Текст книги "Виски для пиарщицы (СИ)"
Автор книги: Маргарита Воронцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Теперь со Швейцарией связано столько ярких эмоций. Мне обязательно нужно туда попасть и наконец-то встретиться с Виктором. Когда он сам приедет я, похоже, уже не дождусь…
Светлана тоже, как и я, превратилась в фаната этой страны. Спонсоры моей подруги живут в Женеве, в фешенебельном квартале Колоньи. Света сможет ежедневно любоваться из окон их шикарной квартиры знаменитым Женевским фонтаном. Он расположен посреди озера Леман и особенно красив по вечерам, когда включается красочная подсветка, или в солнечный день, когда в брызгах воды играет радуга.
О фонтане мне сначала рассказал Виктор, а потом я посмотрела в интернете. Надеюсь, скоро увижу своими глазами.
…Утром Глеб забрал меня и Свету, и мы отправились в путь тесной, но не очень дружной компанией. Водитель продолжал тихо меня ненавидеть, я ощущала флюиды презрения, излучаемые им.
Ну и ладно, подумаешь!
Мою подругу было трудно узнать. Удивительно, как преображается женщина, если в одночасье решить все её материальные проблемы. Света накупила красивой одежды, а сегодня я чуть не лишилась сознания, увидев её новую бирюзовую сумку из натуральной кожи. С внешностью подруга тоже капитально поработала, сделала стрижку и мелирование, её волосы блестели, на губах постоянно играла улыбка.
К тому же за последний месяц Света набрала семь килограммов и перестала напоминать связку хвороста. Когда она работала по двадцать часов в сутки, у неё был явный дефицит веса, а сейчас она выглядит прекрасно. Даже вечно злой Глеб заинтересованно обшарил её взглядом. А раньше он и головы бы не повернул в сторону Светы.
Ещё летом Света носилась, как бешеный хомячок, работала на трёх работах за мизерную зарплату, терпела унижения и боялась увольнения. Мать-одиночка с двумя детьми, с крошечными алиментами от беглого мужа, она едва сводила концы с концами, постоянно влезала в долги и кормила детей серыми макаронами, купленными на оптовом рынке.
Но вдруг всё изменилось. Нашлись щедрые заграничные спонсоры, теперь у подруги золотая банковская карта. Светин карточный счёт – как пойма реки в половодье, его регулярно затапливает.
– Давай я тебе дам денег! – постоянно предлагает подруга, но я отказываюсь.
Раньше всё было наоборот, это я подкидывала Свете деньжат до зарплаты. Но я не собираюсь объедать её детей, тем более сейчас, когда у меня отличный оклад. Света достаточно настрадалась, пока одна тянула двух малышей, теперь может и расслабиться.
Но ведь так не бывает, чтобы всё хорошо! Счастье и удовольствие всегда непродолжительны, и это залог их особой ценности.
Бывший муж, Егор, не дал разрешение на вывоз детей в Швейцарию. И он, конечно же, поинтересовался, на какие шиши его бывшая собралась путешествовать.
– Света, зачем же ты ему призналась? – ахнула я.
– Так он выпытывал, как гестаповец!
– Надо было сказать, что скопила на шесть авиабилетов и три визы из его алиментов. Сурово экономила.
– Он не тупой, понимает, что на его позорные алименты даже месячный проездной не купишь.
Егор решил тоже поправить материальное положение за счёт швейцарских резидентов. Он потребовал от бывшей жены щедрый откат за разрешение свозить детей за границу. Света показала ему средний палец. В результате сэкономила и на визах, и на билетах. Детишки остаются дома. А они-то уже настроились отпилить самолёту хвост на высоте в десять тысяч метров, заготовили напильник и плоскогубцы. И такой облом!
Швейцарской супружеской паре тоже облом. Они мечтали поиграть с очаровательными белобрысыми пацанами. Сразу ясно – в Европе с детьми напряжёнка. Ничего, пообщаются когда-нибудь в следующий раз. Зато их шикарная квартира в престижном квартале Женевы ещё некоторое время будет выглядеть прилично, а не как после нашествия печенегов.
