Текст книги "Так вовремя… с опозданием…"

Автор книги: Маргарита Кононова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Маргарита Кононова
Так вовремя… с опозданием…

Глава 1. Прощение… или прощание?

Столько лет… столько воды утекло, я уже начал забывать о ней и тут, в городе столь нелюбимом мною, там, откуда мне всегда хотелось бежать подальше, я увидел её давно стёртый памятью образ…

Эти рыжие вьющиеся волосы, как и много лет назад, в те далёкие годы. Вот только теперь они короткие, на столько, что хочется выскочить из этой машины только ради того, чтоб спросить: «Зачем? Для чего ты обрезала их?». Вот только в этом нет смысла, ведь она скорее всего и не вспомнит того мальчишку из детства. Ведь для меня она была первой любовью, девушкой, что долгие годы не выходила из моего сердца и посещала каждую ночь. Девушка, встречей с которой я грезил, годами представлял, как это будет. Подумать только, я успел жениться, разбиться и вновь потерять свою холостую жизнь. И всё равно за двадцать лет не было такого, чтоб я не вспоминал о ней. Моё помешательство, моя паранойя. Столько лет без её глаз и голоса, а сейчас, один случайный взгляд и всё всплыло.

Сколько раз я убеждал себя в том, что за столько лет мы точно хоть раз, но встретились где-нибудь на улицах города, ведь Земля наша круглая. Мы встречались и расходились, просто не узнав друг друга, я начал в это верить и больше не искал её в лицах прохожих, до сегодняшнего дня. И сейчас я вспомнил ту рыжеволосую девочку в подсолнечном поле…

Стоп. Всё, хватит. Я тут по работе и заниматься должен ею и только ею. Меня ждала очень важная встреча, и распыляться мне нельзя. Ещё раз изучив документы, я подъехал к зданию местного бизнес центра, где меня радушно встретил администратор. Молоденькая девушка, скорее всего стажёр. Высокая, стройная со светлыми волосами, собранными в высокий хвост. На вид лет двадцати пяти, с милой улыбкой и огромными глазами. Раньше такие девушки вызывали мой интерес, и таких у меня в кровати побывало целое агентство, но сейчас, сейчас мне не хочется даже взгляда бросать на её формы. Девушка проводила меня в приёмную, где столь же милая секретарша попросила немного подождать, предложив чашечку кофе. Евгений… он вечно где-то пропадает и задерживается, вечный творческий полёт, человек, неспособный удержаться на одном месте. Эту встречу мы переносили трижды, так что подождать ещё несколько минут, в сравнении с теми четырьмя месяцами – не проблема.

А ведь несколько лет назад, на самом рассвете моей карьеры, именно этот человек оказался рядом и построил со мной то, что сейчас у нас есть. Мой первый настоящий и главный партнёр, и этот офис – моё детище, оставленное под его контролем. Когда я окончательно перерос этот город, когда моим крыльям стало тесно, я принял сложное решение, бросить тут всё, ведь в моих планах был переезд вместе с ним, но Женька отказался, сказав, что не может покинуть малую родину. Он уговаривал меня остаться, просил подумать хорошо, но это было выше моих сил, куда выше возможностей, я понимал, что нужно расти дальше, а тут я уже подпёр теменем потолок.

– Евгений будет через десять минут, просил ещё раз извиниться за задержку – Александра, его секретарша, неизменная уже больше пяти лет. Девушка, с которой ему приписывают роман, шепчутся за глаза, осуждают порой, но лишь я знаю, что Женьке семья не нужна, ему для счастья нужно другое – например, побродить по джунглям, изучить деревни в Африке, залезть в горы. Он путешественник, ищущий новых острых ощущений.

Сегодня ночью он вернулся с острова Мадера, его мечтой было добраться до горной вершины Пику – Райву и просто посмотреть вниз. Вот такой он неудержимый романтик, так он вдохновляется и отдыхает, а после этих поездок будто молодеет.

Лишь через полчаса распахнулась дверь приёмной, и вошёл счастливый, но уставший Женька.

– Как же хорошо, что ты меня дождался. А чего не в кабинете?

