Текст книги "Не провоцируй босса, опасно!"
Автор книги: Маргарита Светлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Соня замолчала, я закрыл руками лицо, пытаясь справиться с эмоциями и воспоминаниями, которые, словно лавина, нахлынули, добавляя к новой боли старую – ту, что не давала мне спокойно жить ранее. Я это уже слышал, только «умерла в тот день». Это была моя мать – я случайно подслушал их разговор с дедом. Она говорила об их свадьбе с отцом. Только я смог справиться с эмоциями, как последующие слова матери меня буквально убили: я – результат насилия. Мой отец, мерзавец, изнасиловал мать и шантажом заставил выйти за него замуж. Из-за меня она стала другой, не стало больше девушки, что мечтала о принце, моя мать превратилась в тигрицу, готовую перегрызть горло любому, кто обидит её сына. А должна ненавидеть, ведь я живое напоминание о её унижении и боли. Но нет, я был для неё центром вселенной. Я приезжал к деду и смотрел часами на её фотографии, когда она была ещё другой, мечтавшей найти своё счастье. Она была настолько чистая, что смотришь на неё, и кажется – она излучает свет. Никогда бы не поверил, что из этого хрупкого цветка вырастет таран.
Шли годы, а я постоянно ждал, что в любой момент нарыв прорвётся, и она скажет, что я ей ненавистен. И опять ошибся: она меня любила, несмотря на то, что я виновен в крушении её надежд найти любимого. Пусть не напрямую, но косвенно так и есть. Ведь могла избавиться от нежелательной беременности, но она не стала. Были времена, я жалел, что она оставила меня, хотел ей другой судьбы. Иногда, проходя мимо её комнаты, когда мы ещё жили с отцом, слышал тихий плач – во мраке ночи она снимала свою маску и оплакивала свою судьбу. Постоянные насмешки знакомых за спиной из-за измен этого мерзавца её морально изматывали. Она терпела всё из-за меня, считала, что мне нужен отец, и выжидала время, чтобы отобрать у него своё состояние. Дело тут даже не в деньгах – она хотела мне дать достойное образование. В минуты её отчаянья я прислонялся к стене в коридоре и ждал, когда она успокоится и уснёт. У меня душа изнывала от боли за маму, я ненавидел себя за то, что существую, хотелось схватиться за голову и кричать от безысходности. Я не знал, как помочь ей, как утешить. Хотел поговорить, но наткнулся на статью в интернете, что жертвам насилия сложно об этом говорить. Стало немного легче только тогда, когда они с этим козлом развелись. И с годами я оставил затею с ней поговорить об отце, решил расквитаться с ним сам за поломанную судьбу матери. Он хотел с помощью меня разбогатеть, но просчитался – я стал тем, кто его уничтожил. Годы шли, а я методично его разорял, руша связи, наблюдал, как он спивается и опускается с каждым годом на дно. Итог: он попал в больницу с циррозом печени. Я пришёл к нему за день до смерти. Нет, не посочувствовать, а добить. Увидев меня, он обрадовался:
– Сынок… – чуть слышно произнёс. От его «сынок» меня передёрнуло, нелепо слышать из уст мерзавца это слово. А он даже и не заметил моей гримасы отвращения. – Хорошо, что навестить меня пришёл, представляешь, все бросили меня, как я всё потерял. Ты не в счёт, я сам виноват – заслужил. Знаешь, я ведь умираю.
– Знаю, – холодно отвечаю ему. – Поэтому и пришёл сказать тебе кое-что перед смертью. Ты использовал меня, чтобы разбогатеть. Но я не стал твоей золотой жилой – я тот, кто тебя разорил.
Тишина, затем хриплый смех.
– Ты весь в меня! Хорошо, хоть тебе деньги достались.
– Нет. Мне твои гроши на хрен не сдались, я отдал их на благотворительность. И не в тебя я, мне не нужно насиловать и шантажировать, чтобы разбогатеть. На это у меня голова есть.
– Мать рассказала… – тяжко вздохнул он, прикрывая глаза.
– Нет.
– Уже и неважно. На похороны хоть придёшь?
– Нет. Знай, похоронят тебя как безродного, я об этом позабочусь.
Отец захрипел, а я развернулся и направился к выходу.