– Какой у меня мерзкий муж, да? – пожаловалась Света. – А ведь когда-то я так его любила! Он был классным парнем. Прыгал вокруг меня, когда была беременной, клубнику приносил и ставил чашку мне на пузо, как на столик. Сапоги помогал снимать – я нагнуться не могла. Рвался на родах присутствовать, но я отказалась. Потом о детях так хорошо заботился, сюсюкал, памперсы менял. Но в какой-то момент всё испортилось. Меня разлюбил, и сразу дети стали не нужны. Как же так? Ещё и вредит! Трудно было разрешение оформить? Мы бы втроём уехали, и на целый месяц.
– Ни за что не давай ему денег, не развращай вливаниями. Сразу же подсядет и будет тянуть бесконечно. Не повторяй моей ошибки. Антон у меня на шее просидел в общей сложности восемь лет. Сидел и ножками болтал. Бывают же такие люди – чпокс, и присосался. А ведь ещё и врастает, пускает корни, как бородавка. Удалить потом можно только хирургическим путём.
– Почему ты ничего не говоришь Виктору? Он бы сразу и кредит твой погасил, и машину новую тебе купил. Он же богатенький. Что ты маешься? Такая гордая?
– А ещё я должна директору круглую сумму за разбитый внедорожник. Об этом тоже сказать?
– Ты уж сразу отстреляйся. Всё подсчитай и объяви мужику окончательную сумму.
– Хочешь, чтобы Виктор узнал, что ему досталась невеста с отрицательным балансом? – тяжело вздохнула я.
– Думаешь, в ужасе сбежит?
– Не знаю… Но что-то мне не хочется превращаться в присоску наподобие наших мужей. Они такие противные, фу. Ай, надоело про деньги! Ты переехала?
Егор, обиженный тем, что ему не позволили за компанию присоединиться к швейцарскому банку, предложил Свете или добровольно освободить однокомнатную квартиру, или начать судебное разбирательство.
– Детям наверняка причитается часть его собственности.
– Конечно, причитается. Но судиться не буду.
– Почему?
– Егор пригрозил, что догадывается, чем я занималась в гостинице «Кастелло» и круглосуточной сауне.
– Чем же ты там занималась, кроме того, что пыталась заработать денег для его детей?
– Трахалась напропалую с клиентами, – горько вздохнула Света. – Егор сказал, обольёт на суде грязью – вовек не отмоюсь.
Пару минут мы молчали, удивляясь низости Светиного бывшего мужа.
– Какие мы с тобой везучие, – сказала наконец я. – Обе напоролись на уродов.
– Зато теперь получили от фортуны компенсацию. У тебя – Виктор, у меня – Денис.
Неделю назад Света с мальчишками переехала жить к новому другу в его трёхкомнатную. Имея за плечами опыт неудачного замужества, она сомневалась, сдаваться ли снова в плен, или лучше снять квартиру и продолжить самостоятельную жизнь. Денег у неё было достаточно, вполне хватило бы на аренду хорошего жилья. Но Денис не оставил Свете шанса – он окружил её такой заботой и так трогательно относился к близнецам, что подруга сдалась.
– Чувствую, обязательно всплывёт какая-нибудь лажа, – покачала головой Света. – Не бывает, чтобы всё так гладко.
– Вот когда всплывёт, тогда и будешь думать. А пока расслабься и получай удовольствие. В ожидании гадостей от судьбы можно пропустить всё хорошее и приятное.
– Наверное, ты права. Не буду заранее себя накручивать.
– Тем более, что у тебя надёжный швейцарский тыл.
– Из-за швейцарцев тоже переживаю. Вдруг сейчас я к ним приеду, и они во мне разочаруются? Не понравлюсь. По-английски говорю плохо, французский, как они просили, выучить не успела.
– Здрасте! Когда бы ты успела? За два месяца?
– Твоя-то Соня по-итальянски тарахтит как пулемёт!
– Ну, это же Соня. Она уникум – всё делает легко и играючи: учит иностранный, подбирает беженцев, трясёт деньги с итальянцев, жарит блины, громит квартиру.
***
В визовом центре мы провели гораздо больше времени, чем планировали. Просидели в очереди целых три часа. Мы разместились на стульях в маленьком зале и видели, как работают сотрудники центра. С каждым заявителем девушки возились целую вечность – переделывали анкеты, куда-то звонили, бегали с бумажками.