Смешной, как я мог его не дождаться, если приехал в эту дыру ради встречи с ним. Мы прошли в кабинет, дверь за нами закрылась, и начался его рассказ. Мне не обязательно даже куда-то ездить. Его впечатлений хватает на нас двоих. Разговор перерос в дискуссию, ведь ему в голову влезла очередная бизнес-идея. Уже миллионная, после каждой поездки Женя придумывает всё новые и новые грани.

– Я тебе говорю, можно без проблем наладить поставку из Индии, ты просто не представляешь аромат этого кофе.

– А я тебе ещё раз говорю, это не рентабельно. Никто не будет закупать у нас этот продукт, когда на рынке есть вещи дешевле и тем более без проблем. Никто не будет ждать своих заказов по месяцу. Сам подумай, квоты, налоги, пошлины. Ценник будет заоблачным.

– А если мы дадим рекламу? Подумай, сайт, ролик, на каждом билборде мы.

– Для этого нужен вкус, которого, уж прости, нет ни у тебя, ни у меня. Мы сядем в лужу.

– Поэтому, у нас сегодня встреча с представителем рекламного агентства, нам прислали их лучшего специалиста. Я разговаривал с хозяином – Борисом. Прекрасный мужик, знающий своё дело. Это будет спец проект.

Я почувствовал, как моя челюсть упала на пол. Какая реклама? Что он вообще придумал?

– Ты не понимаешь, сейчас нас знают на узком рынке, а они, они выведут нас на мировой. Ты же всё пытаешься куда-то расти, вот тебе направление. Хватит открывать офисы, пора налаживать поставки, дать новый уровень, привлечь людей. Мы топчемся на месте, за пять лет ни на шаг не сойти, это провал.

– О’кей, ладно, я не в силах с тобой спорить, давай идти по твоему пути. До первого косяка, Жень.

Друг расплылся в улыбке, он знал через что зайти. Для меня это болото, в котором мы уже зацвели – ужасная пытка. Мне казалось, что открыться в новом городе, побольше, будет успехом, а на деле, ничего. Бизнес, который стоит и только требует вложений с минимумом отдачи. Стоило мне согласиться, как постучалась в дверь Саша и сообщила, что приехал дизайнер. Дверь распахнулась и вошла она… чёрт, она ведь всё так же прекрасна, я соскочил с удобного кресла, ни в силах, не то, чтоб шаг сделать, даже слова сказать не могу. В горло будто налили свинца. Как же она изменилась, как расцвела. Голос, я слышал голос, нежный, бархатный, не разбирая слов.

– Вот этот тормоз – мой коллега, совладелец – Святослав.

Она узнала меня? Почему так смотрит, не заглядывая в глаза?

– Слав, отомри, а то Евгения подумает, что ты, как бы, помягче, дебил.

Мягко, молодец.

– Женя? – Всё-таки выдавил я из себя. Что за тупизм, конечно, она. Та самая, моя Женя. Как же ей идёт всё-таки эта стрижка. Её красоту не испортит ничего, годы ей к лицу, любая стрижка, она совершенна. Этот трепет вместе с волнением, то давно забытое чувство внутри, от которого дрожит всё тело.

Она не узнала меня. Конечно, столько времени прошло…

Я ещё вспоминаю тот день с содроганием сердца. Главная новость маленького городка, тема, которую мусолили ещё несколько лет, добавляя всё больше и больше мерзких подробностей, и сплетен. В тот день, я, сбивая ноги, бежал к дому, чтоб найти её, когда видел её в последний раз мне было всего пятнадцать, а ей – четырнадцать.

В школе, в класс моей младшей сестры перешла новенькая девочка, посреди учебного года. Она стала темой для обсуждений, а после – для травли. Красивая, умная не по годам, она выросла, куда раньше всех своих сверстниц. Всё время одна, знающая ответ на любой вопрос, скромная и беззащитная. Наша дружба началась неожиданно, когда я вышел из школы и увидел, как её наглым образом толкнули в грязь сверстники. Она в своей белой блузке, упала в эту чёртову лужу. Для меня это был откровенный беспредел, два парня берут и толкают маленькую хрупкую девочку. Я вступился, помог ей подняться, проводил домой. Обработал разбитые колени, и с тех пор мы стали самыми близкими друзьями. Всё время я поражался её знаниям, её тяге к книгам, которые я ей доставал, мне хотелось видеть этот блеск в её глазах, каждый раз, когда я достаю что-то новое, ещё один сборник незнакомых ей страниц. Это продолжалось, как мне казалось, так долго, но в то же время так мало, я не успел насладиться.

