Текст книги "Коза на роликах"

Автор книги: Маргарита Южина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Вася!! Успокойся и выслушай меня внимательно! Нам надо всерьез обдумать все, что произошло.

– Я не могу обдумывать! Потому что я не знаю, что произошло! Мы просто пришли, сидели пили чай…

– Мы его не пили, Вася. Мы разговаривали и ждали пирог. Потом пирог испекся, хозяйка пошла за ним в кухню, и ее долго не было…

– Ха! А как бы она пришла?!

– Не перебивай, следи за мыслью. А затем к нам в комнату вошел Кислицын. Он прямо-таки незаметно прокрался!

– А тут мы! На собачьих кормах! А в кухне приконченная хозяйка! Замечательная картина, Иван Грозный со своим сыном отдыхают!

– Интересно, а как ее прикончили? И кто, ведь в доме никого не было? – задумчиво выдирала из кошачьего хвоста шерстинки Люся. Кот гневно кусал хозяйку за пальцы, но та боли не замечала, так была поглощена мыслями. – Надо посидеть подумать…

– Да не вопрос! Сейчас подъедет милиция, нас посадят в обезьянник, и сиди себе, думай!

– Я не хочу в обезьянник. Что я, макака? – опешила Люся, но умело взяла себя в руки: – А с чего ты вообще решила, что за нами кто-то приедет? Даже если этот быстроногий Кислицын успел сообщить в милицию про нас, он ничего не сможет рассказать о нас толком. Он же нас совсем не знает. Ты вчера не говорила ему свои паспортные данные?

– Хотела. Он не слушал, на редкость неуважительный мужлан попался! Сейчас внимательного мужчину найти – большая удача, – надула губы Василиса.

– Большая удача в данный момент – это то, что он вчера тебя слушать не захотел! Теперь представь – даже если он и сообщит, что видел на месте преступления двух интересных особ, он не сможет назвать ни наших имен, ни фамилий, ни адреса.

– А если милиция фоторобот нарисует? – начала оживать Василиса.

– Я тебя умоляю! Наша милиция может помощи у граждан попросить только по одной краевой программе, в передаче «Помогите!». А такая передача идет три раза в неделю, и то далеко не факт, что кто-то ее регулярно смотрит. Короче, как бы то ни было, у нас с тобой еще есть какое-то время.

Василиса судорожно всхлипнула и принялась нервно заталкивать разбросанные вещи обратно в шкаф. Под горячую руку подвернулся и кот, который тоже был зашвырнут туда же. Только резкий вопль животного привел Василису в чувство.

– Люся, а для чего у нас это… время? Ты что, хочешь сказать… ты хочешь сказать?..

– А что делать? – погрустнела подруга. – Делать нечего, надо искать истинного убийцу, не можем же мы постоянно висеть на стенде «Их разыскивает милиция». К тому же твой Пашенька, добрая душа, мигом нас вычислит.

– Ага. Вычислит. Его за такую мать уволят со службы. А у него трое детей, девочки. Очень кушать любят. А с чего будем начинать? Господи, Люся, я уже забыла всю криминалистику, – закатила глаза к потолку Василиса и напыщенно поправила жиденькую фрикадельку прически.

«А когда ты ее знала»… – вздохнула Люся, но понапрасну вступать в спор с подругой не стала.

– У меня, пока я Малыша выгуливала, кое-какие идейки наметились. Во-первых, как-то надо снова на собачью площадку просочиться. Нас, конечно, могут заметить, но просто необходимо взглянуть на Кислицына. Сама подумай – если мы с тобой не убивали, а кроме нас там никого не было, только он… так, может, это он ее и…

– Не продолжай, я умею читать мысли, ты же знаешь. На площадку просочишься ты, завтра же вечером. Еще нужно узнать про родственников, про недругов, подруг разных… Кстати, мы так и не выяснили место работы потерпевшей. Ну с этим уж я сама… Все самой, ну хоть разорвись!

Люся стояла посреди комнаты и переминалась с ноги на ногу. Что-то ей не нравилось.

– Что? Чего ты мнешься? Не хочешь на площадку? – догадалась Василиса.

– А почему это, интересно, я? – сиплым петушком выкрикнула Люся.