В отдельной кабинке делали фото и брали электронные отпечатки пальцев.
– Как же долго! – удивилась Света. – Зачем тогда указывают точное время, если сами не укладываются в график? Нас должны были принять за полчаса. Это всегда такая тягомотина?
– Откуда я знаю. Я, как и ты, первый раз делаю визу.
Мы в сотый раз проверили свои бумажки.
У Светы было официальное приглашение от швейцарских граждан. Это плюс. Зато её справка о работе – липовая. Подруга попросила знакомых, и ей нарисовали на фирменном бланке, что она занимает должность менеджера в крупной компании и получает пятьдесят тысяч рублей.
– Да уж, пятьдесят тысяч, – вздохнула Света. – Я на трёх работах едва-едва тридцать зарабатывала.
А у меня не было официального приглашения, зато я собиралась предоставить настоящую справку с работы, гостиничную бронь и оплаченные авиабилеты.
Три часа в визовом центре пролетели незаметно. Мы со Светой упоённо общались – девочкам всегда есть о чём поговорить. Подруга всплакнула над Гришиной историей, восхитилась поступком Виктора, который ради племянника не побоялся побриться и сейчас превратился из респектабельного топ-менеджера в настоящего маргинала. Ещё неизвестно, как на это отреагирует Михаил Иванович. Нужен ли ему татуированный директор по маркетингу?
Потом Света предложила убить Ксюшу.
– Она красивая? Покажи фото.
– У меня нет её фото, я Ксюшу никогда не видела!
– Да что ты за человек! Попроси пацана, он тебе скинет.
– Гриша расскажет Виктору. Витя поймёт, что я навожу справки о Ксюше.
– О, боже! Тогда пусть Виктор сам тебе покажет свою милую подружку.
– Она не его подруга, не передёргивай.
– Откуда тебе знать! Надо всё точно выяснить.
Да, всё ужасно сложно. Всё цепляется одно за другое. Я не знаю, как себя вести, боюсь ошибиться. Я два года была замужем за придурком и не знаю, как строить отношения с нормальным мужчиной.
...После трёх часов ожидания мы, в конце концов, сдали документы. Процедура заняла пять минут. Почему же с другими возились так долго?
Пока мы сидели в зале ожидания, Глеб обзвонился.
– Ну что вы там? – недовольно пыхтел он в трубку.
– Ещё нет? – спрашивал через полчаса.
– Да блин, сколько можно! – водитель уже едва сдерживался.
Я знала, что он умеет виртуозно ругаться матом. Но с тех пор, как я превратилась в любимого сотрудника Андрея Борисовича, Глебу приходится сдерживать естественные порывы. Он только злобно зыркает глазами. Никак не может мне простить разбитый «мерседес».
Ещё бы! Я и сама ни за что не простила бы.
Медлительные сотрудницы визового центра уничтожили наши планы на день так же лихо, как Кутузов – наполеоновские войска. А ведь в моём кабинете на столе остался целый ворох документов. И я буду не я, если не разберусь с бумагами сегодня же. Придётся тряхнуть стариной и задержаться в офисе допоздна.
А Светлана теперь свободна, ей не надо сейчас на работу. За последние три года она так напахалась, что вполне может и отдохнуть. И подруга отдыхает на полную катушку. А что ей, в принципе, делать – только приготовить еду для себя и троих мужиков, отскипидарить трёхкомнатную квартиру, постирать бельё, перегладить то, что высохло, отвести детей в садик, свозить их в бассейн и развивающий центр, накормить всех ужином.
Единственное, что напрягает Свету – задания из детсада. Раньше она спускала всё на тормозах – не успевала и не было сил. Но теперь подруга превратилась в ответственную маму. Поэтому по вечерам они с близнецами и Денисом то мастерят панно из шишек, то выпиливают из кабачка автобус, то пришивают звёзды к волшебной мантии.
Всё-таки я, наверное, предложу Вите первые двадцать-тридцать лет обойтись без детей. Если, конечно, сначала он предложит выйти за него замуж.