В один из таких дней, я возвращался с тренировки, неся в сумке новый роман, для неё, когда услышал разговоры, от которых стало дурно. Я помчался со всех ног к дому, в надежде, что всё это ложь. Люди судачили, что в квартире по соседству, где жили они, произошло ужасное. Мужчина застрелил жену и падчерицу. Весть разлеталась по городу, как горячие пирожки, все кому не лень произносили эту новость с улыбками на лицах, вместо стандартных фраз из разряда: «Привет. Как жизнь?». Я бежал и впервые в жизни обращался ко всем богам, единственный раз, я мололся о том, чтоб она была жива. Это был первый день, без её улыбки, первый из той тысячи, что уже позади.

Это был ужас, непрекращающийся кошмар. Я был в больнице, сидел там часами по несколько раз в день, пока однажды не пришёл и не услышал, что её забрали родственники, ранним утром. С тех пор она пропала со всех радаров, о ней никто ничего не слышал, её никто будто бы и не знал, и всё, что напоминало мне о том, что я не сошёл с ума, и она правда была в моей жизни – воспоминания, и та книжка, что так к ней и не попала.

Вот сейчас эта девочка стоит в кабинете, что когда-то был моим. Живая, с улыбкой на лице. Всё-таки мои молитвы дошли.

Они говорили о работе, о моём бизнесе, а я не слышал ни слова, я там, в тех днях. Все наши встречи, разговоры и посиделки пронеслись в голове, от первой фразы, до последнего прощания. Кажется, я вспомнил каждое слово, каждый взгляд, всё.

– Слушай, мне нравится, а ты что скажешь? – Друг обратился ко мне, выдернув меня из своих воспоминаний. Я ощутил неловкость, попытался удобнее сесть в кресло, но удобно не становилось.

– Да, а есть какие-то гарантии? – Я не понимаю о чём разговор, и зачем спросил об этом, может, это и вовсе было невпопад…

– У нас ещё не было промахов, все всегда остаются довольными после нашей работы. Могу предоставить рекомендации, продемонстрировать наши проекты. Честно признаться, в вашем городе мы ещё не работали. Приехали специально для вас.

– Вот видишь, Свят, человек проделал долгий путь ради встречи с нами. Мы теперь права не имеем отказать.

Впервые мне было всё равно. К чёрту все мысли, я согласен на всё, ради того, чтоб увидеть её вновь. Как с ней себя вести? А может, наоборот, нужно взять себя в руки и отказаться от всего, вернуться домой, к жене и установить новый психологический блок, чтоб вновь жить так, как последние несколько лет, чтоб опять не вариться во всём этом. Нужно отпустить иллюзии, она другой человек, мне больше не пятнадцать. Это всё глупости, нужно собраться. Нужно уехать.

– Свят, а как ты смотришь на то, чтоб обсудить все детали вечером, в неформальной обстановке?

– Нет. – Резкое слово, вылетевшее, прежде чем я подумал. Сдержанность покинула меня.

– Мне нужно вернуться домой… – Я попытался оправдаться, сам не знаю для чего, но от этой неловкости я задыхаюсь, страшный дискомфорт внутри, странный трепет в переплетении с диким волнением. Сердце бьётся так, будто это его последнее усилие, руки дрожат. Мне впервые за долгие годы захотелось спрятаться в панцирь и больше не чувствовать. Отключить эмоции и переживания.

– Ты только приехал. Так, ничего не хочу слышать, чтоб вечером был, не подводи нас.