Она, конечно, понимала, что Василисе идти никак нельзя, слишком хорошо она врезалась в память всей группе. Однако бросаться на амбразуру, зная, что милиция только и ждет, когда на горизонте покажутся подозрительные гости потерпевшей, она тоже не могла отважиться.

– Давай лучше вообще на площадку соваться не будем, – затараторила она. – Так потихоньку разузнаем… Мы с тобой сколько преступников находили, и ничего, еще ни разу их на площадке не искали.

– Так, для особо одаренных повторяю: завтра мы тебя наряжаем под тинейджера, под парнишку лет пятнадцати, ставим на ролики, и ни одна собака не узнает в тебе убийцу… Короче, нечего кукситься, надо дело делать!

– Вася! Ты на улицу посмотри – ноябрь уже, какие ролики, дети на коньках разъезжают!

Василиса театрально плюхнулась на диван, отчего ноги ее, описав дугу, звучно грохнулись о деревянные подлокотники.

– Лю-ся! На коньках ты можешь разъезжать только на хоккейной площадке! И то, если тебя дворник метлой не сшибет! А тебе надо прокатываться возле собаководов, дабы вывести их на откровенный разговор! На каких коньках ты к ним подкатишься, там же не то что льда – там снега нет! Был бы хоть какой-то иней, мы б тебя на лыжи поставили… Кстати, не забудь позвонить Пашке, у него, у Катюшки, ролики есть, как раз твоего размера. И не отвлекай меня больше, мне продумать нужно легенду для соседей Риммы. Черт, мы ведь даже не знаем, как ее фамилия! Совершенно никаких рабочих условий! Люся! Ну не надо включать телевизор, сейчас тебе не до него – иди лучше готовь ужин да продумывай себе на завтра грим, не с таким же лицом ты порядочным людям покажешься!

Спорить с Василисой было бесполезно, и Люся уселась перед зеркалом. Отражение тут же выдало физиономию уже не совсем молодой женщины, с озабоченным взглядом, с губами, уныло сползшими к подбородку.

– Вась, ты уверена, что у пятнадцатилетних парнишек такое вот… лицо? У них же румянец во всю щеку, глаза горят, я не знаю, тело молодое…

– Глупости. Молодость – это состояние души, а ты, Люсенька, местами сохранилась просто чудесно, ты в некоторых вопросах не подросток, а чистый младенец. Румянец накрасим, глаза… Кепку на глаза надвинешь, и нормально. А тело… Кто там твое тело разглядывать будет? Не путай – мы тебя на собачью площадку собираем, а не на панель! А теперь все! Давай готовиться к операции. Да, и позвони Паше!

Паше Люся звонить не стала, ролики нашлись у соседского мальчишки с первого этажа. Там же сыщица заполучила еще целый ворох сопутствующих наставлений:

– Вы, теть Люсь, сразу разгон не берите, осторожненько сначала, а поворачивать вот так нужно, а падать… а падать вам совсем нельзя, а то переломаетесь, в вашем возрасте до смерти не заживет…

– Молчи, свистун, много ты про возраст понимаешь! – треснула его по макушке Люся.

Наутро Людмила Ефимовна Петухова представляла собой нечто среднее между инфантильной дамочкой и состарившимся юнцом, однако это ее не тревожило. Ее тревожил только ноябрьский холод, который нещадно пронизывал модную летнюю бейсболку и легкую куртку.

– Ничего-о-о, – стучала зубами Людмила Ефимовна, – еще хорошо, что Васенька ради конспирации не заставила шорты надеть, с нее станется.

До площадки «спортсменка» добралась в кроссовках, и, лишь завидев кучку собаководов, она храбро встала на ролики. Прокатиться по лужайке оказалось делом не просто сложным, а почти невыполнимым. Несчастная дама спотыкалась на каждом шагу, ноги предательски подворачивались, колени уже ломило от синяков, а к собаководам она и на метр не приблизилась. Тогда, воровато оглянувшись, почтенная дама решила облегчить путь – она встала на четвереньки и быстро-быстро за кустами стала подбираться к людям. Люди ее не заметили, зато собаки настороженно подняли уши, вздыбили загривки и, высоко подскакивая, ринулись в кусты.

– Фу!! Фу, гады такие, кому говорят!!! – донесся до ушей собаководов пронзительный визг.

Люди кинулись за собаками и остолбенели – перед собачьей сворой на четвереньках визжала особа в ярко-лимонном кепи с огромным козырьком и кидалась кроссовками. Собаки возмущенно лаяли, однако нападать опасались.

