бил кулаками. Глухой рев раздражения, переходит в стон отчаяния. Внутри, там, где должно быть сердце что-то гулко хрипит и сжимается, желудок урчит от тошнотного состояния, а на языке парень ощущает медный, тошнотворный привкус крови и желчи.

Он отключается через несколько минут от изматывающей, ломающей боли. Она словно поглощает его и сжирает всего без остатка.

Следующий раз Гейл Хоторн просыпается поздно ночью. Он чувствует что-то прикреплённое к его руке. Повернув голову он видит капельницу, вколотый в вену шприц и худой знакомый силуэт, сидящий у стены.

– Что со мной? – шепчет Гейл. Горло саднит, а лёгкие ни как не могут набрать нужное количество воздуха, чтобы говорить громче.

Фигура в кресле оживает. Она встаёт и поворачивается лицом к парню. Брюнет видит как миссис Эвердин медленно подходит к нему, садится на маленькую табуретку и кладет свою жилистую, покрытую мелкими морщинками руку на его.

– Гейл, – тихо, боясь нарушить тишину, – наконец ты очнулся, – мягкая улыбка появляется на старушечьем лице. Сейчас, в полумраке палаты, миссис Эвердин выглядит гораздо старее, и кажется более измотанной, чем обычно.

– Вы знаете, что со мной происходит, – брови сдвигаются к переносице, создавая большую складку. Гейл глухо глотает, когда старушка отрицательно мотает головой.

– Это все, – она тяжело вздыхает, – Очень странно… Ты просто выбежал прочь из моего кабинета и побежал вниз, к охраняемым этажам, оглушил охранника и минут пять долбился в одну из особых палат, до тех пор, пока не отключился.

– Что… Что за особые палаты? – еле выговорил парень, с недоумением взирая на женщину, заменившую ему мать в далёком дистрикте.

– Я, не могу тебе сказать. Это очень секретно.

– Пожалуйста, – только и смог выговорить Гейл, после чего закрыл глаза. Несмотря на обезболивающее, в голове что-то глухо ныло, – Это очень важно, – он сглотнул и опять открыл глаза, – Я слышу голос в своей голове, и эта жуткая боль… Я не хочу, – глубокий вздох, попытка утихомирить взбушевавшееся внутри чувство обреченности, бесконечной боли, – Не хочу верить, что я… сошёл с ума? – последние слова явно давались сложно.

– Послушай, – женщина вероятно сдалась, – Солдаты Капитолия не просто так охраняют это здание. Под больницей скрыта самая большая лаборатория в стране. Многих экспериментов, что проводятся в лабиринтах палат и комнат внизу даже я не знаю, – женщина остановилась, набираясь смелости, только неровное сбивчивое дыхание Гейла нарушало тишину, – Та комната, в которую ты, вероятно пытался попасть… В ней скрыт от глаз самый главный для меня эксперимент… Я не знаю, как тебе объяснить, – миссис Эвердин сжала ладонь парня, – Это все очень сложно, даже… невероятно, – в её глазах Хоторн читал смесь страха, благоговения и радости. От нетерпения живот сжало в спазме, он и не догадывался, что же скрыто в этой робости, – Мне пора идти, – вдруг одними губами прошептала женщина и встала, собираясь уходить.

– Стойте! – на сколько было возможно громко вскрикнул Гейл, – Скажите, что же там, за дверью! Это очень важно! – парень часто задышал, ему хотелось встать и остановить собеседницу, выведать тайну закрытой двери, но накатившая усталость не позволила ему.

– Как только ты вновь сможешь встать, я покажу тебе то, что скрывают эти стены.

Дверь глухо захлопнулась, оставляя Хоторна в одиночестве.

***

Сам не свой, Гейл никак не хотел засыпать. Ещё одного ночного кошмара он не переживёт. В голове весь день вертелись картинки прошлого сна: нежный ангел с лицом юной Примроуз на белоснежном облаке, огромные с сине-серым отливом крылья медленно и редко вздымаются и опадают, босые ноги ровно стоят на, кажется совсем не устойчивой, поверхности облака. Она медленно поднимает ранее опущенную голову и в её доселе чистых голубых глазах полыхает пламя. Все пространство заполняется чёрной сажей и удушающем дымом, так, что лёгкие сжимаются почти до потери сознания. Одежды ангела, как и крылья возгораются, прожигая чёрные дыры, а из нежных уст вырывается истошный крик, пропитанный болью. «Ты это сделал со мной! Ты!» – от крика, заставляющего нутро сжиматься, Гейл просыпается, вдыхая кислород в легкие, судорожно вытирая холодные капельки пота со лба и висков. Живот крутит от пережитого во сне.