От неловкости стало невозможно, я просто встал и вышел. Покинул это чёртово место, по пути развязывая галстук, в надежде, что это поможет сбросить удавку, чтоб вновь суметь дышать. Ноги водили меня по улочкам родного города, я плутал по тропинкам, улочкам, тротуарам. Прямыми дорогами, обходя тупики, закоулками, пока солнце не спряталось за дома. В этой темноте, где даже фонари не спасают, ноги привели меня к дому детства. Ничего не изменилось…

Моё тело опустилось на скамейку, что располагалась прямо под её окнами, там, где мы проводили счастливое время. Ровно с пяти до девяти, каждый день, это было наше время, свободное от учёбы, тренировок и её занятий фортепиано. Мы говорили и обсуждали каждую из её книг, хотя я не прочёл ни одной, смеялись. Мы были живы, я был жив, и тогда в наши детские головы не приходила мысль, что всё это столь скоротечно. Мы думали, что впереди у нас целая жизнь, так оно и было, конечно, но я даже предположить не смел, что эти жизни будут не то, что разными, они совершенно параллельны, никогда не пересекающиеся. Мне казалось, что мы так и будем вместе, я считал, что в любой трудный момент мне удастся встретиться с ней глазами, как на всех соревнованиях, на которых она была рядом. Девушка, незримой тенью следовавшая за мной короткое время. Мне казалось, она всегда будет где-то за моей спиной.

– Не только меня так тянет к этому дому, на нашей улице… – Раздалось за спиной, я не ожидал, даже вздрогнул от того, что меня выдернули из моего счастливого воспоминания, из комфорта.

Во мне не нашлось сил развернуться, тогда обладательница столь знакомого голоса, даже сквозь все стадии взросления, села на скамейку, так близко и по-хозяйски забрала сигарету из моих рук. Странное чувство, неописуемое и несравнимое ни с чем, это ощущение крыльев за спиной и чувство никчёмной слабости.

– Впервые за столько времени ноги привели. – Будто в оправдание произнёс я, неузнаваемым хриплым голосом. Всё так же не в силах перенести взгляд на неё, будто боясь, что она лишь осколок воспоминания, который вот-вот испарится в воздухе. Дрожь вернулась.

– Когда Борис сказал об этом заказе, мне показалось, что это мой шанс заглянуть в прошлое, но я никак не думала, что встречу тебя. Как же ты изменился…

– Мне показалось, что ты и внимания не обратила на меня в офисе. – Она была так близко физически, но так далеко душевно… Это пропасть и полный кошмар. С одной стороны – вот она, моя Женька, так близко, и так тепло на душе. Но есть и другая сторона, мне сложно поверить в то, что мы выросли…

– Я пыталась не обращать. Но после нашей встречи глазами, короткой и незначительной, мне захотелось сюда.

Я рассматривал её, внимательно изучал каждую деталь, открытую взору, набравшись неимоверного количества внутренних сил, переборов внутреннюю пропасть. Еле заметные веснушки, глаза – океаны. Прекрасная утончённая и совершенно свободная. Мы говорили, вернее, я вновь слушал, слушал о её жизни, её работе, о жизни, в которой я должен был быть. Было так хорошо, как и раньше, пока всё не разрушил один лишь звонок. Проклятый телефонный писк, разрушивший воздушный замок.

– Похоже нам пора… Женя ждёт нас, мы обещали…

Мы… слово, что я и не надеялся услышать от неё вновь.

Глава 2 . Дом?

Впервые в жизни мне так сложно было возвращаться домой. Впервые за столько лет я смотрел на табло с такой душевной пустотой. Целая неделя спектакля, который я не мог понять. Мы виделись каждый день. Семь дней комедии, в которой днём была работа и роли, роли чужих незнакомых мужчины и женщины, обменивавшихся лишь парой вежливых фраз. Она вела себя так, будто мы действительно чужие с утра и до вечера, но вечерами… вечерами мы сидели на той же лавочке и говорили, говорили, но не могли наговориться. Обо всём от жизненных историй до пересказов книг, как тогда, раньше. Я знал её любимого автора, знал наизусть каждую из этих историй, а с утра всё по кругу. День сурка, сложный и невыносимый. Становилось невыносимо сложно играть эту роль, всё, чем я довольствовался пара случайных касаний, вызывавших бурю внутри.