– Ты страшный человек, Кир. Твоя мать вырастила монстра.
– Гори в аду.
Это были последние слова отцу. Путь я и монстр, но нисколько не жалею о своём поступке. Он – насильник, такое не прощается. Теперь понятно, почему мама так прикипела к Соне, она подсознательно почувствовала, что девочка пережила подобное. Вот и слетела с катушек, ведь она раньше никогда так себя не вела. С другими пассиями она была на страже моих интересов, но не с солнечной.
Открыл глаза. Хватит о прошлом, пришло время расквитаться с новыми врагами. Только я собрался снять наушники, решив, что всё, как девочки прекратили плакать, и Соня продолжила:
– …Утром я не могла встать с кровати, а нужно было попытается хоть ползком, но убираться из этого дома. Но я этого не сделала, за что и поплатилась – до приезда родителей он продолжал насиловать меня, словно с катушек слетел. А я чувствовала себя грязной, его мерзкий пот, казалось, въелся в кожу. Я хотела малодушно умереть, чтобы этот ад кончился – не позволил. Пригрозил: если себе наврежу, вначале расправится с родителями, а меня откачает и в бордель отдаст, там уже со мной развлекутся другие мужчины. Я пришла в ужас от такой перспективы и из-за страха и стыда молчала. Но а как признаться в таком? Мне было всего шестнадцать лет! Мои родители заметили мою бледность и затравленный вид, я каждый раз непроизвольно вздрагивала, стоило мне услышала его голос. Разумеется, они догадались, в чём дело. Но промолчали, деньги у них были первичны, дочь – вторична. Целый год продолжался этот ад, он находил способ добраться до меня. Прикосновения его рук были болезненные, синяки не сходили с моего тела, каждый половой акт – это была пытка, я скулила от боли, а он наслаждался… Наконец, я окончила школу, надеялась уехать под предлогом, что мне нужно получить высшее образование в хорошем вузе. Он был против, настаивал, чтобы я училась заочно. И тут, как гром среди ясного дня, новость, что я беременна. Господи, да я была в шоке! Но избавиться от малыша не помышляла, кроха не виновата, что её отец садист. Он же, узнав о моей беременности, стал торопить со свадьбой родителей. За неделю до свадьбы его помощница неожиданно попросила завести к нему домой документы, мол, она должна срочно ехать по другому поручению. Мне пришлось помочь, хотя было страшно отправляться в логово к зверю. Но выбора не было, да и заверила она меня, что сейчас он на встрече. Но он был дома и не ожидал, что я лично его навещу. Открыла дверь ключом, что помощница дала, и остолбенела: он в этот момент развлекался с двумя несчастными девушками: одна из них была вся в крови, видимо, он избил её. Сказать, что я испытала ужас – это ничего не сказать. Тут я решила взбунтоваться, заявив, что замуж за него не пойду. Я-то надеялась, что его измена будет веской причиной для разрыва. Ошиблась. Он озверел, кинулся на меня и при свидетелях изнасиловал! Не передать словами, что я чувствовала тогда, когда посторонние люди наблюдали, как он истязал меня. Видимо, бог сжалился надо мной, я потеряла сознание от ужаса и боли, а очнулась уже в частной клинике. Ребёнка я потеряла, чувствовала себя выпотрошенной рыбой без души. Но это было ещё не всё. Я подслушали разговор Макара с врачом, тот ему сказал: девушка больше не сможет иметь детей, были осложнения при аборте, мол, что-то в этот раз ты, друг, перестарался, аккуратнее нужно. Его сообщник – врач – часто покрывал садиста. Новость о том, что я не могу иметь детей, меня убила, душа погрузилась во мрак, и я потеряла интерес к жизни. Меня выписали, а через месяц всё началось заново, но мне было уже всё равно, боль физическая – мелочь по сравнению с той, что я испытывала в душе. Через два месяца я превратилась в тень, Макар же больше не предохранялся – а смысл, я же бесплодная. Но продолжал настаивать на свадьбе. Вновь назначали дату. А мне