И так каждый раз. Хоторн просто отказывается спать, боясь снова увидеть боль и отчаяние в милых глазах, как руки, сжимаются в кулачки, и маленькие бусинки слез проступают в уголках глаз.

Не прошло и дня, чтоб парень не вспомнил тот злосчастный день, когда семья Эвердин потеряла маленькую свою частицу. И это полностью вина Гейла. Он так и не смог убедить себя, что это сделал не он. Ведь идея была его:он придумал всю муть с двумя взрывами, которую Коин так цинично использовала на детях. Добрая и благородная Примроуз погибла только из-за него.

Гейл от досады бьёт еще не зажившим кулаком в стену, даже не жмурясь от боли. Все чего он хочет – прощения. Но у кого просить, когда того человека нет, и он только и может что являться к нему, в снах, пытаясь объяснить что-то.

***

– Послушай, – миссис Эвердин говорит очень тихо, стоя спиной к массивной железной двери, – То, что скрыто за дверью, может тебя шокировать, поэтому я прошу выслушать меня после. Хорошо?!

Гейл ничего не говорит, лишь не терпеливо кивает, пытаясь выбросить из головы, что так не вовремя начала болеть, прошлую ночь.

Белый свет комнаты резал глаза и Хоторну понадобилась целая минута, чтобы привыкнуть к нему. Он аккуратно прошёл за женщиной к больничной кровати, обставленной разными неизвестными ему аппаратами. Сердце будто остановилось, когда на светло-голубой простыне парень увидел девушку. Знакомая копна светлых волос раскинулась по подушке, лицо было расслаблено, и, казалось, она не спала, а, скорее, была мертва. Потому что он думал, да ВСЕ думали, что она МЕРТВА

– Но… Как?! – Гейл ошарашенно смотрел то на доктора, то на девушку, – Она же… – нужные слова никак не приходили в голову, и парень затряс ей, пытаясь хоть как-то осознать увиденное, – Как это возможно?! Прошло ведь несколько лет, и… – Гейл перешёл на шепот, – Её же разорвало бомбой! Как она может вот так лежать здесь?!

Он пристально вглядывался в знакомые черты. Все в ней было обычно, даже идеально обычно, будто кто-то нарисовал её и оживил рисунок. На теле девушки не было ни одного шрама, ни намека на смерть. Сердце больно заныло: вместо того чтоб радоваться, он ищет ответы. Но зачем? Нужны ли они ему?

Хоторн с надеждой и непониманием посмотрел в глаза женщине напротив.

– Я понимаю, все кажется невозможным и необъяснимым, но поверь, я смогу все объяснить. Наверху, у меня.

– Она спит? – голос слишком хриплый.

– Это… Сложно… Пойдём, – миссис Эвердин нежно погладила парня по плечу и подтолкнула к выходу. На сегодня потрясений ему точно хватит.

========== Глава третья ==========

***

– Что значит она не совсем жива?! – возглас Гейла, казалось слышала вся больница дистрикта.

– Гейл, послушай, – нежно, почти шепотом, пытаясь хоть как-то усмирить взвинченного капитана, – Мы лишь хотим вернуть её, понимаешь? – она вся съежилась в попытке стать ещё меньше, опустив голову, чтобы не показывать слёз.

– Как?! Как вы её вернете?! – после минутного молчания, так и не сумев совладать с эмоциями, парень начал прохаживаться взад и вперёд по маленькому кабинету доктора Эвердин; прошло не больше десяти минут с момента, как они вышли из злосчастной палаты, но обоим казалось, что не меньше нескольких часов, – Это же… – он осекся, – Да просто не возможно!!! Как?! – Гейл набрал в лёгкие воздуха и перешёл на более спокойный тон, – Она несколько лет считалась умершей, да её тело разлетелось на кусочки по площади… Как вы её собираетесь вернуть?! Как?!