…На обратном пути я не выдержала. Совершенно уже не могла смотреть, как Глеб ведёт автомобиль, умирала от зависти. Чувствовала ладонями обшивку руля, представляла, как давлю на педали.
– Глеб, пусти за руль, а? – жалобно попросила я, просунувшись между передних сидений. – Пожалуйста!
Моя скромная и вежливая просьба имела эффект разорвавшейся бомбы. Глеб был настолько потрясён, что задохнулся. Мы вполне могли бы слететь с дороги, пока он справлялся с возмущением. Нельзя волновать водителя.
– Вот ты охренела! – ошарашенно пробормотал Глеб после паузы. Он посмотрел на меня в зеркало. – Да чтобы я? Тебя?! За руль?!
Понимаю. Только сумасшедший доверил бы автомобиль девице, которая подтвердила своё блестящее водительское мастерство, расколотив две машины.
И тем не менее. Существуют ещё такие понятия, как сопереживание и великодушие. Люди, конечно, удивлённо пожимают плечами и называют поступок странным и необъяснимым, если он совершён под влиянием этих качеств.
Сейчас я просто умирала – как же хотелось за руль! Глеб мог бы и посочувствовать.
– Пусти, пожалуйста, Глебушка! – проныла я.
– Да ты офигела, блин! – опять возмутился водитель и постучал себя по голове. – Мозги есть? Отстань! – он беззвучно выматерился.
Злобный мерзкий тип.
Расстроенная, я уползла обратно на заднее сиденье. Подруга погладила меня по коленке.
– Бедняжка. А я бы и за деньги за руль не села. Так страшно! Все летят, все мчатся, это же какой-то кошмар! И как тебе это может нравиться?
Глава 16
– У нас хорошая новость, – объявил Виктор и помахал рукой. – Ау, малышка, ты опять зависла!
Связь сегодня была ужасной. Мой лысый принц и сам застыл на экране с открытым ртом. Сзади виднелся Гриша – он приделал Виктору «рожки» и очень радовался своему остроумию. Рядом крошечным воробышком пристроилась Жизель в пижаме, она рисовала в альбоме и сейчас замерла с фломастером в руке. В прошлый раз, когда я её видела, в воскресенье, у неё на голове был красный бант, как у Минни Маус. Но сейчас банта нет. Зато над ухом нарисован такой же иероглиф, как и у парней. Очевидно, Виктор и Гриша стали законодателями больничной моды.
В момент сеанса связи я находилась на рабочем месте. В окно кабинета лился солнечный свет, яркие лучи играли в тёмно-жёлтой листве и золотили красные грозди рябины. После бурного начала месяца, когда каждый день мела метель, сейчас вновь наступили тёплые дни, и на улице стояла прекрасная погода.
Интересно, какую новость собирается сообщить Виктор? Так непривычно видеть его без растительности на голове. Зато на щеках пробивается элегантная щетина. Вообще-то, Виктор выглядит стильно. Оказывается, у него красивый ровный череп, теперь им можно вдоволь полюбоваться. Жаль, что нельзя провести по нему рукой.
Правда не знаю, как татуировка на голове будет сочетаться с костюмом и галстуком, когда Виктор вернётся к своим рабочим обязанностям. Думаю, приезжать на встречу для подписания многомиллионного контракта в подобном виде – это чересчур. Все партнёры в ужасе разбегутся. Помню, когда мы с Виктором, например, отправились на переговоры в компанию «Магнезит», имел значение даже такой нюанс, как цвет моего платья...
Наконец удалось восстановить соединение.
– Хорошая новость! – повторил Виктор. – Во вторник забираю из Женевы девушек, Полину и Ксюху, и перевожу их сюда. А в среду прилетаешь ты. Мы целую неделю проведём вместе, а потом вернёмся домой.
Что?! Что он сейчас сказал?!
Я была настолько потрясена услышанным, что на несколько мгновений утратила способность говорить. Никак не могла поверить, что эпопея с Полининой болезнью закончилась. Теперь несчастная мать сможет вернуться к сыну, а у нас с Витей начнётся нормальная жизнь.
Мне это приснилось? Я уснула на рабочем месте, среди папок с контрактами, и увидела сладкий сон?