уже было всё равно, я была готова на себя руки наложить, как только распишемся. Моим родителям этот штамп был очень важен, посему это был бы им прощальный подарок от меня. Спас меня дядя. Он приехал в гости и ужаснулся, увидев меня. Устроил разгон всем, хотел посадить мерзавца, но мать умоляла не делать этого – иначе нам всем конец. Тогда дядя выдвинул требования: он забирает меня к себе в Москву, только в этом случае он не пойдёт в полицию. Те согласились, но не оставляли надежды, что я вернусь к жениху, впрочем, как и он сам. Я обрывала на корню его попытки вернуть меня и родителям высказала, что думаю. Они обиделись, назвали меня неблагодарной, и теперь мы не общаемся. Вернее, общаемся, но редко, на нейтральные темы. А этот урод два года назад всё—таки женился на своей помощнице, той, что попросила меня завести документы, у них год назад родился сын. Вот и моя печальная история. Сегодня я должна рассказать её Кириллу, но как представлю, что он всё узнает, тошнота к горлу подкатывает. Я так сильно люблю Кира, что потеря его сравни смерти. Я с первого взгляда его полюбила, но гнала от себя, считая, что так правильнее. Он мой единственный мужчина, а тот садист не в счёт. Девочки, мне так страшно, что пальцы рук онемели. Не то чтобы я чувствовала себя виноватой и боюсь в этом признаться, тут другое. Я не хочу видеть в глазах его жалость. Я не хочу, чтобы он в порыве ярости наломал дров. Я не хочу, чтобы он смотрел на меня и представлял ту грязь, что я пережила. Поверьте, когда тебя насилуют на глазах других, это ещё то испытание. Но он должен знать, что, по всей вероятности, я не смогу ему дать то, что он хочет.
– А чего он хочет? – всхлипнув, спросила Люда.
– Ребёнка.
При слове «ребёнок» кровь отхлынула от моего лица. Я вспомнил, сколько раз делал Соне больно, говоря о наших детях. Её рассказ меня шокировал, я был как в прострации после услышанного, ничего не соображал, вышел на автопилоте. Не помню, что сказал друзьям, сел в машину и дал по газам. Нужно было выпустить пар, причём срочно. Спарринг отпадает, но… как хотелось всё крушить вокруг.
Нельзя!
Сбитые костяшки Соню напугают, да в связи усыновлением нужно выглядеть безукоризненно. Я на бешеной скорости выехал за город и съехал с трассы в сторону посадок. Только оказался на приличном расстоянии от дороги, заглушил мотор, опустил голову на руль и попытался успокоиться. Тщетно! Рассказ Сони не выходил из головы, я прокручивал его вновь и вновь. Но одно дело – услышать, другое – это пережить. Бедная моя девочка, в каком аду она побывала. Две мои любимые женщины – мать и будущая жена – пострадали от рук подонков! И опять это чувство бессилия, оно не даёт вдохнуть полной грудью. Задыхаясь, я выскакиваю из машины, делаю глубокий вдох и кричу, как раненный зверь, разрывая в клочья тишину. Монстр, что жил внутри меня, разбуженный криком отчаянья, приподнял свою уродливую морду, оскалился и уже начал изнывать от жажды мести. Ему не терпелось вонзить свои острые зубы в горло врагов. От него никому не скрыться, настигнет всех, и родителей Сони тоже – все заплатят сполна за каждую секунду боли моей женщины!
Глава 39
Постепенно мой разум начал прояснялся, гнев и ярость уходили на второй план, эти чувства мне сейчас не советчики. Теперь важно мыслить предельно ясно, и не поддаваться эмоциональному порыву. В одном я был уверен, Макар будет страдать долго, смерть для него —роскошь. Родители Сони любят деньги, ну что ж, у них их скоро не будет. Уверен, если надзорные органы на них натравить, много недочётов найдут. А пока они будут по ночам не спать из-за проверок, я займусь семьёй. И разберусь, кто в чём виноват, а уже потом буду думать, воздаянии. Сел в машину и поехал к солнечной, она и так вся на взводе, из-за предстоящего разговора. Хватит с неё волнений, она выпила эту горькую чашу сполна.