– Гейл… Послушай, – женщина отошла в угол к окну и, чуть не плача от такого тона и таких слов, пыталась хоть что-то вставить в нескончаемый монолог вопросов и почти звериных рыков, – Самые талантливые доктора работали над этим проектом и… – парень не дал ей договорить.

– Проектом?! Это. Ваша. ДОЧЬ! Вы даже не можете её так назвать! Она для вас просто… Просто… Эксперимент, – последнее Гейл почти выплюнул через сомкнутые зубы, – Вы восстановили тело? Замечательно! У вас теперь есть кукла в полный человеческий рост! Но что с остальным?! Даже если ваши долбанные доктора Франкенштейны и сделали невозможное с её телом, как… – парень перешел на шепот, – Какой будет её душа?

– Я не знаю. Никто не знает, – в голосе миссис Эвердин звучала безнадега и обречённость, её руки беспомощно свисали по бокам, в глазах затаилась печаль, от которой сердце Хоторна сжалось.

– Кого бы вы не вернули, это будет уже не Прим.

Дверь громко захлопнулась, оставляя доктора, замкнутую в четырех стенах. Отдаляющиеся шаги гулко шаркали по больничной плитке.

***

Эта ночь была особенной. Гейл вернулся домой со службы поздно вечером, съел заботливо приготовленный миссис Эвердин ужин и бухнулся на прохладную постель, приняв перед этим горячий душ.

Ему снился старый полуразвалившийся домик в шлаке Двенадцатого дистрикта, пыльная дорога, ведущая в город и маленькая белокурая девчонка, бегущая прямо на него. И чем ближе девчушка была к Гейлу, тем старше казалась. Когда между ними осталось всего пара шагов, Хоторн с лёгкостью мог сказать, что перед ним стоит Примроуз Эвердин, и выглядела она так же, как в последний раз: светлые волосы аккуратно убраны в пучок, на худом и угловатом теле больничный белый халат висит мешком, перевязанным красным поясом на тонкой талии. Внешняя хрупкость удивительно подчёркивалась твердым и героическим характером, несклоняемой силой воли и до невозможности добрым, щедрым и любящим сердцем.

– Здравствуй, – по телу парня пробежали мурашки, мышцы сковало ледяным холодом. Прим была совсем как настоящая, совсем как живая.

– Привет, – голос дал сбой, и звучал хрипло; Гейл сдавлено кашлянул.

– А я к тебе пришла, – Примроуз нервно повела плечом, – Пригласишь в дом? – её глаза, как тогда, были ярко – голубыми, солнечными зайчиками в них отражалось тепло, но взгляд отдавал горечью и немой мольбой.

– Проходи, конечно, – не совсем понимая зачем, но Хоторн отошёл в сторону, открывая путь к двери.

Он зашёл следом за Прим и оказался в светлой гостиной дома семьи Эвердин в деревне Победителей. Прим села на кресло рядом с трёхместным диваном и застыла, вглядываясь в горевший в камине огонь, тогда как Гейл так и остался стоять в дверном приёме, полностью лишенный дара речи.

Безмолвно прошло около пяти минут, после чего Хоторн все же взял себя в руки.

– Как мы сюда попали? – голос немного дрожал. Все это казалось ему не то что странным, невероятным.

– Ты спишь… – Прим о чём-то задумалась, а между красиво изогнутыми бровками поступили тонкие складочки, – Настоящий ты. А все, что ты видишь происходит в твоей голове… Кстати, одним щелчком пальцев ты можешь прогнать меня, но я бы этого не хотела, – впервые за время прибывания в комнате, Прим повернулась к парню и поймала его взгляд, – Мне правда нужно поговорить с тобой. Только так, через сны я могу пробираться к тебе… Присядешь? – Прим перевела взгляд на диван, и Гейл сделал несмелый шаг вперёд, потом ещё один и неловко плюхнулся на мягкий диван.

– Значит прошлые мои кошмары… Я хотел сказать сны… Это все ты? – он вопросительного посмотрел на девушку.