Мы не позволяли себе лишнего, лишь объятья при вечерней встречи и мимолётный поцелуй в щёку на прощанье. Такой невинно детский, мгновенный…

– Наконец-то ты вернулся. Как дорога? Как там твой Женька? – В аэропорту меня встретила жена. Странно, но я не был рад её видеть, хотя что тут странного, всё вполне объяснимо.

Я нехотя отвечал на её расспросы, используя дежурные фразы. А голова была там, в родном дворе, на старой обшарпанной лавочке. Интересно, она долетела? Она уже дома или ещё в пути? Её кто-нибудь встретил?

Я знал о ней всё, кроме самого главного – мы не говорили о семьях. Не обсуждали ждёт ли нас кто-то в обжитых квартирках. Она не знала о моём очередном браке, я не знал есть ли за занавеской мужчина, которому она отдавала всю себя. Это такие важные вещи, ставшие незначительными. Ещё мы не говорили о нас. А что там обсуждать? Скорее всего, эта была единственна неделя безумства, больше я себе этого не позволю. Никаких встреч, сообщений, звонков. Ничего. Чего бы мне это не стоило, я не отступлюсь от своего решения, как бы сильно не хотелось ещё одного взгляда – этого не будет. Невозможно разрушить семьи, нельзя уничтожать этот быт, упускать всё, что имеем. Случайная встреча, бессмысленная и неповторимая. Но почему же тогда так тяжело?

Почти месяц я возвращал свою жизнь в нужную накатанную колею. Я будто сошёл с дистанции, кубарем скатившись вниз, вернуться было сложно. Всё сопровождалось ломкой. Тысячи обновлений почты, миллионы взглядов на дисплей с мыслью: «а вдруг?». Тишина угнетала, я чувствовал, как теряю контроль, как срываюсь на окружающих, я терял себя в этом водовороте мыслей и эмоций. Я проходил ступень за ступенью каждую стадию. Отрицание – мысли: «мы больше не встретимся, я в домике». Гнев – «зачем я поехал в этот проклятый офис… чёртов Женька… как она посмела вот так запросто вернуться, будто ничего не было… ненавижу». Торг – «я отправлю одно сообщение, а потом спрячусь в панцирь». А сейчас я на стадии депрессии. Понемногу меня покидает всё светлое. Дни сменяют друг друга, без изменений. Утро – кофе, сигарета и работа, день – работа, вечер – тренировка… никогда раньше мои тренировки не были столь опасными, в мозг пришла мысль: «боль вытесняет её образ». Я специально пропускал удары, я умышленно позволял себе ошибаться. А после тренировок вкус крови заменял лишь вкус алкоголя в одном пабе.

Сегодняшний день был согласно расписанию. Кофе – работа – зал. Меня больше не ставили в спарринги, я отрабатывал удары, занимался массой и выносливостью. Пробежка до подкошенных ног, упражнения до изнеможения. Даже ударами по груше я научился причинять себе боль. Не тот угол удара, не та сила и звёздочки в глазах.

– Тормози, машина. – Ко мне вновь подошёл мой тренер. Сергей – бывший чемпион, хотя бывших не бывает. Он тренер со стажем больше пятнадцати лет, мужчина, годившийся мне в отцы. Отца он мне и заменял долгие годы.

Я не обратил внимания на его просьбу, продолжал наносить удары по груше. Даже взглядом в его сторону не повёл. Не было мыслей, ведь нечем было дышать. Тогда он схватил грушу, а после перехватил мою руку, сжав её с такой болью, что мне понравилось… новая боль, другая, ноющая и резкая.

– Не знал бы я тебя столько лет, подумал бы, что ты влюбился. – Он, кажется, посмеялся. Не могу утверждать – всё перед глазами плывёт, чёрный круги, недостаток воздуха и гул в ушах.

Серёжа плеснул мне в лицо ледяной водой, меня резко вернуло в реальный мир, краем глаза я увидел самого себя в зеркале и не узнал. Даже вздрогнул, другой человек. Серый, помятый, небритый. С чудовищными мешками под глазами и потухшим взглядом. Секунда саморазрушения и вновь ад.

– Очнулся? Что творишь, Славик? Завтра ты должен выйти на ринг. Помнишь вообще о турнире между клубами? Как прикажешь тебя выпускать?