Пока ехал, анализировал услышанное, нет, не сцены насилия, а действия людей что причастные к этому. Чем больше я думал, тем больше чувствовал, что-то тут не так. Из услышанного, выходит, что Макар не с основания фирмы работает с родителями Сони. Тогда вопрос: люди для которых деньги во главе угла, никогда бы не допустили, чтобы кто-то посторонний получил контрольный пакет акций. Они были на грани банкротства, и он спас своим вложением их бизнес? Маловероятно. Потому что боялись они его сильно, значит, тут что-то другое. И почему он настаивал на браке с Соней? Тут любовью не пахнет, такие, как он, попросту не знают, что такое любовь. Возможно, одержимость… Нет, и этот вариант отпадает, если было так, то не опусти бы, или нашёл способ вернуть.Нужно с этим разобраться. Даю голову на отсеченье, он имеет компромат, осталось узнать какой. Завтра к Глебу заскачу, и маму нужно навестить, она же нос свой туда совала. Чёрт! Как я об этом мог забыть? Ладно, всё завтра, сегодня любимая.
Когда я вошёл в дом, у меня было желание кинуться,и схватив Соню в охапку, зацеловать, чтобы она позабыла прошлое. Сказать, что мне очень жалко её, и я готов всю жизнь положить, чтобы излечить раны, нанесённые этим уродом. Но, это только бы сильнее её расстроило, поэтому я выбрал другую тактику:
***
Кир приехал через полчаса, как я вернулась домой. Заходит, как всегда, с обворожительной улыбкой на губах. А у меня душа холодеет, от мысли, что сейчас предстоит ему всё рассказать.
– Солнышко моё, – подходит он ко мне,плавной походкой хищника, кладёт руку на спину и притягивает к себе. – Безумно соскучился…
Произносит он на выдохе, и дарит нежный поцелуй. Сердце трепещет от него, и тут же становится горько. Будет ли он меня так целовать, после того как узнает правду? Он отстраняется. Я, собравшись с духом, выпалила на одном дыхании:
– Кирилл, я готова рассказать…– и тут его палец оказался на моих губах. В недоумении поднимаю взгляд на него. Смотрит так пристально, и убивает ответом:
– Не нужно. Я всё слышал.
От его призрения сердце пропустило удар и замерло, вязкий туман отчаянья, начал обволакивать мой разум. Я не знала, что ответить, в голове пустота, а сердце изнывало от боли. «Он всё знает»! – глухим эхом раздаются эти слова в моей голове, снова и снова.Я тяжко вздохнула и прикрыла глаза, пытаясь, справится с эмоциями, руки онемели от волненья.
– Соня, посмотри на меня.
Не могу. Хоть режете меня!
Тяжкий вздох Кира, и он прижимает меня к своей груди.
– Глупенькая…—выдыхает мне в затылок, – не нужно стыдиться, или боятся моей реакции. Я как любил тебя, так и люблю, ничего не изменилось. Глупости совершать не буду, у нас сейчас Ромка в приоритете. Но, по заднице тебя не мешало бы отшлёпать.
– За что? – поднимаювзгляд.
– То, что боялась сказать, что детей, возможно, не сможем зачать.Мне всё равно, можешь ты этого или нет. Детей можно усыновить, или суррогатную мать нанять, это сейчас не проблема. Но то, что я чувствую к тебе, ни за какие деньги мира не купишь. Потому что, я тоже уже не смогу без тебя жить. Существовать, возможно, но не жить.
Уткнулась ему в грудь, и заплакала. Это слёзы были не боли, аоблегчения, давящий на меня груз сомнений, постепенно исчезал.
– Солнечная. – Взял меня за подбородок Кир. – Завязывай сырость разводить,всё же хорошо. А то, что было – забудь. Нет больше этого прошлого у тебя,теперь у тебя будущее: Ромка и я. Не стоят эти твари, даже твоих воспоминаний. Сожги прошлое мысленно,как уродливые картины. Никто не посмеет тебя обидеть, слышишь?– смотрит на меня с нежностью, и осторожно касается пальцем моей ресницы. – Слезинка.
– Легко сказать, забыть…
– Я помогу тебе. Захочешь поговорить, я в твоём распоряжении. Понимаю что, сложно, читал как-то об этом в одной статье. И всё же, лучше не молчать.
– Почему ты читал?
Неужели он знает, о матери?Кир тяжко вздохнул и подтвердил мои догадку:
– Мой отец изнасиловал мою мать, результат его мерзости перед тобой. Так что, я не долгожданный ребёнок, а плод унижения и боли своей мамы. Я годами наблюдал, как она страдала и менялась. Я не хочу тебе такой судьбы.