– Немедленно уберите собак!! И за что они меня возненавидели?! Вежливости собак учить надо!! – накинулась странная особа на подбежавших людей. – А то лают тут!.. Бросаются, прям как люди, честное слово!!

– Вы кто? Что это вы на коленях? Извините, а вы не окоченели? – слышались голоса с разных сторон. – Может, потеряли чего?

– Помогите мне встать и уберите ваших собак, они мне чуть все колеса от роликов не откусили! – гневалась Люся, раздраженная тем, что явила себя обществу в таком непотребном виде.

Первым к Люсе подскочил бойкий старичок в огромных белых кроссовках и в шапке с детским ярким помпоном.

– Давайте, давайте вашу ручку… можете смело мне довериться… вот так…

Старичок погорячился – едва Люся «доверилась», оперлась на старческое плечо, как дедка тут же куда-то повело, и, вероятно, они оба рухнули бы в кусты, не поддержи их молоденькая девчушка с большой немецкой овчаркой. Правда, собачина улучила-таки момент и тихонько тяпнула Люсю за ягодицу. Люся от боли резво вскочила, что привело старичка в бурный восторг.

– Ну? И как я вас вытянул? Я еще о-го-го! А как вы думали?

– Ой! Я думала, это паренек, а это… – вдруг протянула девчушка с овчаркой.

– А я кто, по-вашему? – обиделась Люся, стараясь незаметно потереть укушенное место.

– Нет! Ну что вы!! – старичок явно рассчитывал на приятное продолжительное знакомство. – Нет, ну какой же это паренек?! Это же мадам!! Мадам, вероятно, моржиха?

– Сам ты тюлень, – не выдержала Люся.

– Ах, сударыня! Я не хотел вас обидеть! Хи-хи! – затрясся старец от смеха, прикрыв беззубый рот сморщенной ручкой. – Моржи – это те самые, кто и в мороз – в прорубь, и в холод – в прорубь, как сосульки, все в прорубь да в прорубь.

Люся была готова разреветься. Ее план – легко проехаться мимо площадки и мимоходом внедриться в круг друзей-собаководов – с треском провалился. К тому же она до смерти боялась, что сейчас к ним подойдет Кислицын и тогда… Даже страшно представить, что тогда будет.

– Я, пожалуй, пойду, – снова встала она на четвереньки, собираясь как можно быстрее покинуть сборище.

– Мне кажется, вам лучше переобуться, – посоветовал худенький мальчик в очках с огромным добродушным сенбернаром. Паренек уже собрал Люсину обувь, которой она швырялась в собак, и теперь протягивал ей: – Вот, возьмите.

Люся села прямо на холодную землю и с облегчением скинула ботинки с колесиками.

– А вы знаете, – игриво подмигивал старичок, – я бы мог вас научить кататься на роликах. Да-да, не смотрите на меня так. Уж в чем, в чем, а в шариках да роликах я дока! Как-никак двадцать пять лет проработал на шарикоподшипниковом заводе.

Люся и не заметила, как собаководы разошлись, стояли кто где. Под деревом весело смеялись три девушки, несколько мальчишек хвастались друг перед другом, чья собака больше команд выполняет, серьезный мужчина не спускал с рук крохотную болонку и с интересом слушал пышнотелую женщину в толстом пуховике, где можно недорого купить фарш для собак, кто-то бегал с хвостатым питомцем наперегонки, но Кислицына нигде не было видно.

Переобувшись, Людмила Ефимовна чувствовала себя уже более уверенно, а поскольку руководителя группы так и не наблюдалось, мало того, среди собаководов ей не встретилось ни одно знакомое лицо, то она решила, что вечер еще не окончательно потерян для следствия. Забравшись подальше в кусты, она спокойно складывала ботинки в пакет, а поскольку старичок все так же докучливо толкался рядом, она решила с него и вытянуть нужную информацию:

– Не понимаю, а чего это у вас сегодня народу столько? С собаками… Слет, что ли, какой?

– Хе-хе… Да куда уж нам слетаться, хе-хе… Что мы, вороны какие? – охотно откликнулся старец. – Вот вы совершенно правильно заметили – мы все с собачками. Их и пришли дрессировать.