Чёрт, из головы совершенно вылетела эта игра, первенство среди школ и клубов. Серёжа готовил меня к этой встречи почти полгода, никуда не ставил, никуда не отправлял. Я даже начал забывать, что всё ещё занимаюсь профессиональным боксом. Меня покинул азарт. Раньше мою голову сносила одна мысль о возможных соревнованиях, а сейчас… ничего. Нет волнения, нет предвкушения, апатия, самая настоящая депрессия.

– Я в норме, завтра выйду.

– Кому ты врёшь? Я старый, но не слепой. Ты тень собственная, размазня. Совсем другой после этой своей поездки? Проблемы?

Я не думал, что это так заметно окружающим, не осознавал, как далеко всё зашло, до этого разговора. Меня будто вновь окунули в шкуру подростка, переживавшего тот ад, что, казалось, был перенесён, пережит и забыт. И самое страшное – дверь захлопнулась, ручки нет, а ключи остались там. Воспоминания об одном очень страшном моменте нахлынули прежними ощущениями. Холодком в груди, разлетевшимся по всему телу от чего меня даже, передёрнуло.

– Это небольшие трудности. Нет поводов для волнений.

– Ты пойми, дело не в репутации клуба и зала, не в медальках и грамотах. Дело в том, что я волнуюсь за тебя. У тебя серьёзная весовая категория, у тебя серьёзный соперник, это жеребьёвка. Просто пойми, что там я не смогу остановить бой, если увижу, что ты не вывозишь, мне придётся смотреть как тебя добивают.

– Я не подведу, всё будет хорошо. И потом, это же не бои без правил, не нагнетай.

Хотя на самом деле ничего хорошо не будет. Это внутреннее чутьё, что меня никогда в жизни не подводило. Я заведомо понял, что не вывезу, я сто процентов не справлюсь.

С этими мыслями закончилась моя тренировка, что послужило причиной впервые нарушить распорядок. После зала я вернулся домой. Жена конечно же вынесла мне все мозги, отрываясь за много дней.

– Неужели так сложно понять, что я просто хочу провести вечер с собственным мужем! У тебя кто-то есть, ты всё время у неё, да? – Вика орала, истерила, ревела, разбрасывала вещи, била посуду. И сейчас мне хотелось её убить. Как бы она не была права, истерики – худшее что она могла устроить. Не в моём состоянии, шаткое равновесие повело, держать себя стало невыносимо, мне впервые показалось, что я могу ударить хрупкую девочку.

– Ты совсем дура? Угомонись, идиотка! Я работаю, чтоб тебе можно было сидеть дома и смотреть сериалы, чтоб ты могла шляться по магазинам! Чтоб ты, истеричка, ни в чём не нуждалась. Где твой мозг? Когда мне трахать кого-то, я до кровати доползти не могу, я затрахался так жить, понимаешь? – Я орал на неё, но пытался держать себя в руках, сжимая кулаки и мебель. Ничего не бросал, ничего не крушил, хотя очень хотелось.

– Ты до кровати доползти не можешь, потому что бухаешь как последний… – Она замахнулась на меня, и я поймал её руку, хотя не понимаю, почему остановил порцию боли, может, потому что боялся ответить ей тем же.

– Договаривай? – Прорычал я ей в лицо.

– Алкаш.

Я отпустил её руку и отошёл к окну, сжимая виски до кругов перед глазами. Отвлечься, мне нужно отвлечься.

– У меня завтра соревнования, поэтому я иду в душ, а потом спать. Я не железный.

Тихий спокойный тон от потери координации, но первое место куда я иду – балкон. Я хочу подышать и перекурить. Сигареты успокаивали, лёгкие наполнялись дымом, голова начала кружиться, приятная слабость и легкость. Я остываю, голова приходит в норму, агрессия отступает. Неужели, я правда мог её ударить? Чёрт возьми, что будет дальше? Она всё чаще закатывает мне истерики, бьёт посуду. Лёгкая девочка превратилась в фурию, самую настоящую стерву.

Может это накрадывающиеся друг на друга события, может усталость, но я всё больше и больше осознаю, что не люблю Вику, что никаких чувств к ней нет. Она больше не привлекает меня. Мне не хочется быть с ней рядом.