– А она думает, что ты не знаешь.
– Ошибается.Но, эту ситуацию я уже давно опустил.
– Как у тебя вышло справиться?
– Отмстил отцу, и забыл.
– Шутишь?– не поверила.
– Ага.
– А если серьёзно.
– Я в своё время изучал философию, она помогла мне видеть вещи более обширно. Я не зацикливался на проблеме, а извлекал из неё уроки. Не жил прошлым, а строил своё будущее. Прошлое Соня – это якорь, который не даёт двигаться вперёд, аесли судёнышко худое, то и утягивает на дно. Представь, сколько возможностей теряем, предаваясь прошлому часами, обрастая, словно мхом им. А за это время, можно горы свернуть.
– Я тебя поняла. Забыть и планировать будущее.
– Но, если захочешь поговорить и поплакать, моя жилетка в твоём распоряжении.
– Не, мне больше нравится —забыть.
– Горжусь тобой.
Оставляет он лёгкий поцелуй намоих губах, и прижимает к себе. Как же хорошо, что он не принялся меня жалеть.Этого я больше всего боялась. Всё что угодно, только не жалость в его глазах.
– Кушать хочешь? – отстраняет он меня.
– Кушать?– зависла.
– Курочку, например. Давай вместе приготовим, вернее, я учить тебя буду.
– Не боишься отравления?– рассмеялась.
– Нет. Под моим чутким руководствомты, приготовишь шикарный ужин. Ну так как? – смотрит так игриво.
– А давай!
***
Я не лукавил, что прошлое отпустил. Да, я отмстил отцу,но это считай,что исполнил кармический закон. И с этими тварями, я поступлю так же – каков поступок, такое будет и наказание. Но, жить раде мести,никогда не буду. Не стоят такие мрази этого. Соне знать, это необязательно, пусть переключится на Рому, я сделаю всё сам.
***
Мы зашли в кухню. Кирилл достал курицу и поместил её на разделочную доску.Смотрю на тушку, и понимаю, что мне дичь доверять опасно. Последние три попытки закончились плачевно: одну сожгла, вторую пересолила, а третьюкурицутак испортила специями, что кушать было невозможно.
– Смотри, есть масса способов приготовить дичь, причём очень лёгких.
– Могу поделиться, несколькими способами, как её испортить. – Мой мужчина тихо рассмеялся.
– Поверь, эту ты не испортишь. Сейчас я тебе предложу два лёгких рецепта, выбирать будешь сама. Первый: курица, натёртая чесноком, солью и перцем, можно добавить соевый соус и майонез. На гарнир мы сделаем картошку с грибами и луком, на нём и разместим нашу курочку. Второй способ, курица в яблоках, туда идёт: чеснок, горчица в зёрнах, мёд, соевый соус, и немного майонеза. Лук и яблоки, тоже заправить этим соусом, нужно всё упаковать в пакет для выпекания. На гарнир можно пюре сделать. Ну, так какой выбираешь?
Я проглотила слюну. Сложный выбор.
– Ладно, начнём с первого варианта. – Сделал мой мужчина за меня выбор. —Итак, сейчас я буду говорить, а ты действуешь строго моим указанием.
– Что совсем не поможешь? – разволновалась я.
– Почему же, помогу, почищу картошку, порежу грибы и лук. Ты же это, надеюсь, умеешь делать?
– Это могу.
– Вот и отлично. Начнём с соуса, которым будем натирать дичь, бери чеснок и почисть, как сделаешь это, пропусти его через чеснокадавилку, вон в ту миску.А я пока курицу обработаю.
Как оказалось, под руководством Кирилла готовить действительно легко, через полчаса мы загрузили наш ужин в разогретую духовку, и я исходя слюной села, напротив, принялась ждать.
– Сонь…– почувствовала его руки на своих плечах, и он принялся массировать их, – времени у нас много, может, пошалим? А то, утром ты меня лишила сладкого?
– Сладкое перед едой вредно.
Млея от удовольствия, решила немного отложить десерт. И правильно сделала. Не прошло и пятнадцати минут, к нам нагрянула будущая свекровь. Она прошмыгнула с пакетами наверх, и через минут пять спустилась к нам.
– Сонь, можно тебя на минуточку?