Связь опять прервалась, да ещё и отрубился wi-fi. Пока компьютер подключался, мигая синими и зелёными огоньками, я успела выскочить из кресла и станцевать посреди кабинета танец под кодовым названием «Буйные ритуальные пляски женщин африканского племени махуруба в сезон дождей».
И как раз в тот момент, когда я с бешеными глазами и разинутым в беззвучном вопле ртом подпрыгнула в воздух, дверь открылась, и в кабинет заглянул Вадим, помощник директора.
– О, Рита! – прошептал он со смесью удивления и восторга и сразу же исчез, изменившись в лице.
Хорошо, сам Андрей Борисович не увидел моего радостного выступления. Он бы тоже очень сильно изменился в лице.
То, что сейчас сообщил Виктор, казалось нереальным. На такое счастье я и не рассчитывала. Думала, в Лозанне будем видеться только украдкой, когда Вите удастся ненадолго отлучиться из клиники. А теперь получается, что нас ждёт некое подобие медового месяца. Это, конечно, будет всего лишь неделя, но мы проведём её вдвоём на берегу прекрасного озера Леман. Будем изучать окрестности, посещать старинные замки, пить вино и заниматься сексом!
Сердце буквально замирало от восторга.
Справедливость есть! Я заслужила такую награду. Всё это время я терпела, не ныла и только преданно ждала, когда Виктор сможет уделить мне внимание.
Когда картинка на экране снова появилась, я увидела, что Гриша висит на Викторе, обнимая его за шею.
– А как же я? Витюха, ты меня бросишь?
– Ни за что! Как же я могу тебя бросить? Но ведь тут будут мама и Ксюша.
– Ну да. Только Ксюха такая… – Гриша скривил рожицу. – Лучше бы она не брилась.
– Не привередничай. Она это сделала из чувства солидарности.
Я с удовольствием прислушивалась к их диалогу и сгорала от стыда – потому что ничего не могла с собой поделать: я злорадствовала. Бедная девушка пожертвовала шевелюрой, но совершенно зря. Её подвиг никто не оценил.
– Да, я понимаю, она настоящий друг, – сказал Гриша. – Но мне больше нравится смотреть на Марго. Марго такая красивая!
– Да, – улыбнулся Виктор, – с этим не поспоришь. Радуйся, братан, нас ждёт великое счастье. Марго приедет к нам уже на следующей неделе. И тогда мы сможем не только на неё посмотреть, но и хорошенько пощупать.
– Класс!
– Как тебе мой план, Маргарита?
– Я в шоке! Не могу поверить, что это возможно, – призналась я.
– Осталось как-то пережить эту неделю. Наши самые тяжёлые семь дней.
Но ведь мы переживём? Ничего не случится?
Очень на это надеюсь!
***
В обеденный перерыв Лиза приехала к зданию, где базировалась штаб-квартира «Бэста» и повела меня на бизнес-ланч в ресторан. Интересно, что то же самое хотел сделать Вадим и ещё три парня из отдела продаж. Только и успевала отбиваться от предложений.
Красота – великая сила! Если бы она ещё и выдавалась в комплекте с тотальным везением.
После сообщения Виктора я находилась в приподнятом настроении и чувствовала, что сейчас мы с Лизой свернём горы. Мы планировали весь обед ударно поработать: первым пунктом шла ноябрьская ярмарка, вторым – промо-акции для жилого комплекса «Манхэттен». Уже начались продажи, но, учитывая кризис и общую вялость рынка недвижимости, квадратные метры продавались плохо. С этим престижным жилым комплексом было так же трудно работать, как и с «Султаном». Но с «Султаном», в конце концов, мы разобрались, ни одна квартира не зависла. Голубой купол комплекса уже превратился в красивую визитку города – в сети постоянно мелькает его фото.
Виктор тоже сегодня пожаловался, что «Манхэттен» продаётся плохо, а ведь на него делали ставку. Ещё и новый директор отдела продаж больше выпендривается и набивает себе цену, вместо того, чтобы показывать хорошие результаты.
…Сейчас в ресторане я искрилась радостью, а вот моя фаворитка выглядела унылой. Хотя сегодня она была умницей – уже сделала многое для ярмарки и даже смастерила презентацию в PowerPoint. Я её похвалила.