– Да… Понимаешь, – Прим закусила губу, вероятно, думая как же все объяснить, и Гейл поймал себя на мысли, что она очень красивая, когда вот так зачарованно замирает, – Понимаешь, сейчас я лишь душа, запертая между мирами, как в клетке… А попасть в чьи-то кошмары проще чем в светлые сны… И… Я просто подумала… – Прим вновь ухватилась за взгляд парня и сделала глубокий вдох, – Ты должен был увидеть моё тело, – девушка неверно хмыкнула, чуть приподняв уголок губ, – точнее уже не совсем моё… Они его восстановили, но пока туда не попаду я…

– Тело не будет жить? – договорились за неё Гейл

– Нет. Будет. Та… Новая Прим уже пришла в себя… Но у неё нет чувств, моих воспоминаний… совсем.

– Она человек без чувств? – Гейл поймал себя на мысли, что неотрывно смотрит на девушку, на то, как бледные, тонкие пальчики мнут подол платья, как собираются к переносице изящные брови, как поджимаются губы, становясь тонкой линией.

– Меня нужно вернуть обратно, понимаешь, – Прим умоляюще посмотрела на парня, но будто обожглась его взглядом, сразу опустила глаза, с поддельным интересом рассматривая свои босые ноги.

– Ты знаешь, как тебя вернуть? – кажется, девушка совсем не ожидала такого вопроса, её глаза загорелись новыми огоньками.

– Да, знаю. Ты должен поцеловать меня, – Прим уклонилась от потянувшегося к ней Гейла, – Не здесь… Точнее, не только здесь, – Прим мягко улыбнулась, видя растерянность парня, – Мне надоело скитаться… Время на исходе и скоро меня выкинет из твоей головы, – Примроуз сделала глубокий вдох и на одном дыхание протараторила, смотря куда-то за Гейла, – Чтобы разрешить мне остаться у тебя в голове, ты, точнее твоё сознание, то есть ты, который сейчас сидит передо мной, должен поцеловать меня, тогда я, точнее моё сознание сможет остаться, а душа просто будет летать где-то рядом, – ещё один вдох, – Обещаю быть не сильно надоедливой… Точнее совсем. Я просто молча посижу в глубине твоей головы… – Прим запнулась.

– А что с твоим телом? Как тебя туда вернуть? – в голосе Гейла звучал неподдельный интерес.

– Ты должен будешь поцеловать и её, тогда я смогу войти в неё.

– Значит поцеловать, – Гейл задумался, – В губы, – щечки Прим мгновенно стали розовыми, она уставилась на ковёр под ногами.

– Да, вроде бы так, – тихо тихо сказала она.

– Откуда ты это узнала все?

– Пришлось поискать людей со способностями видеть души. В Капитолии есть несколько. Один мне помог, – Гейл нежно улыбнулся и накрыл своей ладонью маленькую ладошку Примроуз, – Ты не выглядишь испуганным, – девушка приподняла бровки и склонила голову на бок.

– Нет, я только рад, что не свихнулся, – Гейл постарался улыбнуться как можно нежнее, так, как он улыбается своей маленькой сестренке. Слушай, а когда я впущу тебя в свою голову, ты сможешь со мной говорить? – Примроуз удивленно застыла, но через мгновение подтвердительно кивнула.

– Да, мы сможем общаться… Но я обещаю без нужды тебе не мешать… И не подглядывать за тобой, – на этих словах девушка ещё больше залилась краской, что не могло не умилить Гейла.

– Ну, что ж, – парень потер ладони о штаны и выпрямил спину, – Тогда, добро пожаловать в мир Гейла Хоторна!

Он ярко улыбнулся, приподнял лицо Прим за подбородок и, взглянув в удивленные голубые глаза, нежно поцеловал тёплые девичьи губы.

***

Утро незаметно врывается в дистрикт. Солнце нежно ласкает щеки Гейла. Он медленно открывает глаза, наслаждаясь тем, что наконец он выспался, садится на кровать, вспоминая сон. «И что это было?» думает парень. Ответ приходит тут же нежным девичьим голоском в голове «Доброе утро». «Прим» в пол голоса, но уже не про себя. «Да. Я тут. Спасибо» он не видит, но чувствует, насколько слова наполнены радостью. И он сам улыбается. Неземное чувство спокойствия и счастья охватывает его с ног до головы, вызывая мурашки на коже и тёплое чувство внутри.