Кир полоснул маму строгим взглядом, но взбухать не стал. Теперь я понимала, почему он с ней так терпелив, он пытался хоть как-то загладить вину отца. Мы поднялись с ней наверх, и зашли в её комнату.
– У вас завтра свадьба, пусть и вынужденная из-за Ромки, но всё-таки каждая девушка, хочет в этот день выглядеть красивой. Вот я и подсуетилась, вернее,– она смешно сморщила нос, – подсуетилась я давно… – она распахивает дверку шкафа, и достаёт оттуда шикарное платье.
– Очуметь! – охнула я, разглядывая шёлковое платье, на котором из тончайшего кружева, словно морозный узор на стекле,он ещё переливается из-за страз. – Оно великолепно. – Осторожно провожу рукой по произведению искусств, по-другому это платье язык не поворачивается сказать.
– Рада что, понравилось. К нему тебе туфли тоже есть, а остальное, сын сам тебе завтра отдаст.
– В смысле?
– Не думаешь же ты, что мой Кирилл, оставить без подарка свою любимую? Кир, не относится к мужчинам, который любит говорить, а потом делать. Его девиз: я лучше сделаю, чем скажу. Это касается подарков, да и не только. Как у вас дела?
– Нормально, он всё знает про меня. Я ему хотела рассказать, что детей не смогу иметь, и всё. Но, так вышло, что ваш отпрыск, через прослушку всё узнал.
– Да ладно!– схватилась она за сердце. – Ну всё, сейчас начнёт мстить,может дров наломать.
– Нет, не наломает. Он мне обещал, так как Рома у нас в приоритете.
– А за прослушку, ты его того…
– Нет. Сами виноваты, что они нас прослушивали. Нечего было в их дела лезть. Кстати, хотите на ужин остаться, я курицу готовлю.
– Хочешь сказать, он пустил тебя хозяйничать на кухне? – не поверила она.
– Он не только пустил туда, но и учит готовить.
– Дела… – потирая подбородок, протянула женщина. – Ладно, рискну здоровьем, останусь на ужин. Но, утром приеду, чтобы сделать из тебя красавицу. Кстати, я тебе ещё кое-что прикупила. Но, думаю, стоит тебя завтра это надевать, или прибережёшь для другого случая?
– А… покажите! – не стала я отказываться, смысла не вижу изображать скромницу. Подарки люблю, и не собираюсь от них отказываться. Она достаёт коробку, перевязанную атласной лентой, и отрывает её. Я подхожу и вижу там, безумно сексуальный пеньюар. —Надену завтра, не вижу смысла тянуть.
– Как камень с души, думала, ты сейчас начнёшь артачиться.
– Ну уж нет, будущая моя свекровь, невестка у вас любит подарки.
И тут Любовь Валерьевна расплакалась.
– Эй, вы чего? – похожу к ней.
– Это от радости, – шмыгнула она носом, – я всегда мечтала, о такой жене своему сыну. Ты наш лучик света, если бы у вас ничего не получилось, то страдал не только он. Я же душой прикипела к тебе, потерять тебя, сравни лишиться своей кровиночки. Не знаю, как так вышло, но это факт.
Я обняла её. Ну что тут скажешь, и мне эта женщина стала не чужой. То, что напористая, пусть мне это не мешает. Более того, если бы она была моей мамой, никогда со мной ничего такого не случилось, она Макару руки по самую майку оторвала.И сказала, что так было, и суд бы ей поверил. Так что, мне повезло со свекровью, думаю, и Роме повезёт с бабушкой.
Любовь Валерьевна умылась, и мы спустились, Кир придрчиво просканировал нас взглядом, лишь покачал головой, но ничего не сказал. Видимо, понял, что маме нужно было немного поплакать. Через двадцать минут ужин был готов, к моему удивлению, получилось очень вкусно. Вот что значит, когда помогает профи! Пришлось напроситься на следующий урок, приятно чувствовать, что не все потеряно.
Глава 40
Я так волновалась, когда собиралась на роспись, руки вновь холодеть начали. Любовь Валерьевна постаралась на славу, я выглядела, как сказочная принцесса, спускаемся в холл, Кир поднимает взгляд и замирает.
– Ну как? – не скрывая довольной улыбки, интересуется свекровь.