– А почему ты грустишь? – спросила я Лизу. – Что-то с мамой?
– Да нет… Михаил Иванович на меня накричал. А потом ещё и Виктор Николаевич по скайпу наехал, и всё из-за этой долбаной ярмарки. Я не справляюсь! Ни с чем не справляюсь! Для меня так важна работа в «Армаде». Хочется заслужить хорошую репутацию, доказать, что я профессионал. Но, наверное, я никакой не профессионал, а просто тормоз…
– Глупости! Ты на себя наговариваешь!
– И парни не слушаются. Все мои задания пропускают мимо ушей. Я не знаю, что с ними делать. Они реагируют только на Виктора Николаевича, но я не могу постоянно обращаться к ним через него, правда же?
Да, я и сама намучилась с моими бывшими подчинёнными – дизайнером, программистом и менеджером по соцсетям. Эти три богатыря, украшенные многочисленным татуировками, всегда начинали трудиться только после основательного пинка.
Японское общество страдает от проблемы кароси – так называется смерть от чрезмерной рабочей нагрузки. Всем известно, что жители Страны восходящего солнца – настоящие трудоголики, они готовы проводить в офисе двенадцать часов в день. Но в результате многие труженики погибают, не сумев справиться со стрессом.
Так вот. Трём богатырям кароси не грозит! У них больше шансов умереть в результате разгерметизации космического корабля, чем от переработки.
– Ничего не получается. Я бездарность, – Лиза уткнулась взглядом в салат «Цезарь». И только подцепив вилкой розовую креветку и отправив её в рот, она посветлела лицом.
– Да нет же!
Она, конечно, не самый талантливый специалист по рекламе, однако довольно толковая девушка. Просто в «Армаде» дикая нагрузка.
– Вчера разговаривала с мамой, она говорит, что готова дать мне денег на собственное рекламное агентство. Что ты об этом думаешь?
– Плохая идея. Ещё не время. И потом… С собственной фирмой ты будешь надрываться в пять раз больше! Придётся пахать день и ночь!
– Я и сейчас пашу день и ночь. Так ещё и все на меня орут. Но, да, да, ты права, мне ещё рано начинать свой бизнес. И знаний мало, и репутации никакой, и связей нет. Но что-то мне ужасно грустно. Не думала, что работа в «Армаде» – это пытка.
А для меня было удовольствием.
– Зато какой тебя ждёт новогодний корпоратив, у-у! – я блаженно закатила глаза. – Банкетом обычно занимается самый лучший шеф-повар города. Торт и другие десерты заказывают у победителя международного кондитерского конкурса в Лионе.
– Да? – Лиза оживилась. – Ух ты!
– Вот именно! Ты только подумай – новогодний торт и всякие там тирамису да эклеры для «Армады» делает кондитер мирового класса. Можешь себе представить, какая это вкуснятина. Подожди минутку, я сейчас найду фото новогоднего торта, – я полистала снимки в телефоне. – Вот!
Лиза взволнованно задышала.
– Ну как?
– Вау-у-у!
– Видишь, везде можно найти какие-то плюсы.
Думаю, мысли о предстоящем корпоративе будут поддерживать Лизу во время очередного разноса в кабинете гендиректора.
– Ещё и Ваня на меня не смотрит, – надрывно вздохнула страдалица. – Ну почему? Устала вокруг него вертеться. А он и головы не повернёт. Разве я урод? Ой! Они же все побрились!
– Кто?
– Андрей, Ваня и Вадим. Побрились и сделали такую же татушку на голове, как у Виктора Николаевича. Мало им старых татуировок! И так все руки и шеи, и не знаю что ещё в наколках.
– Наверное, тут главное начать, а остановиться трудно.
– Все захотели поддержать племянника Виктора Николаевича.
– Это уже похоже на всенародную акцию. Надо завести хэштег в соцсетях, и пусть все, кто побрился и сделал татуировку, кидают туда фотографии. А Гриша будет смотреть.
И Ксюша тоже разместит на странице своё фото. Тогда я наконец её увижу…
Надо же, простая идея с хэштегом в одно мгновение превратилась в план «Барбаросса»! Что только не придумаешь, лишь бы украдкой взглянуть на соперницу!