– А вы что, тоже кого дрессируете или так – любопытствующий?

– Какой же я любопытствующий! Вон моя Куся, афганская борзая, видите, круги нарезает. Мы тоже пришли обучаться, только я ее еще ни на одном занятии догнать не смог. Деньги плачу, а она только по лужайке носится, лихоимка. Но люблю ее, куда денешься. А вы знаете, вы на нее жутко похожи! Вот-вот, носиком! И прически у вас такие… патлатые у обеих… Честное слово! Особенно когда так, на четвереньках…

– Не надо ассоциаций, – строго прервала его Люся. – Скажите лучше, а где ваш руководитель? Кто с вами занимается?

Старичок сразу подтянулся.

– О! Это великий человек! Кислицын Анатолий Петрович! Сильный мужчина, да-а. Говорят, у него через полгода все собаки как люди становятся – по линеечке ходят. Только вот моя стерва все бегает!.. А давайте с вами познакомимся, а? Вы поразительно похожи на мою жену, покойницу.

– Типун вам… – вздрогнула Люся и насторожилась.

Пока она слушала старичка, на поляне произошло какое-то движение. Все сгрудились возле маленькой блестящей иномарки. Люся и не заметила, когда та появилась на поляне.

– Что это там? – ткнула она собеседника под локоть. – Никак ваш руководитель прибыл?

– Да нет, у него машина большая – универсал, а это… Я сейчас сбегаю, посмотрю.

Старичок шустро потрусил к машине, и Люся заторопилась следом.

– …На следующей неделе, как обычно. Деньги, естественно, у вас сохранятся, – что-то объясняла собравшимся худенькая девушка в белой вязаной шапочке.

Собаководы недовольно гудели и медленно расходились. Некоторые, особенно любознательные, упрямо допытывались:

– Так почему не будет-то? Анатолий Петрович занемог, что ли?

– Да, вот так неожиданно взял и занемог, – поддакивала девушка, усаживаясь за руль машины. – Что ж он, не человек? Может же у него что-нибудь отказать, заболеть, сломаться?

– Девушка! Меня подвезите, пожалуйста, я заплачу! – вдруг неожиданно для самой себя выкрикнула Люся. – А то у меня уже ноги не ходят.

Девушка внимательно взглянула на даму в канареечной бейсболке и пожала плечами:

– Зачем же платить, я просто так вас довезу. Вам далеко?

– Нет, тут совсем рядышком… – затараторила Люся, быстро втискиваясь в салон.

– Женщина!! А как же… А знакомиться? – тянул ее из машины старичок.

– Пусть я буду для вас загадкой, – кокетливо подмигнула ему Люся, отпихивая ногой назойливого кавалера. – Да пустите же вы! Я буду немножко неуловимой!

Получилось пошло, Люся даже закраснелась, встретившись взглядом с девушкой в зеркале, но тут же об этом предпочла забыть.

– А что ж это случилось с Анатолием Петровичем? – снова спросила она.

– Я уже объясняла – он заболел, и поэ…

– А Римма тоже не придет?

– А… А вы и Римму знаете? – невольно притормозила девушка. – Вы, собственно, кто? Что-то я вас на наших занятиях не встречала!

– Я? Понимаете, я коллекционирую… в общем, я собираю фотографии собак с их хозяевами. Ну, понимаете, слабость у меня – люблю зверье всякое. И у меня уже столько этих фотографий набралось, ну хоть выбрасывай! А тут мой брат… понимаете, он свой журнал задумал издавать, а о чем писать – не знает. Это же вам не поздравительная открытка, правильно? Там же столько страниц, о-го-го! – на ходу врала Люся. – Вот он мне и говорит: ты, мол, Лю…бимая сестричка, возьми теперь и подбери к своим фотографиям истории, ну, этих людей с собаками. Вот и получится у нас новая рубрика. Простые горожане будут узнавать себя в журнале и радоваться жизни. Хоть какая-то польза от твоего мусора… Ну, он у меня такой… шутник. Вот я и хожу – собираю. А не так давно мне попалась фотография Риммы с ее псом…

– С Олафом?

– Ну да, с ним. Я и решила: такая красивая девушка должна украсить журнал с собачьими мордами! Хороший рассказ должен получиться. А кто о ней расскажет, не знаю. Может, вы поможете?

Девушка пожала плечами.