– Ну, точно солнечная! – протягивает мне руку, я с важным видом вложила в неё свою ладонь. – И чуть слышно: – но по утрам ты мне больше нравишься, хотя нет, после секса…
– Сынок, я ничего не слышу! – взлезала его мама.
– Я говорю, как сказочная принцесса, сражён наповал.
Я фыркнула в ответ. Вот гад, мог бы и соврать, мол, красивее никогда тебя не видел. Хотя... нет, пусть будет, как он говорит, меня вполне устраивает.
– Мам, у кого платьишко заказывала?– невзначай интересуется.
– Ну…– замялась она.
– Понятно. – Покачал он головой, и тут же, – я сейчас. – Ушёл.
– Что-то не так?
– Всё нормально. – Отмахнулась она, и тут мой вернулся с футлярами в руках.
– У меня всё равно круче, – ехидно так отвечает маме.
– Да? – вытянула она шею, как жираф, когда он открыл первый футляр, а там на тонкой цепочке, крупный бриллиант в форме слезы. Потом он достал серьги. – Ну что, съела? Пять кулон, серьги по три карата, чистота один.– Съязвил вновь.
– Да я как-то и не пыталась переплюнуть. – Якобы рассматривая потолок, отвернулась она, а у самой то и дело появлялась улыбка на губах.
– Да что происходит? – Возмутилась я.
– Не нервничай. – Надевая мне цепочку на шею, шикнул на меня жених. – Мама хотела тебя поразить количеством бриллиантов, а я решил на качество упор сделать. Вот сейчас стоит и думает, как меня переплюнуть.
– То есть это не стразы?– сипло интересуюсь. Бельские одновременно фыркнули. – Что-то мне нехорошо… – схватилась за руку будущего мужа, а то мне что-то повело.
– А как же, я от подарков не отказываюсь? – тут же, припомнила мне вчерашний разговор. Я встрепенулась.
– Я и не отказываюсь, это от восторга.
Тут всех пробило на смех, и меня тоже. Обожаю свою семью, все такие милые язвы, если не подденут друг друга, день пройдёт даром. В ЗАГс мы приехали, за пятнадцать минут до церемонии, там был уже Глеб и Люда. Подхожу к подруге, и не могу сообразить, что не так. Присмотрелась, а у неё волосы как-то необычно уложены.
– Привет, красавица улыбается она, и тянется обнять.
– Люд, – обнимаю в ответ, и чуть слышно:– что у тебя на лбу?
– Шишка. – Убивает меня ответом.
– Не поняла?– отстраняюсь и смотрю на неё в недоумении.
– Лучше не спрашивай. – С досадой махнула она рукой. – Но, хочу сразу предупредить, Глеб к этому никакого отношение не имеет.
– А что такая бледна?
– Женские дни, будь они неладны! – распсиховалась подруга. Тут её муж подходит, и так бережно берёт за руку, что я немного растерялась. Глеб и такой заботливый – не привычно.
***
Пока Соня отошла к Люде, я решил переговорить с мамой и Глебом.
– Глеб, нужна твоя помощь…– начал я.
– Всё-таки решил отмстить!– заволновалась мама.
– Нет, воздать по застругам, чуешь разницу?
– Любовь Валерьевна, мы сделаем всё красиво.– Пообещал друг, ещё даже и не спросил, кому мстить.
Чувствую, маму мучают сомненья.
– Берём тебя в дело. – У неё сразу азартный блеск в глазах.
– Договорились, завтра в три часа встречаемся, и расскажу, что нарыла. Только где?
– Как всегда, у меня в офисе. Кстати, как том мой отец?– Смотря на мою маму, без тени весёлости интересуется Глеб.
– Корчится в муках совести, так что воспитательный процесс идёт полным ходом. Через недельку. Можно будет и простить.
– Не думаю. – Всё так же, сухо отвечает друг.
– А что случилось-то?
– Накосячил. – влезла моя мама.
Не хотят говорить, не буду пытать.
– Мам, мы сегодня с Соней отдыхаем, но мне нужна твоя помощь.
– Какая? – тут же подобралась она.
– Нужно устроить завтра похороны матери Ромки, и как—то договорится с органами опеки, чтобы он с ней попрощался. Плохая она была или нет, уже неважно, она его мать.