«Ты можешь меня увидеть, если захочешь» тихий, еле слышный голос. «Как?». «Просто попроси»

Хоторн, зажмурив глаза, набирается смелости и как-то робко, еле шевеля губами: «Я хочу тебя увидеть». И он действительно хочет, не догадываясь, что Примроуз ощущает то же самое, поэтому, спустя несколько долгих секунд, парень видит чуть-прозрачные очертания фигуры, а через минуту перед ним появляется чуть прозрачный силуэт Прим. Гейл с упоением всматривается в её черты, замечает отсутствие угловатости в фигуре. «Такой ты сейчас должна быть, если б не…». « Да. И ты можешь не говорить вслух. Я итак тебя прекрасно слышу». “Слушай, надеюсь ты не будешь подглядывать за мной в душе» Гейл чуть улыбается, когда Прим смущается. «Нет. Ещё вопросы?»

Хоторну не пришлось ничего говорить, он только подумал, что вопросов в общем-то нет, как призрак тут же растаял. «Ну вот, ушла. Надеюсь, я тебя не обидел?» и он уже скрылся в ванной, когда услышал внутри головы тихое «Нет».

***

«Прим, ты здесь?» Гейл знает, что она слышит его мысли, но, оставшись один в комнате, шепчет ей. Ответ приходит не сразу, спустя несколько минут оглушающей тишины: «Я здесь, ты что-то хотел?»

За окном тёмно. Дождливые тучи обложили небо так, что не видно края. Гейл устало потер большим и указательным пальцами переносицу, чуть сжав её, успокаиваясь. «Тяжёлый день» звучит в его голове не вопросом, а скорее утверждением. «Да. Тяжелый» – опять вслух, «Что мне делать, Прим, как быть? Я должен пробраться в палату и поцеловать её… тебя?» он говорит это, больше даже для себя, внезапно чувствуя бескрайнее одиночество. «Я не знаю» тихо, виновато отзывается девичий голос, а потом Гейл чувствует мягкое, но холодное прикосновение к своему плечу и ведет головой в эту сторону. Взгляд находит зеркало. Он видит отражение Прим, точнее её призрак. Она стоит за его спиной, положи руку на на плечо Гейлу, и участно смотрит в то же зеркало своими большими голубыми глазами, неловко сжимая губы до тонкой чуть розоватой полоски. Хоторн не может долго смотреть на нее и вновь отворачивается, прожигая дырку в белой стене.

– Сходи к ней.

– Она меня совсем не помнит.

– Зато ты её помнишь! – голос Прим зазвучал тверже.

– Не злись, Прим, – Гейл поворачивается лицом к девушке и почти нежно смотрит ей в глаза, – Все очень… Странно.

– Пока ты только сидишь и ничего не предпринимаешь!

– Я пытаюсь! Думаешь это так легко, просто прийти к человеку и поцеловать?! Так нельзя, Прим.

– Можно, – её голос почти не слышен, Прим растворяется в воздухе, оставляя мужчину одного.

***

Утро выходного дня встретило Гейла сильным дождём. Из-за туч редко выглядывало солнце, глаза безжалостно слипались.

«Доброе утро!» тихий голосок Прим окончательно прогнал сон. «И тебе доброе» незамедлительно откликнулся Гейл, поднимаясь с пастели и заглядывая в зеркало. «Выглядишь не очень» – лаконично проговорил голос в голове, и парень невольно хмыкнул, разглядывая своё бледное лицо и огромные синяки под глазами, «Мне кажется, ты заболел», «Отлично! У меня теперь личный врач в голове?» – Гейл был почти уверен, что девушка засмеялась.

После душа и завтрака, Гейл тихонько подошёл к хозяйке, под предлогом помощи с посудой.

– Как там Прим? – неловко начал он. После той ссоры два дня назад, Гейл и миссис Эвердин не перекинулись и словом.

Молчание затянулось слишком надолго и Хоторн было подумал, что женщина не ответит, но оказался неправ.

– Она пришла в себя ночью, – тихо ответила миссис Эвердин, – Проснулась будто бы просто спала…

– И? – не терпеливо отозвался парень

– У неё полная амнезия. Она даже меня не узнала, – женщина смахнула одинокую слезу, и капитану стало очень жалко её. Она так стремилась воскресить любимую дочь, а та, ее даже не помнит.

– Мне… Я сожалею, – парень с трудом выговорил слова, – Можно её навестить?