– Я бы могла, конечно… Но… Да вы лучше меня сфотографируйте, у меня, между прочим, тоже ротвейлер, и посмотрите, какой у меня профиль! Правда, я похожа на царицу Тамару?! Я вам про себя столько наговорить могу! Вот, к примеру, в прошлое воскресенье я провалилась в колодезный люк…

– Вот! Вот и здорово! Про вас я целую статью напишу, на полный лист, – театрально обрадовалась Люся. – А то у братца места в его журнале – прямо не знаешь куда девать, все листы белые. Про вас – на развернутой странице, можно будет на стенку повесить. А сейчас надо маленькую такую заметочку сделать о друзьях, о родственниках, о работе. Сюда, я думаю, ваша Римма как нельзя лучше уместится. Кстати, откуда вы ее знаете?

Девушка подрулила к маленькому павильончику возле дороги и заглушила мотор.

– Давайте, если на то пошло, хоть по стаканчику кофе возьмем.

– Ну его, кофе, лучше сразу к делу! – выкрикнула Люся.

– Нет, возьмем. Вы согреетесь, а то я никак не пойму – это у машины что-то отвалилось, так трясется, или вас от холода колбасит. Сидите, я скоро.

Девушка и в самом деле вернулась быстро. В руке она держала два больших стакана для пепси, откуда поднимался пар.

– Вот, берите и слушайте.

Наташа Бедрова, а именно так звали девушку за рулем, когда-то давно училась вместе с Риммой Рудиной в одном классе. Девочки были совсем разные, особо не дружили и по окончании школы друг с другом даже отношения не поддерживали. Но вот в прошлом году родители Натальи разменяли квартиру и выделили дочери однокомнатную (матушка всерьез опасалась, что строгие папенькины нравы помешают дочери создать полноценную семью). Наташа была рада до невозможности, собрала новоселье, где ей и подарили славного щенка ротвейлера. Девушка отнеслась к этому более чем серьезно. Она накупила литературы по собаководству, звонила в клубы, стала ходить на кинологические выставки, на показательные выступления и вообще старалась не пропускать ни одного собачьего мероприятия. Так на одной выставке она увидела Римму Рудину. Та вышагивала по рингу с красавцем-ротвейлером, и Наталья обомлела. Именно такого она и мечтала вырастить из своего щенка. Естественно, она дождалась бывшую одноклассницу после выступления, пригласила ее к себе, и девушки просидели до позднего вечера. Римма трещала без умолку:

– Я тебя к одному своему знакомому сосватаю. М-мм!

– Меня не надо сватать, я только-только на работу устроилась. Там тоже мужики есть ничего… – слабо отбивалась Наталья.

– Ты о чем? Про сватовство это я так – образно! – расхохоталась Римма. – Моего знакомого ты как женщина не заинтересуешь, у него есть я! А вот твой щенок… У него задатки неплохие… И рост, и фигура, и умный опять же, а хвостик какой милый! А если бы ты знала, какая у него улыбка!

Наташа пригляделась к щенку, до сих пор она не замечала его улыбки, а вот знающий собаковод, смотри-ка, сразу…

– И знаешь, характер такой уверенный! Мне нравится, когда уверенный характер. Только вот ему квартира нужна отдельная… – все так же щебетала подруга. – Хотя… Я думаю, первое время мы можем пожить и у меня, ты же знаешь, я одна живу.

– И я одна! Чего это мой пес будет у тебя жить? – возмутилась Наталья.

– Господи, да я тебе про Кислицына говорю, какой пес! – снова весело рассмеялась Римма. – А твоего щенка мы в младшую группу отдадим, не волнуйся. Вам сначала надо общим правилам поведения научиться. Позвонишь мне завтра, я тебе все скажу – куда подходить, к кому обратиться и сколько денег нужно.

На следующий день Наталья позвонила. Римма и в самом деле все уладила, и уже через неделю Бедрова Наташа вместе со своим питомцем показались на площадке.

– Вот, собственно, и все. Ходили по сей день нормально, никаких сбоев, а тут вчера, уже почти ночью, позвонил Анатолий Петрович и попросил предупредить группу, что его не будет некоторое время. Самое интересное, что он мне никогда не звонил, мы вообще с ним общались только в рамках дрессировки, а тут… Звонила Римме, хотела подробности узнать, а у нее никто не отвечает.