Лиза провела рукой по волосам. Они у неё были прекрасные – тяжёлые, каштановые. Я поправила свои – тоже классные. Мы с коллегой внимательно посмотрели друг на друга.
Не пора ли нам тоже присоединиться к группе поддержки?
– Я, конечно, всей душой болею за племянника Виктора Николаевича… – покачала головой Лиза. – Но с волосами расставаться не хочу… Или?
– Давай, рискни! – подбодрила я. – Ивану точно понравится, ты произведёшь на него неизгладимое впечатление. Только не ограничивайся одним маленьким иероглифом. Пусть тебе набьют двух разноцветных драконов, выползающих с шеи. И пусть каждый как будто бы кусает тебя за ухо. Ваня не устоит перед девушкой с такой татухой.
– Ну и фантазии! – испугалась Лиза.
– А уж как понравится Михаилу Ивановичу твой внешний вид! Да он лопнет от восторга!
– Ох! Не надо. Я и так его боюсь…
***
Сегодня после работы меня не встретили Ферештех и Гюзель, не выбежали в прихожую, радостно улыбаясь и блестя чёрными глазами.
Роль правозащитницы, как и всё остальное, бабуле удалась на пять с плюсом. Махваш, рыдая от счастья, воссоединилась с мужем. Бедный мужик был в отчаянии, он искал жену и троих детей уже почти две недели.
Что произошло? Каким образом Махваш с девочками превратились в «сирийских беженок»?
– Сейчас расскажу, – сказала бабуля. – Всё, что удалось понять из объяснений непутёвого папаши. По-русски он говорит коряво, по-итальянски почему-то вообще не говорит, так что, возможно, некоторые детали от меня ускользнули. В общем, Махваш с детьми ехала на поезде. Ей нужно было добраться до Москвы, там её ждал муж, официальный гастарбайтер, с документами. У нас на вокзале Махваш должен был встретить родственник и пересадить на московский поезд. Но! Когда в одиночку путешествуешь с тремя маленькими детьми, включая грудничка, это квест, почище составления государственного бюджета.
– Ещё бы!
– В вагоне у Махваш свистнули сумку и чемодан, недоглядела. Могли бы и голову открутить, пока она с тремя детьми возилась. На перрон в нашем городе красавица выгрузилась уже без денег и документов. К тому же она не знала ни слова по-русски. А родственник не встретил!
– Не встретил? Да как он мог!
– Представляешь себе ситуацию?
– Бедная Махваш!
– По дороге на вокзал родственника остановила полиция для проверки документов. Внешность у него, естественно, такая же колоритная, как и у Махваш: смуглое лицо, чёрные глаза… Проверка затянулась, парень начал взволнованно объяснять, что ему срочно надо на вокзал. Полицейских напрягла его подозрительная эмоциональность, слово за слово, родственник загремел в камеру на двое суток.
– Только этого не хватало!
– Вероятно, ещё и по роже получил. А когда его отпустили – Махваш уже и след простыл. Из Москвы примчался молодой супруг, мужчины начали поиски. А наша бедная Махваш обратилась к одному человеку, потом к другому, к третьему. Подошла к полицейским, они её шуганули. Махваш не понимала, что ей говорят, и сама ничего не могла объяснить. Надо изучать иностранные языки, надо! – бабуля назидательно подняла вверх указательный палец. – К вечеру испуганная мамаша с детьми приткнулась к мафии попрошаек. Они её спасли, приютили, но увезли в другой район города. И там она работала пять дней у торгового центра, вымогая у прохожих рублики. Отрабатывала еду и ночлег. За пять дней превратилась в настоящую грязную оборванку, и малышки тоже. К счастью, они не простудились, не подхватили воспаление лёгких, сидя на асфальте.
…В тот день, когда плачущая Махваш попалась на глаза Соне, бедную девушку опять потеряли. «Менеджер» попрошаек должен был подъехать вечером и забрать её и детей с «точки». Но куда-то пропал. Махваш снова не знала что делать, куда идти, к кому обращаться.