Как обычно после скандалов, она вышла ко мне и обняла со спины. Интересный факт, что тоже пришёл лишь сейчас, я никогда не подходил к ней первым после ссор. Я всегда выдыхал, а она выходила на встречу мне. И сейчас от её рук нет ничего, кроме желания убрать их.

– Прости, я забыла про твои соревнования. Хочешь, я завтра приду?

– Я хочу развестись. – Три слова, но далеко не те, что хочет услышать каждая женщина. Не понимаю, как проговорил их, они скорее сами слетели с языка. К счастью, или грусти – не жалею.

Я без слов вышел с балкона, осторожно сбросив её руки, душ, а потом стандартная проверка почты, что стала ритуалом перед сном и с утра. На дисплее сообщение с неизвестного номера:

*Хочу пожелать тебе удачи на завтрашних соревнованиях. Будь осторожней, надеюсь, что у тебя всё получится. P.S. Прости, если разбудила*

От сообщения внутри что-то ожило и теплом раздалось по телу. Мне стало легче дышать, а на душе появилось что-то похожее, на счастье. По лицу расплылась улыбка. Ответить? Конечно, естественно, ответить. Несколько минут, чтоб собрать мысли в кучу, придумать что написать.

*Спасибо, а как ты узнала? *

Тишина… волнительная, сопровождаемая неуверенностью и собственными упрёками. Я мерил шагами комнату, боясь, что она не ответит, и того, что она мне напишет. Какое же тяжёлое возвращение к началу. Вновь почувствовать себя школьником, со всеми прелестями эмоционального раздрайва, оказалось так невыносимо. И вот вибрация на телефоне, ужас в голове.

*Завтра должна была быть встреча по проекту, но Женя её отменил, сославшись на твой турнир. Но я тебе этого не говорила, удивись, когда увидишь его в зале. *

Я вновь улыбаюсь, как дурак, но это второй раз за месяц, когда я чувствую эту улыбку внутри, а не просто натягиваю дежурное выражение лица.

*Я не сдам тебя, но только если пообещаешь держать за меня кулачки*

Я флиртовал с ней, не стесняясь, как раньше. Во мне проснулось какое-то ребячество. Легкость и душевная гармония, да, волнение переполняет, но всё равно прекрасно.

*Ну, это я могу обещать, тем более, завтра я свободна. Кажется, тебе пора набираться сил. Отдыхай) *

Вот на это ответа найти мне не удалось, но от трепета не удалось уснуть. Всю ночь я думал о ней, прокручивая каждый наш разговор, анализируя каждое слово, находя всё больше и больше флирта в нашем общении. Нас точно тянет друг к другу, нам легко и хорошо вместе, я чувствую себя мальчишкой, беззаботным и влюблённым, а от этого ничего хорошего. Тошно от осознания, что столько лет прожито неправильно.

Глава 3. Прочти мне ещё пару строк… на прощанье….

День «Х», нервы, переживание, внутренний страх. Последние наставления Серёжи, что как обычно пролетели мимо ушей. Три часа на разминку и настройку, постепенно всё внутри успокаивается, ведь я знаю, я могу, я готов. Столько тренировок, хотя мышцы болят, дико болят. А впереди три соперника, мне нужно выйти на три боя. Сто лет не было такого дикого графика, учитывая, что между спаррингами практически нет перерыва на передышку.

Первый бой. Нужно было выбрать правильную технику за считаные секунды. Противник медленный, рассчитывает на силу ударе, а не технику выполнения. Мне нужны очки, поэтому единственным правильным решением будет боль на дальней дистанции. По крайней мере, надеюсь, что так я расходую меньше энергии. Мой соперник был явно настроен на победу, самоуверенный. Он вышел с мыслью, что уже победил. Удары были резкими, он сокращал дистанцию. Мы выбрали разные техники. При этом соперник всё время забывал ставить блоки, что позволило мне беспрепятственно нанести две серии технически чистых ударов. В третьем раунде удалось нанести джеб левой рукой. В остальном всей моей задачей было сохранять дистанцию, уклоняться и наносить встречные удары. В этот раз победа была за мной, я набрал хорошие очки, хоть и не личный рекорд. Сергей сиял от счастья, столько похвалы я не слышал с детства.