– Выходит, Анатолий Петрович – Риммин любимый мужчина? – уточнила Люся. Она уже выдула свой стакан кофе, согрелась и чувствовала себя настоящим сыскарем.

– Выходит. Только честно вам скажу – ну не пара он ей. Римма интересная такая, а он – кажется, его никто, кроме сук и кобелей, не интересует. – Наталья отпила из высокого стакана и закурила.

– Ну а кроме Кислицына у нее были друзья? Родственники? Где она работала?

– Да откуда же я знаю? – вытаращила девушка хорошенькие накрашенные глаза. – Я же вам разговор слово в слово передала.

«Допрос» зашел в тупик. Ничего интересного, кроме того, что Кислицын – бойфренд потерпевшей.

– А родственники? Вы же вместе учились, неужели не вспомните, кто у нее был папа, кто мама? Постарайтесь же!

– Я и так постаралась. Вам для вашей маленькой заметочки больше чем достаточно, – надула губы Наталья.

– Да чего же достаточно-то?! Я что же, напишу, что у этой дамы кавалер – зоофил?!

– Так сейчас только такие новости и прошибают! По-моему, для журнала самое то…

– «По-моему»… А такая приличная девушка с виду. Запомните, Натали, мой брат пошлятиной не торгует! Ему надо о теплом, скребущем, о больном, о семейном то есть… Что там у нее с семьей?

Девушка задумчиво повертела головой, вероятно, размышляя, как бы покрасивее отделаться от назойливой пассажирки, потом плавно выжала сцепление.

– Вам куда?

– Мне домой, езжайте прямо, там объясню, где поворачивать. Так что же с родными и близкими? – не отступала Люся.

– А с родными – вы у них сами спросите. У нее мачеха сидит на Советском рынке пирожками торгует. Такая полная, в кожаной куртке цвета свежего шпината. У нее одной такая курточка, ни с кем не спутаете. Она вам расскажет больше. Только сразу говорю – они с Риммой в больших нестыковках всегда были, еще по школе помню. Хотя… поговорите, может, сейчас у них отношения теплые, как вы говорите, скребуще-семейные.

– Куда ты летишь?!! Смотри, вон мой поворот! Ну ведь сказала: не знаешь, где мой дом, – спроси!!

Василиса сидела перед зеркалом и терзалась муками. А все Люся! Конечно, Люсенька сегодня отправилась на серьезное и даже опасное задание, ее надо было и загримировать по-человечески, и нарядить надлежащим образом. Естественно, что все это легло на плечи Василисы. И грим, и костюм были подобраны ею. Конечно, для полноты образа надо было бы втряхнуть Людмилу Ефимовну в белые шорты, все роллеры в городе ездили летом именно в белых шортах, но от этой затеи пришлось отказаться, как-никак на дворе ноябрь, но самое главное – белых шорт у подруг просто не имелось в гардеробе. И все же Люсенька выглядела очень эпатажно, ну чистый подросток-недоумок, никому и в голову не придет, что это серьезная дама. Василиса так погрузилась в Люсин образ, что совершенно забыла про свой. А тут некстати выяснилось, что Люся забыла выгулять щенка утром, и бедный пес храбро терпел сколько мог, а потом, когда та ушла и у пса пропала всякая надежда на прогулку, он залез на живот к Василисе (та после обеда прилегла на диван успокоить разгулявшиеся нервы), поднял голову к потолку и протяжно, с выражением завыл. Финли, поддерживая друга, с осуждением фыркнул и принялся добросовестно точить когти о новые сапоги Василисы. Пришлось быстро вскакивать и бежать выгуливать собаку. Конечно, разве была у несчастной женщины возможность подчеркнуть природную красоту лица? Выбежала как есть – ненакрашенная, ненаряженная, страшно вспомнить. И надо было именно в это время пробегать по аллее старичку из первого подъезда. Старичок уже и не помнил, когда родился, был страшным занудой и беспрестанно мучил всех соседей бесчисленными поучениями. Отчего-то больше других доставалось Люсе и Василисе.

Вот и сейчас старичок, едва завидев Васю, в ужасе оттопырил трясущуюся губу:

– Васили-иса Оле-еговна! Какая распущенность!

– А что такое? – переполошилась та. «Никак брюки треснули», – мелькнула стыдливая мысль, и Василиса стала лихорадочно ощупывать седалище.