К счастью, она подвернулась Соне. Бабуля приехала в торговый центр в поисках длинных кожаных перчаток синего цвета – они должны были идеально подойти к чёрно-белому пальто с короткими рукавами три четверти и рисунком «куриная лапка». Бабуля увидела рекламу галантерейного бутика в интернете и отправилась за покупками. В результате Сонин улов в тот вечер состоял из синих перчаток, чёрного берета, джемпера, брюк и четырёх девочек.
В понедельник бабуля напялила мой гобеленовый пиджак и отправилась на приём к уполномоченному по правам человека. Чиновница оказалась очень толковой дамой, она тут же взяла дело на контроль. Нашли переводчика, тот поговорил с Махваш по телефону и заявил, что ничего не понимает. Второй переводчик оказался более полезен, Махваш расспросили и приблизительно идентифицировали. Сегодня утром отыскали мужа, который от отчаяния готов был рвать волосы уже не только на голове, но и на ногах. И вот, пока я была на работе, наших черноглазых красоток забрали.
– Я дала Бехрузу свой телефон и адрес электронной почты, чтобы потом прислал нам фотографии… – Бабуля вдруг скривила губки и сделала несчастное лицо. – Как же мы теперь будем одни?
– Не знаю, – покачала я головой.
Мне тоже стало очень грустно. Под ногами не путались, как игривые котята, Ферештех и Гюзель. На руках у Сони не лежала и не таращилась по сторонам стойкая Гюльбадан. На кухне не гремела посудой Махваш.
Квартира опустела.
– Но ты ведь обязательно придумаешь что-то ещё, – вздохнула я. – Не бывает, чтобы у нас ничего не происходило. Правда же?
Звонок в дверь прозвучал сразу же, подтверждая мои слова. Мы с бабулей переглянулись. Опять гости?
Это была доставка цветов. Посыльный держал в руках два букета.
– Вам. И вам, – он протянул нам с Соней цветы.
– Витюша прислал, – сразу поняла бабуля. – Ах, милый!
Я отыскала среди розовых бутонов карточку, сложенную вдвое, и открыла её. «Мечтаю о встрече, – было напечатано курсивом. – Соскучился по твоим блинчикам».
А! Это для бабули. Посыльный перепутал букеты.
Надо же, Витя с Соней уже на «ты»! Деловые!
Я сделала попытку поменять букеты. Но бабуля не отдавала, вцепилась и в розы, и в мою карточку. Глаза у неё блестели – восторженно, порочно.
– Что там? Отдай!
Бабуля отпрыгнула в сторону и прижала карточку к себе.
– Что ты хватаешь, Риточка, у тебя, вон, свои цветочки есть.
– Но это моя записка!
– Нет, – закричала Соня. – Дай хотя бы помечтать! И вообще, ты ещё маленькая, тебе нельзя читать такие вещи! Тут «восемнадцать плюс»!
Глава 17
Утром в маршрутке я пристроилась на переднем сиденье, рядом с водителем, поэтому по дороге не пропустила ни одной детали.
Во-первых, увидела что на перекрёстке у торгового комплекса «Кристалл» установили новый электронный билборд – и такой классный! Перекрёсток Т-образный, восьмиполосный, очень напряжённый. Красный сигнал светофора горит пятьдесят пять секунд. А это значит, что почти целую минуту большое количество автомобилей замирает на четырёх полосах дороги прямо перед этим гигантским электронным табло. Люди сидят и смотрят на картинки, мелькающие на билборде, – надо же куда-то глаза девать. Согласна, на красном светофоре многие изучают смартфон. И всё равно, по эффективности воздействия это табло нельзя сравнить с билбордом, который вдруг появляется на обочине и через мгновение исчезает за спиной. Интересно, во сколько обойдётся баннер? Думаю, деньги запросят немалые.
Во-вторых, засекла проезжающий мимо троллейбус с рекламой «Манхэттена». Слоган вился лентой по борту, и это выглядело красиво. А вот верхнюю часть здания безжалостно срезали, хотя она должна была заходить на троллейбусное окно и полностью его закрывать. Ужасно, какой прокол! От досады я возмущённо фыркнула.
Первым моим желанием было схватить телефон и начать названивать Лизе, чтобы она решила два животрепещущих вопроса – разобралась с «отрезанным» зданием и договорилась о размещении рекламы на билборде у торгового комплекса.