Немного отдышавшись, я вышел на второй бой. Соперник с первых ударов совершал ошибки, и грех было не обращать их против него. За столько лет в спорте я понял одну простую вещь – бокс – это не сила, это стратегия. Я всегда анализировал технику соперника, и когда мне удавалось понять и предугадать его действия, я вывозил. В моей жизни не было ни одного нокаута, я всегда побеждал по очкам, не позволяя сильно бросаться на меня. Второй противник совершал ошибку на ошибке, он был не уверен в своих действиях, работал без головы, попросту теряя силу. Этот бой я вновь вывез на очках. Мой противник не смог нанести мне ни одного конкретного удара, в этот раз победа была сухой. И самое страшное – я устал. Я почувствовал дикую усталость и даже адреналин не бодрил. Мышечная боль стала невыносимой. Серёга разминал плечи и руки, мял так, что я вскрикивал от боли.

– Чем ты думал, Славка? Ты в своём уме? Как можно было так забить мышцы, дурак! – Он злился.

– Я думал, что лучше подготовлюсь, если подтяну свою физику. – Врал, терпеть не могу врать ему, но сейчас не время и не место говорить по душам.

– Где жена? Тебя вообще хоть кто-то поддерживает сегодня?

– Приехал партнёр по бизнесу, а про Вику можешь забыть – я развожусь.

Серёжа осел, стянув с себя полотенце.

– Изменила?

– Задолбала. Надоели истерики, вечные претензии, психи. Надоела, села на шею, а мне надоело.

– Так вот что с тобой. А я-то уж правда подумал, что ты влюбился и совесть грызёт.

– Так, мы договорим, а сейчас мой выход.

Мне хотелось бежать от правды, что выдавал Серёга, он слишком хорошо меня знает, конечно, он всё понял правильно, но я не настроен на этот разговор. Перед выходом на ринг меня окатила всё та же хандра. Мозг вновь вернулся на круг самобичевания. В этот бой я растерялся. Боль, усталость и полное эмоциональное истощение дали о себе знать. Я забыл о защите. Первый же пропущенный удар и дикая боль. У меня сломан нос, ни с чем не перепутаю. Вот только один вопрос, почему так больно? Его удар не был сильным, но тяжёлым. После первого раунда я упал на стул в своём углу.

– Что такое? Дай посмотрю. – Серёга начал изучать новый синяк и стирать кровь, перемешанную с потом.

– У него тяжёлые перчатки. Он не сильно бьёт… что-то не так, Серёж.

– Не неси херни, ты устал. Продержись ещё два раунда. У тебя преимущество по очкам. Главное – продержись, будь осторожен.

Звонок. Я вернулся на ринг, оставшись непонятым. Главное сейчас простроить защиту, но мысли путаются, я не могу его понять и предугадать. В какой-то момент я вновь пропустил удар, он пришёлся в область рёбер, от чего стало так больно, что в глазах потемнело, я рухнул на колени, не в силах вдохнуть. Звон в ушах и ничего не слышно. В глазах темень. Я задыхаюсь, паника, а потом новая боль и темнота…

Головная боль и яркий раздирающий глаза свет, первое ощущение после пробуждения. Разбитое состояние, боль, тяжело дышать. Те последствия боя, что я никогда не ощущал. Я не помню, чем всё закончилось, не помню, что произошло, а главное – как я оказался в больнице. Открывать глаза очень тяжело и невыносимо. Веки тяжёлые.

– Не шевелись, я позову врача. – Голос совсем рядом, шорохи. Не могу понять кому принадлежит этот знакомый мужской тембр. Пустота, а потом опять шорохи и движения.

– Святослав, как себя чувствуете? – Незнакомые интонации. Приятный женский голос, такой мягкий и участливый.

– Можно выключить свет? – Мой, но неузнаваемый хриплый. Я не могу прислушаться к своему телу, слишком больно, кажется, что везде. Меня будто придавило к чему-то твёрдому. Просто толкнули, а сверху прижали плитой. Невозможно пошевелиться.

– Давайте так, я выключу одну лампу, и мы поговорим.