– Это же неприлично, ходить с такими морщинами! Немедленно займитесь собой!

Василиса послушно кивнула.

– Вы знаете, я слышал, очень омолаживает уринотерапия! – старичок сел на своего конька. Все время, пока продолжался монолог, Василиса не спускала собаку с поводка, кто его знает, чем может разозлить несмышленый щенок почтенного старца. Малыш покрутился, покрутился и решил свои проблемы как мог. А старец токовал: – Урина – великая целительная сила, вам, Василиса, подойдет. С утречка… Боже мой! Что это делает ваш пес?! Что он… Он… на мои ботинки… естественную нужду спра… Он же мне все ботинки обос… Это он на меня ногу задрал, паразит! У меня все ботинки теперь мокрые!

– Зато выглядят, как младенцы! – мстительно заявила Василиса и, пользуясь замешательством собеседника, быстренько понеслась со щенком на аллею.

… А вот теперь сидела у зеркала и печалилась. Как ни крути, а старикан прав – такие морщины уже никто не носит. И опять же, надо людей щадить – нельзя сверкать ненакрашенной физиономией. Тем более что ей предстоит серьезный разговор с соседями потерпевшей Риммы.

Уже через полтора часа Василису было не узнать: темно-фиолетовые тени, туши чуть больше обычного, румяна цвета перезревшей моркови и ярко-свекольные губы сердечком – красота необыкновенная! Скромный серый макинтош и остроносые сапоги – богиня! Не хватало последнего штриха – шляпки. Ну сколько раз Василиса пыталась купить шляпку, так Люся не позволяет. Придется надеть летнюю. Пусть она не совсем по погоде, зато каков стиль!

Обозрев себя в зеркало, Василиса осталась довольна. Именно так она появится у соседей Риммы, и такой женщине, уж непременно, никто не посмеет отказать в беседе.

До знакомого подъезда Василиса добралась без приключений, но чем ближе поднималась к двери потерпевшей, тем больше подламывались колени, а носки сапог цеплялись друг за друга. Перед глазами все время колыхалась страшная картина – несчастная, лицом в стол, и черная струйка… Брр… Она уже почти была у двери, когда позади нее раздался страшный грохот. Сердце застряло в горле, и Василиса не сразу поняла, что кто-то попросту воспользовался мусоропроводом.

– Вам плохо? – подскочил откуда-то мужчина в домашних шлепанцах и с мусорным ведром.

– Ме-е… мне-е-е… – заблеяла сыщица и почувствовала, как ноги колотит предательская дрожь.

– Ничего, не торопитесь, я вам помогу… – пробормотал мужчина и одной рукой бережно ухватил даму под локоток, а другой, с ведром, принялся интенсивно махать перед ее лицом.

Мусорное ведро моталось перед самым носом Василисы, и она из последних сил держалась, чтобы не задохнуться.

– Та-а-ак, я примерно этого и ожидала!!! – раздался угрожающий женский рык. – Я тебе сказала мусор вынести, а не тащить в дом кого попало!!

На Римминой площадке в проеме распахнутой соседской двери стояла пышнотелая дама, и ее вид не обещал ничего приятного.

– Куда ты ее волокешь, несчастье мое? Что, твои бабы не могут дождаться, когда я на смену уйду? Или график мой забыли?!! Я сегодня дома!! – кричала она на весь подъезд.

– А мне… мне к вам и надо… – проговорила Василиса, ловко уворачиваясь от ведра.

– И зачем это, интересно знать?! – не успокаивалась та. – Не вздумайте мне врать, что вы из ЖКО! Никогда не поверю!

– Почему это? – возмутилась Василиса.

Она именно это и приготовилась сказать, у нее уже все было продумано, якобы новая работница решила поближе познакомиться с жильцами. Такая замечательная придумка.

– Не поверю! – рычала толстая дама и в дом не пускала. – Во-первых, я всех наших работниц знаю – каждую пятницу с ними лаяться хожу, а во-вторых, там бабы не сумасшедшие, они никогда бы не стали шляться по улицам в соломенных хлебницах на голове! Говорите немедленно – вы опять к моему Леньке на свиданье?!

Больное место этой женщины Василиса отыскала мгновенно, а значит, нашла и верный подход. Она с чувством оттолкнула руку с мусорным ведром, закатила глаза и принялась звучно швыркать носом.