– Кирилл всё сделаю. Не забивай голову в такой день, вы с Соней заслужили, этот маленький праздник. Жаль, что никуда поехать не получается.
– Как все бумажные дела утрясём,рванём с женой отдохнуть, хочу в море на яхте выйти денька на два. Там и отметим нашу свадьбу. А сегодня посидим дружной в узком кругу, отметим.
– Мы с Людой ненадолго, моя чувствует себя плохо. Ладно, Кир, давай всё потом, вон она побледнела.– Глеб развернулся и поспешил к своей.
– Сынок, ты только дров не наломай… —осторожно коснулась моей руки мама.
– То же самое хочу попросить и тебя, не забывай, ты без пяти минут бабушка. И пожалуйста, тараном на него не при, пацану нужно адоптироваться.
– Можно попросить Светлану Алису привезти, так ему будет проще расслабиться. Дети-то быстрее общий язык найти, уверена Марат и Юля не против будут, чтобы их дочка немного с бабушкой у нас погостила.
– Мы подумаем с Соней над твоим предложением, хотя мне оно определённо нравится. Ладно, все проблемы оставляем на завтра, пошёл я к своему солнышку.
***
– Волнуешься? – чуть слышно спрашивает Кирилл, нежно касаясь моей руки.
– Есть немного. – Лёгкое поглаживание, его большим пальцем с внутренней стороны ладони, и на душе становится тепло. – А ты? – вскидываю взгляд, на будущего мужа.
– Я счастлив.
Улыбается и ласкает взглядом полным любви. Какой же Кирилл у меня замечательный, накормит вкусно, и успокоит.Никогда не думала, что такие мужчины существуют. А может это любовь, так влияет на людей? Ведь при первой нашей встрече, он был совсем другим, надменный, что ли. А сейчас он мне ближе, чем кто-либо когда был. Словно мы с ним половинки одного целого, и с ним можно обсудить любые темы. Всё-таки судьба сделала мне подарок, познакомив в Лизой. Не сидели бы мы с ней рядом в самолёте, и не заметила я, что ей идти некуда, когда прилетели в Москву, то не встретила Кирилла.Тогда она и я были как раненые птички, боль нас сплотила. Лиза прожила у меня три месяца, рассказала о своей проблеме, тогда я помогла ей перебраться в другой город и устроится на работу, через знакомого дяди. Связь мы с ней не теряли, ей нужна была психологическая поддержка, да и мне тоже. Так что, я часто навещала её.Там я и познакомилась с Людой и Мишей. Теперь вон как судьба распорядилась: мы все выходим замуж за мужчин, которые ещё и друзья не разлей вода, а Миша влюблён в сестру Лизы.
Свадьба пролетела, я даже не успела осознать, произошедшее. Потом были поздравления, Любовь Валерьевна расплакалась, Люда её успокаивала, но в итоге к ней присоединилась. Бедный Глеб метался от будущей мачехи к жене, только одну успокоит, другая плачет. Потом плюнул, обнял их, и что-то шепнул, кажется, помогло, слёзы высохли, и мы всё поехали к нам домой. Кирилл, как всегда удивил: стоило было войти в холл, как приятный аромат роз, стал наполнять мои лёгкие. Я зашла и ахнула, вся квартира украшена, соответственно событию, кругом разные композиции из белых роз, и ещё каких-то цветов. Стол накрыт, и на нём цветы и свечи – романтика. Мы провели замечательно вечер в кругу дорогих сердцу людей. Жалко только что Лизы и Юли не было, Аверин гад, как всегда, отжёг. Поругали его дружно, и продолжили наслаждаться вечером.
– Спасибо, что ты есть и боролся за нашу любовь.
Это были первые слова, когда вечером мы остались одни. Кирилл, взял мои руки в свои, и поднеся к губам, поцеловав поочерёдно каждую, не забыв уделить внимание пальчику с обручальным кольцом.
– И тебе спасибо, что существуешь. Ты словно лучик света, озарила мою никчёмную жизнь. До тебя я не знал, что может замирать сердцеот восторга, когда утром просыпаешься с любимой рядом.А ещё, я обожаю смотреть, как ты кушаешь.
– Насчёт, кушаешь. Я поправляться начала, даже целлюлит, кажется, появился.