– Если ты хочешь, – женщина взглянула в его серые глаза и, кажется, увидела там то, что хотела, уголки её губ чуть приподнялись в попытке улыбнуться, – Тогда пойдем.

***

Палата, в которую доктор Эвердин привела Гейла, выглядела совсем обычной, если не обращать внимание на двух мужчин в армейской форме у входа. Это была небольшая комнатка, с белыми холодными стенами, одним окном с пожелтевшими занавесками, железной кроватью, двумя тумбочкам по обеим сторонам у изголовья, несколькими стульями и большим телевизором.

Хоторн не заходит. Он медлит, боясь войти, пока миссис Эвердин тихо что-то говорит светловолосой девушке, сидящей на кровати спиной к парню. Она нежно улыбается, но в глазах отчётливо читается страх и отчаяние. Женщина выходит, попутно напоминая, что у Гейла всего час. Дверь за его спиной тихо закрывается. «Удачи, Гейл!» слышится знакомый голос в голове.

Он ещё не знает, но именно сейчас в его голове складывается самый провальный план в его жизни. Именно сейчас, в тот момент, когда девушка в короткой больничной пижаме поворачивается к нему, и сердце на мгновение замирает. Перед ним стоит она. «Примроуз» одними губами парень проговаривает её имя. Девушка улыбается своими голубыми, но пустыми, стеклянными глазами. Говорят, что глаза – зеркало души, а если её нет, то и в них пусто? Капитан вглядывается в черты девушки напротив. Та, что сейчас смотрит на него взрослее. Её фигура потеряла былую угловатость и, приобрела хорошие формы. Гейл залюбовался ими на мгновение, пока не получил пощечину от души в голове. «Эй! Прекращай пялиться!» завопила внутренняя Прим, а вот девушка без души, кажется, была совсем не против. Она медленно провела кончиком языка по губе, нескромно разглядывая парня перед собой. Красивого, статного капитана, с идеальными чертами лица, накаченным телом в чёрной футболке, прилипшей к телу из-за непривычной жары, и в армейских штанах. Девушка томно вздохнула и склонила голову набок, по плеву рассыпались золотые волны длинных волос.

И в тот момент, когда её язычок снова скрылся во рту, парня переклинило. Гейл резко подошёл к девушке и жадно впился ей в губы, про себя прошептав «Действуй»

***

– Целуешься ты классно, – девушка пыталась выровнять сбившееся дыхание, после столь неожиданного поцелуя, – Но, может ты мне расскажешь, кто ты?

У Хоторна кажется подкосились ноги, отказал язык и остановилось сердце. «Что я сделал не правильно?! Почему ничего не получилось?! Я же её поцеловал» – пока бездушная Примроуз удивленно, но при этом очень вожделенно смотрела на него, Гейл заваливал её душу вопросами, он закрылся пальцами в свои волосы и до боли потянул их.

– Все бесполезно, – почти проскулил тот.

– Да что бесполезно то? – кажется девушке напротив не сильно нравилось происходящее, – Ты вообще кто? Мой парень или… Извращенец?! Да, ты как раз похож на…

– Я не извращенец, – громко перебил парень монолог девушки, – Прим, – он снизил голос, – Ты меня не помнишь?

– Да я себя не помню, что уж говорить о тебе! – Девушка театрально провела руками снизу вверх, показывая на себя. Гейл смотрел так, будто это он видит её впервые, – Может соизволишь мне объяснить… – Прим опять не успела договорить, потому что Хоторн просто встал и вышел из палаты.

Нервы были на пределе. Гейл не злился… Нет… Он был в бешенстве! Хотелось что-нибудь разбить или кого-нибудь ударить, выместить всю эту злость и обречённость, поэтому он просто побежал до дома, через весь город, так, чтоб болели ноги и лёгкие горели. Ему это надо, надо выпустить пар, успокоиться.

***

Холодный душ окончательно успокоил нервы. Гейл долго стоял под ледяными струями, пока тело не начало дрожать. Он сел на кровать, прикрываясь одним полотенцем. «Прим» молитвенно позвал парень и расслабился, когда перед ним появился чуть прозрачный призрак девушки. Она встала на колени перед ним и сжала своими маленькими ладошками ладонь Гейла, от чего по телу пробежали мурашки.