– Я к вам хочу обратиться… как к женщине… – прохлюпала она.

Вероятно, к грозной даме никто доселе как к женщине не обращался, потому что она выпучила глаза, раскрыла рот, потом снова закрыла и засуетилась.

– Да вы… чего ж в подъезде-то… не разувайтесь… проходите, вот, на кухню, мы чайку… Ленька!! Чертяка плешивый!! Беги в ларек, купи конфет, а то приличного человека… Да вы садитесь, он быстро сбегает.

Василиса прошла в маленькую кухоньку, уселась на стул и приложила платочек к накрашенным глазам.

– Я ведь о вашей соседке хотела поговорить… – наконец выдохнула она.

– Это о Варьке, что ли? А чего о ней говорить – воровка она, сразу скажу! – охотно откликнулась хозяйка. – Ленька у меня в прошлом годе велосипед…

– Да нет. Я не о воровке… Видите ли… мне бы не хотелось, чтобы об этом кто-то знал… слышал…

– Так никто и не узнает! Ленька, хорек душной! Ты уже пришел с конфетами или еще не уходил?! Беги, говорю!! Человек с секретными сведениями к нам, а ты под дверью толчешься! – гаркнула женщина, быстро вытолкала мужа из дома и уселась напротив Василисы. – Все! Больше нам никто не помешает, я последнего шпиона выгнала.

– Видите ли… Ваша соседка Римма… Она моего мужа увела.

Женщина слабо охнула и ухватилась за подбородок.

– Римка? У вас? Да не может такого быть! Как же… да не… Хм… Это сколько ж вашему мужику, что на него Римка позарилась?

– Тридцать… пять, – горестно вздохнула Василиса и аккуратно пустила слезинку.

– Ага… Ну так… чего ж… он молодой, а вам ведь уже скоро…

– Сорок! – быстро подсказала Василиса. – Мне скоро сорок, но я печалюсь не об этом…

– Да уж тут печалься не печалься, гы-гы… – отчего-то радостно захрюкала хозяйка. – А ты, видать, пила, как верблюд, а? Гришь, сорок, а у самой лицо, как у моей тетки Липистиньи, когда ей шестьдесят отмечали? Такое токо у пьяниц… Ой, а может… Слышь чего, а вы, значит, того… богата, если парень-то столько с вами держался?

– Я умна, у меня богатый внутренний мир…

– Внутренний! Гы-гы-гы! А кто к вам во внутренности полезет?! – опять с радостью воскликнула женщина. – Чего там у вас такого богатого? Вы ж не курица, у которой в желудке бриллиант! Вот ваш благоверный и сбег!

– Меня не это гнетет. Я спокойно его отпущу, если узнаю, что это за женщина – Римма. Если она достойная… неглупая… – размазывала по скулам фиолетовые тени Василиса. – Ясно, что сама о себе она не расскажет, а вот соседи… Вы же знаете всех ее родственников, знакомых, друзей…

Женщина помотала головой.

– Не, не знаю. Вам надо было бы раньше мне сказать, я б узнала, подъезд бы обежала, поинтересовалась…

– Ну, не поверю, что вы совсем ничего не знаете про свою соседку.

– Ну-у-у… Скандалов никогда у нее не наблюдалось, всегда – «здрасьте, до свидания»… Где работает – неизвестно, все время вроде дома крутится, а одета небедно. И двери когда открывает, видно, что обстановка хорошая. Тоже, наверное, ворует. В театр записалась, а больше…

– Куда записалась? – насторожилась Василиса.

– В театр. У нас из ЖКО прислали массовика-затейника. У них там какой-то пункт есть в плане по организации детского досуга. Уж не знаю, кто его придумал, но пункт этот одобрен весьма видными инстанциями, все, значит, захотели, чтобы наши детки от безделья по подвалам не шастали. Ну и снарядили самого непутящего сантехника, Голубцова, организовать драматический театр, все равно на объектах от него никакого толку. Тот жильцов в артисты сначала по доброй воле зазывал, а потом, когда понял, что не все в гамлеты рвутся, объявил в приказном порядке. Дескать, чья квартира помощи театру не окажет, отключит горячую воду. И отключил, паразит! После этого артисты у него в очередь толпились, а он еще и выбирать начал! Ирод!